История первая. Сны зачаровня.

Конечно, лесть грубая, неприкрытая, и с известной долей насмешки. Но он смотрел настолько проникновенно, что я простила эльфу подначку. Унимая вспыхнувшую неразумную радость, постаралась сохранить остатки здравомыслия. "Интересно, как мы все это объясним Охотникам?" — "Задача непростая, что и говорить. Так уж и быть, возьму на себя непосильное бремя!".

Сначала мы долго смеялись над шуткой, потом смеялись просто так.

*

Охотники вернулись под вечер. К этому времени Эллорн успел уложить не только свою походную сумку, но и аккуратно собрать сумку для меня. Пока я в растерянности и смущении бродила по лагерю, быстрый эльф наполнил мою флягу водой, скатал подаренное мне Охотниками довольно истертое короткое одеяло, и сделал еще множество необходимых дел, про которые я никак не могла вспомнить. Радость от нашего дневного разговора оглушила, я словно ослепленная тыкалась в закоулках собственного разума, никак не в силах припомнить, почему же мне следовало сказать "нет".

Иногда казалось, что вот еще чуть-чуть, небольшое усилие, и я вспомню нечто важное — но понимание безнадежно ускользало, оставляя после себя еще большую растерянность. Загадочная улыбка Эллорна и его внимательный взгляд не помогали сосредоточиться. Каждый раз, заглянув ему в глаза, я чувствовала, как близко подхожу к краю, но каждый раз он умело отвлекал меня, и страх таял, рассеянный его непередаваемым обаянием.

Устав от внутренней борьбы я сдалась, уселась у костра, обхватила колени руками, и просто ждала.

Они подошли неторопливо, остановились одновременно шагах в пяти, Рэм чуть впереди, крепко расставив ноги, Росни за левым плечом в полушаге; и стало понятно, что слов особых и не понадобится. Каким-то своим чутьем взрослых, много повидавших мужчин, они поняли все сразу. Росни поджал губы.

— Значит, все же уходишь. — протянул Рэм, вглядываясь в наши лица. Они с Эллорном многозначительно смотрели друг на друга, явно понимая, что имел в виду каждый. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Мне не понравилось открытое предостережение реплики. Сомнения и без того переполняли меня, сомнения пополам с радостью, то одна волна, то другая накатывали, я в них тонула. Хотелось поддержки вместо настороженных намеков. Росни, подливая масла в огонь, презрительно усмехался.

Мы свернули лагерь сразу. Я удивилась поспешности, но все произошло так естественно и быстро, что совершенно не оставило места для сомнений. Ночь выдалась лунной, ясной. Тропка вилась среди деревьев, не сворачивая и не пропадая, мы быстро шли по ней, уходя дальше вдоль границы Зачаровня. Примерно к полуночи вышли на склон довольно высокого холма, внизу, невидимая в ночных тенях, шумела река.

— Удачи в пути! — сдержанно пожелали Охотники.

Итак, мы вышли к броду у речушки Точилки, и Охотники нас покидали. Не так давно Охотники обсуждали свой возможный дальнейший маршрут, а я сидела рядом и внимательно слушала. Они даже нарисовали на земле карту с речкой Точилкой и развилкой у ее брода, и некоторое время спорили, по какому берегу лучше возвращаться на побережье. Сейчас я увидела ту саму развилку воочию. Дернулась, и напряглась в душе струна тревоги, я вдруг ясно осознала: они сейчас уйдут. А я останусь.

Эллорн, словно почувствовав мои сомнения, взял меня за руку, и от его прикосновения я оттаяла. Глупости, какие могут быть страхи? Разве я сама, всей душой, не желала остаться с эльфом?

Он произнес длинную фразу на эльфийском, Охотники кивнули в ответ. Я постеснялась прощаться очень уж сердечно, просто пожала протянутые руки.

— Возвращайся! — неожиданно наклонившись к самому моему лицу, с нажимом произнес Росни. — Что бы ни случилось, я буду рад помочь и поддержать тебя, запомни. Никого не слушай, не позволяй им довести себя до отчаяния! Если ты сдашься, я буду разочарован. Возвращайся, ладно?

— Спасибо, Росни...— пробормотала в растерянности.

Рука об руку, мы спускались с холма. Эллорн крепко сжимал мои пальцы, его присутствие стирало неловкость прощания, но где-то очень глубоко осталась не растаявшая льдинка. Я знала — она не растает, и от того моя радость имела горький привкус.

*

На рассвете мы коротко передохнули в тени больших деревьев, на краю убранного поля. Эллорн предложил разбить лагерь, чтобы дать мне возможность выспаться, но я решительно отказалась: приподнятое настроение придало сил, я совсем не чувствовала усталости. Эльф внимательно посмотрел в глаза, и не стал спорить. Мы посидели, попили из фляги вина, и пошли дальше.

К вечеру остановились в странном месте. Вначале я решила, что невысокий купол над ручьем — обычная беседка, небольшая, уютная, и очень красивая. Но мы вошли в нее, и оказалось, что внутри это почти комната. Потолок смыкался где-то много выше головы эльфа, места вдоль ажурных стен хватало, чтобы разместить десяток путников. В середине — круглый каменный стол, по сторонам деревянные лежанки в причудливой резьбе. И тишина. Необычная тишина, не нарушаемая даже привычным шепотом леса, пением воды. Я потянулась сквозь резьбу условных стен, полюбовалась сверканием росы на ладони в лунном свете.

Эллорн развернул меня за плечи, обвел рукой вокруг:

— Где сегодня пожелает спать гостья?

В растерянности пожала плечами. Слегка подталкивая, он подвел меня к самой высокой лежанке:

— Здесь тебе приснится вода. Ты любишь воду? Любую воду? Возможно, это будет море... спокойное, ласковое... или нет, штормовое, неспокойное... опасное! А возможно, река. Или маленький быстрый родник. А вот здесь, — настойчивое давление в спину, и я у противоположной стенки. — Здесь тебе приснятся горы. Высокие. Чистые. Вечные.

Я молчала, подавленная. Он улыбнулся легко, посочувствовал:

— Не выбрать вот так сразу, да? Мне тоже трудновато бывает, когда ухожу из дома надолго. Только как-то надо выбирать, тебе отдохнуть необходимо. Есть еще: степь, спелое поле, поляна. Решай.

— Поле. — выбрала я наугад, проследив за его взглядом.

— Значит, поле. — не стал спорить эльф, легко откидывая тяжеленную гранитную крышку стола. Внутри полый, стол оказался кладовкой, множество мешочков и ящичков заполняли пространство. Над нами поплыл аромат лета.

— Не очень-то разнообразно, да ладно, поголодаем несколько дней. — ничуть не шутя, посетовал Эллорн, доставая сушеные фрукты в полотне, засахаренные в склянках. — Ну, что тут у нас: сливы, персики, яблоки...

Если то, что сейчас происходит, всего лишь сон, подумала я, то не будите меня!

*

Ночью проснулась от голосов. Женский, чистый и нежный, мог принадлежать только эльфийке, пусть я никогда не встречалась ни с одной. В мужском без труда узнала Эллорна.

— Мы возвращаемся на остров, Эллорн. Дарен так и не оправился после гибели Вестель, меня пугает его состояние. Он очень привязан был к ней. Время не излечило, его горе неизменно... он угасает, с каждым годом все явственнее приближаясь к концу. Я так надеялась на твое влияние!.. Ты ведь знаешь, как прислушиваются к тебе первые дети! Впрочем, как и все последующие... ты всегда был кумиром молодежи, и ты нужен нам, Эллорн. Ты нужен мне, и сейчас! Если твой голос прозвучит на Совете, многие послушаются. И задумаются над собственным легкомыслием.

— Разве Элинель перестал тебя поддерживать?

— О, нет! И он, и Феррел безупречны. На твоих сыновей я всегда могу положиться. Но не все воспринимают всерьез нынешнее положение на границах, долгие годы мира приучили к беззаботности. Я не могу упрекать их, они не видели первых битв, да и последнее противостояние с гномами случилось задолго до их рождения. Но мы, Старшие, помним, как велика бывает плата за забывчивость! Ты не был у нас довольно давно, Эллорн. У нас последнее время все несколько... нетрадиционно.

— Да, мне рассказывали про ваши новшества. Что, эти, последние дети, действительно настолько талантливы? Впрочем, если ты позволяешь им принимать решения, значит, они достаточно разумны.

— Разумны... — в женском голосе мне послышалась усмешка. — Нет, не в том смысле, что вкладываешь ты. Но они очень способные, очень! Есть несколько совсем юных, ты, наверное, еще не слышал о них...

— Одиль, Рианн, Геллен?

— А ты неплохо осведомлен!..

— Эманель рассказал. — прозвучало так, словно Эллорн признался в некоем сговоре.

Женщина коротко рассмеялась.

— Значит, ты знаешь!

— Я знаю только то, что у тебя появился надежный помощник. И меня это радует.

— Да, самоотверженностью Геллен удивительно напоминает мне Элинеля — настолько же, насколько твой сын напоминает тебя. Иногда он дерзит и упрямится, но он прирожденный Защитник!.. Я давно не видела никого, кто бы с такой полнотой воспринимал свое призвание. За ним охотно идут не только сверстники. По сути, сейчас он заменяет меня на границе, ну, с разрешения твоих сыновей, конечно.

— Многообещающий мальчик?..

— Почему так иронично?

— Прости, я просто улыбаюсь! Но в его годы получить столько ответственности... это тяжкая ноша, Лирриль.

— Он не тяготится ею!

— Я рад! Но не надорвется ли?..

— С чего такая забота, Эллорн?

— Не о нем, сестра, не о ребенке мое беспокойство. О тебе. Мне кажется — надеюсь, только кажется! — моя разумная сестренка совершает довольно безрассудные поступки!.. Ты кидаешься из крайности в крайность. Разве твоя вина в гибели Вестель?.. В отчаянии Дарена?.. В нынешних сложностях Запретного леса, и метаниях детей?.. Будь справедлива к себе, Лирриль, не казнись за каждый чужой промах! Мы сильны, но не все в нашей власти!

— О!.. — в голосе женщины мне почудилась бездна изумления. — Тебя ли я слышу, мой строгий брат?

Эллорн тихо рассмеялся.

— Мы сильны, но не все в нашей власти! — грустно повторила эльфийка, и наверное, вздохнула.

Эллорн ловко перевел разговор:

— А что девочки?..

Мелодичный голос полился, объясняя:

— Их способности иного свойства. У Одиль сложились особые отношения с Дареном, он год от года все больше замыкается в себе, по сути, она — единственная, с кем он еще может общаться. Мне думается, ее склад характера по-особому располагает к ней, она очень... сочувствующая, что ли. Рианн... без этой девочки уже просто невозможно представить нашу жизнь. Когда погибла Вестель, мы словно лишись души, ты ведь помнишь, какой она была, да? Она была для Запретного леса как Эманель для Зачаровня... если бы не Хлоис с Рианн, не представляю, как долго еще висел бы над нами гнет отчаяния.

Они помолчали, и принц произнес, словно в ответ на вопрос, который я не услышала:

— Нет, Лирриль, я никогда бы не позволил себе огорчить тебя. Но и с Эманелем я спорить не стану. Он — король, если он прикажет мне остаться, я подчинюсь без раздумий! Ну, и отчасти, потому что полностью с ним согласен, а Феррел в этот раз ошибается.

— Он отпустит. Эманель лучше многих понимает, как нуждаемся мы сейчас в тебе!

— Вы с Гелленом неплохо справляетесь с охраной границ. Чем еще я могу быть полезен?

— Не надо спорить о методах! Главное — результат. — запальчиво, как мне показалось, перебил женский голос. И, чуть погодя, тоном пониже: — Согласись, как бы ты не восхвалял политику Эманеля, а у вас на материке тоже серьезные проблемы со смертными. Впрочем, у нас всё намного хуже, ты прав!.. Именно это меня и раздражает, что ты всегда прав... прости меня. Феррел с Элинелем не успевают присмотреть за всем сразу, Дарен последнее время отстранился, я слишком устала, а Геллен — мальчишка. Нас остается все меньше. Не отказывай мне в просьбе, брат!

— Обещаю, Лирриль, если Эманель позволит, я вернусь на остров и выступлю на Совете. Скоро, через пару месяцев. Только ты преувеличиваешь мое значение, сестренка. Посмотри внимательно, и ты увидишь, насколько самостоятельны наши дети!.. Недавно в патруле я приглядывался к ним, к уже двадцать седьмым детям, сестра. Ты всерьез полагаешь, что от нас многое зависит сейчас?.. Ну, кроме действительно важных решений, конечно. И то, лишь потому, что за них надо потом нести ответственность!.. — Эллорн рассмеялся, женщина не поддержала его. Он помолчал, добавил серьезно: — И здесь тоже нужно наше присутствие.

— Здесь итак весь Королевский Дом: Бринон, Эманель, Флоран, Сейлин, Эрриль, ты! А там из Старших теперь только двое: я и Дарен. Если он угаснет, я останусь одна. Что мне делать там одной, Эллорн?!

— Почему одна, Лирриль, почему одна? Прислушайся к своим словам: ты сама себя понимаешь? Все твои первые дети с тобой, и вторые, и третьи... Насколько я осведомлен, свои семьи сюда, на материк, увезли только некоторые из пятых. Но ведь взамен мы отпустили к тебе своих. — на слове "отпустили" принц сделал ударение, видимо, подчеркивая некий смысл.

Тут я опомнилась, что подслушиваю то, что вовсе мне не предназначено, и от смущения окончательно проснулась. Лежала, замерев и удивляясь, каким образом умудряюсь понимать эльфийскую речь. Голоса вскоре смолкли, Эллорн вернулся в беседку. Один. Я даже не стала притворяться спящей. Он подошел к моей лежанке, спросил:

— Мы мешали тебе?

— Нет. Но я слышала вас. Хуже того: я вас понимала. Если тебя не смущает это обстоятельство, меня — тем более.

— Мне жаль, что мы помешали твоему сну. — согласился Эллорн, и провел рукой над моим лицом. Глаза сами собой закрылись. — Спи, Элирен...

Утро встретило меня ярким солнцем, что бесцеремонно раскидало лучи по подголовью; вдвоем с ним нам было тесно. Я умылась во вновь обретшем голос ручье, гадая, куда делся эльф, но не сильно тревожилась. Лес, рассвет, и сама беседка — всё вокруг настолько восхищало, что я согласилась бы провести здесь и больше времени, чем пришлось. Эллорн вернулся, когда я надумала влезть по плетям дикого винограда на крышу беседки. Хотелось оттуда посмотреть окрест.

— Не советую. — предупредил он, проверяя вьющиеся ветки на прочность. — Сейчас они очень хрупкие. Ты можешь упасть.

— Ты меня поймаешь... — легкомысленно отмахнулась, перелезая за невысокую ограду по краю крыши.

Между куполом и оградой оставалось места ровно столько, чтобы мог встать один человек. Он внимательно наблюдал снизу, как я обходила беседку кругом, потом, когда, притихшая от увиденного, благополучно спустилась вниз, покачал головой. Ничего не сказав, ушел внутрь, пристукнула каменная столешница.

— Если ты согласна, мы можем продолжить наш путь. — как ни в чем не бывало, окликнул изнутри. — Только сначала нужно хорошенько поесть. Предупреждаю: засахаренные персики — мой любимый десерт, делиться им я больше не намерен.

— Еще чего! — возразила, кидаясь к столу. — Мне они тоже понравились! И, в конце концов, кто здесь гостья?!

*

Наше путешествие по зачарованному Зачаровню выходило нереальным! На второй же день поняла, что Эллорн ведет меня не к центру. Мы шли не кратчайшем путем вглубь, мы совершали обход мест, которые он считал необходимым показать. Я не возмущалась, доставленное удовольствие перевешивало нетерпеливое желание увидеть прекрасный материковый город эйльфлёр — Мерцающие Дворцы. Мы шли, и вокруг рассыпалось колдовство присутствия бессмертных. Ни один лес за границами эльфийских земель не сможет не то, чтобы соперничать — сравниться с творением эльфов. В Зачаровне не было болот. Не было уродливо скривленных стволов. Не было гнилостных западен.