Сегодняшний вчерашний день

Пожалуй, ему следовало бы чаще говорить отцу спасибо. Богдан Янат приложил максимальные усилия, чтобы не позволить превратить жизнь близких в полный кошмар. Его упорная, многогодовая борьба все же дала плоды. Хотя бы теперь Янат мог распоряжаться своей жизнью сам. Прошлое... Чего стоило отцу сохранить хрупкий баланс между наукой, политикой и семьей, Ян не знал. Но благодарность, несмотря на порой напряженные отношения, как и любовь, и глубокую привязанность ко всем членам семьи он испытывал бесконечную.

Ян был уверен, больше никогда в жизни ему не захочется быть уникальным. Конечно, пришлось изрядно помучиться, прежде чем удалось найти свое место в жизни, принять себя, таким как есть, осознать, что отныне выбор будет за ним. Возможно, именно опыт подопытной крысы сделал его нетерпимым, подозрительным и порой испытывающим терпение начальства. Ян боролся со своими тараканами, но довольно часто им проигрывал. И ему, конечно, даже в голову не могло прийти обратиться за помощью к специалисту. Никогда. Он был сыт ими по горло.

— Так как ты относишься к служебным романам?

Янат моргнул и наткнулся на спокойный, изучающий взгляд. Его лицо вспыхнуло, шея пошла красными пятнами, а в желудке, гнев опалил внутренности потоком жидкого огня:

— Между нами ничего не будет.

Кэро озадаченно свел брови к переносице:

— Ты меня неправильно понял. Я хотел узнать, было ли у вас что-нибудь с Ингой. Все же понимаешь, шесть лет напарники. Вместе в перипетиях, месяцами единственные близкие люди. Ведь такая жизнь сближает, практически превращает в родственников. Ты мог показаться ей необходимым и не только как друг. Ведь с такой работой трудно создать семью, да и просто с кем-то встречаться. Месяцы в работе, в непредсказуемых условиях, с порой достаточно опасными заданиями. А?

Кэро продолжал неотрывно смотреть на Яната, как будто пытался прочесть его мысли.

'Он эмпат, но не телепат же!' — раздосадовано подумал Ян. Конечно, у них с Ингой ничего не было. Почти. Ему лишь однажды пришлось испытать близкое к искушению чувство, а случилось это в первый год их совместной работы.

Ему исполнилось всего двадцать два года, он находился в мужской фазе и был в состоянии фантастического опьянения жизнью и свободой. Наконец, впервые, Ян мог сам распоряжаться своей жизнью. Уже значительно позже до него дошло, что между 'свободен' и 'почти свободен' заключается огромная разница. А тогда, нет, тогда ему казалось, весь мир лежит перед ним!

В тот злополучный день, только благодаря уму Яната и потрясающей педантичности Инги, которая сохранила 'освященную' колдуном племени вещь, они остались живы. С тех пор, он всегда уважал этот ее пунктик, хотя порой едва сдерживал раздражение. Ему претило следование протоколу во всех утомительных мелочах, включая сохранение хлама и записей разговоров. Однако Янат признавал, если бы не Инга, их карьера оборвалась в самом начале. А так, вышло с точностью наоборот.

Они вернулись на базу, пережившие стресс и получившие бешеный всплеск адреналина, а затем последовало неожиданное поощрение от начальства, за удачно выполненное задание. Молодые, возбужденные собственной смелостью и сопутствующей удачей, может, именно тогда между ними и проскочила искра?

Янат остановился первым. Он точно знал, происходящее — ошибка, хотя так и не смог объяснить Инге, впервые решившей выступить против собственных правил и установок, почему остановил ее. Позже к нему не раз приходили мысли, что, несмотря на последующие годы дружбы отличной профессиональной команды, она так и не простила его. Посчитала, быть может, недооцененной свою жертву? Обиделась чисто по-женски? Решила, что он пренебрег ею? Он не знал. Тем более теперь, когда сам не мог разобраться в том, что такое 'правильно':

— Нет. Мы были друзьями.

— Никаких двусмысленных ситуаций?

— Нездоровый интерес, Кэро, — резче, чем планировал, оборвал птаирианца Янат. — Просто допусти, мы были лишь коллегами. Друзьями, единомышленниками, в конце концов.

— Ты знаешь, что начинаешь злиться всякий раз, когда мы заговариваем о бывшей напарнице Инге? Хорошо, оставим. В любом случае, теперь мне предстоит делить с тобой воду.

Янат опустил символически древнее изречение Кэро и зло ответил:

— Слушай, ты задал чертов вопрос? Подумай же вот о чем. Я не желаю, чтобы совали нос в мою личную жизнь, Кэро сохо Пта Эргос! Ты нисколько не напоминаешь моего психиатра. Уймись же.

— Прошу прощения, если невольно задел твои чувства, Янат сохо, — церемонно извинился птаирианец.

Янат не увидел и тени раскаянья в его черных глазах. Это бесило, но как ни странно и привлекало его:

— Я голоден, — сухо произнес он, давая понять, что смена темы произошла.

— Могу я составить тебе компанию, а в качестве извинения предложить тебе задать несколько неудобных вопросов мне? — Спросил Кэро, и в этот раз его улыбка была искренней.

7 глава

Янат стоял в лифте и думал о причинах, побудивших Самойлова вызвать его на ковер. Естественно, первое, что приходило в голову, мысли о собственной небрежности в отношении распоряжений начальства, пусть и будущего. Рассмотрел он, как вариант, и копание под Самойлова, которого практически не скрывал.

Ян прекрасно понимал, не мог не понимать, что выбранная им линия поведения ни у кого не будет вызывать симпатии, но чем больше призывал себя хотя бы к видимости покорности, тем больше бедокурил. Требования начальника выполнять указания, продиктованные предубеждением к нему, пусть даже разумные и необходимые, вызывали в душе Яната бунт.

Да, но разве ситуация конфликта когда-либо мешала ему оставаться отличным контактером? Никогда! Янат свято в это верил. К тому же работа давала столь необходимое ощущение свободы передвижения, путешествия, желанное и важное. Он забывал, что раньше Инга сдерживала его. Утихомиривала, прикрывала. На самом то деле, именно поэтому Ян и продержался так долго. Он мог отрицать это с таким же остервенением, как сражался с ветряными мельницами самообмана, но факты говорили об обратном. И поэтому, периодически его терзало смутное чувство вины. Ведь именно он перегнул палку, из-за него Инга ушла.

Пошла к черту! Опять лишние мысли и пустые чувства. Они на полпути к Нави. Коня у переправы не меняют. Да, с Кэро придется нелегко, плюс, его раздражающее любопытство отчего-то пугало Яната, ну, да ничего. Практика быстро обуздает теоретика.

Кипящий этими агрессивными мыслями, он вышел из лифта и направился к каюте Самойлова. Светлые своды, нейтральное покрытие пола, яркие лампочки, нависающие по обе стороны коридора двойной дорожкой. Не поймешь утро сейчас или день, верх или низ. Скорее бы спуститься на планету. Там его настоящее место. Среди реальных запахов и вкусов. Не здесь, в рафинированном рассаднике искусственных интриг и сплетен.

Ян подошел к гладкой панели двери. Чуть помялся. Скривился и нажал на кнопку переговорного устройства.

Его ждали:

— Кто это? — хорошо поставленный голос Самойлова тут же вызвал подсознательное, глухое раздражение. Он глубоко вздохнул и ответил:

— Янат Янат.

Панель с легким шипением ушла в сторону. Ян шагнул внутрь и почти сразу обратил внимание на абсолютный порядок, царящий в каюте. Характерная деталь, указывающая на патологического чистюлю. Такие чаще оказываются редкостными занудами и во многом другом. Самойлов что-то сосредоточенно изучал, на лежащем перед ним на рабочем столе экране мобильного компьютера.

'Вероятно, та самая, новая модель', — мелькнула у Яната мысль.

Такие компьютеры новейшего поколения выглядели как тонкая металлическая пластина. Но на самом деле изготавливали их из сверхпрочного сплава с молекулярной памятью. Пластину можно было сворачивать в трубку, складывать поперек или вдоль, или напротив, раскладывать почти на любой поверхности, к которой простым нажатием она прилипала и отлипала. Серая, невыразительная на первый взгляд новинка представляла собой сложный механизм: сам процессор, с прилагавшимся к нему настраиваемым экраном, и бонусом галопроектор с передатчиком. Удобная, а главное, полезная штука.

Самойлов поднял голову от стола и ровно поздоровался:

— Добрый вечер. Вы вовремя.

— Удивлены?

Ян сразу прикусил язык, но в серых глазах Самойлова не уловил никакого намека на реакцию.

— Да, пожалуй. По утрам обычно вы не столь пунктуальны. Еще не подружились с новым напарником, а он уже вас прикрывает. Умеете нравиться людям, — он нарочно выдержал паузу. Ян склонил голову на бок, — и не нравиться тоже.

Вот теперь это прозвучало как обвинение. Янат не собирался ломать комедию. Назначенный свыше начальник ему не нравился. Но и лезть на рожон было глупо. Поэтому он промолчал.

Самойлов кивнул в сторону койки:

— Присядьте, разговор будет долгим.

Ян сел. Самойлов не стал разводить церемоний и спросил в лоб:

— Вам непросто смирится с тем фактом, что я буду вашим непосредственным начальником на Нави?

— Не знаю. Вы же останетесь на орбите.

— Вы будете регулярно отчитываться, и принимать мои приказы за четкое руководство к действию.

— А как на счет доверия? Должен ли я слепо выполнять указания, если не доверяю человеку мне их отдающему?

Самойлов поцокал языком, с каким-то злым восхищением глядя на Яната:

— А вы редкий самородок, Яната. Или, простите, Янат? Хамство — ваша фирменная карточка, как я погляжу. Понимаю, трудно оставаться на земле, имея такую родословную и известность. Вас так и тянет в небо. Есть одна доисторическая легенда о юноше, что так возгордился своей причастностью к великим, что попытался стать одним из них. Надел некачественно сделанные крылья и спрыгнул с высокой скалы. Как вы понимаете, он полетел. Но не вверх, а вниз.

Янат почувствовал, как его челюсти сводит, словно он только что съел кислющее яблоко:

— Я понял метафору, — промямлил он.

— Отлично. Тогда перейдем к делу. Я знаю, вы не считаете себя простым смертным, к тому же, вам, похоже, и не дают об этом забыть. Вы ведете себя так, словно у вас иголка в мягком месте, уж простите за сравнение. Лезете в пекло, не думая ни о чем, а другим приходиться принимать удар на себя. Жизнь обывателя вам не ценна.

Янат пожал плечом:

— Ну, почему же, я ценю свою жизнь.

Самойлов наградил его таким взглядом, что он подался назад и замолчал:

— Я ваш начальник. И могу под любым предлогом отстранить вас от задания, чтобы оставить на станции рядом с собой. Хотите? Если нет, немедленно прекратите паясничать, подвергать мои слова или действия сомнению. Я знаю, что собой представляет Навь, а вы — просто избалованный ребенок, имеющий наглость думать, что может вести себя как вздумается. Мы не в детском саду. Признаюсь, я удивлен, и не понимаю, как вы продержались в должности контактера столько лет? Предполагаю, дело не в вас, а в напарнице. Очнитесь! Мы за миллиарды километров от вашей колонии, родных и их связей. Вы просто контактер. Хороший, да, но не заменимый. Ваш партнер, Кэро сохо Пта Эргос отличный специалист. Я не хочу испортить его послужной список. Дайте слово, что займетесь делом и перестанете идиотизмом.

Янат ответил, подчеркнуто вежливо:

— Тогда расскажите мне, что там произошло. В тех деталях, которые раскрыли не всем.

Брови Самойлова приподнялись, отражая его изумление и ярость:

— Как вы невыносимо уперты! Мне нечего скрывать. Не верите? Хорошо. Поиграем в вашу замечательную игру. Спрашивайте. И по случаю, еще раз поблагодарите отца за свою уникальность, которая не дает мне выкинуть вас за борт.

Янат понял, что никакой радости от одержанной победы не испытывает. Более того, Самойлов отчитывал его как мальчишку, а ему решительно нечего было возразить. Он явственно ощущал угрозу, исходящую от Самойлова. Посмей Янат надавить еще чуть-чуть, его не спасло бы и влияние отца. Он потерял бы все.

Поэтому и пошел на попятную:

— Как пропадали люди? Как происходили несчастные случаи? Скажите мне хоть что-то, чего нет в общем отчете.

Самойлов нахмурился, но Янат больше не видел в его глазах злости:

— Вам и так все расскажут на лекциях. Почему вы так хотите послушать именно меня?

— Вы там были.

— Хорошо. Но прежде, пообещайте соблюдать правила, в пределах разумного минимума хотя бы. Пообещайте, или клянусь, я сделаю вашу жизнь невыносимой.

— Обещаю.

Он с трудом подавил желание сказать, что гораздо проще было бы пополнить его именем списки погибших на Нави, но сдержался. Был уверен, так шутить с Самойловым слишком опасно. Не буди лихо, пока оно тихо. Янат мог проявлять чудеса дипломатии, если дело касалось тайн.

Кэро поднес кувшин к стакану Яната:

— Сок?

Тот рассеяно кивнул. Потом вздрогнул, словно очнувшись, и поспешно выдернул стакан из-под кувшина. Часть жидкости пролилась на стол.

Птаирианец с укоризной посмотрел на него:

— Я же спросил.

— Прости, задумался. Тебе удалось найти информацию?

— Кое-что. Ты оказался прав в своих предположениях. В прошлые разы в подготовке специалистов упор делался на специфику планеты. Контактеры подбирались самые удачливые. Не в плане...ну, ты понял. Те, кто умел найти подход к кому или чему угодно. В связи с тем, что Навь планета с прошлым, люди проходили дополнительные курсы по выживанию, получали необходимые при работе в загрязненных зонах навыки. На все случаи жизни варианты предусмотреть, конечно, невозможно, но с каждым разом, экспедиции подготавливались тщательнее и тщательнее. Поэтому нынешний состав мне показался странным. С одной стороны присутствуют отличные спецы и ученые, все как положено. Но у некоторых из них весьма спорная репутация, а самое забавное происходит, когда читаешь сведения об их генетической истории и родине. Как будто по всему свету отбирали особенных людей. А что узнал ты?

— Не слишком много, к сожалению. Самойлов обвел меня вокруг пальца. Вытребовал обещание стать паинькой и навешал лапши на уши. Ничего сверхъестественного, якобы, не происходило. Все несчастные случаи банальная неосторожность, случайность или преднамеренное нежелание аборигенов идти на контакт. Последнее похищение вообще происходило необъяснимо с позиции логики. Сначала исчезли несколько контактеров. За ними отправили спасательную экспедицию. Исчезла и она. Вместо того чтобы сразу отправить запрос на станцию, а потом эвакуировать оставшихся, начальник отправляет третью поисковую экспедицию и следом тонет сам. Только послушай! Причем, утоп как-то идиотски, поскользнулся что ли. Произошло это в нескольких километрах от базового лагеря. Он отправился туда один! Зачем? Даже звучит абсурдно. Оставшиеся четверо отослали таки сообщение на станцию и решили похоронить утопленника. Они оставили Самойлова около передатчика, в рубке управления аварийного челнока, а затем пропали вместе с трупом.

— Ого, — Кэро осторожно промокнул салфеткой лужицу сока и издал сдавленный смешок.

— Я большего бреда в жизни не слышал. А это может указывать только на одно.

— Психику, — подытожил птаирианец и выразительно посмотрел на Яната.