Часть 1. На Туманных Островах

— И это делает их лучше? — нахмурился Януш. — Да, они научились как-то использовать невидимую смерть странного металла. Но сама смерть их не щадит, уж поверь мне! Я видел... видел, во что они превращаются. Может, кто-то из них и хотел бы вернуться к прежней жизни, но уже не может. Невидимая смерть их питает — но она же и высасывает. Без своей магии они умрут, потому что насквозь пропитаны ею. Но магию эту они черпают только здесь...

— Но если они не в Нектарисе... то где? — подался вперёд охотник.

Януш помедлил, рассматривая побледневшее лицо с выступившими на лбу крупными каплями. У охотника начинался жар, хотя сам он этого ещё не чувствовал, и лекарь знал почти наверняка, чем закончится для него вылазка на Острова. Но такие, как он, отступаться не умеют. Охотник готов был пойти в разведку прямо сейчас, чтобы выведать всё, что ему поручили. Именно поэтому Януш и не спешил досказывать то, что он знал про Острова.

Чем помогут ему новые знания? Охотнику уже никогда не увидеть ни Шота, ни Ира, не говоря уже про Парадис. Ему незачем знать, что колдуны выбрали местом обитания заброшенную деревню и обширное кладбище Ира — а точнее, то, что располагалось под ним. Януш так и не сумел подобраться поближе, чтобы проверить, но история, поведанная ему карликами, казалась вполне вероятной.

Когда-то возле деревни был свинцовый рудник, и именно там прятались первые беженцы с Парадиса. Там же стали отсиживаться хлынувшие на опустевшие земли маги, исследовавшие упавший небесный камень, и, судя по глухим звукам из-под земли, которые донимали низкорослых охотников и местное зверьё, деятельность развели там весьма активную.

Первое время Януш думал, что это та же самая шахта, обширные коридоры которой он видел в Нектарисе — но затем пришёл к выводу, что нет. Будь это так, невидимая смерть убила бы даже самых могущественных из прибывавших на Ир колдунов. То, что они спокойно перемещались по Островам с помощью магии, помогало им и в колдовских обрядах — после поклонений небесному камню колдуны перемещались обратно на Ир и в буквальном смысле уходили под землю.

Всё это не нужно знать охотнику: у него есть заботы поважнее.

— У тебя начинается жар, — Януш встал, подошёл к напрягшемуся мужчине, провёл рукой по мокрому от пота лбу. — Значит, зараза попала в кровь.

Охотник побледнел, провожая лекаря диким взглядом. Тот налил несколько капель прозрачной настойки в стакан воды, протянул ему.

— Выпей.

— Что это? — хрипло спросил тот, принимая чашку и с подозрением принюхиваясь к воде.

— Лекарство, — просто ответил лекарь. — Пей, полегчает.

Охотник махнул рукой, залпом отправляя содержимое стакана в рот.

— Ты говоришь, зараза в кровь пошла? — уточнил он. — Что же, я... в зверя...

— Не думай об этом, — посоветовал Януш, накидывая плащ. — Дай себе шанс. У тебя есть ещё несколько дней до полнолуния, вот тогда и узнаем, — ободрил бледного охотника лекарь. — А пока ты ещё держишься на ногах, не мог бы ты мне помочь? Уже рассвело, тот человек, которого ты ранил, должно быть, уже пришёл в себя. Нужно перетащить его внутрь.

Не дожидаясь ответа, Януш отпер двери, выходя наружу. Охотник, помедлив, спрыгнул со стола и, прихрамывая, направился следом за лекарем.

— Андрэ! — узнал окровавленного мужчину Януш, когда завернул за угол дома.

Оборотень, всё ещё с густой шерстью на руках и спине, обернул к нему искажённое муками превращения лицо, рыкнул, заскулил — и наконец застонал уже почти человеческим голосом, даже выругался слабо и бессвязно, переворачиваясь на бок.

— Стой, Андрэ, — Януш метнулся к нему, придержал, чтобы тот не потревожил сидящий в плече кинжал. — Стой, мы тебе поможем...

Оборотень кивнул, перекидывая руку через шею Януша, с большим трудом поднялся, пошатываясь от слабости. Высокий, крупный, он навалился на лекаря всем весом, и Януш едва не рухнул обратно на землю со своей ношей.

— Что стоишь? — прикрикнул он на застывшего охотника. — Помоги!

Тот тряхнул головой, приходя в себя, подставил плечо раненому с другой стороны — и так они и доставили его в дом лекаря, сгрузив на металлический стол в центре. Андрэ лёг на живот, чтобы Янушу было сподручнее вынимать кинжал, и лекарь не стал медлить: положил одну ладонь ему на спину, устроив лезвие между пальцами, второй взялся за рукоять.

— Придержи, — кивнул он охотнику, и тот приступил к оборотню с другой стороны, прижав его к столу.

Этого оказалось мало: от резкого движения и неожиданной боли Андрэ вскинулся, и сил, оставшихся в теле оборотня, хватило на то, чтобы сбросить с себя и охотника, и лекаря. Андрэ взвыл, пытаясь уцепиться за больное место — но лишь по спине себя похлопал, размазывая хлынувшую из раны кровь.

— Анд, уймись! — крикнул, поднимаясь с пола, Януш. — Мне тебя перевязать надо, иначе кровью изойдёшь!

— А... этот... — кивнул на охотника оборотень, морщась от боли.

— А этот помог тебя сюда дотащить, — отрезал лекарь, отбрасывая кинжал и вновь приступая к раненому. — Ты его, между прочим, тоже потрепал. И, кстати, он может уже присесть и передохнуть, — обратился к охотнику он.

Оба послушались беспрекословно. Охотник сел на лавку, прислонившись к стене и борясь с нахлынувшей слабостью, оборотень молча терпел, пока лекарь обрабатывал рану.

— И что это тебе дома не сиделось, Андрэ? — выговаривал оборотню Януш. — Вы же с братом вроде умные люди! Знаете, что по ночам вам в любой момент крышу может снести! Что ж в подвале-то не заперлись?

— Так заперлись! Ник себя даже на цепь посадил, — вздохнул Андрэ. — Думаешь, его это удержало? Да он в бешенство от той цепи пришёл! С корнем вырвал, дверь с петлями вынес, да умчался в ночь. Хорошо хоть, меня не тронул, я-то ведь оборотиться не успел, как есть человеком перед ним стоял! Едва дождался, пока зуд знакомый по телу пойдёт... вот, побежал его догонять, а дальше... не помню...

Януш вздохнул. Ник и Анд, как бывшие охотники на нечисть, опасность понимали лучше остальных. Они первыми стали запирать себя на замок, но не все следовали их примеру. Оно и понятно, каждый раз собственный дом чинить — дело хлопотное...

По этой же причине страдавшие оборотничеством один за другим выстроили себе подвалы — и постепенно переходили на предложенный лекарем и одобренный всем городом режим: ночью запираться на замок, чтобы не страдали прочие.

Но казусы случались и с лучшими из них...

— Так ты не нашёл его?

— Нет...

Задремавший было на лавке охотник вскинулся, вскакивая на ноги, и тотчас охнул от боли, вцепившись пальцами в бедро.

— Бажен! Он же там... совсем один остался! В таверне!

— Уверен, Мартин объяснит ему, что к чему в нашем городе, — отмахнулся Януш.

— Там вампиры!

— Ну да, — согласился лекарь. — Твой друг выбрал себе компанию посимпатичнее, чем ты. Но если ты переживаешь, я тебя проведу. Самому интересно, как его приняли... Андрэ, останешься здесь. Ты ещё слаб, потерял много крови... дождись меня, хорошо?

— Ник... — неуверенно сказал оборотень, потирая плечо: тревога за старшего брата не давала ему покоя.

— Ты найдёшь его позже, — мягко проговорил Януш. — Когда наберёшься сил. Уверен, Ник не даст себя в обиду.

Андрэ кивнул, провожая обоих мужчин взглядом, и устало растёр руками уже совсем человеческое лицо.

— Что за лекарство ты мне дал, господин доктор? — рассеянно спросил охотник, выходя на улицу вслед за лекарем. — Вижу, что мир вокруг сошёл с ума, сам участвую в его безумствах, но мне поразительно всё равно...

— Успокоительное, — пояснил Януш. — Тебе сейчас волноваться ни к чему. Только друга истерикой своей напугаешь...

— Это верно, — следуя за лекарем по проулку, согласился охотник. — Он новенький в нашей гильдии, ещё не успел очерстветь... святоша...

— В смысле? — напрягся Януш.

— В прямом, — почти невнятно продолжал ослабевший от потери крови и выпитой настойки охотник. — Он священник бывший. Из тех, кто верит в Единого Бога. Как-то на его приход нечисть напала, в одну ночь всех сожрали, он один остался. Пришёл к нам... да только таланта у него к истреблению гадов напрочь нет... обуза одна... Магистр сказал обучить, но чую, толку с этого не будет...

Януш вскинулся, неуверенно улыбнулся, разглядывая уставшее лицо охотника. Неужели... неужели правда?! Здесь, на Островах... священник, настоящий священник...

О Единый, как давно он не чувствовал на себе высшей благодати, как долго мечтал попасть на настоящую службу, как тосковал по спокойной монастырской жизни — той, от которой когда-то поспешил сбежать в жизнь мирскую...

— Скорее, — заторопился лекарь. — Я уверен в Мартине, но у него трое детей, и они не всегда... слушают отца...

Бывшего священника нашли в таверне, прямо за стойкой. Он что-то рассказывал Мартину, и негласный правитель города даже улыбался всей своей клыкастой пастью, слушая гостя.

— Господин Януш! — воскликнул хозяин таверны, когда оба вошли внутрь. — А мы-то как раз вас обсуждали! А вот и твой друг, господин Бажен! Видишь, как всё удачно, а ты переживал...

— Велизар! — крепкий, плотный мужчина с коротко стриженой бородой встревожено соскочил со стула, разглядывая потрёпанного друга. — Как ты? Этот зверь набросился на тебя...

— И покусал, — равнодушно добавил Велизар, присаживаясь на соседний стул. — Поблизости господин доктор случился, он меня подлатал...

— О-о, полку оборотней прибыло, — констатировал Мартин, принюхиваясь. — Запах на тебе звериный остался, добрый человек. Сочувствую!

— Не пугай его, — попросил Януш. — Всё ещё может обернуться хорошо.

— Как скажешь, — понятливо кивнул Мартин. — Вот, позволь тебе представить! Господин Бажен, священник! Как по заказу, а?! Эх, жаль, упаковать нельзя... — и вампир рассмеялся, довольный своей шуткой и несмелой, неуверенной улыбкой лекаря.

Как солнечный луч, врываясь в тёмную комнату, освещает её, так и быстрая улыбка Януша, светлая и трепетная, преобразила когда-то красивое лицо.

Мартин помнил тот день, когда лекарь впервые переступил порог его таверны. Белокожий, как все уроженцы севера, с платиновыми, почти белыми волосами, он тут же приглянулся его дочери. Дина не уставала твердить, до чего хорош заезжий доктор; порхая по дому после своей знаменитой трапезы, восторгалась его гладкой кожей, вкусным запахом, телом...

— А глаза, папенька! — томно вздыхала маленькая вампирша. — Добрые, внимательные... цвета лесной зелени! А какая улыбка! Почему, ну почему я застряла в этом глупом теле?! — и дочь скрежетала острыми зубками, в отчаянии указывая на почти плоскую грудь.

С тех пор утекло много воды. Януш сумел отстоять своё место под таким редким здесь солнцем, влился в их жизнь тихо и незаметно, никому не мешая, помогая всем по мере возможности. Но его бесплодные попытки найти сына и частые походы на дальние Острова мало-помалу делали своё чёрное дело.

Невидимая смерть, которой вдоволь наглотался лекарь на берегах Ира и в самом Нектарисе, убивала его день за днём, медленно и незаметно, неотвратимо разрушая то, что осталось от его красоты. Волосы, которые после очередного похода на Парадис лекарь начал терять целыми прядями, он обрил, повергнув в ужас Дину, Звёздочку и даже жену Мартина, всегда благосклонную к молодому лекарю. Кожа его, когда-то светлая и гладкая, покрылась бронзовым загаром, ожогами и шрамами от частого пребывания на дальних Островах. Неведомая хворь, точившая молодой организм изнутри, прорывалась наружу кровавой рвотой, открывавшимися язвами, кровотечением и постоянной лихорадкой. Лекарь почти потерял свой прежний облик. Исхудавший, с обожжённым лицом и покрытым синяками и кровоподтёками телом, бритоголовый и мрачный, он сейчас мало отличался от наводнявших Сакс мародёров.

Только глаза, покрасневшие и воспалённые, но по-прежнему внимательные, и лучистая улыбка — та самая, покорившая сердца немногочисленного женского населения Сакса — оставались прежними.

Мартину было искренне жаль молодого лекаря. Януш сознательно губил свою красоту, молодость и жизнь, без сожалений расставаясь с тем, о чём так мечтали и не могли заполучить вампиры — но отступать не собирался.

— Мы тут обсуждали привидений. Забираются в дома через малейшие щели, высасывают из людей души... — снова пожаловался Мартин. — Ну, ты сам знаешь. Я вот спросил у господина священника, так он говорит, в каждом доме можно провести какой-то молебен, и они не смогут попасть внутрь...

— Можно, — кивнул Бажен. — Но, простите великодушно, я давно этим не занимался. Не уверен, что смогу...

— Кроме вас, некому, — подал голос Януш. — Часовню мы построили, но священника у нас нет. Мы не можем вас заставить, но... никто в здравом уме не приедет на Острова... даже для проповеди...

Бажен посмотрел на местного доктора и едва не вздрогнул: ему показалось, что зелёные глаза вспыхнули огнём, ярким, необыкновенным светом — всего на миг, но этого хватило Бажену, чтобы понять то, о чём рассказывал ему хозяин таверны. Этот человек и в самом деле разительно отличался от жителей Островов, даже сейчас, когда от него прежнего мало что осталось. Бажен видел перед собой мужчину средних лет, с обожжённой болезненным загаром кожей, синяками и шрамами, с накинутым на бритую голову потрёпанным капюшоном, высохшего от неведомой болезни, неулыбчивого, даже мрачного — но с тем бесконечно понимающим взглядом живых и умных глаз, который выдавал в нём не обычного искателя приключений, но человека слова и дела. Человека бесконечно преданного, но также и абсолютно несчастного...

— Прошу вас, поймите меня правильно, — мягко заговорил Бажен, — я потерял близких из-за нечисти. Тогда я решил, что моё призвание в другом... И теперь вы предлагаете мне... остаться... проповедовать среди им подобных?

— Тогда жертва тех, кто был вам дорог, станет не напрасной, — негромко проронил Януш. — Ваша воля выбирать. Служить Единому и нести Его благословенный свет... или увязнуть в том, что уже не вернёт ваших близких, но зато погубит вас — мести...

Мартин спрятал усмешку, поглядывая то на бывшего священника, то на лекаря. Януш обладал, помимо дара убеждения, тем неповторимым, мягким и ненастойчивым тембром, который заставлял прислушиваться к его владельцу. Охотник на нечисть исключением не стал, умолк, поглядывая на лекаря тревожно и задумчиво. Проняло, значит...

Протяжный стон от двери заставил всех обернуться. Высокий, широкоплечий, обнажённый по пояс мужчина стоял в проходе, держась обеими руками за косяки, и слегка покачивался, мрачно разглядывая компанию.

— Николас! — поднялся Януш. — Ты где пропадал всю ночь? Андрэ беспокоился...

— Андрэ! — уловил знакомое слово оборотень. — Где?

— У меня дома, — успокаивающе поднял ладони Януш, вглядываясь в лицо Ника: зрачки оборотня всё ещё не приняли прежней формы. — Андрэ ранен, и...

Николас не слушал. Ноздри мужчины дрогнули, втягивая воздух, а затем оборотень коротко рыкнул, оборачиваясь к сидевшему за спиной лекаря Велизару.