Он уводил Айвет дальше и дальше, следуя запутанному, одному ему известному маршруту. Улицы сужались и становились темнее. Уличные фонари — одно из немногих полезных деяний короля Иснаира — встречались здесь нечасто и давали совсем мало света. Редкие прохожие смотрели настороженно, недружелюбно. Джоаса не смущали ни тьма, ни чужие взгляды. Все попытки спутницы повернуть назад он пресекал заверениями, что Айвет находится под его защитой, а их цель путешествия близка.
До маленькой таверны, ютящейся в окружении других невзрачных строений, они добрались, когда принцесса окончательно потеряла ощущение времени и всякую надежду на возвращение. Джоас распахнул входную дверь. В таверне было душно, пахло спиртными напитками, но уставшая и успевшая продрогнуть Айвет была рада и такому пристанищу.
Многоголосый шум, стоящий в обеденном зале, стих вместе с их появлением. Все присутствующие, как по команде, уставились на новых гостей.
— Смотрите-ка, висельник Джо пожаловал! — воскликнул здоровенный детина, лицо которого рассекал уродливый шрам. — Да не один, а с девушкой. Красивая какая! Сразу видно, что из благородных.
— Моя невеста, — гордо объявил Джоас.
Зал одобрительно загудел.
— Молчи и иди за мной, — шепнул кузен онемевшей от возмущения принцессе.
Он провёл её к свободному столику и помог снять плащ. Только сейчас Айвет заметила, что сам Джоас одет очень просто. Во дворце его неброским нарядом из грубой ткани пренебрегли бы даже слуги. Зато здесь он прекрасно вписывался в окружение, а вот она выглядела по меньшей мере странно.
— Ни о чём не беспокойся, — сказал Джоас, — тут собираются хорошие люди. Сейчас они слишком увлечены разговорами и выпивкой, чтобы опознать в тебе наследницу трона. Главное не смотри на них так высокомерно.
— Высокомерно? — удивилась Айвет.
— Вообще-то я тебя не осуждаю. Ты ведь будущая королева. Вот и представь, что мы среди равных. Точно таких же королей и королев.
Пока он говорил, один из "королей" ударил другого. Завязалась потасовка, и любопытные взгляды переместились с Айвет на дерущихся.
— Случается, конечно, всякое, — вздохнул кузен без особого сожаления.
Тем временем к столику, за которым сидели Джоас и Айвет, подошла женщина. Невысокий рост, желтоватый цвет кожи и слегка раскосые глаза выдавали в ней уроженку Дароссы. На вид женщине было лет сорок, она добродушно улыбалась, излучая тепло и дружелюбие.
— А вот и хозяйка, — встрепенулся Джоас. — Кузина, позволь представить тебе Риддию, верного друга и лучшую повариху Лоанданы. Сегодня утром ты имела возможность оценить её искусство. Риддия, это...
— Я уже поняла, — остановила его хозяйка. — Принимать вас большая честь. Сейчас подадут ужин.
— Риддия единственная, кто знает правду о моём происхождении, — прошептал Джоас. — Для всех остальных я — висельник Джо.
— Странное прозвище, — сказала Айвет. — Какое отношение оно имеет к тебе?
— Самое прямое. Видишь ли, в первый раз я пришёл сюда в дурном расположении духа. Мои мечты стать магом окончательно рухнули. Я затеял ссору с Грихартом — тем парнем со шрамом, — и его друзья разозлились. Наглых чужаков здесь не особо жалуют. Меня связали и решили повесить. Я стоял на стуле с петлёй на шее, и мне было очень досадно, что жизнь так быстро закончилась.
— Не может быть. Ты обманываешь меня.
Айвет посмотрела на Риддию в надежде услышать другую версию, но хозяйка только кивнула, подтверждая, что Джоас говорит правду.
— И как тебе удалось спастись?
У принцессы даже рассердиться не получилось. Мысль о том, что одного из членов королевской семьи чуть было не повесили из-за пьяной ссоры в таверне, никак не укладывалась у неё в голове.
— Я пообещал весь вечер угощать людей выпивкой, и Грихарту такая идея понравилась больше, чем болтающийся под потолком труп. На следующий день я снова пришёл сюда. Как-то незаметно мы сдружились с Риддией. Я даже стал иногда помогать ей по хозяйству. Надо отдать Риддии должное, она стойко перенесла последствия моих первых попыток справиться хоть с каким-нибудь делом.
— Так было нужно, — улыбнулась хозяйка.
— Всё верно, — кивнул Джоас. — Чем больше времени я проводил за новыми занятиями, тем меньше страдал из-за несбыточности своих мечтаний. В конце концов мне удалось договориться с собой. Попробуй и ты это сделать.
— Я? — растерялась Айвет.
— Конечно. Любой человек рано или поздно о чём-то с собой договаривается.
Задуматься над словами Джоаса Айвет не успела. Им подали ужин: жареное мясо, от которого исходил до неприличия аппетитный запах, тушёные овощи и хлеб. Хозяйка сама разлила по бокалам вино и удалилась. Принцесса хотела отказаться от выпивки, но ей вдруг почудилось, что цвета опять становятся ярче, а звуки — громче. Похолодев от ужаса, она схватила бокал и залпом осушила его.
— А ты молодец, — восхитился Джоас, превратно истолковав рвение Айвет.
Вино несло в себе целый букет благородных ароматов. Возможно, хозяйка специально хранила его для особых случаев.
Наслаждаясь ужином, Айвет разглядывала других посетителей таверны. Кроме компании Грихарта, здесь собралось ещё с десяток человек. На стуле у камина дремал старик. Его длинная седая борода касалась лежавшей на коленях лютни. Инструмент выглядел таким же потрёпанным, как и его владелец, и едва ли сохранил способность издавать приятные для слуха звуки. Чуть в отдалении склонились над тарелками три закутанных в тёмные одежды человека. Их головы были гладко выбриты, а на затылке того, который сидел к принцессе спиной, красовалась татуировка, изображавшая то ли бабочку, то ли птицу.
— Эти здесь нечасто бывают, — сообщил Джоас, проследив взгляд Айвет. — Едят мало, пьют только воду. У Грихарта давно руки чешутся затеять с ними драку, но повода никак не находится.
— Кто они?
— Понятия не имею. Скорее всего, одно из сборищ, проповедующих отрицание Творца.
Теперь странная компания заинтересовала Айвет ещё сильнее. Она никогда не понимала, как можно не верить в подкреплённое множеством доказательств существование Создателя.
— Я вот, что скажу: не наше это дело, что там происходит. И если принцесса при смерти, помочь мы ей всё равно не сможем, — раздалось из-за соседнего столика.
Произнёс эту речь раскрасневшийся толстяк, одетый в яркий, похожий на шутовской, наряд.
— Дело-то, может, и не наше, — согласился его сосед, — но если трон достанется другим наследникам, все мы рано или поздно окажемся в лапах коргенцев.
— До сих пор не оказались и после не окажемся, — жизнерадостно заявил толстяк. — Да и король, храни его Творец, пребывает в добром здравии.
— С чего вы вообще решили, что принцессе худо? — полюбопытствовал один из друзей Грихарта.
— Если кто-то болен, вызывают целителей, а не паладинов, — блеснул знаниями сам Грихарт.
— Эти события — только начало. Много странного случается в мире, когда появляется Белая башня, — произнёс старик с лютней.
У него был сильный, никак не вязавшийся с внешностью голос. Пальцы старика ожили, небрежно пробежали по струнам лютни, и инструмент отозвался неожиданно чистым звучанием.
— Что ещё за башня, Далион? — спросил толстяк.
— Наверняка очередная сказка, — махнул рукой Грихарт.
— Белая башня так же реальна, как стул, на котором я сижу. Она существует по собственным законам, и время её появления нельзя предугадать, зато место всегда остаётся неизменным — Мерцающая пустыня. В башне находятся несметные сокровища, неиссякаемый источник магической силы и ответы на все вопросы, когда-либо заданные людьми.
— И как в неё столько влезло? — прыснул толстяк.
Друзья Грихарта одобрительно загоготали. Не обращая на них внимания, Далион продолжал:
— Со всех концов света к башне стекаются люди. Одни надеются отыскать там помощь в своих бедах, другими движут любопытство и жажда наживы, третьи даже не могут толком объяснить, зачем отправляются в путь.
— Никогда не слышал ни о какой Белой башне, — фыркнул Грихарт. — Если бы она существовала, об этом было бы известно.
— Сейчас ты слышишь о ней от меня, а после обнаружишь, что не желаешь делиться своим знанием. Ты расскажешь о башне, только когда она сама захочет этого.
Слова старика вызвали очередной всплеск веселья. Заулыбались даже лысые отрицатели.
— А далеко ли вглубь пустыни придётся идти, чтобы добраться до башни? — спросили с противоположного конца зала, и смех внезапно стих.
Темноволосого человека, задавшего этот вопрос, Айвет до сих пор не замечала. Он устроился в тени, отдельно от прочих посетителей, и только сейчас, подавшись вперёд, дал возможность разглядеть себя. Насколько могла судить принцесса, был он лет на десять старше неё и Джоаса. Никакими внешними особенностями человек не обладал. Появись у Айвет необходимость описать его, она могла отметить разве что чуть крупный нос и сильно выступающий подбородок.
— Это Харед, — с неподдельным восхищением сказал Джоас. — Лучший вор во всём Агранде. Если бы он захотел, то с лёгкостью ограбил королевскую сокровищницу. Только учти, информация секретная. Он не трогает нас, мы — его. То, что я знаю о нём, — знак доверия моих друзей.
Айвет аж рот раскрыла, слушая, как беззаботно кузен говорит о преступнике. Далион же ради общения со столь примечательной личностью соизволил открыть глаза и слегка повернуть голову. А может, старик почувствовал, что его рассказом заинтересовались всерьёз.
— Ответа на твой вопрос у меня нет, — признался он. — Если человеку суждено отыскать башню, он должен просто двигаться на запад. Мало кто из выживших мог вспомнить, что происходило с ним в пустыне, а некоторые люди исчезли навсегда.
Все присутствующие выжидающе взирали на Хареда, будто надеялись, что он немедленно отправится в дорогу и к утру вернётся с мешком, полным сокровищ, но вор продолжал сидеть в углу и вопросов больше не задавал.
— Одного я не понял. Какое отношение Белая башня имеет к королевской семье? — спросил Грихарт.
Далион ему не ответил. Прочие посетители тоже сочли тему исчерпанной.
— Надеюсь, паладины найдут преступника до того, как подданные меня похоронят, — тихо вздохнула принцесса.
— Не беспокойся, скоро всё закончится, — сказал Джоас.
— Почему ты так думаешь? — насторожилась Айвет. Cлишком уж уверенно прозвучали cлова кузена.
Выдержав таинственную паузу, Джоас нагнулся к самому уху принцессы и прошептал:
— Просто я знаю, что ищут паладины. И имя преступника тоже знаю.
7.
Старик Далион перебирал струны лютни. Печальная мелодия, рождавшаяся от его прикосновений, заполняла пространство, вытесняла другие звуки. Стихли смех и разговоры. Если над рассказом старика посетители откровенно потешались, то музыку слушали, затаив дыхание, со смесью задумчивости и восхищения на лицах. Мысли Айвет, не желая сосредотачиваться на словах Джоаса, тоже унеслись вдаль. Туда, где среди песков Мерцающей пустыни возвышалась таинственная Белая башня.
В историю Далиона Айвет поверила сразу, смущало только описание богатств, якобы сокрытых в башне. Несметные сокровища? Может быть. В золоте и драгоценных камнях нет ничего необычного. Источник магической силы? Возможность его существования была вполне реальна, ведь пустыня возникла на месте захоронения одного из демонов Ас'гатеса. Ответы на все вопросы — вот что казалось самым невероятным. Выходит, в Белой башне можно получить даже ответ на вопрос, который она задаст сейчас Джоасу?
— Кто? — спросила принцесса.
— Я уж подумал, что тебе неинтересно, — усмехнулся Джоас.
— О каком интересе ты говоришь! Под угрозой жизни множества людей! Что тебе известно о преступнике? Кто он?
— Если скажу, ты мне всё равно не поверишь. Честно говоря, я и сам себе верю с трудом, а прямых доказательств у меня пока нет.
— Понятно. Это твоя очередная выдумка.
— Ошибаешься, кузина. Как думаешь, почему паладины запретили женщинам покидать дворец?
Айвет пожала плечами. Скорее всего, объяснение было самым простым. Например, они не хотели потерять важного свидетеля. Ведь порой женщины замечают куда больше, чем мужчины.
— Женщина может быть сообщницей преступника, — выдал Джоас совсем другую версию. — Допустим, паладины ищут не только мага крови, но и некий артефакт, которым он владеет. Тогда есть опасность, что кто-то, например одна из служанок, вынесет этот предмет за стены дворца.
— Паладины не говорили ни о каких артефактах.
— Они ведь соблюдают секретность. На днях до меня дошёл слух о странной вещице, которая принадлежит одному из людей во дворце.
— В таком случае ты обязан поговорить с паладинам. Сейчас любое, даже самое глупое подозрение может навести Ксантира и его соратников на верный след. Они не причинят вреда невиновному.
— Не беспокойся. — Джоас накрыл ладонь Айвет своей. — Я обязательно встречусь с ними.
— Ты сделаешь это завтра утром. И тогда же отдашь перстень.
Джоас неопределённо мотнул головой.
— Понятно, придётся вести тебя за руку, — вздохнула принцесса.
На самом деле она и не рассчитывала, что Джоас легко расстанется со своим сокровищем. Хуже того, сейчас Айвет почти понимала кузена. Она не знала, что изменило её отношение к происходящему — вино, музыка или ощущение странной, неправильной и вместе с тем такой притягательной свободы. Ей нравилась таверна Риддии, нравилось наблюдать за собравшимися здесь людьми, слушать их разговоры. От вина слегка кружилась голова, и не хотелось думать о плохом. Она и так слишком много думала в последние дни. Боялась, переживала, чувствовала облегчение только в обществе Ксантира. Паладин обещал показать ей мир, а Джоас просто сделал это, не спрашивая разрешения, не задумываясь о последствиях. И пускай она по привычке пыталась сердиться на него, но в глубине души была благодарна за это безумное приключение.
— Нам пора, — сказал Джоас.
Час и правда был поздним, а путь назад — неблизким. Остальные посетители тоже начали расходиться. Закончили ужин молчаливые отрицатели, бесшумной тенью выскользнул за дверь Харед. Далион продолжал играть, но когда Джоас и Айвет встали из-за столика, он поднял голову, посмотрел на них и, загадочно улыбнувшись, отвесил поклон.
С Риддией они прощались уже на улице.
— Это вам пригодится, — сказала хозяйка, протягивая Джоасу факел, — ночью путь по нашим улицам, да ещё с девушкой, опасен вдвойне.
— Я провожу, — заявил вывалившийся из таверны Грихарт.
— Спасибо вам, — поблагодарила Айвет, заслужив одобрительный кивок Джоаса. — Надеюсь, что когда-нибудь смогу вернуться сюда.
— Мои двери всегда открыты для вас, — улыбнулась хозяйка.
Обратная дорога показалась принцессе менее утомительной. Джоас шагал рядом с ней, сжимая в одной руке факел, в другой — её ладонь. Сзади шумно сопел Грихарт.
— Так когда свадьба? — спросил он.
— Скоро, — невозмутимо ответил Джоас, прежде чем Айвет успела понять, о какой свадьбе идёт речь.
— У меня тоже есть невеста, — поведал Грихарт. — Хорошая, работящая. Может быть, уедем с нею за город.
