Через несколько часов я добрался до деревушки старообрядцев. Сказывались голод и недосып, по дороге я изрядно промерз и выглядел, вероятно, весьма жалко. Сонный хозяин таверны для вида немного поупрямился и согласился растопить баню ранним утром. Я наконец-то по-человечески поел, пропарился, помылся, и прямо там, положив под голову веник заснул.
Тонкая полоска света отмечала щель в двери, но в комнате все равно стояла почти кромешная темнота, лучина тоже давно догорела. По ощущениям прошло несколько часов, оказывается меня кто-то заботливо укрыл одеялом. Я не спешил вставать.
До меня доносились обрывки мыслей Джона: "Страж разрушен... армия понесла огромные потери... сколько ещё городов пало? ... это не правда, что-то не так понял... не обманывай себя, нужно быть готовым ко всему... нет, не хочу, это ошибка... ты должен идти... а что толку, если это случилось, что я смогу изменить? ... пара часов ничего не изменит, ещё немного верить в лучшее... последний раз поспать в тепле".
Я куда-то бежал, по обе стороны дороги горели дома, от некоторых уже оставались лишь кучи углей, другие были почти не повреждены, но уже охвачены пламенем, хозяин сна узнавал эти дома. С соседних улиц доносились полные ужаса крики, но вокруг меня лежали только мертвые, хозяин сна узнавал их лица.
Резко отбросив одеяло, я вскочил, и, ударившись о низкий потолок бани, сел обратно. Светлая полоска исчезла, получалось, уже снова стемнело. "Просто сон... но это правда... нет, ещё немного". Я отвернулся к стенке, укрылся одеялом с головой и подтянул колени к подбородку.
Я шел по заснеженной дороги, до горизонта не было ни деревьев, ни строений, только кое-где торчали наклонившиеся черные столбы. Споткнувшись, я опустил взгляд, это была нога мертвеца, он лежал на животе, но, приподняв тело за плечо, удалось разглядеть лицо. Джон тут же отпрянул, уронив тело обратно в снег. Ещё раз оглядевшись, я обнаружил, что трупы были повсюду, и у них опять чертовски хорошо сохранились лица. Нужно было быстрей уходить, но даже поставить ногу оказалось некуда.
— Капитан, — окликнул меня мальчик из-за спины, повернувшись, я увидел, что он полулежит, облокотившись на другого мертвеца. Мальчик и сам был мертв, но губы шевелились. — Вы же говорили, что здесь нас не тронут.
— Тихо, сынок, не задавай таких вопросов, это не вежливо, капитан Ламбер сделал всё, что мог. Помираем, значит судьба такая. — Теперь говорило тело старика, на груди у которого лежала голова мальчика. Старик положил ладонь ему на висок и обратился ко мне. — Не обращай внимания, Джон, уходи, ты ни в чем не виноват.
Я ещё несколько раз просыпался, но не решался встать, а переворачивался на другой бок, надеясь, что наконец получится успокоиться. Окончательно проснувшись, я наощупь добрался до двери, уже опять светало, получалось, полусон-полубред длился почти сутки, спать больше не хотелось, пора было взять себя в руки и идти.
К вечеру я добрался до Стража Зеленого Каньона, точней до того, что от него осталось. Обильные снегопады скрыли следы битвы, по началу невооруженный глаз бы ничего не заметил, разве только вырубленный в некоторых местах лес.
Главные ворота оказались распахнуты, караула на стенах не было видно. Однако не известно, оставался ли кто-то внутри, так что я не спешил заходить. Я стал обходить крепость скрываясь в оврагах или за деревьями там, где лес подходил достаточно близко. Снег не успел слежаться, я неоднократно спотыкался о мертвые тела, однако бодрствующий Джон относился к этому достаточно спокойно.
На четырех часах я обнаружил громадный пролом в крепостной стене, сравнив поврежденное место с пройденным участком, я понял, что здесь не хватает башни, однако следов от неё не осталось. Я подошел ближе и смахнул снег с края разрушенной стены. Торчавшие кое-где металлические детали оставались оплавлены.
"Статуя уцелела. — донеслись мысли капитана, — Черт, оставалось же минут двадцать, как они успели, откуда вообще узнали?"
— Ах ты ублюдок! — прошептал Джон сквозь зубы и ударил кулаком в стену. Конечно же, речь шла об Ансе. Получается, если бы я не вмешался, всё могло бы быть по-другому. А могло бы и не быть, и вообще, кто ж знал.
Я все-таки зашел в крепость. Капитан Ламбер особенно тщательно разглядывал развалины некоторых зданий, видимо что-то искал, но так и не нашел.
Я не знал где проходит линия фронта, подозревал, лишь, что уже началась осада столицы. По дороге мне встречались лишь сожженные деревни, а рассказы беженцев были слишком противоречивы, чтобы делать по ним выводы. Через пару дней меня догнал вражеский обоз с провизией, он хорошо охранялся. Пытаться совершить диверсию в одиночку было глупо, и я ограничился тем, что позаимствовал у них лошадь.
Я направлялся в Шавиккерри. Небольшой городок, не представлял стратегической ценности, и возможно уцелел, там я собирался прибыть в штаб королевской разведки. Похоже, пора было отучаться надеяться на лучшее, мирный городок был почти полностью разрушен. Снега здесь ещё не было и зрелище было значительно страшнее, чем увиденное ранее. К счастью, тайник в подвале штаба разграблен не был, и у меня появилось приличное снаряжение.
Выходил из городка я не теми улицами, по которым пришел. На остатках крыльца сидел человек. Подойдя ближе, я узнал Анса Клайри. Он меня не заметил, похоже, он вообще ничего не замечал, на земле перед ним лежала мертвая молодая женщина в разорванной с не вызывающими сомнений намерениями одежде.
Я мог бы многое ему сказать, но смысла не было. В сложившейся военной ситуации не было смысла и в сохранении магической нейтральности капитана Ламбера, а я вдруг осознал, какие ещё сувениры оставляет порой на память Неявный Лабиринт, я мог даже больше, чем тот, у кого научился. Я молча положил руки на виски Анса и забрал силу его жизни. Ещё несколько минут Джон силился понять, что произошло, но потом, видимо, махнул рукой.
Я быстро понял, почему подобную силу стоит хранить в аккумулирующих предметах, а не прямо в себе. С той минуты я больше не спал, в висках стучала кровь, сила чужой жизни не позволяла мыслить трезво, она требовала мести, она требовала крови.
Не знаю, что это были за люди, то есть это были вражеские военнослужащие, но куда и зачем они ехали, я не узнавал. Я не дрался с ними, просто дал волю злобной силе внутри себя. Кто-то схватился за сердце, кто-то за голову, кто-то просто закричал, через несколько секунд они были мертвы и стали выпадать из седел. Но я не утолил жажду, напротив, я забрал силу этих жизней, и отправился убивать дальше.
Для того, чтобы приобретенная таким образом сила превратилась в надёжное оружие требовалось время, поэтому нападать на крупные отряды было опасно. Но с каждой новой жертвой я становился сильнее, и через несколько дней уже был готов ко встрече с целой армией.
Как я и предполагал Гаркаскит был взят в осаду. Мне уже не нужно было осматривать или пробираться куда-то лесом, да я уже и не мог думать дальше, чем на следующие полшага. Я начал свое черное дело, крики разорвали ночь.
Я чувствовал жизнь и направлял туда свою злобу, вскоре новые души присоединялись ко мне. Их боль и ужас превращались в новую почти материальную злобу, и искаженные ею они отправлялись на новую охоту. Поток становился всё сильнее, я перестал контролировать его, даже не знал, кого сейчас убиваю.
Осев на колени и обхватив голову руками, я пытался остановить происходящий ужас, но не мог. Остатки рассудка исчезали, собрав волю в кулак, я разом выплеснул всё, что оставалось, и разорвал связь бурей. Мысли разом очистились, а из тела ушли поддерживавшие его силы, я повалился на снег. Сознание улетало, в доносившемся шуме уже нельзя было разобрать крики отдельных людей.
Я очнулся ещё до рассвета, думаю, пролежав ещё хоть немного, замерз бы насмерть. Первым на что, я обратил внимание была наступившая тишина. Вспомнил последнее, что было перед потерей сознания, я со всех ног бросился в сторону города. Пробежал я правда не долго, после нескольких дней на ногах, без еды и сна, пара часов обморока сил не прибавила, пришлось перейти на шаг.
Позиции вражеской армии вымерли в самом буквальном смысле, сотни тел без каких-либо внешних повреждений будто спали, только глаза у всех были открыты. Меня колотил озноб, пробежка не помогла согреться, до города осталось немного, на стене я различил несколько огней.
Ворота, конечно, оказались закрыты. Я покричал, но никто не отозвался. Пальцы онемели от холода, даже с помощью веревки я едва ли смог бы взобраться на стену. Отсюда огней видно не было, но уже и так было ясно, что это не более, чем догорающие факелы, живых на стенах осталось не больше, чем не поле позади меня.
Капитан Ламбер явно был ошеломлен случившимся не меньше меня. Но даже в такой ситуации продолжал мыслить конструктивно, единственное, что можно было сделать, это выжить самому, для этого нужно было согреться. Через несколько минут я снова был в мертвом лагере, подбросил дров в два костра, расположенных поблизости, чтобы на них мог работать один повар, и расположился с миской похлебки посередине. Наевшись и отогревшись, нашел теплую офицерскую палатку, выволок оттуда тело и занял его место. На этот раз мне не снилось ничего.
Проснувшись я молнией выскочил из палатки, но не сделал и двух шагов. Случившееся не было сном. Так или иначе нужно было попасть в город, там могли оставаться живые. Надежды не оправдались, живых в городе не было. Чтобы распрощаться с последней надеждой пришлось пройти через весь город. Несколько секунд я стоял перед дверью, ожидая услышать знакомый голос, потом постучал, но ответа не последовало, тогда я зашел без приглашения. Я до последнего момента верил в этого человека, никто не знал, кто это на самом деле, но ещё прадед рассказывал легенды о его невероятных подвигах. Однако могущества Её Превосходительства хватило лишь, чтобы обеспечить себе посмертный покой, я как-то почувствовал, что она смогла остаться в стороне от вихря смерти, а может мне просто хотелось в это верить.
Не помню, как вышел из города, просто обнаружил себя бредущим по лесной дороге. Я не знал куда иду, то есть Джон представлял, где находится и в каком направлении двигается, но ни конкретного маршрута, ни какой-либо определенной цели не было. Заметив за очередным холмом деревню, я ускорил шаг, но и там меня ждало разочарование. К вечеру я побывал ещё в двух мертвых деревнях, во второй я, крича от радости, бросился к внезапно распахнувшейся двери, но дверь всего лишь болтало ветром. В этом доме я и заночевал.
Следующие три дня не принесли ничего нового, ещё пару раз я покупался на движение дверей и окон, а когда перестал, мне преподнесли ещё один подарок, видимо, чтобы не расслаблялся. На колыхающейся створке ворот висел мертвец, и выглядел, мать его, так, будто как раз открывает ворота для меня.
Наконец я оказался в ещё одном крупном городе. Признаков жизни по-прежнему не встречалось, сил надеяться дальше не оставалось. Взгляд привлекла здоровенная вывеска с бутылкой и кружкой. Мы с Джоном хором подумали, что для завершения картины совершенно необходимо нажраться. Переступив порог, я открыл рот и замер.
— Добрый вечер! — поздоровалась моя единственная знакомая. — Кушать хотите?
— Блуждающий в Неявном Лабиринте не умрет голодным? — невесело улыбнулся я.
— А что ты хотел, это же лабиринт, тут можно иногда свернуть не туда и зайти в тупик, — пожала плечами девушка. — Присаживайтесь, капитан, хватит уже глазами хлопать.
— То есть, я не смог пройти?
— Не все так страшно, просто нужно вернуться назад и выбрать другой путь. — Видя, что я не понимаю, она пояснила. — Время можно повернуть вспять, чтобы вернуться к развилке, где была совершена ошибка. Правда, это можно сделать только один раз, строго говоря, это не тупик, можно оставить всё, как есть, и пойти дальше. Вы ешьте, ешьте, капитан, прошлое никуда не денется. И вообще не надо так волноваться, подумаешь, загубили человечество, с кем не бывает.
Я поел, даже заметил, что было вкусно, правда, не запомнил, что именно ел. Закрыв глаза, я призвал образы мертвых городов и деревень, в этом мире больше ничего не происходило, лишь солнце лениво плыло по небу, и снег заметал напоминания о жизни. Я сказал миру остановиться, и он послушался, потом я стал последовательно прокручивать в памяти всё, что случилось с Джоном в обратном порядке.
Я опять проходил мертвые деревни, опять разыскивал выживших в Гаркаските. Я ещё в сознании, уши закладывает, от слившихся в единый гул криков ужаса и боли. Этот шаг дался нелегко, но вихрь смерти снова стал частью меня, только теперь он постепенно утихает. Я вернул жизнь владельцу, и он вновь потерянный сидит над трупом женщины. Я отхожу на несколько шагов и... стоп.
Я больше не хотел вмешиваться и предоставил свободу действий капитану Ламберу.
— Я видел множество головорезов, но не один из них не повинен в стольких смертях, как ты! — процедил Джон сквозь зубы. — Нужно было убить тебя тогда, а сейчас, сейчас ты уже сделал всё, что мог, твоя смерь не имеет смысла, а я не палач, чтобы убивать ради справедливости.
Я поправил меч за спиной и быстро зашагал прочь. Вокруг меня были развалины, вдоль дороги в пыли лежали мертвые. Я вспомнил Зеленый Каньон. Ты прав, Джон, это не та развилка.
Я вернулся и ещё раз взглянул на лейтенанта, сложил снаряжение обратно в тайник. Ещё немного, и я снова шел пешком, потом опять осматривал руины Стража. Я опять ворочался с боку на бок в бане в лесной деревушке, и даже видел те же сны. Я снова оказался прикован к стене и переносил пытки, правда Дедушка почему-то отсутствовал, хотя я точно шел тем же путем. Я снова тенью пробирался по улицам Лекрейма и коридорам замка. Крихон тоже не составил мне компанию на обратном пути, видимо, Страннику не было особо дела до моих метаний. Несколько дней мы с Ансом провели в дороге. Я вновь прибыл на прием к Сканте, и здесь меня ждало третье несоответствие, я не вернул ей кинжал, и только сейчас я понял, что и в Лекрейме его не видел. Меня начали терзать сомнения, может я каким-то образом пропустил ещё одну развилку и иду по очень похожему пути, но всё же не тому. И все-таки я решил больше не разворачиваться, я снова дрался с разбойниками, и меня снова мучило похмелье. В карете я вернулся на поле, обсудил с Ансом целесообразность дуэли и поднял глаза на серое небо.
На лицо падали редкие капли дождя, спустя мгновение, холод от них уже не ощущался. Это было обычное серое небо, тысячи людей жили под ним, у них были планы на следующий день и на следующий год, были заветы для будущих поколений.
— Дуэль продлится до первого серьёзного ранения, — бесстрастно произнес человек в черном костюме.
Я кивнул, что говорили дальше я не слышал, капитан Ламбер знал, что делать, и даже если бы засомневался, я знал, что нужно сделать. Десять ровных шагов, моментальный разворот и выстрел. Анс Клайри ещё только заканчивал поворачивать голову, рука с пистолетом не прошла и половины дуги, точно в середине лба лейтенанта появилась круглая дырка, и он упал навзничь.
