1. ''Близнецы''

Молчание... Тот тон, которым он мне ответил, я даже не могу охарактеризовать. Слишком много в нем эмоций. Эмоций порожденных только одним чувством — любовью.

... Не знаю, чего я такого в нем, Тале, нашла? Почему из одной дерьмовой ситуацию в другую я подставляю ему плечо?

Почему?!

— Да. Мы будем еще более едины в одном теле, но не потеряем индивидуальности...

Вот этого я и хочу! Не знаю только почему... Почему любовь сестры (если толком разобраться) к названному брату, столь сильна между нами?

"Что нужно делать?"

— Отхлебни этих... отходов.

Я мгновенно взвилась...

"Мне — пить это говнище?!!"

БЕЗДНА!!! — как любит говорить мой братец.

Мы — Паша, Мара, я/Таль, стоим у входа/выхода пещеры.

Светло. Тепло.

Сверху падают лучи солнца, вспарывая пространство между стволами высоченных деревьев. В этих потоках танцуют орды пылинок, собранные нами со стен пещеры.

... Зря мы отряхнулись. Теперь — как призраки. Серые.

Высокая трава с пушистыми метелками ласкает кожу одежды. Штанам, наверное, сейчас щекотно. Мелкая живность — грызуны, ящерицы, птахи устраивают оргию с жизнью, стараясь попользоваться ею на максимум. Обоняние в шоке скулит — не привык нос к такому обилию запахов нетронутой окружающей среды. Сейчас еще в какую-нибудь какашку вляпаюсь и точно почувствую себя на лоне девственной природы.

— И куда сейчас? — поинтересовался Зевс.

Пожатие плечами. Я-то откуда знаю. Может что-нибудь Таль предложит? Нет — он тоже в раздумьях. Домой вернулся, называется! И что брат сюда так рвался, если не знает своих дальнейших действий...

— Лилит... — либо я думаю слишком "громко", либо Таль, после акта каннибализма его плоти, научился читать мои мысли, — я сказал, что вернусь через век. Сто лет. А прошло втрое больше. Меня, наверняка, посчитали мертвым.

Мой мысленный диалог с братом прервали:

— Там — дым.

Я посмотрела в сторону, куда указывала Мара. Ничего. Видимо, ее зрение куда острей моего.

Таль мысленно пожал плечами: на дым, так на дым...

Это единственное, что выпадает из общей идеалистической картины мира. Туда и пойдем.

— Старший! — в дверь просунул голову один из не-мертвых, который оберегал подступы к селению.

— Чего тебе?

Высокий, жутко скорченный жизнью старик, повернулся к говорящему всем телом. Головой он двигать уже не в состоянии — позвоночник настолько окаменел, что теперь до конца своего существования в этом теле мужчина вынужден смотреть в одну точку.

— Мы тут какую-то странную кампанию перехватили. Двое не-мертвых и сопровождающая их девчонка.

— Маг?

— Да. От нее тянет немного энергетикой, как сказал шаман, остаточного следа какого-то артефакта или Места Силы.

Опять студенты веселятся, наверное! Достали уже — прыгают в места сосредоточения энергетики, желая подчинить ее себе... и порой заносит их сюда, в Проклятый Лес. А потом глаза квадратные и полные штаны. Трясутся.

Верните назад, пожалуйста...

... Фраза из раза в раз повторяется, отличаясь только оттенками дополнительных эмоций и той долей страха, которую они, ученички эти, испытывают.

Ну хоть благодаря им (неофициально, конечно, но все таки) у не-мертвых из Лья Шагг'ар, Леса Проклятых, отношения с Конклавом, учебным Корпусом магов, стали немного менее напряженные.

Так! Строп!

Двое не-мертвых. И девчонка их сопровождает.

— А почему думаешь, — спросил старик, — что живая их проводник?

Охранник пожал плечами.

— Они на Общем не понимают. Спутница переводит. Только, почему-то, на Древнем.

— И что они говорят?

— Она спутникам перевела наши вопросы и пришлось поверить на слово, будто те сказали, что полностью доверяют девушке собственную судьбу...

Тьфу ты! — старик матюгнулся — совсем запутался. — Ладно, посмотрим на эту кампашку, а там уже составим собственное мнение.

— Заводи!

Подслеповатым взором Старший смотрит на девушку... почему в ней что-то кажется знакомым? И почему у нее подозрительно блестят глаза и ухмылка от уха до уха?!

Порывистого движения незнакомки никто из присутствующих не-мертвых заметить не смог. Не успел. Девчонка словно превратилась в вихрь.

От дальнейшего опешили так же — все...

— Жив, старикашка!!! — девчонка держит лицо Старшего в своих ладонях, брови елозят от прически до самого носа, в глазах слезы.

— Кто...

— Не узнал, что ли?!! — орет безумная.

Молчание. Нет, что-то в ней есть родное, близкое. Очень родное и близкое.

Девчонка грустно улыбается.

— А еще обещал ждать... Жук ты нехороший, Анубис.

Тон, движения, словесное недержание, привычка кусать губы...

Один в один!

— ТАЛЬ!!!

Из дома Старшего доносится безсвязанный бред. Уже четвертый час...

— За встречу!!!

— Это шестая бутылка и ты до сих пор не придумал нового тоста?! — ломкий девичий голос растягивает слова, тон полон пьяного ехидства. — Анубис, ты стареешь! И пить разучился тоже!

— Это я разучился?!!

— Да ты! Ты уже на карачках ползаешь, собирая разбегающихся инферналов, порожденных алкоголем в твоей голове, а у меня даже еще ни в одном глазу. Старик!

— Я ща как те дам в... в...

— Даму бить?!! Да я счас тебе по всем костям пройдусь!

Пьяный гогот старшего оп возрасту.

— Таль — девчонка. Это воздаяние за твою греховную жизнь! Ааа... — что-то грохнулось в доме на пол, стало сметать все, что в радиусе поражения на пол. — Девчонка! Ааа!!! Тааааль...

— И что?! Зато я молодой и красивый... Тьфу ты! Молодая и красивая!

— Девчонка!

— И не надо тыкать мне в лицо тем, что парней у меня не было! Иначе я ща тебя в грубой форме поимею!

— Извращенец!

— Сам такой! — пауза. — Выпьем?

— Давай! — Старший в этом всегда первый. — За что?

— За извращения!

— За некромантию!

— За некрофилию!

— Истинно так!

Стук глиняных сосудов — всю посуду в доме разбили, парочка давно пьет крепкое вино прямо из горлышка. Сто пятьдесят лет выдержки... Да их придушить нужно за такое издевательство над божественным напитком.

— За нашу молодость! — новый тост.

— Да какой я молодой?! — Старший вздыхает.

— А мне что — лет меньше, что ли?! Мы в душе молоды!

— Тогда да, тогда надо выпить! — радостно.

Пауза.

Деловитый девичий тон:

— У тебя есть что-нибудь пожевать?

— Пошарь в той вон груде досок. Да нет, той что у стены. Ай! Что в меня кидаешься?! Лови обратно...

В доме возобновилась возня и довольные ругательства.

— Хм... А то, что я сейчас съела — оно гавкало или мяукало?

— Не, — замогильным голосом высказался Старший: — оно недавно было закопано на три метра в землю, а раньше говорило.

— Ааа... Фух... — облегченно. — Я уже забеспокоилась: что ты мне подсунул. Только не мог что ли состругать филе с более молодого трупа? Мясо почему такое жесткое?

— Мы тут вообще впроголодь существуем, а он еще приходит, критикует... — пауза. — Или — она приходит, критикует?

— Да как удобней, так и называй!

— Двойственная ситуация у тебя...

— Сама знаю... — вздох, после: — Так! — девичий голос звенит. — Умно заговорил! Срочно выпить! Чтобы ты поглупел. Я хочу быть в нашей кампании не только самой красивой, но и умной!

— Выпьем!!! — довольный вопль Старшего.

— За встречу! — девичий голос ни с того ни с чего заплетается. Хотя почему — "ни с чего"? С шести... нет — уже семи бутылок крепкого вина.

— За это мы уже пили... — старик еще при памяти. — И я выдвигал это тост! Плагиатор!

— О! Тогда — за плагиат!

— Давай!!!

Пауза. Девичий голос:

— Споем?

— Давай!!! — Старшего заклинило на одном слове, ничего более он не в состоянии выговорить.

— А что нам исполнить? — рассуждает девушка. — Хотя, что это я — у Шагг'ар Аот, Гласа Мертвых есть только одна песня! Похоронная для врага... Не, это не для нашей ситуации. Так, придумала! Подхватывай!

... Все селение засыпало под жуткий дуэт пары пьяных, тянущих песню на никому не понятном (кроме их проспиртованного разума) языке. Старые друзья и сами не понимали, что орут... Главное — весело же!

Меня, что — вчера избили и изнасиловали?!!

Все тело болит, ноет, в голове колокол, словно отбивающий на мои похоронах, конечности налились тяжестью не давая даже малейшего шанса, чтобы встать.

Ооо... Бездна. Что вчера было-то?

"Таахрь..." — я закашлялась, когда попыталась позвать брата по имени, меня мгновенно вывернуло едва ли не наизнанку в приступе тошноты.

Месячные, что ли? Не должно! Таль давно постарался, избавив наш организм от этого, как он назвал "позорного пятна моего тела"...

— Нет... — голос брата скрипит словно вилка по тарелке. — Похмелье. Давно так хреново не было...

Похмелье? Мы что вчера...

— Пили.

А братец относительно бодренький, по сравнению со мной.

"Што бло?" — язык мне не поддается.

— Анубис предложил отметить мое возвращение. После второй бутылки меня унесло... Дальше не помню.

"Похмелье..."

— О! Ты нормально заговорила!

"Пошел ты!"

— Оживаешь!

... Нашел братец, Бездна, дите Франкенштейна.

"Ууу... Таль."

— Чего? Ухр... — брат замолк, последствия пьянки дают знать и ему.

"Таль, разбуди меня, когда телу станет лучше. Ладно?"

— Не понял...

"Что тут не понятного — бери под контроль тело, а я спать!"

— С похмельем мне что...

"В одиночку!" — пытаюсь проявить твердость. — "Но я мысленно с тобой, чувствуй мою моральную поддержку, когда будешь бегать в туалет..."

— СТОЯТЬ!!!

"Уймись... мне плохо..."

— Нечего было пить с Анубисом! И нечего было его перепивать! Он старенький, ты же там все почти в одиночку выжрала.

"Ну не ври, а..." — ною я. — "Отпусти меня. Дай отдохнуть."

— Как веселиться — так одна, а как последствия, так мне отдуваться?! Нет! Мучайся со мной.

"Ну, брат... Таль... братусик... милый... любимый..."

— Пить меньше надо! — отрезал скотина-брат.

Мара осторожно заглянула в комнату...

Комнату?

А как я тут вообще оказалась-то? Меня что, кто-то сюда отнес? Если узнаю, что облапали по дороге — руки повырываю и пришью куда-нибудь пониже спины! И скажу: так и было...

— Лиль, ты как?

Я замычала, вдавливая лицо поглубже в деревянную на ощупь подушку.

— Понятно... Тут целая толпа собралась около твоих дверей, чего-то хотят. Я-то не понимаю, чего они там забыли.

— Меня придушить... Впусти их. Пусть прекратят мои страдания.

Избавление! Внутренне я возликовала... Похмелью конец.

Словно у смертного ложа, и в такой же скорбной обстановке, около меня собрались не-мертвые.

— Ну что еще? — мой голос настолько жалобный, что пробивает на слезу даже меня саму.

Как мне себя жаааааль... Поплачьте тоже.

Кто-то начал свою речь. Из-за того, что я уткнула лицо в подушку — не вижу кто именно.

— Лилит... — а я что, уже представилась? — Мы просим тебя помочь...

Странно — просят "меня", да еще и "помочь"?!

Одну вздорную особу что, не собираются убивать?!

Жа-а-а-аль...

— Ты вчера вызвала инфернала, вселив духа в зомби. Упокой его! — пауза. — А то Анубис еще в худшем состоянии чем ты.

Что-то слишком добро они говорят... я бы за такой беспредел убила не глядя!

— Угу, — мысленно промычал Таль, — и тогда инфернал потеряет вообще последние рамки ограничений и устроит тут такой бедлам, что поселение придется отстраивать заново! Анубис валяется невменяемым балластом, вот не-мертвые и пришли к тебе. Вроде как — сама насоздавала, сама и упокаивай!

Духа-демона?! В зомби?! А вообще, зачем мы это с Анубисом сделали-то? Что-то припоминается... и отнюдь не из моей памяти.

— Мне кажется или... — начал брат.

Все мгновенно встало на свои места, приоткрыв покров над тайной наших действий.

"Анубис предложил пойти в бордель..." — уверенным тоном сказала я. — "Ну а так как девушек поблизости не было кроме меня, мы решили их вызвать. О прошлом разе Анубис рассказывал едва не исходя слюной..." — пауза, потом я протянула перебрав крупицы воспоминаний брата: — "Заслужено чуть не изойдя слюной! Подобный разврат не во всех откровенных фильмах увидишь... Старенький, а такой проказник..."

Таль поперхнулся.

— Так это же...

"Твои воспоминания. Кажется, я от тебя нахваталась лишнего..."

Пристыженное молчание. Интересно, что больше задело брата — то, что он меня начал морально разлагать или то, что я влезла в интимную часть его жизни?

— Хм... Если я все понимаю как это есть — то сейчас зомби бегает за противоположным полом и сильно его любит. До потери тех сознания.

Я скорбно молчу. Мне нечего сказать. Молчат и не-метвые...

Да я за такое прибила бы виновного на месте! Нужно исправлять... но как же лень вставать! Ну да ладно! Нравиться, не нравиться, а подниматься нужно, моя красавица...

— Иух!!! — радостный вопль зомби.

Довольно симпатичная блондинка, чем-то напоминает меня. Не лицом, скорее — телом.

Если, когда я и накладывала заклинания на зомби, если он в тот момент и был полуразложившийся, то теперь это очень прелестное создание.

Может оставить все так? Пусть не-мертвые тоже получат свою часть тепла и ласки.

— Иух!!! — повторила зомби. — Давно я так не веселилась!

Оно еще и разговаривает? Я думала, рот у нее не для того, чтобы говорить.

Перед глазами мир расплывается, глаза собираются при этом в кучу. Похмелье продолжает подтачивать мой организм. Поэтому я не предрасположена к долгим разговорам.

— Сама уйдешь? Или...

Не знаю, что такого увидела во мне эта зомби, вернее — инфернал в ее теле, но ответ мгновенный, очень серьезный:

— Сама. Не нужно истерики, я хорошо повеселилась, надеюсь и другим понравилось... — пауза. — А ты не хочешь со мной попробовать?

Кхм... Серьезный поворот событий!

— Не сегодня. Мне жутко плохо, поэтому — при другой встрече. Лады?

Зомби улыбнулась.

— Ловлю на слове!

Что не пообещаешь, лишь бы не утруждать себя беготней за трупом.

Не-мертвые пристально смотрят мне в спину. Когда без единого удара или какого-нибудь заклинания с моей стороны (исключительно благодаря силе убеждения) инфернал покинул этот мир, окружающие встали по стойке "смирно". Как будто трупное окоченение поразило всех разом.

Ну и фиг с этими загадками. Потом у Таля спрошу — что они такие серьезные.

Поворошив носком солдатского ботинка хлопья праха в которые превратилась зомбя, осведомилась:

— Ну что, я могу идти дальше спать?

Никто слово против не сказал. И ни единого косого взгляда за тот вчерашний беспредел устроенный мной и Анубисом.

... Хорошо их старичок мой выдрессировал!

Баиньки! Пусть алкоголь выветриться из меня.

— Таль... Таль... Проснись...

Хнык. Хнык. Ну кто меня беспокоит, больную такую?