Вождь

Также довольно отчетливо просматривалось пространство, на котором ранее находился разрушенный форт, давший название поселению. Из всех построек форта целым осталось всего одно здание, в котором сейчас располагался военный пост. На некотором удалении от поселения можно было разглядеть несколько островерхих палаток, поставленных индейцами, приехавшими сюда для торговли.

— Мы явно прибыли на место, вождь, — выкрикнул с мостика южанин, показывая одной рукой.

— Отлично. Мы действительно уже на месте. Давай гудок.

Так как скрыть неспешное появление парохода было довольно трудно, то при планировании операции он решил приставать к берегу у всех на виду. Тем более что само по себе появление корабля не должно было вызвать подозрений у местных обитателей.

Какие-то серьезные вопросы у находящихся на берегу людей могли появиться только тогда, когда бы они увидели, кто именно находиться на борту подплывающего парохода. Поэтому при приближении к берегу все находящиеся на борту бойцы надежно укрылись в корабельных надстройках или спрятались за наваленными у бортов мешками с песком. Всего в вылазке в форт Пьер участвовали восемьдесят пять человек из отряда, в том числе Бельчонок и сам Всеволод, а также Джек Лейн, Виктор Фокс и два негра-кочегара. Белый Конь вместе с остальными бойцами оставался в форте.

После гудка парохода на берегу появилась довольно скромная группа встречающих пароход людей, среди которых было несколько военных, очень хорошо заметных благодаря синим мундирам. Отсутствие пассажиров на палубах приближающегося к берегу судна явно было замечено встречающими, но никакой опаски этот факт у них не явно вызвал.

— Край непуганых идиотов, — не удержался от комментария юноша, внимательно наблюдавший, как собравшиеся на берегу люди спешат пройти по мосткам к подошедшему пароходу. — Ну что же. Будем учить.

По условному сигналу, которым послужил еще один долгий пароходный гудок, скрывавшиеся на палубе под кусками парусины бойцы покинули свои укрытия. Неожиданное появление большого числа вооруженных индейцев вызвало среди собравшихся на берегу людей растерянность и панику. Хотя некоторые из них имели при себе оружия, но вместо попытки оказать отпор они постарались спастись бегством. Настрой толпы оказался для всех слишком заразительным. Вот только скрыться с берега удалось всего паре человек.

Перед отплытием бойцы отряда получили приказ стрелять при любой попытке вооруженного отпора. Однако устраивать резню, с убийством всех подряд, Всеволод не планировал. Для его планов лишние жертвы среди жителей поселения были нежелательны. Поэтому, не встретив сопротивления, штурмовая группа ограничилась тем, что отлавливала и связывала беглецов. Хотя этим делом была занята только небольшая часть группы. Все остальные устремились к стоящим на берегу зданиям.

Против ожидания, все ближайшие строения удалось захватить сходу, без каких-либо сложностей и боя. Однако с захватом здания военного поста возникли трудности. Как выяснилось позднее, один из удачно скрывшихся с берега беглецов поспешил предупредить оставшихся в здании поста солдат. Так что появившихся Больших Енотов встретили закрытые двери и редкие выстрелы из ружей. Вот только с меткостью у стрелков оказались серьезные проблемы. Ни один из охотников в результате этой стрельбы не пострадал. Хотя совсем бескровным обстрел все же не стал — один из местных жителей, не вовремя решивший выбраться из какого-то укрытия, нарвался на случайную пулю.

Попавшие под обстрел бойцы моментально попрятались по укрытиям и принялись стрелять в ответ. Но в виду отсутствия хорошо видимых целей стрельба с обеих сторон довольно быстро прекратилась. Большие Еноты не намеревались глупо лезть под пули, штурмуя укрепленное здание, а защитники поста явно не горели желанием выходить наружу.

До этого момента Всеволоду непосредственного участия в захвате поселения не принимал. Он ограничился тем, что наблюдал за окрестностями на случай появления каких-либо неожиданных гостей. Кроме того, его слегка беспокоила находившаяся неподалеку стоянка местных индейцев, на которой сейчас находилось более двух сотен человек, и за которой он также присматривал.

Узнав о неудаче с быстрым захватом военного поста, юноша решил попробовать провести переговоры с укрывшимися там солдатами. Он прихватил с мостика большой жестяный рупор и направился к зданию поста. Однако переговоры с самого начала не задались. Как оказалось, командовал солдатами совсем молодой офицер, по всей видимости, только недавно окончивший военную академию. На все предложения второй лейтенант Чарлз Гриффин отвечал очень заносчиво, сходу отвергая любую возможность сдачи "грязным дикарям".

Всеволоду довольно быстро наскучило выслушивать его повторяющиеся угрозы, постоянно сводящиеся к обещанию перебить всех дикарей, а их вождей повесить в центре форта. Молодой офицер явно воображал себя каким-то легендарным героем индейских войн. Он упорно не желал замечать того, что противник вооружен вовсе не примитивными луками и стрелами, и что отсидеться в укрепленном здании у него явно не получиться.

— Как ты меня достал, упрямый осел... Я тебя самого на воротах твоей казармы повешу! — в сердцах пообещал юноша, порядком взбешенный упрямством противника.

После этого он вернулся на пароход и отдал приказ начать обстрел военного поста. Заранее предупрежденные о его намерениях бойцы уже успели отступить, найдя новые укрытия на более значительном расстоянии. Так что можно было отрывать огонь из пушки без опасения задеть кого-то из своих.

Джек Лейн был не на шутку взволнован полученным приказом, но отказываться от его выполнения не стал. Он довольно бойко руководил отданными под его команду охотниками, подготавливая орудие. Первый же выстрел из орудия попал в цель, хотя результат оказался довольно скромным. Пушечное ядро всего лишь разворотило кровлю здания.

— Слишком высоко взял прицел. Сейчас поправлю пониже, — пояснил юноше артиллерист срывающимся от волнения голосом.

Второе ядро действительно прошло ниже. Вот только в цель не попало, зарывшись в землю перед стеной здания. Но Всеволод ничего говорить не стал. Ему было очевидно, что промах не преднамеренный. И следующий выстрел орудия действительно оказался более точным и эффективным, чем первые два. От попавшего в угол здания ядра большая часть строения обрушилась, заваливая обломками всех находившихся там.

Однако выполнить данное ранее обещание повесить упрямого офицера Всеволод не смог, так как тому размножило голову упавшей балкой. Да и само здание военного поста оказалось полностью разрушено. К работам по разбору здания юноша привлек пленных солдат и местных жителей. Всего под обломками здания, включая второго лейтенанта, погибло четверо человек. Еще семеро были извлечены живыми, но в разной степени помятости.

Кроме руководства работами по разбору развалин военного поста, Всеволоду пришлось параллельно заняться множеством разных дел. Ему необходимо было сразу решать большое число мелких, но все же достаточно важных вопросов.

— Что там у тебя? — поинтересовался Сева у подошедшего к нему Бельчонка.

— К нам пришли несколько сичангу. Они хотят поговорить с нашими вождями, — произнес тот с плохо скрываемым беспокойством.

— Сичангу...

— Они из народа лакота. Их племя кочует на землях на этой стороне Миссури.

— Раз они хотят поговорить, то пойдем и поговорим, — без промедления согласился юноша, так как появления этих гостей ожидал с большим нетерпением.

Глава 8.

Как оказалось, для разговора пришли четверо индейцев-сичангу, один из которых был седым стариком. Достаточно дорогая по меркам аборигенов одежда из ткани и орлиные перья на головах говорили о том, пришельцы явно не являются рядовыми членами племени.

Разговор велся на языке хидатса. Как выяснилось, и Большие Еноты и сичангу неплохо знали язык своих соседей. После обычного набора приветствий, первым заговорил седой старик, которого звали Считающий Бизонов. Свою речь он начал с предъявления целого набора претензий, главными из которых было убийство солдат и разрушение военного поста. Дескать, из-за случившегося в форте Пьер его племени могут не дать полагающиеся подарки, а местные торговцы откажутся продавать сичангу свои товары.

Внимательно слушая речь сичангу, Всеволод также отметил для себя, что Бельчоноку она очень сильно не понравилось. Сам юноша находил эти жалобы в чем-то справедливыми, так как пришедшие аборигены действительно нуждались в товарах, которыми снабжали их американские власти в лице агентов Бюро по делам индейцев. Но то, каким образом были озвучены эти претензии, ему совершенно не понравилось. Кроме того, от старика вполне ощутимо попахивало сивухой, что еще больше портило впечатление от его речи.

— Довольно, старик. Я тебя услышал. Теперь и ты послушай меня, — произнес юноша. — Чужаки-солдаты, о которых ты так сильно беспокоишься, сами выбрали свою судьбу. Такие же, как они, ранее собирались расправиться с Большими Енотами. Но мы победили всех тех, кто ходил в поход против нас. И теперь сами пришли сюда, чтобы наказать своих врагов.

— Но из-за вашей войны пострадали мы! — возмущенно вскинулся один из спутников старика.

— Действительно, вам же теперь могут не дать мешок муки и пару старых одеял, которыми чужаки расплачиваются за отданную вами землю... — язвительно заметил Бельчонок.

— Мы не отдавали своей земли! Мы лишь позволили белым держать на ней фактории и строить дороги, — возразил старик.

— А также позволили им строить свои укрепления и держать там солдат. И вслед за солдатами пришло еще больше чужаков, которые теперь живут на вашей земле, — добавил Сева. — Совсем скоро они скажут, что эта земля теперь принадлежит только им, и потом прикажут вам убираться с нее прочь. А если вы будете против, то придут солдаты и прогонят вас.

Немного осадить зарвавшихся со своими претензиями сичангу он считал правильным. Но окончательно рассориться с ними студент все же не собирался. Хорошие отношения с их племенем были на пользу Большим Енотам. Поэтому он решил предложить свой вариант удовлетворения их претензий, который бы мог устроить обе стороны.

— Враги Больших Енотов, это солдаты с военного поста. Оставшиеся в живых теперь наши пленники, и их вещи принадлежит нам. Но торговцы, жившие в поселке, к нашей вражде отношения не имеют. Поэтому мы отпустим их, и не будем забирать их товары. Так что вам будет с кем торговать.

— Это хорошо. Но торговцы, про которых ты говоришь, не дают нам подарки. За свои товары они просят шкуры и меха, — уже гораздо более спокойно заметил Считающий Бизонов. — Кроме того, зная нашу нужду, торговцы могут поднять цену за свой товар, и тогда мы сможем выменять у них совсем мало вещей.

— Чтобы этого не случилось, я возьму с них слово не менять цены, — предложил Всеволод. — И пусть потом попробуют его нарушить. Также я собираюсь устроить для вас день хорошей торговли. В течение следующего дня все оставшееся от солдат оружие и снаряжение, а также хранящиеся в большом форте за рекой товары, вы можете покупать за половину обычно предлагаемой торговцами цены. Но за эти товары вы должны будете заплатить не мехами и шкурами. В первую очередь, нам будут необходимы хорошие и выносливые лошади из ваших табунов.

Столь резкий поворот в разговоре и предложение, сделанное затем студентом, оказались для сичангу совершенно неожиданными, и даже вызвали у них легкую растерянность. Однако никакого несогласия с предложением ни у кого из визитеров заметно не было.

— Дух В Теле Умершего, твое слова устраивают сичангу, — сказал старик после недолгого переглядывания со своими спутниками. — Мы готовы обменять лошадей из наших табунов.

Судя по тому, как обратился к юноше Считающий Бизонов, этот сичангу знал о появление "Вернувшегося с Тропы Предков" у Больших Енотов и даже каким-то образом сумел его опознать в собеседнике. Впрочем, особой тайны из этого события никто не делал. Прошедший год был достаточно большим сроком, за который новости и слухи тех могли дойти и до этих мест. Поэтому Всеволод не стал возражать против такого обращения к нему.

— Еще мне понадобиться хороший проводник, готовый провести меня и моих людей далеко на юг, в форт Бент. Среди сичангу найдется человек, готовый помочь добраться до нужного места? — поинтересовался Сева.

Вопрос юноши вызвал новую волну молчаливых переглядываний между индейцев-сичангу. Наконец один из них шагнул вперед. На его голове вместе с головным убором из перьев висел хвост енота.

— Мое имя Пятнистый Хвост, — представился индеец. — Я готов провести тебя и твоих людей до форта Бент.

— Ты не боишься того, что чужакам может не понравиться твоя помощь нам? — с плохо скрываемой иронией поинтересовался Бельчонок, которому явно очень не понравилось украшение сичангу.

— Нет, не боюсь, — ответил Пятнистый Хвост, сохраняя на своем лице невозмутимое выражение. — Я воевал с солдатами, когда они приходили на нашу стоянку рядом с фортом белых и стали стрелять в нас из ружей и пушек. Тогда в ответ мы перебили их всех. А потом, через год, пришедшие солдаты напали на лагерь сичангу и убили очень много женщин и детей.

Упоминание перебитого отряда солдат в рассказе Пятнистого Хвоста навело Всеволода на мысль, что речь идет о самой первой крупной стычке в войне американцев с индейцами сиу. Юноша когда-то читал об этих событиях. То самое столкновение произошло по совершенно дурацкому поводу, из-за убитой голодными индейцами хромой коровы.

На сколько помнил юноша, эта стычка носила название резни Граттана, по фамилии командовавшего отрядом офицера. Соответственно, ответная карательная акция американских властей, о которой упомянул Пятнистый Хвост — это экспедиция генерала Харни. Во время этой экспедиции было уничтожено селение лакота на Эш-Холлоу в 1855 году. Большинство погибших там индейцев были женщинами и детьми. После этого побоища генерал Харни получил от сиу кличку "Мясника".

— Пятнистый Хвост, я вижу, что ты храбрый воин и достойный сын своего народа, — сказал Сева, досадуя на несдержанность своего приятеля. — Но твое украшение пришлось не по душе ни моему другу, ни мне, так как духи-еноты являются покровителями нашего народа. Постарайся в следующий раз не надевать его, если соберешься говорить с кем-нибудь из нас.

Сделанное замечание смутило Пятнистого Хвоста. Он на секунду задумался, после чего уверенным движением снял свое украшение и протянул его юноше.

— Этот хвост долгое время был моим талисманом. Когда-то его подарил мне один белый охотник. Я думаю, будет правильно, если ты отдашь мой талисман своему духу-покровителю, — произнес сичангу.

— Благодарю за подарок. Я думаю, что Серый Енот по достоинству оценит твой дар, — как можно торжественней ответил Всеволод, принимая подарок. — Рад, что именно ты будешь нашим проводником.

С платой за услуги проводника юноша мелочиться не стал. В качестве аванса он предложил Пятнистому Хвосту десять новых армейских ружей вместе с солидным запасом пороха и пуль, из взятых у солдат трофеев. На этом разговор с сичангу практически завершился. Они поспешили вернуться в свой лагерь, чтобы привести лошадей для обмена.