Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Риджийский гамбит. Дифференцировать тьму


Опубликован:
08.10.2015 — 08.07.2016
Читателей:
2
Аннотация:
Шахматный гений, хакер, опытный геймер, ботан и очкарик, - это Снежка. Колючая и серьёзная, недоверчивая и мстительная, без иллюзий и сантиментов. Вот такая... И вдруг - попадает в сказку. Правда, не совсем весёлую: там вместо любви прекрасного принца - участь куклы колдуна, вместо магического дара - рабский ошейник. А ещё мир на грани войны, жестокие Тёмные и совсем не светлые Светлые.
Снежка решается вступить в игру, где ставка - свобода и жизнь. Но помогут ли способности и немного удачи обыграть того, кто стал её тюремщиком, того, кого впервые в жизни она готова назвать достойным противником? Ведь когда всё вокруг оборачивается не тем, чем кажется, это круто меняет правила. Так же, как и чувство к игроку по другую сторону доски...

Первая часть дилогии. Масштабная шутка на тему опостылевших романов про попаданок. Включает в себя элементы пародии на произведения признанных русских мастериц жанра ЖФ и ЖЮФ. И хоть в каждой шутке есть только доля шутки - "торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость!" (с)
Вторая книжка - "Интегрировать свет".
Рецензии и отзывы можно прочитать здесь. Иллюстрации лежат вот тут.
Часть текста удалена. Книга вышла в издательстве ЭКСМО, серия "Колдовские миры", ISBN: 978-5-699-89621-9. Рисунок на переплете Анатолия Дубовика.

Заказать бумажную книгу: магазин Эксмо, магазин Аст, Лабиринт, Рид.ру, Озон, Book24.ua (Украина), oz.by (Беларусь)
Оставить отзыв и оценочку на Лабиринте (клик!), LiveLib (клик!) или фантлабе (клик!)
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

Знакомые слова читала я уже весьма сносно, а потому смело принялась брать с полки одну книгу за другой: пока не обнаружила ту, что могла оказаться полезной.

— 'Сьёгулегар скийрингар'. 'Исторические записки', — толстый том вернулся на место, но лишь на время. — Тебя-то мне и надо.

Я опустилась на корточки. Поколебавшись, вытянула с нижней полки шкафа небольшую плетёную корзину с крышкой — и, открыв её, с удивлением увидела мраморную шахматную доску и набор каменных фигур.

Неужели в этом мире есть шахматы? Да нет, скорее кто-то из нашего мира рассказал о них Лоду...

— Эрт фу стэлль фра хёдрум хейми? — мелодично поинтересовались за моей спиной.

Я вздрогнула и обернулась.

Это была девушка-дроу. И, вопреки моим ожиданиям, она не носила ни платьев со сногсшибательными разрезами, ни бронированного белья: всего лишь чёрную рубашку, шёлковый корсет под грудь, отливающий синей сталью, бархатные штаны и кожаные ботфорты. Образ вышел боевой, но вполне приличный — и более чем женственный. Глаза кошачьи, цвета шафрана, сощуренные и любопытные; снежные волосы собраны на макушке в высокий хвост, на лбу поблескивает серебряный венец — такой же, как у принца.

Я довольно быстро сообразила, что её вопрос можно перевести как 'это ты девочка из другого мира?'.

Ещё я быстро сообразила, что лучше не давать моим тюремщикам знать о том, что я стремительно продвигаюсь в изучении их языка. Косить под дурачка — всегда лёгкий путь.

А быстрее всего я сообразила, что, скорее всего, это и есть та самая Морти, которая понадобилась колдуну.

— Не понимаю, — я развела руками.

Девушка нахмурилась.

— Фу талар экки тунмалив и Риджия?

Я убито молчала, хотя только что меня спросили, не говорю ли я на риджийском.

Дроу вздохнула. Улыбнулась, неопределённо махнула рукой — и прошествовала к лестнице в кабинет Лода; через плечо у неё был перекинут длиный кожаный ремень, к которому крепился объёмный ларец чёрного дерева с изящной серебряной ручкой.

А я почти машинально отметила, что, несмотря на странные, неправильные пропорции её точёного лица, нечеловеческая красота дроу — завораживавшая, как прекрасный и опасный танец огня — привлекала меня куда больше приторного личика Кристы.

Я подтащила корзину с шахматами к столу. Вытащила ужасно тяжёлую доску, кое-как водрузила её на лакированную крышку.

Пока Криста не очнулась, брать книгу я не рискну — ещё заметят. А так можно будет сделать вид, что это сокамернице захотелось почитать.

Но в ожидании её пробуждения надо чем-то себя занять.

Я разыгрывала уже четвёртую партию против самой себя, честно стараясь не симпатизировать ни белым, ни чёрным — пусть даже эта игра складывалась подозрительно похожей на знаменитую 'Бессмертную партию'* — когда на лестнице послышались голоса.

(*прим.: шахматная партия, разыгранная в Лондоне в 1851-ом году между Адольфом Андерсеном и Лионелем Кизерицким)

Спустя какое-то время в гостиную спустилась дроу, а следом за ней — Лод. И если дроу выглядела вполне прилично, разве что подозрительно сияющей и немного растрёпанной, то выправленная рубашка взлохмаченного колдуна ясно свидетельствовала о том, что они наверху как раз совсем не в шахматы играли.

Заметив меня, парочка осеклась и замолчала: хотя предполагалось, что я всё равно не пойму, о чём они говорят.

— Йаэя, Лод, — бросила дроу, — ех айтла ас фара.

Кажется, она говорила Лоду, что собралась уходить...

— Комду квёльд, — Лод ласково коснулся её щеки.

...а колдун приглашал её прийти вечером...

— Ёхвитах, мун ех кома, — дроу поцеловала колдуна в губы — коротким, уверенным поцелуем давно и надёжно законной девушки — и была такова.

...и дроу была очень даже не против.

Наличие у колдуна любовницы меня немного удивило. Но лишь немного. В конце концов, он взрослый мужчина со своими потребностями, и странно было бы предположить, что он не найдёт способа их удовлетворять.

— Играешь в шахматы? — Лод вскинул бровь.

— Уже заканчиваю, — я торопливо смела фигуры с доски обратно в корзину. — Откуда они у вас?

— Девушка, которая пришла до тебя, рассказала. — Ну да, так и думала. — В Риджии есть похожая игра, называется скаук, но ваш вариант мне больше нравится. Другие фигуры, другие правила. — Лод следил, как я поднимаюсь из-за стола. — Сыграем как-нибудь?

— Как-нибудь, — согласилась я, проскользнув мимо него по направлению к нашим покоям.

И мне казалось, что его пристальный взгляд преследует меня, даже когда нас разделила закрытая дверь.

Что ему от меня нужно?..

— Явилась! — недовольно провозгласила Криста: благополучно очнувшаяся, но продолжавшая валяться на кровати. — Я тут вся извелась!

Вид у сокамерницы был более чем сносный — ни от бледности, ни от синяков не осталось и следа; да и истерить сил хватало, что тоже о чём-то говорило.

— Могла бы выглянуть в гостиную и не изводиться.

— Я больше вообще из этой комнаты не выйду! — Криста злобно покосилась в сторону двери. — Вот садист! Почему он не остановил меня, когда видел, что мне плохо?!

— Наверное, думал, что ты большая девочка и не страдаешь склонностью к мазохизму.

Хотя я знала, почему Лод её не пощадил — помимо того, что его вообще не должно особо волновать наше самочувствие.

Именно так и надо воспитывать непослушных детей: не твердить о том, что нельзя касаться раскалённой плиты, а дать разок тыкнуть пальчиком во включённую конфорку.

— Он сказал, завтра ты отдыхаешь, — добавила я. — И, боюсь, выходить всё-таки придётся — иначе заставят. Но вроде действительно обошлось без серьёзных последствий?

— Это из-за лекарства, — буркнула Криста. — Сначала калечат, потом лечат...

— Какого лекарства?

Девушка выпростала руку из-под одеяла и указала на стол: кто-то заботливо оставил там наш обед — одна тарелка уже опустела — и две бутылочки тёмного стекла. К горлышкам последних прикрепили пергаментные ярлычки, на которых аккуратно подписали наши имена.

На риджийском, естественно.

— Они уже были там, когда я проснулась, — сказала Криста. — Думаю, в моей что-то, восстанавливающее силы... а в твоей наверняка средство от простуды.

Я молча села за стол. Вытащила пробку из бутылки с лекарством, и в нос ударил пряный запах полыни. Сделала глоток; ожидала сводящую челюсть горечь, но жидкость оказалась сладкой и тягучей, как сироп шиповника.

И теперь я догадывалась, что несла любовница колдуна в чёрном ларце.

— Чем ты занималась всё это время? — Криста внимательно следила, как я ем; на этот раз подали белые стручки, похожие на фасоль, под соусом, напоминающим сливочный.

— Рассказывала колдуну про мобильники. А потом в шахматы играла.

— С кем?

— С собой.

Во взгляде Кристы я прочла явные сомнения в моей нормальности.

— У дроу есть шахматы? — после недолгой паузы спросила она.

— Наши предшественники про них рассказывали. А колдун, похоже, воспроизвёл. Сыграем попозже?

— Я плохо играю...

— Ничего, может, я тебя научу, — с сомнением проговорила я. Подумав, сложила вилку и нож по обе стороны тарелки. — Слушай, а можешь рассказать, с чего вообще дроу и эльфы враждуют между собой?

Криста с готовностью вздохнула и рассказала.

В общем, начиналось всё, как обычно: когда-то эльфы, дроу и люди жили в мире, дружили и тесно сотрудничали — а лепреконы всегда были расой обособленной. Но триста лет назад Тэйрант из рода Бллойвуг, Повелитель дроу, вдруг понял, что в сравнении с эльфами и дроу люди стоят на низшей ступени развития, да и вообще когда-то прибыли в Риджию из-за моря — а, следовательно, не имеют права на равное существование с её коренными обитателями. Посему он решил, что люди должны исчезнуть: все, за исключением магов, которых боги отметили колдовским даром.

Идею Тэйранта не оценили ни эльфы, ни тем более сами люди. В итоге Тэйрант объявил светлых братьев изменниками, пошедшими против изначального замысла богов; себя же он считал десницей провидения, призванной очистить Риджию от людской скверны. Всё это привело к ужасной кровопролитной войне, прозванной Войною Пяти Народов, разделившей жителей Риджии на 'светлых' и 'тёмных': к первым с той поры относили эльфов, людей и лепреконов, ко вторым — дроу и иллюранди.

В той войне тёмные побеждали. Им помогал Ильхт из рода Миркрихэйр, самый могущественный и ужасный маг, когда-либо рождавшийся среди людей: он перешёл на сторону дроу вместе со своими последователями-колдунами, коих нашлось немало. Тэйрант сделал Ильхта своей правой рукой, и вдвоём они погубили больше светлых, чем всё их войско... но от гибели людей и эльфов спасли лепреконы: долго отсиживавшиеся в своих предгорных лесах, однако в решающий момент всё же присоединившиеся к битве на стороне света.

Тэйрант и Ильхт были убиты. Лишившись командиров, дроу бежали и укрылись под сводами гор. Их не преследовали: важнее было засеять выжженные поля, отстроить заново города, обратившиеся пепелищами, и справиться с иллюранди, которые не спешили отступать следом за своими хозяевами.

Триста лет дроу давали о себе знать лишь периодическими вылазками в предгорные города, на свои бывшие земли — где они крали всё, что можно было украсть, и убивали всех, кого можно было убить. Пять раз светлые собирали войско и отправлялись в горы, чтобы раз и навсегда покончить с порождениями тьмы — и пять раз возвращались ни с чем: в подгорных лабиринтах, усеянных смертоносными ловушками дроу, они были бессильны. В конце концов на тёмных махнули рукой, и люди и эльфы просто перестали селиться рядом с горами — а вглубь страны дроу соваться не осмеливались. Тэйрант и Ильхт обратились в персонажей страшных сказок, которыми на ночь пугают детей. Тэйрант Кровавый и Ильхт Злобный, так их прозвали; Повелитель дроу и его ручной колдун, едва не уничтожившие привычный мир.

Но восемнадцать лет назад дроу снова напомнили о себе.

Вначале явился их посланник. Иллюранди — ведь им под силу проникнуть всюду, если только место не защищено весьма специфическими чарами. Посланец дроу вынырнул из теней прямо перед Повелителем людей; прежде, чем стража успела среагировать, учтиво поклонился и сообщил, что тёмные хотят перечеркнуть старую вражду и заключить мир. Все трое светлых владык отнеслись к этому крайне настороженно — но, посовещавшись, всё же согласились на встречу.

И тогда явились сами дроу.

В условленный день они во главе со своим Повелителем прибыли на место переговоров: замок Матхниз на Долгом озере, что раскинулось на границе королевств людей и эльфов. Они расточали улыбки. Они говорили, что дети не в ответе за грехи отцов. Они казались полными раскаяния.

Казались.

А на пиру, который затеяли в честь воссоединения риджийских народов, устроили резню.

Владыки людей и лепреконов погибли. Повелитель эльфов, отец Дэна, чудом уцелел, но потерял жену. Невероятными усилиями он и его верные воины смогли одолеть и убить дроу; однако победа далась дорогой ценой — и с того дня отношения обострились до предела. Светлые поняли, что тёмные никогда не исчерпают своей ненависти к ним, и тогда Повелитель эльфов начал готовиться к новой войне.

Новой войне, которая раз и навсегда завершила бы старую.

Один за другим светлые разведчики жертвовали собой, пытаясь вызнать расположение городов дроу и нарисовать карту подгорных лабиринтов. Дроу тоже не сидели на месте — их лазутчиков периодически ловили то в городах рядом с горами, а то и в самих столицах. Впрочем, особых неприятностей дроу не доставляли, а эльфы народ неторопливый: у них ведь в запасе срок куда больше людского. Потому-то подготовка к войне и тянулась вот уже восемнадцать лет.

Когда Криста прибыла в Риджию, о дроу немного подзабыли: при эльфийском дворе хватало своих интриг. Но когда с её помощью всех интриганов вывели на чистую воду — вспомнили снова.

— Ты поэтому отправилась к горам дроу? — хмуро поинтересовалась я, осознав, что помимо неземной красоты меня забыли одарить ещё и редкостной удачей: только ею можно было объяснить, что человек с мозгами Кристы смог раскрыть хоть какую-то интригу. — Решила продолжить карьеру спасительницы эльфов, в одиночку разобравшись со всеми тёмными?

— Ну... я решила попробовать, как оно — странствовать по стране и помогать людям, — призналась Криста. — Остановилась в городке неподалеку от столицы. Там встретила девушку: её хотели насильно выдать замуж, и она попросила меня съездить в Тьядри, город рядом с горами. Передать письмо её возлюбленному. Я и поехала.

— А как же тебя к самим горам занесло?

— Там у возлюбленного этой девушки была маленькая сестра, она заболела, и для лекарства нужны были кое-какие травы...

— ...которые растут только в горах дроу, — закончила я. — А поскольку никто не торопился на тот свет, кроме тебя, то съездить за ними оказалось некому.

Криста уныло кивнула.

Вот всегда говорила Сашке, что нужно быть осторожнее с побочными квестами*...

(*прим.: задание в компьютерной игре, которое нужно выполнить для достижения игровой цели)

— Милосердие, как и любовь — опасная штука, — я вздохнула. — Весёлые ребята эти дроу.

— У тебя уже есть план побега? — голос Кристы ослеплял надеждой.

Я покачала головой.

— Маловато информации. Так что после еды продолжим изучение риджийского, — и решительно взяла вилку. — Но сначала мне нужно, чтобы ты достала из шкафа в гостиной одну книгу...

За минувшую ночь все четыре листа, исписанных накануне, неведомым образом очистились от чернил. Меня это насторожило, но и порадовало — не было нужды просить у колдуна новые. 'Исторические записки' Криста взяла без проблем; не знаю даже, заметил колдун их исчезновение или нет. Так что дальше изучение риджийского двинулось несколько в другом направлении: я читала, тыкая пальцем в незнакомые слова, а Криста выписывала их на пергамент с переводом.

И да, моё вольное истолкование изречений иллюранди таки оказалось верным.

После чтения я заставила сокамерницу говорить со мной на риджийском — не только на бытовые, но и на литературные темы: как оказалось, Криста поразительно мало читала, предпочитая современные любовные романы, так что я решила пересказать ей 'Джейн Эйр' и 'Грозовой перевал'. Просто пересказать, довольно подробно; при желании можно было вытащить обе книги с ментальной полочки и поведать слово в слово, но на это ушло бы слишком много времени.

Конечно, я предпочла бы одно из сочинений Камю или Гегеля. Только вот урок обратился бы мучением и для Кристы, и для меня: ей — из-за сложности восприятия, мне — из-за трудностей перевода. А вот эти романы, как я и думала, пришлись сокамернице по вкусу: слушала она, затаив дыхание, а на сюжетные повороты реагировала с очаровательной непосредственностью.

Если в процессе пересказа я понимала, что не знаю перевода какого-то слова, оно тоже записывалось на пергамент. Работа предстояла титаническая — ведь я запоминала убогую письменную транскрипцию кириллицей, но она зачастую не способна была передать всех тонкостей произношения. Большинство согласных, как и гласных, требовалось сглаживать и смягчать, но некоторые — нет: та же 'р' выговаривалась вполне себе твёрдо. А со слуховой памятью у меня дела обстояли далеко не так хорошо, как со зрительной — и приходилось порой по нескольку раз повторять то или иное слово, прежде чем я наконец выговаривала его правильно.

123 ... 56789 ... 323334
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх