Узел связей

Я постучала и вошла в кабинет. Канцелярия седьмой роты выглядела не богато. Сейф, два стола приставленных друг к другу перпендикулярно, и компьютер, за которым как раз и сидел капитан.

— Разрешите войти.

— Проходите, Аня.

Я прошагала к ближнему столу и бросила бумаги. Журавлев отлип от монитора, и посмотрел на стопку.

— Уже? Это хорошо, потому что работы еще много.

— Можно подумать.

— Не понял? — Журавлев вопросительно уставился на меня.

Я закатила глаза и прикусила язык, чтобы не наговорить лишнего.

— Товарищ капитан, я обещаю, что не буду бегать в санчасть и мешать Семенцу с Исаевой, только прекратите свой террор. Хватит бесконечно нас дергать и озадачивать бессмысленными приказами.

— А причем тут Исаева и Семенец? — непонимающе вскинул брови Журавлев.

— А при том, это же по его просьбе вы терроризируете меня. Так вот я готова отступить добровольно, если вы оставите меня в покое. — я, развернувшись на пятках, собралась на выход.

— Стоять! — раздался грозный рык капитана.

Точно, я ж забыла спросить разрешения.

— Разрешите и.. — я повернулась к начальнику, а он в два шага оказался рядом. Отступив, я нарвалась на стол.

— То есть ты не берешь в расчёт, что у меня могли быть свои корыстные мотивы? — не громко уточнил он.

— Товарищ капитан, я же говорю, меня больше не интересует Семенец, не надо перегибать.

— Это хорошо. Только, может быть, я перегибаю, потому что мне нравишься ты. — Журавлев сделал шаг вперед, и я оказалась практически зажата между ним и столом.

— Я вас умоляю! Я слышала ваш разговор с Семенцом и знаю, зачем вы устроили все это, так что не стоит строить из себя коварного соблазнителя.

Парень замер и принялся молча осматривать меня. Чуть погодя он тяжело вздохнул и опустил голову.Я затаила дыхание. Неужели, он сейчас скажет то, что я так хотела услышать?

— Аня, я — не Кирилл. Красивых слов говорить не умею, и соблазнять тоже. — голос Журавлева был спокоен, но если б он знал что в этот момент происходило со мной, он бы так не говорил. От его близости сердце отбивало чечетку, а ладошки вспотели. — Я не спорю, сначала я помогал другу, но потом все изменилось. Я понял что мне слишком мало того времени, что я проводил с тобой. Если б можно было бы, я перетащил бы твой стол к себе в канцелярию, закрыл бы двери на замок, и ты целый день была бы рядом. Но, к сожалению, устав...

— О, боже, Журавлев! Ты даже в признание умудрился втемяшить свой устав!

Парень хохотнул, а я улыбнулась.

— Если ты уже поняла, что это признание, то может, я не буду продолжать? — он игриво наклонил голову и поставил руки на стол по бокам от меня. От волнения по мне поскакали мурашки.

— Нет-нет, я жду. Так что там про мой стол?

— В этих, своих фантазиях, я еще не готов признаться. — басовито рассмеялся он, а я покраснела. А еще очень порадовалась, что я не одна страдала параноидальными желаниями.

— С военными всегда так сложно? — с улыбкой уточнила я.

— За всех не скажу, но со мной точно легко не будет. — парень замолчал и выжидающе уставился на меня.

— Это я уже поняла. — повисла тишина. — Ты что, ждешь признания от меня?

— Ну, я надеялся услышать, что хотя бы не противен тебе.

— О, ну этого ты не услышишь. — с улыбкой начала я. Антон резко помрачнел. — Это совсем не отражает истинного положения дел. Если быть честно, то тогда в парке, ты избежал изнасилования, только ценной моих неимоверных усилий.

Журавлев замер, а через несколько секунд рассмеялся.

— Мне нравиться продолжай. — подтолкнул он.

— Да щас! Я тебе в одном предложении высказала больше, чем ты в целом монологе, поэтому...

А что поэтому я договорить не успела. Меня ловко подтянули на стол и, прижав к себе, страстно поцеловали. Я от неожиданности ухватилась за плечи Антона, но уже через секунду, прижимала его затылок к себе, чувствуя, как мои пальцы покалывают короткие волосы.

Вот так вот. Страстные пары, такие как Семенец и Юлька, решают свои вопросы бурно, через скандалы и крики. А умные, надо ж себя похвалить, и сдержанные, выясняют отношения по средствам диалога. И не подумайте, что это тухло и не страстно. Очень даже страстно, просто я же не рассказала, что было в кабинете дальше. Намекну только, что устав нам так и не пригодился.

Эпилог

— Сержант Решетникова! — я закатила глаза, как только услышала первые звуки голоса Журавлева. — Шевелитесь.

Я подтянула радиостанцию и, еле переставляя ноги, пошла вперед. Теперь я не падала через пятьсот метров, я могла пробежать почти два километра, но остальное только пешком. И если учесть, что комиссия прибывает через две недели, я, кажется, не успеваю. Я посмотрела на Лидку, которая шагала рядом перекинув язык через плечо, и усмехнулась. Кажется, в этом квартале весь узел связи лишиться премии.

Антон быстрым шагом подошел ко мне и подхватив под коленки, взял на руки. Я поцеловала его в ершистую макушку и обхватила руками за шею. Журавлев уверено пошагал вперед, таща на себе меня и радиостанцию.

— А так можно? — устало уточнила Лидка, глядя на нас.

— Можно, своих не бросают. — хохотнул капитан.

— Не надейся, — я показала Лидке язык. — Петрушка не выдержит такой нагрузки.

Да, моя коллега теперь состояла в отношения со своим объектов вожделения. Не выдержав, на одной из домашних вечеринок, она последовала моему совету, и взяла своего "артиста" силой. Оказалось парню, тоже нравилась Лида, но он боялся показать ей свои чувства, а еще боялся осуждения. Но как ни странно, после того как все увидели их вместе, никто даже не посмеялся, кроме меня конечно, но этого ни кто не видел.

Юлька две недели назад переехала к Кириллу. Потому что когда эта страстная парочка устроила очередную разборку, и разбила мою любимую вазу, я выставила подругу за дверь. Шучу, конечно. Они сами не смогли находиться далеко друг от друга, и решили жить вместе.

Мы с Журавлевым решили повременить с переселением, поэтому у нас сейчас конфетно-цветочный период. И скажу я вам — это здорово. В жизни Антон оказался совершенно другим — добрым, веселым и страстным. Военные сложные люди, порой их невозможно понять, но, так же как и в службе, на них всегда можно положиться.

Вот я и положилась, пока меня несли до финиша.