Чужая жизнь.

Я не слишком разбираюсь в правилах человеческой фортификации, эльфы вообще не строят домов, а уж тем более замков. Большинству людей кажется, что на краю высокого, нависающего над морем утеса большой немного мрачный замок несколько неуместен. Здесь скорее место маяку. Но Страж уже не один век возвышается на краю утеса и плевать хотел на чье-либо мнение.

-А он не того?.. — Вики сделала рукой неопределенный жест, напоминающий ныряющую рыбку. Впрочем, вполне понятно.

-Уже не один век стоит, — заверил я. — Ты даже не представляешь, насколько древние и мощные заклятия наложены на этот замок. Да еще и мы с отцом кое-что подновили. Так что этот замок выдержит землетрясение, цунами и ураган вместе взятые. Пожалуй, он уцелеет, даже если весь город уйдет под воду.

-А если сам утес уйдет под воду? — уточнила Виктория. Мы продолжили, не торопясь подниматься вверх к замку. Его яркие огни гирляндами подмигивали в темноте. Круглая желтая, как сыр, луна выкатилась на небо, по воде побежали бледные блики. Если обернуться и посмотреть вниз на город, то видно будет, как он неравномерно подмигивает разноцветными огнями.

-Страж — часть утеса, они неразделимы. Заклятия, наложенные на замок, распространяются и на утес. Они связаны и не обрушатся, пока не истощится магия.

-А когда она истощится? — Виктория с любопытством пощупала самооткрывающиеся резные ворота. Однако ее лошадка, не удерживаемая поводьями, стоять в воротах не пожелала, так что их исследование пришлось прекратить.

Сразу за воротами нас встретил грум. Я спрыгнул с коня, отдал ему поводья, затем снял с рыжей лошадки Викторию. Тоненькая и хрупкая для меня она не весила практически ничего.

Виктория, сдернутая с лошади практически в полной темноте, обхватила меня за шею. Двор замка никогда не освещался по вечерам. Я и отец прекрасно видим в темноте. Слуг мы зачаровали, так что они тоже все видят. Не знаю, почему отец решил именно так. Положим наше чуткое обоняние, раздражает запах дыма от сгоревших факелов. Но ведь можно же повесить магические светильники. Отец почему-то захотел, чтобы по вечерам во дворе Стража было темно. Иногда я просто не понимаю его поступков.

Я внес Викторию в самостоятельно открывшиеся двери, дворецкого в этом доме тоже не держали.

В глаза плеснуло ярким светом. Для меня с моим звериным зрением, позволяющим видеть в темноте — ярким. Для человека тут мягкий полумрак. Поэтому Вики вздрогнула, когда из этого полумрака беззвучно выступила массивная фигура.

-Может, поставишь девушку на пол? — очень тихо прошелестел голос отца.

Я понял, что ошибся со своим ночным зрением. В холле на самом деле был не полумрак, а почти такая же темнота, как на улице. Но меня сбили с толку две свечи, горящие у самого входа. Они давали достаточно света, но на очень малом пространстве. А холл в этом замке огромен, и чем ярче горели свечи, очерчивая небольшой пятачок света, тем более глубокие тени скапливались в дальних его углах. Отец, конечно же, выбрал самую темную тень. Под лестницей. Впрочем, он не выбирал, он просто спустился.

А Виктория продолжала дрожать в моих руках, потому что когда люди слышали голос отца таким, в них просыпался инстинктивный, атавистический страх. И огоньки его зеленых, по-звериному горящих в темноте, глаз, наверное, пугали ее не меньше.

Я поставил девушку на пол, но продолжал обнимать, стараясь успокоить своим теплом. Но я явно недооценил эту чокнутую девчонку.

-Офигеть, — заявила она, — оборотень!

Яростный рык, донесшийся от лестницы, заставил задрожать стекла в окнах и потушил одну из свечей.

Виктория плотней прижалась ко мне.

-С ума сошла! — шепнул я, хотя прекрасно знал, что отец все равно все слышит. — Нашла что сказать.

-А что, не оборотень? — она определенно не умела долго бояться. В голосе ее, кроме удивления, ничего не было. — Ну, извините.

В холле воцарилась напряженная тишина. Я ждал реакции отца. В таком настроении, как сейчас, он мог сотворить все, что угодно. В том числе и убить. Но прошло мгновение... и он рассмеялся!

Разом вспыхнул свет, но не яркий, даже Виктория могла все видеть достаточно хорошо, не говоря уж обо мне. Я понял, что отец сделал это специально. Она увидела — не могла не увидеть — как его глаза, мигнув зелеными звериными огоньками, из кошачьих с узкими вертикальными зрачками стали вновь человеческими. Влажно блеснули острые клыки в жуткой усмешке и тоже исчезли. Будто и не было.

-Ух ты! — восхитилась Вики. И вдруг ткнула меня острым локотком в живот. — Слушай, а ты так умеешь?

-Умею, — от неожиданности я ответил абсолютно честно.

-Покажи! — тут же загорелась она.

Я озадаченно хмыкнул и уже всерьез задумался о том, что у девочки, похоже, не все дома.

Отец этак по-звериному склонил голову набок и кошачьими глазами очень внимательно осмотрел мою графиню с головы до ног.

-Чокнутая, — констатировал он, завершив осмотр, — как раз тебе подходит.

-Сам такой! — по-детски обиделась Виктория.

Отец ухмыльнулся.

-Входите, собираетесь ночевать на пороге?

-А еще говорит, что я чокнутая, — проворчала Вики, на всякий случай держась за мою руку. — Сам устроил целое представление, а теперь недоволен.

Я постарался скрыть улыбку, не хотелось обижать эту славную девчонку. Отцу легче, он идет впереди, и по его спине только я могу определить смешно ему или нет. Похоже смешно. Виктория одним своим появлением смогла исправить отвратительное настроение отца. А ведь оно действительно было отвратительным. Интересно, почему?

-Отец?

-Что?

-Кто тебя так разозлил?

-С чего ты взял, что меня кто-то разозлил? — нейтральным тоном осведомился он.

-С того, что ты был явно не в настроении, когда встретил нас.

Он промолчал. И я не стал настаивать, поняв, что отец не хочет говорить об этом в присутствии Виктории. Значит, это не просто плохое настроение. Что-то действительно случилось.

-Ужинать будете? — спросил отец, не оборачиваясь. — Я приказал подать ужин в малую столовую.

Малая столовая на самом деле была просто небольшой и довольно уютной комнатой с круглым столом посредине и камином. Этим теплым вечером камин не горел. Вокруг стола ждали три мягких уютных кресла, на столе расставлены блюда. И никакой прислуги.

Еще одно правило в этом доме. И с этим я полностью согласен.

Мы заняли места вокруг стола. Я подвинул для Виктории кресло. Вряд ли она самостоятельно смогла бы его сдвинуть. Да и человеческий этикет требует ухаживать за дамой, даже если она в этом не нуждается.

-Твои эльфы уже спят, — сообщил отец.

Я кивнул, собираясь поухаживать за Викторией. Вряд ли маленькая графиня привыкла обходиться без слуг за столом. Однако, к моему удивлению, она не стала дожидаться моей помощи и возмущаться отсутствием прислуги. Просто взяла тарелку и наложила себе, что приглянулось. Вот честное слово, я вздохнул облегченно. Нет, мне не трудно поухаживать за девушкой, особенно вот так в узком кругу. Но в Заповедных Лесах такой странности, как прислуга за столом, просто не понимают.

Бывало так, что гости знатного происхождения (в Заповедных лесах таким вещам придают очень маленькое значение и одинаково принимают, что короля, что нищего, если он того достоин, по мнению эльфов), так вот гости возмущались дикими нравами эльфов, которые даже в княжеских палатах не держат слуг. Очень неприятная ситуация получалась. Хотя люди порой даже не понимали, как опозорились. Теперь я могу, не беспокоится, что с моей будущей супругой случится тот же конфуз.

Несколько минут мы ели молча. Моя графиня жевала все медленней, явно о чем-то глубоко задумавшись. Я был уверен, что сейчас она будет задавать вопросы. И действительно прошло не более двух минут и Виктория начала спрашивать.

Посмотрела на меня, затем на отца этак задумчиво.

-Зачем нужны клыки, если не оборотень? — это она в продолжение того разговора в холле. Помолчала несколько мгновений, что-то обдумывая. И добавила совсем уж странное: — А оборотни вообще бывают?

Отец фыркнул по-кошачьи.

-Оборотни существуют, — объяснил я. — Но они не способны на частичную трансформацию. Их превращение выглядит весьма непривлекательно.

-Частичная трансформация — это как?

-Примерно, вот так, — отец продемонстрировал кошачьи глаза с узким зрачком и клыкастую улыбку.

Виктория нисколько не испугалась. Задумчиво обозрела клыкастую ухмылку и задала очередной парадоксальный, на мой взгляд, вопрос:

-А вампиры тоже существуют?

Я просто кивнул, не желая подробно объяснять, что-либо о вампирах. Как я понимаю, у этой милой девочки накопилась уйма вопросов, которые она готова задавать бесконечно. А я предпочел бы поскорее закончить ужин и отправить Викторию спать, чтобы, наконец, выяснить, что же такое произошло важное, испортившее настроение герцогу де Энхарду.

Она видимо поняла мое нежелание развивать тему, либо просто удовлетворилась однозначным ответом. По крайней мере, что касается вампиров.

-Ладно, ну их вампиров, и оборотней тоже, — решительно заявила Виктория. — Я хочу знать, кто вы такие есть на самом деле, и за кого мне вскорости предстоит выйти замуж. А потом я отправлюсь спать и предоставлю вам возможность заниматься вашими мужскими делами без посторонних ушей.

Я удивленно хмыкнул. Моментами она изумляет меня своей проницательностью. Или просто на нас написано желание избавиться от лишних ушей?

-Мы ках-аа-лу. Бессмертные, способные изменять обличие. Превращаться в зверей, — коротко и довольно прямо объяснил отец. Обычно он так не делает. Или ему тоже не терпится поговорить наедине? А может его феноменальная интуиция пополам с телепатией подсказывает, что именно так с ней и нужно разговаривать.

-И чем вы отличаетесь от оборотней в таком случае? — поинтересовалась Виктория. — Ведь оборотень, в широком смысле, — это тот, кто способен превратиться в кого-то другого.

-Возможно, — согласился отец спокойно. — Но гораздо чаще это понятие используется именно по отношению к истинным оборотням. Тварям, теряющим рассудок при обращении, забывающим все, кроме жажды крови, и способным заразить этой жаждой других.

Мы отличаемся от оборотней тем, что всегда контролируем свой рассудок. В равной степени в любом обличье. Или же можно сказать, что мы в равной степени подчиняемся звериным инстинктам, в любом обличье.

Виктория на несколько минут глубоко задумалась, потом в ее глазах появилась немного опасливая настороженность.

-Но если подумать, вы даже страшнее оборотней, — произнесла она медленно. — Ведь они разделяют свое человеческое и звериное, а вы, получается, нет.

-Нет, — улыбнулся я. И почувствовал, что улыбка получается клыкастой. — Как можно разделять собственную личность?

-Понятно, — кивнула Виктория. Что там ей было понятно, трудно сказать. — Я, пожалуй, пойду спать. Мне покажут мои комнаты?

-Я вызову служанку, — кивнул отец. И действительно вызвал. Мысленно.

-Спокойной ночи, — на прощанье пожелала Виктория.

И боги против.

-Пойдем в мой кабинет, — предложил герцог.

Князь молча кивнул. До тех пор, пока они не вошли в закрытый от любых лишних ушей и глаз, в том числе и магических, кабинет герцога, не было произнесено ни слова. И только когда щелкнул магический замок на двери, окончательно отрезая их от остального мира, Лис привычно устроился на широком подоконнике и посмотрел на отца.

-Ну, рассказывай, что случилось, — велел он. — Что так испортило тебе настроение?

-Боюсь, после того как я расскажу, у тебя настроение испортится не меньше, — невесело усмехнулся Барс. К своему прозвищу, как и сын, он привык значительно больше, чем к титулу или имени.

-Значит, будем злиться вместе, — резонно заметил эльф. — Что ты ходишь вокруг да около отец? Все равно, ведь расскажешь.

Герцог хмыкнул, устроился поудобнее в своем любимом кресле.

-Ну, слушай, раз так, — он на минуту замолчал, то ли специально затягивая паузу, то ли собираясь с мыслями. — Сегодня я пытался поговорить с Анайби. Ты знаешь, у нас с ней в последнее время не настолько близкие отношения, но информацией мы обмениваемся при случае.

-Она знает, кто организовал эти антиэльфиские настроения? — не дослушав, догадался Лис.

-Знает, — не разделил его энтузиазма герцог, — еще бы верховная богиня не знала, что происходит в ее мире, и кто в этом виноват. Тем более если весь переполох затеял кто-то из Конклава.

-Боги ополчились против эльфов?! — потрясенно воскликнул князь. Лицо его закаменело. Кого угодно потрясет известие о том, что боги решили извести твой народ, особенно если ты правитель этого народа.

-Все не настолько плохо, — мягко, успокаивающе возразил Барс. — Боги не имеют ничего против эльфов. Кроме одного. И остальные с ним не согласны.

Эраил облегченно вздохнул. И поднял на отца разом уставший и как-то неуловимо постаревший взгляд. Напрасно говорят, что у эльфов нет возраста. Порой бывает так, что все прожитые века разом отражаются, если уж не на лице, то в глазах.

-Не мог сразу сказать? — спросил он тихо.

-Ты не дал мне договорить, — заметил Барс все так же мягко. — Все не так плохо, как ты подумал, но и не радужно тоже. Против нас работает Фейрус, покровитель ремесел. Остальные боги с ним не согласны. Особенно Анайби, она, сам знаешь, всегда была неравнодушна к эльфам. К тому же Фейрус затеял свару против всех нелюдей. Кейрун, покровитель искусств, и Тамана, целительница, тоже резко против. Остальной Конклав предпочитает делать вид, что ничего не происходит. А это сам знаешь, что значит.

-Это значит, что с обнаглевшим богом нам придется разбираться самостоятельно, — скривился Лис. — Они предпочтут закрыть глаза на все его выходки.

-Угу. Хуже того. Анайби предупредила, что не сможет ничем помочь. По законам Конклава, если кто-то из них напрямую вмешивается в мирские дела, он как бы выходит за пределы их компетенции. Боги не имеют права вмешиваться в мирские дела напрямую, значит, и помешать тому, кто преступил закон, тоже не могут. Единственный плюс для нас — Фейрус утратил часть божественной силы и поддержку других богов. Во всем. Мы можем действовать, как сочтем нужны. Даже убить его.

-Хоть что-то, — в голосе Лиса не слышалось особого энтузиазма. — По крайней мере, мы теперь знаем, против кого бороться.

-Ну да, нам не впервой, — невесело ухмыльнулся герцог. — Главное теперь выяснить в чем его выгода, поскольку пока, я не вижу зачем это может понадобится.

Впрочем, оба они невольно ощутили облегчение. Известный враг, даже такой могущественный, все же лучше чем полная неизвестность. И у них были шансы побороться даже с богом. Вполне реальные шансы, надо признать. В самом деле, не впервой.

Они еще немного поговорили, стараясь намеренно не принимать сегодня каких-либо решений и не строить планы. Для этого нужно было для начала все, как следует обдумать, уложить полученную информацию в сознании. И принимать решения утром, на свежую голову.