Эскалаторы людей (Си-проект)

В магазин, покормить, уложить...

-Мяуууу!...

Я знаю, некоторые люди пересаживаются на другие Эскалаторы. Им даже нравится.

Я смотрю по сторонам. У кого-то Эскалаторы узкие, у кого-то слишком широкие. У кого-то они едут быстрее, у кого-то медленнее. У кого-то грязные, у кого-то настолько чистые, что режет глаз и страшно подойти.

Я боюсь менять свой Эскалатор. Пусть уж будет этот, неудобный, но такой поверенный и привычный.

Пусть?

Терехов Борис

Эскалатор номер семнадцать. Мечта

Американскому чернокожему проповеднику Мартину Лютеру Кингу часто снились сны. Вот и Игнаше Самсонову третьего дня тоже приснился сон. Нет, не о том, о чем вы подумали. Хотя и про баб ему, бывало, снилось. Игнаше приснилось, что его пропустили в метро после того, как ему выдали на работе получку, и он отметил это событие.

Сон оказался в руку. Игнаше удалось собраться и пройти мимо контролерши — строгой красномордой тетки — строевым прусским шагом. К тому же его одежда была почти совсем чистой — в скверике, где он пил с друзьями, упал всего лишь два раза, да и то на асфальт. Но на эскалаторе его развезло и сильно замутило. Он терпел-терпел и не стерпел — блеванул на спину гражданину, стоявшему на две ступени ниже. Нет, в принципе, Игнаша крепкий мужик, и 750 белой, даже разбавленные пивом, для него не доза. Во всем виновата закуска, вернее, ее недостаток — жалкие полбанки кильки в томате. Сейчас она красовалась на плаще гражданина. Тот, естественно, возмутился и повернулся к нему, чтоб высказать в натуре свои претензии. Тут Игнашу стошнило на гражданина еще раз...

Внизу его поджидали свирепая работница метрополитена и злой милиционер. Первым делом милиционер двинул ему по шее, потом повез наверх — в опорный пункт.

У американского чернокожего проповедника Мартина Лютера Кинга была мечта, что однажды люди поймут — все созданы равными. Вот и у Игнаши Самсонова была мечта, что однажды люди поймут — все созданы равными, и он с получкой доедет на метро до дома.

Сфинкский Эскалатор номер восемнадцать. Притча о 666 ступенях эскалатора см. коммент номер 47

В синем море-океане cтоял Храм, посвященный живущей в нём Богине Длинных Ног и её павианам. Три этажа (Вода, Земля, Воздух) и шестьсот ступеней было на Эскалаторе в Храме том, и каждый, кто хотел бы добраться до самой вершины, где находилась спальня Богини, должен был их преодолеть тем или иным сверхъестественным образом.

Однажды к Богине Длинных Ног приехал заморский Полубог просить руки и сердца. Он отличался проникновенным взором и красотой речи. Bыслушав предложение, Богиня Длинных Ног без памяти влюбилась в гостя, но зайти за ответом попросила "часом позже". A cама немедленно отправилась к Мудрецу за советом. Мудрец посоветовал ей согласиться выйти замуж, нo за 666 поцелуев, — 666 — поцелуев, которые продемонстрируют физическую и деваконическую силы жениха. Поцелуи должны будут быть проделаны особенным образом и Мудрец обьяснил каким именно... Богиня Длинных Ног немедленно согласилась с необходимостью проверки сил Полубога, и выразила готовность противостоять искушению времени ради любви.

Часом позже заморский гость вернулся на высокий холм.

— Я смогу выйду за тебя замуж, — сообщила ему Богиня Длинных Ног, — после того, как ты меня поцелуешь .., но отвечу своим согласием после "666 поцелуев ступеней Эскалатора, которые ведут к моей постели, кроме последнего"! Если ты подаришь мне свой последний — 666-й поцелуй, я стану твоей жёной. Свадьбу сыграем следующей ночью... Но до этого, — не позднее как завтра, начиная с восхода солнца ты должен будешь поцеловать 222 — двести двадцать две ступени Эскалатора на первом этаже — под водой, 222 — двести двадцать две в полдень на втором на земле, и наконец, после заката солнца ты отдашь свои оставшиеся поцелуи кроме последнего — ступеням Эскалатора на третьем этаже — воздушном воздушными поцелуями. Если завтра сможешь досчитаться до последнего поцелуя, этот поцелуй, ты сделаешь мне в губки. Поцеловав, получишь моё согласие выйти за тебя замуж...

Полубог не раздумывая согласился с условиями помолвки.

Весь следующий день, начиная с восхода солнца, Полубог целовал ступени Эскалатора. Первый этаж — ступени под Водой — 222 — двести двадцать два поцелуя до полудня, второй этаж — Земля — 222 — двести двадцать два поцелуя после полудня... Казалось тяжёлым испытниям Полубога никогда не наступит конец. После заката солнца начался отсчёт двухсот двадцати двух поцелуев на последнем этаже в Воздухе. Двести двадцать два, двести двадцать один, двести двадцать.., двести девятнадцать... Но когда оставались последние пять поцелуев, Богиня Длинных Ног неожиданно не выдержала напряжнения вожделения последнего поцелуя и остановила поцелуи... Это могло означать только то, что в молодой Богине не осталось сил терпеть время и вспыхнуло страстное желание получить последний поцелуй немедленно... Но Мудрец, нашёл в себе терпение и слова обьяснить Богине, что отсутствием выдержки она нарушает условия "666-ти поцелуев". Согласно условиям, Полубог должен Эскалатору "666 поцелуев, кроме последнего", и только 666-ой поцелуй мог достаться будущей жене. Принятые ранее условия брака были обязательными для принимающих решение о совместной жизни, и поэтому Мудрец предложил оставшиеся четыре из пяти поцелуев сделать поцелуями мысленными (это тоже, если разобраться, поцелуи воздушные). Каждый может думать о них то, что только пожелает (в частности, Богиня). Такие лёгкие и безобидные поцелуи можно было бы сделать быстро и без особого труда. В этом случае последний поцелуй Полубога достанется Богине Длинных Ног без особо длительного и утомительного ожидания. Так они и сделали... Незаметно пролетели предпоследние поцелуи, и с последним из них, Полубог на коне-летуне с одного взмаха поцеловал Богиню Длинных Ног в губки. Немедленно начались необходимые приготовления к свадьбе...

Ночью на холме собрались приглашённые гости: родные и близкие Богини Длинных Ног. Когда торжество приближалось к моменту обручения молодых, Мудрец неожиданно для всех обратился к молодым с вопросом:

— А кому-же достался 666-ой поцелуй Полубога? — спросил Мудрец; молодые и гости недоумённо посмотрели на мудреца.

— Чтобы получить руку и сердце Богини Длинных Ног, — начал своё обьяснение Мудрец, — Полубог должен был сделать "666 поцелуев, кроме последнего". Весь день Полубог целовал ступени Эскалатора как примерный ученик необходимости жертвоприношения во имя любви. Когда оставались последние пять поцелуев, Богиня Длинных Ног остановила счёт поцелуям и захотела получить последний поцелуй немедленно, чтобы выполнить условия соглашения о "666 поцелуев, кроме последнего", мы договорились о новой возможности продолжить 666 поцелуев до конца, — мы решили сделать оставшиеся 4-четыре поцелуя мысленными, а 666-й поцелуй по счёту, как и положено, должен был достаться тому, кого Полубог хочет взять себе в жёны. Выполнив мысленные поцелуи, последний поцелуй Полубога достался Богине Длинных Ног. Но она, как оказалась была не способной противостоять искушению времени...

— А теперь.., — воскликнул Мудрец, — считаем поцелуи!

Молодые и гости недоумённо переглянулись....

— Когда оставалось последние пять из 222 поцелуев ступеней Эскалатора, — продолжил обьяснение своего вопроса Мудрец, — было уже сделано 222-5=217 — двести семнадцать поцелуев. Из них 4 — четыре стали мысленными поцелуями, а 1 — один поцелуй — 222-ой с начала отсчёта после заката солнца и 666-ой, начиная с самого восхода солнца, стал решающим поцелуем Полубога Богини Длинных Ног...

— Мои расчёты, — сказал Мудрец, — показывают, что без четырёх воздушных поцелуев Полубог должен был бы сделать 666-4=662 — шестьсот шестьдесят два поцелуя ступенек и 1— поцелуй Богине, итого получается 662+1=663 поцелуя без учёта мысленных. Если Полубог точно выполнил все 4 — четыре мысленных поцелуя, тогда должно было бы получиться в сумме 663+4=667 — шестьсот шестьдесят семь поцелуев. Шестьсот шестьдесят семь поцелуев! Если же Богиня Длинных Ног получила последний поцелуй Полубога, он был на самом деле 667-м — шестьсот шестьдесят седьмым поцелуем Полубога.

Спрашивается, что случилось с 666-м — шестьсот шестьдесят шестым поцелуем?

Сфинкский

Белов Олег

Эскалатор номер девятнадцать. Психи на заказ, или Разговоры ни о чем

— Вот ступенька выплывает из пола и тянется вверх. Всё выше и выше. За ней следом, не торопясь, гуськом бегут еще ступеньки. Они уходят туда, ввысь. Забираются на, казалось бы, недоступную высоту. И уже там, свысока поглядывая в нашу сторону, они сплющиваются в плоский блин и уходят в темноту, — посреди белой комнаты, обитой изнутри мягким материалом, сидел на корточках щуплый мужчина со спутанными волосами и острым длинным носом. Кивая своим мыслям, он продолжал бормотать что-то невнятное на протяжении уже нескольких часов. — Ступенька, за ней ступенька, ещё ступенька. Ух ты! Ступенька! За ней еще ступенька и ступенька, ступенька, ступенька...

Бесшумно отворилась дверь. Трое в белых халатах неспеша прошли внутрь. Доктор и двое санитаров загородили выход из комнаты и наблюдали за скрюченным человеком, замершим в неудобной позе. Лишь изредка он кивал головой и бормотал в такт движениям.

Врач тяжело вздохнул и жестом дал команду санитарам. Мужики подошли к больному с боков и подхватили того под руки. Он и не сопротивлялся, просто повис на санитарах, обмякнув.

Процессия шла по длинному просторному коридору. Впереди вышагивали молодцы, таща на себе больного, не проявлявшего признаков жизни. Доктор следовал за ними с задумчивым выражением лица. Он тихо шептал себе под нос:

— Ну, если и эта терапия не поможет, тогда я умываю руки. Главное, что Александр Васильевич не буйный, а там уже видно будет.

Они направлялись к выходу из полуподвального этажа, где держали самых спокойных душевнобольных. Их разделяло всего лишь два десятка ступенек наверх до выхода. При виде лестницы, безжизненное тело больного конвульсивно дернулось. Александр резкими движениями избавился от цепкой хватки санитаров, уронив их на пол. С детским криком радости он бросился к лестнице и сел на корточки.

— Ступенька! — больной смеялся, указывая на нижнюю ступень лестницы и хлопая в ладоши. Санитары, мгновенно пришедшие в себя и вскочившие на ноги, бросились к сумасшедшему.

 — Не надо! — командный голос доктора остановил их. — Егор, Василий, подождем.

Врач остановился позади сидящего и наблюдал за его реакциями. Детская радость длилась недолго.

— А почему ты не поднимаешься? — обиженно спрашивал Александр ступеньку. — Ну же! Тебе туда! — указывал он вверх, стараясь рукой подтолкнуть бетонную лестницу.

Он пыхтел и кряхтел, пытаясь заставить нижнюю ступеньку двинуться с места.

— Интересно, — протянул задумчиво доктор. — По крайней мере, прогресс очевиден. Ребята, хватайте его и поехали.

Санитары подхватили, чуть ли не хнычущего, больного, взлетели по лестнице и затолкали беднягу в машину. Врач уселся на переднее сидение с водителем, и автомобиль тронулся с места.

Всю дорогу, зажатый между двух молодцев, размером со шкаф, Александр сидел, уткнувшись лицом в ладони, и бормотал нечто несуразное.

— Этого не может быть. Они должны двигаться. Это проклятие какое-то, вся семья уже там, а они меня не увозят. Нет мне счастья, — из под ладоней Александра раздавались всхлипы. — Они точно все решили меня бросить тут, среди этих амбалов и чокнутых докторов.

Все его слова глушились ревом старенькой "девятки". Больной, по своим внутренним ощущениям находился на грани истерики. Как бы странно это не казалось, но Александр вполне трезво и отчужденно мог анализировать и правильно воспринимать свои чувства. К горлу подкатывал ком обиды и отчаяния, глаза стали влажными, а мысли путались вокруг ступенек.

— Приехали, — гаркнул водитель.

Больного выпихнули из машины, и он безвольно повис на руках у Егора и Василия. Санитары повели его вслед за доктором к огромному красно-белому зданию.

Было раннее утро. На улице еще не рассвело. Сумерки потихоньку отдавали свои права свету, но не спешили отступать. Грязный, теплый воздух мегаполиса ударил в нос запахами выхлопных газов, дорогих духов и чистящих средств.

При приближении процессии, двери здания разъехались в стороны, впуская в свою обитель ранних гостей. Навстречу выходили охранники, провожая запоздалых и далеко не трезвых гостей к выходу. Они кивали медицинской братии, при виде пропусков. Доктор Смирнов заранее договорился с владельцами развлекательного центра "Жиголо" о проводимом эксперименте в столь ранний час. Заверив хозяев, что всё будет в порядке и контролировать весь процесс будут помимо санитаров, также и охрана центра.

Александра подвели прямиком к эскалаторам, движущимся вверх. Санитары отпустили его и оставили стоять напротив движущейся лестницы. Доктор достал небольшую цифровую видеокамеру и стал снимать эксперимент.

Больной пришел в себя. Лицо его просветлело, а глаза просто засветились радостью. Он чуть ли не прыгал на месте от счастья и хлопал в ладоши. Александр опустился перед всплывающими из пола ступеньками на колени и стал наблюдать за каждой новенькой, приветствуя её восторженным смехом.

Протянув вперед руку, он ласково и нежно притронулся к зубчикам очередной ступеньки. От прикосновения прохладного метала по спине пробежали мурашки. Он попытался слиться с этим чудом техники, с машиной, которая без разбору поднимала всё, что на неё положат. Она возвышала любого, кто встанет на её подножку.

И тут у Александра получилось. Он слился с эскалатором пусть не телом, но душой. Ощущение непередаваемой усталости и монотонной работы свалились на него. Вдруг стало ясно всё. В развлекательном центре было всего шестнадцать эскалаторов. Он ощущал их всех, как одну живую, слажено работающую систему. Странно. Ему показалось, что один эскалатор перестал двигаться. Там в противоположном крыле здания. Ощущение было таким, будто одна рука беспомощно повисла и не шевелилась.

На остановившемся эскалаторе кто-то был. Александр четко ощущал тяжесть человеческого тела.

"Непорядок, — пробралась к нему шальная мысль. — Если кто-то стоит на эскалаторе, значит ему непременно нужно двигаться. В противном случае весь смысл этой системы рушился в бездну."

Усилием воли. Даже не так. Просто легким желанием и движением мысли, он остановил эскалатор, который двигался под его руками, взамен этому заработал другой. Тому человеку был важнее функционирующий эскалатор, чем самому Александру.

Доктор неотрывно следил за больным через объектив камеры. Его состояние можно было характеризовать как шоковое, в тот момент, когда механизм перестал двигаться.

Из состояния глубокого ступора врача вывел дикий крик в другом конце здоровенного центра.

— Там же уборщицы, — воскликнул один из охранников и ринулся по направлению к несмолкающим крикам боли.

Все повернулись в ту сторону и на мгновение выпустили из вида Александра.