— Помогает организму вырабатывать молочную кислоту — сырье для производства лактата, "быстрого топлива". Выводит ионы водорода... это то самое, от чего мышцы болят после перегрузок. В общем, пациент, — Кир слегка улыбнулся, — становится быстрее и выносливее. Ну, и по мелочи... Немного ускоряет заживление ран, например. Для этого, правда, другой арт есть — "Ломоть мяса". — Он потянулся к рюкзаку и достал контейнер. — Вот, гляди...

Один из артов в пенале действительно походил на кусок сырой говядины.

— Любые раны залечивает. Регенерация тканей — фантастическая. Пацан, — он кивнул на дверь, — через пару дней прыгал бы. Потом, конечно, приходится долго отдыхать: реакция организма на форсированную работу. Не подумай, что я пожадничал, — опередил мой вопрос Кир. — Он молодой, у него и так заживет. Просто хотелось, чтобы посидел подольше на своем стульчике да поразмыслил как следует — надо ли ему все это.

Кир закрыл пенал и сунул обратно в рюкзак.

— А что, только раны лечит?

— Все лечит! И раны, и болезни любые... На внешнем рынке идет нарасхват, хоть и стоит безумных денег. Да только попадаются они редко... Я всего два "Ломтя" и нашел за три года, и это еще, считай, повезло! Здесь, конечно, дают меньше... но все равно деньги огромные. Ты вот спрашивал — зачем, мол, сюда народ приходит. Многие как раз за "Ломтем" и приходят. У жены или ребенка раковая опухоль, допустим... или еще что. А купить — где ж такие деньги взять. Вот и идут...

Когда, сполоснув посуду, я вернулся в комнату, койка для меня уже была готова — Кир составил в угол два табурета, придвинул ящик и накрыл все листом поролона.

— Не шибко удобно, зато в тепле. — Он критически оглядел импровизированную лежанку. — Можно, конечно, снять комнату — свободные есть — но тогда станет известно, что у новичка достаточно средств, чтобы заплатить за месяц вперед. А такие сюда редко приходят. Так что...

— Нормально, Кир. Прямо-таки королевское ложе.

Я подложил под поролон рюкзак в изголовье и принялся снимать ботинки.

Кир щелкнул выключателем у двери и вернулся к кровати; заскрипели пружины. Он недолго поворочался и затих.

Раздевшись, я посидел еще немного — свежий ветерок из приоткрытого окна приятно обдувал натруженное тело — и наконец улегся. Закрыл глаза и...

...И снова оказался перед тем проклятым двориком. Помня обо всем, что должно произойти, но не в силах ничего изменить. Как и всегда.

Почему Леха считал восьмерки числом несчастливым, я не знал. Вернее, не то чтоб не знал, а просто не очень верил: в ответ на вопросы он отводил глаза и нес какую-то чушь о змеях, змеиных кольцах и прочее в том же духе, хотя к "нормальным" приметам — черной кошке через дорогу или, скажем, числу тринадцать — относился равнодушно. С наступлением августа Леха совсем затосковал: "Не, ты только подумай, Серый! Три восьмерки кряду!" Постоянные его причитания меня сначала смешили, потом стали всерьез раздражать. Ну, однажды я и не выдержал. "Слушай, — говорю, — Леха... Допросишься ведь! Услышит тебя Аллах!" Чёрт меня тогда за язык дёрнул!

...Позади загрохотало, и взвод рассыпался по сторонам дороги. В реве двигателя и лязге гусениц, поднимая клубы пыли, мимо пронесся Т-72. Грохнул орудийный выстрел, и левая половина глинобитного дома впереди, на окраине кишлака, перестала существовать. Не снижая скорости, танк повернул направо, юзанул и кормой снес дувал, остановился, долбанул снарядом по соседнему двору и погнал дальше.

Когда я подбежал к остаткам дувала, развалины уже полыхали. Внезапно из двери в уцелевшей части дома выскочил дух. Он что-то кричал, что — я не понял, среагировал только на автомат в руке — и, не раздумывая, срезал его очередью из калаша. Достал из разгрузки лимонку, чтобы швырнуть в проем...

И в этот момент оттуда раздался крик. Пронзительный такой... То ли женский, то ли детский — не разобрать.

— Серый! Стой! — заорал за спиной Леха. И, сиганув через обломки стены, кинулся к двери. Едва он достиг порога, грохнул ружейный выстрел. Сразу из двух стволов. Резко, словно налетев на невидимое препятствие, Леха остановился, выронил автомат и, прижав руки к животу, стал медленно опускаться на колени, будто собрался молиться. Выстрелов больше не было. Еще две или три секунды, пока я бежал к нему, он стоял на коленях, потом мягко завалился набок.

Подбежав, я глянул внутрь дома. Напротив двери, прислонившись спиной к стене, на полу сидел пацаненок лет семи-восьми. В черных глазах на замурзанной физиономии — страх и ненависть, как у попавшегося в капкан дикого зверька. Тонкие ручонки сжимали двуствольное ружье; над срезом стволов еще вился дымок. Словно зачарованный, я смотрел на дульный срез, на эту дьявольскую восьмерку...

Леха слабо шевельнулся, попытался что-то сказать, и я присел возле него. Тканый коврик возле двери уже пропитался кровью, и красная лужа продолжала расползаться.

— Не... трогай... его... Серый... — медленно, через вздох выговорил Леха. — Он... не... виноват... Это... мы... — Леха вздохнул еще раз — и затих.

Я поднялся, выдернул из рук пацана ружье, размахнулся и разнес его о косяк.

Внезапно меня словно толкнул кто-то. Я открыл глаза — в проеме двери стояла непонятная фигура в черном. Я схватил лежащий на краю стола ПМ и сдвинул предохранитель. В окно светила полная луна, но лицо незнакомца под капюшоном черной сталкерской куртки оставалось неразличимым.

Он медленно отступил на два шага, поднял руку и указал на что-то в конце коридора. И исчез. Будто и не было его.

Опаньки! Ни хрена себе! Я больно ущипнул себя за ляжку — нет, не сплю. Вспомнилась рассказанная Киром легенда о Черном Сталкере. История, конечно, безумная, но... чем черт не шутит? Лучше перебдеть, чем недоблюсти.

Я поднялся с койки, вышел из комнаты и пошлепал босиком по коридору, представляя, насколько глупо буду выглядеть, если встречусь сейчас с кем-нибудь из постояльцев.

Славик сидел на лестничной площадке, запрокинув голову и свесив руки. Горло от уха до уха пересекал черный шрам, цементный пол под стулом и вокруг был залит кровью.

Морок длился не более пары секунд.

Парень всхрапнул во сне, поднял голову и открыл глаза.

Внизу тихонько скрипнула дверь, и я ладонью зажал Славику рот. Но он, то ли не узнав меня спросонок, то ли от неожиданности, судорожно завозил ногами, пытаясь встать; задел прислоненный к перилам калаш, и тот грохнулся на пол. Входная дверь негромко хлопнула в ответ, и наступила тишина.

— Ты чего, Серый?! — возмущенно воскликнул пацан, едва я его отпустил.

Не отвечая, я немного спустился по лестнице и осторожно глянул вниз — там было пусто.

Если ночной гость — профи, то сейчас, после неудавшейся попытки, он должен уходить. Хотя, если успел услышать возглас пацана, мог и задержаться ненадолго, посмотреть — хватит ли у меня глупости выскочить следом. Но задержаться именно ненадолго — секунд на пять, не больше, поскольку должен понимать, что выход со двора только один.

Изображать Брюса Уиллиса, прыгающего в белой майке под пулями, мне не хотелось. Но и выжать из ситуации максимум того, что возможно, было необходимо.

— Не выпускай никого, — приказал я Славику. И погнал обратно.

На пороге уже стоял Кир — в семейных трусах и с автоматом.

— Броник подай, — кинул я на ходу. Подскочил к окну и выбрался наружу, на крышу пристройки. Под ногами скрежетнули листы кровли, и я порадовался, что на территории нет собак.

— Держи...

Не оборачиваясь, я взял бронежилет, прошагал к краю навеса и, опустившись на колени, принялся облачаться.

Ночную тишину разбавляло лишь негромкое треньканье гитары из ангара слева. Площадка между пристройкой и "Ареной" была пуста. Клиент — или клиенты — либо успел удрать, либо притаился где-то внизу, подо мной.

В ожидании прошла пара минут. Справа послышались неторопливые шаги, и появились два долговца — ночной патруль, вероятно.

Я пригнулся и замер: привлекать их внимание было и опасно, и бессмысленно. Опасно — потому что ребята могли начать пальбу, едва увидев человека на крыше. Бессмысленно — потому что если даже и удалось бы прихватить кого-то с их помощью, то совсем не факт, что им оказался бы именно мой клиент. Не говоря уже о невозможности в этом случае экстренного "потрошения". Тот, кто мне нужен, мог проявиться только в действии.

Наконец, долговцы скрылись за ангаром, и я мягко соскочил на землю. На сером фоне стены вход в пристройку выглядел черным пятном. Стремительный кувырок — и я распластался внутри, в темноте.

Тихо... и пусто. Видимо, клиент все-таки успел слинять.

Я поднялся и аккуратно, на одно мгновение, выглянул во дворик бара. Никого. Больше для очистки совести, чем надеясь на успех, я спустился до площадки с "камерой хранения". "Кладовщик", тот же мрачный тип, что и утром, при виде необычного клиента — в бронежилете и трусах, босиком, но зато с пистолетом — выкатил глаза от изумления.

— Сейчас кто-нибудь заходил? — вежливо спросил я.

— Э-э... Нет... — выдавил тип. — Ночь ведь...

— Правда? — удивился я. И пошлепал наверх.

Славик выглядел смущенным.

— Серый! Не говори Бармену, что я заснул... Ладно? — пробормотал он, когда я уже ступил в коридор.

Тьфу! Вот дурак-то!

— Славик! Спать на посту вредно для здоровья, — сказал я мягко, обернувшись к юному диверсанту. — Есть риск увидеть себя со стороны. И боюсь, тебе это не понравится.

— Как это — "со стороны"?

— А так! Голова будет лежать у тебя на коленях, а ты будешь держать ее за уши. Обеими руками. Чтоб не упала.

— ...Вот такие пироги! — завершил я рассказ. Снял бронежилет и повесил на створку окна. — Только не думай, что все это мне приснилось.

— Я так и не думаю, — отозвался Кир. — Наборот... Полагаю, нам повезло, что Зона тебя приняла.

— Зона?

Кир молча кивнул. Похоже, напарник не хотел говорить о Черном Сталкере. Впрочем, он опять был прав — о чем тут, собственно, говорить? Я посмотрел на часы — три часа пополуночи.

— Ну, что тогда? Баиньки?

Кир опять кивнул.

Не прошло и часа, как я заснул.

Глава 6

Перед забором с коряво сделанной надписью "Дикая Территория" Кир остановился.

— Там, — он кивнул на проход в заборе, — уже настоящая Зона.

Мне показалось, напарник хотел сказать еще что-то, но Кир вдруг махнул рукой, пробормотал: "А-а... ладно...", повернулся и шагнул в темный проем.

За забором оказался неширокий длинный двор. Дорогу перегораживал грузовик.

— Прикрой меня, Серый. — Через окна кабины Кир разглядывал замыкающее двор двухэтажное здание. — Вообще-то засады быть не должно: пустые идем... Правда, теперь уже и не понять — где и чего опасаться.

Задача выглядела несложной. Типичная тренировочная площадка. Слева — ряд строений без окон, справа — кирпичный забор с несколькими рядами колючки поверху. До дома в конце двора около двухсот метров. Во втором этаже — три раздолбанных окна; похоже, туда не раз кидали гранаты. В первом этаже, слева, широкий проем без дверей. Справа, у забора, зеленый фургончик с приставными ступеньками.

Прислонив автомат к подножке грузовика, я снял с плеча винтовку и откинул приклад.

— Только, Кир... Вагончик контролируй сам. На тот случай, если внутри кто.

Оперевшись о капот, я приложился к оптике, пробежал по двери и окнам — пусто. Взял в прицел крайнее окно справа, чтобы видеть весь двор.

Кир обогнул грузовик и пошагал вперед... Спокойно и уверенно, как и вчера. Разве что в походке появилась какая-то особая пружинистость. Сейчас он напоминал матерого зверя, идущего по следу добычи. Опасной добычи.

Вот уже пройдено две трети пути... Если за окнами засада, пора бы и объявиться... Нет... Чисто...

Подойдя к дому, Кир обернулся и махнул мне рукой — давай сюда, мол...

...И тут же бросил руку на цевье и выдал две короткие очереди в сторону фургона. Сначала мне показалось, что цель в вагончике. Большое увеличение мешало видеть общую картину, и я глянул поверх окуляра. Третью, уже длинную, в десяток патронов очередь Кир выпустил правее фургона, в сторону забора — и на зеленом фоне вагона будто что-то мелькнуло, хотя я мог бы поклясться, что секундой раньше там было пусто. Снова глянул в прицел... Опять что-то мелькнуло — и я тут же нажал на спуск. Хлесткий звук выстрела наложился на автоматную очередь. И в перекрестии внезапно, словно ниоткуда материализовалось нечто похожее на двухметровую обезьяну с щупальцами на морде. Кровосос!

Тварь повернула голову в мою сторону... И я выстрелил еще раз, целясь промеж красных глаз. Кровососа отбросило, он ударился о стенку фургона и рухнул на землю.

Кир мгновенно заменил магазин, постоял недолго, глядя на лежащее тело, и снова махнул мне рукой.

— Не ожидал здесь встретить... Да еще в такое время... — сказал Кир, споро набивая магазин. — Обычно они ночью промышляют.

Вблизи кровосос выглядел еще более отвратительно. Рубинового цвета глаза твари остались открытыми, и большие белые с голубоватым отливом зрачки напоминали бельма. Особенно неприятное впечатление производили длинные темнобагровые щупальца вокруг пасти с торчащими оттуда двумя парами изогнутых, будто крючья, клыков.

Кир сунул рожок в карман комбеза:

— Ну что? Пошли?

Миновав темный коридор, мы выбрались наружу, под прикрытие двух контейнеров с узким проходом между ними. Кир на мгновение выглянул за край ящика, достал бинокль и выглянул еще раз:

— Вроде бы чисто.

Мы вышли из-за укрытия. В левой части широкого двора находился гараж для грузовых машин. Через распахнутые створки боксов виднелись смотровые ямы, заполненные чем-то зеленым.

Справа, до караульной вышки возле закрытых ворот в конце двора, тянулся забор из крупноячеистой рабицы, за ним вдаль уходили две железнодорожные колеи.

С самого утра было пасмурно. Серая пелена затянула небо до горизонта, до едва заметной рыжей полосы леса далеко за путями.

Легкий порыв ветра поднял над асфальтом и погнал вдоль двора ворох желтых листьев... Непонятно отчего, внезапно я ощутил какое-то внутреннее спокойствие, даже умиротворение; такое чувство испытываешь, когда в сумерки приходишь на старое заброшенное кладбище. Я оглянулся на Кира — он смотрел на меня с едва заметной понимающей улыбкой.

Тишину нарушило донесшееся вдруг стрекотание легкого вертолета. Вскоре машина показалась над гаражом, на небольшой, не более пятнадцати-двадцати метров, высоте.

— Похоже на английскую "Газель"...

Кир безразлично кивнул:

— Она и есть... Научников возит. У них вертолетная площадка на крыше.

— А я думал, техника здесь не работает...

— Почему не работает? — удивился Кир. — На окраинах Зоны — работает... Только опасно... Почему, думаешь, они так низко-то? Как раз на тот случай, если гравиконцентрат зацепят или двигатель отка...

Договорить он не успел: небо наискось прочертила белая полоса. Вертолет — он был уже над территорией, скрытой от нас забором — тряхнуло, а еще через пару секунд за ним потянулся черный шлейф дыма. Стреляли откуда-то слева, из-за складских строений. Машина стала резко снижаться, потом ее начало закручивать... наконец, она клюнула носом и боком скользнула вниз. Послышались грохот и скрежет металла об асфальт.