Докажи себе, или борьба за мечту

Передернув плечами, словно от холода, я продолжила попытки поймать машину. А может, стоило согласиться? Сейчас бы сидела на месте этой фифочки, а через десять минут уже была бы на месте, а не здесь, переживая о том, что важная встреча может пройти без меня. Или я переживаю совсем о другом? Возле меня припарковалась Тойота серебристого цвета, а из пассажиского окна высунулась небритая рожа, обдавая меня перегаром.

— Подвезти, детка? — послышался голос водителя, которым оказался мужчина лет сорока с орлиным носом, бровями, что просили, точнее молили об эпиляции.

— Садись, прокатим с ветерком! — подтвердил второй, пройдясь взглядом по моей фигуре.

— Угу, и город заодно покажете, — мрачно проворчала я, понимая, что сесть в машину к этим равноценно встрече Красной Шапочки с волком. Только тут их два и думают они отнюдь не о пирожках.

— Можем и это показать. Только за отдельную плату, — заржал пассажир.

— Нет, простите, но нам не по пути, — ответила я, сделав шаг назад, что оказаться подальше от этих типов. На остановке было немного народа, но все оставались равнодушными к нашей сцене. Казалось, что даже, если меня насиловать начнут здесь, они не заметят. Это безразличие пугало. Если с фразой человек человеку волк я когда-то бы поспорила, с азартом в глазах доказывая, что это не так. Что любой придет на помощь в нужную минуту. То сейчас я столкнулась нос к носу с этим ужасным ощущением, что словно червь грызет гнилое яблоко, съедает остатки человечности в людях, оставляя пустую оболочку, которую ничего, кроме собственных проблем не беспокоит.

— Либо ты сама сядешь, либо я тебе сейчас помогу, — вновь послышался голос водителя, а я в панике начала оглядываться по сторонам. Люди продолжали делать вид, что они слепы и глухи, не замечая ничего.

— Не сяду, — упрямо ответила я, отступая на шаг назад.

— Допрыгалась, коза, — сказал мужчина, начиная открывать дверь.

— Она же ясно сказала, — услышала я злой знакомый голос справа и машинально сделала еще один шаг в его сторону.

— О, защитничек нарисовался, — хмыкнул мужчина, который пытался усадить меня в машину. Он уже открыл дверь, но выходить не спешил. Максим Александрович, а это был именно он, стоял перед своим Мерсом, глядя на всю сцену исподлобья, сжимая кулаки от злости.

— Садись в машину, — его злой голос пробрал меня до костей, но не испугал. Быстро кивнув, я спустя секунду оказалась в теплом салоне, пахнущем кожей и духами моего недавнего знакомого, и начала внимательно следить за происходящим, стараясь нащупать в сумке телефон, чтоб позвонить либо в полицию, либо в скорую в случае чего. Но этот самый случай все не наступал — перекинувшись парой слов, машина уехала, а спустя пару секунд хлопнула водительская дверка и Максим Александрович оказался в салоне.

— Ты в порядке? — спросил он, окинув меня беглым взглядом и повернув ключ.

— А Вы? — автоматически спросила я.

— И я, — усмехнулся мужчина, выруливая на дрогу.

— А что там происходило? Что они говорили? — расспрашивала я. После пережитого меня немного потряхивало.

— На Голосеевскую, говоришь? — спросил Максим Александрович, мельком глядя на меня, продолжая лавировать в потоке машин.

— Да, — согласилась я, а память услужливо подсунула картинки из недавних событий.

— Успокойся, все уже позади, — разгадал мужчина мои мысли и, оставив рычаг переключения скоростей, накрыл мою руку свой.

— Спасибо, — тихо поблагодарила я, приняв этот дружеский ободряющий жест.

— А этого не было, если бы ты сразу села ко мне в машину, а не строила из себя невесть что, — вдруг сказал мужчина, притормозив на светофоре. От возмущения я задохнулась. Он еще и меня винит! Моя рука сама по себе метнулась к ручке двери, но этот гад успел ее заблокировать.

— Не зря я дверь заблокировал, — ухмыльнулся этот гад, разгадав мои намерения.

— Лучше бы Вы, Максим Александрович, за словами следили, — процедила я, подняв нос кверху, стараясь при этом не выглядеть надутой.

— А я и слежу. Что я не правду сказал? — самоуверенно заявил мужчина, ловко лавируя между машинами. Шок и страх после встречи с тем придурком прошли.

— Правду любите, Максим Александрович? А скажите мне, что ж вы так быстро ту девицу подвезли? Неужели так быстро справились? — зло спросила я, вспомнив победные взгляды девицы в короткой юбке.

— Быстро. Ей, как оказалось, всего на соседнюю улицу было. А вообще интересная девушка — проехала всего ничего, но так настойчиво предлагала кофе напоить.

— А Вы то уши и развесили? — фыркнула я, красочно так себе представив, как она будут на кухне отнюдь не кофе пить, или не только на кухне, или не только кофе.

— Почему? Я вежливо отказался. Знаете ли, кофе я сегодня уже пил, а здоровье надо беречь. Тем более, что у меня ребенок, — сказал мужчина.

— Ага, наконец-то Вы вспомнили о ребенке. А Вы давно ее в школу отводили? Знаете, о чем девочка мечтает? Знаете, как зовут лучшую подругу Любы? — разошлась я не на шутку.

— Я не... — протянул Максим, раздумывая, но я не дала ему закончить.

— Вот видите! У вас нет времени на вашу дочь! А вы говорите о здоровье! Она Вас, наверное, даже на выходных не видит! — возмущалась я. Здесь я не была уверенна на все сто, но именно так зачастую поступают папочки. И не прогадала. Железная машина под именем 'Максим Александрович' начала закипать, готовясь взорваться.

— Я работаю! В том числе, чтоб оплатить ее интересы! — мужчина от злости даже несильно стукнул по ни в чём неповинному рулю.

— Ага. И на выходных работаете? — ехидно осведомилась я, предположив, что дочь отца не видит совершенно. Думаю, что домработница заменяет девочку и маму с папой, и дедушку с бабушкой.

— Нет, почему, на выходных я отдыхаю!

— А вместо сердца паровая машина, — процитировала я запомнившуюся фразу из одного фильма.

— Что, простите? — переспросил мужчина.

— Говорю, что на выходных не мешало бы с дочерью время проводить! — зло сказала я, отвернувшись, давая понять, что на этом разговор окончен.

— Вот еще, стану я слушать какую-то девицу, указывающую мне, как жить и воспитывать собственное дите, — проворчал под нос Максим, но я оставила его фразу без ответа.

Ехать в тишине было невыносимо. Мужчина даже попытался разрядить атмосферу, поискав более-менее приличную радиостанцию, но кроме новостей ничего не попадалось. 'И здесь не везет', — подумала я. Мы оба наговорили много лишнего, но никто извиняться не спешил.

— Максим Александрович, — решила начать я первой, — простите, что я полезла не в сое дело. Я не имела права осуждать вас, — в ответ на эти слова мужчина лишь хмыкнул, но я решила не заострять над этим внимание — не хватало еще раз поругаться. — Это ваша дочь и только Вы знаете лучше, как лучше для нее. Простите, я не умею красиво говорить, тем более, когда нервничаю. Да и недавний случай не придает мне храбрости. Спасибо Вам, что спасли.

— Пожалуйста. Но я все равно считаю, что, если бы Вы сели сразу ко мне, то всей этой ситуации не было бы. И в кого Вы такая упрямая? — тепло улыбнулся мужчина, а я улыбнулась в ответ.

— В папу, — немного грустно улыбнулась я, а Максим не стал расспрашивать меня, скорее всего, увидев боль в глазах. Папа умер, но я до сих пор не справилась с этой утратой.

— Мы второй раз видимся и второй раз скандалим, — улыбнулся мужчина, переводя тему.

— Нет, видимся мы в третий раз, а скандалили в первый раз Вы, а во второй я, — поправила я мужчину.

— И теперь опять Вы, — добавил он, а я заметила свою оплошность. Действительно, прошлый раз я его практически за дверь выставила и сейчас набросилась с обвинениями. Но извиняться не буду. Вот еще чего! С него и одного раза хватит!

— Нет, в этот раз я просто высказала свое мнение, — гордо сказала я, сдерживая смех.

— Вы скандалили, — поправил меня мужчина.

— Нет, я ЭМОЦИОНАЛЬНО высказывала свое мнение, — поправилась я и мы рассмеялись. А Максим Александрович — приятный мужчина, когда не ругается и не пытается произвести впечатление.

— Я заметил. Опаздываете? — уточнил он, когда я уже, наверное, в пятый раз посмотрела на часы.

— Немного, — согласилась я.

— Понимаю. Дети, наверное?

— Нет. Деловая встреча. Один спонсор обещал выложить неплохую сумму для детей. Соревнования, наряды и все такое. Да и ремонт в раздевалке не помешал бы, — вдохнула я.

— Понимаю. Любитель искусства, наверное? — Максим Александрович припарковал машину у входа и заглушил мотор, разблокировал двери.

— Нет, очередной толстосум, любитель увидеть себя в титрах и услышать благодарности победителя, — иронично заметила я, представив себе грядущую борьбу за каждый доллар и длинный отчет о том, что ничего не утекло в мой карман. Им не понять, что у детей попросту нельзя воровать. Это же дети!

— Спасибо, что подбросили, — сказала я, захлопнув дверку машины, и пулей полетела в кабинет. Как оказалось, зря летела. Мой толстосум звонил, чтоб сообщить, что в городе пробки и он будет лишь через полчаса.

Заварив себе чая, я решила просмотреть платежки по коммунальным услугам, которые складировала в нижнем ящике с прочей ерундой. Взяв стопку, я принялась разбирать их на срочные и те, которые можно на месяц отложить.

В ворохе бумаг оказалась фотография. Два улыбающихся подростка. Мне там едва исполнилось девятнадцать и Костя. 'Друзья навек', — как любила повторять я, а он...он лишь немного грустно улыбался в ответ. А память услужливо подсовывала отрывки прошлого...

Есть разные типы друзей... есть те, с которыми можно пойти погулять, но о том, что на душе ты им никогда не расскажешь. Есть те, которые любят плакаться в рубашку, но при первой же возможности они променяют твое общество на чье-то еще. Есть те, с которыми удобно поболтать о мелочах, но, к сожалению, я еще не встречала того человека, с которым бы мне хотелось помолчать и поделиться накипевшим. После долгого дня позвонить и позвать куда-то просто для того, чтоб увидеть... Хотя нет, вру. У меня был такой друг. Дружба не имеет часового ограничения, не имеет границ и пола. У моей дружбы пол был...к сожалению...

ГЛАВА 7

— Кость, а почему у тебя нет девушки? — спросила Юля, когда они гуляли по парку, жуя сладкую вату. С момента попытки самоубийства девушки прошло полгода. Девушка сдала летнюю сессию, перейдя на второй курс, перестала плакать по ночам. Ее сердце все еще тосковало по Артему, но она понимала, что нельзя ничего сделать. Она смирилась, а Кирилл, который все время был рядом, заставил поверить в то, что Артем — это просто страница прошлого. И ее надо перевернуть. Зачем? Затем, чтоб просто жить дальше и пытаться стать счастливой, а для этого нужно быть открытой для нового чувства.

"Ведь твой принц, может, уже бродит где-то рядом", — любил повторять Костя, а Юля кивала, улыбаясь. Костя не может врать! Он самый замечательный и честный! А Костя всегда тихо добавлял "а возможно ты его уже встретила", — вот только этого Юля уже не слышала, уносясь на крыльях грез к мечтам о красивом парне и их счастливом будущем с кучей детишек.

— Кость, почему? Я видела, как на тебя смотрит Алина из соседнего подъезда, — лукаво подмигнула девушка другу.

— Она мне не нравиться, — сразу же мрачнел Костя, не ожидая подобного расспроса.

— Кость, ну не будь таким! Внешность — далеко не все. Может, она очень хороший человек, — уговаривала друга Юля, решив, что Алина внешностью не нравится ее другу.

— Ага, только где-то очень глубоко внутри, а я не хирург, чтоб это 'хорошо' искать глубоко внутри человека, — ворчал Костя.

— И ладно. Так и останешься один, — махнула рукой девушка, понимая, что не пересилить друга. Костя отличался упертостью, будучи этим очень похожим на Юлю.

Они проводили очень много времени вместе — гуляли по городу, ходили в кино, театры. Девушке не нужны были подруги — их с лихвой компенсировал Костя. С ним Юля говорила обо всем, радуясь, что встретила такого друга. Друга, что не предаст. Не предаст и не обидит.

А Костя... Костя наслаждался этими встречами, радуясь возможность побыть с любимым человеком, зная, как это может быть мучительно. Быть рядом и в то же время безумно далеко. Час, два, минуту. Парень не решался открыть свои чувства. Он не был излишне стеснительным, но боялся. Костя всерьез боялся, что она посмеется над ним, что не примет. Он вообще не понимал, как такая, как она — такая солнечная и светлая может взглянуть на него. Да и зачем? Вокруг Юли постоянно вились толпы парней, вот только девушка их не замечала, помня о прошлой боли. Об этой боли помнил и парень. Помнил, как испугался, глядя на девушку на подоконнике, помнил, как переживал за нее в больнице, помнил, как Юля заново училась смеяться и радоваться. Помнил, как впервые увидел ее искреннюю улыбку. И помнил первое объятия. Боже, он душу был готов продать за то, чтоб это объятие не было дружеским, вот только... Только Богу не было угодно, чтоб эта дружба переросла в что-то еще. Вот Косте приходилось терпеть. Терпеть и до боли сжимать зубы, когда Юля. Его Юля прибежала с блеском глазах рассказывать о том, что влюбилась. И вновь плакаться на плече, когда новый парень ее бросил.

— Девочка моя, что же тебя тянет на одних мерзавцев, — тихо говорил Костя, гладя подругу по волосам.

Обычный спор. Спор на его девочку. Чтоб доказать свою крутость, и превосходство. И Юля. Доверчивая девочка, что купилась на знаки внимания закоренелого ловеласа, поверив слезливым дамским романам, твердящим о том, что любой бабник способен на нежные чувства. Юле повезло. Она узнала о намерениях кавалера до 'роковой ночи'.

— Я такая идиотка, — рыдала Юля.

— Нет, милая, ты просто доверчивая, — улыбнулся Костя, заставляя девушку улыбнуться в ответ. Они потом еще долго пили чай на кухне, когда Юля сетовала на свою наивность и доверчивость.

— Никогда не думала, что доверие — это плохо, — тихо сказала Юля.

— Нет, только таким мерзавцам, как этот Дамиров, — это на руку. Надо ему отомстить, — сказал Костя.

— Не надо, — принялась отговаривать друга, который уже зажегся идеей мести.

— Надо. Сделаешь так, — подмигнул Костя, рассказав детали плана.

План был прост, Костя знал, как уговорить подругу на небольшую авантюру. Заманив ловеласа на съемную квартиру, девушка привязала его и впустила Костю. Стоит ли рассказывать, что фото брутального парня на следующий день висели на всех столбах города. Сказать, что он получился хорошо — ничего не сказать. Фотошопленная растительность на груди, семейные труселя с мишками Тедди розового цвета и надпись 'Виагра помогла мне, поможет и вам!'. Дамиров даже не пытался отомстить. Утратив всю свою популярность и проиграв спор, парень сменил университет в надежде на то, что там о его 'подвиге' еще не слышали.

Той ночью Юля тихо спала, не зная, что Косте и этого было мало. Он не любил решать что-то с помощью силы, но считал, что сломанный нос и пару ребер этот Дамиров Иван заслужил. Юля не узнала об этом случае, поверив, что костяшки на руке можно счесать случайно, при падении.