Выбор.

-Этого я смог достичь для тебя, — сказал он и замолк, вдруг поняв все. Понял, и внутри него что-то оборвалось. Она не увидела в этом жесте силы любви и его тяжелых тренировок. Ни слез разочарований, ни трудов побед. Она видела перед собой не юного мастера, спасшего жизни ее односельчанам, а страшного колдуна, черными чарами управляющего силами природы.

Девушка больше не видела перед собой своего воздыхателя. Она видела лишь то, что обычным людям не полагалось видеть, а тем более творить. Она видела запретное ремесло, магию, и источником всего этого был Кайт.

Больше она не видела в нем своего воздыхателя.

В ее разуме перед ней стояло только ведун, знаток черного ремесла. Чудовище.

-Яронина, — сказал он, пытаясь успокоить девушку. Но его голос подействовал совсем по-другому. Она закричала. Громко и истерически, вложив в крик о помощи весь свой страх и надежду на спасение.

-Вон, вон, — кричала она. — Вон, черный колдун. Мы давно подозревали. Не мог молодой сирота так много знать. Ты служишь злым силам. Вон!

Кайт оторопел, и свеча упала на груду белья. На секунду парень было подумал, а не броситься ли тушить пожар, но дверь в спальню распахнулась, и в комнату вбежал ее отец. В свете распространяющегося огня он быстро определил, кто виновник беспокойства его дочери.

-Ах, ты! Дюжие руки вмиг вытолкнули ошеломленного паренька во двор. Отец Яронины был крепок телом и обладал хорошо развитой мускулатурой. Перескочив через подоконник, он снова оказался рядом с незваным гостем.

-Я тебе покажу, как лазить в окна к чужим невестам, — и он ударил Кайта в грудь. Парень не успел перевести дух от падения на землю, а теперь новый удар потряс его. Он получил еще один удар, прежде чем понял, что лучше всего начать убегать. Затуманенными глазами он выбрал дорогу и бросился по улице, от разгневанного папаши, бросившегося тушить разгорающийся пожар.

Он с трудом придерживался дороги, стараясь не споткнуться о камни. Невдалеке показалась группа парней, спешащие на пожар и крики отца Яронины. Стараясь держаться как можно дальше от света, парень выбежал из ночного полумрака деревни и скрылся за зелеными полями . Он держал путь в свою хижину. Там было его прибежища. Там его ждал Титахон. Та были и лекарства, такие необходимые от быстро разливающейся боли.

Вид Кайта, ввалившегося в избушку, был настолько плачевным, что даже магический шар не мог не сопереживать бедняге. В который раз Кайт понял силу лекарственных снадобий, заготовленных про запас. Он осмотрел свои раны, — кровь из носа, синяки и раны на лице и теле. Трясущимися руками парень расставлял средства по порядку и занимался самолечением.

Через час, прочистив, омыв и залечив раны, не забыв подпитать себя магией, он лег на деревянную кровать. Разбитыми губами он медленно пересказал шару разговор и случившееся за тем бегство. Шар слушал молча, не перебивая. Он умел слушать. Когда парень закончил, долгое время только огонь в камине нарушал спокойствие в комнате.

-Мне жаль, — выразил свое сочувствие магический наставник. А что еще можно было сказать?

-Мне тоже, — выдохнул парень.

-Жалеешь, что сходил? — поинтересовался магический наставник.

Помолчав, Кайт твердо произнес:

-О том, что я сходил к девушке и рассказал о своих чувствах. Я не жалею. Поговорить нам действительно нужно было. Теперь я знаю, что дело вовсе не во мне. До этого разговора я все думал, что я не интересен, что не заслужил ее внимания. А оказалось, что она просто меня не любила. Теперь я знаю, что есть вещи, не подвластные каждому из нас. Вы с Виланом оба любили Яронину, но девушка выбрала молодого кузнеца. Что ж, это ее право, и ее выбор.

Они снова замолчали. Огонь трещал в печи, наполняя пространство комнаты теплотой и светом.

-Что теперь будет, — полувопросительно произнес Титахон, имея в виду реакцию местных жителей на ночное происшествие в деревне.

-Теперь все узнают, что я проник в чужой дом без разрешения в поздний час. Напугал ее и чуть ли сжег весь дом.

-А твоя магия? Ведь если о ней станет известно...

Молодой колдун отчетливо понимал и это.

— Надеюсь, что об этом так никто и не узнает. Ведь это видела только Яронина. Но

она была в таком состоянии... Расскажет ли она об этом?

-Будем надеяться, что нет, — осторожно ответил шар.

— Согласен. — Кайт зевнул. Тепло, усталость и лекарство делали свое дело. Он засыпал, оставляя тяжелый день сегодняшний, даже не предполагая, к чему приведет его день завтрашний.

Проснулся он далеко за полдень. Раны от вчерашних побоев все еще очень болели. Кайт предложил наставнику сходить на разведку в деревню, узнать, что там к чему. Очень хотелось надеяться, что все забыли о вчерашнем дне или просто никто ничего не узнал. Наставник был против, но ограничился лишь советами о сохранении бдительности. Сам он не захотел покидать хижину.

Кайт отправился в деревню. Как ему хотелось, чтобы все забыли о вчерашнем случае, и чтобы он мог войти в деревню, как ни в чем не бывало! Но он понимал, что на это шансы не велики. И он решил на всякий случай сойти с дороги и тайком приблизиться к деревне зелеными полями посевов.

В деревне было все, как обычно. Лишь десяток мужчин почему— то бездельничал на площади. Кайт решил потихоньку пробраться домой, чтобы перекусить и запастись провизией. Перед входом в дом его кто-то тихо позвал. Он осмотрелся. С дерева тихо спустился Радел.

-Что там у тебя вчера произошло? — махая от возбуждения руками, стал выпытывать сын старейшины. — Я уже спал, когда ночью к нам в дом влетел отец твоей возлюбленной, что-то крича о том, что ты влез к ней в спальню, напугал ее страшными россказнями и чуть не устроил пожар. Мы вначале не поверили, что ты мог такое сделать. Но отец Яронины сказал, что и он, и его дочь узнали ночного гостя. К тому же, когда мы утром не обнаружили тебя дома, мы стали больше доверять словам разгневанного отца. Теперь, глядя на твои синяки и раны, я полностью уверен в его истории.

Радел рассматривал раны со всех сторон, оценивая состояние здоровья своего названного брата.

-Так что же там произошло на самом деле? Рассказывай, что ты там натворил.

Сын старшины выглядел не особенно агрессивным, и Кайт подробно поведал о событиях вечера, честно рассказывая только о своих мотивах, и пропуская демонстрацию своих магических талантов. Уложившись в десять минут, он вопросительно взглянул на названного брата, ожидая его реакции. Радел был сыном старейшины, а значит, его реакция должна была отражать ход мыслей его отца.

-Да, натворил ты бед, — невесело рассмеялся радел. -Но все это дело молодое. Пожар, конечно, оказался совсем некстати, но тут уж ничего не поделаешь, — он пожал плечами.

-Что теперь со мной будет? — спросил Кайт, внимательно вглядываясь в лицо собеседника.

Радел печально взглянул в глаза другу.

-За эту ночь ты успел нарушить столько разных постановлений. Проник в чужой дом без спроса поздней ночью, был наедине с девушкой, напугал ее и устроил пожар. По законам деревни за такое поведение виновный должен быть наказан. Обычно наказывают привязыванием к позорному столбу в центе площади и ударами плетью при всенародном собрании. Если посчитать все обвинения, что выдвинул про тебя разгневанный отец Яронины, то ударов должно набраться не менее сорока.

Кайт вздрогнул. Сорок ударов плетью? У них в деревне редко проводили такую экзекуцию, но увидев такое хотя бы раз, запоминаешь случившееся на всю оставшуюся жизнь. Непереносимая боль после сорока ударов очень долго не покидала тело осужденного. Эта боль, и к тому же стыд от привселюдно понесенного наказания служили гарантией того, подобное больше никогда не повториться. Такая экзекуция так же была хорошим предостережением и для других не совершать необдуманных действий.

Но сейчас больше всего его волновало совсем другое. Наказание за владение запретными силами у них в деревне было гораздо, гораздо страшнее.

-Это все обвинения на мой счет? — прямо спросил Кайт, чтобы покончить с чувством все нарастающего страха.

-Еще Яронина говорила что-то насчет того, что ты ведун, -, сказал тот. -Только ей никто не верит. На до же придумать такое, — Кайт, проживший со мной бок о бок столько лет в одной комнате страшный злой ведун. Ну и воображение у этих девушек под час...

Кайт облегченно вздохнул. Хоть одной бедой меньше. Если бы его односельчане поверили Яронине, наказание плетью оказалось бы не настолько страшным по сравнению с иной перспективой.

-И что же мне делать? — Кайт снова замер в тяжелом раздумье.

-Главное, что я тебя нашел и смог поговорить с тобой. Все, что ты сегодня учудил, было глупостью. Но глупостью по молодости. Я и мой отец будем стоять за тебя на сегодняшнем совете. Я уверен, что сорока ударов тебе никто не присудит. Наказания, конечно же, тебе не избежать, но мы приложим все силы, чтобы оно было как можно меньшим. Будем надеяться, что оно ограничиться лишь временем, проведенным у позорного столба.

Кайт облегченно вздохнул. Все складывалось как нельзя лучше. Его ведовство так и останется тайной для других. А если удастся избежать ужасного наказания плетью, то, можно будет считать, что он еще очень легко отделался.

Они встретились у окраины деревни в назначенное время. На встречу пришли самые уважаемые мужчины его родной деревни. Как водиться, это были деревенский старейшина Осин, его сын, Радел, и еще пять мужчин с деревни, которые пользовались самым почтением среди односельчан.

Они зашли во двор одного из домов. Старейшина и Кайт сели несколько отдельно от других. Осин должен был пообщаться с пареньком, чтобы выявить меру его раскаяния. Остальные мужи сели немного в стороне, ожидая своего участия.

Кайт испытывал сильное волнение. Чтобы прийти сюда, на эту встречу, он собрал в себе все свое мужество, и сидя напротив своего приемного отца, старался не растерять его. Он впервые был на такой встрече, и уж не как не ожидал себя увидеть в роли преступника и возмутителя спокойствия в родной деревне.

-Здравствуй, Кайт, — поздоровался Осин как можно более успокаивающим тоном.

-И вам доброго дня, старейшина, — вздохнул Кайт.

-Не очень радостный повод для встречи, — грустно заметил его приемный отец.

-Согласен, — подтвердил подросток.

-Что ж, я надеюсь, что все закончиться самым наилучшим образом, -подбодрил его приемный отец.

Оставалось надеяться на обещания сына старейшины. Если обвинения в ведовстве нет, и, после всех заверений Радела, он избежит болезненного и унизительного наказания плетью, то все остальное будет всего лишь неприятной необходимостью.

Кайт напрягся. Время для него замерло на эти несколько минут.

-Что ж, начнем, -закончил ободрять паренька старейшина и уже другим, более серьезным тоном произнес:

-Кайт. Тебя, жителя нашей деревни обвиняют в преступлениях другой житель нашей деревни. Каралерлон, отец небезызвестной тебе Яронины, обвиняет тебя в том, что ты проник в его дом в поздний час, пробрался в спальню к его дочери, напугал ее и чуть не устроил пожар. Ты признаешься в совершении этих поступков?

-Да, старейшина, — честно ответил он. Отпираться в содеянном было глупо и бесполезно.

-Похвально, что ты не скрываешь своей вины, -кивнул в знак одобрения Осин. — Тогда скажи, Кайт, зачем ты совершил все эти действия?

Кайт и на этот вопрос ответил честно и правдиво. Тем более, что все происходящее было свойственно детям его возраста. К сожалению, то, что начиналось как невинная шалость, переросло в большой скандал с пожаром.

-Что ж, твои слова честны, и я рад, что в твоих намерениях не было злого умысла, -снова кивнул в ответ старейшина. — Ты пришел к нам сам, и признал себя виноватым. Почему? — задал он еще один риторический вопрос.

-Я совершил плохие дела. Я виноват перед своими односельчанами. И я снова хочу стать частью нашей общины, — с трепетом ответил паренек.

— За свои дела ты должен быть наказан. Ты готов принять наказание, которые изберут для тебя уважаемые мужы общины?

-Да, -глухо ответил Кайт. -Я готов. Но я очень рассчитываю на ваше снисхождение.

-Тогда, Кайт, жди нашего решения.

После этих слов старейшина деревни встал и отошел к другим мужчинам, чтобы вместе со всеми решать участь Кайта.

Сказать, что Кайт переживал в эти минуты, значит, не сказать ничего. Обвинения в ведовстве не было, значит, оставалось наказание у позорного столба и плеть. Кайт сидел во дворе, трясясь от страха. Его еще никогда не судили, и не били плетьми. Он был послушным ребенком, и все наказание для него составляло лишь грозный взгляд приемного отца да подзатыльник мастера. Поэтому, страх перед приговором мужчин деревни грыз его даже сильнее, чем страх перед самим наказанием. И чем дольше мужчины вели свое обсуждение, тем сильнее вскипал страх Кайта.

Наконец, споры закончились. Вердикт был вынесен. Все мужчины подошли к Кайту. Он понял, что сейчас ему будет озвучен приговор.

Из общей группы отделился один мужчина. Он встал напротив Кайта, смотря на него суровым взором. Кайт напрягся еще сильнее, хотя, казалось, это было не возможно.

-Мы вынесли окончательное решение, — сказал он суровым голосом. — Слушай свой приговор, Кайт, сын Осина.

Тебя обвиняют в том, что ты забрался в дом ночью, как вор, устроил пожар, напугал всю семью наших односельчан. Ты поступил плохо, Кайт, сын Осина, и ты должен быть наказан.

Он драматично замолк на несколько долгих секунд.

-Отец девушки требовал для тебя самого серьезного наказания. И мы согласны с ним. Если бы в ту ночь бушевал ветер, огонь мог перекинуться на другие дома, и могла сгореть вся деревня. С другой стороны, ты вырос рядом с нами, и мы знаем, что ты хороший парень, хоть и совершил все эти глупости. К тому же, и Осин, и Радел хлопотали за тебя. Мы взяли во внимание и это, когда обсуждали величину твоего наказания.

Мужчина снова замолчал, словно переводя дух.

-Тебе дадут пятнадцать ударов плетью из сорока. Пятнадцать ударов,, и ты должен будешь простоять у столпа от рассвета до заката, — наконец огласил он решение членов совета деревни. — Решение единогласное и исполнить его требуется завтра.

Это прозвучало для Кайта, как удар грома.

-За что же так сурово, — с деланной наивностью спросил Кайт, хотя на самом деле страх бурной волной разливался по всему его телу. — Пятнадцать ударов плетью. Пятнадцать! За что!

-Пятнадцать ударов. Такое наказание для тебя мы посчитали самым справедливым.

-Но я же согласился со всеми обвинениями, — с неистовстве воскликнул он. Страх перед плетью просыпался в нем с новой силой, и он уже с трудом контролировал себя. — И я пришел сюда только выслушать свой приговор. Я не готов принимать его к исполнению, — воскликнул он, пытаясь скрыть закипающий в нем страх и отчаяние. Плеть, наказание плетьми. К такому он был готов меньше всего.

-Это, -твое наказание. — Мужчина наклонился к Кайту и взял его за руку. — И ты сам пришел к нам за тем, чтобы получить свое прощение. А прощения без наказания не бывает. — Под строгими взглядами пол дюжины мужчин от потянул Кайта по направлению к центру деревни.