2. Ну, понеслось!

— Пошли бы с тобой купаться. У нас там река всегда чистая. А еще на ней есть привязанная к дереву покрышка на веревке. Представь, летишь себе как на качелях, а потом в воду плюх — красота! Эх, когда еще...

Она не закончила, я вывернулся из ее рук — позади нас на пляже показались знакомые лица — Ник с Сейррой пожаловали. Белка что-то увлеченно рассказывал невесте, не выпуская ее руку. Сейрра улыбаясь Нику, переодически одергивая короткое розовое платье на тонких бретельках.

Людмила тоже их заметила. Она тотчас села ровно, выпрямила ноги и расправила складки парео. Можно было подумать, что от того что она спрятала ноги под прозрачной тканью, стала менее притягательна.

Я оторвался от Люды и недовольно посмотрел на подчиненных. Это конечно понятно — выходные. Но неужели сюда весь клан пожалует?!

Я фыркнул и отвернулся.

— Салют! — Ник махнул рукой Людмиле, но заметив меня у ее ног, обалдел так, что Сейрре пришлось незаметно дергать его за локоть, чтобы привести в чувство.

Вот-вот, теперь начнут цеплять, от шуток прохода не будет, а если Тео узнает, что я в виде волка был на пляже с Людой... Ох... Я лег, равнодушно отвернувшись от своих в сторону реки.

Макс, рассыпая вокруг себя холодные капли, вышел на берег навстречу Нику и Сейрре, собираясь поздороваться. Как я понимаю, брат и сестра впервые увидели друг друга.

Людмила встала и, улыбаясь, представила их.

— Макс, это мои друзья и по совместительству сотрудники. Ну, Ника ты знаешь, а Свету нет.

Родственники несколько секунд пристально разглядывали друг друга, мы с Ником понимая в чем дело, не отрывали от них глаз. Сейрра отошла от созерцания брата первая:

— Макс, а как насчет искупаться? — задорно спросила она, кивнув в сторону призывно блестящего лона реки.

— Вода замечательная! — радостно сообщил он. Сестра, мгновенно согласившись, скинула эффектным жестом прямо на песок короткое пляжное платье и, оставшись в одном розовом бикини, понеслась в воду:

— Догоняй!

Люда, усевшись на песок, скрестив ноги по-турецки, грустно выдохнула:

— Смелая! Я бы не за что в холодную воду... Брр... — она картинно вздрогнула и повернулась к Нику. Судя по всему, ей не хотелось смотреть, как носятся по воде, словно две моторные лодки — невеста Ника и ее "друг". Да и наверняка ей хотелось понять, почему это совсем не трогает самого жениха. Ник, не обращая внимания на веселящихся родственников, спросил:

— А как у вас... он оказался? — Ник кивнул в мою сторону. Людмила, подняв солнечные очки на волосы, словно ободок, приветливо объяснила:

— Я случайно встретила его вчера вечером возле своего дома. В понедельник хотела отвести на работу. Но раз вы здесь, придется отдать сейчас... — она мягко погладила меня по груди и грустно вздохнула.

Я вдруг отчетливо понял, что не хочу, чтобы меня "отдавали"! Да и понедельник меня полностью устраивал!

Ник согласился. Минут пять, они молча наблюдали за веселившимися друзьями, но с разными мыслями. Ник, судя по заблестевшим глазам, хотел оказаться с ними, а Люда, как я понял по вопросительно поднятым бровям, недоумевала, откуда у незнакомых людей внезапно появилась такая дружелюбность.

Сейрра первая выбралась на берег и, хохоча, с силой оттолкнула брата обратно в воду. Следом раздался громкий плюх, это братик вернул "любезность" Сейрры. Веселая семейка наконец выбралась из воды.

— Все, Макс, ты меня добил...

— Я только начал...

— Ага, точно. Начал, но так и не догнал! — резко осадила сестренка Макса. — Ладно, лето впереди, отыграешься!

Казалось, что она сейчас покровительственно похлопает его по плечу, вот нахалка!

— Я тебя не догнал?! — громко возмущался старший брат. — Ты куда смотрела?! Я тебя обогнал!

— Ладно, не нервничай! — подначила его Сейрра. — Иди, тренируйся на кошках, а мне пора. Дела.

Она поцеловала Ника, махнула рукой мне с Людой и, ловко натянув платье, буквально впрыгнула в цветастые сланцы и умчалась.

Люда сразу почувствовала себя не очень ловко в чисто мужской компании, как я понял по ее быстрому взгляду на рюкзак и полотенце, она собралась повторить маневр Сейрры. Ник поднялся.

— Мне тоже пора... пошли, — было сказано уже мне.

Людочка взглянув на меня с сожалением, обняла, поцеловала и шепнула мне на ухо, не подозревая о великолепном слухе оборотней:

— Солнышко мое, мне так жаль... ты мой самый лучший на свете! — и крепко прижала мою голову к себе.

Ник, сверкая глазами, молча попрощался с расстроенной Людой и, махнув рукой убежавшему купаться Максу, пошел к выходу из городского пляжа. Когда мы отошли на десяток метров от места где сидела Люда, уже не сдерживаясь, он расхохотался и, не поворачиваясь, сквозь смех сказал:

— Показывай где твой джип, о прекраснейший!

Я яростно схватил зубами Ника за руку! Еще слово на эту тему и я порву его, как Тузик тряпку!

Не помогло, тот отобрав пораненную руку, так и ржал как полоумный до самой машины. Затихал на минуту... и опять начинал по новой.

* * *

После того как я отдала Волчика Нику, просто потеряла покой, чувствуя себя виноватой. Нет, не перед псом конечно, а перед Ником. Бедолага пришел отдохнуть с девушкой на пляж, а тут ему навязали собаку, которая его еще и сильно укусила! Но от моей помощи он отказался, и вел себя как-то странно... Может быть он пьян, потому умная собака и не выдержала?! Что еще могло спровоцировать такого замечательного пса?

Макс ловко выбрался из воды покрытый блестящими каплями воды, как елка огнями. На его смуглой коже они смотрелись особенно эффектно. Но мне было не до эстетики. Я сидела, в прямом смысле слова, схватившись руками за голову.

— Мил, что случилось?

— Не называй меня так, я себя шоколадкой ощущаю! — взмолилась я. Но потом пояснила:

— Волчик укусил Ника.

Макс подумав немного, развалился на животе рядом с полотенцем, густо засыпав мои ноги теплым песком. Спокойно устроив подбородок на сложенных одна на другую руках, тихо спросил, заглядывая мне в лицо:

— А что он сделал, что тот его укусил?

— Да ничего, — я пожала плечами. — Сказал: "Показывай где джип, о прекраснейший" и все!

Макс, замерев на миг, заржал как сумасшедший. Шокировано оглядев его, я демонстративно отодвинулась.

— Ничего не понимаю в юморе мужчин! Что с тобой?! И что тут смешного?! И почему Волчик так себя вел! — я очень разозлилась. Они что, издеваются?!

— Нет, со мной ничего, но я знаю, что кое-кому сказать при встрече!

— Кому? Нику?!

— А что случилось, что Ник так его назвал? — вновь перебил меня Макс.

— Я обняла Волчика на прощание и сказала, что он самый лучший пес на свете.

— Хм... — он, скривившись, отвернулся.

— Что "хм"?! — передразнила я. — Это, кстати, — нормально! А вот то, что он укусил его и твой смех — нет!

— Да, ладно... что ты к мелочам цепляешься. — Максу видно лавры миротворца покоя не давали. Не любит он конфликты. Я поджала губы и пояснила:

— Я понять хочу, что с вами всеми не то! Или со мной?!

— О, это очень сложно... — "трагически" перекосив физиономию, тихо произнес он, словно поведал сакраментальную мудрость.

Совершенно не умеет серьезно разговаривать! Я поджала губы, но Макс продолжал:

— Нас, женщины, вообще понять не могут, как там: "Мужчины с Венеры, женщины с Марса"... Ну что-то вроде, — и мило улыбнулся.

Издевается!

— Паяц... — оценила я и отвернулась, чтобы скрыть улыбку. — Надо тебя с Юлькой познакомить... Она тоже все проблемы на шутки спускает...

— Слушай, это что, заложено в женщинах с детства?! — Макс приподнялся на руках и сел. Весь его живот и грудь были покрыты светлым мелким песком.

— Заложено? Что "это" заложено?! — спокойно спросила я, запустив пальцы в волосы. Решив, что неплохо бы загореть, запрокинула голову и закрыла глаза, позволив солнечным лучам хозяйничать на своем лице.

— Сводничество!

— А... Наверно... — я равнодушно пожала плечами, продолжая загорать.

Макс обиделся, так как ничего больше не сказал.

Я тоже не стала оправдываться. Что страшного в том, что я хочу его познакомить с подругой?! А еще говорит мне, что я раздуваю из мухи слона, а сам чем занимается?! Тем же самым, потом еще с умным видом рассказывает, что мужчины с Марса. Ага, мы все с Марса или с Венеры, это зависит кому и когда что нужно, или выгодно. И вдоволь поболтать и себя накрутить на ровном месте и дурака валять от скуки и глупости.

Я легла, прикрыв глаза рукою, и наверно даже задремала...

Солнце уже опускалось, лаская кожу чистым теплом. Нормальные компании на пляже стали неуловимо меняться на парочки и "клубы теплого отдыха" с бутылками и разговорами. Пора и нам по домам...

Поднимаясь, я оттрясла песок с себя, сложила полотенце в пакет и, натянув одежду, поцеловала Макса в щеку, на прощание поблагодарив:

— Спасибо, что вытащил из дома. Оказывается, мне этого сильно не хватало... Не злись, честно ничего плохого не хотела.

— С чего ты взяла, что я злюсь? — нахмурился Макс.

— Наверно потому, что ты молчал последние полчаса, — улыбнулась я, высыпав из подошвы налипший песок.

— Я не злился, а думал, как тебе сказать, что мне никто другой не нужен.

Я не хотела говорить на эту тему, поэтому улыбнулась и, подхватив пакет, хотела идти...

— Подожди, давай я отвезу тебя!

— Нет, я хочу прогуляться. Теперь мне надо подумать...

— А вместе прогуляться, никак?!

— В понедельник, пойдет?! — поправив очки, которые неприятно зацепились за волосы, выдохнула я.

Он недовольно проворчал:

— Пойдет...

— Ладно, пока! — стянув свой "ободок" с выдранными волосками, сунула его в сумку. Я чувствовала себя виноватой, что обидела хорошего человека, но по-другому не могла. Как я могу его обнадежить, когда сама ничего не понимаю. Вот и угоди мне, то одиночество не подходит, то компания...

Медленно шагала по песку, потом по нагретому асфальту. Голова была в неприятных раздумьях. Даже в чем-то и унизительных. Вот кто мне скажет, как правильно: ради избавления от одиночества обнадеживать очень симпатичного мне Макса и быть благодарной, что с ним я не одна; или плюнуть и ждать того, кто душу "взбередит", если это вообще возможно?! То есть, вечные метания между синицей и гипотетическим журавлем. Главное слово здесь — гипотетическим.

Добравшись до оживленной улицы в центре, наткнулась на большой супермаркет и, припомнив вчерашний конфуз с угощением, решила купить про запас что-то такое, чем всегда можно побаловать гостей.

Выбрав продукты, нашла две симпатичные чашки, с удовольствием припомнив, как вчера мы с Максом делили одну на двоих. Потом направилась выбирать диск с фильмом.

В последнее время я заметила явную любовь голливудских режиссеров к типу — мальчика-подростка. Все более-менее интересные голливудские артисты относятся именно к нему, будь то Том Круз, Ди Каприо или Орладно Блум. Тип настоящего мужчины — явно не в моде.

Не понимаю, я бы с удовольствием посмотрела новый фильм о настоящих мужчинах, надежных и сильных. Мужественных, так сказать. Фильмы с такими героями остались в прошлом, вот и пришлось выбрать из всего развала диск под названием "Миротворец" с Дольфом Лунгреном.

Я обратила на этого актера внимание, после того как на глаза попался фрагмент боя между русским офицером (Д. Лунгреном) и Рокки (С. Сталлоне). После у Юльки я уточнила, кто играл "нашего" и для себя решила, что он мне нравится.

Итак, сегодняшний вечер буду коротать с боевиком и настоящим мужчиной!

Глава четвертая. Непонимание нарастает, хотя кое-кто уже одумался.

Вот еще один понедельник пробежал без оглядки, за ним побегут недели и месяцы... Я вздохнула...

После окончания рабочего дня я стояла возле окна в конце коридора и наблюдала за двумя веселыми девочками в ярких сарафанчиках, энергично обирающими цветы на длинной клумбе у входа.

Должен был подъехать Макс, но его все не было. Я пожала плечами, если случилось что-то серьезное, он наверно позвонил бы, а так... скорее всего просто забыл.

Обидно, да, но бегать и перезванивать не буду.

Пожав плечами, я опустила взгляд на грудь, чтобы поправить вывернувшиеся кружевные рюшки на блузке, украшающие треугольный вырез. Работа в институте приучила носить на работу строгую "академическую" одежду, чтобы выделяться среди студентов, которые были немногим младше. Мне эта одежда иногда напоминала рыцарские латы, так как предохраняла от фамильярности не очень симпатичных мне людей, придавая образу учительницы строгости и серьезности.

Наверно это отлично срабатывало, так как даже здесь после трех месяцев работы у меня не появилось ни одной знакомой или знакомого ближе "здрасте, здрасте..." — и все отношения были исключительно по работе.

— Людмила Сергеевна, хорошо, что вы еще не ушли... — я вздрогнула, испугавшись. Неужели так задумалась, что даже не заметила, как директор вышел из кабинета?!

Повернувшись к нему, холодно посмотрела прямо в лицо, ожидая, что он приготовил мне на этот раз.

— Пойдемте, я подвезу вас — у меня дела в вашем районе, заодно и поговорим, — Кирилл Борисович развернулся и пошел к лестнице. Я сердито посмотрела ему вслед: он уже уверен в моем положительном ответе!

Поправив ручку сумки на плече, уныло пошла следом. Убеждая себя, что надо быть благодарной, а не ворчать. Но ведь это Кирилл Борисович, а от него нельзя ждать чего-то хорошего.

На ступенях у выхода из здания, сидели две девчушки и плели венок из оборванных с клумбы цветов. Там же стоял охранник, но делал вид, что все нормально, так и надо. Наверно малышки — дочки кого-то из высокопоставленных сотрудников. Но дальше эти девочки просто меня покорили. Та сестренка, что побольше, русая с косичкой в смешных босоножках с утятами увидев меня, толкнула сестричку в плечо.

— Она, давай скорее!

Младшая усиленно вязала длинную основу из разноцветных трофеев собранных с клумбы, там были и пионы и лилии и какие-то неизвестные радужные, но тоже очень красивые цветы. Венок выйдет у девочек на загляденье.

Спускаясь на первую ступеньку, я услышала:

— А это вам!

Младшая девочка, в сарафанчике с нарисованными кружочками разноцветного мороженого, с облаком рыжих блестящих на солнце волос, выбившимся из коротенькой косички, протягивала мне длинный венок потрясающей красоты. Представив себе, как натягиваю его на голову, почувствовала себя краснокожим вождем индейцев в длинном перьевом уборе.

На такое душевное предложение просто невозможно ответить "да, спасибо" или "нет, спасибо" и тем более "извините, малышки, мне некогда". Я остановилась, повернувшись к щедрым девочкам.

— Какая красота! — выдохнула я, внимательно оглядывая длиннущую заготовку под венок.

— Это вам! — Повторила старшая, склонив головку набок и довольно наблюдая за моими попытками осознать, за что же мне такая честь.

Директор, шагавший впереди, остановился, внимательно следя за нами. Рискуя в очередной раз вызвать его раздражение, я все же продолжила беседовать с девочками: