книга 1. "Нигредо. Драконья кровь".

Морда каменная и голос участливый, а у самого кончики ушей эдак меленько-меленько от смеха дрожат!

А мишень вообще отдельная песня! Мячик чуть поменьше теннисного, с очень наглой мордой. Нарисованной, но наглой. И эта морда заливалась при каждом промахе идиотским хохотом. Вот откуда он знает, что я вообще в него стреляла, если не попала?!

И пусть орк хоть до посинения уверяет, что это всего лишь магическая игрушка, многоразовая мишень, самостоятельно заращивающая дырки от стрел. Игрушка, никогда не обладавшая даже подобием разума или чувств, которая томно вздыхает при попадании и ржёт над промахами только потому, что его приятель, сотворивший сию штуковину, большим шутником был. Может оно и так, но если Вэр со своим арбалетом не отцепится, я излишне смешливый мячик на фарш рано или поздно порублю. Сопру ночью и покромсаю на фиг! Эта дрянь издеваться надо мной никакого права не имеет!

Как ни странно, у меня не возникало никакого желания пришибить самого орка. Наверное, из-за того, что подкалывал он как-то... беззлобно. Вэру злорадное смакование чужих ошибок вообще, похоже, не свойственно. Ирония — это да, сколько угодно, но не злорадство.

Ну, и... Для себя-то Вэр мишень на самую верхушку дерева цеплял. И попадал. Всегда!

Кстати, ещё один повод для зависти. Поверить, что эдакий громила может скакать по деревьям быстрее белки, трудно, но я сама видела! Поплевал на ладони, взялся за ствол и... и моё остолбеневшее "высочество" только взглядом успевает проводить покачивающиеся всё выше ветки. Всё равно на продвижение ухитрившегося ещё и полностью потеряться в не особо густой кроне орка к вершине, больше ничего не указывало. Мелькнувшая рука, подвесившая ехидную рожицу, ещё пара секунд недовольного шуршания листьев и он уже стоит рядом.

Тренировки дело хорошее, а уж поющий в руках настоящий, не затупленный клинок и вовсе чистый кайф, но из-за дремучей цивилизованности представить хоть на минуту, что я однажды всерьёз проткну человека железякой, даже в голову ни разу не приходило. Да и скажи кто-то, что я вообще на такое способна — нипочём бы не поверила. Оно и к лучшему. Знай я, к чему всё это веселье приведёт — вряд ли получала бы от спаррингов с орком столько удовольствия.

Однажды вечером, примерно к концу второй недели, то есть бочки, пути, мы оказались в очередном лесу, не то что бы очень густом, но достаточно обширном. Вэр во всяком случае сказал, что кончится он денька через два-три, не раньше. Здесь вообще лесов полно. Я понимаю, что мы оживлённых мест избегали, но иногда казалось, что кроме дикой природы и свежего воздуха в Митране ничего нет. А иногда, что ничего другого на самом деле и не нужно.

После ужина, в очередной раз показав друг другу, кто чего стоит с оружием в руках (два-один в мою пользу, между прочим), мы улеглись спать. Палатку, то есть шатёр из тончайшей, аж полупрозрачной, но на диво прочной (не каждым ножом дырку проковыряешь) кожи, (интересно, с какого слона эту шкуру сняли? — ведь ни единого шва, а в неё, кроме нас с Вэром, завриков можно запихать, да ещё и место останется) ставить не хотелось — чистое небо, теплынь — на кой рыбке зонтик. Вэр, как всегда, сторожил. Я вообще не понимала, когда он спит. Закрываю глаза — не спит, открываю — опять не спит. Хорошо, ещё ложился, а не бродил кругами — с этого параноика бы сталось.

Очередная луна таращилась с неба. В тот вечер была пока только Эдна (Дана всходит куда позже, а Селла и вовсе сегодня вылезать не собиралась) и если бы не розоватый цвет да размеры раза в полтора больше нормы, могло показаться, что пикничок на Земле происходит. Тишь, гладь, птички какие-то поют или может, лягушки, кто их знает, короче — идиллия. Спать не хочется, разговаривать тоже. Лежим возле затухающего костерка, природой наслаждаемся. И вдруг из темноты голос. Насмешливый такой, с ленцой.

— Приятная ночка, благородные господа. Не стоит хвататься за оружие — нас тут больше дюжины, со всеми всё равно не справитесь. Лежите, лежите, зачем вставать. Сейчас мы вас немножечко пограбим и уйдём, ну разве что с красоткой немного побалуемся. Красотка, ты как, не против? Мы тут все парни хоть куда, не то, что твой урод. Лежит, понимаешь, как бревно, нет, чтобы девушку приласкать.

Продолжить ему не удалось. Вэр, даже не приподнимаясь, метнул в темноту кинжал и судя по бульканью, попал говоруну прямо в горло. Вот ведь талант у человека ко всему летающе-острому.

На нас набросились почти моментально. Но... почти. Хватило бы у них ума не болтать, а на лежачих навалиться, всё могло бы кончиться много печальней. Для нас, разумеется. Секундная задержка позволила мне вскочить и выхватить фрелон, Вэру тем более. Дюжина — не дюжина, а шестеро их было. Семеро, если посчитать скоропостижно почившего вруна. Сочтя орка более опасным, разбойники кинулись к нему аж вчетвером, остальные попытались обидеть слабую девушку.

Я и дома была в приличной форме, а ежедневные тренировки пошли только на пользу. Те двое и добежать не успели. На полном автомате, тщательно отработанным на собственном телохранителе росчерком едва уловимо блеснувшего клинка, я достала летящих на меня идиотов с интервалом меньше, чем в секунду. А как ещё назвать людей, нападающих, не позаботившись даже о минимальной защите? На вооружённого противника. Только из-за того, что этот самый противник — женщина? Или я действительно произвожу такое беспомощное впечатление?

Короче, мне только и оставалось, что вовремя убраться от падающих тел. Это — не фехтование. Такие вещи называются как-то по-другому. Не проверяя, встанут они или нет (с наполовину отрезанной головой это не особенно удобно) я тут же присоединилась к куче-мале вокруг Вэра. Тыкать железом в спину не особенно хорошо, но и четверо на одного — не слишком спортивно. Впрочем, к моему приходу уже только двое — наёмнику палец в рот класть тоже не следовало. В общем, парням не повезло — добыча оказалась чересчур зубастой.

Когда всё кончилось и эйфория от победы слегка улеглась... Вы когда-нибудь убивали? Вот и я нет, до этого...

Ужин достался окрестным кустам, я только и успела, что отскочить на пару шагов. Зато Вэр, пока меня полоскало, их преспокойно обыскал и осмотрев трофеи, вынес вердикт — разбойники обыкновенные, только слишком наглые.

— Ваше высочество, вы чего такая зелёная? А падать зачем?

Пришлось бедолаге после боя ещё и бесчувственным телом заниматься. Грузить на нагло продрыхший всё представление транспорт и везти к ближайшему ручейку, убирая из поля зрения чересчур нервной принцессы груду тел.

Приведя меня в чувство самым простым и незамысловатым способом, орк молча кивнул на журчащую в двух шагах водичку и бросил на берег чистую рубашку. Хам. Нет, чтобы соль нюхательную даме поднести — руки распустил, негодяй. Ничего, я ещё отмщу и мстя моя будет страшна!

Ой, ё!.. И на кой чёрт мне понадобилось на себя смотреть? Велено же было умыться сначала.

Попытка вторично рухнуть в обморок была пресечена без нового покушения на и так горящие от оплеух щёки, но ничуть не более почтительно. Вот кто так с высочествами обращается, а? Где, спрашивается, этикет и изысканные манеры?

Солидная доза практически насильно залитой в глотку мерзейшей гадости, по вкусу смахивающей на виски, но крепостью вряд ли уступающей чистейшему спирту, горячим камнем провалилась в желудок и здорово долбанула по мозгам, сразу отстранив от ставшей немного туманной и покачивающейся реальности.

Крепкие, должно быть, головы у гномов, добывающих сию огненную воду из каких-то грибочков. Но надо честно признать, если бы не этот самогон...

Оказывается, после того, как кого-нибудь зарежешь, жизнь перестаёт казаться такой уж замечательной штукой. Угрызения совести, усугубленные похмельем, терзали меня аж два дня и что ещё хуже, ночи. Дома я, вне всякого сомнения, скатилась бы в длинную депрессию, но здешняя жизнь излишним угрызениям не способствует. Излишней стервозности скорее.

Глава 9.

С самого начала пути стояла жарища и чуть ли не круглые сутки застёгнутый на все пуговицы орк неодобрительно косился на недостаточно прилично выглядящее высочество. Перекопав на досуге кучу барахла (нет, ну откуда они всё же мой размер знают?) и поскорее запихнув назад в "карман" солидный запас разнообразных платьев (сроду юбки недолюбливала, а за последнее время и вовсе, похоже, аллергию на них заработала), я удовлетворилась штанами и рубашкой, оставив прочее на случай природных катаклизмов. Да при одном взгляде на завёрнутого в пять слоёв тряпок Вэра дурно делалось, а он ещё хотел меня во все эти жилеты и камзолы запихать. Щаз!

Парадные доспехи и даже порекомендованную орком легкую (Десять кило! Не меньше!) кольчугу я даже померить не попыталась. Вэр недовольно посопел, но отстал. Он и сам-то в железо обряжаться не торопился.

Коситься-то Вэр косился, но на приведении меня в более достойный вид особо не настаивал. Единственное исключение — ежеутренне подкладываемая к моей одежде и с тяжёлым вздохом убираемая на место, поскольку её неизменно игнорировали, шляпа. Сам орк в шапке чуть ли не спал, сменив, правда, огромный берет, прилагавшийся к торжественно сожжённой на костре в первый же вечер униформе, на менее вычурную конструкцию. Залихватская кепочка в стиле Робина Гуда ему даже шла, но я-то тут при чём?

Жара жарой, но сделать хоть одни шорты я так и не рискнула, оберегая спутника от культурного шока. Он же всё-таки пожалел замученное ботфортами высочество и выудил из груды разномастной обувки пару коротких сапожек, с виду целых и даже воду не пропускающих, но каким-то чудом проветриваемых ничуть не хуже босоножек. К тому же, елозить голыми ногами по близкой на ощупь к наждаку шкуре заврика благоразумной идеей не казалось.

А через пару дней после встречи с разбойниками зарядил дождь. Нудный, мелкий, противный и о-очень затяжной. Настроению он, конечно, соответствовал, но вот комфорту не способствовал. Одежда липла к телу, мелкие холодные струйки, стекающие за шиворот, раздражали невероятно, а снова заботливо подсунутая орком (добился-таки своего) шляпа, немедленно намокла и уныло обвисшими полями норовила перекрыть обзор. Слегка примиряла с действительностью только длинная кожаная куртка, к сожалению, без капюшона. Но поскольку догадалась я её напялить, только после того, как основательно пропиталась водой...

О ночлеге под открытым небом даже думать не хотелось — палатка непромокаемая, но костёр-то в неё не запихнёшь, а согреться я мечтала уже полдня. Впрочем, Вэр и тут оказался на высоте. Лес давно кончился и мы двигались среди мелких холмов, в одном из которых он разыскал небольшую, зато уютную пещерку. Мне бы в жизни не догадаться, что за низенькими кустиками спрятан такой роскошный приют усталого путешественника. Кто-то очень постарался, выкапывая для нас убежище. Ну не для нас, конечно. Здесь какую-то руду так добывают. Руды уже нет, шахтёров, соответственно, тоже, зато осталось чудненькое помещеньице. Гильдия рудокопов, милейшие люди, вернее — гномы, оказывается, всегда засаживает вход в выработанную шахту именно этим кустарником. Обычай такой. Традиция. Мдя... Ладно, о доме вспоминать не будем.

Последние ночи спалось мне не слишком хорошо, но в этот вечер усталость взяла своё. Я отрубилась моментально, едва только домучила ужин и даже не вспомнила о тренировке. Накануне Вэр гонял меня вдвое больше обычного, не обращая никакого внимания на протесты. Пришлось преодолевать благоприобретённое отвращение к оружию, иначе этот тип просто-напросто избил бы меня. Невзирая на титул и полагающиеся к этому самому титулу привилегии. Для моего же собственного блага. Может, конечно, это и была пустая угроза, но мне почему-то так не показалось.

Надо было слышать, каким тоном Вэр объявил, что охрана тела включает в себя поддержание оного в приемлемой для жизни форме и все претензии принимаются только по расторжении контракта. Интересно, с предыдущими клиентами он тоже так обращался? С Крапудом например? Ой, сомневаюсь.

Приснился мне пожар, и первые пару секунд после пробуждения были потрачены на усилия разобраться, куда подевалась красненькая машинка, только что с душераздирающим завыванием пытавшаяся меня задавить. Глаза пришлось протереть, потому как открывшееся зрелище куда больше походило на продолжение сна, чем на что-то возможное в реальности.

Чуть не затоптали меня вовсе не пожарники, а насмерть перепуганные заврики, в данный момент, дрожа, прижимавшиеся к самой дальней стене. Я к ним чуть не присоединилась, увидев от ЧЕГО отбивается Вэр у входа в пещеру. Разглядев оживший кошмар, который собственно и вопил не переставая, я сразу прониклась презрением к убогой фантазии создателей фильмов ужасов. ЭТО никак не могло существовать на самом деле, что вовсе не мешало ему быть материальным и очень, очень агрессивным.

Представьте себе нечто шипастое, клыкастое, клювастое. Острейший клюв со здоровенными зубами (а как оно ими ест?! Неудобно же!), я не пошутила. Размером с бегемота и очень злобное. Добавьте три пары перепончатых крыльев и совершенно непересчитываемое количество когтистых, и опять же шипастых лап. Выкрасите всё это в омерзительный грязно-розовый цвет. Полейте такими же розовыми соплями. И как следует долбанитесь головой об стенку, чтобы получить должное ощущение дезориентации и тошноты, возникающее при взгляде на колеблющиеся и расплывающиеся, словно она никак не могла решить, как ей выглядеть, очертания этой твари.

Стряхнув оторопь, я рванула на помощь уже изрядно потрёпанному орку. Только вот толку от той помощи оказалось... Не зная, где у агрессивно щёлкающей клювом мерзости жизненно важные органы, бороться с ней было очень сложно и так же эффективно, как резать кисель. Проклятую тварь никак не получалось не то что убить, но даже всерьёз ранить. В самом деле, как пришибить бронированную медузу? Когти, шипы и прочие прелести были всего лишь дополнением к противной слизи, мгновенно затягивавшей все следы нашей деятельности, да ещё и ощутимо обжигавшей мелкими брызгами, отлетающими при каждом ударе.

Сколько я в неё ни тыкала, клинок то проходил почти насквозь, не причиняя ни малейшего вреда, то упирался в бронированную пластину. Удалось только немного отвлечь внимание от Вэра, хотя атака на два фронта гадину впечатлила не слишком.

Орк попросил (высочеством обозвал даже сейчас, обормот) ненадолго придержать тварь и отступил на пару шагов. Я очень надеялась, что он придумал что-то действенное, потому как долго бы мы не продержались. Мельтешение железа её только заводило, а обороняться от многочисленных шипов оказалось не легче, чем атаковать. Тварюга не столько размахивала конечностями, сколько выращивала их, как ложноножки у амёбы, только мгновенно, словно выстреливая. Один раз не увернёшься и привет. От мысленного составления завещания меня отвлёк внезапно заоравший наёмник.

— В сторону, принцесса!

Я моментально отскочила к стене, с разгону едва не влепившись в неё, а когда обернулась, то так и села. Гостья отсутствовала. То есть, вообще. Ни противника, ни бренных останков. Если б не разгром и израненный орк, можно было бы подумать, что она мне просто приснилась.