Задание- выжить. Главный Файл, Исправленный

— — Но так как мои скудные запасы даёт возможность насладиться только очень скромной пищей, я предлагаю соединить наши усилия и запасы. Мои женщины, в отместку поделится своими приправами и сварганить из них самые лучшие супы. А вы за это время расскажете мне, что сейчас происходит в большом мире.

Капитан откашлялся, накричал на солдат мирно шныряющих по углам в поисках чего-нибудь ценного, и при помощи пинков с тумаками приказал им исчезнуть с глаз долой. Его друзья занимались тем же, но только Андреас додумался приказать своему адъютанту принести мяса и крупы. Я попросил Дитера, вовсю засмотревшегося на солдатское оружие, отвести господ к нашему летнему столу под дубом, а сам пошёл домой. Там застал двух наших дур, Вилму с Лаймой во всю, через окно, осматривающих офицеров и хихикающих. Да плохо, когда на всю деревню осталось только четверо взрослых мужиков. Девки скоро перезреют. Прикрикнув на них, что в случае французской болезни сожгу живьём, приказал отнести дополнительные стулья к летнему столу и помочь няне со стрепнёй. Окинув взглядом комнату и убедившись, что до тайника никто не добрался, я вздохнул спокойно, и подумав, что в будущем надо соорудить тайники получше, и желательно для всей деревни, поспешил к нашим гостям.

Они стояли и с удивлением осматривали нашу с Алесем задумку, летнюю террасу. И чем вам так не нравится соединение дизайна двадцать первого века с теперешними возможностями? Ну выровняли мы площадку, примерно 15 квадратных метров, потом срыли где-то 30 см. грунта, засыпали 20 с лишним сантиметров песочком, затрамбовали, положили льняное тряпьё и сверху засыпали мелкими камушками. Ну нет у меня ни цемента, ни обтёсанных камней или тем более плитки. А так сейчас или дождь пройдёт или из ведра водой окатишь и всё блестит. Самое главное, не люблю я грязи и не забываю, что два раза в год надо камушки снимать и заменять песок.

Когда офицеры с отцом Игнацием сели за стол, к ним присоединились и мы с моей сестрой. Дитер с Алесем скромно пристроились недалеко за моей спиной, на лужайке. Место было выбрано удачно, вечерний закат окрасил далёкие холмы розовым светом, от недавно с засеянных полей ветер приносил запах распаханной земли, птички распевали свои любовные песни. Ну а мне не до лирики, слишком много надо у господ офицеров выведать.

Лиетува, начало июня 1700 года

Лейтенант Андреас Вайтманн

Наконец, полторы недели спустя, мы набрали достаточно фуража и оставили эту странную деревню с её странными жителями. Особенно меня заинтересовала эта тройка молодых парней. Ладно молодой шляхтич, голубая кровь. Но эти два холопа меня прямо пугали. Иногда такое ощущение, что разговариваешь со стариками, которые прикинулись детьми. Странный музыкант, который так играет на своей свирели, что все начинают улыбаться или вспоминать домашних. А за такие фигурки, которые он вырезает вместе с пастухом, пятьдесят лет назад их бы спалили на костре. Но когда этот ведьмак Дитер доказал, что эти фигурки могут стать амулетами, помогающими увернуться от штыка, то наши солдаты были готовы за них заплатить столько, сколько скажут. Хорошо, что шляхтич согласился не брать с них денег, мужики просто отработали и при том были очень довольны. Особенно наши мастера по дереву. Когда они устраивали схрон для деревни в лесу, прямо сияли от счастья. На мой вопрос, почему они такие довольные, только рассмеялись и сказали, что с этими новыми знаниями они, после победы над проклятыми шведами, станут очень знаменитыми мастерами. А на вопрос капитана, зачем деревне схрон, шляхтич ответил, что через его деревню сейчас начнёт проходит много войсковых соединений, и лучше, чтобы о нём знали только такие достойные доверия доблестные воины, как мы. Не верю я ему, ни на грош. У меня было такое ощущение, что нас вовсю дурили, вот этот Дитер, за своих демонёнков денег не брал, зато в кости или карты у постоянно солдат выигрывал. А как они осматривали наше оружие и говорили о тактике! Вот шляхтич, например, на мои рассказы о нашем короле, и о том, что наш король прочитал всю литературу о старых боях с шведами и больше не будет делать таких ошибок, только усмехнулся и сказал, что генералы всегда готовится к прошлой войне. Эти слова по сей день крутится в моей голове, жалко я уже никогда не смогу спросить, что он имел в виду. Или чудак Дитер, как он мне надоел со своими вопросами о наших ружьях, об их достоинствах по сравнению с шведскими, о разнице между нашей и шведской тактикой боя, прямо головная боль. Самое главное, до Маркуса и Фридриха так и не дошло, о чём он спрашивал. Они, как во всех предыдущих деревнях старались охмурить местного шляхтича и узнать, где он держит деньги и драгоценности. Глупцы,— они так ничего и не поняли, а я просто боюсь. Ребёнок, в первый раз увидевший мушкет, не берёт его в руки так, как будто он знает, что это за штука, и не смотрит на её, как на произведение искусства. Такие взгляды я замечал за моим рано погибшим братом— тот также осматривал латы наших предков и говорил, что теперь они бесполезны. Проклятые шведы, я отомщу им за тебя. А Дитера мне жаль, он здорово моего брата напоминает.

И все остальные жители в этой деревне тоже странные. Мы ведь прошли уже много деревень, и везде, дети или прятались от нас, или доставали глупыми вопросами. Здесь же все сидят, молчат и внимательно смотрят, а с нами общаются только эти трое. Эх, понять бы, о чём они тараторят между собой на этом варварском языке. И даже в их играх я заметил какую-то странную систему, сначала бегают, прыгают как угорелые, потом шляхтич поговорит с каждым по отдельности и тишина. Вся эта орава сразу начинает заниматься обычными крестьянскими делами. Дорожки камушками выкладывать, цветы поливать. Видно этот шляхтич очень жестокий человек. Я не видел, как работает у него кат, но его бояться до смерти. При мне, один мужик ударил своего сына, и за дело между прочем, не прибежал на окрик. Так пан Тадеуш что-то сказал ему холодным голосом, глядя в его глаза и он оббосался. Так что, шляхтича мне не жалко. Настолько запугать мужика, который на голову выше, может только очень жестокий барин.

На расстоянии дневного перехода от деревни повстречали брата капитана с его головорезами. Они так делают всегда, с начало втираются в доверие к местным, чтобы разнюхать все тайны, а потом приходит группа отмороженных и забирает себе всё ценное. Корбитц даже шутку придумал, мол при помощи доброго слова и ружья, всегда достигнешь большего, чем при помощи одного ружья. И почему шляхтич выслал всех взрослых из деревни в помощь жителям близлежащего городка? Мужчины могли бы хоть достойно погибнуть, защищая своих детей, не пришлось им бы смотреть на то, что потом сделает с ними подразделение Йогана. Тут ко мне приблизился Капитан:

— Эй, чистюля, скачи вперёд и передай генералу, что мы через сутки будем у него.

Уезжая я смотрел, как уходили головорезы Йогана с Фридрихом в придачу. А всё же мне жаль этих странных парней.

Алесь

. Всё началось с того, что некоторые солдаты пришли ко мне с совсем безумным предложением: освятить мои шахматные фигурки, чтобы они стали амулетами, оберегающими от штыка. Я сначала не хотел играть в эту игру, но меня уговорил Дитер. Он при помощи знании Тай-чи сумел увернуться от пары солдат, которые напали на него с штыками на голо. Потом, как я понял, при помощи гипноза Дитера, ещё пара солдат увернулось. А тот, который не успел, был объявлен неверующим. Тогда же и пропали все наши шахматные фигурки, я даже не знаю, что мне сказать учениками Вильнюской семинарии. Там ребята, когда увидели, что можно играть за силы святого воинства, уже в очередь стали, что бы получить такие же шахматы, интересно только, кто из них за чёрных играть будет? Тогда эта пара солдат с безумной идеей, чуть совсем меня не доконала, но рассказ одного из братьев об его бабушке, приказавшей дать клятву изготовителю чертей, меня немного успокоил. Я тут же придумал слова и ритуал, благо помнил церемонию клятвы Тадасу. Так же порезал им пальцы, плюнул в тарелку с кровью (не дурак же я, сам себя резать) и в той же тарелке вывалял фигурки гоблинов. Ну и клятва, мол в жизни не причинять вреда нашей деревне и её жителям и всегда стараться помочь мне. А ещё, чтобы выглядеть по— таинственнее, отказался брать деньги, мотивируя это тем, что верховный бог Перкунас берёт плату только кровью и добрыми делами. Видели бы вы их лица.

То, что они в благодарности мне поведали, заставило задуматься. Я тут же нашёл Тадаса с Дитером и рассказал им о коварстве Капитана. Они быстро взяли солдат в перекрёстный опрос, делая свои выводы, ну а мне, как человеку глубоко гражданскому, оставалось только прислушаться. Вопросы касались количества нападающих, их экипировки, времени, когда намечена операция. После такого допроса с саксонцев аж пот лил. Когда они уходили, Дитер бросил им вдогонку:

А вы поняли, почему ваш капитан не позволяет отбирать мой выигрыш назад? Потому, что так он заграбастает все ваши деньги себе. Подумайте хорошо, стоит ли воевать под таким командиром.

Оставшись одни, мы посмотрели друг на друга и решили пока перебраться в схрон, подальше от слишком цепких взглядов и не нужных ушей. Деревенским пока рано знать об этом, чтобы не было паники.

Хорошо, что до нападения капитанских бандитов осталось неделя, сможем что-нибудь придумать. План составили довольно простой. Не могут три малолетних парня остановить десяток вооружённых солдат, тем более, имеющих большую практику в деле подавления сопротивления. Придётся обратиться за помощью к Пантелею— он тоже, после того, как саксонцы забрали коня его сына, на них зуб имеет. Посланником к нему вызвался быть Дитер. А мы пока придумаем, каким образом заманить врагов в засаду, что бы они ничего не поняли и главное, как оповестить и спрятать деревенских.

Дитер забрал саблю и наш единственный пистолет, для отпугивания волков по дороге и побежал в городок, к своему дружку. А я пошёл дальше вырезать гоблинов. Думаю, ко мне прибежит ещё не один солдат с подобной просьбой.

Так и случилось. Правда присягу мне дали только пятеро, остальные наверно об этом не догадывались или боялись связываться со слугой дьявола. Но то, что они согласились отработать, очень помогло нашей деревне. И вообще, солдаты даже перестали у нас воровать, наверно испугались моего проклятия.

Дитер

На конец, под утро, добрался до городка. Подходя к дому Тараса, вытащил свирель и заиграл побудку. Через некоторое время открылась дверь и в меня полетел сапог. Значит, старый хрыч всё ещё сердиться:

— Здравствуйте, дедушка Пантелей, и это так вы так встречаете гостей, которые приносят в ваш дом хорошие новости.

Казак вышел, посмотрел на меня тяжелым похмельным взглядом, сходил к колодцу, набрал ведро воды и окатил себя. Потом взмахом руки подозвал меня, набрал ещё одно ведро воды, взял своими грубыми руками за мою бедную шею и попытался в этом ведре утопить. Я развёл руки в стороны, показывая, что совсем не собираюсь сопротивляться и начал щёлкать пальцами. Это дало свои плоды и скоро я смог спокойно дышать. Старый хрыч ещё раз окинул меня хмурым взглядом и приказал помочь ему умыться. Пока я лил воду на его спину и руки, казак ворчал:

— Свалилась беда на мою голову. Хочешь, как Тараска с розгами познакомиться, так я быстро могу устроить. Будешь лежать и постанывать рядом с ним.

-Надеюсь, мой брат может ходить и скакать на лошади, я ведь пришёл вам рассказать, как за украденную у вас клячу получить десять первосортных боевых лошадей.

Старик посмотрел на меня удивлённо и переспросил.

— Я надеюсь, ничего противозаконного? Ты знаешь, что в Литве конокрадом в лучшем случае разбивают коленные чашешки? А у меня только один внук в живых остался.

— Нет, всё законно. Наоборот, это мы покараем банду воров.

— Ну раз так, то рассказывай подробности. — Заинтересовался старик.

— А может и Тарас подойдёт, чтобы вместе выпить по кружке чаю, а то я так продрог, что даже присесть не куда.

-Ой, дошутишься ты, когда нибудь. Будет добрый и весёлый кат тебя обслуживать.— Пробурчал старый хрыч.

Но всё же пригласил меня в дом, где я, прихлёбывая горячий липовый чай, начал объяснять наш план.

— У нас появились сведения, что на нашу деревню через шесть или семь дней нападёт банда, где будет по меньшей мере десять татей. Нам нужно самое малое двадцать боеспособных мужчин, чтобы взять их тёпленькими.

Тут я увидел, как враз погрустнел Пантелей.

-Только ни двадцати, ни десяти солдат, я тебе дать не могу. Всех наших шляхтичей забрал к себе пан Сапега. Они уже в пути и я никак не смогу до этого времени их вернуть назад.

— Это даже и лучше, -спокойно сказал я, не обращая внимания на его удивлённое лицо.— Вообще-то, нам большая огласка и не нужна была. Самое главное мы знаем сколько их, когда они собираются напасть и как. А остальное дело техники. Уважаемый Пантелей, вы хотя бы пятерых сможете найти?

Тут Пантелей чуть не поперхнулся.

-Как это так? С пятью против десятерых? Это я, в молодости мог с дружками такое вытворять, а сейчас у меня в команде воинов почти и не осталось. Так, домашние котята, в жизни нормальной драки не видевшие.

-Так и драться почти не придётся. Пару раз пальнуть и тати сами сдадутся. Самое главное, что бы они влезли в мышеловку за бесплатным сыром.

Я положил на стол план деревни и начал излагать суть операции. Предстояло обговорить множество всяких нюансов.

Тадас

Сверчок трещал рядом с моим правом ухом, глина, наспех намазанная на лицо и руки, начала застывать и жутко мешала, но всё же время проведённое в засаде себя оправдало. Рыбка клюнула, и уже не сорвётся.

Самым трудным, было уговорить Пантелея с его людьми не начинать буянить раньше времени. Ладно старый казак, но брат его помощника с двумя сыновьями, стали моей главной головной болью. Парни на несколько лет старше меня, не попавшие на истинную войну, увидев нас сразу раздулись от гордости и начали рассказывать, как они вдвоём раскидает эту шайку воров. Я чуть раньше времени не поседел от их глупости, и подумал, что теперь понимаю, почему развалилось Великое Княжество Литовское. Нас спасло то, что Пантелей и его помощник с помощью тумаков быстро объяснили этим торопыгам, что такое военная дисциплина

Когда нам 'кукушка прокуковала', с какой стороны и сколько подходит противников, мы быстро изобразили заранее спланированный беспорядок с недоконченным обедом и поспешным бегством народа, а сами спрятались в подготовленных укрытиях.

А вот и голубчики появились. Ровно десятка гордых саксонских 'джигитов', переодетых в лохмотья, на дорогих боевых конях. Они покрутились по деревне, постреляли, убедились, что никого из живых здесь нет и начали обшаривать все избы. Как и было намечено, им не удалось открыть дверей хаты Дитера. На все попытки войти во внутрь, от туда слышалось только бормотание нашего хромого кузнеца, что он никого не хочет видеть.

Так и было запланировано,— три дня назад в деревню приехал человек Пантелея и забрал остальных троих наших мужичков и всех молодых женщин на городские работы. Мы боялись, что на пятьдесят женщин и четырёх мужчин капитан может выделить народу побольше. Поэтому мы специально ослабили население нашей деревни, решив, что капитан не станет посылать на ограбление двадцати старух и тридцати деток более десятка опытных солдат. Да и добычу делить на слишком много частей он не захочет.