Темный Повелитель - полностью

— Вставай, я ухожу.

Она сразу просыпается и садится на кровати, пытаясь пригладить растрепанные со сна волосы. Яркие синие глаза, в которых уже нет и капли сонности, серьезно и грустно смотрят на тебя, только вот слез больше нет. Пытается улыбнуться, и это ей удается.

— Ты позавтракал? — говорит таким тоном, будто это самое важное.

— Нет, тебя ждал, — качаешь головой и подаешь ей длинную фут-бол-ку, больше похожую на ночную сорочку, правда, с жуткой демонской харей на груди, — давай, вставай и умывайся.

Ярослава послушно встает и через некоторое время присоединяется к тебе за столом. Обхватывает ладонями горячую кружку и, не поднимая взгляда, говорит:

— Ты сделал правильный выбор, но неизвестный. Пообещай, что в любом случае навестишь меня.

— Обещаю, — серьезно киваешь ты и спрашиваешь, — скажи, тебе обязательно сидеть именно в этом мире? Или ты можешь уйти в другой?

— Не обязательно, — мотает головой Слава, — я могу уйти в другой мир, но сил для этого нет. А почему ты спрашиваешь?

— Я хочу отправить тебя в Сверинику, в Малинки, — тепло улыбаешься при воспоминаниях, — там ты никогда не будешь одна.

С радостным визгом она повисает у тебя на шее, заставив оглохнуть на одно ухо. Ошарашено трясешь головой, пытаясь вернуть потерянный слух, и морщишься:

— Слава! Придушишь же!

Отпускает тебя и начинает в каком-то диком танце кружить по кухне, радостно смеясь. Невольно любуешься ею, этой сумасшедшей девчонкой. Огонь в глазах, раскрасневшиеся щеки и губы, а если прибавить к этому ее "чудный" характер, то просто золото.

— Прости, — в ее голосе нет и капли смущения, а на лице широкая улыбка, — Господи, Шаэтан, лучшего подарка ты мне сделать не мог! Спасибо! Я смогу увидеть твою Сверинику собственными глазами! Класс! Офигеть! Шаэтан, я тебя обожаю! — и снова визг, от которого тебя передергивает.

Золото, если бы еще и говорила поменьше и менее едко, а то с языка порой чуть ли не яд капает.

— Ты собирайся, давай, — спокойно начинаешь мыть посуду, про себя усмехаясь тому, что ты, Темный Повелитель, этим занимаешься. Хотя за последние года чем только не приходилось заниматься, чуть ли не принятием родов.

— Ага, я счас, — быстро достает из под кровати сумку и начинает кидать туда нужные, на ее взгляд, вещи.

Управилась быстро, всего за час, и теперь по-прежнему счастливыми глазами смотрит на тебя, отчего на душе теплеет и хочется улыбаться, улыбаться, улыбаться. Ярослава, Яростная Слава, подходящее для нее имя. В ее душе, кажется, полыхает неукротимый огонь, не дающий ей спокойно сидеть на одном месте. Посидит терпеливо не больше десятой савирта, а потом срывается, куда-то бежит что-то делать. Неунывающая девчонка, встряхнувшая тебя и заставившая вспомнить, что ты жив.

— Пошли, -берешь ее сумку и выходишь во двор, — только извини, я не пойду с тобой в Сверинику.

— Я понимаю, — серьезно кивает пророк, глядя древними глазами на молодом лице, и от этого невольно вздрагиваешь, — и, Шаэтан, знай, ты больше туда никогда не вернешься. Путь закрыт. Но она, Свериника, будет всегда тебя ждать, даже когда ты умрешь. Не жалеешь, что ее не выбрал?

— Нет, — твердо отвечаешь и делаешь пасс, открывающий портал, — не жалею, хотя скучаю. Давай прощаться, Слава, тебе пора.

— Не прощаться, — повисает на шее и шепчет на ухо, — мы с тобой еще не раз встретимся. Я это чувствую, хотя Дар ни о чем таком не говорит. До скорой встречи, Шаэтан, пусть Удача всегда благоволит тебе, Темный Повелитель.

— До скорой встречи, пророк Яростная Слава, — обнимаешь ее, а потом подаешь сумку, — надеюсь, что твои чувства не обманывают.

И она уходит, оставляя тебя одного.

Смотришь некоторое время перед собой, ничего не видя, а потом, решительно тряхнув головой, создаешь портал в Кафирд и шагаешь в него, чтобы через вздох оказаться в роскошной комнате, выполненной в черно-белых тонах.

Растеряно оглядываешь по сторонам, не ожидав этого, и понимаешь, что это рабочий кабинет. Три книжных шкафа из черного дерева с серебристыми узорами, массивный письменный стол, пара обтянутых белой кресел возле небольшого стеклянного стола, длинноворсный черный ковер с замысловатым орнаментом по краям. М-да, вот тебе и Кафирд.

Услышав шаги, ты резко оборачиваешься к двери, крылья приподнялись, ожидая атаку. Помимо воли, когти на руках становятся больше, а плечи сводит от напряжения. Дверь открывается, и на пороге появляется молодой мужчина с кучей папок в руках. Не высказав никакого удивления при виде тебя, он идет к столу, небрежно обронив:

— Я уже подумал, что ты выбрал Сверинику.

— Да ты присаживайся, — радушно предлагает Дьявол, развалившись в кресле, — поговорим.

Садишься, внимательно его разглядывая. Хитрые зеленые глаза с искренним интересом смотрящие на тебя в ответ, чувственные губы, до отвращения прекрасное лицо, портящее только небольшой шрам, пересекающий левую соболиную бровь.

И это Дьявол? — изумляешься про себя, -а где же "зело жуткий лик, ядовитая слюна, капающая с оскаленных клыков"? Врали жрецы, ой как врали. Ты больше похож на воплощение зла, чем этот мужчина.

— Я знаю зачем ты здесь, так что перейдем сразу к делу, — деловито произносит Он, переплетая тонкие пальцы, — что ты можешь мне предложить за то, чтобы увидеться с Александрой?

Невольно усмехаешься. Капля правды в словах жрецов была — Дьявол не упустит возможности что-то получить.

— А что ты хочешь? — накрываешься крыльями, чтобы удобнее было сидеть, но со стороны, скорее всего, это выглядит как попытка закрыться.

Он тонко улыбается, а в глазах скачут огненные искры. Лицо приобретает хищное выражение кота, которому удалось поймать в свои лапы мышку.

— Я много чего хочу, Повелитель Свериники, — вкрадчиво произносит Дьявол, — но многое из этого ты не в силах мне дать. А вот ты... ты самая желанная вещь, которую я жажду получить. Нечисть, сумевшая сохранить душу. Этого много стоит, — почти шепчет, но в голосе буря чувств.

— Тебе нужна моя душа, — констатируешь ты.

— Не только, ты мне нужен весь, — словно в трансе, Он тянет к тебе руку и трепетно проводит по твоей щеке, отчего ты дергаешься. Особенно не нравится выражение Его глаз.

Понимание того, в каком качестве ты Ему нужен, заставляет холодный пот выступить на лбу. Некоторое время Дьявол смотрит затуманенным, шальным взглядом, а потом, досадливо фыркнув, трясет головой, прогоняя наваждение. Заметив твое состояние, заливается смехом:

— Нет, ты не нужен мне в этом смысле. Мне вполне хватает своих бесовок. Признайся, ты ведь об этом подумал, не так ли? — лукаво усмехается, а потом, посерьезнев, внимательно изучает твое лицо, — хотя, встреться мы при других условиях, то вполне и вполне... Ладно, ладно, не смотри на меня так, — выставляет перед собой ладони и вновь смеется.

— Так что Ты хочешь? — надоел тебе этот цирк.

— Стань моим Пятым Всадником Тьмы, — подается Дьявол вперед, жадно глядя на тебя, — здесь и сейчас подпиши Договор, и только потом получишь возможность увидеться с Александрой. Стань Всадником, и никогда об этом не пожалеешь. Все, о чем можно мечтать, будет твоим. Ты сможешь гулять по мирам, но обязан будешь являться, как только я тебя позову.

Пропускаешь мимо ушей слова о том, что все, о чем можно мечтать, у тебя уже было, так что этого не надо. А вот последнее заинтересовывает — это ведь почти неограниченная свобода.

— Если я не соглашусь, то не увижу и Сашу, так? — медленно произносишь ты, зная ответ.

— Сашу? — сходятся на переносице темные брови, а потом возвращаются на месте, — а, ты уже познакомился со Славой. Понятно теперь, почему ты так долго не появлялся. Огонь-девка, согласись. Совсем не похожа на сестру. И да, ты не увидишь ее, если не подпишешь Договор. Ну? — а сам протягивает тебе желтый пергамент и перо, зная, что ты согласен, — давай, подписывай здесь кровью.

Берешь перо и, задумчиво повертев его, решительно прокалываешь большой палец, а после макаешь кончик пера в выступившую капельку черно-зеленой крови и расписываешься. Дьявол довольно улыбается и, встав из-за стола, подходит к тебе и сжимает твое левое плечо. Тебе кажется, будто раскаленное железо приложили к коже, и шипишь сквозь стиснутые зубы.

— Теперь ты мой Всадник, — негромко говорит Дьявол, склонившись к твоему уху, — отныне и навеки. Что ты будешь делать, я скажу тебе потом, а пока поговори с Александрой. Не буду вам мешать. Да, ты можешь потом уйти...вместе с Сашей, если она захочет уйти, конечно. Впрочем, я сомневаюсь в этом.

И он уходит, а вместо него заходит в кабинет Александра. Длинное до пят струящее алое платье с золотой вышивкой, собранные в высокую прическу волосы и спокойный, как поверхность озера в ясный день, взгляд синих глаз. Совершенно невольно сравниваешь ее с Ярославой, приходя к выводу, что последняя намного живее. Саша похожа на зимнее утро — спокойная, сдержанная и холодная.

— Шаэтан? — удивляется она и подходит к тебе, — не думала, что ты придешь.

— Я пришел к тебе, — просто отвечаешь ты, улыбаясь кончиками губ и проводя тыльной стороной руки по ее щеке, — пойдем со мной.

— Нет, — отрицательно качает головой, отступая на шаг, — я остаюсь здесь.

— Почему?

— Видишь ли, я больше не люблю тебя, — твердо смотрит на тебя, — извини.

Странно, но тебе не больно, наоборот, чувствуешь облегчение. И неожиданно приходит понимание, что ты не ее любил, а воплощенный в ее лице идеал, не более того. Ты эту девушку не знаешь, совсем, а пошел за ней только потому, что решил попробовать себя в амплуа романтичного героя. Дурак, законченный и безнадежный дурак, бросивший мир, который отчаянно нуждается в тебе. Но вернуться и вернуть не можешь.

— Что ж, значит так и надо, — пожимаешь плечами и протягиваешь руку, — друзья?

— Друзья, — облегченно улыбается Саша и пожимает руку, — а этот жест от Славки перенял? Как она?

Слава... Милая девушка, ставшая тебе очень близким существом. Неугомонная, наглая, веселая, но удивительно беззащитная и ранимая. Такую, как она, невозможно не полюбить, да и желание ее защищать обязательно появится у любого, кто захочет быть рядом.

— Замечательно, я отправил ее в Сверинику, в Малинки. Там она не будет одинока.

На лице Саши появляется тень вины и грусти.

— Да, она всегда боялась остаться одной, — тихо произносит она, отводя взгляд в сторону.

Подцепляешь ее подбородок пальцами, заставляя посмотреть в глаза, и четко говоришь:

— Ты не виновата в этом. Просто такова Судьба, а Славе это только на пользу. Ей нужно повзрослеть, иначе она не сможет быть пророком.

Александра на мгновение плотнее сжимает губы, но потом расслабляется и замечает:

— Ты тоже изменился, Шаэтан. Стал более... сильным по духу и в то же время мягче. Это радует меня. Твоя душа перестала метаться.

— Чем это вы тут занимаетесь? — Дьявол совершенно с совершенно ледяным взглядом смотрит на вас, изящно присев на подлокотник кресла.

— Разговариваем, — легкомысленно пожимаешь плечами, внутреннее похолодев от Его взгляда.

— Я вижу, — цедит Он, а Саша с вздохом подходит и, нежно заправив за ухо Его темную прядь, целует в губы, положив руки на плечи.

Деликатно отворачиваешься, рассматривая картину на стене, и начинаешь невольно насвистывать бравурную мелодию, подслушанную в одном из миров.

— С твоей стороны глупо меня ревновать, — тихо, но ты все равно слышишь каждое слово, произносит Александра, — ты ведь знаешь, что пока я здесь, я буду любить тебя...как и все мои предшественницы.

— Тебя это не устраивает, — также негромко замечает Дьявол, — почему?

— Потому что эти чувства по Договору, — почти зло отвечает она, прерывисто вздохнув, — это обязанность любить тебя. Так не должно быть.

— И эта обязанность, хочешь сказать, тебе не нравится? — мурлычет Он, и ты краем глаза замечаешь, как Он спускает бретельки с ее плеч и целует шею, опускаясь все ниже и ниже, заставляя тебя почувствовать лишним, — не нравится? Ну же!

— Нравится, — в ее голосе слышится глухое раздражение, — но тебе не кажется, что сейчас не время и не место, а?

— Ты о нем? Если тебя смущает, в чем я не сомневаюсь, можем уйти в соседние покои.

— А может просто не будем? — почти отчаянные нотки в голосе, будто она не сомневалась в том, что ответ будет отрицательным.

— Почему? Я этого хочу, — насмешливое и холодное удивление, и тебе неожиданно хочется дать Ему по морде, чтобы не издевался так откровенно над девушкой, — и ты должна и обязана.

Не выдержав, оборачиваешься и видишь обнаженную спину Александры, а руки Дьявола собственническим жестом гладят ее по плечам, спине, порой норовя скользнуть за край платья. А от нее самой исходит отчаяние и безнадежность, перемешанные с горькой нежностью. Любить, вот какое наказание придумано тем, кто продал свои души за Дар Пророчества.

— Нам нужно поговорить, — произносишь ты, — сейчас. -

Со мной? — вскинутая соболиная бровь и яростный огонь в глазах, — ну, хорошо. Оставь нас.

Александра поспешно поправляет платье и, бросив тебе быстрый благодарный взгляд, выходит, аккуратно прикрыв за собой дверь. Дьявол провожает ее задумчиво— усталым взглядом, походя в этот момент на растерянного мальчишку. Отчаянным жестом взлохмачивает свои черные волосы и поджимает губы.

— Я сам не знаю, почему так веду с ней, — тихо сознается Он, не глядя на тебя, — но стоит ей посмотреть на меня таким презрительно-раздраженным взглядом, будто в очередной раз делает одолжение, как мне хочется унизить ее посильнее, но при этом защитить от всего на свете. С ее предшественницами все было по-другому. И хоть бы с Ярославой такого не было.

— А может ты просто любишь Сашу? — осторожно спрашиваешь. Вздрагивает и в упор смотрит на тебя. Его губы начинают дрожать, а в глазах смешинки.

— Я? Дьявол? Полюбить кого-нибудь? — истерично смеется, только это похоже больше на плач, — да прежде небо на землю упадет! Ладно, оставим мои проблемы и обсудим твои, — мгновенно серьезнеет, словно не Он только что хохотал, — итак, ты теперь мой Всадник Тьмы. В отличие от других, тебе не нужно будет прославлять меня по мирам, или быть в моей свите, когда я решу кого-нибудь посетить. Ты будешь просто собирать и покупать души грешников, пока я не поручу еще что-нибудь. Вот и все, мой Пятый Всадник Тьмы Шаэтан. Поверь, пройдет совсем немного времени, и твое имя будет внушать страх каждому миру, как и положено. А теперь изменись, стань истинным Собирателем Душ! — последние слова похожи на раскаты громы, и ты неожиданно чувствуешь, как вместо крови по жилам бежит жидкий огонь, приносящий дикую боль и дикий восторг.

Падаешь на колени, до упора отведя тяжелеющие крылья, и матово-черными когтями чертишь глубокие бороды на полу. Хрипло дышишь, ощущая, как все в тебе меняется, перестраивается, становясь более совершенным. Черная мелкая чешуя быстро покрывает твою бледную, тонкую кожу, становясь непробиваемой ни магией, ни сталью броней. На конце утолщенного хвоста, локтях, коленях и на сгибах крыльев появляются длинные шипы, превращающие тебя в совершенного убийцу.