фанф

— А что такое квиддич, кто нить объяснит мне или нет? — послышался раздраженный голос, какого — то первокурсника. Ему вторили еще пол десятка таких же.

— Тихо, тихо, прошу вас. Ваши однокурсники с радостью объяснять вам все в своих комнатах. А теперь идите, раскладывайтесь. Сегодня был тяжелый день, а завтра еще тяжелее — как ни как первый день учебы. Во многом потому советую лечь сегодня пораньше, дабы хорошо отдохнуть.

Возражений на это предложение либо не последовало, либо Эрик их просто не услышал. Пожелав спокойной ночи Габриель, которая к слову попала в Южное крыло, мальчик вошел в дверь ведущее в Северное. Сразу за дверью начиналась винтовая лестница, которая петляла вдоль, вделанных в стену дверей, с небольшой табличкой на каждой — "4 курс", "2 курс"... Гарри вошел в первую с надписью "1 курс". В комнате стояло шесть кроватей покрытые пологами, у каждой кровати по тумбочке и небольшому шкафу. Сама комната была круглой формы, в центре которой находился журнальный стол. Возле него стоял чемодан Эрика. Скрип двери позади, возвестил о прибытии будущих соседей.

-О! Будем жить вместе?! — раздался веселый голос Амана.

Эрик кивнул:

-Да, и кажется еще четверо с нами.

Соседей долго дожидаться не пришлось. Ими оказались четыре маглорожденых — Бруно де Фирнал, Шеонтье Нэльо, Регинальд Ферье и Аманд Келье. Обменявшись приветственными кивками с Аманом, и демонстративно игнорируя Гэлбрайта, мальчики разобрали кровати и быстро уснули.

"Не самое удачное начало учебы," — пожурил себя Эрик. и последовал примеру соседей.

* * *

-...еще два мяча называются бланджеры. Они носятся по всему полю, пытаясь сбить игроков с метел. Чтобы не допускать помех со стороны этих мячей для своей команды есть так называемые загонщики. Своими битами они отбивают бланджеры в игроков чужой команды, пытаясь создавать им проблемы.

— А бланджеры еще никого не убили?

— Про такие случаи я не слышал, но слегка покалечить они могут.

Эрик бросил отчаянные попытки сохранить остатки сна и открыл глаза. Голоса разбудившие его принадлежали Аману и Келье, которые сейчас вовсю болтали на квиддичную тематику. Если первый рассказывал и отвечал на вопросы, то второй, впрочем как и Бруно с Нэльо, задавали вопросы и внимательно слушали.

— А можно потише что ли? — со стоном спросил Эрик. — Спать хочется ужасно.

— Доброе утро, — слава Богу, его заметили... — можно и потише, но что толку. Все равно через десять минут подъем. — Извинятся, Аман даже и не подумал.

— Ясно, ну тогда ладно. Пойду, умоюсь.

Не бросая слов на ветер, мальчик направился в уборную, но не столько ради утренней гигиены, сколько ради того чтобы просто не находится в компании негативно настроенных однокурсников. Не прошло и дня в школе, как он одним лишь словом смог ополчить против себя весь его курс. Зря он сорвался за столом. Зря. Идиотское проявление худших качеств аристократов — гордыни и превосходства — сыграло с ним в злую шутку. А он еще считал себя умным ребенком. Куда уж там...

Спустя десять минут, уже сидя в гостиной на диване и читая "Зельеварение для начинающих", Эрик внезапно услышал бодрую, красивую и невероятно громкую мелодию. Настолько громкую, что когда она заиграла, мальчик даже подскочил от неожиданности — поначалу показалось, что в гостиной раздался небольшой взрыв. По ощущениям в груди, Эрик понял, что и эту песню исполняли нимфы.

— Опять они, — раздался тихий голос за его спиной. Разумеется, это была Габриель.

— В Шармбатоне нимфы видимо единственное музыкальное сопровождение — кисло улыбнулся Эрик. Девочка усмехнулась.

— Тебя беспокоит, то что произошло вчера? — в лоб спросила Габриель уже не скрывая своего волнения.

— Не особо. Это было ожидаемо.

— Тогда зачем...

— Габриель, скажи честно, — Эрик серьезно посмотрел на девочку, — ты думаешь, что я повел себя недостойно?

— Я... я... — Габриель замялась, не ожидая такого напора. — Я правда не знаю... С твоей стороны было грубо использовать то слово, но и остальные ребята вели себя плохо. Я... я просто не знаю...

Эрик в надежде успокоить, чуть не плачущую девочку осторожно взял её за ладошку.

— Спасибо, — искренне улыбнулся Гэлбрайт. Габриель с удивлением уставилась на него, забыв о подступающем плаче. — Ты мне в лицо сказала о том, что я был не прав. И не ошиблась. Меня мало волнует, что обо мне говорят, спасибо отцу с детства учившего не обращать внимания на мнение окружающих. Но когда он не узнал мой род... Не знаю что произошло... Возможно взыграла глупая гордость аристократа? Я не знаю...

Габриель неожиданно сильно сжала ладонь Эрика, улыбаясь и глядя словно преданный щенок на своего хозяина. В её глазах было столько веры и благодарности, непонятно откуда взявшейся, что Гэлбрайт невольно смутился.

— Я всегда на твоей стороне, Эрик, — почти пропела девочка. — Хочешь ты того или нет.

— Но почему...

— А разве это не нормально, что невеста поддерживает своего жениха? — чуть слышно произнесла Габриель мило смутившись.

В гостиной, к тому времени успевшей наполнится учениками и их разговорами, внезапно стало тихо. Тихий шепот Габриель, каким-то чудом смог услышать каждый находившийся в помещении человек.

Заметив всеобщее внимание на своей персоне, Эрик поморщился. Безобидный разговор внезапно перестал быть таковым. Обведя взглядов разношерстную толпу, Эрик ухмыльнулся и обратился к Габриель.

— Нам следует продолжить разговор в другом месте.

Габриель не ответила. Девочка явно осознала, что именно она сотворила.

— Прости, — еле слышно прошептала она. Счастья, которым девочка буквально лучилась несколько секунд назад, как не бывало. — Прости...

Взяв за руку младшую Делакур, Эрик вывел не сопротивляющуюся девочку из гостиной. Ей точно нужно несколько минут покоя.

* * *

Как оказалось, завтракали они тоже под чудный голос лесных и горных нимф. Тогда же всем ученикам раздали расписания занятий на всю неделю. По будням, кроме пятницы, было по четыре урока длинной по полтора часа и перерывами по десять минут. Исключением был лишь обеденный перерыв длиной в час, да и в пятницу только три урока. Занятия начинались в девять утра, чему Эрик был несказанно рад. За три года обучения дома он уже успел привыкнуть к такому расписанию.

Он ел, стараясь игнорировать направленные неприязненные взгляды других детей, правда, большинство которых принадлежали мальчикам. Девочки, казалось, забыли вчерашний инцидент и мирно переговаривались друг с дружкой не обращая внимания на высокомерного новичка, коим несомненно считали Эрика. Лишь Элли, достаточно миловидная девочка с карими глазами и каштановыми волосами, сидевшая по правую руку от Гэлбрайта, позволяла себе попытки втянуть в разговор мальчика, который на контакт не шел... по началу. Пять минут спустя, в надежде прервать длиннющий монолог девочки, который уже порядком раздражал, Эрик попросил её быть потише.

— О! — деланно удивилась Элли. — Я думала ты онемел. Рада что ошибалась.

Эрик со стоном взглянул на искренне улыбающуюся девочку и не смог не ответить тем же.

— За столом, я глух и нем. Тебя не учили этому родители дома? — со всей своей возможной серьезность спросил мальчик, впрочем пряча улыбку.

Девочка задрала носик и наигранно возмутилась.

— Конечно учили! Жаль только, что я уже поела. И ты как я смотрю тоже. — Элли нагнулась над столом и взглянула на другую соседку Эрика. — Габриель я иду в гостиную, за учебниками. Прихватить по дороге твои?

Последующий за вопросом кивок, послужил ответом. Элли вновь лучезарно улыбнулась.

— А ты пойдешь?

— Я? — мальчик был не уверен что вопрос адресовали именно ему.

— Ты. Ты ведь уже закончил с завтраком. Пошли бы вместе.

— Нет. — мотнул головой Эрик. — Я подожду Габриель.

Делакур мигом расцвела. Элли увидев реакцию девочки, звонко рассмеялась.

— Все с тобой ясно, Габриель, — уже хихикая прокомментировала Элли. За что заработала гневный взгляд от Делакур. — Ладно, тогда и я с вами посижу.

Элли вновь села на лавочку и пользуясь тем что Габриель ест, завязала непринужденный разговор с Эриком. Гэлбрайт был не против.

— А я ведь не знаю твоей фамилии, — осознал мальчик посреди беседы об уроках.

— Карди. Элли Карди, магглорожденная, — пожала плечами девочка.

— Вот как... — Эрик, вспомнив вчерашний инцидент, деланно устыдился. — Ты прости за вчерашнее...

— За что? — удивилась девочка. — Ты же не мне сказал. Да даже если бы и мне, я бы не обиделась. Не понимаю чего постыдного в этом слове.

— Ты может и не понимаешь, но другие...

— Другие? — Элли вновь рассмеялась, что на фоне недоумевающего лица Эрика, выглядело комично. — Поверь все и думать забыли об этом еще прошлым вечером, а после вашего сегодняшнего признания так и вообще не вспомнят.

— Жаль это относится не ко всем... — тихо проворчал Эрик, смотря в сторону своих соседей по комнате. Проследив за его взглядом, Элли улыбнулась.

— А ты чего хотел? Ты с первого дня в школе застолбил за собой звание парня лучшей девушки на курсе, — Габриель от такой похвала зарделась. — Привыкай, тебе это еще аукнется.

— Спасибо, Элли. — искренне поблагодарил Эрик. Девочка явно ему нравилась.

— Не за что, — ухмыльнулась Элли. — И к слову, говоря о лучшей девушке на курсе, я имела ввиду себя.

Элли задорно улыбнулась, пропуская мимо ушей неодобрительный возглас Габриель.

* * *

Пьер Гэлбрайт сидел за своим столом в кабинете начальника Отдела Международного сотрудничества, но в мыслях пребывал далеко от всего, что хоть как-то связано с работой. Он думал о сыне. Уже год прошел с тех пор, как он начала замечать за собой привязанность к этому чудному созданию, и с тех пор он ставил под сомнение каждого свое прошлое решение относительно воспитания хоть и приемного, но столь родного сына. Да, он был для него жестким отцом — Пьер это осознавал. Мальчик рос без отцовской любви, но тем не менее отца любил. Это легко читалось в его преданных глазах, смотревших на него с таким восхищением, что невольно трогало за душу. Как так получилось? Неизвестно. Эрик быстро осваивал окклюменцию, получал только отличные отзывы от всех домашних преподавателей, и с ответственностью подходил к каждому делу. С каждым разом, Пьер умудрялся взваливать на мальчика задания все тяжелее и тяжелее, и тем не менее Эрик с ними справлялся. Его сын никогда не просил игрушек. Никогда не играл, за исключением полетов на метле, к которым у него был несомненный талант, и большую часть свободного времени проводил в библиотеке, занимаясь сверх меры. Мозг Эрика, казалось требовал постоянной подпиткой знаниями и видя это, Пьер подарил ему нескончаемый блокнот, который уже спустя пару недель умудрился заметно разрастись. Долгое время Пьер не обращал внимание на растущее внутри него чувство, но росло оно слишком быстро. Тогда мужчина убедил себе, что это ни что иное как гордость за себя. Еще бы, так воспитать приемного сына! И вот, чуть более года назад слепая вера прошла, уступив место прозрению — растущее чувство было ни чем иным, как гордостью за Сына. Его сына. Эрика Гэлбрайта.

Много времени прошло, прежде чем он смирился со всем этим, но глядя в след улетающей карете, Пьер впервые за долгое время не смог удержать маску безразличия.

И задавался вопросом — не была ли фраза "Будь гордым, знай себе цену. Вейла без этих качеств — хуже шлюхи" лишней? Ведь между светлой гордостью и темной гордыней такая тонкая грань...

* * *

Эрик уже давно привык жить не считаясь с мнениями других. А сейчас, двигаясь по коридору в компании двух подруг, — Элли и Габриель, — он и вообще забыл о самом факте несправедливого отношения некоторых мальчиков к нему. А несправедливого ли? Эрик вспылил в ответ на вполне очевидное пренебрежение его личностью. Невоспитанный мальчишка, всю свою жизнь проживший вдалеке от магического мира, посмел заявится и строить из себя невесть кого. Эрик нисколько не сомневался в правдивости своих слов и ничуть не раскаивался в содеянном.

К девяти все первокурсники уже собрались у кабинета зельеварения. Для того чтобы вовремя прибыть к нужному классу потребовались большие усилия, так как никто из них не знал ни точного положения кабинета, ни то, как к нему пройти. Старшекурсники же были больше озабочены своими делами, и дорогу подсказывали лишь некоторые добрые исключения. Да и те: "Идешь прямо, потом у портрета "Рассерженной дамы" направо, далее после девятой ледяной статуи налево, вниз по лестнице, еще раз налево и вы у цели". После таких объяснений дети плутали, пока не возвращались туда же, откуда начали. Вообще-то путь был описан точно, но вот только портрета "Дамы" найти не получалось. Может она настолько на всех рассердилась, что спряталась от глаз мира всего?

Эрику с девочками повезло — им попался добрый, а главное знающий путь, портрет с клоуном, который их и довел, перепрыгивая из одной картины в другую. Правда и цена была довольно высока — всю дорогу им пришлось после каждой плоской шутки натягивать на лица улыбки и подхихикивать, дабы клоун не потерял своего приветливого расположения духа. Но даже благодаря этой жертве, их компания появилась у нужного кабинета одними из последних. Чуть раньше них Аман, который объяснил, что заблудился по пути из гостиной в трапезную, откуда он и собирался начать поиски, и оказался тут.

— Удачно заблудился, — только и хмыкнул Эрик.

— Угу, — кивнул Аман. — Ты как? Справляешься?

— С чем? — не понял мальчик.

— С излишним вниманием. На вас с Делакур почти все ученики смотрят, стоит им или вам только мимо пройти...

— Уже свыкся. Мой отец с детства прививал нам с сестрой несколько истин. Среди них была и одна простая: "Помните, вы всегда в центре внимания.". Так что я, как наверное и Габриель, к подобному уже привыкли.

Аман спрашивал не просто так. Стоило им оказаться около нужного кабинета, как мигом, взоры большинства присутствующих обратились на них. Новость об их помолвке успела облететь весь первый курс. И если представители других магических семейств отнеслись к этому спокойно, обыденно, то реакция магглорожденных сильно различалась. Девочки перешептывались и восхищенно смотрели на них, будто увидев воплощение детских представлений о прекрасных принцах и принцессах. Мальчики, которым романтика претит на корню, видимо увидели в обыкновенной помолвке, столь распространенной среди аристократов, лишний повод для насмешек. Это было практически написано на их лицах, обращенных в сторону Эрика.

Аман как-то многозначительно пожал плечами и собирался что-то добавить, но прозвенел звонок, и дверь в класс открылась.

— Все внутрь — произнес голос по ту сторону двери.

Дети толпой ввалились внутрь. Аудитория практически ни чем не отличалась от обычной лекторской, в которой Эрик был лишь раз, когда ездил с отцом по его делам в маггловский университет. Несколько рядов, стоящих полукругом, каждый несколько длиннее и выше предыдущего. Только вот на столах вместо набора карандашей, циркулей и других канцелярских товаров, стояли весы, котлы, разделочные доски, наборы ножей, ступки и пестики. За единственным столом посередине зала стоял преподавательский стол, за которым, низко склонив голову сидел преподаватель. Разглядеть его получше пока не удавалось.