Пар, свинец и электричество

— Нет, — горячо возразила девушка, — там есть дворцы и храмы, башни, сады под стеклом, электрический трамвай и даже метро!

— А у вас есть свежий воздух, горы и степь, — возразил Гай.

— Они везде есть, — отмахнулась Тари, — что в них такого?

— Если честно, то многие жители Айрема немало бы отдали за свежий воздух и чистую воду. А уж за вид на горы...

— Всё вы неправду говорите, — рассмеялась девушка, — зачем вы обманываете наивную провинциальную барышню.

— И ничего я не обманываю.

Гай раздобыл ещё один исправный стул и присел рядом.

— Я говорю, чистую и благородную правду...

Ему показалось, что Тари начала слегка краснеть, но как раз в этот миг в дверь постучали.

— Как не вовремя, — пробормотал Гай про себя и добавил уже разборчивее, — наверное, кто-то услыхал выстрел и решил выяснить, в чём дело...

— Не думаю, — надулась Тари, — скорее кому-то очень понадобился телеграф. Ладно, я как-нибудь ещё зайду.

Посетитель был среднего роста, с загорелым лицом и чуть тронутыми сединой аккуратными усами и полубаками. Тщательно причёсанную шевелюру слегка проредили небольшие залысины. Он шёл, сильно прихрамывая, и опираясь на толстую узловатую трость. За ним медленно шагали две мрачные фигуры в запылённых парусиновых накидках, спадавших чуть не до самого пола.

— Маний Лустроний, — произнёс он, подойдя к стойке, — можно просто Лус.

— Лус? — немного удивился Гай, подозрительно косясь на зловещих типов за спиной посетителя.

— Именно. Лус. Когда меня зовут "Ман" мне это не нравится. Разрешите присесть?

— Да, конечно, конечно, — спохватился телеграфист.

Посетитель тяжело опустился на стул, осторожно пододвинул больную ногу, и сложил перед собой холёные руки, водрузив их на причудливый резной набалдашник трости.

— Нога, — сказал он, — когда-то я тоже был молод и скакал по равнинам как дикий сайгак. Но в один ясный и солнечный день проклятый туземец засадил мне стрелу в колено... И этот маленький кусок обсидиана изменил всю мою жизнь.

Он повёл плечами и сбросил укрывавший их тяжёлый суконный плащ с оторочкой из пушистого двуцветного меха. Под ним оказался дорогой тёмно-серый костюм в тонкую полоску и парчовый жилет, перехваченный на животе золотой цепочкой. Накрахмаленный воротничок был обтянут алым в белый горошек шёлковым платком, заколотым серебряной булавкой с ярким синим камнем.

— Увы, из-за ноги я во многом вынужден полагаться на сопровождающих, — он кивнул головой за плечо, в сторону неподвижных типов в желтоватых пыльниках, — выглядят они не слишком дружелюбно, но я и не за это им плачу.

Гай неопределённо кивнул и уточнил.

— К сожалению, телеграф ещё не до конца готов к работе. Я только вчера прибыл и...

— Я в курсе. Я и сам приехал в город только сегодня.

— Так вы не собираетесь ничего посылать?

— Собираюсь, конечно. Но не прямо сейчас.

Лустроний привычным жестом разгладил усы, и добавил.

— Я лишь хотел с вами познакомиться.

Гай улыбнулся по возможности дружелюбно.

— Меня зовут Гай. Гай Нердий. Коналла. Теле... Мастер-телеграфист.

— Очень приятно. Вам уже наверняка про меня рассказали?

— Немного. Если честно — практически ничего.

— Да, в общем, там нечего и рассказывать, — заулыбался Лус, — я один из совладельцев Западной Железнодорожной. Ещё мне принадлежит горный хребет за городом.

— Целый хребет? — не удержался Гай.

— И не только. Ещё пара долин. Привыкайте. Это Окциденталия. Это Запад. Землю тут принято мерить не десятинами, а десятками и сотнями. Квадратных миль.

— Нет. Я понимаю. Но целый хребет!

— Ну, он не такой уж и большой.

— Как сказать. По мне так очень внушительный. И довольно живописный.

— Это да. Красив. Вы романтик?

— Я? — смутился Гай, — даже не знаю. Не очень, нет. Наверное.

— А я прагматик, — Лус чуть склонился вперёд, навалившись на трость, — поэтому для меня этот хребет в первую очередь строевой лес, известняк и песок. А долины — пашни и пастбища.

Он откинулся назад, на спинку.

— До той стрелы в колене, я тоже был, можно сказать, романтик. Но лишившись возможности нормально ходить, по-иному взглянул на жизнь. Раз ноги не ходят, придётся работать мозгами. И знаете, это принесло результаты. Я занялся железнодорожным бизнесом, разбогател и теперь могу себе позволить купить горный хребет и поселиться в этом чудесном месте. Вам ведь нравится Острог?

— Угу, — кивнул Гай.

— Мне тоже. И я хочу сделать его ещё лучше. Вам тоже ведь наверняка говорили?

— Про железную дорогу?

— Именно. Пока Острог-на-Альвазе лишь захолустная дыра. Железная дорога сделает его жемчужиной Запада. Настоящим сокровищем. Вот сколько вы сюда добирались из Нового Аврелианка? Спорю не так уж и долго?

— Пожалуй не очень долго, — не стал возражать Гай.

— А до строительства дороги это могло занять полгода. А могло и год. И это было нелёгкое, полное опасностей и лишений путешествие, осилить которое доводилось не каждому. А вы доехали даже и не заметив, как это произошло.

— Прогресс, — улыбнулся Гай.

— Он самый. Нашу эпоху не зря назвали веком пара и электричества. Пар — это я, электричество — вы.

Лус добродушно усмехнулся.

— В какой-то степени, наверное, да, — пробормотал Гай.

— В абсолютно полной степени. Железные дороги и телеграф — то, что делает мир доступным для человека. И мы с вами олицетворяем прогресс в этом городе.

— Ну вот это, наверное, всё таки уж слишком громко сказано.

— Ничуть. Мы с вами очень весомые люди в Остроге.

— Мы? — удивился Гай.

— Конечно. Телеграфист — важный человек. Только он связывает город с внешним миром. Он приносит вести от родных и новости о происходящем. Он зовёт на помощь, если что-то случится, и предупреждает об опасностях. Вы совершенно незаменимы.

Гай ничего не ответил. С этой точки зрения на свою работу он как-то ещё не смотрел.

— Думаю, скоро вы даже войдёте в городской совет, — заметил Лус.

— Я?! — это было слишком даже на фоне всего произошедшего за последние дни.

— Ну не я же. Я там уже давно.

— Но я же... я же... я просто телеграфист. Совсем здесь чужой. Новый человек в городе! И вдруг член городского совета. Это просто немыслимо. Невозможно.

— Это Запад, Гай. Я могу звать вас просто Гай?

Тот автоматически кивнул, продолжая осмысливать услышанное.

— Так вот, Гай. Это Запад. Города здесь растут как грибы после тёплого дождика, и все люди в них новые и чужие. А вот роль ваша велика. Так что поверьте, членом совета вы станете и очень скоро.

— Как-то... даже непривычно, — признался Гай.

— Привыкайте, привыкайте. Кстати. Я как член этого совета всегда готов оказать вам любую помощь.

— Очень щедро с вашей стороны.

— Ничуть. Я деловой человек. Мне чужда щедрость. Я рассчитываю на ответные услуги с вашей стороны.

— В смысле? — насторожился Гай.

— Бизнес требует хорошей связи.

— Если это не будет нарушать законов и правил...

— Ну что вы. Неужели бы я мог заставить вас нарушить закон? — рассмеялся Лус, — конечно же нет. Речь только о том, что даже крошечная задержка в моём деле может обойтись в целое состояние. Поэтому я очень надеюсь, что моя корреспонденция, не будет, так сказать, излишне залёживаться.

— Поверьте, я сделаю всё, что смогу. Естественно в рамках законов и правил.

— Ничуть не сомневаюсь. И я смотрю, вы уже хорошо освоились в городе?

Гай вспомнил о синяках на физиономии и нервно поёжился.

— Почему вы так решили?

— Входя, я застал дочку Ральсора Демизы.

— Нет. Это совсем не то, что вы поду...

— Вам не всё равно, что я подумал? Лично мне всё равно, что вы подумали, будто я подумал, — он улыбнулся, — просто будьте осмотрительны. Одного телеграфиста мы уже потеряли. Не хотелось бы лишиться и второго. Папаша Демиза весьма скор на руку.

— Да? Я что-то слышал, но без подробностей.

— Хотите подробностей, — рассмеялся Лус, — я вам расскажу. Как минимум двое ухажёров серьёзно пострадали от его руки. Один получил заряд дроби в... скажем так, заднюю часть бедра. Второму Ральс угодил в плечо. Парень сорвался с лестницы и сломал ногу. В двух местах. Наш доктор его собрал, но парнишка обозлился не на шутку и подослал к Ральсу стрелков. Одного тот порешил, а с остальными разобрался префект.

— Однако... — пробормотал Гай.

— Это Запад. Нравы здесь просты и не испорчены цивилизацией, — усмехнулся Лус.

— Честно говоря, я не ожидал, что настолько. Не испорчены.

— Не берите в голову. По большей части народ здесь мирный и дружелюбный. Главное — не заводите себе врагов, и всё будет в полном порядке.

Проводив гостей, Гай задумался. Ему решительно приелась фраза "телеграф ещё не готов, но вот уже скоро...", поэтому он направился сразу к аппарату. Телеграф действительно оказался в хорошем состоянии, и Гай достаточно быстро привёл его в рабочее положение, направил пробную телеграмму и получил ответ. Затем он уселся за сортировку почты. А вот этот процесс затянулся уже надолго.

Когда начало смеркаться, Гай к своему немалому разочарованию обнаружил, что запаса светильного масла для ламп его предшественник не оставил. Пришлось идти в лавку.

По дороге телеграфист завернул к Демизам. Ральсор был занят вытачиванием с помощью напильника какой-то медяшки. Тари нигде не было видно.

— Добрый день, мастер Демиза.

— А это вы, молодой человек. Рад, очень рад. Что вас ко мне привело? Хотите купить ружьё?

— Нет спасибо. Меня интересуют замки.

— Замки?

— Да. Мне бы хотелось поменять замки на дверях и, если можно, на сейфе.

— На дверях — никаких проблем, с сейфом надо думать. Но скорее всего тоже получится.

— Отлично, что от меня требуется?

— Ничего. Я подготовлю все, кроме сейфовых, к утру. Завтра уже сможете всё поставить. Ну или я вам их поставлю. Заодно и поколдую с сейфом, посмотрю, что можно сделать.

— Это было бы здорово, мастер Демиза.

— Всего лишь моя работа, молодой человек. А я люблю свою работу. Кстати, вы точно не хотите купить ружьё?

— Н-нет. В конторе нашёлся карабин. Мне этого пока... хм-м-м... оказалось достаточно.

— Тогда, может быть, револьвер?

— Ну, я даже не знаю...

— Берите, берите. Полезнейшая вещь. У меня есть несколько. Сам по молодости такими пользовался. Не буду зря хвастать, но пять выстрелов за тридцать шагов в яблочко с лёгкостью. У меня глаз верный и рука твёрдая. Сейчас зрение уже не то, конечно, но в молодости ого-го. Аж в темноте видел. Времена тогда, знаете ли, были суровые. Не в пример нынешним. Револьвер всегда под рукой держать приходилось, да и в дело пускать случалось.

— Я подумаю об этом, дон Демиза, но пока мне хватит и карабина. Рад был поговорить. До завтра.

Торговое заведение Тавата ван-Дуэрфы занимало целиком небольшой квартал. Оно включало в себя просторный магазин и несколько мрачного вида бараков, видимо те самые помещения, которые он сдавал желающим под склады.

Внутри Гай застал самого хозяина, его молодого помощника в клетчатой фланелевой рубахе и с застывшим выражением не то удивления, не то лёгкого испуга на лице, и весьма колоритного посетителя, вальяжного расположившегося в единственном кресле.

Первым делом у неизвестного бросался в глаза костюм. Незнакомец был одет в замшевую просторную куртку без разреза, вышитую мелким бисером и отороченную полосками и аппликациями разноцветного меха, такие же штаны, и мягкие сапоги с узорчатой вышивкой из яркой цветной шерсти. Талию неизвестного охватывал широкий, расшитый бисером и костяными пластинками, пояс с серебряной пряжкой, на котором висел совершенно циклопических размеров нож. Завершала образ пушистая меховая шапка со свисавшим на плечо хвостом и пучком перьев, заколотых массивной брошью.

Лицо у неизвестного было добродушным, красным от загара и почти целиком укрыто выгоревшими на солнце тёмно-русыми усами и бакенбардами.

— Мар-сайип Гай! — отвлёк телеграфиста голос Дуэрфы, — как я рад, как я рад! Надеюсь, вы уже в полном порядке?

Гай обернулся к нему, потрогал ссадину на носу и не слишком радостно поздоровался.

— Почти, дон Дуэрфа, почти.

— Кто же мог подумать, кто только мог подумать! — торговец всплеснул руками и сокрушённо покачал головой, — мне надо было вести себя предусмотрительнее... Я так перед вами виноват, так виноват, мастер Коналла.

— Можно просто Гай.

— Да-да, конечно, мастер Гай. Чем могу быть вам полезен? Почту за милость оказать посильное содействие вашей работе, и вам лично.

— Мне нужно светильное масло. Где-то четверть или две. Ещё дюжина свечей. Больших.

Дуэрфа щёлкнул пальцами. Его помощник моментально закрыл рот и метнулся в заднее помещение, растворившись в нагромождении шкафов и полок.

— Что-нибудь ещё, уважаемый дон Гай?

Телеграфист вытащил из кармана составленный загодя список.

— Вот. Это не так срочно, но желательно в ближайшее время.

Дуэрфа почтительно взял листок, сощурился и пробежал текст глазами, отчёркивая отдельные пункты ногтем.

— Это есть... этого пока нет... это найдём... это тоже... вот это придётся заказывать... это я вообще без понятия, что такое... это разыщем... это нужно будет спросить в Кедровом Броде у них вроде было...

Он поднял взгляд от списка.

— Еду, патроны и бумагу могу предложить сразу. Остальное надо заказывать. И уточните, если можно, что такое "запасной лентопротяжный механизм"?

— Они должны знать. Когда я смогу получить заказанное?

— Если вы авансируете это прямо сейчас, то, полагаю, максимум дней через тридцать-сорок, может быстрее.

— Авансирую? Я думал, что можно будет всё оплатить при получении? Это официальный заказ компании.

— Нет-нет, — смутился Дуэрфа, — я доверяю компании. Кто я такой, чтобы не доверять Центральной Телеграфной компании? Но дело в том, что...

Он замялся.

— К сожалению я не располагаю полномочиями авансировать платежи от имени компании, — уточнил Гай.

— Понимаю, — вздохнул Дуэрфа, — просто в данный момент большая часть моих средств. Э-э-э, недоступна. Вложена в дело. В бизнес. А ваш заказ. Он довольно большой. Мне будет крайне сложно изыскать необходимые финансы в текущей ситуации.

Его лицо приобрело скорбно-просительное выражение со взглядом голодного щенка.

— Возможно, мы бы могли прийти к компромиссу? И вы, в порядке исключения... могли бы. Я обещаю, что заказ будет доставлен максимально быстро. Я даже готов предоставить скидку. На всё. Пять процентов. Нет. Что я говорю. Десять. Десять процентов! Практически даром.

— Я подумаю, несколько смутился под его внезапным напором Гай.

— Это было бы превосходно. Надеюсь, за наличный товар вы сможете заплатить прямо сейчас?

Телеграфист кивнул. Клетчатый помощник вынырнул из соседней комнаты, нагруженный бутылями с маслом и упаковкой свечей.

Гай расплатился и уже собирался выходить, когда его отвлёк чуть скрипучий голос.

— А вы, значится, наш новый телеграфист будете?