Канцелярия

Безымянный стал подле приятеля и положил свою жилистую руку ему на плечо.

— Не дрейфь старина, всякому началу когда-то приходит конец, давая начало чему-то другому. Таков Закон.

Голос Безымянного был тихим и мягким, своим звучанием он успокаивал, дарил надежду и какое-то участие, которого не хватало Вальтазару с тех пор, как он стал главой канцелярии Ада.

Раздался шорох, сменившийся звуком падающего тела. Приятели, как по команде обернулись, чтобы найти нарушителя спокойствия. Я лежал в луже собственной крови на полу и дергался в судорогах. Массивное тело светилось изнутри мягким синим цветом, слегка ослепляя. Из дрожащей пасти то и дело вырывался тихий стон, теряющийся в отзвуках нарастающего гула.

— Что за чертовщина, — спросил Безымянный толи себя, толи своего приятеля.

Вальтазар ничего не ответил и подошел к своему подопечному, кровь растекшаяся по паркету грязной черной лужей, внезапно вспыхнула, поглотив и меня, и его шефа.

Пламя опало мириадами багровых искр, не оставив после себя никаких следов. Вальтазара и его подопечного тоже не наблюдалось.

— Вот как, — хмуро произнес Безымянный и занял место своего приятеля за рабочим столом.

Древние пробудились...

* * *

— Ротозеи, слабаки, иждивенцы!

То не гром гремел, то разорялся начальник Канцелярии Рая, которого вновь оставили с носом, чему он несказанно огорчился. Выслушивать поток брани досталось бедному попугаю, отсевшему вглубь клетки, дабы на него нелетели брызги слюны хозяина.

Толстячок грохнул кулаком по столу, не в силах сдерживать собственное неистовство. Стены вновь оказались покрытые толстым слоем инея. Кремовый пиджак хрустел при движении, ценные бумаги скрылись в толще льда, видимо, даже им было страшно.

— Что ж, пришло время вновь обратиться к Тени. Давненько он стоял в стороне.

* * *

Двое шли по выделанному синим мрамором коридору, разрисованному вычурными узорами. Плиты были настолько тесно подогнаны друг к другу, что в щель между ними не пролез бы и нож. Стены, увешанные светильниками в форме человеческих черепов, давали мягкое бардовое освещение, что создавало впечатление некоей зловещности. Ни пыли, ни паутины не было, даже воздух был чист и свеж, чего за подобными коммуникациями отродясь не водилось.

Ширина и высота коридора позволяла свободно передвигаться двум Демонам, нисколько не стесняя их движения. Черные крылья Вальтазара касались самого пола, подметая несуществующую пыль словно плащом и издавая тихое шуршание. Я ничего не понимал, бездумно следуя чуть позади шефа. Начальство игнорировало любые вопросы и пресекало все попытки заговорить хоть на какую-то тему. Мне ничего не оставалось, как смиренно брести за Вальтазаром, размышляя над происходящим.

Я не знал сколько времени провел в сомнабуле, все то время, пока мое тело истекало слизью и источало неприятные запахи, мне снилось будто с мной говорила какая-то женщина, что-то доказывала и о чем-то просила. Я гулял с ней по живописному саду, а в тенях ветвей нам пели какие-то птицы. Во время сна все казалось понятным, но теперь же по пробуждении, произошедшее с казалось каким-то бессвязным бредом.

Как и всегда, когда спишь, происходящее во сне кажется логичным, последовательным и понятным, но проснувшись, диву даешься от того, что мгновение назад было простым и незаурядным, а теперь напоминает пьяный бред конченного забулдыги.

Коридор подходил к концу, о чем свидельствовала дверь, внезапно появившаяся перед нами. Выполненная из черного камня, она казалось неподъемной, даже немного угрожающей. Вальтазар тихонько постучал и спустя миг дверь отворилась, не издав ни единого звука. Шеф обернулся и сказал:

— Готовься юноша, скоро ты увидишь закат эры человечества.

Шагнув в темноту проема и не сказав более и слова, Вальтазар исчез, мне ничего не оставалась как недоуменно пожать плечами и шагнуть следом за начальством. Глаза погрузились во мрак, в котором не было ничего, кроме тринадцати тронов, смутно различаемых демоническим зрением. На каждом из них дремали существа, отдаленно напоминающие людей, их тела были воплощением ужасов и страшных сказок, порой рассказываемых по ночам, сидя у костра. Их очертания плыли, и запомнить хоть что-то дельное не представлялось возможным, словно смотришь на марево в раскаленной солнцем степи. Вальтазар стоял на правом колене на какой-то площадке, тускло мерцающей во мраке, его голова была склонена, а вид был полон обреченного ожидания собственной участи. Так ожидают казни те, кто не покорился судьбе, и хоть глава их была склонена, но внутри такие оставались непокорными до самого конца. Рядом с шефом располагалась такая же площадка, но меньше размерами, шага в два, не больше. Я медленно приблизился к уготованному ему месту и стал на одно колено, ожидая хоть каких-либо разъяснений, которые не заставили себя ждать.

Первым заговорил сидящий на центральном троне, его голос был властен, полон силы и проникал в самую суть, вытесняя все мысли из головы. Таким голосом можно манипулировать толпами, отправляя их как скот на бойню, и те даже не вякнули бы лишнего, с радостным визгом отправляясь выполнять указ.

— Здравствуй Вальтазар, много воды утекло с момента нашей последней встречи.

Шеф молчал, лишь его глаза вспыхнули ярче, напоминая жерло реактора.

— Вижу ты не очень рад встречи, а зря.

Вальтазар посмотрел на говорящего, напрягая все мышцы массивного тела, чтобы встать. Далось ему это не сразу, его ноги слегка дрожали под давлением незримой силы, но он все-таки добился желаемого и ответил:

— Отчего же, моей радости не измерить линейкой.

Раздался рокот, напоминающий громыхание сходящей лавины в горах, то сидящие на тронах изволили смеяться. Вальтазар никак не отреагировал на это, спокойно продолжая смотреть на того, кто первым начал разговор.

— А ты стал намного сильнее, — раздался женский голос. Вырос, возмужал, не то, что раньше, когда ты стоял рядом с Бафометом. Много лет прошло с тех пор, как Атланты были уничтожены...

Голос стих, Вальтазар лишь кивнул, словно подтверждая выше сказанное.

— Ваша правда, незабвенная.

Еле заметный поклон в дань уважения, — вот и все, чем ответила девушка на слова Демона.

— Ты понимаешь, зачем ты здесь, — вновь спросил сидящий на центральном троне.

— Даже не догадываюсь, — выпалил Вальтазар, за что и поплатился.

Вспышка белого огня пронзила тело Демона, причиняя тому безумную боль, но шеф ничем не выдал того, что еле стоит на ногах, лишь глаза стали полыхать ещё ярче, смотреть в них стало невозможно, потому что начинаешь сразу слепнуть, а нутро содрогается от страха.

— Уймись, — грозно произнесла женщина.

В тот же миг пламя опало, оставив в покое Вальтазара, который лишь еле слышно выдохнул, когда боль, терзавшее его тело, разжала цепкие холодные пальцы.

— Ты здесь за тем, чтобы решить свою дальнейшую участь.

— И какие есть варианты, — ядовито спросил Вальтазар.

— Их великое множество, скажи мне, чего же ты хочешь сам, — спросила девушка мягким тихим голосом.

Вальтазар покосился в сторону говорящей, выражая своим взглядом все свое негодование, а так же различные маршруты, по которым следует отправиться тем, кто его вызвал. К сожалению, никто в те места проследовать не возжелал, молчаливо отказавшись от благородно предоставленной чести. Шеф думал долго, непозволительно долго, но никто не торопил его, давая осмыслить каждую букву своей фразы. Минуты тянулись словно года, у меня затекли ноги и жутко ныла спина, щупальца, недавно выросшие из спины, уперлись в пол, чтобы облегчить мою участь, но это мало помогало.

— Я желаю завершить начатое и отправиться на покой, — медленно проговорил Вальтазар, чеканя каждое слово.

Его голос отражался от несуществующих стен, создавая эхо, оглушившее меня. Спустя миг все стихло, лишь тихий неразборчивый шепот доносился от тронов, Господа изволили совещаться. Я уже мысленно проклинал всех и вся, от разгорающегося гнева, провалы моих глаз вспыхнули багровым пламенем, не таким ярким, как у Вальтазара, но все же. Щупальца принялись противно шипеть. Жгуты, из которых было соткано мое тело, двигались с бешенной скоростью, Мне с трудом удалось успокоиться, я понимал, что меня сотрут в мелкую пыль ещё до того, как я успею сказать "раз".

— Что ж, разумная формулировка. — Дева, что думаешь?

— Думаю, что мальчик действительно вырос и может сам справиться с тем, что назревает на вверенной ему территории.

Вальтазар молчал, сжав кулаки, он ждал решения и готовился к худшему из них, перед его глазами бежали ужасающие своим видом картины заката старой эры и начала новой, такого он допускать не желал. Когда-то он обещал Бафомету, что сделает все, что бы больше никогда Древние не вмешивались в жизнь его мира, слишком многое потом приходилось восстанавливать с нуля.

— Ты в курсе, что между вами и Ангелами назревает война, — спросил сидящий слева от центрального трона.

Демон кивнул.

— Тогда тебе должно быть известно, к чему это приведет.

Вальтазар никак не отреагировал на это заявление, он ждал дальнейшего развития событий, копя силы для последнего удара.

— Ты в серьез думаешь, что тебе хватит сил, чтобы уничтожить хотя бы одного из нас, — спросил Кхае.

— Хватит, — гордо ответил Демон.

— А смысл, — спросила Дева. — Своими действиями ты ничего не изменишь, лишь усугубишь ситуацию, твоему приемнику придется в одного разруливать конфликт между двумя фракциями, и если он этого не сделает, мы снова придем на Землю.

Мое терпение лопнуло, и я попытался подняться. Непомерная тяжесть легла мне на плечи, вдавливая в площадку словно штамповочный пресс. В глазах потемнело от перенапряжения, но я продолжал упорно гнуть свою линию, используя щупальца, напрягся до такой силы, что жгуты моего тела были готовы вот-вот лопнуть, но мне все-таки удалось подняться с колена, что вызвало новый поток перешептываний.

— Что ж, твой приемник сильнее, чем мы ожидали, следовательно ему тоже предоставляется слово, — лукаво заявила Дева. — Итак, юноша, вы в курсе зачем вы здесь?

Мне было трудно говорить, меня мутило, голова была готова сорваться с плеч и пуститься в пляс. С трудом осмыслив заданный мне вопрос, я ответил:

— Нет.

Вальтазар осмотрел своего подопечного, кивнул чему-то своему и вновь уставился на сидящего в центре.

— Тогда ваше начальство вам все объяснит позже, — сказала Тьма.

— Вальтазар, у тебя есть три года, чтобы не дать разразиться войне, в твоем распоряжении все возможные и невозможные средства, хоть бойни устраивай, но печати, сдерживающие Всадников должны остаться целыми, — грозно провозгласил Кхае.

Демон недоумевающе посмотрел на собравшихся. Его глаза то угасали, то вновь вспыхивали ярким пламенем, мне еще не доводилось видеть шефа сбитым с толку, пусть мы и знакомы пару месяцев.

— Какому идиоту вздумается вызвать Всадников, — спросил Вальтазар.

— Вот это тебе придется узнать самому, — ответил Кхае. — Скажу одно, войны желают как Демоны, так и Ангелы, соратников у тебя нет Вальтазар. Только ты и твой подопечный, больше тебе никто не поможет, остальным веры нет, даже Отреченному. Мы не знаем, кто хочет развязать войну, но она уже несется в твой мир на всех парах, издавая свой боевой клич.

Договорив последнее слово, Кхае встал, вслед за ним поднялись все сидящие на троне и ослепительная вспышка света окутала пространство. Когда зрение вернулось, я обнаружил, что валяюсь на полу, уткнувшись в него носом, все тело ныло, а между ног ощущалось наличие ещё одной конечности...

Уважаемый читатель ответьте честно, о чем вы подумали в момент прочтения фразы о том, где именно появилась новая конечность? Я нисколько не берусь утверждать, о чем вы подумали, но мне право интересен ход ваших мыслей...

— Вставай лежебока, — раздался голос шефа. — Нас ждет масса дел, а ты развалился на дорогущем паркете, царапаешь его своими жвалами и слюнявишь. А потом, небось, будешь признаваться в любви к нему?

Я долго не мог встать, потому как все тело ныло и отзывалась болью на любые попытки заставить его напрячься. Кое-как поднявшись, принялся осматривать себя. Тело изменилось, привычные черно-багровые жгуты спрятались под толстым слоем кожи, отдаленно напоминающей крокодилью. На груди обнаружился массивный панцырь, из которого то тут, то там торчали небольшие шипы, выросшие таким образом, чтобы не мешать движению, но в то же время дающие определенного рода защиту. Привычной ободранной морды не было, зато были жвала, как в фильме "Хищник", служившие ртом. Вальтазар, видя мои потуги произвести осмотр, молча указал пальцем на ростовое зеркало, с каких-то пор висевшее на стене. Я попробовал подойти, но тут же упал, конечности подло подвернулись.

Они отдаленно напоминали задние лапы зверей, вместо привычных пальцев, ноги оканчивались четырьмя основными и одним ложным когтем. За неудачей, последовала вторая попытка моего восхождения и продвижения к зеркалу, окончившаяся провалом. В этот раз я все же сделал один шаг, но запнулся об собственный, невесть откуда взявшийся хвост, который только и делал, что мешал, как в басне про лису.

Вальтазар спокойно наблюдал за моими потугами и не спеша пил чай из "небольшой" кружки, объемом почти в пол литра. Начальство изволило наслаждаться феерическим шоу. Развлечение не заставило себя ждать. За второй попыткой последовала третья, а там и четвертая и пятая... С горем пополам, с шипящим матом и проклятиями, руководствуясь едкими комментариями шефа, я все-таки дошел до вожделенного зеркала и принялся себя осматривать.

Метамарфозы были на лицо, что не сделало меня краше. Черная шкура была похожа на кору дерева, различные морщины-складки покрывали все тело. Колени, локти и плечи были покрыты короткими редкими и очень острыми шипами. На своем правом плече я обнаружил кусок паркета, который пришлось оторвать. Освободив себя от наколотого мусора, я продолжил осмотр. Голова отдаленно напоминала человеческую, если убрать шипастый гребень оканчивающийся на затылке, две пары жвал, и три багровых глаза, недобро взирающие из зеркала. Так же, меня не делал красавцем нос как у скелета. Из спины торчали щупальца в количестве четыре штуки, которые теперь обзавелись ещё и импровизированными головами: тремя когтями, изогнутыми к центру. Теперь ими можно было хватать, когти раздвигались на сто восемьдесят градусов, что позволяло пользоваться ими для ходьбы. Крокодилий хвост также имел костяной гребень, как и весь позвоночник, что было обнаружено путем ощупывания спины. Щупальца перемещались хаотически, словно змеи, но я в любой момент мог взять над ними контроль, что не могло не радовать.

Поднеся руки к лицу, я посмотрел на эти грабли и убрал куда подальше. Длинные, изогнутые когти были испещрены трещинами, которые мерцали багровым сиянием. Костяшки пальцев торчали наружу и оканчивались короткими шипами-пирамидками, напоминая латные перчатки рыцарей.

— Насмотрелся, — спросил Вальтазар и сделал большой глоток из кружки.