Форсаж.Обработка черновика Виталий Сокол

— Почту за честь, ваше величество!

— Александр Иванович! У нас неофициальный разговор и еще раз прошу вас обращаться ко мне по имени-отчеству.

— Прошу простить меня, Николай Александрович.

— И так, давайте все-таки приступим. Внесу небольшую преамбулу. В русско-японской войне главный победитель Британия. Именно она, а не Япония. Хотя Япония тоже получила не малые выгоды. И главный стратегический итог этого то, что наша страна закрыта страной-пробкой теперь не только в черноморско-средиземноморском бассейне, но и на дальнем востоке! Причем наш дальневосточный противник много опасней дряхлеющей Турции. Ближайшие годы Япония будет занята перевариванием захваченного. Но пройдет какое-то время, может быть десять, может быть пятнадцать, может быть больше лет, и она снова нападет на нас. У меня в этом нет никакого сомнения. И самое забавное то, что рано или поздно, она нападет на своего покровителя Англию. Но я отвлекся. И так, британский кабинет и его политическая полиция-разведка одержали чужими руками стратегическую победу. Наши разведывательные и контрразведывательные органы оказались бессильны против новых форм и методов ведения боевых действий, таких как организация антигосударственных выступлений, саботаж, мятежи, а также банального шпионажа. Вражеские шпионы действовали в тепличных условиях и им практически никто не мешал! А самое главное то, что мы не смогли ничего противопоставить вражеской агитации! Абсолютно ничего! Только банальное запрещение. В конечном итоге, это запрещение только усиливало вражескую агитацию. А без этих элементов победа в войне Японии была просто не мыслима. Да что там немыслима, просто невозможна! Также показали свою несостоятельность армия и флот. Почти сорокалетний мир превратил их не в главных союзников, а в недееспособные формирования! И если бы не героическое сопротивление русского солдата и матроса кадровой армии и флота, а также некоторой части младших офицеров, итог войны был бы для нас ещё печальнее. Оказалось, что старшие и высшие офицеры армии и флота оказались полностью несостоятельны в условиях современных боевых действий. И самое главное, подготовка к войне проведена была безобразно. Кроме того, имелись многочисленные факты нарушения, саботирования и прямого невыполнения приказов. Я не снимаю ответственности с себя, но многие действия совершались мною вследствие неправильной оценки ситуации из-за необъективной информации, а то и прямого введения меня в заблуждение. Из этого я сделал для себя вывод о том, что нужны дееспособные службы, эффективно противостоящие вышесказанному.

Я повернулся к Спиридовичу и пристально посмотрел на него. Он превратился в неподвижную статую. Александр Иванович очень способный товарищ и в этом я сейчас полностью убедился. Без сомнения он понимает стратегическую цену нашей беседы.

— Нашим специальным службам предстоит научиться противостоять всему этому. Но сбор информации, пресечение деятельности антигосударственных элементов и иностранных разведок не самое главное. Жизненно необходимо научиться комплексному прогнозированию развития обстановки как внутри империи, так и за рубежом. Под особый контроль требуется поставить деятельность крупных иностранных финансистов. Таких как Ротшильды, Рокфеллеры и других, сопоставимых с ними по финансовому капиталу и политическому влиянию. Также необходимо отслеживать финансовые потоки из России и обратно. Революции, как и войны, требуют денег. Без всего этого империю ждет катастрофа. Вы согласны, Александр Иванович, с моей оценкой ситуации?

— Ваш... Простите, Николай Александрович, я даже не думал об этом!

— Теперь придется думать. Александр Иванович! Сейчас переломный момент не только в вашей или моей жизни, но и в жизни империи. И я хочу спросить вас одно. Готовы ли вы идти со мной до конца? Понимаете? До конца!? Вы готовы к проведению не только дискредитации революционеров и либералов, но и к организации физического устранения лиц представляющих смертельную опасность для империи, а попросту убийств? Готовы ли вы возглавить кроме моей охраны службу, которая будет контролировать императорскую фамилию, высшую аристократию и их связи с политическими кругами иностранных государств? Подумайте над моим предложением и дайте мне ответ.

Стоило мне замолчать, как Спиридович вскочил со стула и вытянулся передо мной.

— Ваше величество! Мне нет необходимости думать над вашим предложением. Я согласен и готов идти с вами до конца! Каким бы он ни был!

— Вы уверены, Александр Иванович?

— Да, Ваше величество!!!

— Ну что же. Тогда дороги назад у вас, Александр Иванович, с этого момента нет!

Я задумался над тем, отчего он так быстро согласился. Хотя организовал же он в той истории убийство Столыпина. Скорее всего, возможность замарать перчатки его не особенно пугает, если все это будет объясняться интересами империи. Ладно, посмотрим, ошибся я в нем или нет. Но в той истории он был с Николашкой до конца.

— Тогда, Александр Иванович, приступим к конкретным вопросам. В первую очередь прийдется перестраивать отдельный корпус жандармов наряду с военной контрразведкой. У моего прадеда Николая I была действительно тайная полиция — III отделение Его Императорского Величества канцелярии. Нам с вами надлежит восстановить её. Это будет часть корпуса жандармов, наблюдающая за высшим светом и собирающая компромат на слишком вольные фигуры, которые захотят сыграть линию отличную от моей.

Я вам доверяю и формирование этой службы полностью возлагаю на вас! Да, при всем этом, официально вы так и останетесь мои личным защитником.

Основная часть ваших подчинённых будет обезличена и нигде не будет фигурировать. Вы сами выбираете их и вам отвечать за них в случае провала. Работать вашим агентам придется на самом верху властной пирамиды. Поэтому они должны иметь серьезные властные полномочия и действовать они самостоятельно, но в рамках определенной стратегии. Это агенты первого порядка. Те, на кого можно положиться полностью. Таких людей, я думаю, у вас будет не много. Их будут знать только два человека: вы и я. Остальные агенты второго порядка это обслуга, проворовавшиеся чинуши, аристократы, уличенные в неблаговидных поступках, и прочая шелупонь.

— Простите, Николай Александрович, не понял последнее.

— Все вы прекрасно поняли, Александр Иванович. И этот вопрос нужен лишь для того, чтобы расставить акценты. С ними работайте как хотите, но чтобы был результат. Главная задача службы, а все остальное подчиняется ей, это обеспечение безопасности моей, моей семьи и лиц которых я укажу. Обеспечения безопасности любыми средствами! Повторяю, любыми! Действовать надо на опережение. Если рядом со мной будут рваться бомбы и греметь выстрелы, то видимо вы, Александр Иванович, не соответствуете своей должности и я в вас ошибся. Надеюсь, что это не так.

— Николай Александрович, а если мне придется преступить закон?

— Если вы преступите закон в мою пользу, я как-нибудь это переживу. Но этого я вам не говорил. Ещё хочу сказать. В вашей работе полно перевертышей и двойных агентов. Поэтому хорошо легендируйте свои действия. И если такой прискорбный случай все-таки произошел, то нужно будет дискредитировать предателя так, чтобы он у всех вызывал омерзение и недоверие.

— А как будет называться моя служба, Николай Александрович?

— Да так же, как и сейчас называется. Служба охраны. Но теперь это должен быть айсберг. Одна сотая на виду, а все остальное под водой. И не дай бог, чтобы хоть что-то всплыло! Я сначала хотел вас назначить председателем КГБ, но потом подумал и решил оставить вас в этой должности. Думаю после того, как я стану действовать найдется масса народа, которая захочет убить меня, чтобы заменить кем-то более управляемым, а некоторые сами захотят меня заменить.

— Скажите, ваше величество, а что такое КГБ?

— КГБ это, Александр Иванович, комитет государственной безопасности. Эта организация будет бороться против антигосударственных элементов всеми средствами. Но главный ее фронт будет идеологический. Именно на нем нужно победить. Иначе все зря. Все остальное только оттягивание наступления смуты. По моему глубокому убеждению возглавить комитет полноценно может только один человек. Это Зубатов Сергей Васильевич. Александр Иванович, устройте мне личную встречу с ним. Встреча должна быть тайной. И ещё. На сильное разрастание вашей службы, Александр Иванович, не рассчитывайте. Лучше меньше, да лучше. Поэтому, кроме организации моей встречи с Зубатовым, вы должны представить через две, максимум через три недели, свои предварительные соображения об организации вашей службы.

— Будет исполнено, ваше величество!

— Вы свободны, господин Спиридович.

Спиридович вытянулся и строевым шагом покинул кабинет.

Глава 7

Через пять дней состоялась моя встреча с Луцким Борисом Григорьевичем. Но перед этим произошли следующие события. Как вы помните, я отправил письма с приглашением ему, Лодыгину и Графтио с приглашением для беседы. Если с Лодыгиным и Графтио все прошло без замечаний, то с Луцким вышел казус. Посол в Германии Остен-Сакена написал в ответ, что мне незачем приглашать Луцкого для консультаций, ибо есть более авторитетные лица, чем этот хам. Конечно, выражения были другие, но смысл был таким. Минуты на две после прочтения ответа на меня напал ступор. Затем у меня, образно говоря, полезло говно из ушей. Поймите меня правильно. Я служил срочную на флоте, а после учебы в ВУЗе и недолгой работы на гражданке поступил на службу в органы внутренних дел. А там дисциплина в какой-то степени будет пожёстче, чем в вооруженных силах. В итоге исполнительскую дисциплину в меня вбили на уровень подсознания как руководители ОВД, так и прокуратуры. Ибо невыполнение приказа или распоряжения было очень чревато. Вы мне скажите, а как же волокита и другие негативные моменты? Объясняется это особыми условиями службы и негласными законами, действующими в милиции и вне неё. Все эти моменты накладывались на сотрудников милиции, которые в большинстве случаев волокитили в рамках приказов и законов. Иначе нарушение процедуры без веских объективных причин заканчивалось уголовным делом с увольнением из органов. И все это полностью соответствовало политике руководства отдела, отступать от которой для любого обычного сотрудника было чревато. У меня во время службы были подчиненные и, как старший оперативный дежурный, я руководил дежурной сменой и подчиненными дежурными подразделениями. Так вот и я любое невыполнение распоряжения жестко пресекал. Поэтому вежливый по форме, но хамский по сути ответ из Берлина меня взбесил.

Влетев к дежурным офицерам, я продиктовал срочную телеграмму в Берлин следующего содержания: "Господин посол! Я просил вас пригласить ко мне конкретного человека для беседы, а не толковать мои распоряжения как вам вздумается. Николай". После этого я приказал немедленно вызвать ко мне министра иностранных дел. Кстати, первый раз имел честь лицезреть господина Извольского. Когда этот господин вальяжно вплыл в кабинет, первая мысль, пришедшая мне в голову, была — хлыщ. И тут я, что называется, спустил собак. После этого все закрутилось.

А через полчаса ко мне заявилась Аликс. Влетев в кабинет без стука, она не стала тянуть и сразу приступила:

— Как ты посмел так поступить?

Я еще не успокоился и тут такой наезд! Но тем не менее я сдержался.

— Что ты имеешь в виду, дорогая?

— Как ты посмел накричать на Александра Петровича? Да еще и оскорбить его?

— Дорогая, поясни, пожалуйста, на какого Александра Петровича я накричал?

— На Извольского конечно же!

Мне такая ситуация, когда чинуши через мою жену могли свободно влиять на меня, крайне не понравилась.

— Дорогая, а откуда ты узнала об этом?

Тут мою благоверную заданный вопрос несколько осадил, но наезд не прекратился.

— Какая разница, откуда я знаю? Не это главное. Ты накричал и оскорбил достойного человека!

— Все-таки кто поставил тебя в известность?

— Как ты смеешь задавать подобные вопросы!? И на каком основании!?

— На том простом основании, что ты, моя дорогая, беспардонно влезаешь туда, к чему не имеешь ни малейшего отношения!

От возмущения моя царственная супруга стала беззвучно открывать и закрывать рот. По лицу у нее пошли красные пятна. Наконец она немного справилась с собой и... Последовал истерический визг. Описывать дальнейшее я не буду. В конце концов я просто выставил её за дверь и приказал охране проводить императрицу в её покои.

Потом я не стал прятаться и отправился на чай. Там объяснение продолжилось с новой силой. Закончилось все общением на очень высоких тонах с обоих сторон. Я ушел в кабинет и стал обдумывать ситуацию с Александрой Федоровной. Из-за того, что я еще не успокоился, полностью сосредоточиться на этой проблеме у меня не получилось. В итоге решил пойти по стандартному пути моего времени и начать подготовку к бракоразводному процессу. И мне было, как говорится, абсолютно ниже пряжки то, что в правящих домах это было не принято.

На следующий день я опять вызвал Извольского и отдрючил его основательно и очень тщательно. Вспомнив, что этот господин является соавтором Боснийского кризиса, я потребовал представить подробный отчет о деятельности МИДа и немедленно подготовить кандидатуры для замены посла в Германской империи. Извольский попытался сыграть независимое лицо, но я от этого рассвирепел еще сильней и просто выпихнул его за дверь. Не дожидаясь доклада и взяв нескольких помощников из госконтроля в качестве клерков-помощников и атаманцев в качестве ОМОНа, устроил МИДу "маски-шоу". Закопавшись в бумаги по самые уши, я безвылазно просидел там несколько дней. В результате накопал на Извольского и других деятелей массу интересного материала. Я не сильно разбираюсь в дипломатии и поэтому стал изучать не дипломатические комбинации, а банальную исполнительскую дисциплину. А вот с ней ситуация была, прямо скажу, аховая. Оказалось, что многие указания императора Извольский и другие чинуши МИДа игнорировали, а то и прямо саботировали. Стал более подробно с этим разбираться и в некоторых случаях согласился с исполнителями. Но такого было не очень много. Все остальное относилось к варианту "что может этот идиот понимать в высокой политике". Вполне закономерно, что два десятка чиновников очень быстро простились со своими должностями. Но особенно их поразила подписка о неразглашении и принятие на себя обязательства по невыезду за границу в течение пяти лет.

Извольский явился ко мне с извинениями. В первый момент мне очень захотелось дать ему животворящий пинок под зад, но потом решил оставить его на должности с условием действия только по моим указаниям. И предупредил его, что если он задумает свою игру, а тем более если будет играть за враждебные силы, то я его сотру в порошок. Этот джентльмен пересрал знатно, такое я определяю на раз. Думаю, что теперь после случившегося, он будет тщательно исполнять мои указания. Оставил я его по простой причине — в моем варианте истории пришедший ему на замену Сазонов был личностью очень мутной и его роль в начале первой мировой весьма туманна. Но самой интересной оказалась реакция английского и французского посольств! Эти господа выразили озабоченность "в связи с кадровыми перестановками и беспокойством о возможности ухудшения отношений между нашими странами". После этого я крепко задумался и решил форсировать создание новых спецслужб. Вот такие страсти предшествовали появлению у меня Луцкого.