Усталые люди почти не слушали диктора телевизионных новостей и не смотрели на экраны, установленные в вагонах подземки. У людей хватало своих забот — им не было дела до какого-то взорвавшегося одноэтажного коттеджа. Коттеджем больше, коттеджем меньше — какая разница? О чём говорить, когда весь мир вот-вот рухнет?!

* * *

— Ваш вопрос очень непростой, — повторил Винсент. — По оценкам наших учёных, "волшебная мельница" может стать неисчерпаемым источником энергии. Имеется целый ряд проблем, однако все они чисто технического характера. Правда, высказываются опасения по поводу возможности непредсказуемых эффектов.

— То есть? Что это значит?

— А это значит, что энергия, генерируемая "волшебной мельницей", может выйти из-под контроля. Надеюсь, Роквелл, вы представляете, что произойдет с ядерным реактором, если идущая в нём цепная реакция станет неуправляемой?

— Хм, — кашлянул Хоган. — И насколько высока вероятность этих... непредсказуемых эффектов?

— Эти эффекты непредсказуемы, следовательно, и вероятность их проявления тоже, — в голосе Винсента прозвучала еле заметная ирония, — непредсказуема. Наши учёные идут на ощупь: физики не только не описали ещё энергию пространства-времени своими любимыми многоэтажными формулами, но даже смутно представляют себе её природу.

— И тем не менее... — вкрадчиво заметил Роквелл.

— И тем не менее, экспериментальная установка в Аламогордо уже смонтирована, и через... — Винсент бросил взгляд на стенные часы, — ...час она будет запущена. Информация поступит к нам в первую очередь: мы узнаем о результатах испытаний раньше президента и правительства.

— Естественно, — на сморщенном личике Грейсплина появилось отдалённое подобие улыбки, — кто они, и кто мы.

— Аламогордо... — задумчиво произнёс Хоган. — Знаковое место...*

________________________________________________________________________________

* 16 июля 1945 года в Аламогордо была взорвана первая американская атомная бомба.

— Этот риск, — произнёс человек, до сих пор хранивший молчание, — очень большой риск, который...

— ...на который мы вынуждены пойти, Гольдштейн, — перебил его Хоган. — У нас нет другого выхода! Планета на грани войны, и нам необходимо абсолютное оружие, способное дать нам решающий перевес над любым противником. В настоящее время этот аспект даже более важен, нежели перспектива овладения неограниченным источником энергии.

— И к тому же, — добавил Винсент, — существует угроза того, что нас могут опередить. В Интернете снова проскочила информация — правда, туманная, — о возможности синтеза золота. Эту информацию можно было бы игнорировать, если бы не кое-какие её реальные подтверждения.

— А именно? — обеспокоено спросил кто-то.

— На "чёрном рынке" появились слитки золота очень высокой пробы. Они единичны, но наши эксперты не могут объяснить, каким образом было получено золото такой чистоты. Вывод очевиден: кому-то удалось собрать действующую "волшебную мельницу" — а может быть, и не одну, — и этот "кто-то" наверняка делает золото. Наша специальная полиция, скромно называемая "антикризисной", ищет "золотых бутлегеров", но пока безрезультатно. И это ещё не всё: ряд компаний в России и в Азии не проявили никакого интереса к нашим предложениям о выкупе их активов за золото, и это несмотря на то, что эти компании остро нуждаются в кредитах и находятся на грани банкротства.

По комнате пронёсся шорох — вершители судеб беспокойно задвигались в креслах.

— В этой информации есть и положительная сторона, — Роквелл оглядел соратников (точнее, соучастников). — Во-первых, появления больших объёмов золота на мировом рынке не отмечено, то есть угрозы золотому обеспечению амеро на время переходного периода нет — во всяком случае, пока. А во-вторых — если золото успешно синтезируется, это значит, что "волшебные мельницы" работают без всяких непредсказуемых эффектов. Ну, а о том, что у нас почти не осталось времени, вы все знаете. Риск? Да, риск, но это неизбежный риск!

Он немного подождал, ещё раз всмотрелся в лица людей, сидящих за дубовым столом, и продолжил:

— Не забывайте, что Обвал должен сопровождаться грандиозными терактами с очень большим количеством жертв и локальными военными конфликтами.

— Как говорили наши предки, война всё спишет, — заметил Хоган.

— Именно так. И мы должны обезопасить себя на тот случай, если эта война выйдет за рамки локальной, — нам нужен новый меч, выплавленный "волшебной мельницей".

— Наши планы насчёт поводов не изменились? — бесстрастно спросил Винсент.

— Не изменились. Взрыв атомного устройства в одном из крупных городов Израиля — на Востоке хватает фанатиков, готовых умереть во славу Аллаха, — оправдает любые наши ответные действия в отношении арабского мира. Что же касается войны между Пакистаном и Индией — война будет вызвана диверсиями: с помощью нейтронных детонаторов можно подрывать ядерные боеприпасы, хранящие на складах.

— United Mankind родится в муках... — медленно проговорил Гольдштейн.

— А как вы хотели? Любые роды — это кровь и муки, или для вас это новость? Детали мы обсудим позже: очень многое, если не всё зависит от результатов испытания "волшебной мельницы". Сейчас нам надо дождаться вестей из Аламогордо. Ждать осталось, — Роквелл посмотрел на часы, — уже недолго. А пока, джентльмены, не желаете ли горячего грога? Этот промозглый лондонский туман...

— Я предпочту горячее молоко, — желчно ответил Грейсплин. — Мне не двадцать лет, знаете ли.

* * *

Исполинский сверкающий шар возвышался над безжизненной пустыней. Зрелище было фантастическим: шар со сброшенной маскировкой напоминал и гигантский звёздолёт пришельцев, опустившийся на Землю из космических бездн, и дворец сказочных эльфов, и драгоценность, потерянную беззаботной молодой богиней. Блистающий шар был красив — он не вызывал того мрачного чувства, которое возникает при виде угрюмой туши атомной или водородной бомбы, — и поэтому создавшие его люди не ожидали от своего детища ничего плохого: такая красота не может быть злом. Эта вера была иррациональной, но почему-то ей поддались даже сухие прагматики и закоренелые скептики от науки.

Стометровый шар походил на скромное творение Свиридова и Кулибина примерно так же, как аэроплан братьев Райт на сверхзвуковой самолёт. Конструкция установки была скрупулёзно просчитана на компьютерах, а микронной точности обработки многочисленных зеркал, составлявших пять концентрических слоёв, позавидовали бы лучшие ювелиры. Над шаром в обстановке строжайшей секретности трудились тысячи людей, большинство из которых даже не догадывались о конечной цели своей работы. Предварительная настройка "волшебной мельницы" была завершена, и десятки трансформаторных подстанций ждали потока энергии пространства-времени, превращённой в электрический ток. Настроение у собравшихся на полигоне было приподнятым: люди словно забыли о том, что мир качается и может рухнуть в любой момент, и что за долгую историю человечества благие намерения слишком часто становились покрытием для дороги, ведущей в ад.

Учёные и инженеры негромко переговаривались между собой. Присутствие военных, а также характерных людей в штатском никого не смущало — оно воспринималось как само собой разумеющееся. Прессу на полигон не допустили — не тот случай, — и поэтому девушка с ничего не объясняющим значком "PR-Agent"*, ярким пятном выделявшаяся на фоне серых мундиров и комбинезонов, привлекала внимание.

________________________________________________________________________________

* PR-Agent — агент по связям с общественностью (англ.)

Её присутствие на секретных испытаниях казалось необъяснимым: мало кто знал, что эта девушка с лицом куклы Барби на самом деле является представителем всеми уважаемого финансиста мистера Роквелла и допущена на полигон личным распоряжением президента.

— Вас не смущает аналогия сегодняшних испытаний с теми, которые проходили здесь почти семьдесят лет назад? — обратилась она к научному руководителю проекта.

— Не вижу прямой аналогии. В сорок пятом здесь испытывалась бомба, а сегодня мы испытываем "вечный генератор". Эта красивая штука, — физик махнул рукой в сторону шара, — поможет решить массу проблем, стоящих перед человечеством.

— "Вечный генератор"? Как интересно! А что вы думаете о "запрете богов"? Или вы готовы стать новым Прометеем, похитившим для людей энергию Вселенной?

— Прометеем? — учёный был явно удивлён осведомленностью своей собеседницы: об "энергии Вселенной" знали немногие. — Знаете, мисс, времена героев прошли. Сегодня мы...

— Внимание! — раздался металлический голос. — Приготовились!

Все разговоры разом стихли. Сотни людей заворожено смотрели на сверкающий шар.

— Контроль!

Свечение шара изменилось: бриллиант, переливавшийся бесчисленными искорками отражённого солнечного света, превратился в огромную матовую жемчужину.

— Боже мой, какая красота... — прошептала "Барби".

— Настройка безукоризненна, — негромко произнёс главный оператор. — Шар светится равномерно.

— Он светится так ярко, как будто находится не в трёх милях, а рядом, — заметил один из инженеров.

Научный руководитель проекта молчал, и по его лицу никто не мог догадаться, о чём он думает.

— Всем уйти в укрытия! Повторяю...

Приказ был выполнен без промедления: матовый шар внушал мистический трепет, а следить за ним можно было и через бронестекло, и через видеоискатели фотокамер.

— Все системы работают нормально, — доложил оператор. — Начинаем?

Научный руководитель молчал, вглядываясь в жемчужный шар.

— Сэр? — осторожно переспросил оператор.

— Свет ярче тысяч солнц во тьме родится... — тихо сказал физик. — С Богом!

— Зажигание! — прогрохотал железный голос.

Главный оператор откинул прозрачную предохранительную крышку и решительно вдавил красную кнопку.

И свет родился. Но свет этот очень недолго был голубым, как небо над головами, — через пару секунд он побагровел, словно из-под земли вырвалось адское пламя, раскалившее шар. Автоматическая защита среагировала на нештатную ситуацию и расфокусировала систему зеркал, но это не спасло. Над пустыней разнёсся нарастающий рокочущий гул.

Никто ничего не смог сделать, а многие даже не поняли, что происходит — модельные испытания "волшебной мельницы" проходили совсем по-другому. И только "Барби" успела нажать на своём сотовом телефоне — у неё он почему-то был, хотя все остальные участники испытаний сдали их сотрудникам службы безопасности, — кнопку "Emergency Call".*

А потом вспыхнул звёздный огонь.

________________________________________________________________________________

* Emergency Call — аварийный звонок (англ.)

* * *

Атомный подводный ракетоносец "Дмитрий Донской" шёл под арктическими льдами на глубине трёхсот метров. Когда-то в море на боевом дежурстве одновременно находились десятки стратегических ракетоносцев, а сегодня "Донской", последний уцелевший дредноут знаменитой серии "тайфунов", в одиночестве вспарывал холодные воды Арктики. Головной "борей" — "Юрий Долгорукий" — был передан флоту, достраивались "Владимир Мономах" и "Александр Невский", но пока реальную силу представляли только последняя "акула" да несколько единиц тихоокеанских "кальмаров" и "дельфинов" 3-й флотилии стратегических субмарин Северного флота.

И всё-таки "Дмитрий Донской" мог служить опровержением известной поговорки "один в поле не воин". Этот воин потерял в злые девяностые всех своих товарищей, убитых ударом в спину, но выжил — почти чудом, — и даже сменил оружие. Двадцать его "булав" весом в полторы тысячи Хиросим могли проломить любую броню противоракетной обороны и заставляли задумываться отцов United Mankind: котировка мегатонны оставалось высокой, невзирая на Обвал. И подводный тяжёлый крейсер "Дмитрий Донской" скользил в тёмных глубинах грозной тенью, продолжая жить суровой жизнью воина.

— Скучаешь, лейтенант? — Пантелеев бросил взгляд на молодого офицера, сидящего за пультом.

— Никак нет, товарищ капитан треть..., виноват, второго ранга! — преувеличенно бодро ответил лейтенант. Его оговорка была простительной: Пантелеев досрочно получил кавторанга за успешные пуски ракет, которыми был перевооружён "Донской", и которые предназначались для оснащения новых "князей".

— Да ладно тебе, Витя, я же вижу. Завидуешь надводникам?

Лейтенант Виктор Переслегин промолчал, и командир БЧ-2* не стал его донимать. Он знал, что творится в душе молодого офицера.

________________________________________________________________________________

* БЧ-2 — ракетно-артиллерийская боевая часть.

Океанский флот России, разговоры о ненужности которого с унылым постоянством повторялись из века в век, неожиданно оказался востребованным. Его немногочисленные эсминцы и большие противолодочные корабли эскортировали караваны торговых судов, дорогой полярных конвоев доставлявших в Архангельск и Мурманск продовольствие из Аргентины и других стран Латинской Америки. Обратно транспорты уходили гружёные оружием — этот товар горячие южноамериканские парни брали с большим удовольствием, предпочитая обесценивающимся деньгам прямой бартер. Моряков-надводников встречали на Севере как героев, и было за что: с началом Обвала моря стали небезопасными. Флотская молодёжь (и не только молодёжь) с горящими глазами слушала их рассказы о том, как возле островов Зелёного Мыса они уклонялись от неизвестно кем выпущенных торпед и рубили зенитными шестистволками быстроходные катера без опознавательных знаков, пытавшиеся взять на абордаж охраняемые суда. "Одиссея капитана Блада! — сердито фыркал Пантелеев, остужая юношеский пыл своего молодого подчинённого. — Стой на своём месте, лейтенант: у нас в Арктике, того и гляди, начнётся приобщение белых медведей к мировой демократии. Так что хватит на твой век войн, ты уж мне поверь. Не дай Бог, конечно...".

Однако Господь, похоже, не слишком задумывался над дилеммой "дать или не дать". Слова Пантелеева "хватит на твой век войн" запросто могли стать пророчеством: обстановка в мире накалялась с каждым днём. Искры конфликтов, годами и десятилетиями тлеющие под тонким слоем пепла мирных соглашений, разгорались кострами, словно раздуваемые ветром. Ближний Восток всё больше напоминал кучу пересушенного хвороста, ждущего только случайно брошенной спички; Индия и Пакистан напряжённо следили за каждым движением друг друга, положив руки на рукояти атомных мечей, а за ними внимательно наблюдал Китай, приведший свои вооружённые силы в состояние повышенной боевой готовности. Экономическая дезинтеграция Европы шла полным ходом, подогреваемая религиозными и расовыми противоречиями: национальные меньшинства, становящиеся большинством, всё решительнее заявляли о своих претензиях, мало-помалу переходя от камней и бутылок с горючей смесью к огнестрельным аргументам. Новоявленные курфюрсты и маркграфы под предлогом защиты мирных граждан от "распоясавшихся хулиганов" формировали частные отряды моторизованных ландскнехтов, примеряя короны удельных властителей и мечтая о королевской короне. Лязг гусениц будил смутные воспоминания о громыхании доспехов панцирной конницы: на улицы чистеньких европейских городов возвращались средние века — право богатого сменялось правом сильного.