Кольцо Кощея

— А ну, марш домой, бесстыдница и вертихвостка, — сердито пробулькал водяной

Русалка виновато повела плечами и скрылась в воде, напоследок подарив мне улыбку. Жемчуг она не забыла прихватить.

— Ну что ты все кричишь, водоплавающее, — примирительно, хоть и в душе сердитый его появлением, проговорил я. — Я мириться пришел. Вот, даже не пустой.

— Мириться он пришел... А зачем к русалкам стал приставать, — уже помягче ответил собеседник, потом добавил. — От Яги настоечка-то?

— А то! Самая что ни на есть настоящая.

С кряхтением и бульканьем Водяной вылез на берег и присел рядом со мною. Чтобы нам (больше водяному) не мешало солнце, я щелчком подогнал тучку, для хорошей тени.

— Вот это хорошо, еще бы и дождик, — откликнулся водяной, — а то высохну и заболею еще.

— Пить под дождем неинтересно, хотя...

Соорудив над собою нечто вроде зонтика, я заставил тучку пролиться мелким моросящим дождичком, от которого Водяной довольно стал ежиться, ну точь-в-точь, словно кот под солнечными лучами на подоконнике.

— Разливай давай, — поторопил он. — Что сидишь, как неродной...

— Хм, тут дело такое — закусить ничего не взял, — развел виновато руками, только вспомнив о самой важной части застолья, точнее — второй по важности. — Как-то без нее непривычно.

— Эх, молодежь, молодежь, — покачал головою Водяной. — Сейчас все будет.

Повернувшись в сторону реки, он пробулькал нечто непонятное и принялся ждать. Через несколько минут из воды показалась знакомая русалка, несшая трехлитровых деревянный бочонок с плотно закрытой крышкой. Положив его перед нами, она вернулась обратно в воду, плеснув в нашу сторону водою.

— Озорница, — хмыкнул Водяной. — А ты ей приглянулся, Кощей.

— Ага, — смахнул с лица капельки воды я. — Это что за штука?

— Икра, самая что ни на есть лучшая и отборная. Только вчера доставили мне.

— Не лягушачья? — с некоторой опаской спросил я, открывая крышку и смотря на некрупные золотисто-черные ядрышки икринок.

— Обижаешь. Самая настоящая черная. Такая только у князя на столе да у заморских царей бывает. Хотя не любят наши ее — щучью ценят, а где я столько щук им найду?

Подвыпивший водяной пошел вразнос. Что поделать, метаболизм у него другой — из-за того, что сам фактически состоит из воды, пьянеет быстро, но столь же быстро и трезвеет. И что такое похмелье, не знает совсем, ну разве что переберет изрядно. Но с небольшой бутыли на двоих про это и разговора нет. А вот обмолвка насчет щук для меня интересна... Получается, общается с внешним миром водяной, торгует помаленьку с людьми.

— Кстати, Кощей, — продолжил разговор мой собут... собеседник, — слухи прошли, что ты богатыря в плен взял, кто таков?

— Да так, — отмахнулся я от его слов. — Внук Ильи Муромца, слышал о таком?

— А то ж, — гордо произнес водяной, погладив свою бороду. — Был такой богатырь, защитник земли русской. Слыхал я, что он самого Чудище Поганое заборол и на потеху горожанам в клетку посадил.

— А что с ним стало? — с любопытством поинтересовался я. Все-таки следовало знать о возможных противниках, если этот богатырь решит за внуком явиться. Дед не чета своему бестолковому (хоть и хитрому на выдумки) внуку.

— А я и не знаю, — развел руками Водяной. — То ли умер, то ли отдыхает где-нибудь в глухой деревушке от трудов ратных. Ты у пленника свово поспрашай лучше. Ладно, наливай давай...

Опрокинув по очередной стопке и закусив парой ложек икры, шарики которой приятно захрустели на зубах, мы с Водяным продолжили беседу.

— Кощей, — после очередной чарки (хм, вот и меня потянуло на старинные слова) начал новую тему Водяной, — на Лысую гору собираешься?

— Э-э, — протянул я, не совсем поняв подоплеку последнего вопроса, — на какую гору и зачем?

— Как на какую? — удивление было настолько сильно, что сильные эмоции помогли частично протрезветь моему собеседнику и довольно внятно все изложить. — Лысая гора — это самое важное место для всей нашей братии. Раз в год там собирается все ведьмы, колдуны и правители навроде нас с тобою, Кощей. М-м, точнее будет сказать, что собираются там только известные и почитаемые личности. И этот день скоро настанет.

Так, почесав у себя в затылке, пытаясь нащупать мысль, я припомнил нечто прочитанное или услышанное. Лысая гора, где ничего не растет, люди не селятся поблизости, так как часто болеют, случаются странные явления, которые никак не могут разложить по полочкам с научной стороны ученые. Интересно, мне-то там обязательно быть или как? Пришлось поинтересоваться насчет этого у Водяного.

— Конечно, — булькнул тот, уже изрядно захмелев. — Ты, Кощей, новенький в этих краях и обязательно должен предстать перед глазами местной нечисти. Это нас так люди называют.

Понятно, знакомство и выход в люди, так для себя охарактеризовал для себя предстоящее мероприятие. Странно только, что Яга об этом мне ничего не говорила.

— А это ты у нее сам поинтересуйся, — отмахнулся от моего вопроса Водяной, нацеливаясь на очередную порцию алкоголя. Убойная штука, эта бабкина настойка. Всевозможные вина и хмельные меда, что притаскивал Соловей каждый раз из своего похода по дорогам, на меня не действовали. Вкус есть, но эффект полностью отсутствует. А вот Яга готовила такую настоечку, что голова начинала звенеть и ощущать себя воздушным шариком, готовым в любой следующий миг оторваться от плеч и улететь ввысь. Или утащить с собою все тело заодно. Оттого и Водяной сейчас напоминает обычного деревенского старичка, который вылезает на уличную скамейку после стакана мутного самогона.

— Кощей, — наклюкавшийся Водяной опять стал терзать меня вопросами, — а чей-то дальше собираешься делать? Богатыря заломал...

— Дальше? — скинул с себя расслабленную пелену умиротворения. — Ты о чем, Водяной?

— Что дальше станешь делать? Твой предшественник отличился тем, что в деревнях все старые колодцы осушил в поисках золотых монет на их дне. Вот же матюкались деревенские, когда рыли новые, так в старых вода не появлялась после художеств твоего предшественника, — произнес Водяной и скептически хмыкнул. — Только кощеевскому разуму могло такое прийти — искать золото в деревнях. Там сроду такого не было богатства.

— Ты это, того, — насупился я, задетый словами собеседника, — про разум осторожнее. Нормальный у меня разум.

— Кто спорит, — развел руками Водяной. — Вот только сразу видно, что не местные вы — Кощеи. И на иноземцев тоже не похожи.

Тут он прав, этот Водяной. Если все Кощеи приходят сюда из иных миров (как это произошло со мною), то и мировоззрение у них чуждое для окружающих. То-то нечисть так осторожно на меня поглядывает, ожидая невесть чего. Если собрать в одно целое мои воспоминания про былины и сказочных персонажей, что слышал у себя в мире, то картина получится весьма презанятная. Царя Кощея боялись не столько за жестокость, сколько за непредсказуемость. И боялись не только люди, но и местная нечисть, приходящаяся в некотором роде родней Кощею. Погрузившись в свои мысли, я пропустил часть слов Водяного, который бубнил что-то под нос. Причем совершенно не обращал внимания на меня, не замечая отсутствия моего интереса к разговору. Хе, как говорили у меня дома — каждый на своей волне.

-... и принцессу можно уволочь ради выкупа. Прежние Кощеи так и делали, регулярно. Вот к нашему князю его дочка возвращается из заморских земель. Огонь девка: умная, красивая, боевая.

— Где ты ее мог видеть, — с сомнением произнес я, уловив последние слова про некую дочку местного правителя, — а?

— На реке, — возмущенно зыркнул на меня Водяной. — Она возвращается из заморских земель, где больше года постигала науки. Отец ее отправил туда, заодно показав всему миру, что имеет дочь на выданье.

— Это еще зачем? — поинтересовался просто из вежливости. — Неужели нельзя было к себе пригласить учителей и разослать портреты по окрестным государствам? Проще и дешевле вышло бы, чем гонять целую экспедицию по морям.

— Эта хеспедизия — фу, тина зеленая, придумаешь ты слова чудные, Кощей — еще и караван с местными товарами. Великий князь решил показать все самое лучшее, чтобы из дальних земель к нему съехались купцы иноземные с диковинками. А вместе с ними и принцы на сватанье, посмотрев на молодую княжну. Портреты всяк норовит сделать получше, чтобы выглядела невеста покраше. Из-за этого многие из принцев-королевичей и пропускают такие мазюльки. А тут княжна сама перед всеми покрасовалась. Теперь точно приедут женихи.

— Угу, — задумчиво произнес я, прикидывая плюсы и минусы от такого наплыва гостей, — а с собою и дары привезут. Вот раздолье у Соловья будет... Женихи, наверное, не столько за невестой, сколько за княжеским добром приедут. Князь с дочкой должен отправить все самое лучшее и отборное.

— Это которые постарее и помудрее, — согласился со мною Водяной. — Такие точно за приданым приедут, и внешность княжны дополнительным подарком пойдет. Но припрутся и такие, что не имеют ни кола ни двора, кроме родовитого имени. Молодежь, одним словом. Князь их прогонит, и начнут те носиться по нашим лесам и болотам, пока голову не сложат. Шумно будет.

С последними словами Водяной тяжко вздохнул, то ли сожалея о будущей суматохи, то ли об опустевшей таре с настойкой.

— По последней осталось, — четко разделяя слова, произнес Водяной. — Давай, Кощей...

— Угу, — кивнул я, чувствуя, как тело устремляется вслед за головою в небо. — За нас, за славянскую нечисть...

Последняя порция оказалась для Водяного последней во всех смыслах. Собрав глаза в кучу, он негромко икнул и повалился на землю. Я и глазом не успел моргнуть, как он скатился в воду и закачался возле кромки берега, словно лодка на приколе. Немедленно рядом появились две русалки, которые шустро потянули своего родственника под воду. Напоследок одна из них мне сердито погрозила маленьким кулачком.

— Девчонки, — вскинулся я, но после недвусмысленного жеста упал обратно, — куда же вы? Может, на танцы смотаемся или в кафешку заскочим?

Хмель перепутал в голове старые и новые реалии качественно. Еще хорошо, что никто не остался со мною, а то я мог учудить чего похлеще, напрочь разрушив все хорошее, что имелось у русалок обо мне. Посмотрев на следы возлияний, я решил навести порядок, так как не терпел мусора и безалаберности вокруг. Пришлось выкопать ямку и убрать в нее бутыль с бочонком и остальную посуду. Про то, что все это можно еще не раз использовать, я не подумал, проведя аналогию с одноразовой пластиковой тарой.

— Перестарался, — задумчиво произнес я, стоя на дне ямы и смотря на высокие звезды. — Надо как-то выбираться.

Сначала попробовал ладонями (все земляные работы проводил вручную, в прямом смысле этого слова) сделать ступеньки, потом выкопать косой отвал, чтобы по нему выбраться. Про левитацию вспомнил только тогда, когда часть стенки под руками обвалилась и с другой стороны на меня хлынула вода. Как стоял, так и прыгнул вверх и вперед. Результатом стало падение в один из омутов, что во множестве имелись в местном водоеме. Вроде бы при погружении после прыжка сумел пробить ногами потолок непонятного строения из водорослей и тростника, ракушками, и чем-то еще. Кто-то ругался, булькая и выпуская пузыри, но я слов не разобрал. Виновато разведя руками, пробулькав нечто извиняющееся, я повторил прыжок. На этот раз я приземлился в кустарнике на берегу, оставив на его ветках часть одежды. В замок шел на автопилоте, пугая неразумных зверей и разумную нечисть. В одном месте больно ударился о некую железку, валявшуюся прямо на земле. Пожелав ее владельцу плоскостопие, я ухватил ее и откинул в кусты. С той стороны раздалось громкий речитатив ругательств с поминанием моей матери (она причем тут?), родни до седьмого колена (будто я там помню кого), Яги с ее убойной настойкой (а вот святое трогать не позволю) и еще много кого, абсолютно неизвестных мне. Голос смолк только при моем приближении и моих действиях по закатыванию рукавов. Точнее, они у меня просто отлетели, не выдержав такого издевательства.

— И кто тут такой наглый, что настойка Яги ему не нравится, а? — проговорил я, стоя перед густым кустарником. В глубине мелькнуло... бревно? Нет, что-то другое, но сильно смахивающее на толстую корягу с шишкой-носом (немного кособоко смотрящаяся) и яркими зелеными точками глаз.

В ответ получил еще одну порцию обидных слов, но на активные действия неизвестный не решился, скрывшись в темноте. Хмель еще долго заставлял меня бродить по лесу и громко звать неизвестного обидчика на 'честный бой'. Потом устал и решил отоспаться в замке, чтобы потом вернуться обратно и окончательно разобраться с лесным сквернословом.

— По мелкому хулиганству пойдешь, — напоследок пригрозил я, припомнив остатки юридического образования, что получил в учебном заведении на допзанятиях. — Пятнадцать суток работы на общество уже заработал.

Глава 5

С утра я был огурчик, и никаких последствий после ночной мировой не было. Насвистывая веселый мотивчик, который всплыл в памяти, но идентифицироваться не пожелал ни в какую, я спустился на кухню. Там во всю священнодействовала Яга, готовя очередной шедевр на завтрак.

— Привет, бабушка Яга, — поприветствовал я старушку и плюхнулся на скамейку. — Что есть у нас есть? Кстати, а куда Илья подевался?

— Оладьи со сметанкой и черничным вареньем, — принялась перечислять Яга, — рассольник, расстегаи...

— М-мм, — сглотнул слюну я и невольно прервал бабку, — вкуснотища! Только от одних названий уже наелся. Но где, все-таки, богатырь наш бедовый?

— Лихо приходила с первыми лучами солнышка, — поведала мне Яга, — вот и попросила его к себе в помощники. Ей на рынок нужно было сбегать, а самой нести корзинки и мешки тяжело, женщина-таки.

— С Лихо? — вытаращил я глаза. Бабушка, мне тут еще абсолютного неудачника не хватало! Или он убежит от нее в сутолоке базара...

— Э-э, милок, — улыбнулась своей улыбкой 'а-ля баба Яга' собеседница, — уж с Лихо богатырь шутковать не станет Это ему не простофилю Соловья гонять.

Ладно, — поверил я Яге, — будем верить, что Илье хватит трезвого разума не совершить глупости. Эврика!

От моего громкого крика из рук Яги вылетел ухват и едва не приложился по носу одного из домовых, что околачивался поблизости, в ожидание доппайка.

— Кощей, — попросила старушка, подобрав инвентарь с пола и шуганув домового, — ты уж не пугай старушку такими странными и непонятными словами...или поколдовать решил? Тогда с заклинаниями иди в другое место — кухня не для энтих делов предназначена.

— Извиняй, бабуль, — попросил прощения я и макнул первую оладью в блюдце со сметаной, — больше так кричать не буду. А это слово вовсе не заклинание. Там-то все больше: трах-тибидох, сезам откройся и прочие сим-симы...

При каждом моем слове бабка невольно вздрагивала, пугаясь непонятных фраз. Да, сумел я внушить уважения окружающей нечисти своими закидонами, если даже Яга дергается. Пришлось быстро сворачивать тему пока и в самом деле не сработало одно из книжно-кинематографических заклинаний.