Темные берега(основной файл)

Ведь он не святой. Но его руках есть кровь. Жизни нет без смерти, и половина выпускников училища успела замарать руки толи на дуэлях, толи отбиваясь от случайных разбойников, как сегодня.

И внезапно Рустам со всей отчетливостью осознал: впереди вся жизнь. Он, хоронивший себя заживо ощутил дыхание ветерка. Как всякий маг, пусть и слабый, дель-Роар вполне способен протянуть свое существование ещё лет эдак на тридцать по сравнению с обывателем. Итого, впереди ещё лет семьдесят минимум. И жить эти семьдесят лет, зная, что упустил такую возможность? Жить семьдесят лет шестым уровнем, когда ты мог стать чем-то большим?

Вспомнились слова герцога Краусского, толкавшего однажды речь с трибуны перед юными дарованиями. За жизнь нужно цепляться всеми конечностями. Руками, ногами и зубами. Любой ценой.

Да, именно так. И пусть кровь стекает испод пальцев, но он согласен. В пределах разумного, но...

— Я согласен! — оборвал Рустам мерное повествование Реезима. Тот замер будто скульптура, но в глубине очей сверкнуло багровое пламя. Однако тут же внезапный, иррациональный страх и отторжение овладели баронетом. — Подумать! — добавил он тотчас. И видя вытягивающееся лицо собеседника, затараторил:

— Ваше предложение, безусловно, стоит целое состояния. Более того — бесценно, — невольно Рустам начал льстить, чего не замечал за собой прежде. Его резкое "подумаю" что-то поменяло в глубине собеседника. Словно из глаз засочилась темная угроза. — И поверьте мне, я готов вот прямо сейчас встать и иди за вами. Если бы не одно но...

— Какое же? — безразлично уточнил Реезим.

— Я имею какой-никакой титул. И я чувствую себя обязанным вступить в наследие. Я доберусь до своего удела, стану бароном, а затем, уладив дела и оставив управляющего поеду, куда вы скажете.

Ощущение грядущей беды испарилось. Дель-Роар, сам не заметив, вытер испарину со лба. Вокруг же прохладно, разве нет?

Реезим молчал, глядя на огонь. Спустя некоторое время повернул голову к взволнованному юноше, мечущегося в душе: не упустил ли тот единственный шанс в своей жизни?

— Понимаю, — проронил он наконец. — Это важно. Наверняка важнее, чем единственная возможность стать чем-то большим, чем просто барон в захолустье до конца дней своих.

— Вы, безусловно, правы, но...

Взмах ладони прервал оправдания.

— Так и быть, я уважу вашу причину. Уверен, вы даже более проникнетесь, — он усмехнулся и резко встал. Рустам тотчас определил, что тот собрался уехать, притом в ночь, в заволновался.

— В-вы обиделись? Если так, то простите...

— Не несите чепухи. Невозможно вам задеть меня, — ещё одна ухмылка. И сухо отрезал. — Через два месяца. Таверна "Дикий сокол", что в Кратне. Небольшой городок на севере, слыхали? Ровно через два месяца в течении трех дней мой человек будет ждать вас там. Уверен, к нашей следующей встрече вы более проникнетесь моим предложением. Более того, я уверен, что вы будете жаждать его.

Молодой маг безмолвно наблюдал, как Реезим, будто завершив некое важное поручение, отточенными движениями укладывает снаряжение и готовит лошадь. Однако он не мог не спросить:

— Почему вы так решили?

— Всему свое время. Узнаете, юноша. Намекну лишь, что недавно сам король лично посетил ваше баронство. Проездом по границе, так сказать... И попомните на будущее... Любой, оглядывающийся назад, неблагонадежен.

И Реезим, пришпорив лошадь неспешно тронулся. И на окрик Рустама: "Куда же вы в ночь?", тихо проронил:

— Мне не помеха Тьма.

*

Танцующие вихри огня окружали сражавшихся. Диковинное оружие приковывало взор. Двое мускулистых, раздетых до пояса мужчин наносили непрерывные удары с обоих рук. Изящные двуклинковые глефы мелькали во всполохах пламени. Клинки по обоим сторонам рукоятей мерцали багровыми всполохами, то сталкиваясь с яростным звоном, то в бессильной ярости рассекая воздух. Широкие, раздающиеся к рукояти лезвия, идеально изящные у кончиков, перетекали в витиеватые, глубокие зазубрины, способные как нанести рваную рану, так и вывернуть вражеский меч искусным захватом.

— Довольно! Кайл, Старх, спускайтесь! — мужчины на миг замерли, а затем опустили оружие, синхронно выдыхая. — Вы оба хороши.

Молодых бойцов иначе как братьями назвать не получалось. Оба высокие, темноволосые, с великолепно развитой мускулатурой.

— И все же я лучше, — самоуверенно заявил младший брат. На полголовы ниже и на пять лет моложе он, тем не менее, стремительно прогрессировал. Начали они с братом одновременно — шесть лет назад. Но за счет форы в возрасте младший впитывал все, как губка, и более сроднился как со стилем боя, так и формами.

Старший все чаще уединялся с книгами, терял себя в исканьях новых знаний. Все глубже вчитывался в давние манускрипты, или общался с учителем, пытаясь впитывать его несомненную мудрость.

— Чем тебе помогут летописи, когда начнется? — ухмылялся братец, и возвращался в тренировочный грот — продолжать тренировки. Впрочем, в том, что начнется, не сомневался никто.

Ветра доносили лихую песнь. Птицы тревожно пели в небесах. Словно встрепенувшиеся комочки, заслышавшие грозный рык Повелителей Неба, сгинувших в тысячелетиях.

— Прекрасный бой. Ваша растущая искусность радует глаз.

Старший брат был высок, темноволос, с неизменно строгим и безразличным выражением лица. Любые эмоции он привык сдерживать, считая себя выше проявления любых слабостей. Старх же, светловолосый стройный юноша, на полголовы ниже угрюмого братца всегда лучился открытой энергией. Общительный и жизнерадостный, он не витал в высоких материях, предпочитая разделять свою жизнь на прекрасный досуг и бесконечные тренировки. Кайлу же было интересно все на свете. И вместо того, чтобы увиваться за очередной юбкой, он предпочитал провести время за пыльной книгой, пронизанной мудростью древних.

— Прекрасно, — проговорил учитель, с любовью оглядывая учеников. — Вы довольны?

— Да, мастер Раззаг, — братья склонились в поклоне.

— Вы крепнете с каждым днем. Теперь я верю, что не напрасно подобрал вас шесть лет назад. Ты, Старх, почти справляешься с братом. Ты уже быстрее и ловчее. Тебе же, Кайл, приходиться находить все новые ухищрения для победы. Надолго ли хватит твоей изворотливости и смекалки?

Братья вновь склонились, а Кайл уловил мимолетную гордую усмешку брата.

— Скоро решающий час, — вокруг все будто окаменело. — То, ради чего я вас избрал, вскоре свершится!

Кайл мерно вздохнул в глубине души. Он буквально кожей ощущал торжествующее ликование братца. Ещё бы! Тот практически не сомневался в собственно превосходстве! Уже переплюнул, да что там юлить, действительно, он гораздо совершеннее в технике... Простые магические конструкты лепит быстрее. Сложные учителем запрещались — ещё не время. Старху всего восемнадцать, в то время как старшему — двадцать три. Несмотря на изрытое мускулами тело, Кайл чувствовал — его потолок близок. А что потом? Наставник молчит. Ведь поведет он лишь одного. Так он сказал в ту памятную ночь...

Они с братцем жались в уголке их некогда уютного дома. Шестнадцатилетний Кайл грудью оберегал младшего брата. Вулкания — жалкий пепел былого величия. Место, в котором от самого величия осталась лишь мания. Бьющая рассудки знати, не более. Огрызок бывшей Империи, ныне стиснутый между Наррасом с востока, Синирсисом с юго-запада и Арасшем с севера. Переполнена злыми, поникшими людьми. Людьми, которые проиграв в язвительной словесной перепалке могли пасть даже до убийства.

Им просто не повезло. Семейство Илмана перешло дорогу не тем людям. Или, возможно, их наследие стало лакомым кусочком, кто знает? Известно лишь, что подлость Вулканийский власть имущих необъятна. И в один ужасный вечер одной благополучной семьи просто не стало.

Кайл до сих пор помнил мага, воздевшего жезл над собою и поливающего их семейное гнездышко потоками пламени. Как он подскочил, разбуженный тревогой среди ночи, растолкал брата, и они выбрались наружу. Прямо в руки местных головорезов.

Единственное, что он мог сказать об этом после — это был не он. Не он пробил кадык убийце быстрым жалящим ударом. Не он перехватил падающий клинок и вонзил под подбородок следующему.

Не он чисто по наитию взмахнул мечом — чудом отбивая летящий метательный нож. А затем запуская клинок в скрытую во мраке фигуру, пригвождая будто бабочку к дому.

Позднее мастер Раззаг многократно пытался воззвать к тому состоянию, убеждая, что случившееся однажды — можно повторить. И осознанно. Однако — все ещё тщетно.

— Значит, не время, — спокойно сказал он. — Тренируй тело. Оно должно быть готово.

— Готово к чему, учитель? — недоумевал Кайл ещё юношей.

— Принять.

А тогда они выскочили... обгоревшие, испуганные, потерянные. Прямиком на увлекшегося разрушением мага.

Они не помнили себя. Им было плевать, что этот маг — явно не слабак, только что сжег их жизни одним лишь желанием. Они просто бросились на него, подобно стае диких собак.

Облаченный в красную робу волшебник кричал. Старший брат помнил, как просто вцепился в его лицо. И давил.

Тоже самое делал его брат. Вцепившийся и обвивший мага за шею, он пытался вырвать тому глаза.

И враг сделал свой ход. Он ударил какой-то магией, явно по площади, стремясь уничтожить возникших из ниоткуда. И это стало его последней, роковой ошибкой.

Мага будто вывернуло изнутри. Некое колебание магии, жуткий, обреченный миг... и враг развалился в руках ребят кровавой кашей.

Опустошенных и безмолвных, их отыскала стража. Как оказалось, проблемы только начались. Приличное наследство потерянной семьи было уже давным-давно распилено наверху. Там, где были явно недовольны выжившими наследниками.

Последовавшие девять дней в тюрьме — сущая пытка. Держали их впроголодь, стражники оскорбляли, не гнушаясь пнуть походя. Холод, стылый пол и отчаяние тюремных застенок.

Но затем... явился Он. Вначале крики вовсе не смутили обессилевших братьев — не до того было. Но по мере нарастания они начали занозливо досаждать, вынудив старшего брата прикипеть к окошку.

Ни зги не видно. Лишь всполохи кровавого огня, будто кто-то размахивал подожженной тряпкой. Очень быстро.

Но затем стало тихо. Мертвенная тишина. Братья встревоженно переглядывались, и вдруг мертвую тишину пронзили легкие, отчетливые шаги. Некто приблизился.

— Отойдите от двери.

Дети и не думали перечить. Отойдя к дальней стене, они невольно прижались друг к другу. Кайл приобнял Старха за плечо, ровно вдохнув, готовясь, в случае чего, дать последний, жестокий бой.

Прозвучал тихий звяк. И в комнату вступил некто, позже ставший учителем осиротевших братьев. Наставником, и вторым отцом.

А тогда незнакомец опустил окровавленный клинок. Оказавшийся половинкой широкой, сужающейся к концу глефы. Затем, опустил вторую руку с зажатой в ней сестрой близнецом. И резким движением скрепил рукояти, закидывая цельное, необычное оружие себе за спину. Где уже покоилась его сестра близнец.

— Вы можете остаться здесь, и умереть. А можете пойти со мной, в новую жизнь. Вступить на редкую, древнюю стезю.

Голос из-под накинутого капюшона пробирал до дрожи в костях. Однако, каким-то неуловимым чутьем Кайл не уловил угрозы. Да, в этом голосе были кошмар, ярость и неистовство битвы. А также холод рассудительной безжалостности, острого ума и бесценного опыта. На фоне моря силы.

Но там не было угрозы. Не было гнили.

И Кайл поверил. Поверил практически сразу, не сходя с места, проникшись доверием к спасшему их человеку. И с тех самых пор он всегда склонял голову перед мастером, имея свое мнение, безусловно, но открытый для кладезя мудрости.

В отличии от строптивого братца, с которым возникало море заноз в причинном месте. Начиная от бунтарского возраста, наступившего спустя какое-то время, и заканчивая жаждой жизни и развлечений, отчего им даже пришлось перекочевать к жилой деревушке поближе. Мастер отпускал их развеяться.

И если Старх пользовался этим правом не дремля, то более зрелый Кайл предпочитал шерстить кипы книг, которые учитель всегда возил с собой. Однако, сегодня все было иначе.

— Иди с братом

Кайл будто ослышался. Ему не хватало всего сотни страниц, чтобы закончить некий увлекательный трактат.

— Но учитель!

— Это приказ, — отрезал мастер Раззаг. Как это обычно бывало, из-под капюшона неизменно накинутого плаща просочилась угроза. И, хотя никакой реальной опасности не было, Кайл не желал ослушаться наставника.

— Да учитель, — склонил голову старший Илмана.

— Попробуй, — смягчился тот. Доносящийся рокот голоса стал приятен на слух. — Пойди и посмотри. Я не заставляю тебя делать то, чего ты не хочешь делать. Просто окинь взором. Оцени. И сделай выводы.

— Конечно, как вам будет угодно.

Вместо любимой книжки сопровождать самоуверенного назойливого братца? Кайл уже хотел было уточнить, не наказан ли он за что-то, но вовремя осекся. Мастер Раззаг не любил, когда слова звучали бесполезно. И на невинную шутку мог с равным успехом отреагировать добродушной ухмылкой, или серьезным наказанием.

О, как бы он хотел уединиться от бесполезного общества этих деревенских олухов! Они с наставником из сезона в сезон кочевали от городку к деревне без видимых причин. И везде одно и тоже.

"Трата времени впустую!" — повторял про себя Кайл. Ему, признаться, приходилось пересиливать себя каждый раз, когда выпадал случай пообщаться с народом. И если Старх, казалось, родился душой компании, то старший брат едва сдерживался, чтоб не сорваться, и не выплюнуть им в лица факт ихней бесполезности.

Гораздо лучше закрепить очередной конструкт в памяти, уж в чем-чем, а в этом он превосходил братца. Провести лишний час с наставником, или помедитировать вместе. Сам факт наличия мастера в их жизни младший братишка воспринимал как само собой разумеющееся. А старший Кайл ценил, и в глубине души был глубоко признателен за все. Отчетливо понимал, что время его утекает сквозь пальцы. Скоро он будет предоставлен сам себе, а Раззаг со Стархом пойдут дальше, по "древнему и тайному пути". Лишь один возьмется, а другой оставится — так сказал наставник в их первую встречу.

Впереди — неизвестность. Но на данном отрезке жизни Кайл твердо намерен взять от учителя все, что сможет!