Zemlya za okeanom(plus10)

И хоть позже появились другие банды, например целое преступное сообщество "Сиднейские утки", помешать еврейской, а значит и компанейской, торговле не смогли и они. К 1854г. в калифорнийских городах и лагерях старателей числилось 500 лавок, из которых почти 400 принадлежали малемутам.

Такие успехи объясняются не только еврейскими деловыми качествами; бостонцы-янки умели торговать не хуже. Просто у малемутов был очень сильный союзник, который обитал в деревянном доме на Портсмутской площади — здании таможни Соединенных Штатов.

Калифорнийцы говорили о таможенниках не иначе, как о бандитах. "Таможня в Сан-Франциско — это настоящий лес Бонди, в котором к вашему горлу ежеминутно приставляют пистолет, чтобы вас ободрать ... Доходы таможни ... неисчеслимы. Не считая ставок от 20 до 80% за иностранные товары, они увеличивают свои доходы за счет штрафов, требуемых при обнаружении малейших признаков обмана, за пустяковые нарушения правил, за плохую редакцию даже честной декларации."

Разумеется, как только малемуты столкнулись с этими грабительскими тарифами налоговых ставок, они тут же стали искать способы обойти их, благо опыт в этом деле уже был наработан.

Правитель Митьков, поняв какие доходы может иметь Компания на торговле провизией в Калифорнии, стал активно поддерживать рублём вольных земледельцев. "Компанейские приказчики скупают весь урожай, выплачивая очень щедро по 15 руб.асс. за пуд картофеля и по 20 руб. за пуд пшеницы". Действительно, по прежним ценам куда как щедро. Но ведь в Сан-Франциско картофель стоил уже 6-7 пиастров за пуд, а пуд муки стоил все 12. И это в Сан-Франциско. На приисках фунт картофеля или муки продавался за пиастр, в 14 раз дороже компанейских цен! При такой разнице и 1000 вёрст не дорога, тем более, что лагеря старателей находились на 200 вёрст ближе, чем Сан-Франциско. И пошли караваны вьючных лошадей и мулов вдоль долин Каскадных гор и Сьера-Невада и по берегу океана.

В первые годы золотой лихорадки продукции сельского хозяйства, произведённой в колониях, для продажи в Калифорнию и для собственного потребления не хватало. Поэтому, в условиях дефицита, на контрабанде наживались прежде всего те, кто выращивал картофель, лук, пшеницу, растил скот: русские вольные поселенцы, крещёные китайцы, американские земледельцы. Калапуйя, коренные жители Виламетской долины, они и до прихода русских разбивали небольшие поля для выращивания местных растений, а позже, многое переняв, стали хорошими земледельцами. Немногим хуже были поля у вишрам и тенино. Разбогатели искусные фермеры чероки, особенно богатые, владеющие крепостными, да и сами негры-крепостные тоже. Управляющие компанейскими ранчами тут же образовали у себя некоторые неучтённые излишки нужного товара.

Но сами земледельцы свою продукцию не везли. Дорога трудна и опасна и занимает не менее месяца.А кто будет пахать и сеять?

Транспортную миссию взяли на себя кочевые племена, особенно те, кому не досталось кусочка от Орегонской тропы. Уматилла, палус, пайюты, шошоны (не всем им достались жирные куски). Причём палусы, обладавшие огромными табунами коней и уже немалыми стадами коров, редко отправлялись в дорогу, предпочитая оставаться охранять уже нажитое богатство. Лошадей они сдавали в аренду многочисленным, но мололошадным пайютам и шошонам. Сами палусы отправлялись в путь, как правило, только когда требовалось перегнать на продажу в Калифорнию стадо бычков.

Имели свой интерес и те племена, через территории которых шли караваны. Прибрежные сислау, кус, кламат(еуксикни), силец, и сами занимающиеся огородничеством, присоединяли к караванам товары своего производства. Да и те племена, что продолжали жить по старинке, кроме небольшого дохода от переправ через многочисленные реки и ручьи, частенько присоединяли к караванам несколько вьюков сушёного мяса.

Особую нишу в этой "корпорации" нашли для себя модоки(моваттаккни). Известные среди соседних племён своими шаманами, они заключали договора на хорошую погоду для каравана.

Большинство историков считает, что именно эта контрабандная торговля послужила катализатором последующего объединения небольших, разрозненных племён, состоящих из отдельных, слабо связанных между собой кланов, в крупные и стабильные федерации. Новые условия и идеи, привнесенные торговлей, коренным образом изменили туземные группировки, принося солидарность и власть вождя туда, где их прежде не было.

Скудость транспортных средств ранее делала физически невозможными большие собрания людей на сколько-нибудь значительное время. Поэтому, зимние деревни в долинах состояли только из от двух до десяти-пятнадцати семей, живших около своих тайников с провизией, и обычно в нескольких верстах от соседних деревень. От весны до осени отдельные семьи или, максимум 2-3 родственные семьи, вместе кочевали в поисках пищи и даже жители отдельных изолированных долин, если и объединялись друг с другом, что образовывали лишь слабый союз. Даже деревенская сплоченность их была слаба, и лидер имел власть в основном только в устройстве небольших местных танцев и мог управлять охотами.

Трансформация этих политических групп, вызванная появлением транзитной торговли, являет контраст туземной организации. Внезапно появились особо ценные в экономическом отношении места: перевалы, переправы и броды через многочисленные в этих местах, текущие в океан реки и ручьи.

Для защиты внезапно появившейся собственности кооперация с соседями стала жизненной необходимостью, а значит необходимыми стали и авторитетные вожди, способные вести дипломатические переговоры и, в случае необходимости, повести в бой объединённые племена. При том, почти мгновенное, в историческом смысле, превращение разрозненных общин в централизованные племена объединённые в федерации, среди них случалось на удивление мало вооружённых столкновений.

"Причины межплеменных конфликтов это прежде всего кроются в том, что дикари относились к самим себе как к "настоящим людям", а к другим племенам — как к людям низшего сорта. Практически каждое самоназвание племени переводится как "люди", "наши люди", "истинные люди", "дружественные люди" и т.д. Все другие — это "говорящие на чужом языке", "пришельцы", "змеи", "опасные люди", "враги" и многое другое в этом роде.

Именно высокомерие к чужакам лежало в основе любого столкновения...

Вновь сложившиеся племена и федерации и сами состояли из людей ещё 2-3 года назад бывших "чужими". А действительно чужие и говорящие на чужом языке по несколько раз в год проходили через их территорию, исправно расплачиваясь за любые услуги. Ведь и нашим номадам не хотелось воевать в местах, через которые им ещё не раз и не два предстоит пройти."

К этому следовало бы добавить, что обитавшие вдоль основных транспортных артерий племена были в основном мирными, за исключением, разве что атапасков: кокилл, талтуштунтуде, часта коста, тутутни, четко. Но и они вскоре объединились в федерацию четко и включились в рыночные отношения.

"Дороги по которым мы шли с караванами были всегда спокойными. На переправах всегда была помощь, а в деревнях теплые викупы и горячая еда... Не было тогда дорог спокойнее, чем дороги к копателям золота. Желтые макушки и Бревна*(12) шли как хотели без всякого порядка и даже уходили охотиться."

Кардинальное отличие от движения торговых караванов на востоке, на Великих равнинах.

"Мы встретились в пути с совместным отряд Хидатсов и Манданов в 900 человек направлявшихся к стойбищу Шайенов и Лакотов для ведения торговли. Несмотря на то, что цель похода была мирной, индейцы продвигались в боевом порядке, будучи всегда готовы к внезапному нападению. Мужчины ехали отдельно от женщин и детей, организовавшись в группы по шестьдесят четыре человека. Таких групп было одиннадцать, то есть общая численность воинов достигала примерно 700 человек... В таком построении караван ехал весь день: мужчины впереди, а женщины, дети и домашний скарб — позади. Боевой порядок и оружие воинов — луки со стрелами, копья, тяжелые топоры, щиты — все это навеивало мысли о глубокой древности, когда воевали наши далекие предки."

С осени 1850г. и компанейские товары, чтобы избежать встречи с таможенным инспектором, стали ходить посуху. По большей части этим путём шли бочонки спиртного: рома, водки, виски — облагаемые максимальным, 80% налогом.

Насколько много этого добра ввозилось кантрабандой?

В 1851г. в Калифорнию было ввезено 1 494 890 галлонов спиртных напитков. Из них на компанейских судах всего 121 280 галл. В то же время, по документам Компании, из колоний и с Сандвичевых островов в Калифорнию было отправлено 87 480 ведер различных спиртных напитков, то есть почти в три раза больше отмеченного в сан-франциской таможне. Значит, по меньшей мере, 15 000 лошадей в тот год проделали путь до Сакраменто только с грузом спиртного, а ведь были и другие товары и провизия, неучтенная компанейскими приказчиками. Следовательно, не будет большой ошибкой предположить, что сухим путём из Рус-Ам в Калифорнию доставлялось 3-4 тысячи тонн различных грузов.

На этой золото-спирто-кантрабандной лихорадке кто-то нажился, кто-то разорился, а один человек сумел на её волне взлететь на пьедестал основателей Русской Америки и встать почти вровень с Шелиховым, ван-Майером и Барановым.

Знатоки-романтики полагают, что предки Вульфов, выполняя повеления христианских монархов о присвоении евреям родовых имён, выбрали свои фамилии в память о колене Биньямина, чьим символом был волк. А знатоки-прагматики утверждают, что просто предки Вульфов жили в прусском Вольфгагене, брауншвейгском Вольфенбюттеле или эльзасском Вольфисгейме. В любом случае современники замечали, что Симон Левин Вульф и внешне напоминал волка "невысокий, жилистый, даже в старости сохранивший удивительную подвижность и спорость движений и мыслей". В придачу Вульф был ещё очень честолюбив и удивительно упорен в достижении своих целей. Воспользовавшись "Положением об устройстве евреев" от 1804г. он, прослушав курс лекций Дерптского университета, просил устроить ему экзамена для получения степени доктора юридических наук. А когда ему было отказано по причине того, что "наука о правах заключает в себе учения, которые не согласуются с религией еврея", Вульф, отстаивая свои права, дошёл до императора.

В колониях он быстро стал незаменимым помощником последовательно всех главных правителей. И ещё он имел мечту, золотую мечту финансиста и честолюбца, увековечить себя. Но не пошлой чеканкой на монете, нет, а в создании своей собственной денежной системы. Именно поэтому Вульф всячески расширял ареал распространения цуклей как обменного эквивалента; добивался литья медных плотов и чеканки медной монеты. Но всё это было мелко. Он вентилировал в Главном правлении возможность введении в Русской Америке "торговой монеты приравненой к пиастру для оборота в Кантоне, ибо новоявленные республики ныне чеканя пиастры с содержанием серебра на 10, а то и 15 процентов ниже установленного... В Кантоне их теперь берут только с особой надчеканкою, которую ставят только самые уважаемые и богатые купцы."

Предложение это было отклонено ещё на стадии обсуждения из-за "нехватки серебра в колониях и и невозможности закупать оное в достаточных количествах". Как вдруг, в бесплодной пустыне, ударил золотой фонтан. Чем не знак свыше?

Симон Вульф не смог сразу броситься в Калифорнию, ибо туда отправился правитель. Но весной 1849г. он, получив разрешение Митькова, оставил дела на помощников и отбыл на "Константине" в Сан-Франциско, куда и прибыл 2 июня.

В первый же день, увидя, как лавочники принимают в уплату золотой песок, который сначала взвешивает на своих весах покупатель, а потом, на своих — продавец, Вульф понял какие возможности представляет нехватка в Калифорнии звонкой монеты.

Но ни Компания, ни сам Вульф не могли чеканить золотую монету не нарушая законы российской империи, которые однозначно требовали полной сдачи добытого или скупленного золота государству. Поэтому, посетив 3 июня пробирную палату и познакомившись там с молодым, честолюбивым клерком по имени Дэвид Бродерик, тут же предложил тому совместную деятельность. Через неделю компания Royal Aurum Company начала выпускать первые, ещё очень грубые, кругляши с буквами R.A.C. и стилизованным двуглавым орлом на аверсе, достоинством в 5 и 10 долларов (с содержанием золота в 4 и 8 долл.) Маленькая литейная фабричка превратилась в неофициальный монетный двор.

А как раз, когда Бродерик отливал пробные экземпляры своих монет, на Русской пристани складывалась новая компания, но с той же абревиатурой R.A.C. Это было необходимо, чтобы далекоидущие планы Вульфа получили должное развитие.

21 июня в "Альта Калифорния" было помещено объявление о том, что Rocket Aurum Company изъявляла готовность "перевозить грузы, посылки и любые пакеты до всех городов и лагерей Калифорнии, а также Нью-Йорка и Европы ". Кроме того "покупать и продавать золотой песок, слитки и денежные ассигнации, оплачивать и принимать расписки, счета и чеки".

Конституция Калифорнии запрещала создание банковских корпораций, а R.A.C., объединившая всех калифорнийских малемутов, имела контору буквально в каждом лагере старателей и взяла на себя ведение банковских операций. Когда лавочник принимал у старателя золото для доставки в Сан-Франциско, он делал пробу золота, взвешивал его, выдавал старателю расписку и гарантировал сохранность золота. Заставленные окованными железом ящиками задние комнаты лавок превратились таким образом в местные банки. В первый же год своей деятельности Rocket Aurum Company получила 500 000 долларов чистой прибыли. А в июле 1851г., когда "Архангельск" привёз первую партию новых ассигнаций Руско-Американского банка на 2 миллиона рублей, эти рубли быстро разошлись через сеть R.A.C.

За прошедшие два года Вульф успел получить все необходимые разрешения. Превратить бумагу, пусть и сделанную Экспедицией заготовления государственных бумаг, в полновесное золото? Подобную алхимию грех было не одобрить.

Секрет же Вульфа был на удивление прост. Он ревальвировал старый рубль РА банка, приравняв его к полновесному пиастру, и обеспечил свободный размен его на звонкую монету.

Привыкшие уже к абревиатуре R.A.C. старатели быстро приняли новые деньги и стали брать их наравне с долларами, даже те, кто не мог прочитать напечатанный на банкнотах по русски и по английски текст обязательства: "Выпуск этих банкнот гарантирован золотым запасом Руско-Американского банка, хранящимся в Казначействе Российской империи в Санкт-Петербурге. Руско-Американский банк выплатит держателю банкнот по требованию... (сумма) ...(рублей) долларов. Банкноты принимается по номиналу во всех частях Русских колоний в Америке в уплату всех платежей, а также являются средством выплаты жалования, пособий и других долговых обязанностей". Тем более, что были они одного номинала с долларами, а в лавках и салунах брали их безо всяких вопросов. Не прошло и года, как рубли, разменивающиеся на золото без всякого лажа, стали брать охотнее, чем ненадёжные доллары.*(13)