Третий глаз Шивы

— А теперь пошлите Садживахану приятную весть о его дочери, — засмеялся Чандаварман и вскочил на другую лошадь, не выпуская поводья той, где лежала пленница. 5.

Первым о нападении советника Нарендры сообщил, конечно, чародей, а потом, молитвенно сложив ладони и взглянув на Мансура, признался, что потерял и Комаль.

— А где принцесса? — возмутился Садживахан. — Где наша дочь?

— Обернулась птичкой и улетела, но она в безопасности, уверяю вас, а вот Комаль...

Рассказав о том, как он послал девушку в покои принцессы, а через несколько минут заволновался, обнаружив её отсутствие, чародей беспомощно упал на колени.

— В покоях Сумдари всё было перевёрнуто, — охнул он, — а ещё ужасно пахло мужским присутствием. Боюсь, с девушкой что-то случилось.

Мансур попросил у махараджи разрешения осмотреть покои принцессы и бросился в женские покои. Принц Шрикант тут же поспешил за ним.

Оставшись с супругой в зале подле чародея, махараджа Садживахан никак не мог принять на веру слова о превращенье дочери. Конечно, он знал о чудесах и волшебных опытах своего чародея, но успокоиться от мысли, что Сумдари чудесным способом спаслась — не получалось. В конце концов, махараджа не выдержал и хорошенько встряхнул Агастию.

— Успокойтесь и скажите, где наша Сумдари? — велел он.

— Стала птичкой, надев волшебное колечко, — жалобно ответил чародей. — Теперь мне нужно сотворить волшебный манок, чтобы призвать её во дворец, но лучше всего сделать это, когда вокруг станет безопасно.

И тут сообщили о посланнике от Чандавармана. Когда Мансур и принц вернулись, махараджа уже читал письмо, а махарани горько рыдала на его плече. Узнав о похищении Сумдари, принц Шрикант сердито обнажил меч.

— Нет-нет, — пробормотал Садживахан, останавливая героя. — Они пригрозили надругаться и погубить нашу дочь, если с нашей стороны последует сопротивление — хоть малейшее.

— Надо просить помощи ракшасов, — предложил чародей.

Не сдержавшись, Садживахан схватил Агастию за ворот и затряс с такой силой, что казалось, будто у чародея вот-вот отвалится голова, сорвавшись с тонкой шеи.

— Вы сошли с ума! Там наша единственная дочь! — кричал махараджа. — Ваши ракшасы не станут разбираться и закидают армию камнями! Они же демоны!

— Не верьте, мой повелитель, — дрожащим голосом отозвался Агастия, протянув к махарадже руки. — Чандаварман обманывает вас — принцесса Сумдари стала птичкой и упорхнула из рук Нарендры.

Шрикант легко остановил руки махараджи, заставляя перевести взгляд от чародея на себя.

— А если Агастия прав и вас обманывают? — заметил он. — Как Чандаварман мог проникнуть во дворец?

— Этот подлец знаком с потайными ходами — он наш бывший визирь. И Нарендра мог помочь старому другу.

Мансур и Шрикант переглянулись.

— Возможно, — хмуро заметил горец, — обе девушки в его руках, а Комаль приняли за служанку. — Руки молодого человека сжались так, что побелели костяшки пальцев. — Медлить нельзя. Позвольте мне тайно подобраться к их лагерю и попытаться спасти девушек.

— Хорошо, вас проводят к одному из ходов, который ведёт за ворота, — согласился Садживахан и тут же удержал принца. — Прошу вас остаться со мной, Шрикант, и подготовить воинов к возможному сражению.

— А ракшасы? — вскричал Агастия. — Я...

Но махараджа с тяжёлым взглядом повернулся к воинам и велел запереть сумасшедшего чародея в одной из темниц — ради его же безопасности.

— Мой повелитель! — взмолился Агастия. — Поверьте, я в своём уме!

Воины грубо подхватили его и уволокли из зала. После этого, тяжело вздохнув, Садживахан обратился к Мансуру, напутствуя его быть осторожным у лагеря неприятелей. Кивнув, молодой человек принял у воина запасной кинжал, достал из ножен меч и двинулся к потайному ходу.

Вечер медленно входил в свои владения, погружая всё вокруг в лёгкий сумрак. В лагере вражеской армии разбили несколько палаток, повсюду горели костры, и воины негромко переговаривались. Подобравшись ближе, Мансур услышал бурные рассказы о том, как на воинов напали крылатые чудовища, погребя под тяжёлыми глыбами не один десяток храбрецов. Хмыкнув, горец осторожно скользнул к высокой палатке, предполагая, что там укрылся Чандаварман.

'Возможно, девушки с ним' — подумал Мансур, но только решил обойти палатку, чтобы сделать надрез и проникнуть внутрь, как наткнулся на высокий тёмный силуэт. Жарким пламенем блеснули глаза, а руки крепко вцепились в ворот горца.

— А-а, это ты, чужеземец, — сказал с усмешкой бархатный голос и, странно осветившись, Мансуру открылось лицо смуглого молодого мужчины. В глаза сразу же бросился длинный нос с заметной, какой-то птичьей горбинкой и тяжёлой серьгой в ноздре. — Что ты тут делаешь? — спросил он.

— Мне нужно спасти девушек, захваченных коварным Чандаварманом. А ты... ракшас? Ты

— Крас...

— Не ломай язык, горец, — усмехнулся демон. — Зови меня Красхур.

— Благодарю, а что ты здесь делаешь?

— Изучаю обстановку. Завтра будет славный бой, в котором я и мои братья-демоны примем участие.

— Бой? — удивился Мансур и услышал от ракшаса новость о том, что недалеко отсюда — на окраине города — остановился караван чужеземцев. Главному в караване стало известно, что во дворце случился переворот и на смену власти доброго махараджи Садживахана пришёл его сын Рагхувир.

— Больше всего великого мужа рассердило то, что кто-то осмелился угрожать жизни его другу и родному сыну — наследному принцу, — продолжал Красхур. — Оставив караван, владыка направил армию в город, где они и поджидают утра, чтобы неожиданно напасть на врага. Я встретился с благородным мужем и предложил помощь, а получив согласие, вернулся, чтобы проверить подготовку противника. И я узнал, что в их крови поселилась неуверенность в своём полководце, связавшего войну с именем женщины.

— Что это значит? — не понял Мансур.

— Трусливый муж прикрывается ей, предлагая врагам сдаться вместо того, чтобы провести равный бой. Так что, ступай, чужеземец, и передай махарадже добрые новости.

— Но я хочу спасти женщин, — упорствовал Мансур. — Помоги мне вызволить их из грязных лап негодяев.

— Нет, не буду помогать, и тебе не советую лезть — можешь пострадать. Вспомни, что я — демон. Мне дано предвидеть будущее. Знай же, что женщины не пострадают в этой битве ни телом, ни духом, а вот тебе может грозить опасность. Вернёмся вместе во дворец, и я, так и быть, сам успокою великого мужа этой страны и расскажу о завтрашнем бое.

Мансур заупрямился, но Красхур развернул его от палатки и, подталкивая в спину, повёл обратно к потайному ходу. Вернувшись во дворец, демон, как и обещал, поведал Садживахану о завтрашних планах. Конечно же, махараджа поверил ракшасу.

— А Агастия? — спросил вдруг Красхур, а узнав о сумасшествии чародея, лишь усмехнулся и заметил: — Возможно, великий муж прав — все волшебники — безумцы.

С тем, слегка кивнув в знак прощания, молодой демон удалился.

Едва взошло солнце, со стороны лагеря Чандавармана поднялся шум. Воины махараджи тут же побежали на стены и радостно сообщили о нападении дружеской армии Пратьяраджа. Тогда Садживахан велел всем собраться и, открыв ворота, ринуться к противнику, чтобы зажать врагов с обеих сторон. Принц Шрикант и Мансур вскочили на коней и направили отряд в лагерь. Со стен их прикрывали меткие лучники, а в небесах уже парили жуткие ящеры, вооружившись громадными глыбами. Они напали в одно время с отрядом принца Шриканта и взгрели и без того растерянных воинов — ведь с тыла их уже громила армия Пратьяраджа.

Но Чандаварман не хотел сдаваться, чтобы подвергнуться жестокой казни.

Вооружившись, он кинулся в палатку, где держали Комаль, и, подхватив девушку, побежал к лошади.

— Я не доставлю Садживахану радости долгожданной встречи, — зашипел он, гадко улыбаясь испуганной пленнице. Кинув её, словно мешок, на спину лошади, Чандаварман вскочил в седло и, что есть силы, погнал в сторону, идущую вразрез со всеми нападающими. Чудом избежав острых стрел, он рванул на холм, а оттуда — в густой лес, спасительно укрывший беглеца от погони. И хоть это были владенья махараджи, бывший визирь прекрасно знал, какой дорогой двигаться, чтобы не нарваться на охрану.

Тем временем сражение воинов Пратьяраджа и отряда Шриканта было выиграно. Никто из сдавшихся воинов даже не знал, что их предводитель сбежал, так что известие об этом стало и для них неожиданной новостью. А молодые люди — принц Шрикант и Мансур — тщательно обыскивали лагерь, надеясь отыскать девушек. Увы, они пропали. В палатке Чандавармана нашлась лишь порванная нить цепочки, и Мансур узнал украшение, подаренное Комаль. Шрикант со злостью сжал обрывок тонкой ткани, пробормотав, что видел такое на Сумдари.

— Чандаварман увёз их с собой, — нахмурился Мансур, а Шрикант крепко сжал меч.

— Мы вернём принцессу и Комаль — во что бы то ни стало! — воскликнул он. — Идём. Я только приветствую отца — и двинемся в путь.

Молодые люди бросились во дворец, сразу же направившись в тронный зал, где героев уже поджидали махараджа Садживахан и его верный друг Пратьярадж. В лице доброго правителя Сундардеса не было и следа от радости победы: мысли о пропавшей дочери и гибель сына-предателя подломили гордый дух Садживахана. Приняв объятия друга, он не сдержался и, склонив голову на его верное плечо, зарыдал.

Выждав трагический момент, принц Шрикант и Мансур переглянулись и решительно вышли к трону махараджи. Поклонившись обоим правителям, они сообщили о своём намеренье броситься в погоню и спасти девушек. Пратьярадж нахмурился:

— Негодный Чандаварман похитил не только Сумдари? Он осмелился...

— Да, — кивнул Мансур. — Вместе с принцессой Сумдари пропала и моя невеста — они были подругами.

Услышав такие слова, махарани Амрита горько всхлипнула:

— Ах, отважная Комаль пыталась помочь нашей Сумдари! Доброе, храброе сердце! Помогите, спасите их!

Мансур и Шрикант поклонились.

— Наши жизни и честь будут порукой словам, о, владыки! — воскликнул принц.

— Мы вернём радость в ваши души и покой — в этот дом! — подхватил горец, а друг Пратьярадж добавил, что пошлёт с героями отряд верных воинов.

— Мы будем ждать и молиться за вас, — кивнул Садживахан.

Комаль лежала в нарядном платье на роскошных подушках большой кровати. Отведённая ей комната была уютной, а как только девушка открыла глаза и шевельнулась, рядом с ней оказалась служанка — красивая, но грустная.

— Кто ты? Где я? — ахнула Комаль.

— Я Назия, — ответила девушка, — наложница Чандавармана. Мы в его тайном укрытии. А вы принцесса?

— О, нет, меня спутали с ней.

— Но всё равно, вы пленница, — вздохнула Назия. — Меня тоже увезли из родительского дома и... обрекли на позор.

Девушки обнялись и горько заплакали.

Отряд Шриканта ещё до обеда оставил дворец, а вскоре выехал за главные ворота Сундардеса. Двигаясь довольно быстро, они уже к полудню подъехали к небольшой деревеньке, где было решено остановиться и напоить лошадей. Но только отряд выехал на улицы, направляясь к ближайшему колодцу, как их взорам открылись старые обветшалые дома, сухие деревья и поля с гибнувшим урожаем. Казалось, что в деревне все умерли.

— Что происходит? — нахмурился Мансур. — Ни души вокруг. Неужели мор?

И никто так и не вышел к ним. Деревня была пуста, и только вода в колодце встретила гостей чистым блеском и прохладой.

— Может быть, отряд Чандавармана побывал и здесь, — предположил принц. — Значит, мы на верном пути. Вперёд!

И отряд с новыми силами бросился в погоню.

В это самое время коварный Чандаварман сидел в своём укрытии — таинственном замке, построенном прямо в высокой скале. Разглядывая себя в зеркало, бывший визирь наводил красоту, готовясь навестить принцессу Сумдари. И в этот момент в распахнутое окно влетел огромный коршун. Заклекотав, он важно переместился на спинку кресла и отразился в зеркале.

— Вот как, — усмехнулся Чандаварман, — говоришь, что принц Шрикант Виджанешвара отправился с отрядом спасать свою невесту? Что же, пусть попробует. Я сотру их в порошок и посыплю им клумбы, чтобы цветы стали благороднее.

Коршун снова заклекотал.

— Миновали мёртвую деревню? Скоро будут близко? — Чандаварман задумался. — Ох, тогда придётся обратиться за помощью к сестричке Шейле. Она любит красивых и молодых мужчин. Слетай к ней, Рахназ, и попроси сбить отряд принца Шриканта с верного пути. И пусть делает с ними всё, что хочет.

Заклекотав, коршун сорвался и вылетел в окно.

Солнце за весь день разморило всадников, и даже к вечеру, как будто зная, что запасы воды кончались, палило так, словно хотело выжать из воинов последние соки.

Принц Шрикант и Мансур уже подумывали о привале с последующей ночёвкой, но с тоской оглядев окрестности, поняли, что нужно продержаться и дождаться захода солнца. Ведь вокруг — ничего, никаких следов, словно всё вымерло так же, как в оставленной недавно деревне.

Но вдруг едущий впереди воин остановился.

— Мне кажется, я слышу звуки музыки, — сообщил он принцу.

— Это у него в голове звенит, — отозвался другой воин.

Но третий заметил:

— Но я тоже слышу. И... посмотрите вперёд — там движение.

Вглядевшись в пыльный горизонт, всадники вскоре увидели странную процессию, неровным строем шедшую навстречу. Все были пешие, кроме одного всадника.

— Это Чандаварман, — обрадовался Мансур, погнал коня и вдруг замер. Его взору предстала всадница на белой лошади: волнистые распущенные волосы, богатые одежды, а под лёгкой накидкой с вырезом — таинственный и гордый взгляд. Но как только всадница приблизилась, тут же сдёрнула накидку. Послушный слуга бросился к ней с бурдюком и, красавица с наслаждением напилась, а потом хитро взглянула на воинов Шриканта. Они не могли отвести глаз от влажных струек, стекавших с её алых губ на изящную шею. И даже принц с Мансуром замерли.

— Кто вы, госпожа? — спросил Шрикант. — Куда вы держите путь в сопровождении пеших слуг?

Всадница улыбнулась и воины, а с ними сам принц и Мансур, поспешили оставить сёдла, с восторгом взирая на красавицу.

— Я Шейла Хатвиспур, — пропела она, — дочь звездочёта и магистра Анджани. Надеюсь, вы не задержите меня, храбрые воины? Мне нужно домой. А ещё лучше, если такие смелые мужчины проводят меня.

Мансур поклонился:

— Нет, госпожа, пути наши расходятся. Мы направляемся на свадьбу нашего друга и боимся опоздать.

Шейла надула губки.

— В пути столько опасностей поджидает меня, — пожаловалась она, глядя на принца. — Дикие звери могут истребить моих слуг, и некому будет спасти меня от смерти.

Мансур пожал плечами, поклонился и вернулся в седло, но принц Шрикант остался, любуясь всадницей.

— Уважаемый Виджанешвара, — окликнул его друг, — нам нужно спешить. Сумдари и Комаль не могут ждать.

Но неведомая сила не отпускала Шриканта от женщины, однако он сделал усилие и вернулся к своему коню. Тогда Шейла достала небольшой фигурный жезл и взмахнула им. Её слуги тут же начали танцевать под зазвучавшую неведомо откуда музыку, а на отряд принца налетело странное оцепенение. А тут ещё сама Шейла запела: Пустынный горизонт зазеленеет И ароматом голову вскружит, Когда моя песнь умами овладеет И взгляд вас всех заворожит