Книга Лино (1)

Желая хоть как-то объяснить себе происходящее, он медленно поднялся с того места, на котором лежал, и неуверенно сделал несколько шагов. И без того жестоко истерзанная во время бегства нога тихонько ударилась о камень... За ним, чуть выше — еще один. Правильный, ровный, как будто специально кем-то обработанный и положенный так, чтобы идущему снизу удобнее было взбираться наверх. Оронвэ прошел их все до конца, но там снова оказалась стена. На ощупь почему-то, правда, похожая на хорошо обструганное дерево...

Ловушка? Оронвэ плохо понимал значение этого слова, однако в ответ на него почему-то заметно насторожился. Спустился вниз, сел на свое прежнее место и стал ждать. Сам не зная чего; быть может новой встречи с тем, благодаря кому он и попал во всю эту странную переделку. Хотя на самом деле не ждал от подобного поворота событий ничего хорошего.

...Внезапно наверху что-то загремело, и в глаза квэндо ударил красноватый отсвет огня.

Он обернулся. Там — поверх тех самых каменных плит, на которые он тогда поднимался — одиноко возвышалась знакомая стройная фигура, почти идеальные очертания которой когда-то угадывались даже под тяжелыми складками плаща.

Уверенно взглянув в сторону приютившегося у стены пленника, он, казалось, тоже без труда рассмотрел его. В этой темноте?!

— Поднимайся, — услышал понимающий души камней короткий приказ. Язык был ему непонятен, но значение слова, как будто просто на знакомом наречии пугающе промелькнувшее в сознании, квэндо угадал без труда.

— Кто ты?

— Поднимайся!.. Потом поймешь.

Эта фраза была сложнее, но дословный ее "перевод" снова прозвучало как будто в нем самом, идеально перемежаясь со спокойной властностью голоса, прозвучавшего здесь на самом деле. Никто и никогда не говорил с Оронвэ таким странным тоном. На Озере квэнди обычно лишь просили или предлагали, а здесь... Ему не по душе пришлась эта манера, однако этот... незнакомый ГОВОРИЛ и уже одного этого было вполне достаточно для того, чтобы Оронвэ ему подчинился.

Он снова поднялся с холодных каменных плит и осторожно пошел наверх.

Теперь перед ним был длинный тоннель, освещенный редкими факелами, не слишком ярко горевшими в тяжелых стальных подвесах, и с каждым шагом Оронвэ все больше и больше убеждался в том, что это не пещера. Уж слишком хорошо было здесь видно то, что стены этого странного перехода не несли на себе следов естественного происхождения. Все они были СЛОЖЕНЫ из тяжелого темного камня, но вот чьи руки соткали эту тяжелую, почти монолитную гранитную вязь — оставалось загадкой. Неужели это были руки тех, к кому принадлежит незнакомец? Но ведь тогда их, наверное, должно быть много...

И каким-то нехорошим предчувствием повеяло на него от этой невольной мысли. Если таких много, то... Ох, не доверяет он своему проводнику.

Долгий подъем наверх. Потом еще один коридор.

Зал, еще зал. Огромные, серые, безжизненные.

"Не один же он все это построил," — уже в который раз удивлялся квэндо. Но нет. Очередная высокая дверь (которая же по счету?) бесшумно открылась перед ним, и Оронвэ медленно вошел в последний из залов.

Нет. Незнакомец не один. Там, впереди, возле огромного узкого окна ...?... стоит еще кто-то. В плотной коричневой одежде, высокий и крепкий. Лица не разглядеть, но мощь... Она, казалось, заполняет все вокруг.

Хотя нет. Не так... Показалось.

Второй обернулся.

Странно... Дверь отворилась без единого звука, а они, идущие по идеально уложенным каменным плитам, вошли тихо. Он не должен был слышать.

— Я привел его, Лонарэ, — сдержанно произнес Аэрно.

Короткий поворот головы, быстрый взгляд в лицо был ему ответом.

Затем Мелькор обернулся полностью, и глаза его надолго остановились на квэндо.

Что это?.. ..."Дитя Илуватора"?.. Да, кажется, примерно такими он видел их среди ярких картин Видения. Высокий, стройный, черноволосый, чем-то неуловимо похожий на Курумо (интересно, Аэрно это заметил?). Держится почти спокойно... Хотя... нет... неправда — насторожен.

В глазах вала промелькнуло что-то вроде насмешки, легкое — не зная и не заметишь, но лицо его при этом по-прежнему оставалось неподвижным.

— Подойди, — довольно глухо произнес он наконец. — Кто ты?

— К-вэндо, — оторопев немного от всего увиденного и пережитого, не без усилия выдавил из себя тот, однако душу Мелькра занимали сейчас уже совсем другие мысли.

"Наверняка он не один." Погрузившись в раздумье, вала и не заметил, как слова эти едва слышно сорвались с его губ, но Оронвэ пока еще не ведал, что такое угроза.

— Это так, — с готовностью согласился он. — Нас много у Озера.

Иметь возможность говорить с кем-то не из квэнди! С кем-то, кто — Оронвэ чувствовал это — знает больше, много больше живущих у Куйвиэнэн... Это ли не удача! Ведь, ответив, можно будет затем спросить и самому.

Вот если бы только не мешалось постоянное чувство опасности, тяжелым пологом нависшее надо всем в этом ...доме?

— Далеко? — прерывая мысли пленника, последовал новый вопрос.

Оронвэ не понял. Ведь прежде он даже не задумывался над этим. Вместо него Мелькору ответил Аэрно, по-прежнему стоявший неподалеку и не выказывавший ни малейшего желания уходить по делам.

— Достаточно, — спокойно произнес он. — У одного из больших озер почти на самом востоке... Подозреваю, что их действительно немало.

Мелькор нахмурился. Майя дерзил — не в его манере говорить так открыто, без свойственной его голосу обычной уклончивой глухоты. Но об этом... об этом потом. У них еще будет время... А сейчас ему надо действовать быстро.

— Расскажи о Озере.

Приказ?.. Просьба?.. В любом случае это прозвучало так, что квэндо не осмелился не подчиниться. Он говорил о квэнди, о элени, о пробуждении, о том, что дорого ему и его близким и лишь после этого рискнул наконец задать вопрос, давно уже вертевшийся у него на языке.

— А кто... вы?

"Он что — ничего не знает? — удивился Мелькор.— Ну да тем хуже для остальных."

Однако, как бы там ни было, не отвечать на этот вопрос было бы ошибкой и, минуту спустя, вала снова заговорил:

— Проще всего для тебя будет считать нас Стихиями мира.

Такой ответ озадачил.

— Но ведь земля, вода, воздух... А вы...

Пристальный взгляд глаза в глаза остановил квэндо. Он понял — другого ответа не будет.

После этого в зале на какое-то время воцарилось молчание, а затем последовал короткий приказ:

— Уведи его и возвращайся.

...Они ушли, а Мелькор еще долго вот так же в молчании стоял у окна.

Он вспоминал то время, когда пытался творить. Привнести в Арду свои собственные замыслы. Хотел ли он власти? На тот момент, кажется, нет, но вот затем... Когда начались препоны, в душе его не нашлось ничего, кроме желания противостоять.

Ведь он считал так, а его пытались вынудить действовать по-иному.

Единый настаивал, и, можно сказать, едва не одержал верх. И тогда — горечь, недоумение, ярость и вспышка гнева. Вихрем, безжалостным, резким, прочь — в темноту. Если слишком туго согнуть лук, то он либо сломается, либо внезапно вырвется из рук сгибавшего. И боль от удара будет сильной...

Он предупредил тогда Илуватора... Позже показал кое-что из мелочей, однако теперь работа будет куда более серьезной.

"Ты сдавил когда-то горло _МОЕЙ_ Песне, так посмотри теперь на то, что я сделаю с ТВОЕЙ."

* * *

Из узкого ущелья, знакомым коридором ведущего к Утумно, они как обычно выехали небольшой кавалькадой. Пятеро всадников на великолепных разномастных конях, гордые предки которых ходили когда-то в табунах Оромэ.

Верный своей природе, первым вперед мчался Орно.

Превосходный наездник, он привычно горячил коня, разогревая его перед долгой скачкой, и светлые волосы, словно грива, бились у него за спиной. Хищным соколом держался он в богатом седле и следующие за ним знали, насколько опасным окажется он в деле. Не почуяв еще воли, гнедой жеребец артачился и вскидывал морду к далеким огонькам элени, все резче порываясь вперед и все уверенней подминая копытами подмерзший недавно вереск.

Последним, едва ли не шагом, двигался Дэйну. Его лихость проявится позже — он ни за что не будет хвастаться ею раньше намеченного времени и уж тогда... Жесткая сила Владыки Иллюзий мало кому оставит хоть самый что ни на есть крошечный шанс укрыться от этой охоты. Его конь, словно в насмешку, был матово белым, но Дэйну знал, что лишь призрачный туман заметят те, кто встретит его в районе скачки. И страшные сказки расскажут об этом звере чудом вернувшиеся к берегам Куйвиэнэн.

Внезапно леденящий душу клич одинокого волка кинжалом вспорол тишину холмистого Севера. Он начался с короткой басовой ноты, затем взлетел в вышину и, снова упав примерно на тон, незаметно затих, чутко ожидая привычного уху ответа. То был извечный клич охотящейся волчьей стаи — классический зов Аэрно, выходившего на восточную тропу.

Никто и никогда не успевал заметить, как он издает этот вой. Лишь губы его чуть заметно дрогнули при том, что глаза по-прежнему были строго устремлены вперед, мимо ушей холеного вороного коня, размашистой рысью идущего за самым хвостом летящего по холмам жеребца Орно.

Еще секунда и ему ответили. Знакомый десяток голосов вразнобой подхватил эту древнюю песню, да так, что встревоженные кони невольно поднялись в скованный поводьями галоп. Невидимая от кавалькады стая развернулась на заиндевелой равнине, собаки, сопровождавшие всадников, дружно рванулись вперед, и очередная Охота началась.

...Второй раз охотничий клич раздался уже в окрестностях Куйвиэнэн. Но теперь ему коротко вторил рог, а затем все стихло и лишь редкий собачий лай да треск сухих веток предупреждали Озеро о грозящей беде.

Волки не тронут приютившуюся у берегов добычу. Они лишь выследят ее и выгонят на охотников, вблизи которых след предстоит взять уже охотничьим псам, чья извечная природа неминуемо погонит их вслед обреченным теперь беглецам. И наука Оромэ в очередной раз невольно сослужит Арде недобрую службу...

Тяжело всхрапывая, несся вперед огромный огненно-рыжий жеребец и, подстать гриве, стлались на ветру медные кудри его хозяина. Анхо. Руководствуясь быстрым бегом собак, он рассекал беззащитный подлесок подобно стальному клинку и, искусно лавируя между стволами, привычно всматривался в таинственную темноту прибрежного леса.

На этот раз ему повезло первым. Гибкий силуэт рванувшегося прочь квэндо не успел укрыться от цепкого взгляда майя, и в тот же миг пара огромных серых псов резко свернула с намеченной было тропы. Звонко пропел вскинутый к губам рог, возвестивший о начале гона, и с этого момента неосторожный путник был обречен...

Скачка была короткой. Легко перелетев через лежащее на дороге бревно, одна из собак следующим же гибким прыжком свалила беглеца на плотный ковер веками копившихся здесь еловых игл, а через миг второй пес с рычанием вцепился в руку, остервенело пытаясь добраться до кости. Еще мгновение и плотную подстилку взрыли копыта жеребца. Даже не остановившись, Анхо коротким жестом вскинул руку в сторону пленника и, накрытый едва заметно мерцающим в темноте голубоватым магическим куполом, тот безвольно ткнулся лицом в сопревшую хвою — лишь длинные золотистые волосы разметались по земле и широким обмякшим плечам, а майя уже снова мчался дальше, безмолвно увлекая за собою собак.

Другой квэндо, застигнутый Охотой, не стал показывать спину. Отскочив так, чтобы позади него оказался огромный валун, пару выскочивших на поляну собак он встретил меткими стрелами. Это приостановило третью, но Дэйну остановить не могло... Белый конь, показавшийся квэндо бесплотным призраком, шалея, вылетел прямо на него и больше отважившийся сопротивляться ничего не помнил. Лишь короткая фраза ругавшегося на потерю собак майя была завершением этой стычки, но, спустя мгновение, белый жеребец снова мчался по превратившемуся в ловушку лесу, отыскивая хозяину новую жертву...

Вскоре после того, как над лесом затих звук рога, обозначавшего конец очередной погони у Лэйхора, Орно и Аэрно повезло несравненно больше других — в опасно тревожащей чувства темноте леса мигнул яркий огонек костра. Безмолвными духами метнулись они в сторону замеченной стоянки. Даже собаки и те не издали ни звука до тех самых пор, пока гибкими стрелами не вылетели из густого подлеска прямо на крошечный бивак.

Стоянка оказалась местом временного привала, призванного дать отдых уставшим ногам нескольких охотников и молодой женщине, совсем недавно встреченной ими в лесу. Защищая гостью, они тоже отважились впрямую встретить собак.

— Айви, уходите! — только и успел крикнуть один из них, голой рукой пытаясь защитить горло и в то же время поспешно отыскивая висящий на поясе нож.

Однако опасность таилась не только в острых клыках внезапно напавших собак. В считанные мгновения двое всадников пролетели через разоренную поляну и жестко врезались в темноту, ведомые своим собственным внутренним чутьем, далеко не всегда нуждавшимся в том, чтобы ему помогали.

Охотник и Волк. Они продолжали скачку настолько легко, что отныне лишь густота окружающего леса служила преградой их продвижению. Но даже для них окрестности поляны не были непроходимыми и очень скоро беглецы услышали глухое уханье сбруи их коней прямо у себя за спиной.

Не выдержав этого, квэндэ в очередной раз испуганно рванулась куда-то в сторону. Ее рука выскользнула из руки державшего беглянку подростка, и их тут же разметало прочь, как осенние листья из-под стремительных копыт бегущих коней, а в следующий же миг под ноги беглянке попался поросший мохом валун и, коротко вскрикнув, квэндэ неловко упала головой на сучковатое бревно...

Ее спутник прекрасно слышал все то, что произошло за его спиной, но Орно умело преградил ему путь и еще какое-то время они по-прежнему продолжали двигаться в сторону, противоположную той, где произошло несчастье. Затем конь майя сумел-таки оказаться сбоку от убегавшего мальчишки и, играясь лихостью, всадник просто сбил его с ног, свалив в густые заросли папоротника, откуда тут же и поднял за рубашку, даже не потрудившись спуститься с высокого седла.

Теперь дело было за малым. Надо было возвращаться к поляне. Недолго думая, Орно привычно связал запястья пленника плотным кожаным ремнем и, укрепив импровизированную петлю на богато отделанной луке, спокойно поехал разыскивать остальных.

Аэрно, которому на этот раз повезло гораздо меньше, встретил его совсем неподалеку. Он был хмур и лишь в силу необходимости занимался теми из пленников, что по-прежнему оставались на поляне. По его лицу без труда читалась причина — убегавшая квэндэ была мертва...

...Лишь много позже небольшая группа квэнди из лесного поселка, осторожно пробираясь по опустевшему лесу наткнулась на одиноко лежащее тело, укрытое покрывалом из слегка испачканных кровью прямых светлых волос и горестный крик вырвался из груди Айено. Его большие синие глаза померкли, и тень укрыла гордое дотоле лицо. Погибшей была Айвинэль...

* * *

Оронвэ проснулся внезапно, как от грубого толчка. Дышать было тяжело и в полунадломленном фэа квэндо постепенно закипала потаенная злость. Не на что-то конкретно, а на все, что хоть как-то попадалось на глаза или проникало в мысли: на темноту, на холодные камни стен, на соломенную подстилку, на голод, на себя...