Вождь

Вождь

Пролог

Солнце грело по-весеннему горячо. Так, что стоять в меховой одежде под его лучами было жарко. Воздух пах весенней сыростью.

— Хорошо припекает, — сказал Всеволод Бельчонку, любуясь на открывшийся ему с холма вид.

— Хорошо, снег быстрее растает. Лошадям трудно добывать еду из-под снега, а заготовленные для их подкормки запасы уже кончаются.

— Местные лошадки неприхотливые, но до ездовых северных оленей им далеко. На севере снега больше чем здесь выпадает, и не подкармливают обычно тех оленей. Трава там почти не растет, так что едят они больше всякий мох. Однако олени нормально живут и даже людей возят.

— Как же на оленях ездят? Они же меньше лошадей, и обычного человека никак не выдержат. Если только совсем маленького ребенка, — заинтересовался охотник.

— Северные олени крупнее тех, что водятся здесь. Хотя на них действительно верхом обычно не ездят. Ездовых оленей запрягают в специальные сани, которые они возят. В упряжке обычно идет не один олень, а два, или даже больше.

— Тогда понятно. Только я слышал, что далеко на севере люди в повозки запрягают не оленей, а собак.

— На севере много разных народов живет. На лошадях там ездить очень трудно, так что вместо них одни на собаках ездят, другие на оленях. А верхом вместо лошадей можно на лосях ездить. Они крепкие, человека легко выдержат.

— Разве можно лошадь с лосем сравнивать? Они же глупые совсем!

— Так лосей специально учить надо, тогда и человека будут понимать. Хотя лошади действительно умнее.

— Лучше я буду по-прежнему на лошадях ездить, а на лосей охотиться, — не согласился Бельчонок. — Лучше скажи мне, зачем ты на юг так рвешься ехать? Здесь же у тебя и без того дел полно. Или тебе Серый Енот что-то посоветовал?

— Как раз Серый Енот мне недавно такую новость сообщил, из-за которой мою поездку на юг пока придется отложить. Владельцы Американской пушной компании собираются отправить к нам новых "гостей".

— Они все же узнали, что мы ограбили их факторию? — с улыбкой поинтересовался охотник. — Долго они разбирались, почти целый год.

— Нет. Серый Енот сказал, что о нашем участии в этом деле им по-прежнему ничего не известно. Но хозяева компании точно знают, почему у них в последний год так сильно упали доходы от торговли в наших краях. Ведь Большие Еноты перехватили у них большую часть покупателей среди хидатса и южных оджибве. А для них потеря прибыли — ничуть не меньшее преступление, чем ограбление их фактории. И теперь они жаждут покарать виновников.

— Когда же нам ждать очередных наемников? И сколько их на этот раз будет?

— В этот раз к нам собираются не наемники. Владельцы компании договорились с военными. Предлогом послужил наш налет на деревню сквоттеров. В обычном случае большим людям с востока не было бы до этого никакого дела, но когда звенят деньги, то у них сразу открываются глаза. Так что из форта Рендалл к нам посылают большой отряд.

— Это тот форт, про который недавно рассказывал Бобровый Хвост? Тот самый, что построили прошлым летом на юге, на берегу Миссури?

— Да, тот самый, — подтвердил Всеволод.

— Далеко же им придется добираться...

— Просто ближе нигде не нашлось нужного количества солдат, чтобы можно было послать против Больших Енотов. От Сент-Пола, из форта Снеллинг, им добираться еще дальше. К нашему племени чужаки теперь относятся довольно серьезно. Из форта Рендалл к нам отправляют две сотни солдат.

— Наши охотники неплохо справлялись с чужаками. Справятся и с этими, — с заметным пренебрежением заявил Бельчонок.

— Настоящие военные это не то же самое, что обычные деревенские увальни с ружьями. Сражаться с ними намного труднее, — возразил охотнику Всеволод. — Но ты все же прав, мы с ними обязательно справимся.

Веские основания для подобной уверенности у него действительно были. За несколько прошедших зимних и осенних месяцев они вместе с Бельчонком не только продолжали натаскивать свой отряд, но и несколько раз проводили тренировки сборного ополчения. Кроме того, Всеволод успел неплохо потрудиться, заготовив больше ста килограммов бездымного пороха. Теперь все новые патроны снаряжались только им.

Так как наиболее эффективной тактикой войны индейцев против регулярных войск являлись засады и обстрелы с удаленного расстояния, применение бездымного пороха давало вполне ощутимые преимущества. Стрелкам не мешали плотные облака порохового дыма, в то время как противнику было сложнее обнаружить стрелявших.

Капсюли для снаряжения шпилечных патронов теперь также стали возобновляемым ресурсом. Используя купленное в Централии сырье, Всеволод сумел получить гремучую ртуть и небольшими партиями стал изготавливать капсюли разных видов. В основном он изготавливал пистоны для переснаряжения шпилечных патронов, но также сделал и пробные партии капсюлей-колпачков для брандтрубок.

Однако интересы юноши не ограничивались одной только оружейной тематикой. Из приобретенного во время последней поездки цинка и серной кислоты он смастерил несколько достаточно эффективных электрических батарей. Простейшие приемы гальванической обработки металлов, знакомые ему еще со школы, в буквальном смысле слова очаровали местных мастеров. Они с большим энтузиазмом взялись экспериментировать с меднением, оцинковкой, серебрением и золочением металлических поверхностей. Это в равной мере касалось не только аборигенов, но и мастеров-европейцев, по какой-то причине незнакомых с этим старинным способом металлообработки.

Но хотя освоение и применение приемов гальванизации и несло явную пользу для племени, а в ближайшем будущем могло принести и немалый доход, основная цель создания электрических батарей была все же иной. Всеволоду требовался простой и эффективный способ получения некоторых химических соединений с помощью электролиза. Именно с помощью цинковых батарей он смог, наконец, получить для своих нужд достаточное количество хлората калия, также более известного под названием бертолетова соль.

Это вещество было удобной альтернативой гремучей ртути при изготовлении инициирующих зарядов для взрывных устройств. Хлорат калия в сочетании с серой и с красным фосфором давал возможность изготовить качественные детонирующие шнуры и терочные запалы для гранат, наподобие знаменитых немецких "картофельных толокушек". Хотя подбор наиболее подходящих рецептов опытным путем стоил студенту нескольких довольно болезненных ожогов. Впрочем, подобная цена показалась ему вполне приемлемой. Ведь все последствия ожогов исчезли у него уже через пару часов.

После экспериментов в запасе у Всеволода появилось четыре десятка ручных гранат, в качестве взрывчатого вещества для которых был использован пироксилин. По его расчетам, их применение наверняка произведет на карателей особое впечатление. Едва ли солдаты рассчитывают, что у индейцев окажется что-то серьезнее нескольких старых ружей. Поэтому эффект от этого сюрприза должен был стать особенно сильным.

— Кстати, название форта такое же, как фамилия одного из наших мастеров... — отвлек Всеволода от его размышлений Бельчонок.

— Название дано не в его честь, — рассмеялся юноша. — Я помню, как Бобровый Хвост что-то говорил про это. Новый форт назвали по имени какого-то важного человека из военных, который в тех местах ни разу не был. Хотя... Вполне может быть, что это не просто однофамилец, а кто-нибудь из дальних родственников нашего мастера. Если желаешь, то можешь потом у него сам спросить.

Глава 1.

На зиму Всеволод переселился из своего шатра в один из новых деревянных домов, построенных в крепости. В отличие от аборигенов, вполне привычных к подобному жилью и даже в самые сильные холода не испытывающих особых неудобств, он предпочитал жить в более комфортных условиях. Чтобы Большие Еноты могли сами оценить преимущество проживания в домах, Всеволод старался как можно чаще приглашать к себе гостей. Вот и сейчас совет, на котором предстояло обсуждать будущий визит карателей, собрался в его доме.

Карательная экспедиция из форта Рендолл должна была выступить не раньше, чем окончательно просохнет земля. Зимы в здешних краях были довольно холодные и снежные. После таяния снега должно было пройти не менее пары недель, прежде чем появится возможность совершать длительные конные переходы. Поэтому благодаря своевременному предупреждению Серого Енота у племени имелся хороший запас времени на подготовку.

Обсуждение планов на совете протекало довольно бурно. Отстаивая свою точку зрения, участники совета не стеснялись показывать свои эмоции во всей красе. Единственным островом спокойствия оставался шаман Энку, не принимающий участие в разгоревшемся споре. Он молчал и внимательно выслушивал всех. Сам Всеволод также старался больше слушать, чем говорить. Но до уравновешенного состояния шамана ему было далеко.

Впрочем, за время пребывания в племени юноша уже успел немного привыкнуть к подобному способу обсуждения. Хотя на его взгляд, по сравнению с транслируемыми по телевизору выходками депутатов во время дебатов, местный споры выглядели образцом сдержанности и спокойствия, да и продолжались на порядок меньше по времени. Все-таки у участников совета хватало других не менее важных дел, которыми им необходимо было заниматься.

Во время обсуждения участники рассматривали два основных варианта действий. Первый вариант предусматривал действия от обороны. Крепость Больших Енотов обеспечивала достаточно надежную защиту от обычного стрелкового оружия, а при отсутствии каких-либо дорог отряд карателей просто физически не мог привезти с собой артиллерию. Поэтому сторонники первого варианта предлагали просто отсидеться за стенами и дождаться ухода противника.

Второй вариант предусматривал перехват солдат по дороге. Сторонники этого варианта утверждали, что одной только защитой победить врага не получится. Они предлагали препятствовать продвижению противника с помощью многочисленных засад, рассчитывая на то, что в результате понесенных потерь противник откажется от продолжения карательной экспедиции и повернет назад.

Сам Всеволод также был сторонником активных действий. Тем более что он совершенно точно знал, что просто так за стенами крепости отсидеться не удастся. Военным было известно о существовании крепости Больших Енотов, и при подготовке карательной экспедиции этот момент был ими учтен. От Серого Енота юноша узнал, какое именно средство приготовил противник для уничтожения крепости при отсутствии артиллерии. К его удивлению, этим средством оказались ракеты.

До этого момента бывший студент и не подозревал о наличие подобного вооружения в американской армии середины 19 века. Но как оказалось, ракеты у них в это время действительно были. Они не обладали ни особой точностью, ни дальностью, но их применение против деревянных укреплений обещало быть очень эффективным. Кроме того, по замыслу противника, взрывающиеся ракеты должны были напугать находящихся в крепости лошадей, тем самым еще больше усиливая неразбериху и панику среди защитников. Хотя эта информацию на совете пока не озвучивалась, но шаман Энку о ней уже знал.

Однако безоговорочно соглашаться со сторонниками активных действий Всеволод не спешил. Он был уверен, что организовывать засады против солдат будет не самым простым занятием. Ведь подобных действий от индейцев ожидают в первую очередь. Соответственно, от противника можно было ждать дозоры и боевое охранение. Кроме того, для экспедиции отбирались не зеленые новички, а вполне опытные солдаты. А ветераны навряд ли не должны растеряться только оттого, что они попали под обстрел. От такого противника можно было ожидать сильное сопротивление. Что в свою очередь вело к потерям среди тех, кто рискнет устроить засаду.

Избежать подобного развития событий Всеволод как раз и собирался. Для этого у него было подготовлено несколько заготовок, обдуманных и проверенных им за время зимних холодов. Однако заниматься убеждением собравшихся на совете ему не пришлось. В самый разгар обсуждения Энку неожиданно заговорил и буквально несколькими фразами прекратил всякие споры, после чего передал слово юноше. С поддержкой шамана совет довольно быстро принял предложенный Севой план действий, а сам он получил полный карт-бланш в подготовке отпора солдатам.

Однако о том, что разгром карателей является всего лишь первым этапом плана, знали только Цветущая Верба и Энку. По настоятельной просьбе Серого Енота, никому другому о том, что собирается делать дальше, Всеволод не рассказывал. Поэтому его решение взять с собой Виктора Фокса вызвало вопросы даже у его приятеля Бельчонка.

— Зачем тебе понадобился Краснокожий? — с искренним недоумением поинтересовался охотник. — От него же в дороге будут одни только хлопоты!

Услышав прозвище южанина, юноша раздраженно поморщился. Когда он в свое время подобрал Виктора Фокса, шулер-картежник имел довольно жалкий вид. После устранения последствий столь любимого у поселенцев наказания преступников — валяние в дегте и перьях, внешность южанина произвела на аборигенов неизгладимое впечатление. Хотя свекольно-красная кожа, украшенная многочисленными ссадинами, пришла в норму уже через несколько дней, но данное охотниками прозвище прилипло намертво. Однако одергивать приятеля юноша не стал. Бельчонок и так прекрасно об этом знал, но был просто не в состоянии удержаться от очередной подначки.

— Он не настолько безнадежен, — ответил Всеволод. — А взять его с собой мне посоветовал Серый Енот.

Как ни странно, подобное объяснение помогло. Одно только упоминание об этом духе-покровителе племени сразу прекратило дальнейшие вопросы. При этом никто даже на миг не усомнился в его словах.

Юноша сразу отказался предложения использовать против солдат сборного ополчения союза племен. Возможность получить трехкратный численный перевес над противником никак не оправдывала последствий такого решения. Проведенное Бельчонком обучение явно пошло ополчению на пользу, но управляемость большой толпы народа из разных племен все еще оставляла желать лучшего. Дополнительным мотивом послужило и то, что студент пока хотел сохранить в тайне некоторые из своих нововведений.

Всеволод предпочел взять с собой только бойцов из Больших Енотов — свой личный отряд и отобранную группу охотников, лучше всего проявивших себя в прошлогоднем налете на поселение сквоттеров. Численность этого сводного отряда составила всего полторы сотни человек. Но при этом каждый человек в отряде прекрасно понимал, насколько важна дисциплина и согласованность действий.

Отобранный отряд был вооружен ружьями и револьверами на шпилечных патронах. Такое оружие намного лучше подходило для стрельбы лежа и из-за укрытий. Благодаря сделанным за зиму приготовлениям, на каждый ствол в отряде имелся запас не менее чем в три десятка патронов с бездымным порохом. По замыслам Всеволода, такое вооружение могло дать существенное преимущество как при нападениях из засад, так и в обычном бою.

Вся предварительная подготовка была проведена заранее. Как только земля успела немного просохнуть, отряд отправился в дорогу. Обычно Большие Еноты редко путешествовали так далеко к югу от своей территории. Но все же в крепости нашлась пара человек бывавших в тех краях. После разговора с шаманом они были взяты на роль проводников в отряде.

Пользуясь опытом прошлых походов, охотиться по дороге Всеволод не планировал. Для большей мобильности необходимые припасы везли с собой на вьючных лошадях. По ночам было все еще довольно прохладно, но ни одной палатки с собой не брали. На ночевках все в отряде довольствовались шерстяными одеялами и утепленными спальными мешками — еще одним полезным нововведением, привнесенным студентом в быт племени. Изобретение эскимосов и чукчей очень понравилось аборигенам, особенно пастухам и охотникам. Гостившие в племени торговцы-оджибве также успели по достоинству оценить новинку, купив для себя у Больших Енотов сразу два десятка спальных мешков.

В пути Всеволод привычно взял на себя функцию передового дозора и разведки. По дороге он каждые полчаса проверял окружающую территорию с помощью "внутреннего взора". В удобстве и надежности такого наблюдения охотники племени уже успели не раз убедиться, поэтому для дополнительной разведки местности никого не посылали.

На пятый день пути в гости наведался Серый Енот. Против своего обыкновения, он показался на глаза не только одному Севе, но также и Бельчонку. Оказавшись свидетелем визита, охотник пришел в состояние нешуточного волнения. Впрочем, его взволнованность от этого события юноше была вполне понятна. Ведь Серый Енот был для него не только одним из духов-покровителей племени, но и также старым другом, погибшим от рук бандитов. В то время как Всеволод обсуждал с енотом текущие дела, Бельчонок не отрываясь смотрел на гостя, так и не решаясь с ним заговорить.

— Вот одна из тех причин, по которым я стараюсь избегать общения с обычными людьми, — сказал Серый Енот, вполне человеческим жестом указывая мохнатой лапкой на замершего охотника. — Нормально поговорить ни с кем все равно не получается.

Однако Бельчонок все же смог преодолеть свое волнение и вступить в разговор с гостем. Юноша с интересом наблюдал за необычной сценой: стоящий на задних лапах енот и сидящий перед ним индеец увлеченно предавались совместным воспоминаниям. Через некоторое время ему даже пришлось деликатно вмешаться в разговор двух приятелей, чтобы напомнить им необходимости заняться текущими делами.

Новости, которые сообщил Серый Енот, оказались вполне ожидаемыми. Отряд карателей из форта Рендолл выступил из своего временного лагеря на берегу Миссисипи, базой для которого служила небольшая фактория Американской пушной компании. При сохранении текущей скорости перемещения Больших Енотов, встреча с солдатами должна была произойти уже через три дня.

Вот только торопиться на встречу с карателями Всеволод не собирался. На этот счет у него были несколько иные планы. Серый Енот пообещал сообщить ему точный маршрут, по которому будут двигаться солдаты, а также помочь найти места их будущих ночевок. По какой-то не совсем понятной юноше причине, он не мог сообщить эту информацию ранее, чем отряд противника выступит в путь. Но и остающегося в запасе времени вполне хватало для того, чтобы осмотреть местность и успеть сделать необходимые приготовления.

Довольно скоро Всеволод понял, что присутствие Бельчонка при разговоре не являлось одним только желанием Серого Енота увидеться со своим другом. Без помощи охотника, с полуслова понимающего, о чем именно говорит дух-енот, студент просто не смог бы самостоятельно провести отряд на нужное место.

Хотя юноша уже почти целый год, провел среди аборигенов, правильно сориентироваться на незнакомой местности только по одним описаниям каких-то холмов, деревьев и камней ему было довольно трудно. Собственная слабость в этом умении для него секретом не являлась. Поэтому он рассчитывал, что Серый Енот в нужный момент снабдит его неким подобием дорожного навигатора, способного довести его до требуемого места.

Вот только дух-енот решил обеспечить его обычным проводником. Но когда Бельчонок подтвердил, что сможет отвести отряд, просить что-то другое юноша не стал. Однако он не смог удержаться от того, чтобы не поинтересоваться у Серого Енота причиной его выбора.

— Я бы действительно мог дать тебе на время путеводный предмет, показывающий дорогу совсем как вещь из твоего мира. Но живой проводник для тебя намного лучше.

— Но почему?! — искренне удивился Всеволод.

— Хотя бы потому, что у Бельчонка есть мозги, — довольно язвительно сказал Серый Енот. — Он сам может решить, куда и как идти. Когда стоит идти быстрее или медленнее, а когда и вовсе потребуется остановиться и пройти немного по-другому. В результате времени на дорогу у тебя уйдет намного меньше. Так что живой проводник будет лучше любого "навигатора".

— Хорошо, я действительно понял, — согласился Сева. — Живой Сусанин гораздо лучше обычного компаса.

— Что такое компас, ты мне уже раньше объяснял. Но что такое "Сусанин"? — неожиданно заинтересовался до того молчавший Бельчонок.

— Я тебе это расскажу потом, по дороге, — со вздохом ответил Всеволод, мысленно соображая, каким лучше образом можно объяснить приятелю значение. — А пока нам пора собираться в путь.

Глава 2.

Планируя свои действия по защите племени, Всеволод не делал ставку на какой-то один бой, в результате которого враг будет разбит и уничтожен. Победа, одержанная только потому, что противник оказался завален трупами, его совершенно не устраивала. Но одновременно с этим он считал важным полностью использовать преимущество первого удара, во время которого нужно было нанести как можно больший урон противнику.

В качестве такого первого удара Сева решил использовать излюбленную тактику диверсантов и террористов своего времени — закладку взрывного устройства. Задача упрощалась благодаря помощи духа-енота. Ему были заранее известны места, в которых солдаты должны были расположиться на ночлег. Поэтому, имея достаточное количество рабочих рук и запас времени в несколько дней, юноша рассчитывал подготовить для карателей очень неприятный сюрприз в месте их будущего отдыха.

Так как практика закладки мин и взрывных устройств в этом времени еще не получила широкого распространения, Всеволод вполне обосновано предполагал, что психологический эффект от их применения станет особенно сильным. Когда он ранее рассказал о своем замысле Серому Еноту, тот уверенно заявил, что противник ни чего подобного от них не ждет.

Образец самодельного взрывного устройства представлял собой деревянную десяти галлоновую бочку, в которую было насыпано примерно пятьдесят килограммов измельченной селитры. В селитре находился инициирующий заряд пироксилина, устроенный по подобию сделанных студентом гранат. Только терочный запал был заменен детонирующим шнуром из хлопковой ткани, обработанной хлоратом калия и красным фосфором. Чтобы детонирующий шнур не отсыревал, он был плотно обернут навощенной тканью.

Предварительное испытание взрывного устройства, проведенное Севой в окрестностях крепости, произвело сильное впечатление на Больших Енотов. Несмотря на то, что зрители наблюдали за взрывом на значительном удалении, все они оказались впечатлены увиденным. Расставленные для наглядности чучела из тростника и жердей, призванные изображать противника, после взрыва оказались полностью переломаны. Проведенное испытание единодушно было признано успешным.

Стараясь получить максимальный эффект, для устройства ловушки Всеволод решил использовать не одно, а сразу три взрывных устройства, расположив их на местности в виде неправильного треугольника. Недостатка сырья для их изготовления юноша не испытывал, и потому в этом важном вопросе решил не экономить. Каждый из бочонков был помещен в отдельную яму и присыпан мелкими камнями и щебнем, поверх которых аккуратно сделали имитацию большого старого кострища: обложили вокруг закопченными камнями и насыпали золу и угли. Все необходимое для обустройства закладок охотники приготовили заранее и затем взяли с собой в поездку.

Хотя до появления солдат оставалось еще много времени, все работы были завершены в самый короткий срок, в течение одного дня. После установки бочек охотники аккуратно унесли в мешках вынутую из ям землю и убрали за собой все следы своего пребывания. Теперь со стороны место будущей стоянки карателей выглядело как никем долго не посещаемое.

Всеволод строил свой расчет на том, что при разбивке лагеря солдаты обязательно воспользуются для разведения огня уже имевшимися обустроенными местами. Затем разгорающееся пламя костров воспламенит спрятанные в золе запалы и спровоцирует взрывы. У Всеволода имелась твердая уверенность в надежности выбранного им способа подрыва. Хлорат калия, которым был обработан каждый запал, обладал повышенной чувствительностью к нагреванию и мог воспламениться даже при отсутствии открытого огня.

Для того, чтобы не насторожить противника раньше времени, собственная стоянка отряда была разбита на значительном удалении от установленной ловушки, с соблюдением всех правил маскировки. По этой же причине наблюдение за приближением карателей вел только один Всеволод, используя "внутренний взор".

Противник появился на месте стоянки точно в предсказанный Серым Енотом срок. Отряд солдат значительно уступал Большим Енотам по скорости передвижения, на преодоление расстояния от временного лагеря у них ушло четыре дня.

Первым к месту закладки мин вышел головной дозор из трех всадников, которые занялись неторопливым осмотром окрестностей. На солдат регулярной армии они нисколько не походили. Впрочем, для юноши это не являлось неожиданным. Ему было известно о существующей практике набора для нужд армии скаутов-проводников из числа метисов и трапперов.

Благодаря открытой местности много времени на осмотр у дозорных не ушло. Судя по отсутствию какого-либо беспокойства, ничего подозрительного они не обнаружили. Вскоре вслед за всадниками появился и весь основной состав отряда карателей, часть из которых ехала верхом на лошадях.

Всего Всеволод насчитал двести одиннадцать военных. Еще четверых человек он посчитал наемными скаутами-проводниками, так как они ехали верхом и не имели военной формы. Вполне ожидаемым оказалось отсутствие в отряде какой-либо артиллерии и повозок, а также наличие большого числа вьючных лошадей с поклажей.

Из наблюдений за солдатами студенту стало понятно, что большинство из всадников вовсе не являются настоящими кавалеристами, хотя в седле могут держаться достаточно сносно. По рассказам Бобрового Хвоста ему было известно, что за исключением немногочисленной кавалерии в американской армии верхом обычно передвигаются только офицеры и скауты-дозорные.

Полностью оправдывая прогноз Серого Енота, солдаты не пытались ехать дальше, а принялись разбивать лагерь. Юноша наблюдал за противником с внезапно появившемся у него азартом. Он видел, что наличие старых кострищ не осталось незамеченным, и на всех трех подготовленных местах собираются разводить огонь. Однако ожидание первого взрыва несколько затянулось. Он произошел, только когда костры уже успели разгореться достаточно сильно.

Едва только Всеволод собрался оценить результаты первого взрыва, как взорвалась бочка под другим костром. Хотя последнего третьего взрыва сразу не последовало, результат первых двух выглядел довольно впечатляющим. На месте взорвавшихся мин были видны солидных размеров дымящиеся воронки. Примерно половина солдат лежали на земле, в то время как остальные бестолково метались по лагерю. Большая часть лошадей из тех, кого не успели стреножить или надежно привязать разбежались по окрестностям.

Однако, когда Всеволод применил свои способности для точного подсчета живых солдат, то сразу выяснилось, что общее число погибших относительно невелико, всего два десятка человек. Но при этом почти все выжившие имели различной тяжести ранения и контузии.

Третья мина взорвалась совершенно неожиданно не только для противника, но и для самого наблюдателя. К этому моменту он уже не надеялся, что еще одна закладка сработает. Но именно последний взрыв нанес противнику самые существенные потери. Сразу более тридцати солдат было убито, многие выжившие получили повторные ранения, у некоторых они были тяжелыми.

От желания немедленно атаковать противника Всеволод удержался с большим трудом. Для этого ему пришлось напомнить самому себе, что основная цель уже выполнена — экспедиция карателей уже была фактически сорвана. Не существовало никакой необходимости немедленно штурмовать лагерь солдат, подвергая ненужному риску собственных бойцов. Поэтому юноша ограничился только тем, что послал несколько охотников на сбор разбежавшихся из лагеря лошадей.

Тем временем на стоянке все же установилось некое подобие порядка. Как оказалось, один из командовавших отрядом офицеров почти не пострадал от взрывов. Теперь он прилагал все усилия, чтобы привести в чувство своих подчиненных. Студент припомнил, что две серебряные нашивки на плече соответствуют званию капитана, что соответствовало командиру роты. Выполняя команды офицера, часть наименее пострадавших солдат оказывала помощь раненым.

По всей стоянке лежали окровавленные тела раненых, некоторые из которых были сильно искалечены. Всеволод на мгновение испытал острое сожаление оттого, что устроил такую жуткую бойню. Однако приступ жалости к пострадавшим солдатам очень быстро прошел, так как он прекрасно знал, что каратели собирались сделать с его племенем. Запланированный ими обстрел крепости пороховыми ракетами мог привести к не менее страшному результату. Среди пострадавших наверняка оказались бы женщины и дети.

Наблюдая за лагерем, Сева в какой-то момент обнаружил, что только часть солдат занимается оказанием помощи пострадавшим. Все остальные, по всей видимости, готовились к отражению ожидаемого ими нападения. Они спешно сооружали укрытия из подручных материалов. В ход шло все подряд: мешки с поклажей, камни, приготовленные для костров дрова и даже несколько лошадиных трупов.

Юноша испытывал серьезные сомнения в том, что солдаты действительно в состоянии отразить нападение Больших Енотов. Вот только проверять это на практике у него не было никакого желания. Намного больше его устраивало просто наблюдать за тем, как каратели выбиваются из последних сил, готовясь к нападению, которого на самом деле не будет.

Однако по прошествии пары часов бесплодного ожидания до находившихся в лагере все-таки стало доходить, что ожидаемое нападение по какой-то причине не состоится. По команде капитана солдаты стали выходить из своих укрытий и принялись наводить порядок в разоренном лагере. Вскоре группа из нескольких человек стала готовить к выезду оставшихся коней. Можно было предположить, что они намереваются собрать разбежавшихся после взрывов лошадей.

— Зря они это затеяли, — прокомментировал вслух Всеволод. — И лошадей не найдут, и сами уже не вернутся.

Ему потребовалось всего несколько минут на то, чтобы предупредить своих людей и вместе с ними отправиться на перехват группы солдат. Благодаря тому, что студент мог отслеживать передвижение солдат и своевременно сообщать об этом своим бойцам, у него получилось незаметно разместить охотников точно на пути следования противника. Сидевших в укрытие охотников было намного больше, чем солдат. Для уничтожения противника им даже не понадобилось пускать в ход приготовленные гранаты. Оказалось достаточно одного полного залпа и нескольких добивающих подранков выстрелов.

По подсчетам Всеволода, после уничтожения отправленной на поиски лошадей группы общие потери карателей составили семьдесят восемь человек убитыми, и сорок восемь тяжелоранеными. Кроме того, из оставшихся условно боеспособными солдат многие имели различные ранения, в то время как среди охотников племени не было ни одного раненного.

Теперь численный перевес Больших Енотов над противником стал подавляющим. Можно было не слишком опасаться ответных действий со стороны карателей, привязанных к месту стоянки большим числом раненных и малым количеством оставшихся лошадей. Поэтому Всеволод собирался действовать более активно.

Но у достигнутого успеха в виде большого числа трофеев оказалась и оборотная сторона. Значительной частью трофеев стали лошади и мулы. После сбора и подсчета разбежавшихся животных Бельчонок поспешил рассказать приятелю о возникшей проблеме. По его словам, принадлежавшие солдатам животные не могли обходиться одним только подножным кормом, особенно скудным ранней весной. В отличие от лошадей аборигенов им требовался обильный фураж, или обязательная подкормка зерном — овсом или дробленой кукурузой.

По сделанным охотником подсчетам выходило, что для полноценного питания неполной сотни трофейных лошадей в день требовалось не менее двух-трех мешков зерновой подкормки. Такого большого количества фуража в отряде попросту не было. Однако забивать животных на мясо никто не хотел.

Естественно, что некоторое время трофейные лошади вполне могли обойтись и скудным подножным кормом. Но если их недоедание затянется, то животные сильно ослабеют и могут заболеть. Выходом из ситуации могла послужить отправка трофеев в крепость, в которой имелись остатки запасенного на зиму фуража. Вот только для перегона требовалось выделять людей, тем самым ослабляя силы отряда.

Однако вопрос с отправкой трофеев довольно удачно получилось отсрочить — во время взрывов часть лошадей умудрилась сбежать вместе с навьюченным на них грузом. Среди этого груза охотники обнаружили несколько мешков с овсом, которого должно было хватить на пару дней.

Занимаясь своими текущими делами, Всеволод не забывал время от времени наблюдать за лагерем противника. Ему было видно, что многочисленные звуки выстрелов во время уничтожения поисковой группы вызвали там изрядный переполох. Но к огорчению юноши, для выяснения ситуации из лагеря никто так и не выехал.

Несколько позднее Большим Енотам все же удалось еще немного сократить число своих врагов. Сева продолжал наблюдать за лагерем и с наступлением темноты, ведь отсутствие света не являлось сильной помехой для использования "внутреннего взора". Поэтому он смог своевременно заметить, когда ночью лагерь покинуло два человека на лошадях. По его предположению, это была или неудачная попытка разведать местность или отправка гонцов за помощью. Так как противник был вооружен и держался на стороже, то высланные на перехват охотники сразу стреляли на поражение, не делая попыток взять пленных.

Новые выстрелы в очередной раз вызвали переполох среди карателей. Еще одна неудачная вылазка явно оказалась последней каплей, переполнившей чашу терпения солдат. Довольно быстро их недовольство переросло в попытку бунта. Командовавший отрядом капитан успел застрелить из револьвера двоих зачинщиков, но это ему не помогло. После первых выстрелов на него напали сразу несколько стоявших рядом бунтовщиков и закололи штыками.

Глава 3.

Мятеж в лагере противника стал для Всеволода полной неожиданностью. Подобный сценарий развития событий он не рассматривал, и теперь с большим интересом наблюдал за всеми действиями бунтовщиков.

— С какой это радости им пришло в голову устроить заварушку? Вроде бы неплохо на стоянке укрепились, да на лагерь никто не нападал. Хотя, конечно, потери среди них были солидные, — принялся размышлять вслух студент, после того как рассказал о происходящем своим товарищам. — Сначала два взрыва, потом еще один. Итого больше полусотни убитых сразу, и еще два десятка покалеченных умерло к вечеру. Кроме того, еще десяток человек сгинуло в лесу, когда отправились искать лошадей. Безвозвратные потери составили более восьми десятков человек, почти половина отряда. Из оставшихся живыми многие ранены. Причем три десятка ранены тяжело. Но зачем было убивать своего командира?!

— Много врагов погибло, — вдруг произнес сидевший неподалеку Белый Конь.

— Много, — согласился юноша, пытаясь понять, какой именно смысл стоит за словами предводителя охотников.

— Когда человек видит смерть своих товарищей, то невольный страх может завладеть его мыслями. Но у хорошего воина невольный страх обращается в гнев и ярость, которые он направляет на своих врагов. У чужаков в лагере перед глазами не было врагов, поэтому они стали искать врага рядом с собой.

Внимательно выслушав то, что сказал Белый Конь, Всеволод пришел к выводу, что в его словах действительно есть смысл. Если бы солдаты приходилось отбиваться от врагов, которых видели перед собой, то вполне вероятно, что никакого бунта так бы и не произошло.

Сам Всеволод о подобных последствиях своих действий даже не предполагал. Но вот Серый Енот, с которым он обсуждал свои планы, явно мог знать намного больше. Более того, студент припомнил, что стараниями духа-енота ранее уже возникали ситуации, когда враги племени убивали друг друга. Поэтому у юноши возникло подозрение, что возникший среди солдат бунт мог быть совсем не случаен.

После убийства капитана зачинщики бунта добили в лагере всех раненных офицеров, которых оставалось пять человек. Они также расправились и с тремя солдатами, пробовавшими возражать против их действий. Но остальных тяжелораненых трогать не стали. Вот только особо гуманным этот поступок назвать было трудно, так как бунтовщики вскоре спешно покинули стоянку, забрав пару последних оставшихся лошадей. Не способных ходить раненых попросту бросили. Когда Всеволод сообщил об этом остальным, то многие охотники выразили свое отвращение подобным поступком.

— Чужаки поступили недостойно, ведь они могли подарить своим товарищам легкую смерть и тем самым прекратить их мучения, — высказал общее мнение Бельчонок, после чего предложил немедленно организовать погоню за беглецами.

— Ночью и с почти не отдохнувшими лошадьми они далеко уйти не смогут. Так что пусть бегут. Найти их не составит большого труда. Чем больше беглецы устанут, тем проще их будет взять, — возразил приятелю юноша. — Мы же пока лучше займемся брошенным лагерем.

К захвату лагеря охотники приступили еще до рассвета, едва ночную темноту сменили утренние сумерки. Сам захват прошел очень быстро и без единого выстрела, как со стороны нападающих, так и со стороны оставшихся на стоянке раненных солдат. Уходя, беглецы забрали с собой почти все огнестрельное оружие. В лагере осталось всего несколько ружей, получивших сильные повреждения во время взрывов и совершенно непригодных для стрельбы. Поэтому оставшимся раненным попросту не из чего было стрелять.

В свою очередь Всеволод, видевший уход мятежников, и осведомленный об отсутствии оружия в лагере, запретил своим бойцам стрелять без крайней необходимости. Впрочем, его приказ никаким образом не повлиял на судьбу оставшихся в лагере раненых. Никто не собирался оставлять карателей живыми — как только охотники добрались до лагеря, то пустили в ход боевые дубинки и тесаки.

Никакого желания участвовать в развернувшейся бойне юноша не ощущал, но и уклоняться от обязанностей вождя не собирался. Поэтому он отправился в лагерь вместе со своими бойцами. Снятые с мертвых солдат скальпы еще больше усугубили и без того кровавую картину разгромленного лагеря.

— Слишком много мертвечины скопилось в одном месте. Это очень нехорошо, — с заметным сожалением в голосе произнес Белый Конь, осматривая место бойни.

— Убитых стоит похоронить, — преложил Всеволод.

— Если будем хоронить чужаков по их обычаю, то нам придется весь день копать землю, — высказал свое мнение Бельчонок. — Плохо, если люди сильно устанут.

— Думаю, что можно просто углубить и расширить ямы, оставшиеся от взрывов, и затем все тела положить в них, — посоветовал Белый Конь. — Тогда и работы у людей будет намного меньше.

Предложенный вариант всех устроил. В лагере, среди брошенного сбежавшими солдатами имущества, нашлось несколько лопат и заступов. Разобрав их, часть охотников приступила к углублению воронок. Все остальные принялись стаскивать тела к месту погребения, попутно освобождая от всего ценного. Сева успел про себя порадоваться тому, что по распоряжению погибшего капитана солдаты ранее уже собрали несколько разорванных на куски тел и уложили в мешки. Теперь эти пропитавшиеся кровью мешки просто положили вместе с остальными телами. К месту захоронения также свезли тела тех карателей, которые были убиты за пределами лагеря.

— Северные чужаки, которых другие чужаки называют "янки", очень любят разные красочные названия. У них есть обычай давать подобные имена любому событию. Поэтому то, что здесь случилось, они обязательно назовут "Резней" или "Бойней", прибавив название этой местности, — сказал Всеволод подошедшего к нему Бельчонку, стараясь немного отвлечься от неприятных впечатлений. — Ты знаешь, как называется это место?

— Большие Еноты не живут в этих краях, и даже бывают редко. Так что у этого места никакого нашего названия нет. Здесь часто бывают хидатса и арапахо, но как у них оно называется, я не знаю.

— Тогда, скорее всего, название просто придумают, какое-то запоминающееся и совершенно бестолковое. Например, "Кровавый ручей", или "Костяное поле". И произошедшее будет соответственно называться "Резня у Кровавого ручья" или "Бойня на Костяном поле".

— Пожалуй, мне оно нравиться. Хорошее название для такой большой победы, — одобрительно отозвался Бельчонок.

Всеволод не стал огорчать приятеля рассказом о том, что по меркам европейских войн это "большая победа" тянет разве что на незначительную стычку, не достойную упоминания. Хотя масштаб победы — величина более чем относительная. Насколько помнил юноша, в эти годы общая численность ВСЕЙ армии САСШ была немногим более десяти тысяч человек.

— Я сейчас немного посчитал, и у меня получилось, что в этом месте мы похоронили сотую часть всех солдат "янки".

— Большая победа, — с гордым видом произнес охотник.

— Ты прав, — охотно согласился с ним студент, ведь, по его мнению, разгром аборигенами экспедиции карателей действительно был вполне достойной победой.

Хотя те, кто послал карателей, потом наверняка скажут о страшном преступлении грязных дикарей. Ведь вместо того, чтобы покорно сдохнуть, сгорая заживо в собственных домах или погибая под чужими пулями, они посмели поднять руку на "цивилизованных" людей! В тоже время, по их мнению, для "цивилизованных" людей было вполне простительно уничтожить любого, кто не подходит под придуманные ими самими критерии. Все остальные для них всего лишь "недочеловеки" и "грязные дикари". При этом юноша находил довольно забавным тот факт, что сами "янки" в глазах "цивилизованных" англичан в свою очередь являлись всего лишь дикарями-колонистами, лишь немногим отличавшимися от каких-нибудь туземцев.

Очень красноречивым примером своеобразной морали "цивилизованных" людей Всеволод считал американский национальный праздник "День благодарения". Не забывая ежегодно отмечать это событие, потомки спасенных колонистов старательно сгоняли остатки выживших аборигенов в резервации, где многие из них потом умирали от голода. По всей видимости, таким образом "янки" проявляли к ним свою благодарность.

— Совсем забыл, что подходил к тебе по делу, — произнес Бельчонок. — Охотники разбирали брошенные вещи чужаков, и нашли очень странные штуки. Может быть, ты сможешь подсказать, что это такое?

Заинтересовавшись находкой, Сева отправился вместе с охотником на осмотр. Одного взгляда ему было достаточно, чтобы понять, что "странными штуками" оказались пороховые ракеты, которыми каратели собирались обстреливать поселение Больших Енотов. Взбунтовавшиеся солдаты бросили ракеты на стоянке вместе со всем прочим им не нужным имуществом.

— Так значит, эти штуки действительно могут сжечь нашу крепость?! — удивился охотник, с некоторой опаской посматривая на свою находку.

— Могут, — подтвердил Всеволод. — Вот только совершенно также они могут спалить и крепость чужаков. Например, такую, как форт Рендалл.

Он быстро пересчитал найденные ракеты. Всего их оказалось довольно солидное количество — полсотни штук.

— Это конечно не "Град", и совсем не "Ураган"... Но для веселой жизни тем, кто остался в форте, хватит, — на секунду задумавшись, произнес юноша. — Для продолжения нашего похода вполне хватит.

Очень скоро новость о том, что у похода намечается очень интересное продолжение, знал уже весь отряд. Однако сначала необходимо было разобраться с покинувшими лагерь солдатами.

Возросшие способности "внутреннего взора" позволили Всеволоду быстро отыскать беглецов, даже не покидая пределы стоянки. За прошедшую ночь те сумели преодолеть довольно немалое для ночного времени расстояние — примерно десять километров. Но на большее расстояние выносливости людей уже не хватило.

— Я нашел их новую стоянку, — сообщил юноша Бельчонку и подтянувшемуся следом за ним Белому Коню. — С собой берем только тюки с ракетами и припасы. Оставляем здесь остальные трофеи и всех захваченных лошадей. По жребию надо отобрать десять человек, которые продолжат разбор трофеев. Все остальные должны быть готовы немедленно выступать.

Никаких возражений его предложение не вызвало. Хотя дополнительных вопросов все тот же Бельчонок задал очень много. В первую очередь его интересовало местоположение стоянки дезертиров и возможные пути скрытого подхода к ней, Всеволод постарался ответить на эти вопросы как можно полнее.

— Жаль, что в этом месте через ложбину с ручьем много народа провести невозможно, — прокомментировал услышанное охотник. — Незаметно там могут пройти всего три-четыре человека, а этого слишком мало для полноценной атаки. От обстрела с соседнего холма также мало толку. С этой стороны отдыхающие чужаки сделали себе укрытия из веток и мешков с грузом.

— Ты снова забыл про гранаты. Если четверке охотников удастся пробраться незаметно к стоянке, то пущенные ими в ход гранаты очень быстро изменят дальнейший характер боя.

— Живых чужаков осталось еще довольно много. Твои гранаты очень хороши, но не думаю, что ими сразу удастся перебить всех врагов, — попробовал возразить Бельчонок.

— Наш противник — это уже не воины, а оставшиеся без командиров беглецы. Взрывы гранат станут для них продолжением вчерашнего кошмара, от которого они пытались убежать. Я не сомневаюсь, что среди них возникнет паника. А так как командиров, способных привести их в чувство, уже нет в живых, то беглецам явно будет не до поиска тех, кто на них напал.

Сделанные Всеволодом пояснения оказались приняты остальными как руководство к действию. После короткого обсуждения был обговорен порядок действий, а также были отобраны четверо человека на роль гранатометчиков.

Большую часть пути до новой стоянки противника отряд проехал верхом. В отличие от шедших ночью дезертиров, охотники могли передвигаться с нормальной скоростью, поэтому дорога заняла у них меньше часа. Причем часть этого времени ушла на осторожное приближение пешком к стоянке беглецов.

Несмотря на уже наступивший рассвет, большая часть народа на стоянке противника спала. Бодрствовала всего пара человек, оставленных в качестве дозорных. Однако бдительность этих часовых откровенно хромала. Они не столько наблюдали за окрестностями, сколько старались не заснуть на своем посту. Никто из них не заметил ничего подозрительного, в то время как готовившиеся к нападению охотники занимали свои позиции.

Первыми начать атаку должны были гранатометчики. Взрывы их гранат служили остальному отряду сигналом к действию. Всеволод знал, с какой стороны должны были появиться метатели гранат, и попытался проследить за их передвижением к цели. Но так как в этот раз он вел наблюдение без применения своих способностей, то заметить их смог уже только в момент броска гранат.

Как и предполагал студент, прозвучавшие взрывы вызвали среди проснувшихся солдат панику. Вместо того, чтобы попробовать где-нибудь укрыться, они принялись метаться по стоянке в попытках убежать, и стали отличными мишенями для начавших стрелять охотников. Пироксилиновая начинка гранат почти не давала дыма, что позволяло вести прицельную стрельбу по противнику.

Перепуганным взрывами беглецы не сразу смогли осознать, что по ним кто-то стреляет, и что эта стрельба представляет для них не меньшую опасность, чем взрывы. Их число очень быстро продолжало сокращаться. Последние из оставшихся в живых солдат не нашли ничего лучшего, чем попытаться укрыться в ложбине с ручьем.

Отправляясь на исходные позицию, гранатометчики не брали с собой ружья. Но полностью безоружными они все же не были. Кроме гранат, у каждого был с собой револьвер и тесак-мачете. Поэтому появившихся в ложбине беглецов ждал очень горячий прием. Четыре револьвера очень быстро сократили число врагов до нуля.

В виду отсутствия видимых целей стрельба прекратилась. Некоторое время охотники выжидали, настороженно высматривая оставшихся в живых врагов. Но кроме пары перепуганных лошадей никакой другой активности заметно не было. Тем не менее, никто из Больших Енотов не стал покидать занимаемые позиции без команды. Часто проводимые тренировки давали о себе знать — дисциплина в отряде была на высоте.

Сева еще раз быстро, но довольно надежно проверил окрестности стоянки "внутренним взором". Кроме бойцов своего отряда ему удалось обнаружить полтора десятка раненных дезертиров, не проявлявших видимых признаков жизни. Предупредив своих стрелков о найденном противнике, он вместе с ними отправился на стоянку.

Первоначально юноша не собирался брать в плен никого из карателей. Но когда он заметил на мундире одного из солдат перекрещенные пушечные стволы, то решил изменить свое решение. При отсутствии пушек в отряде противника, артиллерист мог заниматься только пороховыми ракетами. Поэтому его, в отличие от стальных карателей, Всеволод решил оставить в живых. После беглого осмотра стало понятно, что артиллерист не имеет серьезных ранений, а его бессознательное состояние вызвано прошедшим вскользь по черепу осколком гранаты.

Вода из фляги и жженая тряпка, в качестве замены нашатырю, быстро привели раненного в чувство. Однако, когда очнувшийся артиллерист увидел рядом с собой индейцев, то чуть было снова не потерял сознание. Поэтому ему опять пришлось совать под нос паленую тряпку. После повторения процедуры пленный сознания уже не терял и стал довольно охотно отвечать на вопросы.

По словам артиллериста, которого звали Джек Лейн, он действительно состоял в "секции" (значение слова "секция" студент приравнял к понятному ему "подразделению") артиллеристов, которая вместо пушек занималась ракетами. К экспедиции карателей было прикреплена группа артиллеристов-ракетчиков в количестве четырех человек под командой первого лейтенанта Генри Кларка. Как рассказал Джек Лейн, его командир и остальные сослуживцы погибли во время первых взрывов на стоянке, хотя сам он тогда уцелел, и даже не получил никаких ранений.

Про бунт в лагере артиллерист рассказывал довольно сумбурно. Как и предполагал юноша, взрывы и гибель значительной части отряда не лучшим образом подействовали на солдат. Кроме того, Лейн сообщил, что очень удручающе на всех подействовала гибель во время взрыва взятых в поход посыльных голубей. Из-за их гибели нельзя было послать сообщение о бедственном положении отряда. Всеволод припомнил, что в лагере карателей ему на глаза действительно попались исковерканные останки небольших металлических клеток, на которые он не обратил особого внимания.

— Как-то я совсем подзабыл об этих пернатых смсках. Привык дома к тому, что голуби, это бесполезные создания, которые могут только есть и гадить. А о том, что раньше они были довольно важным средством связи, совсем забыл, — задумчиво произнес юноша.

Впрочем, на его слова никто особого внимания не обратил. Люди из его отряда уже давно успели привыкнуть к странным высказываниям своего вождя, а пленного артиллериста намного больше заботила собственная участь, чем какие-то странные слова вождя индейцев.

— После того, как вы подстрелили последних посыльных, которых капитан Фонер пытался отправить за помощью, стало совсем плохо. Кто-то говорил про устроивших ловушку англичан. Другие утверждали, что наверняка виноваты мормоны, которые, как всем известно, дружат с краснокожими. Некоторые парни вовсе спятили, и стали кричать, что теперь все здесь сдохнут, и надо быстрее отсюда уходить. Громче всех кричал капрал Питер Уайт. Капитан пытался унять крикунов, но они стали обвинять его во всем случившемся. Тогда капитан Фонер застрелил Уайта и еще одного крикуна, но остальные на него набросились и убили. Потом убили всех остальных офицеров, и ушли из лагеря. Вот только никого это так и не спасло. Все равно все погибли, — продолжал торопливо рассказывать Джек Лейн, явно желая выговориться. — Один я остался. Только вы меня сейчас, как и остальных убьете.

— Твои приятели были плохими людьми. Ведь они хотели убить нас. Вот нам и пришлось убить их. Но ты, Джек, уже доказал нам, что ты совсем неплохой парень. Так что и убивать тебя не нужно, — постарался успокоить пленного Всеволод.

С надеждой выслушав эти заверения, Джек Лейн заметно приободрился. Собравшись с духом, он несколько неуверенно поинтересовался:

— А что со мной будет дальше?

— Мы вместе с тобой отправимся в гости в форт Рендалл, — с улыбкой на лице ответил юноша. — Понимаешь, мне обязательно нужно вернуть туда подарки, которые они готовились подарить нам.

Глава 4.

Сбор трофеев на месте стоянки дезертиров был проведен в рекордно короткий срок, хотя само количество трофеев оказалось достаточно велико. Покидая лагерь, взбунтовавшиеся солдаты постарались прихватить с собой все ценное, что только смогли унести сами и нагрузить на оставшихся у них лошадей: оружие, большое количество боеприпасов, личное имущество убитых офицеров, а также большой запас продовольствия. Но так как большая часть этого имущества все еще находилось в мешках и вьюках, сбор трофеев и погрузка на лошадей не заняла слишком много времени.

Стреноженные лошади беглецов находились рядом с их местом отдыха, поэтому от взрывов гранат и последующей перестрелки не пострадали только две из них. Всех остальных животных, получивших ранения, пришлось добить.

Заморачиваться с похоронами убитых дезертиров никто из охотников не хотел, и Всеволод не стал на этом настаивать. В результате ограничились тем, что бросали уже обобранные трупы в глубокую промоину неподалеку. Обо всем остальном должны были позаботиться обитающие в этой местности звери.

После короткого отдыха отряд должен был разделиться. Меньшая часть, состоявшая из десятка человек, вместе с собранными трофеями должна была вернуться на место бывшего лагеря карателей, чтобы затем вместе с оставшимися там охотниками заняться транспортировкой трофеев в крепость Больших Енотов. Весь остальной отряд отправлялся по следам карателей к берегам Миссисипи.

Так как желающих добровольно отказаться от продолжения похода в отряде не нашлось, то по предложению юноши охотники в очередной раз тянули жребий. Те из них, кому не повезло достать из мешка камень белого цвета, должны были сопровождать перевозимую добычу.

Такой способ тянуть жребий ранее не был известен аборигенам, ему их обучил Всеволод. Когда Большие Еноты хотели кого-то выбрать, то обычно брали палку и перехватывали по очереди ее ладонями, пока свободная поверхность палки не заканчивалась на очередном человеке. Именно он считался выбранным. Как в свое время сказал приятелю Бельчонок, тянуть камни из мешка всем нравилось намного больше, чем выбирать старым способом.

Из трофеев отряд вез с собой только пороховые ракеты и станки для их запуска. Весь этот груз распределили на вьючных лошадей аборигенов. Хотя они и уступали по грузоподъемности трофейным животным, но зато заметно превосходили их по выносливости и неприхотливости в еде.

Из допроса пленного артиллериста было известно, что во временном лагере карателей находиться всего два десятка человек. Из них половина не являлись солдатами. Четверо были работниками фактории, а еще семеро — командой зафрахтованного военными парохода.

В пределах действия способности "внутреннего взора" временный лагерь карателей оказался уже на третий день пути. Скорость передвижения отряда Больших Енотов была намного выше, а остановки для отдыха намного реже, поэтому и на путь потребовалось значительно меньше времени.

Беглый осмотр места действия показал, что появления врагов ни в лагере, ни в фактории никто не ожидает. Хотя поводы для беспечности у противника имелись достаточно основательные, ведь одно только присутствие солдат надежно отпугивало мелкие шайки преступников. Кроме того, фактории и их территория считалась особыми местами. Существование факторий аборигенам было выгодно, поэтому обычно их предпочитали не трогать и даже обеспечивали защиту. Только отщепенцы и полные отморозки рисковали грабить торговцев.

Однако сам факт активной помощи карателям владельцами фактории давал Большим Енотам право на ответные действия. Тем более что с живущими в этих местах хидатса у них был союз, при заключении которого подобный вариант событий был специально обговорен.

После короткого совещания с Бельчонком и Белым Конем, Всеволод решил не терять времени, дожидаясь ночи, а осуществить захват немедленно, на полную используя внезапность и численный перевес. Как оказалось, выбранная тактика показала себя вполне эффективной. Никакого серьезного сопротивления противник не оказал.

При захвате охотники действовали достаточно мягко, стараясь никого не убивать без крайней необходимости. В результате погиб только один человек — солдат, пытавшийся добраться до своего оружия. В этот раз Всеволоду требовались пленные, в первую очередь из команды стоявшего у берега парохода. Этот момент был для юноши особенно важен, поэтому он лично руководил захватом судна.

Пароход был пришвартован к импровизированному причалу, в качестве которого служили несколько плотов, связанных между собой и закрепленных у берега. Для находившихся на борту людей появление индейцев на берегу стало полной неожиданностью. Спрыгивавшие с коней на причал охотники сходу перебирались на палубу, одним своим видом пугая команду. Вооруженное сопротивление попытался оказать только капитан, имевший при себе карманный пистолет.

Помешать выстрелить капитану юноша не успел. Вот только выбор цели оказался не совсем удачным — пуля досталась Всеволоду, первым попытавшемуся войти в каюту капитана. Полученное ранение не представляли для него опасности и все их последствия вскоре должны были исчезнуть, но болевые ощущения доставили ему несколько довольно неприятных мгновений. Однако пережить приступ боли за отсутствие потерь среди своих бойцов он посчитал вполне равноценной заменой.

Хотя все в отряде были прекрасно осведомлены о необычных возможностях своего командира, вид полученного им ранения изрядно расстроил его подчиненных. В результате капитану довольно сильно досталось, так что едва пришедшему в себя студенту пришлось в спешном порядке оттаскивать от него рассерженных охотников.

— Я вижу, что у тебя все прошло удачно, — прокомментировал ситуацию появившийся на берегу Бельчонок.

— Удачно... — произнес Всеволод, с грустью разглядывая окровавленную рубаху. — Будь добр, присмотри за пленными, пока я здесь все осматриваю.

Своими размерами захваченный пароход юношу не впечатлил — он был всего лишь раза в два больше обычного речного буксира. Хотя сходство с привычными Всеволоду изображениями старинных пароходов определенно прослеживалось. Судно было двухпалубным, на нем имелись два гребных колеса по бортам и высокая труба. Вот только внешний вид парохода, по его мнению, явно не отличался особой красотой.

Верхняя палуба, по всей видимости предназначенная для перевозки пассажиров, выглядела как сколоченный из досок ящик с маленькими окнами, и очень походила на увеличенный в размерах вагончик-бытовку строителей. Впечатление общей несуразности сооружения увеличивало то, что верхняя палуба нависала над бортом и удерживалась только за счет многочисленных столбов-подпорок. В отличие от верхней палубы, нижняя не была занята сплошной судовой надстройкой. Часть свободного пространства на палубе явно была предназначена для перевозки грузов. Дополняла картину небольшая медная пушка, находившаяся на носу судна, которая весьма нелепо смотрелась на общем фоне.

— Явно не "Титаник"... И даже не баржа "Волга-Дон"... Как же здесь столько солдат умудрились перевозить? Складывали их, что ли, как спички в коробок?! — с недоумением произнес юноша, в очередной раз оглядывая палубные надстройки. — Или в несколько рейсов оборачивались?

Впрочем, перевозить такое количество народа юноша не собирался. Его текущие потребности были существенно скромнее. Для их удовлетворения вполне хватало возможностей захваченного судна. Тем более, что несколько человек из его отряда должны были остаться. Оставшиеся займутся вывозом взятые трофеев и части пленных, а также перегоном лошадей, которых нельзя было перевезти на корабле.

Подготовка к предстоящему плаванию началась в этот же день. Первым шагом этой подготовки стал отбор людей из взятой в плен команды парохода. Естественно, что доверять им юноша не собирался. Поэтому для надежности их необходимо было плотно контролировать.

К немалому сожалению студента, у индейцев для этой задачи недоставало необходимых знаний. Но зато этих знаний вполне хватало у Виктора Фокса. Шулер-южанин очень сильно напоминал юноше Остапа Бендера американского разлива. За то время, которое Фокс провел у Больших Енотов, Всеволод с помощью шамана Энку успел немало узнать, как о самом южанине, так и его биографии.

Родившийся в семье плантатора, Виктор Фокс получил неплохое для этого времени домашнее образование, и поступил в университет Виржинии на факультет технических и прикладных наук. Однако после разорения отца был вынужден бросить учебу.

Далее в течение нескольких лет Фокс путешествовал по всему югу, перепробовав множество занятий. Он успел попробовать себя в качестве миссионера-проповедника, коммивояжера, кондитера, редактора газеты, аптекаря, директора театра и даже заклинателя духов. Хотя основным призванием южанина являлось профессиональное мошенничество и шулерство. Но Всеволода больше интересовало то, что в самом начале своей карьеры южанин почти целый год проработал помощником капитана на речном пароходе, ходившем по Миссисипи. Правда, было это намного южнее. В здешних местах Виктор Фокс не бывал.

Имевшихся у картежника знаний было вполне достаточно, чтобы управлять кораблем. Кроме того, большой удачей оказалось то, что среди взятых в плен членов команды затесалось два раба-негра. На сколько помнил Всеволод, кочегаров раньше часто называли неграми. Однако на захваченном пароходе негры-кочегары оказались самыми что ни на есть натуральными. Внимание юноши на эту пару обратил Виктор Фокс, который вместе с ним опрашивал пленных. Выбрав момент, южанин попросил его отделить негров от остальной команды.

— Я переговорил с этими нигерами. Они мне показались достаточно смышлеными парнями, которые вполне способны самостоятельно запустить машину и поддерживать пар. А вот белый механик, под присмотром которого они работали, мне совсем не понравился. Не стоит нам его с собой брать, обязательно какую-нибудь гадость устроит. Впрочем, про всю остальную команду я могу сказать тоже самое, — пояснил свою просьбу южанин. — А Том и Джон ребята простые. Если пообещать дать им по сотне серебром на каждого и отпустить потом где-нибудь в северных штатах, то будут работать на вас со всем усердием и старанием.

Естественно, Всеволод не стал ничего говорить о том, что самому Виктору Фоксу, мошеннику и картежнику, он доверяет только потому, что с ним основательно поработал шаман Энку. Но само предложение показалось студенту вполне приемлемым, так как избавляло от необходимости прибегать к помощи ненадежных людей. Тем более что недостатка в денежных средствах он сейчас не испытывал, и без труда мог найти вознаграждение для негров-кочегаров.

Среди взятых у карателей трофеев оказалось на удивление много наличности — чуть более тысячи долларов в золотой и серебряной монете, и вдвое большая сумма в бумажных банкнотах. В то время как у работников фактории и команды парохода едва набралось пара сотен. Поэтому юноша искренне недоумевал, зачем же военным нужно было брать с собой деньги, если они отправлялись в такие места, где их попросту негде тратить?

Договориться с неграми-кочегарами действительно оказалось несложно. Кроме того, последовав совету Фокса, Всеволод не стал брать с собой никого из остальной команды, так как и сам не был уверен в их надежности.

— Теперь вы капитан этого корабля! — сказал Сева, протягивая трофейную капитанскую фуражку южанину. — Ну а я и мои парни по мере сил будем вам помогать.

— Всегда хотел стать капитаном. Правда не думал, что это случится таким необычным образом, — ответил Виктор Фокс, принимаю фуражку. — Что же, пойду готовить свой корабль к отплытию.

Глава 5.

Путешествие на пароходе оказалось спокойным и невероятно скучным. Хотя то, что основными занятиями время плавания были сон и еда, никого из Больших Енотов нисколько не тяготило. Но для деятельной натуры Всеволода это стало непростым испытанием. Смотреть на проплывающие мимо берега под размеренное шлепанье ступиц гребных колес надоело ему в первый же день. Вдобавок, ситуация осложнялась тем, что в целях маскировки открытое присутствие на палубе краснокожих аборигенов было нежелательным. Хотя верхнее течение Миссисипи пока еще не могло похвастаться особой заселенностью, но нежелательных наблюдателей на реке хватало.

Чтобы не сидеть все время в душном кубрике, юноша сменил свою одежду на позаимствованные в капитанской каюте чистую рубаху и штаны. Свой наряд он дополнил большой широкополой шляпой, надежно закрывавшей лицо. Немного скрасить свой досуг ему позволили найденные на корабле рыболовные снасти. Преимуществом парохода было то, что с кормы можно было ловить рыбу прямо во время движения судна.

Несмотря на не совсем обычный вид ловли, на отсутствие добычи юноша пожаловаться не мог. Клевали в основном небольшие сомы и рыбы, чем-то похожие на обычных окуней. В течение дня попадалось такое большое количество рыбы, что ее хватало на прокорм всего отряда.

Чтобы добраться до форта Рендалл, необходимо было сначала спуститься вниз по реке, а затем подняться вверх по Миссури. Места назначения пароход достиг на восьмой день пути. Не желая раньше времени обнаруживать себя, Всеволод не стал пытаться приблизиться к форту. Обследовав ближайшие окрестности с помощью "внутреннего взора", он отыскал подходящее место для временной стоянки в одной из проток. Вставший у берега пароход был тщательно замаскирован нарубленными ветками и кустарником, так, что даже с близкого расстояния нельзя было догадаться о его присутствии.

После этого Всеволод приступил к тщательному изучению места предстоящего боя. Непосредственно рядом с фортом местность была открытая, деревья и кустарники росли достаточно редко и не образовывали густых зарослей. Сам форт находился у подножья высоких холмов на берегу реки, совсем неподалеку от воды. Ограниченная деревянными стенами территория оказалась неожиданно большой. Внутри нее находилось довольно много разнообразных строений. Было видно, что некоторые здания до сих пор находятся в процессе постройки.

Из допроса артиллериста было известно, что в форте уже построена часть казарм и складов, конюшни, оружейная, столовая и дом коменданта. По словам Джека Лейна, в настоящее время в постройке находились несколько домов для семей офицеров. Но это строительство было временно приостановлено из-за нехватки рабочих рук. Большая часть гарнизона была отправлена в карательную экспедицию, а оставшихся людей было недостаточно продолжения стройки.

После пересчета находившихся в форте людей, Всеволод насчитал сто двадцать восемь человек, среди которых не оказалось ни одной женщины. Еще трое человек находились за стенами форта. С некоторым удивлением юноша обнаружил, что они занимаются выпасом местного стада: полутора десятков коров и нескольких кобыл с маленькими жеребятами.

— Однако... Целое подсобное хозяйство, совхоз "Светлый путь", — прокомментировал он вслух. — Странно, что Джек Лейн о нем ничего не сказал.

Первоначально Всеволод планировал просто поджечь форт ракетами, но при виде пасущегося стада у него сразу возник дополнительный план. Он решил использовать классическую индейскую уловку: выманить часть гарнизона форта, небольшими силами совершив нападение на пастухов с последующим угоном стада. От пленного артиллериста ему было известно, что комендантом форта в настоящий момент является капитан Нельсон Генри Девис, обладавший очень вспыльчивым характером. Поэтому столь наглая выходка, как угон стада кучкой индейцев практически из-под стен форта, наверняка вызовет его немедленную реакцию. При этом была немалая вероятность того, что капитан лично возглавит преследование злоумышленников.

Предложение выманить часть солдат нашло полную поддержку у Белого Коня и Бельчонка. После небольшого обсуждения действовать решили немедленно, воспользовавшись подходящим случаем. Большая часть отряда принялась искать укрытия в выбранном для засады месте. К месту выпаса же отправились только те охотники, которые должны были напасть на пастухов.

Нападение индейцев оказалось для пастухов полной неожиданностью. Хотя у всех троих были при себе ружья, никто из них так и не успел ими воспользоваться для защиты. Аборигены действовали быстро и решительно, все пастухи практически сразу были убиты.

Прозвучавшие звуки выстрелов мгновенно привлекли внимание большей части обитателей форта. Далее прямо на их глазах напавшие на пастухов индейцы принялись ловить лошадей, сгонять стадо и деловито обирать убитых. Один из дозорных, наблюдавших за этой картиной со стены, не выдержал и попробовал стрелять. Но делал он это совершенно безрезультатно, так как расстояние для прицельной стрельбы было слишком велико.

Дальнейшее развитие ситуации полностью оправдало расчеты юноши. Капитан Девис действительно организовал преследование угнавших скот аборигенов. В погоню за пятью индейцами отправился отряд из сорока двух человек, который возглавил сам Девис. Как только преследователи поравнялись с местом засады, по ним был открыт огонь из всех стволов. Находившиеся в укрытиях стрелки проявили завидную меткость. Весь отряд преследователей был уничтожен в считанные минуты.

Когда через полчаса вместо уехавшего с комендантом отряда у стен форта показались индейцы, среди оставшегося гарнизона разразилась настоящая паника. Так как ранее в том же направление были слышны частые выстрелы, то о дальнейшей судьбе организованной погони догадаться было совсем нетрудно. Но, не смотря на растерянность и панику, гарнизон форта все же продолжал действовать достаточно грамотно. Солдаты вооружались и занимали места на стенах, готовясь отразить возможное нападение. Вот только появившиеся индейцы не спешили приближаться на расстояние выстрела. Вместо этого они направились на склон одного ближайших из холмов.

Индейцы постоянно держались на большом удалении, поэтому защитники форта по ним не стреляли. На такой значительной дистанции сколько-нибудь эффективно поразить противника можно было разве что из пушек. Но оборудованные места для двух имевшихся в форте орудий находились на противоположной стороне форта, обращенной к реке. Всеволод с помощью "внутреннего взора" наблюдал, что к перемещению артиллерии на новые позиции никто до сих пор не приступал. Так что обстрела из пушек пока можно было не опасаться.

Склон холма оказался не самым удобным местом для прогулок, но при желании перемещаться по нему было вполне свободно. Однако, по мнению студента, все трудности дороги окупались открывавшимся с этого места отличным видом территории форта. Под его руководством полтора десятка человек приступили к подготовке подходящей площадки для запуска ракет.

Когда площадка была выравнена и очищена от излишков растительности, Всеволод вместе с Джеком Лейном приступил к монтажу установок для запуска ракет, которые к тому времени были доставлены с парохода. Установка состояла из сборной рамы и двух тонкостенных бронзовых труб. По словам артиллериста, в обычной установке использовалось одновременно четыре трубы-направляющих для ракет, но при подготовке к карательной экспедиции было решено сократить перевозимый груз и взять облегченные установки с двумя трубами-направляющими.

Приготовления на холме не остались незамеченными в форте. Юноша отлично видел стоявшего на стене человека с подзорной трубой, но скрывать подготовку к запуску ракет не собирался. Все равно помешать каким-либо образом этим приготовлениям противник не мог. Не обращая более внимания на наблюдателей, Всеволод продолжил монтаж. Он довольно сильно увлекся этим занятием, что чуть было не пропустил появления парламентеров с белым флагом.

— Чего хотят эти люди? — поинтересовался Бельчонок, указывая на двух человек с флагом.

Так как Всеволод не знал, известно ли приятелю принятое у европейцев значение белого флага, то постарался в меру сил объяснить его значение.

— Они могут готовить какую-нибудь ловушку, — довольно категорично высказал свое мнение охотник.

— Вполне могут, — согласился с ним Сева. — Мне известно немало случаев, когда такие как они убивали или брали в плен тех, кого сами же приглашали на переговоры. Поэтому говорить с ними пойду только я один.

Из двух парламентеров один был офицером в парадном мундире. Судя по эполетам — первый лейтенант. Второй выглядел типичным метисом-полукровкой, по всей видимости взятым на переговоры в качестве переводчика. Но в результате услуги переводчика оказались не востребованы. Хотя за последний год Всеволод уже порядком подзабыл чистый английский, привыкнув говорить на довольно сильно искаженном местном диалекте, оба парламентера вполне прекрасно его понимали.

Свою речь офицер, который представился как Томас Кирни, начал с вполне ожидаемой ерунды, явно рассчитанной на впечатлительных туземцев. То есть, говорил о великом белом вожде, который обязательно покарает тех, кто осмелился напасть на его людей.

— Не думаю, что ваш президент решиться на какие-то активные действия в ближайшее время, — прервал его словоизлияния Всеволод. — Ему и без того хватает забот. Война семинолами во Флориде, военные действия в Канзасе, в других местах тоже не спокойно. В то время как бюджет на этот год уже давно распределен. На еще одну карательную экспедицию свободных средств у вас нет.

Не обращая внимание на состояние офицера, судорожные движения ртом которого придавали ему сходство с вытащенной на берег рыбой, студент вытащил из пришитого к куртке кармана золотые часы-луковицу.

— У вас на размышление есть полчаса, пока я завершаю подготовку ракет. Если до окончания этого срока гарнизон форта сложит оружие, то я гарантирую всем жизнь. Но мое щедрое предложение будет действовать только до того момента, пока не будет запущена первая ракета, — произнес юноша, защелкивая крышку часов.

От этого резкого звука стоявший рядом офицер судорожно вздрогнул. Сева не смог удержаться от небольшой хулиганской выходки, и самым зловещим голосом повторил слова Джона Сильвера из "Острова Сокровищ".

— И тогда оставшиеся в живых будут завидовать мертвецам.

Последняя фраза оказала на офицера довольно странный эффект. Не говоря не слова, он развернулся и быстрым шагом направился по направлению к форту. Следом за ним поспешил пойти и метис-переводчик. Недоуменно пожав плечами, Всеволод также развернулся и пошел назад.

На некотором удалении от площадки охотники уже раскладывали на земле извлеченные из тюков ракеты. Внешний вид ракет больше походил на какие-то фейерверки-переростки, чем на настоящее боевое оружие. Молодой человек прекрасно знал, что такие ракеты имеют серьезные недостатки, главными из которых были низкая точность и сравнительно слабая мощность взрыва. Тем не менее, это все же было довольно серьезное оружие, только оно требовало грамотного применения.

Собираясь использовать ракеты, Всеволод вовсе не рассчитывал, что их взрывы перебьют весь гарнизон форта. Более того, учитывая низкую точность ракет, совсем немалую территорию форта и сравнительно небольшое число его защитников, находящихся в укрытиях, он волне допускал, что сами взрывы никого не убьют. Основная его целью была иной — поджечь что-нибудь на территории форта и тем самым устроить пожар. А гореть на территории форта могло... все.

Из дерева были сделаны стены и все строения, а через всю территорию форта тянулись многочисленные деревянные настилы-дорожки. В разных местах за стенами хранились необходимые для продолжения строительства материалы: бревна и доски, бочки со смолой и тюки пакли. Рядом со всеми жилыми строениями под навесами лежали дрова, а неподалеку от конюшен под навесами хранилось большое количество сена.

Так что особая точность для ракет не требовалась — при пожаре весь форт становился одной большой огненной ловушкой, спастись из которой гарнизон мог только покинув укрепления. Но у юноши были большие сомнения в том, что обитатели форта в полной мере осознают грозившую им опасность. Ведь последнее боевое применение подобных ракет против укреплений у американской армии было в далеком 1846 году, во время войны с Мексикой.

Естественно, что с возгоранием в одном-единственном месте солдаты могли бы справиться, и даже без особого труда. Но в том случае, если подобных мест возгорания насчитывалось уже несколько десятков, предотвратить большой пожар становилось невозможным. Особых переживаний о том, что вместе с фортом сгорит и большая часть находящихся в нем трофеев, Всеволод не испытывал. Уничтожение пастухов и отряда Нельсона Девиса уже принесло Большим Енотам неплохие трофеи в виде захваченных лошадей и оружия.

— Ну что же. Скоро я с удовольствием посмотрю, как хорошо горит этот курятник, — произнес вслух Сева.

После того как первые ракеты были уложены в трубы-направляющие, он взглянул на часы. До конца установленного им срока оставалось всего пять минут. Однако одновременно со щелчком закрытой крышки часов раздался визгливый звук сигнальной трубы — под белым флагом гарнизон форта покидал укрепления. Задумчиво вздохнув, юноша убрал часы. Так ожидаемое им зрелище большого пожара откладывалось.

Глава 6.

Озвучивая на переговорах свой ультиматум, Всеволод никак не рассчитывал на то, что гарнизон форта действительно решит капитулировать. Он ожидал вполне закономерного отказа, получив который, мог показательно сжечь форт. Хотя выживших после пожара солдат Сева намеревался обязательно отпустить. Свидетельства живых очевидцев могли помочь в формировании вполне определенной репутации в глазах противника.

Однако все эти планы оказались перечеркнуты сдачей гарнизона. Теперь необходимо было что-то делать с фортом и целой толпой пленных, которых юноша обещал оставить в живых. Причем времени на какие-то долгие размышления не было, принимать решения необходимо было уже сейчас.

После того как студент удостоверился, что солдаты действительно намереваются сдаться, он первым делом решил поинтересоваться у уже знакомого ему по переговорам первого лейтенанта о причинах такого решения.

— Благодаря вашим действиям я остался единственным офицером в форте. Дик Гордон поехал вместе с капитаном Девисом, и об их печальной судьбе не трудно догадаться. И судя по наличию у вас хорошо знакомых мне ракет, подобная участь постигла и отряд капитана Фонера, — произнес офицер, вопросительно взглянув на собеседника.

— Каратели Фонера были полностью уничтожены, — подтвердил его догадку Всеволод. — Как я понимаю, решение пришлось принимать именно вам. Но почему вы решили капитулировать?

— Капитан Фонер перед отправкой экспедиции очень часто говорил, как с помощью ракет выжжет гнездо мятежных дикарей. При этом он обычно цитировал отрывок из своей любимой книги "Иудейская война", Флавия. И когда я услышал сегодня те же слова, то увидел в ней волю Провидения. Судьбы солдат были в моих руках, и я принял решение сдать форт.

Про себя Всеволод подивился необычному выверту судьбы. Естественно, что он не стал говорить, что все это последствия самой обычной шутки, так как совпадение получилось действительно впечатляющим. Вместо этого он постарался по возможности успокоить офицера:

— Некоторое время вам и вашим солдатом придется побыть в плену. Хотя я не готов сейчас сказать, насколько долго. Однако жизни пленных ничего не грозит. Естественно, при отсутствии каких-либо враждебных действий с их стороны.

Томас Кирни поспешил заверить, что ни от него самого, ни его подчиненных неприятностей ждать не стоит. Но молодой человек не полагался на одни только слова. Он решил максимально загрузить пленных, чтобы у них оставалось как можно меньше времени на всякие неправильные мысли. Для начала они должны были заняться похоронами убитых: рытьем могил и сколачиванием гробов. По расчетам юноши, этой работы им должно было хватить до самого вечера, и еще останется на следующий день. Сам же он вместе со всеми не занятыми в охране пленных охотниками собирался заняться осмотром форта.

Количество доставшегося Большим Енотам имущества оказалось очень велико. В качестве трофеев они получили две с половиной сотни ружей, две бронзовых пушки на полевом лафете и довольно много боеприпасов. Также в форте хранились большие запасы продовольствия и различного снаряжения. Немалой ценностью для племени были строительные инструменты и скобяные материалы, приготовленные для строительства. Кроме того, в казне форта оказалось семь с половиной тысяч долларов золотом и серебром, а среди личных вещей солдат и офицеров было собрано еще девять тысяч долларов, по большей части также в виде монет.

Сидя в доме коменданта, Всеволод занимался тем, что составлял список всего найденного имущества. Однако такое большое количество ценных трофеев совсем не добавило ему радости. У него попросту не было возможности для вывоза всего этого имущества, но при этом полностью отсутствовало желание что-либо оставлять. От этих не приятных раздумий его довольно знакомый голос.

— А неплохо живут капитаны в американской армии.

— Очень неплохо. И кормежка у них отличная, — произнес Сева, поворачиваясь лицом к говорившему. — Что-то тебя довольно долго не было.

После разгрома отряда карателей Серый Енот ни разу не появлялся. Тем не менее, нежелание духа-енота появляться юноша посчитал благоприятным для себя знаком. Ведь при появлении на горизонте каких-нибудь особо неприятных неожиданностей он бы заранее предупредил о них своего подопечного.

— Так и особой необходимости в моем присутствии также не было, — ответил енот, своими словами подтверждая это предположение.

— Неужели сейчас такая необходимость появилась? — поинтересовался Всеволод.

— Да, появилась, — не стал отрицать Серый Енот, при этом довольно выразительно глядя на собеседника. — С захватом форта у тебя все получилось. Но после победы расслабляться не стоит.

— Да кто здесь расслабляется? Я всего лишь пытаюсь разобраться с доставшимися нам трофеями. Их оказалось слишком много, с собой нам столько никак не забрать, — вздохнул юноша. — Но в любом случае, завтра с утра грузимся на пароход, и продолжим путь. Все оставленное придется уничтожить вместе с фортом. Сжечь или утопить в реке.

— Об этом я и хотел поговорить. Тебе не стоит продолжать двигаться вниз по реке.

— И почему так резко изменились планы?

— Потому что один голубь уже долетел до своей голубятни. А эта голубятня находится в Сент-Луисе. И ничего поделать с этим я не смог, — на звериной мордочке отразилось умопомрачительное выражение крайнего огорчения.

— Вот дерьмо! Совсем забыл про эти смски в перьях! А этот тихоня-комендант ничего не сказал, — не на шутку огорчился Всеволод. — И что теперь? Возвращаться?

— Нет. Но вот маршрут все же придется изменить. Впрочем, похожий вариант мы с тобой ранее обсуждали, — ответил дух-енот, после чего стал рассказывать о своих предложениях.

По мере их изложения испортившееся настроение юноши стало стремительно улучшаться. Однако у него сразу же появилось немало вопросов, которые он сразу же стал задавать.

— Приятно слышать, что отказываться от своих планов мне все же не придется. Но я хотел бы узнать от тебя некоторые подробности того, что стоит делать дальше. Если большая часть отряда не идет со мной, то как им придется возвращаться, после того как сожгут форт?

— Зачем ты так торопишься уничтожить только что захваченный форт? — с искренним удивлением поинтересовался Серый Енот.

— Ты же сам мне сказал, что почтовый голубь с сообщением коменданта долетел до Сент-Луиса, — с недоумением произнес юноша. — Через несколько дней к форту подойдут пароходы с войсками. В этой ситуации попытка оборонять форт Рендалл нашими силами выглядит настоящей авантюрой. Здешние укрепления могут хорошо защитить от индейцев или бандитов, но никак не от противника, имеющего хоть какую-то артиллерию. Достаточно одного-двух пароходов, переоборудованных в плавучие батареи, и после нескольких залпов форт превратится в дымящиеся развалины. А двух трофейных пушек явно будет недостаточно, чтобы отразить подобное нападение.

— В своих выводах ты в какой-то мере прав. Деревянные укрепления форта действительно плохая защита от пушек. Вот только никакая артиллерия в ближайшие три месяца здесь не появиться.

— Мне как-то с трудом вериться, что у противника не найдется достаточного числа орудий, — высказал свое сомнение Всеволод. — Тем более, что наличие реки сильно упрощает транспортировку артиллерии.

— Сами пушки действительно есть. И ближайшее к нам место находиться не так далеко отсюда, в Сент-Луисе. В городском арсенале имеется достаточное число орудий для вооружения сразу нескольких плавучих батарей, — ответил енот. — Вот только в ближайшее время ни одна из пушек здесь не появится. Для их перевозки необходимо реквизировать суда, но никто из местного начальства на это не решится. Ведь военные действия ведутся за пределами территории их прямой ответственности. Поэтому в Сент-Луисе будут ждать прямых указаний из Вашингтона. Кроме того, сколько-нибудь большого числа военных в городе и его окрестностях нет, а местное ополчение способно только красиво маршировать во время сборов. Так что в ближайшие два месяца можно спокойно сидеть в форте, не беспокоиться о том, что кто-то попытается его отбить.

— Я уже понял, что торопиться с уничтожением форта не стоит. Но зачем Большим Енотам сидеть здесь так долго? У них и без того найдется, чем заняться.

— Форт Рендалл построен в очень удобном месте. Из него можно контролировать все перевозки в верховье Миссури.

— Предлагаешь останавливать все проплывающие мимо форма корабли?

— В этом нет необходимости. Одной только новости о том, что в захваченном форте обосновались индейцы, будет достаточно, чтобы остановить любое движение по реке в его окрестностях. Трофейные пушки из форта без труда достреливают до противоположного берега, а запас боеприпасов к ним достаточно велик. При этом даже не обязательно кого-то топить. Достаточно просто дать пару залпов, чтобы прочистить мозги особо непонятливым. Можешь мне поверить, результат от такой блокады будет довольно неплохим. Оставь здесь вместе с Белым Конем Бельчонка. Я подскажу ему, когда надо будет уходить.

— Хорошо. Пусть останется здесь, — нехотя согласился Всеволод, собиравшийся взять приятеля с собой.

— Я вижу, что у тебя еще остались вопросы. Но о них мы с тобой поговорим в следующий раз. Сейчас же тебе стоит заняться приготовлениями к завтрашнему дню.

Глава 7.

К моменту отплытия утренний туман уже полностью сошел с реки. Лишь кое-где над водой еще виднелась белесая дымка, но она уже особо не мешала видимости. Как и ранее, Виктор Фокс во время плавания выполнял обязанности капитана и рулевого. Он внимательно наблюдал за рекой по ходу движения судна. Вода в Миссури была довольно мутной, но южанин уверял, что и в такой воде он может на глаз определить наличие мели.

В познаниях рулевого Всеволод уже успел убедиться, поэтому за сохранность корабля волновался весьма умеренно. Тем более что не большая осадка парохода и невысокая скорость хода существенно снижали риск сесть на мель. Но в качестве дополнительной страховки южанин поставил на носу судна двух человек с длинными баграми. Время от времени они опускали багры в воду и таким образом проверяли глубину реки, оповещая рулевого о своих наблюдениях.

Целью плаванья был форт Пьер, находившийся немного вверх по реке, на другом берегу. Из допроса пленных Всеволод знал, что в прошлом году почти весь гарнизон ушел из форта, а большинство его строений были разрушены. Собранные после сноса построек материалы были использованы при строительстве форта Рендолл. Однако на месте ликвидированного форта остался находившийся рядом с ним поселок, а в одном из сохраненных зданий размещался военный пост.

— В этот раз мы плывем очень медленно, — заметил Бельчонок, стоявший на палубе рядом с юношей.

— Будет обидно, если сядем на мель в шаге от цели. Тогда придется тратить лишнее время, чтобы снять с нее пароход. Поэтому лучше не торопиться и мерить глубину реки.

— А зачем было ставить на пароходе еще одну пушку? — поинтересовался охотник, у которого явно проснулось желание поговорить.

— Ты же сам видел, что здесь стоит. Вряд ли из этой штуки можно как-то нормально стрелять. Разве что использовать ее как картечницу на самом близком расстоянии. Так что лучше поставить хорошую пушку из форта. А Джек Лейн поможет нам из нее стрелять. Он все-таки артиллерист, и был обучен обращаться с пушками.

— Ты уверен, что в последний момент он не откажется? — спросил Бельчонок.

— Он же не отказывался, когда помогал мне разбираться с ракетами. Хотя прекрасно знал, что мы с ними собираемся делать, — ответил парень. — Так что и сейчас наверняка не откажется нам помогать.

В надежности пленного артиллериста Всеволод действительно не сомневался. После захвата форта Джек Лейн уже без всякого колебания согласился помогать Большим Енотам и дальше. Он охотно давал советы по установке одной из трофейных пушек на палубе парохода. По словам артиллериста, трофеями аборигенов стали два бронзовых шестифунтовых орудия "Наполеон", калибром 3.67 дюйма, установленные на полевых лафетах. В качестве боеприпасов к пушкам в форте имелся большой запас ядер, бомб и картечи. Однако для предстоящей стрельбы у форта Пьер было решено использовать одни только ядра.

— А почему мы не поставили вместо пушки ракеты? — задал свой очередной вопрос охотник. — Солдаты здорово испугались, когда ты пригрозил их крепость в случае отказа!

В мыслях Севы на мгновение мелькнул образ ракетного крейсера в стиле стимпанк, с огромными гребными колесами и дымящейся трубой, борта которого были густо утыканы трубами примитивных ракетных установок. Видение оказалось настолько ярким и отчетливым, что ответить на заданный вопрос у него получилось далеко не сразу.

— С этими ракетами на борту мы быстрее сгорим сами, чем кого-то подожжем. Пароход деревянный, так что пожар на нем можно устроить запросто. Да и жечь кого-нибудь в этот раз нам совсем не надо, — с некоторой заминкой пояснил Всеволод.

— Жаль, что так и не проверили ракеты в деле, — искренне огорчился охотник, однако новых вопросов задавать не стал.

Из-за низкой скорости парохода путь до форта Пьер занял более двух часов. Во время плавания Всеволод занимался тем, что сидел на палубе и с помощью "внутреннего взора" осматривал берега реки. Поэтому мог наблюдать за конечной целью плавания задолго до того, как за очередным изгибом берега открылся вид на поселение для всех остальных. Само поселение было относительно невелико — всего десятка полтора одно и двухэтажных деревянных строений, а также виднеющиеся у берега деревянные плоты, служившие причалом.

Также довольно отчетливо просматривалось пространство, на котором ранее находился разрушенный форт, давший название поселению. Из всех построек форта целым осталось всего одно здание, в котором сейчас располагался военный пост. На некотором удалении от поселения можно было разглядеть несколько островерхих палаток, поставленных индейцами, приехавшими сюда для торговли.

— Мы явно прибыли на место, вождь, — выкрикнул с мостика южанин, показывая одной рукой.

— Отлично. Мы действительно уже на месте. Давай гудок.

Так как скрыть неспешное появление парохода было довольно трудно, то при планировании операции он решил приставать к берегу у всех на виду. Тем более что само по себе появление корабля не должно было вызвать подозрений у местных обитателей.

Какие-то серьезные вопросы у находящихся на берегу людей могли появиться только тогда, когда бы они увидели, кто именно находиться на борту подплывающего парохода. Поэтому при приближении к берегу все находящиеся на борту бойцы надежно укрылись в корабельных надстройках или спрятались за наваленными у бортов мешками с песком. Всего в вылазке в форт Пьер участвовали восемьдесят пять человек из отряда, в том числе Бельчонок и сам Всеволод, а также Джек Лейн, Виктор Фокс и два негра-кочегара. Белый Конь вместе с остальными бойцами оставался в форте.

После гудка парохода на берегу появилась довольно скромная группа встречающих пароход людей, среди которых было несколько военных, очень хорошо заметных благодаря синим мундирам. Отсутствие пассажиров на палубах приближающегося к берегу судна явно было замечено встречающими, но никакой опаски этот факт у них не явно вызвал.

— Край непуганых идиотов, — не удержался от комментария юноша, внимательно наблюдавший, как собравшиеся на берегу люди спешат пройти по мосткам к подошедшему пароходу. — Ну что же. Будем учить.

По условному сигналу, которым послужил еще один долгий пароходный гудок, скрывавшиеся на палубе под кусками парусины бойцы покинули свои укрытия. Неожиданное появление большого числа вооруженных индейцев вызвало среди собравшихся на берегу людей растерянность и панику. Хотя некоторые из них имели при себе оружия, но вместо попытки оказать отпор они постарались спастись бегством. Настрой толпы оказался для всех слишком заразительным. Вот только скрыться с берега удалось всего паре человек.

Перед отплытием бойцы отряда получили приказ стрелять при любой попытке вооруженного отпора. Однако устраивать резню, с убийством всех подряд, Всеволод не планировал. Для его планов лишние жертвы среди жителей поселения были нежелательны. Поэтому, не встретив сопротивления, штурмовая группа ограничилась тем, что отлавливала и связывала беглецов. Хотя этим делом была занята только небольшая часть группы. Все остальные устремились к стоящим на берегу зданиям.

Против ожидания, все ближайшие строения удалось захватить сходу, без каких-либо сложностей и боя. Однако с захватом здания военного поста возникли трудности. Как выяснилось позднее, один из удачно скрывшихся с берега беглецов поспешил предупредить оставшихся в здании поста солдат. Так что появившихся Больших Енотов встретили закрытые двери и редкие выстрелы из ружей. Вот только с меткостью у стрелков оказались серьезные проблемы. Ни один из охотников в результате этой стрельбы не пострадал. Хотя совсем бескровным обстрел все же не стал — один из местных жителей, не вовремя решивший выбраться из какого-то укрытия, нарвался на случайную пулю.

Попавшие под обстрел бойцы моментально попрятались по укрытиям и принялись стрелять в ответ. Но в виду отсутствия хорошо видимых целей стрельба с обеих сторон довольно быстро прекратилась. Большие Еноты не намеревались глупо лезть под пули, штурмуя укрепленное здание, а защитники поста явно не горели желанием выходить наружу.

До этого момента Всеволоду непосредственного участия в захвате поселения не принимал. Он ограничился тем, что наблюдал за окрестностями на случай появления каких-либо неожиданных гостей. Кроме того, его слегка беспокоила находившаяся неподалеку стоянка местных индейцев, на которой сейчас находилось более двух сотен человек, и за которой он также присматривал.

Узнав о неудаче с быстрым захватом военного поста, юноша решил попробовать провести переговоры с укрывшимися там солдатами. Он прихватил с мостика большой жестяный рупор и направился к зданию поста. Однако переговоры с самого начала не задались. Как оказалось, командовал солдатами совсем молодой офицер, по всей видимости, только недавно окончивший военную академию. На все предложения второй лейтенант Чарлз Гриффин отвечал очень заносчиво, сходу отвергая любую возможность сдачи "грязным дикарям".

Всеволоду довольно быстро наскучило выслушивать его повторяющиеся угрозы, постоянно сводящиеся к обещанию перебить всех дикарей, а их вождей повесить в центре форта. Молодой офицер явно воображал себя каким-то легендарным героем индейских войн. Он упорно не желал замечать того, что противник вооружен вовсе не примитивными луками и стрелами, и что отсидеться в укрепленном здании у него явно не получиться.

— Как ты меня достал, упрямый осел... Я тебя самого на воротах твоей казармы повешу! — в сердцах пообещал юноша, порядком взбешенный упрямством противника.

После этого он вернулся на пароход и отдал приказ начать обстрел военного поста. Заранее предупрежденные о его намерениях бойцы уже успели отступить, найдя новые укрытия на более значительном расстоянии. Так что можно было отрывать огонь из пушки без опасения задеть кого-то из своих.

Джек Лейн был не на шутку взволнован полученным приказом, но отказываться от его выполнения не стал. Он довольно бойко руководил отданными под его команду охотниками, подготавливая орудие. Первый же выстрел из орудия попал в цель, хотя результат оказался довольно скромным. Пушечное ядро всего лишь разворотило кровлю здания.

— Слишком высоко взял прицел. Сейчас поправлю пониже, — пояснил юноше артиллерист срывающимся от волнения голосом.

Второе ядро действительно прошло ниже. Вот только в цель не попало, зарывшись в землю перед стеной здания. Но Всеволод ничего говорить не стал. Ему было очевидно, что промах не преднамеренный. И следующий выстрел орудия действительно оказался более точным и эффективным, чем первые два. От попавшего в угол здания ядра большая часть строения обрушилась, заваливая обломками всех находившихся там.

Однако выполнить данное ранее обещание повесить упрямого офицера Всеволод не смог, так как тому размножило голову упавшей балкой. Да и само здание военного поста оказалось полностью разрушено. К работам по разбору здания юноша привлек пленных солдат и местных жителей. Всего под обломками здания, включая второго лейтенанта, погибло четверо человек. Еще семеро были извлечены живыми, но в разной степени помятости.

Кроме руководства работами по разбору развалин военного поста, Всеволоду пришлось параллельно заняться множеством разных дел. Ему необходимо было сразу решать большое число мелких, но все же достаточно важных вопросов.

— Что там у тебя? — поинтересовался Сева у подошедшего к нему Бельчонка.

— К нам пришли несколько сичангу. Они хотят поговорить с нашими вождями, — произнес тот с плохо скрываемым беспокойством.

— Сичангу...

— Они из народа лакота. Их племя кочует на землях на этой стороне Миссури.

— Раз они хотят поговорить, то пойдем и поговорим, — без промедления согласился юноша, так как появления этих гостей ожидал с большим нетерпением.

Глава 8.

Как оказалось, для разговора пришли четверо индейцев-сичангу, один из которых был седым стариком. Достаточно дорогая по меркам аборигенов одежда из ткани и орлиные перья на головах говорили о том, пришельцы явно не являются рядовыми членами племени.

Разговор велся на языке хидатса. Как выяснилось, и Большие Еноты и сичангу неплохо знали язык своих соседей. После обычного набора приветствий, первым заговорил седой старик, которого звали Считающий Бизонов. Свою речь он начал с предъявления целого набора претензий, главными из которых было убийство солдат и разрушение военного поста. Дескать, из-за случившегося в форте Пьер его племени могут не дать полагающиеся подарки, а местные торговцы откажутся продавать сичангу свои товары.

Внимательно слушая речь сичангу, Всеволод также отметил для себя, что Бельчоноку она очень сильно не понравилось. Сам юноша находил эти жалобы в чем-то справедливыми, так как пришедшие аборигены действительно нуждались в товарах, которыми снабжали их американские власти в лице агентов Бюро по делам индейцев. Но то, каким образом были озвучены эти претензии, ему совершенно не понравилось. Кроме того, от старика вполне ощутимо попахивало сивухой, что еще больше портило впечатление от его речи.

— Довольно, старик. Я тебя услышал. Теперь и ты послушай меня, — произнес юноша. — Чужаки-солдаты, о которых ты так сильно беспокоишься, сами выбрали свою судьбу. Такие же, как они, ранее собирались расправиться с Большими Енотами. Но мы победили всех тех, кто ходил в поход против нас. И теперь сами пришли сюда, чтобы наказать своих врагов.

— Но из-за вашей войны пострадали мы! — возмущенно вскинулся один из спутников старика.

— Действительно, вам же теперь могут не дать мешок муки и пару старых одеял, которыми чужаки расплачиваются за отданную вами землю... — язвительно заметил Бельчонок.

— Мы не отдавали своей земли! Мы лишь позволили белым держать на ней фактории и строить дороги, — возразил старик.

— А также позволили им строить свои укрепления и держать там солдат. И вслед за солдатами пришло еще больше чужаков, которые теперь живут на вашей земле, — добавил Сева. — Совсем скоро они скажут, что эта земля теперь принадлежит только им, и потом прикажут вам убираться с нее прочь. А если вы будете против, то придут солдаты и прогонят вас.

Немного осадить зарвавшихся со своими претензиями сичангу он считал правильным. Но окончательно рассориться с ними студент все же не собирался. Хорошие отношения с их племенем были на пользу Большим Енотам. Поэтому он решил предложить свой вариант удовлетворения их претензий, который бы мог устроить обе стороны.

— Враги Больших Енотов, это солдаты с военного поста. Оставшиеся в живых теперь наши пленники, и их вещи принадлежит нам. Но торговцы, жившие в поселке, к нашей вражде отношения не имеют. Поэтому мы отпустим их, и не будем забирать их товары. Так что вам будет с кем торговать.

— Это хорошо. Но торговцы, про которых ты говоришь, не дают нам подарки. За свои товары они просят шкуры и меха, — уже гораздо более спокойно заметил Считающий Бизонов. — Кроме того, зная нашу нужду, торговцы могут поднять цену за свой товар, и тогда мы сможем выменять у них совсем мало вещей.

— Чтобы этого не случилось, я возьму с них слово не менять цены, — предложил Всеволод. — И пусть потом попробуют его нарушить. Также я собираюсь устроить для вас день хорошей торговли. В течение следующего дня все оставшееся от солдат оружие и снаряжение, а также хранящиеся в большом форте за рекой товары, вы можете покупать за половину обычно предлагаемой торговцами цены. Но за эти товары вы должны будете заплатить не мехами и шкурами. В первую очередь, нам будут необходимы хорошие и выносливые лошади из ваших табунов.

Столь резкий поворот в разговоре и предложение, сделанное затем студентом, оказались для сичангу совершенно неожиданными, и даже вызвали у них легкую растерянность. Однако никакого несогласия с предложением ни у кого из визитеров заметно не было.

— Дух В Теле Умершего, твое слова устраивают сичангу, — сказал старик после недолгого переглядывания со своими спутниками. — Мы готовы обменять лошадей из наших табунов.

Судя по тому, как обратился к юноше Считающий Бизонов, этот сичангу знал о появление "Вернувшегося с Тропы Предков" у Больших Енотов и даже каким-то образом сумел его опознать в собеседнике. Впрочем, особой тайны из этого события никто не делал. Прошедший год был достаточно большим сроком, за который новости и слухи тех могли дойти и до этих мест. Поэтому Всеволод не стал возражать против такого обращения к нему.

— Еще мне понадобиться хороший проводник, готовый провести меня и моих людей далеко на юг, в форт Бент. Среди сичангу найдется человек, готовый помочь добраться до нужного места? — поинтересовался Сева.

Вопрос юноши вызвал новую волну молчаливых переглядываний между индейцев-сичангу. Наконец один из них шагнул вперед. На его голове вместе с головным убором из перьев висел хвост енота.

— Мое имя Пятнистый Хвост, — представился индеец. — Я готов провести тебя и твоих людей до форта Бент.

— Ты не боишься того, что чужакам может не понравиться твоя помощь нам? — с плохо скрываемой иронией поинтересовался Бельчонок, которому явно очень не понравилось украшение сичангу.

— Нет, не боюсь, — ответил Пятнистый Хвост, сохраняя на своем лице невозмутимое выражение. — Я воевал с солдатами, когда они приходили на нашу стоянку рядом с фортом белых и стали стрелять в нас из ружей и пушек. Тогда в ответ мы перебили их всех. А потом, через год, пришедшие солдаты напали на лагерь сичангу и убили очень много женщин и детей.

Упоминание перебитого отряда солдат в рассказе Пятнистого Хвоста навело Всеволода на мысль, что речь идет о самой первой крупной стычке в войне американцев с индейцами сиу. Юноша когда-то читал об этих событиях. То самое столкновение произошло по совершенно дурацкому поводу, из-за убитой голодными индейцами хромой коровы.

На сколько помнил юноша, эта стычка носила название резни Граттана, по фамилии командовавшего отрядом офицера. Соответственно, ответная карательная акция американских властей, о которой упомянул Пятнистый Хвост — это экспедиция генерала Харни. Во время этой экспедиции было уничтожено селение лакота на Эш-Холлоу в 1855 году. Большинство погибших там индейцев были женщинами и детьми. После этого побоища генерал Харни получил от сиу кличку "Мясника".

— Пятнистый Хвост, я вижу, что ты храбрый воин и достойный сын своего народа, — сказал Сева, досадуя на несдержанность своего приятеля. — Но твое украшение пришлось не по душе ни моему другу, ни мне, так как духи-еноты являются покровителями нашего народа. Постарайся в следующий раз не надевать его, если соберешься говорить с кем-нибудь из нас.

Сделанное замечание смутило Пятнистого Хвоста. Он на секунду задумался, после чего уверенным движением снял свое украшение и протянул его юноше.

— Этот хвост долгое время был моим талисманом. Когда-то его подарил мне один белый охотник. Я думаю, будет правильно, если ты отдашь мой талисман своему духу-покровителю, — произнес сичангу.

— Благодарю за подарок. Я думаю, что Серый Енот по достоинству оценит твой дар, — как можно торжественней ответил Всеволод, принимая подарок. — Рад, что именно ты будешь нашим проводником.

С платой за услуги проводника юноша мелочиться не стал. В качестве аванса он предложил Пятнистому Хвосту десять новых армейских ружей вместе с солидным запасом пороха и пуль, из взятых у солдат трофеев. На этом разговор с сичангу практически завершился. Они поспешили вернуться в свой лагерь, чтобы привести лошадей для обмена.

Глава 9.

Освобождение жителей форта Пьер вместе с сохранением всего принадлежавшего им имущества вызвало у них, пожалуй, даже большее потрясение, чем быстрый захват поселения перед этим. Им явно казалась, что это на самом деле какая-то непонятная уловка коварных индейцев. Местные обитатели никак не могли до конца поверить в то, что их просто отпустили, живыми и не ограбленными, и даже вернули отобранное ранее оружие.

Хотя кое-что у местных жителей все же отобрали. Всеволод в категоричной форме потребовал от освобожденных торговцев, чтобы они сдали все имевшиеся у них запасы алкоголя, дав им на это один час времени. При этом он пообещал, что, если после окончания этого срока у кого-нибудь будет найдена хотя бы одна бутылка, тот будет оштрафован на сотню долларов. Штраф будет взят деньгами или конфискованным у торговцев имуществом.

Не смотря на существующий официальный запрет на торговлю спиртным с индейцами, этим прибыльным делом занимались практически все местные торговцы. Поэтому озвученная угроза в равной степени касалась их всех и была воспринята достаточно серьезно.

В своей способности найти любую захоронку со спиртным юноша нисколько не сомневался. Но неожиданно выяснилось, в это поверили и все освобожденные им торговцы, которые решили не рисковать своими деньгами и добровольно отдать свои запасы. Сделанная студентом контрольная проверка показала, что весь свой алкоголь они действительно сдали полностью, и потому штрафовать оказалось некого.

Хотя перед выдачей некоторые личности постарались употребить как можно большее количество своего товара, упившись до лежачего состояния. Тем не менее, конфискованного спиртного оказалось довольно много — два десятигаллоновых бочонка с самогоном и около сотни разномастных бутылок с аналогичным содержимым.

Первым порывом Всеволода было вылить всю конфискованную выпивку в реку. Но настолько шокировать местных жителей он все же не стал, решив избавиться от спиртного позднее, без лишних свидетелей. Пока же весь запас изъятого алкоголя был надежно спрятан в трюме парохода, чтобы до него не могли добраться желающие выпивки сичангу. Студенту очень хорошо запомнился запах спиртного, исходивший от Считающего Бизонов.

— Теперь на ближайшую пару месяцев в этих местах будет настоящий сухой закон, — прокомментировал Всеволод вслух.

— А почему "сухой"? — поинтересовался Бельчонок.

— А ты посмотри на чужаков. У многих из них такой вид, как будто в горле пересохло, — пошутил юноша.

— Прибежал Лосиный Рог. Сказал, что сичангу пришли торговать и пригнали лошадей.

— Отлично. Пойдем посмотрим, кого они привели.

— У сичангу хорошие лошади. Намного лучше, чем у чужаков. Их ведь не надо кормить зерном.

— Нам понадобится много лошадей. И для моей поездки на юг, и для того, чтобы везти домой наши трофеи.

— Надо будет сделать пару хороших плотов. Погрузим на них часть лошадей для перевозки на другой берег. Я уже говорил с Красным Лисом. Он сказал, что вниз по течению пароход вполне сможет вытянуть сразу несколько плотов, хотя скорость будет невелика, — предложил охотник. — Вот только здесь на берегу растет совсем мало деревьев. Даже на один большой плот их никак не хватит.

— Ты просто забыл, что у нас уже есть много срубленного дерева. Целая сломанная казарма, которой вполне хватит для пары плотов. А если и не хватит, то мы можем сломать что-то еще. А пленные солдаты нам в этом помогут, — пояснил Всеволод. — Так что пойдем смотреть приведенных лошадей. Надо отобрать для нас самых лучших.

Судя по тому, что к поселению пригнали табун никак не меньше пары сотен голов, озвученные условия торговли сичангу понравились. Они явно намеревались воспользоваться возможностью набрать как можно больше недорогих товаров. В свою очередь, их желание полностью устраивало Больших Енотов, которые собирались выменять на трофеи требуемое отряду количество лошадей.

Осмотром и отбором лошадей руководил Бельчонок. Хотя он и жаловался вслух, что у племени Больших Енотов кони гораздо лучше, студент видел, что приведенные для продажи животные ему явно понравились. Тем не менее, сам процесс торговли оказался довольно непростым и растянутым по времени, ведь лошади принадлежали не какому-то одному человеку, а большому числу разных продавцов, с каждым из которых требовалось договориться.

Всеволод немного понаблюдал за бурной деятельностью своего приятеля, после чего отправился к реке. Требовалось отправить пароход обратно в форт Рендолл за обещанными синчагу товарами, а также заняться организацией постройки плотов-паромов для перевозки лошадей.

Для постройки плотов материалов от одной только разрушенной казармы вполне хватило, так что дополнительно ломать постройки не пришлось. Весь основной объем этих работ велся силами захваченных солдат. Старинная формула "Кто не работает — тот не ест" в данном случае оказалась вполне эффективна. Простимулированные обещанием хорошо накормить тех, кто нормально трудится, пленные работали достаточно бойко.

Прочие жители форта Пьер, оставшиеся на свободе, уже успели успокоиться после полученной за сегодня встряски. Они понемногу стали заниматься своими повседневными делами, хотя и продолжали настороженно коситься на находившихся рядом с ними вооруженных индейцев. Подобное поведение Всеволод находил вполне естественным, тем сильнее было его удивление, когда один из ранее отпущенных торговцев захотел с ним переговорить.

Предложение набравшегося смелости торговца оказалась неожиданным и не совсем обычным. Однако Сева нашел его довольно забавным, и после короткого торга все же дал свое согласие.

— Чем тебя так развеселил этот чужак? — с любопытством поинтересовался стоявший рядом с юношей Лосиный Рог.

— Этот прохвост мне предложил деньги за оставшиеся в форте Рендолл деготь, паклю и другие строительные материалы. И даже обещал сам забрать свою покупку, — ответил Всеволод, с трудом удерживая смех. — Сначала он расщедрился на целых пятьдесят долларов серебром, но потом согласился и на полную сотню.

— И зачем чужаку это понадобилось?

— Мне он сказал, что хочет построить себе новый дом и лавку. По его словам, заказывать доставку необходимых материалов долго и дорого, и поэтому он готов хорошо заплатить индейцам за совершенно ненужный для них товар. Но, по моему мнению, после нашего ухода этот прохвост собирается перепродать все то, что у нас купит, обратно военным. Естественно, не за ту цену, по которой брал, а уже за полную стоимость. Так что, даже предлагая большую по местным меркам плату, этот чужак собирается остаться с немалым прибытком. Однако мешать его планам я не собираюсь.

— Теперь я вижу, что тебя так развеселило.

— Отдавая свои деньги, чужак-торговец никогда не забудет о собственной выгоде.

Вслед за первым торговцем к юноше вскоре подошел еще один, представившийся как Эндрю Филип. В первый момент Всеволод подумал, что тот также желает купить строительные материалы из форта Рендолл. Но оказалось, что этого торговца интересует совершенно другое.

— У меня к вам есть предложение. Может быть, вы продадите мне немного вашего пороха? Он почти не дает дыма! Или хотя бы подскажите, где вы берете такой необычный порох для ваших ружей?

"Вот ведь еще один прохвост. Умудрился как-то углядеть, что порох необычный. И сразу по наглому предлагает продать и рассказать, где брали. Грохнуть его что ли, такого глазастого?" — раздумывал Всеволод, разглядывая торговца. — "Хотя, о существование бездымного пороха все равно бы рано или поздно узнали. Так что, пускай живет. А на счет продать порох, устрою ему индейскую национальную избу. А чтобы нескучно было, макаронные изделия ему на уши."

— Этот порох мы нигде не покупаем, а изготавливаем сами.

— Самый настоящий индейский порох!? — изумленно произнес Эндрю Филип. — Тем более, я готов купить у вас такую диковинку.

— Запасов такого пороха осталось немного, а наш отряд все еще находиться в походе. Поэтому продать его я не могу. Хотя, если желаете, то могу рассказать, как его можно изготовить.

— Мне было бы интересно услышать ваш рассказ, — с готовностью согласился торговец.

— Может быть вам известно, что используемая при изготовлении обычного пороха селитра является веществом, получаемым из испражнений живых существ? -поинтересовался студент, старательно удерживая на своем лице самый серьезный вид.

— Да, мне известно, что селитру можно добывать из навоза в селитряных ямах, — подтвердил Эндрю Филип. — Но такая селитра имеет довольно плохое качество. Поэтому сейчас при изготовлении пороха используют каменную селитру, которую добывают из земли. Ее качество намного лучше.

— Каменная селитра, про которую вы говорили, это то же самое вещество, которое получается из испражнений животных. Только пролежавшее в земле очень много времени, из-за чего его качество намного улучшилось. То есть при соблюдении некоторых условий плохая селитра "созреет".

— Может быть, это действительно так. Но при чем здесь порох?

— Изготовленный порох во многом подобен селитре, из которой и состоит. При определенных условиях он тоже созреет, и тогда получиться вещество, которое вы зазвали "индейским порохом".

— И что же необходимо, чтобы порох "созрел"? — с трудом скрывая волнение, поинтересовался торговец. — Я готов хорошо заплатить за этот секрет.

"Рыбка заглотила наживку. Можно подсекать", — удовлетворенно отметил для себя Всеволод, мысленно давясь от смеха, но на его совершенно серьезном лице не дрогнул ни один мускул.

— Для этого необходима обычная конская моча, которую надо брать от жеребой кобылы. Простой порох необходимо полностью залить мочой и в закрытом глиняном сосуде зарыть глубоко в землю. Сосуд должен находиться в земле не менее года. Это минимальный срок, за который порох созреет. Затем полученное вещество надо извлечь из сосуда и просушить в затененном месте.

— Необычный рецепт, — с явственным сомнением в голосе произнес Эндрю Филип. — Как же он стал вам известен?

— О нем мне рассказали духи-покровители племени, — с совершенно серьезным видом ответил юноша.

— Духи?!

Вместо ответа Всеволод достал нож и прямо на глазах потрясенного торговца разрезал им свою ладонь. Через пару секунд рана исчезла, оставив после себя только ровную кожу и ступья засохшей крови.

— Духи-покровители не забыли о Больших Енотах.

Вместо ответа Эндрю Филип молча вытащил из кармана своей куртки десять золотых двадцатидолларовых монет и отдал их студенту. Вид у него при этом был довольно ошалелый.

— Всего двести долларов за такой уникальный рецепт! Одно слово, типичный скряга-янки, — вполголоса произнес Всеволод, глядя вслед уходящему торговцу.

— Так что там я тебе рассказал про конскую мочу? — произнес из-за его спины очень знакомый голос.

Глава 10.

— Очень рад, что ты решил ко мне заглянуть, — произнес юноша, оглядываясь. Как он и ожидал, у него за спиной находился крупный светло-серый енот.

— Так все же, что там я тебе рассказал?

— Это всего лишь небольшая шутка над одним излишне любопытным чужаком-торговцем.

— Постарайся в следующий раз не шутить подобным образом, — довольно настойчиво попросил дух-енот.

— Насколько я помню, кое-то часто любит шутить намного жестче. Мой небольшой розыгрыш, по существу, достаточно безобиден.

— Дело вовсе не в твоих дурацких шутках, а в том, что ты говорил от имени покровителей племени. Твои слова имеют большой вес и люди им верят. Сейчас ничего серьезного не произошло. Но если в следующий раз ты снова начнешь говорить какую-то ерунду, то это может для всех очень плохо кончится.

— Хорошо. На будущее, буду более аккуратным в своих словах, — согласился Всеволод, так как хорошо понимал, что не к месту сказанная фраза действительно может иметь самые серьезные последствия. — Кстати, у меня есть для тебя подарочек. Вот, Пятнистый Хвост просил тебе передать.

Юноша достал из поясной сумки отданный ему сичангу хвост, и протянул его Серому Еноту. Дух-енот взял подарок и стал его внимательно разглядывать, время от времени поглаживая своими маленькими пальчиками.

— Этот очень хороший подарок...

— А для чего тебе этот хвост? — поинтересовался Всеволод, и не удержавшись от небольшой шпильки, тут же добавил. — У тебя уже есть свой собственный, и ничуть не хуже!

— Странно. Разве ты никогда не слышал о девятихвостых енотах? Каждый дополнительный хвост является знаком особой силы, — удивленно произнес дух-енот, показывая зажатый в лапе пушистый хвост.

— Э... Как-то до сих пор не слышал, — ответил ему юноша, слегка сбитый с толку этим неожиданным заявлением. Упоминание о девяти хвостах вызывало у него разве что смутную ассоциацию с лисами-оборотнями из китайского фольклора, но никак не с енотами.

— И никогда не услышишь! — с донельзя довольным видом сообщил Серый Енот. — Просто мне тоже захотелось немного пошутить и полюбоваться затем на твое озадаченное лицо.

— Носи на здоровье, — ответил Сева, слегка задетый шуткой енота.

— На самом деле этот подарок действительно очень важен для меня, — уже вполне серьезно сказал дух-енот.

— В самом деле?

— Особая ценность дара в том, что этот предмет не только был важен для дарителя, но и являлся его талисманом. Теперь, благодаря подарку Пятнистого Хвоста, у меня появится возможность намного чаще воплощаться в мире живых, — сказал Серый Енот, после чего протянул непонятно откуда взявшийся в его лапе матерчатый мешочек-кисет. — Возьми. Это мой ответный дар для Пятнистого Хвоста. Взамен старого талисмана у него будет новый.

Всеволод с интересом заглянул в полученный мешочек. В нем оказалась небольшая, чуть меньше его ладони, фигурка, изображавшая вставшего на задние лапы енота. Фигурка была искусно сделана из камня, очень походившего на горный хрусталь, но не полностью бесцветный, а пепельно-серого оттенка, и выглядела как самый настоящий живой енот.

— Выглядит красиво, — прокомментировал подарок юноша. — А для чего нужна эта фигурка?

— Мой дар поможет ему в нужный момент, — довольно неопределенно ответил дух-енот.

— Хорошо, я передам твой подарок, — произнес Всеволод, убирая фигурку обратно в кисет. — Думаю, что с таким знающим проводником, как Пятнистый Хвост, добираться будет значительно проще, а самое главное, намного быстрее. Не люблю долго скучать в дороге.

— Не уверен, что тебе придется жаловаться на скуку, — вместо прощания произнес дух-енот. Однако полный смысл этой фразы юноша понял гораздо позднее.

Отъезд отправившейся на юг группы прошел тихо и незаметно, без каких-либо церемоний и проводов. О том, что часть Больших Енотов покинула форт Рендолл, ставить в известность местных жителей Всеволода не собирался. Впрочем, какой-то особой трудности в этом не было. После устроенной Большими Енотами массовой закупки лошадей, а также продажи части запасов из захваченного форта, на берегу собралось большое количество аборигенов. А при виде такого числа потенциальных покупателей оживились и местные торговцы. И вскоре в форте Пьер царило настоящее столпотворение и суета.

Никто и не заметил, что несколько купленных у синчагу лошадей не стали отправлять на другой берег. Пятнистый Хвост в несколько ходок вывел их за пределы поселения в заранее выбранное место, вывозя также и приготовленные для путешествия припасы. Чуть позднее к нему присоединились Всеволод и Виктор Фокс, а также отправлявшиеся вместе с ними на юг охотники. До заката они успели отъехать от форта Пьер на довольно значительное расстояние, и остановились на ночлег только когда стало совсем темно.

Во время поездки Пятнистый Хвост показал себя отличным проводником. Выбранный им путь им путь был удобен для лошадей, а у путешественников не было никаких проблем с водой и с подходящими для стоянок местами. Взятые запасы позволяли не отвлекаться на охоту, поддерживая непрерывное движение. Лишь однажды, буквально выскочивший на проводника олень стал охотничьим трофеем и обеспечил путешественников свежим мясом.

Даже по меркам индейцев скорость передвижения отряда была довольно высока. Поэтому юноша всерьез беспокоился о Викторе Фоксе. Но южанин очень неплохо переносил дорогу и не пытался жаловаться, хотя все же уставал от езды заметно больше остальных.

Однако спокойное и размеренное путешествие продлилось всего одну неделю. В пути Всеволод внимательно наблюдал за окрестностями, каждый раз предупреждая проводника о местонахождении оказавшихся поблизости людей, для того чтобы он мог своевременно мог скорректировать путь. Пятнистый Хвост необычные способности юноши воспринимал как должное, никогда не сомневаясь в достоверности сообщенных им сведений.

За время путешествия необходимость изменить путь возникала четыре раза, и каждый раз нежелательных встреч удавалось избежать. Вот только в очередной раз обнаруженные студентом люди оказались не впереди или где-то в стороне. Большая группа всадников уверенно шла по следу отряда, понемногу сокращая разрыв. Всего юноша насчитал пятьдесят три человека.

— Это пауни, — уверенно опознал Пятнистый Хвост, после того как выслушал предельно подробное описание преследователей.

— И что им надо? — поинтересовался Всеволод.

— Похоже, они ходили в набег, но не слишком удачно. И когда наткнулись на наши следы, то явно решили, что у них есть возможность взять хорошую добычу, чтобы вернуться настоящими героями. Хотя после того как ты их вовремя обнаружил, мы наверняка сможем от них оторваться.

— Неужели они собираются лезть под пули ради двух десятков лошадей? — искренне удивился юноша.

Спрашивать о том, можно ли как-то разойтись с пауни миром, Всеволод не стал. Он уже неплохо разбирался в менталитете аборигенов. Численно преследователей намного больше, так что любая попытка договориться будет воспринята ими как признак слабости и поэтому изначально обречена на провал.

— Пауни не настолько безумны. Скорее всего, они собираются дождаться, когда мы станем на ночевку, чтобы угнать пасущихся лошадей. Если им это удастся, то никакого боя не будет. Ведь оставшись без лошадей, мы не сможем преследовать похитителей, и они могут уйти с добычей совершенно безнаказанно, — пояснил сичангу. — Вот только пауни и не подозревают, что тебе о них известно. Поэтому-то уйти от них будет не очень трудно.

— Пожалуй, пытаться сбежать от них мы не станем, — возразил студент. — Сделаем совсем наоборот. Впереди по пути я вижу довольно большой одинокий холм.

— Если бы я не знал, что ты не обычный человек, то обязательно подумал о том, что это не пауни безумны. Ведь ты собираешься напасть на них?

— Намного проще разобраться с врагами сейчас, когда нам это удобно, — ответил Всеволод, объясняя свой план.

— Как только мы убьем хотя бы одного пауни, то остальные будут сражаться до конца. Пока не убьют нас или сами не умрут, — предупредил его Пятнистый Хвост, но никаких попыток отговорить не предпринял, даже намеревался принять участие в бою наравне с остальными.

Юноше пришлось приложить немало усилий, чтобы уговорить проводника побыть коневодом и отвести лошадей от места засады, на что тот согласился с большой неохотой. Вместе с лошадьми сичангу должен был увести и Виктора Фокса. Студент намеривался держать южанина подальше от места боя, чтобы его ненароком не подстрелили. В отличие от Пятнистого Хвоста, Виктор Фокс согласился сразу и без всяких уговоров. Он явно не рвался сражаться и был бы совсем не против того, чтобы попытаться уйти от пауни без боя.

Однако Всеволод своего решения менять не собирался. Не то, чтобы он был настолько кровожадным. Но за прошедший год его характер успел существенно поменяться. Ехавшие по следу отряда пауни собирались напасть только потому, что посчитали себя сильнее. Поэтому в глазах юноши они были врагами. Впрочем, точно такого же мнения придерживались и все остальные Большие Еноты.

В способности справиться с противником Сева не сомневался. Поехавшие с ним на юг охотники были отличными стрелками. Все они по местным меркам имели превосходное вооружение. Кроме ружья под шпилечный патрон, каждый охотник взял с собой дополнительную винтовку с капсюльным замком из захваченных в форте Рендолл трофеев.

Для ближнего боя у всех имелись револьверы и двуствольные дробовики-обрезы. Такие самодельные хаудахи под шпилечные патроны Джеймс Балард со своими учениками стали делать по предложению юноши. Сам юноша был вооружен схожим образом, только вместо однозарядного ружья основным оружием ему служила револьверная винтовка на восемь патронов.

В бою должны были участвовать всего одиннадцать человек. Но пауни имели только луки и старые дульнозарядные ружья. Поэтому преимущество в вооружении вместе с возможностью первого залпа делало разницу в численности противника не существенной.

Следы на земле от большого количества лошадей были видны очень хорошо. Чтобы заставить противника пройти по наиболее удобной для обстрела позиции, отряд проехал в непосредственной близости от холма. Далее, они сделали небольшой крюк и снова вернулись, но уже с другой стороны холма. Пятнистый Хвост увел лошадей, а участники засады стали выбирать места для стрельбы.

До появления пауни они успели неплохо устроиться на выбранных позициях: соорудили из камней небольшие укрытия, а также подготовили оружие и боеприпасы. Студент наблюдал за движением противника, и поэтому вся лишняя активность была своевременно прекращена.

Первый выстрел сделал Всеволод, давая таким образом сигнал для всех остальных. Последовавший залп оказался результативным — промахов не было. Распределение целей было самым примитивным, справа налево для первой пятерки и с лева направо для второй пятерки, но при небольшом количестве стрелков действовало вполне неплохо. Имея в наличие многозарядную револьверную винтовку, юноша продолжал стрелять, выбирая самых опасных противников, успевших схватиться за оружие. Второй залп последовал практически без задержки, так как стреляли из заранее приготовленных винтовок с капсюльным замком.

Далее все должны были стрелять вразнобой, по готовности. Но уже первые два залпа практически ополовинили противника. Хотя в своих прогнозах о поведении пауни проводник оказался прав — никакой паники и желания сбежать среди них не возникло. После недолгой растерянности после первых выстрелов они быстро оправились и попытались добраться до своих врагов, направив коней прямо на холм. Вот только не имевшие никакого разбега лошади не могли двигаться быстро, тем самым подставляя своих седоков под новые выстрелы из револьверов и обрезов. Пауни падали один за другим, не в силах добраться до врагов.

Вернувшиеся с лошадьми Пятнистый Хвост и Виктор Фокс застали картину полного разгрома: окровавленные тела у подножия холма, рядом с которыми их ждали победители. Никому из пауни уйти не удалось. Попавший в засаду противник слишком увлекся, стараясь добраться до находившихся на холме стрелков, и не сумел вовремя отступить.

Глава 11.

С самого утра было солнечно. Как правило, в такую погоду настроение Всеволода всегда поднималось. Но сейчас его состоянию было довольно далеко от безоблачного. Впрочем, винить в этом он мог только себя самого — не стоило поддаваться на чужие уговоры.

После победы над пауни осталось довольно много трофеев. Одних только ружей оказалось более полусотни. Вот только все они были дульнозарядные, с кремниевыми замками. Да и состояние большей части оружия было не самым лучшим. Ценность остальных трофеев в глазах студента также была не слишком велика: небольшое количество припасов и снаряжения, а также несколько узлов разномастной одежды и другого тряпья. По всей видимости, все эти вещи были добычей пауни и ранее принадлежали каким-то переселенцам или фермерам.

Единственное, что представляло интерес, так это принадлежавшие пауни кони. Вот только путешествовать с целым табуном было довольно хлопотным занятием, вдобавок заметно замедляющим скорость передвижения. Поэтому с собой юноша собирался взять не более пяти-шести лошадей, отобрав самых лучших. Остальных же собирался просто отпустить.

Однако, как только Пятнистый Хвост узнал о намерении Всеволода не брать трофеи, то пришел в невероятное возбуждение. Мысль о том, что такое большое количество исправных ружей, а также других ценностей, будет оставлено на месте боя, просто не укладывалась в его голове. Он принялся упрашивать отвезти "лишние" трофеи на летнюю стоянку своей родни, одного из родов лакота, до которой можно было добраться примерно за пару дней. В свою очередь Пятнистый Хвост обещал хороший отдых и пополнение припасов.

Совершенно неожиданно для студента, сопровождавшие его охотники поддержали проводника. В отличие от сичангу, трофейные ружья они были готовы оставить без всякого сожаления. Но необходимость бросить большую часть оставшихся без хозяев лошадей очень сильно огорчала охотников. Поэтому они с готовностью ухватились за предложение Пятнистого Хвоста.

Некоторое время Всеволод отказывался, но очень быстро уступил уговорам. В основном потому, что ему было прекрасно известно об особом отношении аборигенов к лошадям. Хотя у него имелась и другая причина, чтобы согласиться. В отличие от всех остальных, Виктор Фокс с трудом переносил многодневное конное путешествие. Он не пытался жаловаться, но юноше было понятно, что южанину необходимо дать возможность нормально отдохнуть.

Хотя скорость передвижения обремененного трофеями отряда заметно снизилась, на дорогу до стоянки лакота действительно удалось всего два дня, как и обещал проводник. Гостеприимство у соплеменников Пятнистого Хвоста после того как они узнали о цели визита незваных гостей просто зашкаливало. Для каждого человека в отряде поставили отдельные палатки, и наготовили такое огромное количество вкусной и горячей еды, что ее с трудом смогли съесть даже с активной помощью самих хозяев. Естественно, что не обошлось без местных традиционных развлечений: пения с танцами, ритуального курения трубок, а также рассказов разных занимательных историй и легенд.

За трое суток, отведенных Всеволодом на отдых, все успели неплохо отоспаться и отъесться. Вот только когда пришла пора отправляться в путь, выяснилось, что с отрядом студента желает поехать почти сотня человек. Как оказалось, Пятнистый Хвост настолько красочно описывал подвиги Больших Енотов, захвативших форт Рендалл, что многие его соплеменники загорелись желанием присоединиться к походу такого удачливого вождя.

Сказать, что Всеволод не слишком обрадовался неожиданным попутчикам, означало очень серьезно приуменьшить. Его просто распирало изнутри от досады. Чужая помощь ему была совершенно не нужна. Тем более, что польза от подобной помощи выглядела довольно сомнительной. Сами по себе соплеменники Пятнистого Хвоста могли быть неплохими бойцами, умевшими хорошо обращаться как с луком, так и с ружьями. Но для Всеволода в его путешествии была намного важней не воинская сила, а скрытность и быстрота перемещения. В любом случае, тащить с собой такую ораву он не собирался.

Вот только говорить о своем намерении юноша стал. Он уже достаточно хорошо разбирался в местных обычаях и неписанных правилах. Категоричный отказ мог быть воспринят как оскорбление, а портить отношения с лакота Всеволод не хотел. Поэтому ему требовалось подыскать какую-нибудь подходящую причину для отказа.

Однако вскоре выяснилось, что лимит на неожиданности на это утро еще не исчерпан. Пока Всеволод раздумывал, как ему лучше провести довольно непростой разговор с нежелательными попутчиками, как сразу несколько человек решили у него поинтересоваться, будет ли великий вождь сразу разрушать форт или сначала захватывать.

Ни ответить на заданный вопрос, ни хотя бы понять, о чем именно его спрашивают, "великий вождь" не мог. Тем не менее, он постарался не показывать своего незнания и с невозмутимым видом сообщил, что никакого окончательного решения пока не принял. Но вслед за ответом довольно прозрачно намекнул, что готов прислушаться к чужому мнению.

Этот незамысловатый прием оказался весьма действенным. Добровольные советчики охотно откликнулись на предложение, и Всеволод очень быстро получил всю необходимую ему информацию. Однако, чем больше юноша слушал, тем труднее ему было удерживать от отвисания собственную челюсть. Он совершенно не ожидал, что рассказы Пятнистого Хвоста произведут на его соплеменников настолько сильное впечатление.

Узнав о том, что небольшой отряд Больших Енотов быстро и без потерь сначала захватил большой форт, а затем уничтожил укрепленный военный пост в форте Пьер, лакота пришли в невероятное возбуждение. Как следует обсудив между собой эту новость, они почему-то пришли к выводу, что великий вождь и дальше продолжит захватывать и уничтожать укрепления чужаков, и решили ему слегка помочь, заодно направив на особо мешавший племени форт Кэмп-Гордон, недавно построенный в охотничьих угодьях лакота.

Удержать невозмутимый вид юноше удалось с большим трудом. От одной мысли, что от него всерьез ожидают захвата форта силами всего сотни человек, ему хотелось рассмеяться. Ведь форт Рендалл на самом деле никто не захватывал. Крепость была сдана без боя собственными защитниками, что в свое время стало для самого Всеволода очень большим сюрпризом.

Вот только на повторение подобной удачи он не рассчитывал. Достаточно было вспомнить второго лейтенанта Чарлза Гриффина, который отказывался сдаться "грязным дикарям" даже под угрозой артиллерийского обстрела. А ведь под рукой у юноши сейчас не было ничего, что могло бы всерьез угрожать гарнизону форта, и чем можно было бы разрушить укрепления в случае отказа сдаться. Трофейные пушки и ракеты остались у Бельчонка, в форте Рендолл. Именно эти соображения Всеволод постарался как можно доходчивей донести до Пятнистого Хвоста и вождей лакота.

— Ты не можешь уничтожить форт, только потому что у тебя нет больших ружей? — поинтересовался один из вождей.

— Да, — охотно согласился молодой человек, радуясь тому, что его доводы были услышаны.

— Если у тебя будут большие ружья, тогда ты сможешь уничтожить форт?

Новый вопрос довольно сильно озадачил Всеволода. Но на него все же требовалось что-то ответить.

— Да. Если будут пушки, то я смогу уничтожить форт.

Вожди лакота переглянулись между собой. Говорить стал вождь, задавший вопрос о пушках.

— У нас есть большое ружье и припасы к нему. Оно спрятано неподалеку от стоянки.

К подобному ответу Всеволод оказался совсем не готов. Он и мысли не допускал о том, что у индейцев могут быть пушки. Ведь аборигенам своя артиллерия была попросту не нужна. Разбираемый любопытством, юноша предложил, не откладывая, осмотреть пушку.

Тайник действительно находился совсем рядом со стоянкой, в небольшой земляной пещере, вход в которую был скрыт зарослями густыми кустарника. Однако пройти к пещере удалось без особого труда, к входу через заросли вел довольно удобный проход. Хотя для того, чтобы провезти пушку, дорога явно не подходила.

Впрочем, эта загадка разрешилась довольно скоро, едва Всеволод вошел в пещеру. Вместо ожидаемого силуэта старинной пушки на больших колесах он увидел несколько покрытых парусиной тюков, один из которых имел характерную форму орудийного ствола. После беглого осмотра их содержимого студент опознал в принадлежавшем лакота "большом ружье" 12-фунтовую горную гаубицу. За время путешествия по реке юноша успел расспросить Джека Лейна о моделях пушек, используемых в американской армии. Подвижная горная гаубица, скорее всего модель 1838 или 1841 года, которые американцы использовали во время мексиканской войны. При необходимости это орудие могло перевозиться в разобранном виде, навьюченным на лошадей.

После расспроса знавшего о тайнике проводника, юноша сумел выяснить происхождение пушки. Как оказалось, горную гаубицу лакота захватили пару лет назад, во время сражения около форта Ларами. Как определил Всеволод, речь шла о "Резне Граттана".

Среди доставшихся победителям трофеев было две пушки. Первоначально лакота собирались от них избавиться, утопив в реке. Но в последний момент решение изменили, и спрятали одну из пушек вместе со всеми припасами.

Несмотря на длительное хранение в не самых лучших условиях, Всеволод оценил состояние орудия как вполне сносное. Дело было за малым — собрать лафет и поставить на него ствол. Большинство зарядов к орудию также неплохо сохранились. Только содержимое одного из тюков вызвало у него сомнения. С первого взгляда было видно, что внутрь него проникла сырость. Однако и без этого тюка боеприпасов в его распоряжении было не менее чем на полусотню выстрелов.

— Хорошо... Пушка у нас есть, — дал свое заключение Всеволод. — Теперь покажите мне ваш форт.

Несмотря на настойчивые просьбы лакота, желавших немедленно отправиться в путь, юноша все же сумел убедить их в том, что сначала необходима предварительная подготовка. Хотя требования подготовки всех донельзя удивили. Всеволод приготовить сотню больших плетеных корзин. Лишь только Виктор Фокс понимающе хмыкнул, сразу догадавшись, зачем они нужны.

Впрочем, особого секрета юноша делать не стал. Заполненные землей корзины были нужны ему для быстрого оборудования укрытий. Все-таки нормальной практики стрельбы из пушки у него и ехавших с ним охотников не было. Так что для уверенного попадания в цель стрелять надо было как можно с меньшей дистанции, метров с двухсот, не более. И даже в этом случае для уверенного разрушения укреплений стрелять придется не один раз. Поэтому надо было быть готовым к тому, что возиться с пушкой придется под ответным огнем защитников укрепления. Единственным положительным моментом было то, что по словам лакота, в Кэмп-Гордоне не было пушек А от ружейных пуль набитые землей корзины могли послужить неплохим укрытием.

Пока обитатели стоянки были озабочены тем, чтобы собрать нужное количество корзин, студент также не сидел без дела. Взяв в помощь трех охотников, он решил потренироваться в сборе гаубицы. Это было для него совсем не лишним, так как такую горную гаубицу юноша видел впервые. Впрочем, ничего особо трудного для него в сборе гаубицы не было. Некоторые игрушечные конструкторы, с которыми в детстве играл Всеволод, были намного сложнее.

У помощников юноши подобного опыта не было, но схватывали они все буквально на лету. После трех подряд сборов-разборов пушки Всеволод мог с уверенностью утверждать, они могут прекрасно справиться и без его подсказок.

Возможность потренироваться у юноши была. Затребованных корзин у обитателей стоянки попросту не оказалось, и на их изготовление потребовалось немало времени. Отправиться в путь удалось только на следующий день.

Глава 12.

— Да... И это недоразумение называется фортом?! — после осмотра Кэмп-Гордона Всеволод испытал острый приступ разочарования.

Юноша предполагал, что увидит некое подобие форта Рендалл, но его ожидания не оправдались. По сравнению с этой "крепостью" даже торговая фактория Американской пушной компании выглядела куда более приспособленной для ведения боевых действий.

Кэмп-Гордон имел форму почти правильного прямоугольника, со сторонами примерно шестьдесят на сорок метров. С одной из коротких сторон укрепления тек широкий ручей. По периметру укрепления шла невысокая полуметровая земляная насыпь, на которой был установлен забор из кольев высотой в два с половиной метра. Единственные ворота находились с южной, широкой стороны. Никаких площадок или помостов для стрелков с внутренней стороны ограды не было.

Хотя возможность вести огонь у защитников укрепления все же имелась. Для этой цели служили две странных постройки, напоминавших юноше сильно раскормленные лагерные вышки. Смотровые площадки имели размер пять на три метра, с ограждением из досок чуть более метра высотой и крышей из теса, и почти на метр возвышались над оградой. Одна из вышек стояла слева от ворот, а вторая — напротив нее, на другой стороне укрепления.

За оградой находилось три постройки, в одной из которых Всеволод без труда опознал конюшню. Две других явно были ничем иным, как казармой и складом. Кроме того, внутри укрепления находилось несколько навесов и палаток, но даже с ними территория форта на две трети была совершенно свободна.

Начало операции юноша запланировал на раннее утро, когда солнце еще не взошло, но ночной темноты уже нет. Приготовления к обстрелу было трудно провести незаметно, так что студент делал ставку не на скрытность, а на переполох, который поднимется в лагере при виде приготовлений: постройке укреплений из наполненных землей корзин и сбора гаубицы. Однако в реальности все получилось совершенно не так, как планировалось.

Хотя часовой и присутствовал на дозорной площадке со стороны ворот, но все приготовления он благополучно проигнорировал. Для Всеволода это выглядело тем более странно, ведь он видел, что часовой на своем посту не спал. Тем не менее, тревога поднялась только после первого орудийного выстрела. Уже позже парень предположил, что часовой действительно ничего не видел, так как имел какой-то сильный дефект зрения, например, близорукость или куриную слепоту — ухудшение зрения при плохой освещенности или в полной темноте. Пусть словосочетание "слепой дозорный" и звучало для него достаточно дико, но вполне объясняло странное бездействие караульного.

Тем сильнее оказался эффект от первого выстрела. Хотя никакого вреда укреплению он не принес. Прицел был взят высоковато, так что бомба пролетела над краем ворот и взорвалась уже за оградой, повалив один из полотняных навесов. Но поднявшийся в форте переполох никак не соответствовал причиненному ущербу.

То, что происходило дальше, напомнило студенту какую-то нелепую комедию. Всеволод отслеживал результаты выстрела с помощью "внутреннего взора", поэтому смог увидеть все подробности происходящего. Целая толпа полураздетых людей беспорядочно металась по форту, то и дело спотыкаясь, роняя при этом одежду и оружие. На попытку отражения атаки это походило меньше всего.

Зрелище настолько увлекло юношу, что он не сразу заметил, что пушка выстрелила во второй раз. Расчетом гаубицы руководил Виктор Фокс, изъявивший желание принять участие в намечавшейся заварушке. Всеволод с большим удовольствием спихнул на него командование орудием, а сам целиком сосредоточился на наблюдении. В этот раз прицел был взят ниже, бомба зарылась в землю перед воротами. Последовавший взрыв выбил из ворот кучу щепок.

Очередной взрыв прибавил паники и бестолковой суеты, но явно опомнившиеся командиры уже принялись наводить порядок, щедро раздавая тумаки и зуботычины своим подчиненным. На смотровую площадку вскарабкался какой-то наспех одетый тип с подзорной трубой, но пробыл там совсем недолго. После еще одного взрыва, когда одна из створок ворот слегка перекосилась, наблюдатель, чудом не выронив трубу, кубарем скатился вниз. Следом за ним же последовал и караульный.

Поначалу Всеволод никак не мог понять, что именно собираются делать защитники форта. На подготовку к отражению атаки их деятельность походила слабо. Не было никаких попыток укрепить ворота или сделать дополнительные укрепления внутри форта, да и на площадку у ворот стрелки не поднимались. Понимание пришло только когда юноша увидел лошадей, которых выводили из конюшни. На подготовку к поспешному бегству увиденное не походило. Похоже, командир гарнизона форта посчитал, что лучшая оборона — это нападение, и готовился устроить вылазку.

Бой с пауни наглядно показал преимущества от вооружения и выучки Больших Енотов. А ведь сейчас вместе с ними к форту пришли и лакота. Те из них, у кого имелись ружья, а это была примерно половина от общего числа, сейчас сидели за укреплениями из набитых землей корзин. С выучкой и дисциплиной у них было похуже, но они горели желанием сражаться. Все остальные лакота, вместе с лошадьми укрылись в небольшой роще, в паре километров от форта. Поэтому атаки противника Всеволод не опасался. Вот только противник ничего этого не знал, а укрепления из корзин со стороны выглядели как-то совершенно несерьезно.

По всей видимости, командовавший гарнизоном офицер рассчитывал на то, стремительной кавалерийской атакой сможет легко захватить орудие и прекратить обстрел. Не менее сотни всадников устремились из с трудом открытых ворот наружу, по направлению к гаубице.

В отличие от схватки с паюни, передвижению атакующих ничего не мешало. Местность перед воротами была ровная и кони могли двигаться достаточно быстро, переходя с рыси на галоп. Расстояние до орудия противник мог преодолеть за какую-то минуту. Вот только проскакать это расстояние пришлось под плотным обстрелом, что для противника оказалось неприятным сюрпризом. Ситуация усугублялась тем, что атака проходила не полностью развернутым строем, а по мере выхода всадников из ворот.

Однако сложности имелись не только у атакующих. Никакого распределения целей среди лакота не было, поэтому большинство стрелков метили в вырвавшихся вперед всадников, которые оказались буквально растерзаны пулями. Положение спасло только то, что по приказу юноши Большие Еноты стреляли некоторой задержкой, и их пули достались другим противникам.

Хотя Всеволоду пришлось пережить несколько неприятных мгновений. Времени на перезарядку ружей не было, поэтому после первого залпа охотники перешли на револьверы. Однако зарядов в них не хватило. Чтобы остановить подобравшегося к укреплению противника дело дошло даже до дробовиков-обрезов.

Дальше было уже проще. Оказавшись перед преградой из мертвых тел людей и лошадей задние ряды атакующих предпочли отступить обратно в форт. Вот только вслед за ними в форт ворвались преследователи. Не имевшие огнестрельного оружия лакота очень переживали за то, что не принимают участие в схватке. Увидев бегство противника, они забыли про все приказы и поспешили к месту боя, настигнув отступающих солдат у ворот укрепления.

В бою на короткой дистанции превосходство было полностью на стороне лакота. Деморализованные отступлением, защитники форта никакого организованного сопротивления оказать не смогли. Сражение в форте быстро превратилось в настоящую бойню, соваться в которую Всеволод со своими охотниками не стал.

Как выяснилось позднее, решение оказалось верным. Захват форта вышел совсем не бескровным. Увлекшиеся резней лакота забыли о всякой осторожности, и в результате потеряли двоих убитыми и еще пятерых раненными. Хотя общее соотношение потерь получилось совсем не в пользу противника. Из двухсот одиннадцати человек, находившихся в форте, уцелели только трое. Они были найдены уже после боя, когда лакота уже успели отойти от горячки сражения. Двоих вытащили из-под убитых лошадей, и еще один умудрился спрятаться в пустой конюшне, под перевернутой поилкой. Захваченных солдат лакота решили не убивать, а обменять при случае на что-нибудь полезное.

После того, как из захваченного форта было вытащено все, что представляло хоть какую-то ценность, все строения были подожжены. В отличие от грабежа и поджога форта, которым лакота занимались с большой охотой, они не проявили никакого желания хоронить убитых врагов. Однако Всеволод настоял на том, чтобы всех убитых собрали и закопали. Одержанная победа и большое количество трофеев подняли его авторитет на невероятную высоту, поэтому его предложение, пусть и не совсем охотно, но все же выполнили.

Кроме того, юноша настоял на том, чтобы были разделаны все убитые лошади. Лакота обычно ели конину только во время голода, и поначалу хотели ограничиться тем, чтобы только снять шкуры. Но Севу, перенявшего привычки Больших Енотов, и его охотников бесцельная пропажа такого количества мяса не могла оставить равнодушными. В данном случае практичные лакота согласились с ними намного охотнее. Они посчитали, что им действительно будет совсем не лишним иметь хороший запас мяса, пусть даже и конины.

Захват форта принес союзникам много трофеев, а участие в сражении позволяло Всеволоду и его людям претендовать на значительную их часть. Вот только проблема с излишним грузом существенно ограничивала перечень того, что они могли взять с собой. Хотя не брать совсем ничего студент все же не собирался. Хотя львиная доля трофеев в любом случае достанется лакота, но он собирался в этой ситуации взять максимум возможного.

Взяв себе на помощь Виктора Фокса, юноша частым гребнем прошелся по собранным трофеем, откладывая все наиболее компактное и ценное. Но лакота против такого раздела совсем не возражали. Шерстяные одеяла и железные котлы для них были намного ценнее серебренных и золотых побрякушек. Хотя изделий из драгметаллов было совсем немного. Солдаты ничего подобного попросту не имели, да и немногочисленные офицеры особым богатством не отличались. Найденные у одного из убитых офицеров три десятка золотых двадцатидолларовых монет оказались приятным исключением, а не правилом.

Всего среди трофеев оказалось шестьсот восемьдесят долларов золотом, пятьсот девяносто два серебром и восемьсот сорок пять бумажными банкнотами. Золотых изделий было всего три: перстень-печатка с монограммой, небольшая табакерка и часы-луковица с золотой цепочкой. Еще пара часов имели более скромные серебреные корпуса. Массивный серебряный портсигар и два простеньких серебренных кольца завершали список изделий из драгоценных металлов.

Все собранные у мертвецов кресты, вне зависимости от материала изготовления, Всеволод положил в выкопанную могилу. Связываться с такими трофеями ему не хотелось. Виктор Фокс его решение полностью поддержал, правда не из-за религиозных убеждений, а потому что не хотел попасться на их продаже. По его словам, за такое могли повесить без всякого суда.

Из прочих трофеев юноша забрал себе все четыре подзорные трубы, набор хирургических инструментов, большой компас в бронзовом футляре, две лупы и увеличительное стекло в серебряной оправе, а также все найденные в форте карты, принадлежности для письма и чистую бумагу. Кроме того, по просьбе Виктора Фокса взяли два кожаных баула, которые он набил разнообразной одеждой, принадлежавшей офицерам. По его словам, все эти вещи могли понадобиться, когда они окажутся в более населенных местах.

Предложение лакота вернуться на стоянку для того, чтобы отпраздновать победу, Всеволод вежливо отклонил. Впрочем, на своем предложении они сильно не настаивали. Расставались временные союзники довольные друг другом.

— А что теперь твои родичи будут делать со своим "большим ружьем"? — поинтересовался юноша у Пятнистого Хвоста.

— Снова спрячут в каком-нибудь укромном месте. Только на этот раз укроют получше, — охотно ответил проводник. — Такая полезная вещь им еще пригодится.

Глава 13.

После отъезда со стоянки лакота путешествие проходило на удивление спокойно. Не было никаких стычек и неожиданных встреч. Даже при осмотре "внутренним взором" Всеволод ни разу никого не заметил. Хотя следы недавнего пребывания людей на глаза попадались неоднократно. Пятнистого Хвоста этим обстоятельством был настолько сильно удивлен, что заговорил о вмешательстве духов.

Впрочем, Всеволоду его предположение показалось вполне правдоподобным. У него даже был вполне подходящий кандидат на эту роль — мохнатый любитель неожиданных появлений и исчезновений. Юноша был уверен, что Серому Еноту вполне по силам устроить нечто подобное. Вот только подходящего случая выяснить, как обстоит дело на самом деле, за все время пути до форта Бент ему так и не представилось.

— Как приятно после долгого путешествия почувствовать настоящую цивилизацию, — с довольным видом произнес Виктор Фокс, увидев показавшиеся впереди кирпичные стены форта.

— Как я подозреваю, запах там действительно впечатляющий, — многозначительно усмехнулся студент.

Всеволод прекрасно знал, о чем говорит. Перед стенами форта расположился на отдых целый табор поселенцев. Чего от них можно ожидать, он знал еще по Централии. Никаких элементарных правил санитарии поселенцы не соблюдали. Просто не видели никакого смысла утруждать себя, так как все равно на этом месте долго не задержатся. Кроме того, ситуацию еще больше усугубляла разнообразная живность, которую поселенцы везли и вели с собой. Поэтому рядом с местами их стоянок устойчиво держалась редкостная по силе вонь.

— Это в тебе говорят твои дикарские привычки, — снисходительно улыбнулся Виктор Фокс.

Хотя бывший шулер прекрасно понял намек, но сейчас он старательно вживался в роль "большого человека", который путешествует по своим надобностям в сопровождении охраны и проводника-аборигена. Именно таким прикрытием собирался воспользоваться юноша для визита в форте Бент.

Чтобы еще более походить под легенду, весь отряд, за исключением проводника, заблаговременно одел в припасенную одежду: шляпы, шейные платки, рубашки и куртки из ткани. Только цвет кожи выдавал в них аборигенов, но из-за большого количества "цивилизованных" метисов на фронтире из образа они не выбивались. Тем более при наличии хорошего знания английского языка. При отборе людей для путешествия на юг знание языка было одним из основных критериев. Вдобавок во время пути у всех была возможность попрактиковаться в разговорной речи. Всеволод имел возможность убедиться в том, что из Виктора Фокса мог получиться неплохой репетитор. Любой из охотников при необходимости мог подержать разговор и ответить на не слишком сложный вопрос.

Форт Бент принадлежал компании Уильяма Бента и фактически был торговой факторией и перевалочным складом. Кроме того, в форте имелись кузница, постоялый двор и салун. Цены на услуги этих заведений были совсем не скромными, но на недостаток средств Всеволод пожаловаться не мог. За пару сотен долларов Виктору Фоксу удалось снять для ночлега отдельное помещение, в котором мог разместиться весь отряд.

Говорить о каком-то качестве жилья было излишне. Фактически, огромную по местным меркам сумму приходилось платить только за то, что несколько дней у нас будет крыша над головой и стойло для наших лошадей. Но единственной альтернативой была ночевка под открытым небом за пределами форта. Монополизм в чистом виде.

Пока бывший шулер договаривался о постое, Всеволод и Пятнистый Хвост успели немного прогуляться по форту и перекинуться несколькими словами со здешними обитателями. Приезжих охотно ознакомили со свежими новостями, вывалив на них целый ворох нужных и ненужных сведений. Хотя один факт особо порадовал студента — местные пока еще ничего не знали не только об уничтожении гарнизона Кэмп-Гордон, но даже о захвате форта Рендалл.

После решения вопроса с жильем следующим пунктом Виктор Фокс заговорил о желании приобщиться к цивилизации. Всеволоду не составляло большого труда понять, что ему намекают о необходимости посетить местный кабак. Каких-то других вариантов культурной программы здесь попросту не было. Впрочем, посещение этого заведения было и в планах самого юноши. Вот только приобщать к такой культуре своих охотников он не собирался. Поэтому в салун пошел только Всеволод и бывший шулер.

При первом взгляде на местный салун юноша понял, что со знакомым ему заведением в Централии он не имеет ничего общего. Да и на киношные салуны это место походило весьма слабо. Всеволод был уверен, что даже самая низкопробная забегаловка-распивочная в его родном городе могла бы дать большую фору этому заведению по чистоте и качеству обслуживания. Под толстым слоем грязи пол был практически невиден. Юноша пришел к выводу, что если здесь когда-нибудь все же заходят провести уборку, то ее придется делать с помощью лопаты.

Меню заведения также не особо вдохновляло. Бобы с солониной, кукурузные лепешки и кукурузная каша. А из безалкогольных напитков был только крепчайший черный кофе, в который вливали невообразимое количество тростниковой патоки, так, что напиток становился приторно сладким. Все эти подробности перед походом в салун студенту успел рассказать Виктор Фокс.

Естественно, основная масса посетителей приходила не затем, чтобы есть, а затем, чтобы выпить. Пили в основном виски и пиво. И то, и другое было откровенно дрянного качества, но в отличие от еды стоило не так уж и дорого.

Но оказалось, что Виктора Фокса интересовала вовсе не еда и выпивка. Всеволод мысленно застонал, когда понял, куда так настойчиво стремится его спутник. В глубине зала он разглядел пару столов, за которыми шла карточная игра.

— Я смотрю, ты сильно соскучился по смоле и перьям? — шепотом произнес юноша, собираясь слегка затормозить бывшего шулера.

— Мы же вроде собирались разузнать о том, что тебя интересует? — искренне удивился Виктор Фокс. — И как мы это сделаем, если будем сидеть, уткнувшись в свои стаканы? А за картами вполне нормально поговорить о чем-нибудь не слишком серьезном, и если нам повезет, то сможем узнать что-то интересное.

Ответ Всеволоду не слишком понравился, но определенный смысл в словах бывшего шулера все же был. Беседы за карточным столом действительно могли послужить ценным источником информации, пусть даже и придется потратить некоторую сумму денег на игру.

Около игровых столов уже стояло несколько зрителей, так что на появление еще двух человек никто не обратил внимания. Виктор Фокс взял на себя роль лектора и стал вполголоса давать пояснения. Внимание Всеволода привлек разрисованный мелом стол, за которым несколько человек азартно бросали кости. Видя внимание парня, его спутник нехотя сказал, что за этим столом играют в хазед, но сразу добавил, что за этот стол он садиться не будет.

— Если у меня есть возможность, то предпочитаю играть не в кости, а в карты, — пояснил он.

Столов, за которыми шла карточная игра, было два. По словам Виктора, за одним столом играли в юкер, а за другим — в луизианский вариант покера. Всеволод предложил ему сесть за первый стол, ведь там играло всего четыре человека. Но тот пояснил, что сразу присоединиться к игре никак нельзя. Сначала необходимо некоторое время внимательно понаблюдать за игрой и игроками. Кроме того, по правилам в юкер играли пара на пару, и для входа в игру нужно было ожидать ухода одного из игроков.

Для покера таких ограничений не существовало. К пяти играющим мог присоединиться и шестой, да и свободное место за столом было. Поэтому Виктор Фокс дождался окончания очередной партии и объявил о своем желании вступить в игру. Возражений со стороны игроков не последовало, и новый участник с довольным видом устроился за столом.

До прихода нового игрока игра шла неспешно, и ставки были не особенно высоки. Но постепенно игра набрала обороты. Среди серебра и банкнот стало появляться золото. Заметив это, Всеволод слегка забеспокоился. Он знал, что у Виктора Фокса были с собой деньги — сотня бумажных долларов и немного серебра. Но при такой скорости увеличения ставок этой суммы для игры явно будет недостаточно.

Однако спутник юноши играл очень аккуратно. Несмотря на случавшиеся проигрыши, денежная кучка перед ним не только не уменьшалась, но и понемногу росла. Хотя больших выигрышей не было, но на момент выхода Виктора Фокса из игры первоначально имевшаяся у него сумма практически удвоилась. При этом бывший шулер не забыл и о заявленной им цели появления за столом, и во время игры искусно поддерживая разговор с другими игроками.

— Тебе действительно повезло или я просто не заметил, как ты мухлевал с картами? — поинтересовался у спутника Всеволод уже после их ухода из салуна.

— Ни то, и не другое, — с донельзя довольным видом ответил бывший шулер. — Только опыт игры и умение просчитывать противника. Кстати, братья Рассел, о которых ты мне говорил, недавно были здесь. Их видели в форте с каким-то чероки. Но они уехали два дня назад.

— Я слышал, о чем ты разговаривал за игрой, — кивнул Сева.

— Мы поедем за ними?

— Ни к чему. Они должны снова вернуться в форт.

— Ты так уверен в этом... Откуда ты это знаешь? — удивился Виктор Фокс. — Хотя... Можешь не отвечать. Наверняка это какие-то твои странные штуки, от которых у нормальных людей голова пухнет.

Всеволод послушал совета и не стал вдаваться в подробности, хотя ему и было что рассказать. Перед отъездом из форта Рендалл Серый Енот, против своего обыкновения, в подробностях поведал о том, как можно найти Уильяма Рассела и его братьев. Вот только одновременно с этим сообщил, что в интересах самого юноши не причинять никакого прямого вреда упомянутой личности. Когда же Всеволод с искренним недоумением поинтересовался, что же ему делать в том случае, если Рассел вдруг сам проявит агрессию и решит напасть, то енот посоветовал не беспокоиться о подобных пустяках.

— Ни тебе, ни твоим спутником не стоит ничего опасаться. Что бы ни происходило, помни, что тебе ни в коем случае нельзя нападай первым, — пояснил Серый Енот.

Попытка добиться от енота большего ничего не дала. Но от планов решить вопрос радикальным образом Всеволод все же отказался. Впрочем, своего намерения как-то остановить неуемного золотоискателя он забывать не собирался. Пусть задача немного усложнилась, но юноша смог сходу придумал несколько способов для достижения поставленной цели без какого-либо членовредительства. Однако выбор конкретного варианта действия Всеволод решил оставить до встречи с братьями Рассел.

Так что, несмотря на то, что Уильям Рассел и его братья успели уехать из форта два дня назад, студент нисколько не обеспокоился. Ведь в определении будущих событий Серый Енот до сего дня ни разу не ошибался.

В форте Бент братья Рассел появились на следующее утро. Их появление с самого начала не осталось незамеченным, так как вели себя братья довольно шумно. Впрочем, для этого у них имелся серьезный повод. Как рассказали сами братья, на первой же стоянке они остались без своих лошадей.

Точнее сказать, лошади у них были. Но продолжать на них путь было уже нельзя. Как оказалось, коней покусали змеи. Больше всего в форте пересудов вызвало то, что пострадала не какая-то одна лошадь, а все животные разом, и верховые, и заводные. При упоминании о большом количестве змей, неожиданно собравшихся в одном месте, Всеволоду неожиданно вспомнилось заброшенное селение хаштэва, в котором он впервые встретился с Серым Енотом.

Хотя покусанные змеями животные остались живы, но едва могли двигаться и для верховой езды были совершенно непригодны. Поэтому братьям Рассел пришлось на своих двоих возвращаться в форт Бент, так как во всей округе только там можно было найти новых лошадей. На обратную дорогу потребовалось целых два дня. Столь долгое путешествие пешим ходом хорошего настроения им совсем не прибавило.

Однако в форте братьев Рассел поджидало новое испытание — лишних коней для продажи там не было. Попытка выкупить лошадей у готовившихся к отъезду поселенцев также провалилась. За лошадей их владельцы запросили несуразно огромную цену, которую Уильям Рассел не мог заплатить при всем желании, и не желали ее снижать, не смотря ни на какие уговоры и угрозы.

Естественно, что во время своих поисков братья Рассел никак не могли пройти мимо находившихся в загоне форта лошадей, принадлежавших Всеволоду и его отряду. Так что следующим, к кому обратился Уильям Рассел, оказался Виктор Фокс.

Во время переговоров Фокса с братьями Всеволод с искренним интересом наблюдал за Уильямом. Ему было крайне интересно в живую увидеть такую историческую личность. Авантюрист, ставший причиной одной из крупнейших золотых лихорадок 19 века.

Персонаж действительно был крайне колоритный. Глядя на него, юноша как-то сразу поверил в то, что тот в состоянии, не смотря ни на какие самые невероятные трудности и преграды, отыскать свое золото.

— Сотня долларов за каждую кобылу! Это неслыханная цена!

— Я видел, как лошадей покупали и за большую цену, — с нарочитой скукой на лице ответил Фокс. — Намного большую цену.

— Такую цену может стоить чистокровный скакун, но никак не индейский пони! — буквально выкрикнул Уильям Рассел, не в силах сдержать свои чувства.

— А вы посмотрите внимательно! И вы обязательно поймете, что перед вами именно такая породистая лошадь. Во всяком случае, за такую цену, она не может быт ничем иным, — с почти не скрываемой издевкой произнес бывший шулер. — Но, если вы не хотите покупать, я не настаиваю. Можете спросить у поселенцев. У них лошади попроще.

— Эти сквоттеры вообще потеряли всякий стыд! За своих кляч они просили по три сотни долларов, — неожиданно успокоившись ответил Уильям. — Все дело в том, что у меня просто нет с собой таких денег. Может быть вы продадите лошадей в долг?

— Может быть мне их просто подарить? — усмехнулся Виктор Фокс. — Не придется суетиться, пытаясь вернуть долг.

Со стороны могло показаться, что бывший шулер совершенно не заинтересован в сделке и старается в меру вежливо спровадить настойчивых покупателей. Однако на самом деле все обстояло совершенно по-другому. Перед разговором он был подробно проинструктирован Всеволодом, какая задача перед ним стоит.

Впрочем, ничего особого невыполнимого от него не требовалось. Надо было только под любым удобным предлогом навязаться братьям Рассел в попутчики. И Виктор Фокс старательно поставленной цели, своими действиями аккуратно подводя Уильяма Рассела к принятию нужного решения.

— Мне понятны ваши сомнения. Давать в долг совершенно незнакомым людям выглядит не самым разумным решением. Но если помощи попросит компаньон по вашему общему с ним делу, то и отношение к просьбе будет совершенно другим?

— Компаньон? — Виктору Фоксу не понадобилось изображать удивление, так как подобного поворота в разговоре он никак не ожидал.

Но в отличие от бывшего шулера Всеволод моментально догадался, о чем может пойти дальнейший разговор. И последующие слова Уильяма полностью подтвердили его догадку.

— Дело в том, что мы собираемся заняться поиском золота. Информация о золоте совершенно верная. Она получена от хороших знакомых из племени черроки. Теперь мы спешим вернуться в Джорджию, чтобы заняться подготовкой к походу за золотом. И для этого дела нам не помешает надежный компаньон.