Скованные одной цепью

Напиши нам о своём дяде Августе. Он у нас теперь будет вести историю, вместо профессора Бинса. Оказывается, в апреле в кодекс привидений был введён параграф, по которому призраки не могут быть преподавателями. Интересно, чем теперь займётся Бинс?

Я очень хотела к тебе приехать, но Дамблдор сказал — нельзя...".

От миссис Уизли была очередная упаковка сладостей. Мистер Уизли прислал самопишущее перо, от Билла поступила книга от боевой магии, Чарльз расщедрился на очень красивый костюм драконьей кожи, куртка была похожа на ту, в каких щеголяли близнецы, но костюм Гарри был серо-серебристого цвета и украшен небольшими шипами, в записке, обнаруженной в одном из многочисленных, хотя и незаметных карманов, было написано, что это кожа детёныша хвостороги. Гарри получил ещё одну большую бутыль полироли для метлы, на сей раз от Перси, приложившего к подарку пространственное покаянное письмо, которое вместе с полиролью полетело в сторону. Близнецы прислали огромный пакет всевозможных сюрпризов собственного изобретения, Рон — книгу по квиддичу.

"Надеюсь, родители Гермионы не окажутся такими же занудами, как она сама, — писал он. — Впрочем, едва ли мы будем заниматься вместе со взрослыми. А твои приедут? Это будет нечто... Хорошо, Фред с Джорджем успели удрать, а то бы твоему кузену досталось.... Хотя, может, даже плохо, что близнецов не будет....

Гермиона мне написала, что историю у нас теперь будет вести твой дядюшка Август, о котором ты нам писал и о котором немного рассказывал Дамблдор — не спрашивай, что он нам говорил и почему мы не написали об этом тебе, Гермиона и то немногое поняла из рассказа директора. Только что они близко знакомы, ещё с тех времён, когда Сандерс Август Пьенс учился в Хогвартсе... Был одним из лучших студентов, гордостью факультета, который Дамблдор указывать не стал, но мы с Гермионой предполагаем, что Слизерина — верно? Какой он, твой дядя, такой же, как Бинс?.."

Джинни прислала очередную красивую открытку, но открыть её Гарри не успел, так как его позвали вниз, завтракать.

На этот раз, впервые за всё время его пребывания здесь, за столом собрались абсолютно все, даже дядя Август, не особо любивший семейные посиделки. Сегодня он был здесь, хотя и не сменил своего обыденного сюртука на праздничный, в отличие от остальных. Тётя Петуния была в замечательном синем платье, Дадли парился в своем лучшем костюме и пытался сорвать с шеи шёлковую бабочку, нацепленную явно отцовскими стараниями, остальные тоже были при параде, но особенно сногсшибательной была, разумеется, Ви, в роскошном платье золотого шёлка. Она первая подошла к имениннику с поздравлениями и поцелуем.

— Подарки получишь после завтрака, — заявил дядя Август. — Дадли, ты уже подготовил?

Сын бросил на него затравленный взгляд исподлобья, после чего перевёл глаза на мать и на кузена, словно ожидая удара в спину.

— Дадли подарил мне несколько галстуков, — сразу пояснил Гарри. — В очень хорошем состоянии.

— Они что, ношеные? Не годится. На днях мы все идём в Косой переулок и там ты купишь Гарри настоящий подарок. Возражения не принимаются.

— Но, Август, где Дадли... — начала тётя Петуния, но муж её тут же перебил:

— Дата праздника вам с Дадли была известна заранее, как и остальным, — отрезал он. — Он в любой момент мог подойти ко мне, к тебе, к Терезе, Себастиану, Натали, Вивьен и спросить, как он может подготовить подарок своему кузену. Он этого не сделал, значит, будет должен ХОРОШИЙ подарок, не дешевле десяти галеонов. Я всё сказал.

После завтрака, прошедшего в несколько напряжённой обстановке, Дадли поспешно улетучился, что крайне не понравилось его папеньке. Настало время подарков. Тереза подарила внуку огромную бутыль хорро, незаметно подмигнув ему при этом. Тётя Петуния...

— Собственно говоря, это твоё, мне это доверили лишь до тех пор, пока не настанет время, — сказала она, передавая Гарри четыре толстенные тетради. Это оказались дневники его родителей и две рукописные книги. Одна называлась: "Анимагия за считанные месяцы. Зачем долго ждать?" Джеймса Поттера. Вторая — "Мародёрам от Мародёров или Обратная сторона жизни Хогвартса" от господ Сохатого, Лунатика, Бродяги и Хвоста. Такого он никак не ожидал, особенно от своей тётушки, которая тут же поджала губы и отвернулась, давая понять, что благодарить её вовсе не обязательно. Но — какой подарок!

— У меня для тебя два подарка, оба со значением, — поднялся дядя Август. Он протянул племяннику книгу в кожаном потёртом переплёте и небольшую корзиночку, где на ложе из зелёной травы почивала тоненькая золотистая змейка. — Это золотая адабарская кобра, самая смертоносная из наземных змей, если не считать василиска. Опасней её только великий морской змей. Эта — ещё новорожденный детёныш, всего несколько дней, как вылупился из яйца и ещё не пришёл в себя. Ты ведь змееуст? Вот и владей.

Следующей была мадам Натали, преподнесшая имениннику... волшебную палочку.

— Она когда-то принадлежала Годрику Гриффиндору, — пояснила она. — Не стану говорить, как она ко мне попала, но теперь я дарю её тебе. Это чёрный марокканский остролист и перо феникса-альбиноса. Не знаю, сможешь, ли ты творить ею чудеса, согласно преданию, на это способен исключительно потомок Годрика.

— Я думаю, это тебе понадобится, — сказал Маркус, протягивая ему коробочку, в которой лежали контактные линзы, и книгу "Развей в себе талант метаморфмага" Руперта Хота.

— Но ведь метаморфом нужно родиться! — заметил Гарри, вспомнив своё знакомство с Тонкс.

— Но ты ведь ещё до Хогвартса регулировал длину волос, — проявил неимоверную осведомлённость "дикарь". — Значит, ты — латентный метаморф.

Алан от лица всех прочих кузенов подарил имениннику полный комплект снаряжения ловца, принадлежавший некогда легенде квиддича — Зоркому Оку, одному из немногих игроков-индейцев. Согласно легенде, он был столь замечательным игроком, что его выпускали на поле только через полчаса после начала игры, чтобы дать противнику хоть какие-то шансы, и игроком столь страстным, что готов был играть с бледнолицыми, даже пребывая официально на тропе войны. Зоркое око и погиб, когда скакал в Миннесоту, сразиться с командой "Диких Ковбоев", с томагавком за плечом и трансфигурированной метлой у луки седла. Стоило это огромных денег и у Гарри даже слов не нашлось.

— Я слышала, ты не особенно веришь всем этим пророчествам, — сказала Вивьен. — Но, тем не менее, я хочу подарить тебе полный набор профессионального прорицателя. Здесь всё — карты, шар, камни, запасы чая и кофе — неиссякаемые, и всё такое. Раньше это принадлежало знаменитой мадам Ленорман. Там же и книга, не её, одного из современных прорицателей, но — тоже одного из самых знаменитых. Сегодня эта книга считается лучшей за всё время существования этой науки.

— Кажется, пришло время моего подарка, — заметил дядя Себастиан, когда француженка, вручив Гарри сундучок с набором прорицателя, села. — Но, чтобы его получить, тебе придётся выйти со мной во двор.

Алан и Элен при этих словах отца переглянулись, в глазах друзей промелькнула откровенная зависть, а у Терезы и мадам Натали — тревога и беспокойство.

— Мальчику — такое... — простонала миссис Вэнс. — Басс, Гарри всего шестнадцать лет! Я далеко не уверена, что это мудро с твоей стороны! Это опасно! Вдруг он не справится?

— Я уверен в мальчике, хотя и отдаю себе отчёт в рискованности своих действий, — ответил мистер Вэнс, довольно улыбаясь. — Это именно то, что нужно, и я уверен, что если всё хорошо начнётся, то хорошо и закончится, но ЭТО в любом случае заслуживает нашего внимания.

Внимания заслуживал великолепный вороной жеребец, гарцевавший у коновязи. Из-под его копыт во все стороны летели искры, ноздри и глаза тоже чуть только пламенем не полыхали! У него были великолепные длинные шёлковые грива и хвост, а огромные крылья...

— Это что, пегас? — спросил Гарри, несколько испуганно глядя на беснующегося красавца.

— Да, — кивнул дядя Себастиан. — Настоящие пегасы — чрезвычайная редкость, во всём мире их насчитывается всего пятьдесят особей. А он — тем большая редкость. Пегасы обычно белые или серые, иногда встречаются рыжие или гнедые, но вороные рождаются всего раз в столетие и считаются.... Попробуй подойти к нему. Просто подойди.

— А как его зовут?

— Пока никак. Имя пегасу может дать только хозяин, а у этого черныша его ещё нет. Попробуй подойти, только медленно и так, чтобы он тебя видел. Смелее. Не оглядывайся назад и не делай резких движений, я скажу, если надо будет отступать. Ну же, иди.

Гарри двинулся вперёд, стараясь смотреть пегасу прямо в глаза и не мигать, словно имел дело с гиппогрифом. Жеребец, увидев приближающегося к нему мальчика, перестал рваться с привязи и чуть успокоился, только вытянул шею, присматриваясь и принюхиваясь и визитёру. Когда же он подошёл уже довольно близко, пегас мотнул головой и стал на дыбы, громко фыркнув.

— Гарри, назад, — скомандовал дядя Себастиан, тоже покачав головой.

Он остановился, глядя на дивного коня, а тот опустился на четыре ноги и вдруг... поклонился! Склонил шею, подогнув под себя правую ногу, после чего распрямился и замер. Гарри сделал ещё несколько шагов и погладил блестящую чёрную шею жеребца, тот не шевельнулся.

— Он твой, — снова послышался голос мистера Вэйна. Он подошёл к ним и разворошил волосы племянника. — Гордость моего питомника. Я давно уже решил подарить его именно тебе, но пегасы ужасно привередливые и сами выбирают себе хозяев. Зато, если он тебя признал... Преданней этих крылатых лошадок могут быть только фениксы.

— Как ты его назовёшь? — спросил Алан. — Может, Дьявол? Он такой чёрный...

В ответ на это пегас сердито зафыркал и опять взвился на дыбы.

— Может, Чёрный Ангел? — Гарри погладил его по боку, это имя жеребцу явно понравилось или он не хотел спорить с хозяином. Во всяком случае он успокоился и опять приземлился.

Вечером, когда Гарри раскладывал свои подарки на столе, к нему зашла Ви.

— Я по поводу своего подарка, — сказала она и достала из ящичка хрустальный шар на подставке, напоминающей позолоченную когтистую лапу. — Он и в самом деле не простой. Конечно, его тоже можно применять по назначению, время от времени он показывает будущее, но — он показывает и другое. К примеру, где находится интересующий тебя человек и чем он занимается. Если обстановка вокруг тебя становится напряжённой, шар меняет цвет: красный означает опасность, мигает — кто-то солгал, если начинает переливаться — что-то хочет тебе сказать. Если долго к нему не подходить, может загудеть и тогда не утихнет, пока не обратишь на него внимание. А ещё ему можно задавать вопросы, он ответит, если, конечно, будет в настроении, мне ещё ни разу не отказывал. Сядь перед ним... протри его своим платком, желательно, старым и давно не стираным... теперь положи руки на него, закрой глаза и мысленно задай ему вопрос... Глаза не открывай, он покажет это только тебе.

— Я ничего не вижу.

— Значит, ты неправильно сформулировал вопрос. Шар не скажет тебе ни "да", ни "нет". И ты должен быть готов к тому, что ответ может состоять из ассоциаций. К примеру, я однажды спросила у него, к чему приведёт моя дружба с одним человеком. Отвечая, шар мне показал не самого моего друга, а то, с чем он у меня ассоциировался. Он очень любит такие игры... Спроси, что тебе подарит Дадли "по-настоящему".

Гарри кивнул. И вдруг перед его глазами появился изрядных размеров свин, который волок по Косому переулку...

Сириуса. Вернее, не самого Сириуса, но огромную чёрную собаку с белёсыми глазами, точно такую, в которую превращался его крёстный...

— Спасибо, Ви, — севшим голосом сказал он, открывая глаза. — Похоже, это и в самом деле чрезвычайно ценная вещица... Но скажи... Шар может ошибаться или оказаться под воздействием со стороны? Ну, ты понимаешь...

— Исключено. Он честен до тошноты, если, конечно, им пользуется владелец и я не спроста заставила тебя протереть его своим старым платком. А с чужими он разговаривать не станет. Для этого ты должен вслух объяснить кому-то его свойства, а тот — протереть шар платком, чтобы тот запомнил его ауру.

После Ви к нему заглянула Элен.

— Я не хотела, чтобы родители знали, — смутилась она. — Это Алан придумал, а я хочу подарить тебе. Это не часы, — пояснила она, когда Гарри достал из коробки несколько браслетов с циферблатами. — Вернее, не обычные часы. Одни носи сам, другие подари своим друзьям, самым-самым... С кем ты не хочешь утрачивать связь ни при каких обстоятельствах. Тогда ты всегда сможешь знать, где находятся они, а они будут знать, где находишься ты, через них можно даже обмениваться короткими фразами. Браслеты непортящиеся, даже вода им ничего не сделает и владелец может легко их видоизменить... Ничего, что твои, — она указала на один браслет, — уже настроены на нас — Маркуса, Алана и меня?

— Всё замечательно, Элли, спасибо, — Элли называл девочку только Гарри, ей это имя очень нравилось. — Хочешь покататься на Чёрном Ангеле?

Глава 8. В Лютном переулке

Через неделю после повторного дня рождения Гарри должна была состояться обещанная вылазка в Косой переулок — ребятам, а также тёте Петунии следовало подготовиться к школе. Дядя Август за время пребывания его семьи в фамильном поместье Пьенсов успел составить лекции на полгода вперёд, и теперь Тереза уговорила его сходить со всеми. Долго уговаривать не пришлось, учитывая, что уговаривала в основном даже не Тереза, а тётя Петуния, которая, судя по всему, не утратила любви своего сурового супруга. Дадли отец не любил, а вот к жене относился очень нежно и бывшая миссис Дурсль вся расцвела за этот месяц, лицо посвежело, даже волосы приобрели иной оттенок и стали гуще.

— Молодуха, — кивнул Маркус, когда Гарри однажды вслух подивился тому, как сильно переменилась его тётушка. — Она может стать вообще двадцатилетней девушкой. С этим Дурслем Петунии было не особенно хорошо, вот она и состарилась, а здесь...

Здесь же, если не считать редких перепалок из-за "чрезмерно разбалованного" Дадли, к Петунии все относились великолепно. Тереза, правда, тоже держалась по отношению к своей новой невестке несколько напряжённо, но это практически не отражалось на их взаимоотношениях. Старая дама сама показывала Петунии замок, сама рассказывала ей историю семьи, в которую та вступила, сама, когда дядя Август был занят, рассказывала ей о мире волшебников. Правда, Дадли обо всём этом никто не рассказывал.

Дадли было плохо. В отличие от матери и кузена он здесь ни с кем не подружился и ему явно не доставало его прежних приятелей — Пирса, Гордона и Малькольма. Он несколько раз пытался завязать драку с кузенами, но и они оказались не лыком шиты и мигом отбили у него всякую охоту накидываться на кого бы то ни было с кулаками. Отсутствие электричества и невозможность установить компьютер или включить телевизор тоже его угнетало... Он целыми днями сидел в своей комнате или изредка слонялся по коридорам. Изредка — коридоры были столь длинные и запутанные, что в них легко было заблудиться, что Дадли неукоснительно и делал при каждой своей вылазке. Найти дорогу самостоятельно он не мог и был вынужден звать на помощь, после этого отец устраивал ему основательные скандалы, а однажды, когда сынок попытался огрызнуться, так отхлестал его по лицу... Но об этом он старался не вспоминать. Мать поначалу пыталась за него заступаться, но это было единственное, в чём дядя Август был неумолим. Неоднократно Дадли умолял её вернуться домой, но всякий раз ответ был один и тот же, на все его доводы Петуния говорила: