Позволь мне тебя коснуться

— Ты сама выбрала быть плохой девочкой, — заявил он и, склонившись надо мной, перецепил мои руки двумя железками. Слезы обжигали мои щеки, я была готова захлебнуться ими.

— Прошу... Не надо... Давид... Ты же мой друг... Не надо... Отпусти меня, я сказала! — ревела я, извиваясь всем телом, пытаясь вырваться. Но кем была я, пятнадцатилетняя девушка, против этого противного сильного мужлана. Помню, как всегда считала его красивым парнем: черный омут глаз, загорелая кожа и волосы цвета вороньего крыла. Он был словно принц из сказки... До тех пор, пока я не начала взрослеть.

— Замолчи! — гаркнул он, разворачивая меня на живот. Его руки откинули мое платье, и он с силой шлепнул меня по бедру, заливаясь смехом. — Как долго я мечтал об этом, — прошептал он, стягивая с меня трусы, не обращая внимания на мои крики и рыдания.

Сопротивление было бесполезно. Я даже устала кричать, потеряв всякую надежду на спасение. Никто меня не потерял — все думают, что я в гостях у верного друга. За городом, в коттедже. Никому нет дела, как я провожу время. Даже Стасу. Всем плевать.

Глотаю слезы, чувствуя, как он, почти до крови, вцепился в мою талию, пристраиваясь сзади. Ужас накрывает меня с головой, и я ору, как дикая, от боли и унижения... И от того, что испытываю, когда он рвет меня изнутри. Он даже не дал мне время — сразу начал трахать со всей силы, будто это было для меня обычным делом. Нагнув меня к матрасу, чтобы я замолчала, он с бешеной скоростью стал входить в мою плоть, шепча о том, как счастлив в эту секунду.

Я закусываю губы и больше не издаю ни звука, зная, что кошмары об этой ночи будут преследовать меня всегда.

* * *

И это была не последняя ночь, которую я провела с ним. Он держал меня в своей комнате, частенько привязывал к кровати, как его личную собачонку, с которой можно играть время от времени.

Сажусь за руль своей машины и закрываю глаза, отпуская воспоминания с тяжелым вздохом. Нет, я не могу забыть этого.

Я всегда любила и ценила себя — этому меня научила мама. Она каждый день говорила мне и Руслане, что мы её самые красивые девочки. Самые лучшие, и что нас ждёт большое будущее.

Помню, как читала книжки о любви и мечтала встретить прекрасного принца, с которым мы будем жить "долго и счастливо". Мне было лет четырнадцать, и теперь от былой наивности не осталось и следа.

Я стала дешевкой, как только этот мерзкий гад прикоснулся ко мне. Я больше не представляла никакой ценности. И была грязной. Я до сих пор не могу отмыть эти раны — они как шрамы, которые бледнеют, но остаются на всю жизнь. А эти даже побледнеют ещё не скоро.

Я постаралась отвлечься, включив радио, но что-то не давало мне покоя. Внезапно мне в голову пришла мысль, из-за которой я пришла в ужас: как я вчера оказалась в постели? Ведь я действительно не помню довольно большой отрывок вчерашней ночи. Странно, я и не знала, что от травы могут быть такие последствия.

— Эмс, что с твоей ногой? — озадаченно смотрит на меня Кендалл, когда я вхожу в комнату. Она сидит на кровати, а рядом Кайл в полулежащем состоянии, который всё время стонет и держится за голову. У него на коленях лежит тазик, пустой, к моему счастью.

— Упала, пока каталась. — Я машу скейтом и ставлю его рядом с кроватью. — Вам, я вижу, не хватило вчерашнего кутежа, и вы планируете, как бы продолжить...

— Нет, что ты, — она покачала головой, глядя на Кайла. — Этот несчастный уже мне всю душу вывернул наизнанку... — Она издала легкий смешок, но поймав на себе угрожающий взгляд Кайла, замолчала. — В общем, Сандра вчера сильно наехала на него. Из-за тебя.

— Да, Эмили, из-за тебя, — проворчал Кайл, держась за живот. Его лицо было бледно-зеленого цвета.

— Эм, простите? — я вскинула брови и скрестила руки на груди, глядя в упор на них обоих.

— Она просто очень ревнивая. Ей не понравилось, что Кайл вчера проводил тебя до аудитории и всё такое... — Кендалл поджала губы, будто бы извинялась передо мной за свою подругу.

— Может ей стоит злиться на тебя? Он сейчас на твоей кровати, хочу заметить, — отвечаю я враждебно, не понимая поведение Сандры. Впрочем, мне не было до этого никакого дела.

— Эмили, Кендалл, перестаньте. У нас с Сандрой в последнее время все не клеится, и мне кажется, что она только ищет поводы разругаться со мной, — тяжело вздыхает он, наклоняясь над тазиком. Мы с Кендалл переглядываемся. Пожалуйста, только не это... — Я не знаю, как я буду играть в этом сезоне. Проблемы с Сэни убивают меня.

— Тебе повезло, что у тебя есть такие друзья, как я и Макс, — сказала Кендалл, положив руку ему на плечо. — И Эмили.

— Кстати, как ты, уже попала в сети Максимилиана Кенинга? — спросила у меня она, и Кайл многозначительно улыбнулся после её слов.

— А? — я сделала вид, что не расслышала, и прибираюсь в своих вещах, лежащих на кровати. — А что, должна была?

— Хм, вчера он буквально спас тебя, утопающую в пене... И доставил на дом. — Я замерла и уставилась на неё, когда она произнесла эти слова.

— Он... Какого черта? — я сжала руки в кулаки, чувствуя, как учащается дыхание. То ли злость, то ли ненависть, заполнили меня изнутри, пожирая каждую клеточку моего тела. Это не было ненавистью к Максу, это было какое-то внутренне уничтожение, которое я была не в силах преодолеть.

— Не злись ты так. Он просто положил тебя на кровать. В первый раз вижу, чтоб Макс делал что-то подобное... Его особо не интересуют девушки. Он целыми днями учится, разрезает волны, иногда ходит на вечеринки и потрахивает то одну, то другую, — сообщил мне Кайл, наверняка в надежде, что меня это обрадует. Но я только разозлилась ещё больше.

— Он действует мне на нервы. Эта его показуха! — вдруг разозлилась я, выразив свои чувства прилюдно. Это было так на меня не похоже. Обычно я всё перекапываю в себе и никогда не высказываю свое мнение публично. А особенно в такой негативной формулировке. Чаще всего я держусь равнодушно и отчужденно. — "Я и океан... Я летаю..." — я процитировала Кенинга, изобразив его манеру говорить. — У него комплекс Бога на этой почве, вам не кажется?

Кайл кашлянул, а Кендалл уставилась на меня, захлопав глазами. Я не верила, что только что произнесла это всё вслух.

— Он же спас тебя. А я заступилась за тебя перед Беккой. Никто здесь не хочет причинить тебе зла, Эмили. По крайней мере, не мы четверо. — Она имела виду её, Сандру, Кайла и Макса.

Я замолчала и притянула к себе ноутбук, с остервенением задолбив по клавишам двумя руками. Мне так хотелось побыть одной, но Кайл и Кендалл начали обсуждать какой-то новый фильм, на который нужно сходить на следующей неделе. Ещё они обсуждали посвящение, но уже шепотом, потому что я была первокурсницей, и мне предстояло через него пройти.

Я открыла гугл и зашла в переводчик, выбирая в настройках немецкий язык. У меня было достаточно времени, чтобы разглядеть слова на полуголом торсе Макса и запомнить их.

Я долго вчитывалась в перевод, но так и не смогла толком понять значение этих слов.

"И я тебе всё расскажу, когда мы увидимся снова".

Со злостью захлопнув макбук, я плюхнулась на кровать, пытаясь выкинуть мысли о Максе из своей головы.

Глава 6.

POV Макс

Я закрываю глаза, чтобы сильнее сосредоточиться на себе, а не на этой стройной блондинке, что корчится подо мной уже несколько минут. Я прижал её к стене так, чтобы она опиралась на неё руками, и яростно загонял в неё свой член.

Все мои движения были идеальными, доведены до автомата — погладить по спине, грубо сжать ягодицы, шлепнуть несколько раз, сказав пару грязных слов, наклониться, схватить за грудь, снова сжать, укусить...

Даже не верится, что когда-то я получал другое удовольствие от секса, а не это жалкое подобие забытья. Нет, мне, конечно, было приятно трахать эту светловолосую девушку, но какого-то нереального восторга я не испытывал. Это было настолько плотское и похотливое удовольствие, что я невольно задумывался о том, что я превращаюсь в животное, которое только и может, что трахаться, зависать на вечеринках и бегать до океана по утрам. Отвращение — неприятное чувство, но когда ты испытываешь его сам к себе — ещё в сто раз хуже.

— Да, да, Маааааааааакс, — сладко простонала девушка, когда я замедлился и сделал в неё два последних толчка. Она прогнулась, и я схватил её за волосы, потянув на себя. Ей это нравилось, я чувствовал, как она подчиняется мне. Она всегда готова для секса... Как и все другие девушки.

— Ммм, — невнятно промычал я, стараясь вспомнить, как зовут девушку. Но ни одно, даже самое банальное имя, не приходило в мою пустую голову. — Детка, — просто сказал я и, в последний раз хорошенько шлепнув её по заднице, оставил в покое.

— Даже телефончик мой не попросишь? — она поджала губы, когда натягивала юбку на свою тонкую талию и пыталась застегнуть рубашку пальцами, которые до сих пор дрожали после оргазма.

— Если бы хотел, попросил бы, логично? — огрызнулся, взъерошив волосы. Меня так раздражали эти разговоры после секса. Я ей ничего не обещал, она от меня ничего не просила... Мы неплохо провели время, и я надеюсь, мы больше никогда не встретимся. Неужели это так трудно прочитать между строк?

— Ммм... Ладно. Всё равно все девочки будут мне завидовать. — Она улыбнулась, мечтательно закатив глаза к потолку. — Бекка порвет свою новую сумочку на кусочки, когда узнает.

— Прости, но я бы сексом с тобой хвастаться не стал, — усмехнулся я, влезая в свои синие джинсы. Девушка пристально разглядывала мой торс, потому что не успела сделать этого перед сексом — она сразу же оказалась развернута лицом к стене.

— 'Мы увидимся снова'? — прочитала она надпись на моих ребрах. — Может это все-таки предложение для меня?

— Прошу, свали из моей комнаты, как можно скорее. — Ухмылка сползла с моих губ. Обычно я вёл себя достаточно вежливо, но эта девушка раздражала меня больше, чем другие. Хотя её фигура была действительно безупречна. На лицо довольно милая, но ничего особенного, как и наш секс.

— Кенинг, ты сволочь, — тяжело вздохнула она, поправляя свою юбку. — Но, если что вдруг изменится... — промурлыкала она и подошла ко мне так близко, что смогла коснуться ладонью моего пресса. — Обращайся.

— Ага, обязательно, — заверил её я, мечтая увидеть, как дверь за ней захлопнется. К счастью, она не стала медлить с осуществлением моего желания.

С тяжелым вздохом, я повернулся и осмотрел нашу с Кайлом комнату. Он сегодня задерживался на тренировке, и я это прекрасно знал, поэтому превратил нашу комнату в личный притон на несколько минут. Думаю, он не будет на это злиться.

Наши апартаменты были вполне стандартными, разве что на территории Кайла было чище, чем на моей. Он был довольно аккуратным, да и Сандра вечно наводила порядки в этой части нашей комнаты. У меня же на кровати и в шкафу царил творческий беспорядок, но только при таком положении вещей я мог хоть что-то найти. Обычно моя приборка заканчивалась тем, что я терял абсолютно все вещи, которые были мне необходимы для жизни.

Жизни...? Я кидаю тоскливый взгляд на доску, с сожалением понимая, что до утра ещё восемь часов. Впереди меня ждёт много домашней работы по программированию — моему профильному предмету, и только потом немного сна и, наконец-то, серфинг.

Я провожу ладонью по борду, стараясь полюбить его. Но он абсолютно белый, без единой краски — пустой, как и моя жизнь. Я давно хотел что-нибудь сделать с ним, но всё время откладывал тюнинг на будущее. Но я не могу смотреть вперёд, не могу радоваться настоящему... Я застрял где-то в прошлом, и каждый день воспоминания разрывают меня, сжигая изнутри всё, что осталось от моей души...

Я запрыгиваю на кровать, закинув руки за голову, и закрываю глаза. Мысленно возвращаюсь в свой родной город Карлсруэ и вспоминаю семейный дом в три этажа и красивую зеленую лужайку перед ним.

— Вставай, идиот! Ты же обещал сегодня сдать за меня зачет по информатике, кретин! — веселый голос будит меня, и я отрываюсь от подушки, пялясь сонными глазами на самого себя.

Нет, конечно, это не совсем я — всего лишь моя точная копия, которая была дана мне при рождении.

— Ганс, какого хрена? Шесть утра, черт бы тебя побрал, — ворчу я, садясь на кровати. Брат улыбается мне, и мы начинаем копировать движения друг друга, словно смотрим на себя в зеркало.

— Какой я красавчик, — хором говорим мы и, заливаясь хохотом, ложимся на свои кровати, поворачиваясь друг к другу лицом.

У парня, на которого я смотрю, светлые волосы, выгоревшие на солнце, потому что сейчас лето. Яркие, глаза-хамелеоны, которые меняют цвет в зависимости от настроения, и вечная улыбка на лице. Несмотря на это, Ганс куда серьезнее и ответственнее меня. И к тому же он старше на целых три минуты сорок секунд, чем он очень гордился, и его всегда оставляют за главного. Его улыбка — это мое отражение, потому что когда он оставался один, редко проявлял свои чувства. И если бы кто-то увидел нас на улице, он едва ли бы нашёл между нами хоть какие-то различия. Даже родители частенько путали нас, хотя одно отличие у нас всё-таки было — у него была родинка над губой справа, а у меня слева.

Кажется, это называется 'зеркально однояицевые близнецы', но я никогда не задумывался об этом, пока мы не прошли это на биологии.

— Ладно, но только если ты сдашь за меня литературу, — наконец-то ответил я и начал собираться в школу.

— Как хорошо, когда не нужно учить то, что тебе не нравится, — с облегчением вздохнул он, закрывая учебник по информатике, и достал из кармана ключи от папиной машины.

— Пока родители уехали, можем позволить себе небольшую вечеринку. — Он надел спортивные тренировочные штаны, которые принадлежали мне, а мне пришлось натянуть его синие джинсы и белую рубашку, чтобы все поверили, что я это Ганс.

— Наконец-то они поехали к своим друзьям, я уже устал от их криков. Слышал? — спросил у него я и словил ключи, которые он кинул.

— Ага. Да пошли они. — Он приподнял бровь, делая вид, что ему все равно. — Пора давно привыкнуть к нашей странной семейке... В которой лишь один нормальный человек.

— И это я! — снова сказали мы в один голос и переглянулись. Я покачал головой, в очередной раз удивляясь этому феномену.

Мы постоянно так делали. Я всегда чувствовал, в каком настроении брат, что его тревожит сейчас, и даже что бы он хотел поесть сегодня на завтрак. Иногда мы читали мысли друг друга и видели сны на двоих, что уже давно перестало нас пугать. Мы вместе с самого рождения и никогда не пытались быть разными. Да, у нас различные интересы и вкусы, различный склад ума — у меня более аналитический, и всё же мы были, как одно целое, как один человек, который при соединении мог бы быть идеальным.

Я кидаю последний мысленный взор на брата перед тем, как слышу, как дверь с грохотом распахнулась и Кайл, тяжело дыша, ворвался в комнату.

— Черта с два, мы выиграем у 'Ястребов' следующую игру! — заявил он, заходя в комнату злой, как оглодавший волк. — Команда никуда не годится! Да и я в последнее время сдаю позиции: Сандра трахает мои мозги двадцать четыре часа в сутки!