Лекарь (о/ф)

— К нам отправляют только тяжелораненых из низших сословий, — пояснила монахиня. — Но мы не можем всем помочь — из-за этой проклятой войны больных и раненых просто не счесть. Сегодня вот ещё полсотни прислали. Говорят, что их было бы ещё больше, но многие не пережили путь в Эдну. У нас почти нет лекарей, целителей тем более, только братья и сёстры. Госпожа Хейто согласилась нам помочь с размещением доставленных. Потом она обязана вновь присоединится к нашим военным силам.

Монахиня привела их в довольно просторную комнату на втором этаже, в которой суетилось несколько человек и у всех были закрыты лица. Единственное исключение составляла женщина средних лет в центре, которая сейчас руководила перевязкой какого-то человека. Она была довольно низкого роста — где-то на пол головы ниже Джан, а смуглое лицо и немного необычный разрез чёрных глаз выдавал в ней кровь вэльдов. Впрочем, это проявлялось не настолько явно, чтоб можно было говорить с уверенностью.

— Госпожа Хейто, эти девушки утверждают, что они ваши новые помощницы,— обратилась к ней монахиня.

— Благодарю, что провели их, сестра Тинка. А вы, дамы, представьтесь.

— Алатея Раени. Целитель.

— Джан Лужна, — девушка секунду помедлила, — лекарь.

— Неужели Бренин наконец-то снизошёл до моих просьб и выделил мне не монахов, а обученных людей? Право, не могу нарадоваться, — женщина на секунду отвлеклась и сделала какое-то замечание одному из монахов, а затем вернулась к разговору. — Для вас я госпожа Хейто и с этого момента вы подчиняетесь только мне. Не дай вам Эрре сделать иначе.

— Госпожа Хейто, мы уже закончили, — подошёл одетый в чёрное мужчина.

— Значит возвращаемся, — лекарь двинулась к дверям, а за ней последовали две фигуры в чёрном. Джан и Алатея также пошли следом.

— Благодарим вас, госпожа Хейто, — поклонилась сестра Тинка на выходе.

— Не стоит. Лучше передай господину аббату, что если он до моего следующего прихода ничего не сделает ничего с санитарным состоянием лечебницы, я ему не завидую. Надеюсь, скоро здесь будет такой же порядок, как и в моём госпитале.

Монахиня испуганно кивнула.

— Брат Мартей и брат Нейдор, — представила госпожа Хейто двух монахов, когда они сняли повязки с лиц. Первый оказался пожилым человеком с глазами неопределённого цвета и абсолютно гладкой головой. Второй был довольно низкого роста, но широкими плечами, что можно было списать на гномов в роду, сочень светлыми глазами, волосами и короткой бородой.

Когда девушки избавились от выцветших ряс, лекарь недовольно оглядела белое платье Алатеи:

— Уважаемая, насколько я помню, целителям вполне достаточно повязки на рукаве, которая отныне и будет единственной вашей белой вещью. Да, и советую вам носить волосы заплетёнными и убранными. Если вы подхватите вшей, их придется остричь совсем.

Целительница открыла рот, собираясь что-то возразить, но взгляд госпожи Хейто уже упёрся в Джан и лоб женщины наморщился ещё больше:

— Деточка, и сколько же тебе лет?

— Семнадцать, — пробормотала Джан, краснея.

— Четвёртый курс значит... Буду в Сельвенгарде — кое-что объясню вашему ректору. Это ведь всё ещё Нигэ? — женщина злорадно усмехнулась. — Да, хорошие у меня помощники выходят: половина знает, но не умеет, половина — умеет, но не знает. Что ж, пошли знакомиться с местом работы, дамы.

* * *

— Совет открыт, — поднялся Кецетлэ, жрец бога Кеталька, покровителя наук.

Представители остальных стран, как один, подняли левую руку в приветственном жесте. Огромный, шитый золотом шатёр, вместил двадцать три жреца — по одному от каждого бога. Одеяния всех пестрели разнообразием, где-то около трети были орками, богинь представляли женщины, — словом, все они были настолько разными, что чьё-либо воображение смогло бы отнести существ, собравшихся в шатре, к одному народу. Единственное, что объединяло их — тяжёлая, а кое-где даже и вызывающая, бросающаяся в глаза роскошь украшений.

— Я начну первым, — заговорил орк в красных одеждах со сложным пурпурным узором на лице. — Тонатэ, мой покровитель требует немедленного уничтожения "слепых". Они давно заслужили нашу месть.

— Тонако, принеси своему господину несколько своих в жертву, и он будет удовлетворён, — прекрасная женщина в одежде из тонкого переливающегося шелка тряхнула головой так, что зазвенели золотые бусины, вплетённые в роскошные чёрные волосы. — Ишче, в своей мудрости, полагает, что нам нужны рабы, а не опустошённые земли.

— В любом случае, нам нужна победа, — заметил жрец Яна Ташэ, бога правосудия — высокий мужчина с вычурной золотой серьгой в губе. — Давайте решать, как мы её достигнем.

— Кобра без головы не сможет жалить, — бросил жрец повелителя царства мёртвых, поигрывая с серебряной подвеской в вид летучей мыши.

— Котла, моя богиня, говорит, что повелительница "слепых" слаба. Хвори, словно черви, прогрызают её тело. Но у неё есть сын — он молод и силён, — прошептала немолодая полная орчица в тяжёлом парчовом наряде. — Ингелоканза, а кобра здесь неудачный пример, ведь так, Шерци?

— Мои Змеи не смогут проникнуть в их столицу, — качнул головой покрытый татуировками мужчина.

— А если её сын будет ближе? — подняла густо обведённые чёрным глаза жрица Ниацами.

— Тогда возможно. А как ты можешь быть уверенна?

— У богини ночи свои источники, — хитро усмехнулась жрица.

— Конечно, Ниацами всегда знает, сколько кому заплатить за предательство, — поддел женщину жрец бога земли Сейтол. — А теперь предлагаю позвать наших новых друзей — "вечных". Думаю, они согласятся помочь Змеям Шерицетэ.

* * *

— Итак, у нас никаких проблем не возникло? — магистр Кельд мерил шагами дорого обставленную комнату в одной из лучших гостиниц Эдны "Кленовая Корона".

— Почти, — отозвался собеседник в белоснежной мантии, наблюдая за игрой белого вина в бокале. — Наши люди исполнили всё, как было условлено, и покинули Приграничье.

— Но?

— Я опасаюсь, что Церковь что-то подозревает. В Приграничье, кроме монахов отправили лекарей.

Маг в тёмно-серой мантии резко остановился и обернулся к собеседнику:

— Лайрен, я думал, что мы этот вопрос уже обсуждали и с епископами проблем возникнуть не должно. Вы узнали, ктоотдал приказ?

— Ректор Академии Наук Эжен Нигэ, якобы после разговора с Её Святейшеством Илидой ре Ренель.

— Опять эта баба, — магистр в сером непроизвольно потёр старый шрам на щеке. — Что ты ещё раскопал, коллега?

— На самом деле всё не так плохо. Эти "лекари" — всего лишь студенты четвёртого курса. Вероятность того, что они доберутся до истинных причин, ничтожна.

— Уже лучше. И всё-таки в Эдне нам нужно быть осторожней. Вряд ли церковники смогут понять наши методы спасения страны.

— Вы думаете, нам придётся использовать наши методы в столице? — удивился магистр Лайрен.

— Очень похоже на то. И для такого случая нам нужен кто-то, на кого можно будет повесить всё в случае провала.

— Совсем бездарный маг с этим не справится, — возразил целитель.

— Именно поэтому нам нужен кто-то способный, кого не жалко. Эй, Деним, это к тебе.

Сгорбленный человек в кресле, до этого не участвовавший в беседе, задумался.

— Знаю я одного такого.

Лайрен подозрительно посмотрел на секретаря:

— И кто же, позволь узнать?

— Некромант один. В этом году окончил учёбу. Способности средние.

Лицо целителя просветлело:

— Отлично И специализация подходящая. Магистр Кельд, я вам ещё не говорил, какой у вас толковый секретарь?

Упомянутый магистр только недовольно махнул рукой.

— Хватит пустых разговоров. Деним, пиши приказ, а я поставлю печать. Затем отправляйся порталом в Сельвенгард и передай его этому некроманту. Постарайся вернуться через три дня.

Секретарь взмахнул рукой и на бумаге, лежащей на письменном столе, стали появляться символы, складывающиеся в текст. Вскоре горбун уже протягивал магистру письмо, исписанное аккуратным почерком. Тот приложил к бумаге перстень с указательного пальца и на мгновение послание окутал красноватый свет. Когда свечение погасло, на месте для подписи осталась сложная цветная печать.

— Ну вот. Теперь любой маг, если он не совсем идиот, поймёт, что приказ мой и его не подделать. Так что, Деним, будь добр, проследи, чтоб он был уничтожен, как только этот некромант даст согласие. А теперь отправляйся.

* * *

В двери кабинета госпожи ректора раздался стук.

— Войдите, — бросила женщина.

Порог переступил благообразный сгорбленный старичок в чёрно-золотых одеждах священнослужителя.

— Приветствую вас, госпожа Нигэ, — вошедший потешно поклонился и поцеловал женщине руку.

— Да прибудет с вами Эрре, святой отец. Что привело вас ко мне? Боюсь, Академия уже отдала Пресветлому всё, что смогла, — ректор недовольно наморщила лоб.

— Госпожа, я здесь именно за этим. Позвольте мне выразить восхищение вашим патриотизмом и верностью родине, — старик вновь потянулся к руке женщины, но та торопливо спрятала кисть за спину. — А также вашей набожностью, милосердием, любовью к ближнему...

— Постойте, я только исполняла приказ епископа Сельвенгардского, а вы, между прочим, всё ещё не изволили представиться! — обычно хладнокровная ректор Академии Наук едва сдерживала ярость. — К чему эта комедия, преподобный?!!

На секунду лицо старика стало обиженно-удивлённым, но он тут же, видимо, вспомнив нечто важное, он расплылся в счастливой улыбке и хлопнул себя по лбу:

— Нижайше прошу прощения, леди. Мне казалось, что я нанес вам визит на минувшей неделе, но, похоже, я опять что-то перепутал. Итак, позвольте, представится — Ликей ре Грен, милостью Эрре, я новый епископ Сельвенгарда.

Брови Эжен Нигэ поползли вверх:

— Но позвольте ... э ... Ваше Святейшество, а Илида?

— Госпожа, вы о Её Святейшестве Илиде ре Ренель? Так ведь Совет Епископов ещё в прошлом месяце постановил, что негоже такой верной и талантливой дщери Эрре бездействовать в час, когда тысячи чад нуждаются в ней на поле брани. Посему, было решено предоставить леди ре Ренель честь нести Истинную Веру и вдохновлять наших доблестных воинов на победу. Разумеется, сан Её Святейшества был сохранён, однако в своей мудрости Совет Епископов рассудил, что заботится о Сельвенгардском приходе, кроме всего прочего, будет для леди обузой. Эту заботу Совет Епископов изволил возложить на мою скромную персону, и я имею честь занимать сей пост уже полмесяца как.

— А что же с лекарями для Приграничья? — голос леди Нигэ подозрительно дрогнул.

— Так ведь там что ни день, то хворь новая! Однако не думайте, что ваша добровольная помощь окажется забытой! Я распоряжусь, чтобы в каждодневной утренней молитве за здравие, ваше имя упоминалось между Их Святейшествами Илидой ре Ренель и Енделем ре Инеритом.

— Благодарю, Ваше Святейшество, а не смогли бы вы позаботиться об обратном портале из Приграничья в Сельвенгард? — госпожа ректор натянуто и явно через силу улыбнулась. — Кажется, я забыла... напутствовать студентов возносить ежедневную молитву.

Старик огорчённо покачал головой.

— Должен покаяться, леди, сие выше моих сил. Вчера, во избежание вражеских диверсий, были наложены значительные ограничения, вплоть до полного пресечения телепортационной магии в Приграничье. Однако я уверен, что при столь достойном учителе, как вы, ваши воспитанники столь же благочестивы. И, разумеется, не забудут о столь важных вещах. Позвольте же мне вновь выразить своё восхищение вами и откланяться, ибо сегодня положено предпринять мне очередной визит к господину бургомистру... — старик наморщил лоб, — или всё-таки главе городской стражи? Однако?

Его Святейшество вышел из кабинета, и его бормотание ещё некоторое время раздавалось на лестнице: "Бургомистр или глава стражи...? Или всё же аббат приюта?"

Дождавшись, пока стихнет голос гостя и звуки его шагов, леди Нигэ подхватила стоящий на столе графин и, уже не сдерживая гнева, бросила его о двери. Вино разлилось по полу, портя безумно дорогой паркет черного дерева, а хрустальные осколки разлетелись по всему кабинету.

— Проклятый шут! — металась женщина по комнате. — А эта стерва... Она мне ещё ответит!!!

* * *

— Это действительно приказ магистра Кельда? — в пятый раз повторил свой вопрос Оддо Тель-Нинет.

— Именно так, — в пятый же раз отвечал секретарь магистра. — Вам ведь известно, что печати такого рода подделать невозможно.

— А магистра не беспокоит, что эти указания несколько противоречат законам Эритании?

— Послушайте, молодой человек, это проблемы магистра. Надеюсь, вам не стоит напоминать, что магистр Кельд всё ещё глава Гильдии Магов?

— Не стоит, тем более что вы уже неоднократно об этом вспоминали. И почему я обязан это принимать? Формально я не принадлежу к этой вашей Гильдии.

— Хотя бы потому, что это пойдёт на благо стране.

— И что мне за дело до этого?

Анго Деним выругался про себя. Как будто ему больше нечего делать, кроме как два часа подряд убеждать какого-то мальчишку. "Что ж. Господин Кельд ведь мне ничего обещать не запрещал..."

— Уважаемый, если вас и это не беспокоит, то надеюсь, что звания магистра будет для вас достаточно. К тому же, всю ответственность за последствия берёт на себя Гильдия. Думаю, не следует вам говорить, что своим отказом вы покажете своё нежелание сотрудничать с остальными магами Эритании. Так вы согласны на это?

— Как мило со стороны магистра — загонять людей в угол, а потом спрашивать согласия. И что же, никого лучше меня на эту роль не нашлось?

— Не вам обсуждать решение господина.

— Ладно, давай уже свой приказ. Во всяком случае, будет на кого свалить.

Уходя, секретарь магистра Кельда едва сдержал улыбку. Причиной его гордости было собственное изобретение — бумага, превращающаяся в прах при прикосновении к ней любого, не наделённого магическим даром. Дополнительным плюсом такого материала было то, что магический фон печати заглушал особенности этого изделия так, что их не возможно было определить. До поры до времени.

Глава 7

"...Каждому барону Эритании предоставить по три конника, пять пехотинцев и десять лучников в полном боевом облачении с одной мили земельных владений. Военный налог три десятины от дохода поместья. Невыполнение сего приказа карается конфискацией имущества и лишением титула..."

351 год от Второго пришествия Эрре

Из приказа Её Величества Динеллы II

Как поведал Джан брат Нейдор, Вирма Хейто решила временно остаться в окрестностях Эдны, тем более, что благодаря временному перемирию с вэльдами, число жертв в Приграничье значительно убавилось, в то время как в Эдне, куда свозили раненных и стекались беженцы из захваченных районов, катастрофически не хватало лечебниц. Так что инициатива госпожи лекаря была поддержана властями.

Госпиталь госпожи Хейто расположился милях в трёх от Эдны в почти полностью заброшенном селе, каковых в последнее время скопилось немало — почти всех мужчин силой забрали на войну, а поскольку от эританских солдат, регулярно проходящих через столицу и прилегающие области, вреда было не меньше, то женщины и дети предпочитали уходить сами. Благо, баронам — хозяевам земель было не до этого. И теперь почти все дома безымянного посёлка занимали больные со всей Эритании.