Шелест алой травы

При звуке волшебного слова, сонная одурь пропала из глаз Блондина.

— Отлично! Я побежал изучать новые дзюцу!

— Погоди секундочку, Наруто-кун! Мне кое-что нужно у тебя спросить.

Блондин уставился на меня, всё так же нервно притопывая на месте.

— Насколько ты хорош в тайдзюцу? Только честно, без хвастовства, — благодаря Розовой Башке я знала, какой расчудесный Принц во всем и насколько ему проигрывает Наруто. — Ну, ну, не вешай голову, мне это нужно, чтобы помочь тебе стать намного лучше и подготовиться к грядущим боям!

— Э-э-э, наверное, не очень, — приуныл Наруто. — Саске мог навалять мне почти всегда!

— Почти?

— Ну, вообще-то всегда. Но я всё равно круче этого придурка!

Да ну? Принц владеет Катоном, лучше всех подготовлен, у него много чакры. Ещё он умный и много знает, не говоря уже о шулерских глазах, позволяющих с первого раза изучать дзюцу.

— Конечно круче, Наруто-кун. Никто кроме тебя не может сделать столько клонов. Ты во столько же раз лучше, во сколько раз больше клонов сумеешь создать.

Блондинчик просиял от этой чуши.

— Вот только тайдзюцу — это основа основ. Если у тебя плохо с тайдзюцу, то и у твоих клонов будет плохо с ним, а значит в бою от тебя будет немного толку.

Ложь. Сто клонов, кидающие по сто сюрикенов — верная смерть любому количеству врагов. Если он освоит какое-нибудь мощное дзюцу, то с помощью армии своих копий сможет крушить горы. А вот мне как раз тайдзюцу нужно очень-очень.

— И что мне делать? — повесил голову Наруто.

— Скажи мне, Наруто-кун, кто у вас самый лучший специалист по тай?

— Какаши-сенсей, наверное. Он очень крутой! А ещё дедуля. И... Не знаю.

— Кто из смог бы тебя потренировать перед отборочными боями?

Глаза Наруто опустились, он сцепил зубы и угрюмо сказал:

— Никто. Дедуле всегда некогда, а Какаши-сенсей нас почти ничему не учил.

— Всё не так уж плохо, — успокоила я его. — Воспользуемся запасным планом. Кто из твоих друзей, хорошо владеющих тай и участвующих в экзамене, мог бы показать тебе пару приёмов?

— Саске! Только он засранец и вряд ли станет меня обучать. Шика не будет — ему проблемно. Киба ещё не появился, к тому же он ненамного лучше Саске. Хината-чан? Ну, она будет падать в обморок. Не знаю!

— А что насчёт тех ребят, что пришли к нам на помощь? Они выглядели очень сильными.

— Ино сказала, что Нейджи был новичком года! — воспрянул духом Наруто. — Хотя... Он очень похож на Саске и вряд ли захочет помогать.

— А что насчёт Зелёного Зверя?

— Он очень сильный! Саске он навалял, несмотря на Шаринган! Только я Густобровика почти не знаю.

— Если ты его найдёшь, познакомь нас поближе, а я попытаюсь уговорить его помочь, — и если он такой же доверчивый, как Наруто, то у Зверя не будет никаких шансов.

— Но чем клоны помогут именно в тайдзюцу? — недоумевающе спросил Наруто.

— Я немного над этим подумала, Наруто-кун. Пусть твои мышцы не станут сильнее, но ты и так очень силён. Тебе нужно лишь научиться правильно сражаться. К тому же, для шиноби самое главное — это чакра, а как мы с тобой заметили, связанные с ней навыки передаются.

— Отлично, Карин-чан! Я найду Густобровика в два счёта! И научусь всем стихиям! И... А что ты говорила про невидимость?

— Наруто-кун, отведи меня пожалуйста к тому больному шиноби, — сдержанно сказала я.

Мне было очень страшно, но иногда приходится идти навстречу своим страхам.

* * *

Тяжёлый влажный кашель, осунувшееся лицо, тёмные круги под глазами, даже волосы из-под банданы с протектором Конохи, казалось, свисали болезненно. То, что этот человек являлся действующим шиноби, говорило о том, что Наруто — слишком наивный простак, считающий свою деревню воплощением дружбы и взаимопомощи. Настолько больного человека не выгнали бы на службу даже в Кусагакуре. Ведь шиноби Кусы — это не две чужачки, чья чакра обладает чудесными свойствами. Или, возможно, ирьёнины Конохи ничего не могли поделать с этой болезнью, во что мне верилось слабо — Лист всегда славился своими медиками, а слава одного из них достигла даже меня.

Я тяжело вздохнула. Медицинские дзюцу были нужны мне позарез, я хотела научиться многому — уметь контролировать свойства своей чакры, уметь вносить постоянные модификации в строение глаза, тем самым навсегда избавившись от очков, суметь избавиться от шрамов на теле — наглядных следов рабства. А ещё (тут во мне поднялась волна нервного смеха) хотела бы быть членом могущественного клана, где был бы кто-то, кому я дорога настолько, как Блондину дороги его товарищи. Чтобы кто-то мог ради меня сразиться со всем миром. Но чудес не бывает — я одна, со смерти матери всегда была и дальше всегда буду одинокой.

Увидав Наруто, целеустремлённо шагающего к нему, джонин с важным видом начал что-то писать в планшете и внешне неспешным, но очень и очень быстрым шагом, направился к выходу из этого странного зала с гигантскими руками. Похоже, Наруто заслужил среди местных шиноби устрашающую репутацию. Блондин был готов к бегству своей жертвы.

— Каге Буншин но дзюцу! — воскликнул он, и не менее пары десятков клонов разбежались, перекрывая все входы и выходы.

Джонин обвёл их болезненным усталым взглядом и вновь тяжело закашлялся. Да, Коноха своих шиноби не щадит.

— Проктор-сан, проктор-сан! — радостно завопил Наруто и, крепко ухватив меня за руку, помчался в сторону больного.

— Чего тебе, кху-кху, Узумаки? — спросил он.

— Дедуля сказал, что у вас есть крутое дзюцу невидимости! — радостно завопил Блондин.

— Кху-кху-кху. И что?

— Это значит, что вы меня можете ему научить! — как будто это само собой разумелось, ответил Наруто. — И вы сделаете это сейчас!

— Кху-кху-кху, и почему это?

Кашель этого джонина невероятно раздражал, общаться с ним было просто невыносимо.

— Потому что пока команды не собрались и не начались отборочные сражения, у вас есть время!

Вот так сразу в лоб? Серьёзно? Таким образом можно добиться только того, что тебя отошлют прочь, а дзюцу невидимости будут использовать, чтобы не попадаться на глаза.

Шиноби вновь закашлялся и, развернувшись к нам спиной, направился к выходу. Клоны Наруто попытались заградить ему дорогу, и он уже потянулся к рукояти меча, торчащего из-за его спины.

— Я могу вас вылечить! — выпалила я и тут же добавила. — Попытаться это сделать.

Он замер на полушаге и медленно обернулся ко мне.

— Ты, кху, не из нашей деревни, — он взглянул мне в глаза. — Почему, кху-кху, ты стала бы это делать? Почему ты решила, кху, что сможешь помочь там, где не справились наши ирьёнины?

Я собрала волю в кулак. Сейчас всё должно было решиться.

— Наруто с командой спасли мне жизнь. Без них я бы погибла. Мне нужно вернуть этот долг. Наруто нужно стать сильнее, и я помогу ему в этом!

— Помидорка-чан, ты же и так здорово выручила нас — без твоей чакры Саске бы не выжил! Ты ничего мне не должна!

Идиот! Какой же ты всё-таки болван! Если Наруто когда-нибудь всё же станет Хокаге, свою деревню он точно погубит.

— Спасибо за твои слова, Наруто-кун. Я считаю, что расплатилась с Саске за своё спасение, — правда я не прочь, чтобы этот красавчик снова спас меня, как Принц — Принцессу, но об этом лучше промолчать. — Но ты был очень добр ко мне, поддерживал меня и защищал. Поэтому я решила помочь тебе, как смогу, на твоём пути к посту Хокаге!

При этом волшебном слове в глазах Наруто загорелись звёзды, и он наконец-то заткнулся.

— И как, кху-кху, ты надеешься меня вылечить?

Этого ублюдка стоило бы исцелить только для того, чтобы никогда не слышать его мерзкий кашель. Я вздохнула и отпустила Хенге, ощущая, как на моём носу вновь появляются очки. Когда дым развеялся, проктор подозрительно на меня посмотрел.

— К-кху-куса? Вылечишь? Ваши ирьёнины, кху-кху, — отстой!

— Кому об этом знать, как не мне? — парировала я. — Я обладаю особым исцеляющим кеккей-генкаем.

Надеюсь, особенность моей чакры сойдёт за улучшенный геном, и очень надеюсь, что я правильно поняла Широколобую и употребила слово правильно.

— Я не позволю использовать, кху-кху-кху, на мне никаких дзюцу шиноби чужой деревни!

— Что вы, никаких дзюцу! Моя чакра может исцелять, достаточно меня укусить, — я задрала рукав, демонстрируя множество шрамов. — Как видите, в Кусагакуре пользуются этой способностью.

Он посмотрел на меня и в его взгляде мелькнула жалость. Этому ублюдку предложили исцеление, а он колеблется? У них в Конохе, похоже, эпидемия идиотизма.

— Шиноби-сан, — надо его додавить, чтобы он излечился и дал это дзюцу, — если вы думаете, что не приняв мою помощь, делаете доброе дело... то вы ошибаетесь. По возвращению в свою деревню я буду вынуждена делать то же самое, но там это будет лишь бессмысленным свидетельством неспособности наших ирьёнинов вылечить кого-либо, а сейчас же я помогаю другу стать ближе к мечте.

Проктор, всё ещё сомневаясь, взял протянутую руку и осторожно её укусил. В глазах привычно потемнело, а тело охватила знакомая слабость.

— Эй, Помидорка-чан, ты что с ним сделала? — послышался обеспокоенный голос Наруто на фоне надсадного кашля.

Опустив глаза, я увидела, что проктор упал на колени и упёрся руками в пол. Он хрипел, давился, его сотрясали спазмы, а глаза вылезали из орбит. Наконец, тело его сотряс взрыв кашля и изо рта выплеснулась противная кровавая слизь с зеленоватыми комками внутри. Нет, я, конечно, мечтала научиться преобразовывать свою чакру, но убить человека, благодаря которому удалось бы выучить нужную мне технику... Убить шиноби чужой деревни, да ещё и при свидетелях... Только в моей жизни могла быть такая "удача".

Проктор продолжал кашлять, выхаркивая что-то плотное, напоминающее покрытые слизью мерзкие куски лёгких. Он кашлял и кашлял не переставая, пока сотрясающие его спазмы не стали спадать, и он не затих. Я обречённо закрыла глаза.

— Помидорка-чан, очнись! — палец Наруто неприятно постучал по протектору, прикрывавшему мой лоб. — Он уже закончил! Было очень противно! В следующий раз лучше предупреждай!

Я осторожно открыла один глаз. По щекам стоящего передо мной проктора стекали слёзы, пока он вытирал рот рукавом своей синей формы, оставляя на ней отвратительные красные разводы. Наконец, зрение его сфокусировалось, и он для пробы вдохнул пару раз полной грудью.

— Помидорка-чан! У тебя получилось! — радостно закричал Наруто.

Уф, проктор всё-таки не умер. Что же творилось у него лёгких, если моя чакра, быстро и бесследно исцеляющая людей, вызвала подобную реакцию? Впрочем, я бросила взгляд на омерзительную лужу на полу и решила, что не хочу знать подробностей.

— А теперь, шиноби-сан, я надеюсь, что вы исполните свою часть нашей сделки.

* * *

А вот этого я никак не ожидала. Розовая Башка всегда относилась ко мне с подозрением, считая (и не без основания), что мне нравится её возлюбленный. Те знания, что она давала, мне приходилось получать, по сути, шантажом, поэтому она делилась ими неохотно. И то, что она поймает одного из клонов Наруто и заставит его привести ко мне, было очень подозрительно.

— Наруто-кун, — попросила я своего спутника, — ты не мог бы нас оставить на минутку. Нам нужно поговорить о наших девчачьих делах.

Блондин глянул блестящими глазами на объект своих воздыханий, но всё же покинул тренировочный зал.

— Я хотела вас поблагодарить, Карин-сан, — начала Широколобая. — Какаши-сенсей мне рассказал, что у Саске-куна почти не было шансов, если бы не ваша помощь.

— Ну что вы, Сакура-сан, я же делала это не бескорыстно, — непонятно, к чему она клонит, и от этого подозрительнее вдвойне.

— Всё равно считаю, что вы дали больше, чем получили.

С точки зрения шиноби Конохи? Несомненно. С моей точки зрения? За то, чем в Кусе меня заставляли заниматься даром, я получила целое сокровище.

— Договор есть договор, — я пожала плечами, с самым безразличным видом.

— Я согласна продолжить уроки, если вы захотите.

Кто бы не захотел на моём месте? Тем более, в глубине познаний Розовой Башки я уже неоднократно убеждалась.

— Моя благодарность не будет знать границ! — голос мой звенел от искренности.

Широколобая наклонила голову и посмотрела на меня очень подозрительно.

— Я видела, как ты на него смотрела! — прошипела она. — На твоих щеках был румянец! Не хочу, чтобы тебе в голову приходили какие-нибудь глупые идеи.

Ревность, да ещё так внезапно? Ко мне, человеку, который, возможно, Принца никогда больше не увидит? Не скажу, чтобы она была неправа, но меньше всего мне нужно, чтобы она видела во мне конкурентку, вместо того, чтобы сосредоточиться на учёбе. Тут мне в голову пришла забавная мысль.

— Я не могла не краснеть! Ведь он такой сильный! Такой красивый! Он просто восхитителен!

Я едва удержалась от смеха, глядя как гнев исказил лицо Широколобой, а руки сжались в кулаки.

— У него самые красивые в мире глаза! И самые прекрасные волосы! — глядя, как Широколобая доходила до точки кипения, я нанесла завершающий удар. — А эти миленькие полоски на щеках!

— Держись подальше от моего Саске-ку... Что? Полоски? Тебе нравится Наруто?

— Конечно! Как он может не нравиться? — если не считать его невнимательность, приставучесть и глупое поведение.

Правда теперь его надоедливость работает на меня, так что все в порядке.

— Но ведь... Но ведь Наруто — болван!

— И что? Зато на его фоне чувствуешь себя самой умной!

Розовая Башка задумалась. Эй, я не собираюсь давать тебе идеи! К тому же, до конца экзаменов Наруто мне нужен!

— Скажи, Сакура, а как вас здесь поселили?

— Нам выделили комнату на всю команду, — она была изрядно удивлена вопросом, — правда Саске-куна пока что держат в медчасти, Какаши-сенсей сказал, что он там пробудет до конца второго этапа.

— А как ты смотришь на то, чтобы отправить Наруто в мою комнату, а нам с тобой поселиться вместе? Ты мне сможешь многое рассказать, к тому же он не будет так тебя беспокоить!

Глаза Широколобой распахнулись, и она обрадованно кивнула. Прекрасно! Ради твоих знаний я готова пару дней обойтись без сна.

* * *

Я осторожно шагала по потолку тренировочного зала, тщательно пытаясь удерживать Хенге. К моему лбу прилип маленький обрывок бумаги — очевидные причины мешали мне выйти на улицу и сорвать лист с дерева. Я ждала появления Наруто, который наконец-то покажет мне настолько нужное дзюцу. Ну и, судя по количеству клонов, которыми он усеял Башню, есть большая вероятность, что у него будут наставления по стихийной тренировке. У меня теплилась надежда, что Наруто не забыл мои инструкции и выяснит у своих соотечественников все этапы тренировок, а не только первые шаги, про которые ему расскажут, лишь бы он отстал.

Дверь в зал с грохотом распахнулась, и я вжала голову в плечи. Мои ноги утратили сцепление с поверхностью потолка, бумажка сорвалась со лба, а тело окутали клубы дыма, показывая, что моё Хенге тоже не выдержало испытаний. Я ощутила, что падаю. Внизу подо мной раздались выкрики и звук тяжелого столкновения.