Уходя, гасите светлых!!! Части1-10

Учитель, что ты сделал? Ты, тот, кто учил меня не доверять никому, и кому я верил, как самому себе... Ты, с улыбкой обещавший мне сегодня важный урок. Разве мог я знать, седлая коня, что ты подготовил? Я просто не верю...

Их пришлось убить. Из милости. Для того чтобы спасти хотя бы души. Ты хотел отдать их демонам... Ты, говоривший, что нет глупее тех, кто имеет дело с тварями Хаоса. Ты, веривший, что не темные служат Тьме, но Тьма и Хаос подчиняются темным. И чертивший сегодня пентакль посреди этой деревни.

Ты принес сюда Хаос. А я стоял и смотрел, не в силах пошевелиться, скованный ужасом и непониманием. И лишь когда твой жертвенный нож перерезал горло первой крестьянки, что покорно пришла на Зов с пустыми невидящими глазами, я увидел во взгляде твоем истинное безумие...

Свежая жертва наполнила рисунок силой, и он налился белым свечением. Сила тьмы серой дымкой потекла по земле, покрывая инеем камни. Они трескались, как от жара, холод превращал дыхание смертных, пришедших, как овцы на зов пастуха, в белые облачка пара...

Твои короткие темные волосы с прядями седины, не прикрытые капюшоном, казались светлее лиц смертных, утративших всякое выражение.

— Что ты делаешь? — крикнул я, но тьма поглотила звук, и, кажется, откликнулось хохотом множества голосов. Но ты прочел мои слова по губам. И сумасшедшая усмешка изогнула тонкие губы. Серые глаза посветлели, приобретая яркость серебра, ты вбирал силу, а трава под твоими ногами высыхала, осыпаясь тленом прямо на глазах. Меня толкнула в грудь холодная волна силы, прошла сквозь стоящих вокруг пентакля смертных, лишая их остатков воли. Отныне они принадлежат Хаосу, и живые тела — лишь вопрос времени. Однако ты, похоже, не собирался ждать, пока люди умрут сами. Снова взялся за ритуальный клинок.

Кровь брызнула на рисунок пентакля, исчезая в сером тумане выливающейся силы. Из дымки медленно проявлялся демон. Я еще не видел его жуткой рожи, но уже заметил болтающийся между передних лап медальон. Звезда Смерти. Твоя Звезда Смерти...

Может, я никогда так и не узнаю, каким образом она оказалась в лапах одного из сильнейший демонов Хаоса, но в тот миг я понял, что отныне ты потерян для меня. Как и смертные... И взялся за меч.

Кровь залила пентакль. Но я не дарил ее Хаосу, напитал ненавистью к тому, что отобрало у меня единственное, что я ценил.

Пусть твоя цель была иной, я принял этот урок. И вобрал силу всех смертей этой ночи.

А ты исчез. Вместе с демоном. Я даже не видел этого, потому что едва поднял меч, как демон вскинул руку и длинным желтым когтем указал на меня. И ты зеркально повторил его жест. Тогда смертные повернулись ко мне лицами и синхронно сделали шаг вперед, оскаливаясь несуществующими клыками...

Кровь... Тишина, нарушаемая лишь звуком моих спотыкающихся шагов. И далеким перестуком копыт.

Я стоял посреди залитой кровью площади и безразлично смотрел на Властителя. Рядом с ним остановил жеребца мой отец, но я едва его заметил. Мне сейчас все было безразлично. Слишком много силы, много смерти, слишком много чужой боли...

Кровь капала с промокших краев плаща. Под взглядами темных я впервые почувствовал, насколько потяжелела ткань, пусть даже изрезанная мною самим в пылу боя с Одержимыми. Расстегнул фибулу, позволяя упавшему плащу накрыть тело лежащего у ног человека. На лице его застыл ужас. Ничто теперь не говорило о том, кем он был раньше. И как бросался на меня, не чувствуя пронзающего тело клинка, кусаясь, впиваясь в тело вырастающими прямо на глазах когтями. Запах крови перебил даже зловоние тварей Хаоса, от них не осталось и следа, сбежавших из тел смертных в момент смерти.

Я повернулся к застывшим Властителю со свитой спиной и медленно заковылял к центру площади. Там ты стоял в последний момент...

Позади кого-то вырвало. Уж не Властителя, точно. Слабонервная у него охрана, однако. Я

остановился посреди погасшего пентакля. Здесь стоял демон. И тела вокруг наименее подвержены опознанию. Я не смогу объяснить твое исчезновение, и темные наверняка решат, что одно из этих тел — твое, потому что следы твоей ауры еще висят в воздухе. И от них совершенно не пахнет безумием... Как от меня сейчас.

— Взять его!

Короткий приказ — и на меня падает несколько обездвиживающих заклятий. Мог бы стряхнуть их, словно мусор, с такой насыщенностью силы смерти. Но в том и дело, что мне по-прежнему все равно. И потому я запрокинул голову к небу и безумно расхохотался, выплескивая накопившийся ужас. А потом пропустил заклятия сквозь защиту и, как подкошенный, рухнул на землю, так и не выпустив из рук меча...

Этот сон-воспоминание не снился мне уже около полугода. И я надеялся, больше не повторится. Как оказалось, зря. Немного усталости, компания враждебно настроенных личностей под боком — и вот результат: судорожно сжимающая рукоять меча рука, бешено колотящееся сердце и знакомый солоноватый привкус на языке. Я был благодарен светлому, разбудившему меня, как родной матери. И смысл его слов казался почти добрым, а поведение в последнее время — ласковым до неприличия.

— Ароник спит, — шепот эльфа раздался в ночи, словно гром. По крайней мере, для меня. Похоже, до сих пор он старательно молчал, чтобы нужные, или наоборот, ненужные личности уснули.

— И что? — пробурчал Росс.

— М-м-м? — Арния из-под одеяла.

— Самое время его... того, — звук рассекаемого ладонью воздуха. В ночной тишине только на слух можно было читать каждое движение эльфа. Обожаю ночь...

— Ароника?! — ужаснулась девушка, выпутываясь из одеяла.

— Его..., — просвистел сквозь зубы эльф, указывая... тут и думать нечего на кого!

Задумчивая тишина. Протяжный крик ночной птицы, стрекот насекомых, запах горелой каши... Пока светлые вечером разбирались с вымышленными ядами, котелок так и оставался на огне.

— А при чем тут Ароник?

— Он владеет магией и не даст ничего сделать. Слушает своего учителя даже в мелочах. И не понимает, что сейчас маг ошибся, — яростный шепот эльфа был прерван разнесшимся по лесу воем. Темная гончая. Спустя мгновение за ним прозвучали далекие вопли с явным оркским акцентом.

Снова тишина. Я ощутил на шее щекотку, как бывало обычно от чужих пристальных взглядов.

— Может, разбудить? — дрожащим голосом предложила Арния, — он наверняка знает, кто это.

— Кто, и так ясно. Орки со своими ручными волками. И удивлюсь, если они гонятся за нами не по его приказу.

— Что? Но ведь клятва...

— А он сам и не причинит нам вреда. Просто в нужный момент отойдет в кустики по делам — и готово. Чужими руками.

Я подавил вздох. У эльфа все мысли в одном направлении. Трудно с ним будет.

А ребята мои серокожие — молодцы. Не отстают. Это при том, что передвигаются наемники исключительно на своих ногах. Не зря армия Властителя почти полностью состоит из орков. Выносливы и непривередливы, сильны... Из темных магов составляют только отряды специального назначения, вампиры же, присоединившиеся к нам недавно, вообще работают в тылу.

С парочкой гончих они справятся. Урэк*хон шли за нами, а гончие — по нашему же следу. Вот и встретились, судя по вою. Насчет этой погони можно уже не беспокоиться, тем более, что за полчаса до привала я слегка отстал от отряда и принялся старательно посыпать собственному коню хвост порошком Орхова цветка. Хвост — потому, что дальше не добрасывал, а спешиваться не хотелось, Орхов — потому, что наши милые, взращенные на сыром мясе и плетях, собачки, итак не отличающиеся уравновешенным характером, станут от нее совсем неуправляемы и подвержены простейшим инстинктам.

Честно говоря, с этой травкой я подложил оркам громадного дохлого дракона, ведь теперь именно им собачек успо... упокаивать.

Вот только светлые об устранении угрозы не знают, а уверять их, что следующая за нами группа серокожих, клыкастых и вооруженных личностей, по слухам балующихся людоедством, присутствует для их же безопасности... Да легче убедить их, что я — заколдованная эльфийская принцесса, и пасть в объятия Мензориуса.

Представив эту картину, я неожиданно расхохотался в голос, заставив всю команду, и бодрствующую ее часть, и спящую, выпучить глаза. Сел, потому что смеяться лежа было неудобно и, подавляя веселье, вытер выступившие слезы. На эльфа было боязно смотреть, я боялся, что снова не сдержусь.

— Собираемся, — натужно выдавил, пытаясь отдышаться.

— Ты — псих! — проговорил презрительно он. В глазах исчезал испуг.

— А ты не знал? — деланно поразился я, наконец, подняв взгляд и, тут же сменив тон, повторил: — Собираемся! Убить меня всегда успеете, а вот унести ноги...

— Ты все слышал, — прошелестела Арния в ужасе. Похоже, приказа никто так и не заметил.

Сорвавшись с места, мгновенно оказался рядом с девушкой и рывком выдернул ее из одеял, обхватив за пояс. От неожиданности она пискнула и покачнулась. По лицу мне скользнули пахнущие костром и сухой травой волосы. Невольно вдыхая этот запах, я склонился к ее ушку и прошептал, не сдерживая злой усмешки:

— В ночи действуют все законы тьмы. А у тьмы нет секретов от ее детей...

И тут же отошел, как ни в чем не бывало поднимая и встряхивая свою сумку. Сдернул нижнее одеяло с травяной постели, быстрыми движениями скрутил в тугой валик...

— Вы остаетесь ждать погоню? — пришлось поторопить, потому что светлые так и застыли истуканами на своих местах.

Поскольку с девушкой ничего не случилось, и спасать было некого, команда зашевелилась. Арния, словно очнувшись, стремительно залилась краской и бросилась собирать свои вещи. Мензориус сменил угрожающее выражение на озабоченное и занялся тем же. Сонный Ароник вопросительно посмотрел на эльфа, но ответа, конечно, не получил. Я отметил только внимательный взгляд Куницы, направленный на меня. И то, как тщательно он оглядел сестрицу. Беспокоится все-таки. Похоже, сестра — его слабое место. Это стоит запомнить. Парень чересчур независимо держиться, я таких недолюбливаю... слишком на меня самого похоже.

Сборы заняли несколько минут. Особенно ускорившись, когда вой повторился. Намного ближе.

Я подобрался, вслушиваясь в лес. Неужели наемники пропустили хоть одну гончую, и она продолжает преследовать нас? Но после порошка они должны были стать неуправляемыми для Ведущих, с чего бы ей идти по следу?

Светлые застыли посреди поляны полностью собранные, выжидающе глядя на меня. Особенно меня умилил Ароник с прижатым к груди котелком горелой каши.

Запоздало пришел в себя эльф. Нахмурил брови, глядя на меня, как на причину всех бед, и бросился в противоположную от источника воя сторону:

— За мной!

Действительно, а то слушаться меня вздумал! Только глупо выбрал направление, лучше бы к какой-нибудь воде, хоть к тому ручью, откуда принес воду. И по нему пешком как можно дальше. Может, еще додумается. Скорость здесь не поможет. А лошадей все равно пришлось вести в поводу, среди деревьев особо не поскачешь. Моего коня, кстати, тоже прихватили. Считали, видимо, что я побегу следом.

А я остался. Уж больно смущала эта гончая. Или на нее не действует Орхов цветок, или она ломится в этом направлении случайно. Ни то, ни другое меня не устраивало.

Сначала послышалось тяжелое дыхание, хрустнула ветка, в моих руках почти мгновенно возникли клинки. Все чувства напряглись до предела, у меня, кажется, даже уши дергались на малейшие звуки, как у кота. Гончие еще тем и хороши, что даже темным со своим зрением почти невозможно увидеть их в тени. Особое их природное свойство.

Но эта и не собиралась скрываться.

В глубине Темной Империи, среди владений бездушных и кровожадных темных лордов прячется небольшое озеро. ...Нали. Говорят, его назвали когда-то именем девушки, что утопилась там от неразделенной любви. Рыбак какой-то и назвал, найдя через недельку ее раздувшийся от сердечных терзаний труп... Сильно, видимо, проникся романтикой. И озеро в то время было мелкой лужей против того, что разливалось там сегодня. Не иначе как слезы невинных дев, рыдающих об этой легенде, пополнили его.

Как бы то ни было, но Нали разливается каждую весну, грозя затопить поля ближайших поселений и попортить посевы крестьян, а заодно и материальное благополучие их лорда. Управляющий уже заикался отцу о каменных берегах, но камень придется везти издалека, наверное, из Северной крепости, а вампиры, несмотря на внешнюю лояльность, довольно неприятные хваткие личности. Да и среди местных крестьян вряд ли найдутся хорошие каменщики. Значит, нужно будет приглашать гномов, а они, хоть и не воротят носы от темных, зато цены задирают, хоть сам берись за кирку...

В любом случае, решено было отложить это дело на осень, по двум причинам. Первая состояла в том, что дороги будут суше, торговля — активнее, а значит, меньше шансов, что послов, направляющихся в Северную крепость, подкараулят в пути сомнительные личности, которых в нашей империи, к прискорбию, хватает. Почему-то вся мразь, если прищемят хвост, считает, что тут их примут как родных... Не будем об этом.

Другая причина — в это время гномы варят свое знаменитое пиво, и обретают на какое-то время относительное благодушие и сговорчивость... Однажды именно такой вот "сговорчивый" гном и подарил Повелителю интересный порошочек. Порошок из Орхова цветка, что цветет лишь в полной темноте в гномьих катакомбах. Стоит такое зелье немало даже по меркам темных, не говоря уж о гномах. Наверняка когда тот парень проспался, долго бился головой о стену родной пещеры. Почти военную тайну выдал. Мы ведь до тех пор не могли понять, почему наши разведчики с гончими не способны отыскать дорогу в их подземельях. И почему гончая становится неизвестно чем. Эта та же Веселая травка, но исключительно для собак. При том, у них почти отбивает нюх и теряется координация движений. Но я никогда не видел этого воочию.

Темное тело выскользнуло на меня из темноты кустарника, и я слегка ошалел. Даже клинки опустил от растерянности. В первый раз вижу пьяную гончую...

Блестящая черная шерсть, на спине и голове короткая, зато на загривке, подбородке и у основания лап почти достигающая земли, выпуклые темно-алые глаза на узкой костлявой морде, поджарое удлиненное тело, веникоподобный хвост... это нормальная гончая. По крайней мере, мне до сих пор везло на таких.

У этой же глаза косили куда-то вбок, притом, что нос принюхивался ко мне, шерсть была нашпигована колючками и сухим лесным мусором, добавляя твари объема тела раза в два. Псина слегка покачивалась и изредка подергивала левой задней лапой. Одно ухо скорбно поникло, оставив главенство второму, которое, видимо, неплохо справлялось со своими обязанностями. Потому что гончая вдруг тряхнула головой, сфокусировала взгляд где-то в районе моей левой штанины и издала неуверенный скулеж.

Я подобрал челюсть и гулко сглотнул. Что с такой делать, понятия не имею... Особенно если поглядеть на знак, украшающий кожаную полоску-ошейник.

Гончая принадлежала моей семье.

Весьма противоречивая новость. С одной стороны, теперь я знаю, что отец принял меры, чтобы вызволить меня непутевого из когтей светлых, путем их обнаружения и устранения самым незатейливым способом. С другой — поскольку я это знаю, шансы охотников на быстрое решение проблемы равняются нулю, клятва просто не даст бездействовать. Есть еще третья проблема: изначально я хотел просто прирезать шуструю псину, что каким-то чудом прорвалась мимо орков, теперь это отменяется. Одна хорошо обученная собака стоит как оба моих клинка, а это, скажу по секрету, немало. Нельзя же самого себя лишать карманных денег, тем более из-за каких-то приблудных светлых?! Но что теперь с ней делать?