А вот и они. А что? Аура и правда сильная. Даже для ангела. Особенно у той, что справа. Но как же молоды... Я тогда такая же была.
Значит, их мне и надо охранять.
— Цель найдена, — шепнула я. Просто так, хотя могла бы ничего и не говорить. Наш истинный Повелитель — телепат сильнейший, слышит, если надо, далеко.
— Ищи, — последовал короткий ответ в голове. Приятный у него голос...
А вот что искать-то? Я пожала плечами и трансформировалась. Клыки с непривычки резанули по губам. Хоть и короткие, а все-таки мешают. Это как слегка заостренные человеческие зубы, как у кошки.
И сразу мир обрел четкость, заиграл новыми красками. И я ясно увидела, что должна была искать.
Засада. Гауптш и три сильнейших мага. Темные, разумеется. Черт!
— Иду, постарайся их задержать, — раздался в голове голос. Я кивнула и тенью метнулась за ближайшее дерево, лихорадочно соображая, что же мне делать дальше. Ипподром, конечно, недалеко. Можно было бы заставить их туда бежать телепатически...
Нет. Слишком рискованно. Гауптш быстрее. Остается ждать...
Девчонок трудно было не заметить. Чудные. Ангелы вообще странные. Веселые, вредные, но такие милые. Добрые, на крупное зло не способны, разве что иногда шалят... Ну и пусть. Добро должно быть с кулаками.
Время шло. Девчонки остановились, явно кого-то поджидая. Агенты "Анкары" не двигались, поджидали момента. И вдруг я почувствовала какое-то беспокойство. Что-то не так.
Гауптш проснулся.
Времени на размышления не было. Мне не убить гауптша, но задержать его на время я могу. И я прыгнула. Уже заранее зная, что меня ждет. Мы, вампиры, знаем, когда пора уходить.
Значит, вот как... Все просто.
Острые когти врага удивленно скользнули по шее, раздирая кожу, унося жизнь... Вот и всё.
Всё так просто.
* * *
— Ты что-нибудь слышала?
— Ну... Я слышу пьяных.
Пьяных и я слышала. Но, кажется, они распевали "Калинку" где-то на другой улице.
— Их всегда слышно.
Но я все же могла поклясться, что слышала нечто иное, нежели дикие вопли напившихся сотрудников близлежащего супермаркета. То ли хлопанье крыльев, то ли шорох в кустах, но я ясно уловила посторонний шум. Ладно, не важно.
-Полька опаздывает. — Что, страшно? — саркастически хмыкнула подруга. — Думаешь, с ней приключилось что-то?
— Нет, но все же... У тебя ведь с собой сотовый?
Катька со смешком кивнула и протянула мне серебристый "Nokia". Волноваться за тетю — просто глупо, но меня что-то сильно беспокоило, будто кто-то внимательно буравил твою незащищенную спину пристальным взглядом.
— Эй, теть!
— Ну? — сонно отозвалась тетушка. Я почему-то представила ее злой, растрепанной и только что очнувшейся от сладкой дремы. — Софья, я, конечно, знаю твою дурацкую натуру бродить до утра, но издеваться над любимой теткой, в конце концов, просто не модно! И чего тебе не спится? Не пойму...
А вот это уже интересно...
— А разве не ты просила, чтобы я тебя встретила сегодня?
— Нет... Стоп. Я же сказала тебе, что приеду завтра!
А это еще интереснее...
— Ничего подобного! Ты же мне сегодня днем звонила, просила тебя встретить. Или скажешь, что у меня глюки?
Молчание.
— Нет, боюсь, что нет... Где ты сейчас?
— Рядом с ипподромом.
— Оставайся там. Жди.
— Чего ждать? — поинтересовалась я на всякий случай, но тетя решила закончить разговор.
— Что там еще? — обреченно спросила полная нехороших предчувствий Катька.
— Тетя не приедет, — я задумчиво осмотрелась вокруг. Не нравится мне это все!
— То есть как?
— Тс-с-с! — пресекла я попытки допроса и прислушалась к окружающему миру.
Тихо. Необычно тихо. Даже вопли пьяных продавцов растворились в ночи. Я взглянула на видневшиеся чуть поодаль многоэтажки и поняла, что ни одно окно не светится. Как повымирали все.
— Соф... — подруга подергала меня за рукав. Я нетерпеливо от нее отмахнулась, но та не отставала.
— Чего?! — наконец взорвалась я и повернулась.
В следующую секунду мы обе уже были вооружены до зубов всеми острыми предметами, которые нам удалось в спешке собрать вокруг.
Огромная, мохнатая... ну, почти мохнатая... тварь стояла на дороге, раззявив ужасно большую пасть с отвратительными клыками. В другой момент я бы над этим существом хорошенько посмеялась, а если бы увидела столь оригинальное решение в каком-то голливудском ужастике, то скончалась бы на месте от приступа безудержного хохота. Тварь была до невозможности нелепой — две несуразные тоненькие ножки, облезлые уши торчком, шкура какая-то прожженная. И вот это создание больного ума явно косило под волка, страшно вращая чуть выпученными глазами и скрежеща зубами...
— Бабушка, а почему у тебя такие большие ушки? — не удержалась я от возникшего вопроса, поудобнее перехватывая толстенную палку, подобранную с асфальта.
Зверушка попалась без чувства юмора и обиженно клацнула зубами. Мне его даже жалко стало — наверное, задразнили несчастное создание. Бедный, бедный... как бы его назвать? Пусть будет волком, так уж и быть.
Было б у меня время, я бы и всплакнула чуток на плече у верной подруги. Не могу видеть мучения зверюшек, хоть в общество защиты животных записывайся! Но времени на телячьи нежности как-то не оказалось, и я ограничилась двумя скупыми слезинками.
И, кажется, сейчас начиналось самое что ни на есть интересное, то, что я так люблю — подготовка к потасовке. Люблю, потому что сама потасовка меня обычно никак не вдохновляет.
Тварь медленно поползла вперед, стуча хвостом по асфальту, как отбойным молотком по давно забитому гвоздю. Эффектная была бы вылазка, если бы не маленькая канцелярская кнопка, валявшаяся на дороге... Кнопка храбро ринулась нам на защиту и кровожадно впилась в лапу монстра. Монстр испуганно завизжал нечеловеческим, — что понятно, — голосом и волчком завертелся на месте.
Скажите, такое вообще бывает?
— Лови момент, — дружелюбно улыбнулась Катька и огрела тварь доской по голове.
Дальше произошло нечто странное. Воздух вдруг наполнился звуками подъезжающих машин, замелькали огоньки сирен, раздались непонятные команды... Что здесь вообще происходит?!
Тварь тем временем отошла от удара, ошарашено потрясла головой и быстро отпрыгнула в сторону, увертываясь от летящих в нее коротких, похожих на лазерные, отрезков.
— Софья, Катя, к машинам!
Герку я узнала по голосу и несказанно обрадовалась его появлению. Приказу я подчинилась сразу и бросилась к машинам.
Увы! Есть, наверное, вещи, которых никогда не избежать. Тварь, пользуясь неразберихой, лениво дожидалась меня у дверцы. Я ее слишком поздно заметила, а вот она меня видела прекрасно и алчно облизывалась. Ну уж нет! Сегодня я умирать не намерена!
Не останавливаясь, я подпрыгнула и пролетела в великолепном прыжке олимпийского чемпиона над изумленным волчишкой. Потом я перелетела машину, еще метров пять и, наконец, приземлилась. Кто бы мог подумать, что я умею так прыгать! А я-то еще от физкультурных зачетов увиливала! Зря...
Тварь очнувшись, резво поскакала следом. Только вот я уже была готова к подобному повороту дел и, воодушевленная предстоящим боем, приготовилась обороняться.
Только вот тварь не добежала. Неизвестно с чего, но она тоненько взвизгнула и завалилась на левый бок. По неказистому, но сильному телу волка током пробежали судороги, лапы дернулись, зрачки расширились... Смерть. Однозначно. Наверное, слабое сердце было...
Я чуть расслабилась, но все равно держала, что называется, "хвост по ветру". А вдруг симулирует?! Но интересно ведь...
Осторожно приблизившись, я чуток попинала трупик ногами ради своего собственного спокойствия. Дохлее не бывает. Ну не инфаркт же у него, в самом деле!
Чуть приглядевшись, я поняла, что инфаркт не виноват. Все дело было в изящном серебряном кинжале, возникшем невесть откуда (но, судя по всему, сверху) и угодившем в самое сердце зверушки. Вот только чьих рук дело? Я подняла голову и огляделась, но ничего особенного не заметила. Разве что тень на крыше... Нет, показалось, наверное.
— Ты как? — ко мне семимильными шагами мчался... Ник. Хм-м-м... Хороший шанс заставить парня попотеть.
— Умираю... — я театрально закатила глазки и постаралась грохнуться в обморок. Боюсь, вышло слишком реалистично — Ник забил тревогу, вокруг меня мигом собралась большая куча народа. Несколько минут я без зазрения совести наслаждалась всеобщим вниманием, но когда какой-то тип с фонариком полез проверять мои зрачки, дабы удостовериться, что имеет дело не с трупом, я не выдержала и вскочила с асфальта с диким криком "БАНЗАЙ!!! ГИТЛЕР ПРЕТСЯ!" Не знаю, почему именно Гитлер, но эффектом я осталась довольна. Особо слабонервные отключились и откачивать пришлось уже их...
Герка на мои истошные вопли и невинные шалости не обратил никакого внимания и лишь заботливо осведомился:
— Как дела?
— Умирает! — ехидно передразнил меня Ник и демонстративно отвернулся.
— Помолчи, Ник! — настойчиво порекомендовал Гера. — Софья, если все в порядке, поедешь с нами. Я надеюсь, что начальник тебе все расскажет и объяснит. Пойдем...
Я послушно поплелась за Геркой, на ходу строя насмешливые рожицы сердитому Нику. Тот насупился и напустил на себя еще более мрачную неприступность. Тоже мне — Его Величество Индюк Недожаренный!
А вокруг мелькали огни сирен, вспыхивали искры, связывали каких-то людей, выряженных в черное... Я долго буду помнить этот вечер. Такое не забывают. Что-то мне упорно подсказывало, что сегодня моя жизнь изменится навсегда и назад дороги нет. Ну что ж — такова жизнь.
Глава 5.
История в деталях.
— Верба мертва, гауптша чуть не упустили!
— Ну так чуть! Не упустили же!
— Поговори еще у меня!
— Но...
— Я знаю, что вы сейчас скажете! Это отговорки. Мы работаем неэффективно, упускаем свои позиции! Вы не виноваты, тогда кто виноват?! Что Игорек скажет?!
Послышался нервный смешок.
— Впрочем, да, Игорек ничего не скажет... Ну? Чего ухмыляешься? Пошел вон отсюда!
Из левого коридорчика вынырнул встрепанный парень, посмеивающийся в кулак.
— Гер, а кто такой этот Игорек? — я подождала, пока парень пройдет, и вопросительно взглянула на Герку.
Наши шаги эхом отдавались от стен пустынного коридора ничем не примечательной внешне многоэтажки. Зато внутри обстановка была более чем запоминающейся, и после ходячих человекоподобных роботов, многочисленных систем проверки и лазерных установок я решила больше ничему не удивляться.
— Игорек — начальник всего НРАРФа, член Совета Ангелов, — терпеливо пояснил Гера. — В 1105 году нашей эры он возглавил силы Света, потом — НРАРФ, и с тех пор ни разу он нас уже не оставлял. Ты чего?
Герка удивленно обернулся, чтобы посмотреть на мое вытянувшееся лицо. А я в это время лихорадочно соображала, какой год сейчас идет. Когда сообразила, то поняла, что окончательно сошла с ума и восстановлению не подлежу.
— В каком-каком году? — подозрительно переспросила я, не желая мириться со своим собственным диагнозом.— В 1105?
— Э-э-э... — Герка немного растерялся и почесал макушку. Потом вздохнул и махнул рукой вперед. — Пошли. Тебе, я надеюсь, Пэ... Петр Петрович все объяснит... Если, конечно, на меня все не свалит...
Что именно должны были мне объяснить, я уточнять не стала. Но очень сильно подозревала, что ничего хорошего. С трудом закрыв рот, я мелкими шажками посеменила за знающим человеком, заодно размышляя о своей почти загубленной жизни, о своем плохом поведении и вообще о смысле существования. За такими вот философскими рассуждениями я не заметила, как мы дошли до двери с табличкой "Петр Петрович Петров" и ниже намалеванной поросячьей рожицей с надписью "Осторожно! Злая, жирная свинья!". Художественное творение наверняка принадлежало какому-нибудь юному одаренному сотруднику. Или не очень юному...
Я прыснула со смеху, представив себе Герку с кисточкой и ведерком, крадущегося темной ночью по безлюдному коридору, дабы злорадно вывести поросячью мордочку на двери ненавистного кабинета... Нет, наверное, у меня все-таки поехала крыша...
— Софья! — нетерпеливо окликнул меня Герка.
Я отогнала посторонние думы в сторону и добровольно перешагнула порог.
Кабинет был, на мой взгляд, излишне просторным, но скромно обставленным. К предметам роскоши можно было отнести только поражающий воображение размерами аквариум (почему меня даже не удивило то, что в мутной воде плавали отнюдь не золотые рыбки, а страшные клыкастые пираньи?), огромную люстру и гигантские часы. Прямо посреди помещения одиноко возвышался тяжелый дубовый стол, до отказа заваленный бумагами, пожелтевшими от времени газетами, старыми книгами... Огромные кипы счетов небоскребами поднимались к потолку, с них тоскливо взирал на нас запутавшийся в собственной паутине печальный паук. Он было обрадовался нашему приходу, но, видя, что мы не собираемся его распутывать, снова взгрустнул и, пошевелив лапками, алчно воззрился на попавшую в сети муху, очевидно, размышляя, кто чьей закуской станет.
И ко всему этому безобразию примешивался густой, сладкий храп... Источником храпа служил красный колпачек, робко выглядывающий из-за стола. Сам колпак, наверное, принадлежал пресловутому начальнику.
Герка нерешительно мялся перед столом, вытягивая шею, чтобы получше узнать, сколько же непечатных слов выдаст начальник, если его разбудят. Наконец, не выдержал и тихо постучал по аквариуму. Пиранья искренне возмутилась подобным неуважением и зловеще клацнула челюстями.
— Хорошая рыбка, — не слишком убежденно пробормотал Гера, на всякий случай отходя подальше.
Спас положение ядерный взрыв за спиной... Чуть разобравшись и пораскинув мозгами, я откинула версию ядерной катастрофы и с опаской оглянулась. Увидела я вывороченный косяк, отлетевшую дверь и посмеивающегося в кулак Владимира.
— Извините, — выдавил Штив с невинным выражением глаз. — Я случайно... это... Мы не опаздали?
— Вы как раз вовремя! — хором откликнулись мы с Геркой.
— Весьма, — ошарашено добавил писклявый голос из-за стола. Грешна — я подумала, что это паук от избытка чувств человеческим голосом заговорил, ан нет — это был очнувшийся начальник.
Хе-хе... Пожалуй, карикатура на двери и карикатурой-то не являлась, а была своеобразным портретом. Петр Петрович Петров и впрямь походил на свинью. Едва достающий мне до пояса, толстенький, с маленькими, бегающими, злыми глазками, он оставлял далеко не лучшее о себе впечатление. Особенно меня позабавил его оригинальный костюмчик в стиле а-ля Супермен. Что ж, зато я точно узнала, кто бессовестно дрыхнет на рабочем месте.
— Доброе ут... то есть, вечер! — я широко улыбнулась, сдерживая рвущийся наружу смех. Тоже мне начальник! Да я его одной ногой раздавлю!
Пэк минуту удрученно созерцал нашу дружную компанию, потом встряхнулся и слащаво заулыбался:
— О! Я вас так рад видеть! Новое пополнение рядов! Гера, объясни все, — добавил он изменившимся тоном и резво проскакал к зеркалу, где и... испарился. Серьезно! Вот стоял-стоял, а потом взял и исчез. Больной какой-то, честное слово.
