Забудь мое имя!

— Согласна, — прервала я его.

— Веришь мне? — хищно спросил голос.

— Нет, — ответила я и сглотнула.

— Правильно, — хохотнул собеседник, и что-то очень горячее коснулось моих век на мгновение. — Верить не стоит.

— Что тебе нужно? — Вопрос вертелся на языке.

— Может твои глазки, — хмыкнул змей. — А может душа. Или жизнь.

— Почему я?

— Сама виновата, — улыбнулся он, обнажив длинные острые клыки. — Но мне интересно, как ты это сделала?

— Что именно? — непонимающе уточнила я.

— Как именно тебе удалось попасть на Праздник Зимней Ночи, Елена? — терпеливо спросил голос.

— Почему ты спрашиваешь? Это ведь был только сон, — удивилась я.

— Ах, какой удар по моему самолюбию! — простонал собеседник обиженно.

И в тоже мгновение я узнала голос. Или просто он позволил мне себя узнать? Этот смеющийся голос, с бархатными нотками, с чуть заметной хрипотцой, низкий и обволакивающий.

— Я загадала желание, — прошептала, чувствуя, как напряглись все мои инстинкты. Настолько, что я не увидела, но ощутила его удивление, смешенное с сожалением и пониманием.

— Сбылось? — спросил он ехидно.

— Нет, — ответила я еле слышно.

— Жаль, — ухмыльнулся змей. — Значит, тебе не повезло.

— Почему? — удивилась, чувствуя, как у ног заклубился холод.

— Праздник Зимней Ночи — ночь, когда сила моего народа достигает своего пика. Когда-то очень давно, много веков назад, это было время, давшее начало самой кровавой войне между Верхним и Нижним царствами. Война длилась целое столетие. Чтобы прекратить ее, Правители подписали указ, запрещающий творить сложные чары и ритуалы в эту ночь... Много лет после узаконили праздник. Почти тысячу лет длится мир. Если в Верхнем царстве узнают о произошедшем, то начнется война.

— Но почему? — спросила я, удивляясь странности всего этого сна.

— Потому что я демон тьмы, а Верхние нас ненавидят. Но ты даже не ситра. Потому что ты мне встретилась, на свою беду. Потому что кровь изменилась, пусть и таким... образом, — он усмехнулся.

— Ничего не понимаю. — Я вздохнула.

Это оказался странный разговор. Странный плод моего подсознания.

— Хочу проснуться, — прошептала я и потерла лицо ледяными ладонями.

— Ты считаешь, что спишь? — изумился он.

— Конечно! — воскликнула я в ответ. — Все это только сон. И ты сон!

— Жаль, что ты так думаешь, — печально заметил собеседник. — Очень жаль.

— А разве нет?

Змей не ответил.

— Если все на самом деле, то... — решила я для себя. — Если все на самом деле, то оставь меня в покое.

— Не могу, — вздохнул он. — Жаль, что ты не человек...

— Что? — опешила я.

— Человек... Так просто, — сказал змей с ноткой сожаления в голосе. — Даже такая миленькая и забавная. Только тонкая ниточка жизни. Чужая. Пропадет и незаметно... Жаль. Это так бы все упростило... — тихо прошептал он сам себе. — Еще пару дней и многое поменяется.

— Что?.. — хотела было спросить я, но огоньки алых глаз растаяли в темноте. Приблизился какой-то шум, опрокинувшись на мои уши какофонией голосов и шорохов.

— Игорь! — голос Иры резанул, звоном вторгся в голову. — Она очнулась!

— Я все равно вызову скорую. — Второй голос прозвучал далеко и глухо.

— Не нужно скорую, — хрипло прошептала я и открыла глаза, пытаясь сфокусироваться на близко склоненном ко мне лице.

— Ну, ты и напугала меня, Ленуш! — заметила Ирка и улыбнулась. — Я просыпаюсь, а тебя нет. Куртка на вешалке висит, а подруги самой нет. Бросилась искать, а тебя к подъезду какой-то парень на руках тащит. Я его чуть не побила, пока он меня уверял, что ты его знаешь.

— Тим убежал, — прохрипела я. — Я его пошла искать. Форточка оказалась незакрыта, и он сбежал...

— Лен, зайка, да он все время дома был! — удивилась Ира.

Будто в подтверждение ее слов, кот, горячий и пушистый, вскочил мне на живот, заставив охнуть.

— Тим, слезь, зараза, раздавишь! — прошипела Ира, ссаживая недовольно шипящего Тимофея на пол. — Мы когда в квартиру зашли, он с вешалки спрыгнул! Ты его, наверное, просто там не заметила.

В комнату вошел Игорь, посмотрел на меня скептически и сказал:

— Я скорую все равно вызвал. Может у нее обморожение. Когда я Лену нашел, она уже успела превратиться в сугроб.

Я прикрыла глаза, чтобы не смотреть на парня.

— Зачем ты вернулся? — спросила только.

— Ты забыла в машине телефон, — ответил Игорь, выложив на тумбочку трубку. — И я за тебя волновался. Вижу, с глазами все уже нормально... — Заметил он и разозлился на что-то. — Поеду.

— Я сейчас, — шепнула мне Ирка и умчалась вслед за парнем.

Когда, через пару минут, подруга вернулась, то присела возле меня и велела:

— Открой глазки, мелкая.

Я молча уставилась на нее.

— Хм, — философски кашлянула она через минуту. — Слушай, Ленка, а про красные глаза мне приснилось?

— Нет, — подумав секунду, ответила я ей. Правда, я уже сама не знала, что приснилось, а что было на самом деле.

— Да? — переспросила подруга. — Тогда, поздравляю, они уже не красные!

— Правда? — пришла я в восторг.

— Да. — Кивнула подруга. — Только теперь они зеленые...

— Ну и что? — удивилась я. — У меня ведь и так глаза с зеленоватым оттенком.

— Они зе-ле-ны-е, — еще раз повторила подруга, но теперь по слогам.

Звонок в дверь слился со звоном в моих ушах.

Приехавшая скорая разродилась парой сонных и недовольных жизнью и полуночным вызовом врачей. Они скептически на меня попялились пару минут после быстрого осмотра, переводя взгляды, время от времени, на Ирку, истерично вскрикивающую при этом:

— С ней все будет хорошо?

Я при этом старалась не рассмеяться, рассматривая всю картину со стороны. Чувствовала я себя вполне нормально.

— Да ребята просто перестраховались, — извиняющимся тоном сказала я врачам. — Вот и вызвали скорую.

— Мало ли! — сказала Ира. — Может ты после этого заболеешь и умрешь!

— А хотите чаю? — спросила я у врачей. — С клубничным вареньем и булочками. И с бутербродами.

— Растворимый кофе есть? — вдруг улыбнулся один из парней.

Я с готовностью кивнула и убежала на кухню, готовить и чай, и кофе, и вкусняшки. Доктора немного оттаяли, прихлебывая очень горячий, очень крепкий и сладкий кофе под толстенькие бутерброды с копченой колбаской.

Чувствовала я себя отлично, только рука почему-то немного болела... Подумав, закатала рукав свитера и с непониманием уставилась на длинные царапины, а затем перевела взгляд на молча сидящего посреди кухни Тима.

"Серьезно?" — мысленно спросила я у кота, извинилась и убежала в ванную. Увидев свое отражение, я громко ойкнула. Нет, теперь мои глаза выглядели лучше, Ирка оказалась права. Но из-за непривычного, очень зеленого, как весенняя трава, цвета радужки, я совершенно себя не узнала.

— Хм, все равно лучше, чем красно-алый ужас, — успокоила себя.

Если к цвету глаз еще можно как-то приспособиться...

"Надеюсь, это продлиться не долго".

Смущало только то, что, судя по всему, я ввязалась в какую-то странную историю. Произошло ли все на самом деле? Или это игры моего разума?

Еще раз посмотрев на собственное отражение, я пришла к выводу, что с проблемами нужно разбираться по мере их поступления. А раз так, то я просто буду жить дальше. Может все как-то само утрясется?

* * *

Проснувшись, Бес долго задумчиво рассматривал потолок.

— Кто же ты, Елена?

Еще совсем недавно ответ оказался бы другим, но теперь, в свете этого визита...

Так все просто. И одновременно запутанно. Просто — потому что ситуация и в самом деле оказалась до нелепого обычной. Такие случаи то и дело происходили в Нижнем царстве. Ну, а запутанной отчасти сделал эту историю сам Бес.

Своими рассуждениями хотелось поделиться, но беспокоить ради этого отца среди ночи не стоило. Правда, был еще один обитатель царства, у которого всегда было можно спросить совета.

Бестелион улыбнулся и поднялся, потянувшись в полосе голубоватого лунного света. Зимний воздух приятно холодил кожу. Темный натянул одежду, прихватил ботинки и представил нужный зал в замке.

В большой комнате, с занавешенными плотными шторами окнами, заставленной десятком столов, его мать когда-то устроила себе кабинет и лабораторию. В дальнем углу вечно дымилась маленькая жаровня, подогревая сосуд с благовониями, наполнявшими комнату тяжелым ароматом лилий. Бестелион ненавидел этот запах. Именно из-за этого и неприятных воспоминаний детства, он старался появляться здесь как можно реже. Слабый свет ламп еле разгонял мглу над столиком в центре. Он, как и другие, был завален книгами вперемешку с баночками, перьями, связками каких-то трав и обрывками кожи.

Заметив присутствие Бестелиона, Идерна подняла голову от растрепанного свитка и радостно улыбнулась. Будучи совсем маленьким, демон никак не мог понять, почему мать почти никогда не выходит из этой странной комнаты, даже какое-то время винил в этом отца, представляя себе, что это он ей запрещает.

Но через несколько лет темный понял причины ее осознанного заточения, перестав считать его таковым. Но перед тем, как осознание далось Бесу, пришлось понять кое-что еще о себе самом.

— Здравствуй, дорогой. — Идерна ласково улыбнулась, встала и подошла к Бестелиону. — Выглядишь не очень.

— Спасибо, мама! — вздохнул демон и поцеловал ее в щеку. — Ты как всегда добра ко мне!

— Ну, у меня есть право говорить тебе то, что я думаю. В конце концов, никто кроме меня может и не сделать этого.

— Так же, как и я тебе? — предположил демон с надеждой.

— Вовсе нет, — ответила Идерна, наклонив голову и рассматривая сына из-под полуопущенных ресниц.

Бес рассмеялся. А секунду спустя и сама женщина захохотала, поняв над чем он смеется. Они всегда были так похожи, что, даже почти не общаясь, постоянно повторяли жесты друг друга.

— Одинаковые, — развела руками женщина и потрепала Беса по черным волосам, точно таким же, как ее собственные.

— Глаза у меня от Амадеуса, — покачал головой демон, сбрасывая руку матери.

Как-то незаметно для себя, еще подростком, Бестелион привык называть отца по имени или титулу. В этом не было неуважения. Просто Повелитель никогда не пытался играть роль настоящего родителя. Идерна, со своей увлеченностью историей и наукой, была больше матерью, чем Амадеус, мелькавший перед Бесом ежедневно. Дождавшись совершеннолетия, демон с легкостью освободился от опеки так и не состоявшихся родственников, и возвращаться туда не собирался.

— Что-то ты не в настроении, — заметила мать и вернулась к своему столу, вновь принимаясь за изучение свитка.

— Странно, что тебе еще ничего неизвестно, — удивился Бес, — иначе бы поняла.

— Я все знаю, — отозвалась Идерна. — Твой отец был здесь сегодня.

Тон, которым демонесса это сказала, насторожил Бестелиона. Да и сам факт, что Амадеус снизошел до посещения личной комнаты Повелительницы, мог вызвать только неверие.

Много лет назад эти двое договорились более не докучать друг другу и позволить жить каждому так, как тот захочет. Брачные узы не смогли склеить двух таких непохожих демонов. Вначале Амадеус в голос корил себя и жену, повторяя, что их же пытались отговорить от подобного выбора, но Идерна словно околдовала его. Подобное заявление даже стало поводом поднять Повелителя на смех, ведь каждому ситру известно, что магия привлекательности демонов на них самих не действует.

Теперь, спустя почти столетие, Амадеус и Идерна хоть и сохраняли молчаливый нейтралитет, но возобновлять отношения также не стремились.

— Не ожидал от него подобного! — удивленно отозвался Бестелион.

— Сама не думала, что он появится здесь. — Пожала плечами демонесса. — Но твой отец счел повод достаточно весомым, чтобы перейти собственноручно возведенные границы.

— Как так случилось, что ваша любовь умерла? — задал Бес давно волновавший его вопрос.

— А была ли любовь? — уклончиво ответила Идерна. — Сейчас я в этом сомневаюсь.

— Но ведь... — Бестелион чуть помолчал, подыскивая подходящие слова. — Но ведь влюбившись однажды, демон будет любить всю жизнь!

— А ты влюблен в Тамалис? — ехидно уточнила мать.

— Нет, но при чем здесь это? — чуть разозлился демон.

— Но ты все равно звал ее на танец в Праздник, — вздохнула Идерна. — Я рада, что эта элла была достаточно разумна, чтобы отказать тебе.

— Она сама сказала, что Кас получил бы другой ответ, — прошипел демон.

— Не примешивай к этому чувства! — воскликнула мать. — Тамалис честолюбива, как говорят. Они все честолюбивы. Они уважают собственную чистокровность, как ни что другое. Тамалис — не исключение. Но если у нее возникнет возможность стать Повелительницей царства, то она не откажется от этого, даже если царство будет Нижним. Ну, а нынешние законы у нас позволяют ей в случае чего рассчитывать на те же права, что у Алесии.

— Я знаю, — вздохнул демон. — Просто не думал, что она хочет взобраться так высоко.

— Бес, дорогой! — расхохоталась Идерна. — А о чем ты думал? Ни одна элла по собственной воле не свяжется с демоном! Тем более с темным! Они считают таких, как мы с тобой, причиной начала той проклятой войны! Если ты появишься в Верхнем, тебя сразу убьют. Не глядя на титул! А Тамалис дочь их Повелителя! Да они даже полукровку к тебе не подпустили бы, если бы не замышляли что-то! Тем более... Тамалис тебе ничего не обещала. И к себе близко никогда не подпускала.

— Тамалис разозлила меня на Празднике. — Бес раздавил пальцами край стола.

— Сын, перестань ломать мою мебель! — весело вскрикнула Идерна. — Сколько всего мне пришлось уже выкинуть. Не заставляй распроститься еще и с этим столом! Он мой любимый! Неужели тебе не хватило гор сегодня утром?

— Не совсем, — прошипел демон и отступил подальше. — Прости.

— Нормально, — кивнула мать, осматривая повреждения. — Элла тебе отказала, и ты переключил внимание на первую же попавшуюся девчонку, даже не подумав, к чему это может привести. Да еще и в Праздник Зимней Ночи!

— Она мне понравилась, — усмехнулся Бес. — Такая смешная и забавная. И боевая.

— Да, только теперь она уже не человек, — вздохнула демонесса. — Ты прекрасно осведомлен, что теперь она перейдет в разряд безликих духов или теней Нижнего царства. Зачем пополнять наши владения еще одним существом? А с твоей наследственностью... темные духи хуже всего!

— По себе судишь? — съязвил Бес.

— И по себе тоже, дорогой, — устало подтвердила Идерна. — Не понимаю, как тебе не стыдно перед девочкой?

— Об этом я думал меньше всего, — признался демон и его щеки окрасил пунцовый румянец.

— Не удивительно! — вздохнула Идерна. — Но ты же отлично знаешь, что аура людей не способна перенести соприкосновения с нашей, и начинает перерождаться! Если человек достаточно взрослый, то все происходит медленнее, но юных это меняет сразу! Бес!