Часть вторая

      Если, конечно, там есть кому смотреть вверх. Вон, разлетаются иглы белого льда — дошло до тейгу самой Эсдес!

* * *

*

      — Дошло до тейгу самой Эсдес, — генерал Ривер поднялась с лавки. — Сусано-о... Ты знаешь, кто там самый опасный.

      — Синеволосая.

      — Точно. Начинай сразу с козыря.

      — Хозяин. Это второе использование козыря.

      — Я знаю. Их всего три.

      — Я обязан предупредить.

      — Иногда мне кажется, что ты все-таки живой.

      Тейгу спокойно моргал. Надежда снова достала сигарету — и снова не закурила, смяла, растерла табак пальцами:

      — А иногда мне кажется, что в твоем теле меняются души, как монетки в кошельке. Словно ты оболочка или витрина, этакая замочная скважина, через которую в наш мир подглядывает сильное и недоброе божество... Убей градоначальника или обеспечь возможность убить его Леоне с Тацуми. Против Эсдес применяй козырь сразу, ничего не жди, не надейся ее перехитрить. Выполняй приказ!

      Тейгу наклонил голову, подхватил алебарду длиной в полтора роста, и легкими длинным скачками понесся к южному входу в храм. Противник наверняка ждет его у выбитой двери, следовательно — надо входить через уцелевшую. И не выбивать, а тихонько сломать язычок замка. Для удара достаточно мгновения — как бы так еще войти, чтобы не скрипнула дверь...

* * *

*

      Дверь в крипту Куроме распахнула пинком, улучив миг. Градоначальник послушно прошел в проем, сопя, затопал вниз по ступеням. Оторваться от преследущей Леоны уже не получалось; но удерживать одного противника все же проще, чем отбиваться от многих.

      А как только сталь Яцуфусы коснется земли, сработает Призыв — и убитые слуги Второго Проклятого Меча придут на помощь. Тогда обороняться придется уже Леоне. Тут, наверное, подоспеет и Эсдес... Да, она сильнейшая — но не настолько, чтобы прибить бойца в тейгу-доспехе одним пинком. С другой стороны, это всего лишь отсрочка... Куроме пока что чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы уверенно держать львицу “Рейда” на приличном расстоянии.

* * *

*

      Расстояние от суда до собора — полчаса неспешного хода. И почти вся жизнь, если приходится прорубаться сквозь противника. Коро ворочался где-то позади, в боковой улочке: каменные дома оказались слишком крепкими, чтобы даже гекатонхейр мог разломать их простым движением. Сэрью рубилась с Лаббоком: зеленоволосый дрался ничуть не хуже, и не слишком себя берег, легко принимая касания клинком, если это позволяло подобраться ближе. Сыщица припомнила описание тейгу противника. Нити? Но враг на паука совсем не похож, ничего ниоткуда не тянется... Оперативница огляделась.

      Дело плохо: судейских стражников осталось полтора ромба! Коро кто-то связал боем. Самые лихие удальцы из разбежавшегося отряда, видать, взяли себя в руки. Вспомнили обещанные награды, понадеялись на особую долю за верность и стойкость — и понемногу склубились вокруг.

      Пока Лаббок пытался достать сыщицу клинком — обычный армейский, ничего сверхъестественного — стражников понемногу выбивали. Ромбы таяли; Коро никак не мог догнать конвой; и куда-то пропал Ран.

* * *

*

      Пропал Ран, как пропадают все: от самонадеянности. До сих пор все удавалось, все крылатый сделал правильно. Первое, в город вошел пешком. Второе, до нужного мига не светился на людях — не то что в небе, даже из комнаты лишний раз не высовывался. Вот оно и сработало: не заметили его агенты “Рейда”. Состав “Охотников” противник давно знал. Но кто конкретно явился в Пыльный — скрыть, кажется, удалось. Похоже, Мейн даже сейчас не подозревала о наличии в ночной темноте крылатого, и методично гвоздила по плановым целям. Ее третий выстрел окончательно вынес ворота — вместе с опущенной наконец-то решеткой. Стражники бросились заваливать арку приготовленными мешками с песком, а из степи подкатилась дождавшаяся конница — в арке заскрежетала сталью по стали яростная рубка! От цитадели к воротам спешили колонны подмоги; кони захватчиков плохо шли по мешкам и обломкам; но ворвавшиеся латники не гнушались пешим боем. Городская стража выдавливала нападающих в поле — к тем подходило подкрепление, забивая стражников снова в проем... Ран обратил внимание, что захватчиков не так уж и много. Похоже, это был передовой отряд, прятавшийся в укрытии сравнительно недалеко, чтобы успеть по сигналу доскакать до ворот. Ран слабо представлял, как можно спрятать даже сотню всадников — с лошадьми! Их же потерпеть не попросишь! — в голой, плоской, как стекло, степи. Без воды — вези с собой; без еды — тоже вези, да не забудь, что кони жрут по-конски! Даже хворост для костра вези!

      Но недооценивать изобретательность и настойчивость врага опасно. Самый малый отряд, по меркам западных королей — полутысяча. К Пыльным Воротам, учитывая важность позиции, скорее всего послали вдвое-втрое больше. Их командир наверняка имел в городе шпионов, от шпионов узнал про “Рейд”, с которым и сошелся в простой сделке. Результат сделки Ран именно сейчас наблюдал с воздуха: ворота исчезли. Рисковые парни с запада врубались под арку — гарнизон Пыльных Ворот бросал против них новую подоспевшую сотню — весы качались в обратную сторону! Стоило бы положить на чашу своей стороны гирьку потяжелее. Однако, то же самое могла в любой момент сделать и Мейн, так что с ее устранением следовало поспешить.

      Третий выстрел выбил ворота — и он же проявил место стрелка в ночном небе. Ран поднялся повыше, некоторое время разглядывал спокойно плывущего ската. Хорошо бы, он оказался единственной удачей дрессировщиков “Рейда”... Потом Ран привычно вошел в пикирование, высыпал перья. Показалось, даже услышал вскрик пропоротой сталью Мейн — а вой умирающего ската слышал, пожалуй, весь город! Вышел из пикирования, перевернулся через крыло, плюнул вслед скату, падающему скомканной тряпкой... Если Мейн уцелела под стальными перьями, то сейчас просто разобьется о камни... Ран завис, легонько двигая натруженными крыльями, прикидывая: помогать Сэрью — или все же накрыть подходящую к воротам конницу западных королей.

      Малиново-алая лента прошила крылатого насквозь, выбив оба легких, сердце и кусок позвоночника.

      Мгновением позже умирающий скат в последнем усилии растянул перепонку, ломая тонкие декоративные рябинки; потерявшая сознание Мейн ударилась о белую известку глинобитной стены. В доме завизжали, раздался громкий мужской голос.

      Ран мертвым комком обрушился на многострадальный купол собора, пробил его, с тошнотворным шлепком впечатался в пол прямо под ногами Эсдес. Среди сахарных изломов костей тускло блеснуло золото крылатого артефакта.

* * *

*

      Артефакт умер!

      Сыщица содрогнулась от макушки до пяток — ощущение потери скрутило ее, как выжимаемую наволочку.

      Лаббок радостно подскочил поближе, занес было меч; тело Сэрью сработало быстрее мозга. Выпад, колющий удар жесткой прямой рукой — попадание!

      Зеленоволосый покатился по булыжнику, зажимая пробитый бок.

* * *

*

      Пробитый бок львицы затягивался прямо на глазах! Куроме поморщилась: ей пока никто не пришел на помощь. Судя по звукам, наверху дрались уже не за победу, а за жизнь. Воткнуть меч в горло Леоны? А добьет это неимоверно живучего Царя Зверей, да еще в боевой звероформе? А если добьет не сразу? Леона вот-вот восстановится, ей хватит и мгновения... Еще попробуй подойди: это нападать рана не дает, а вот отмахиваться когтями длинее карандаша даже упавшая Леона может долго!

      Куроме выбрала синицу в руках. Вбила Яцуфусу в земляной пол подвала, выкрикнула призыв...

      Ничего не произошло!

      Куроме снова выкрикнула призыв!

      В дальнем конце подвала, за решетчатой выгородкой храмовой казны, хрипло засмеялся настоятель:

      — Ты в соборном храме Истинной Веры Чистой Земли! Чистой Земли, девочка! Как по-твоему, что это значит?

      Пока Куроме осознавала страшную правду, львица подскочила, рванулась в ноги, толкнула всей массой — черноглазая отлетела на стенку щепкой из-под топора.

      Одним движением Леона оторвала голову градоначальнику — тот даже обделаться не успел со страху; вторым движением Леона сорвала засов с двери тайного хода, куда градоначальника планировалось спрятать. Дверь открылась, и в подвал вошли три священника. Один из них вопросительно глянул на Леону. Та махнула лапой на решетку, которую уже открывали запасными ключами двое других.

      Настоятель храма благодарно улыбнулся Леоне. На Куроме поглядел и вздохнул жалобно. Пожал плечами, будто извиняясь, что все вышло так некрасиво, неизящно, неостроумно.

      Обошел тело градоначальника, скрылся в подземном ходе. Священники — как пришлые, так и здешние — потянулись за ним.

      Куроме посмотрела на противника, не понимая, почему до сих пор жива.

      — Ле... Леона...

      Львица подошла вплотную; Куроме вяло удивилась отсутствию звериного запаха. Прошептала:

      — До...бей... Я не... Справилась... Опять.. Не справилась... Эсдес меня четвер... тует...

      Львица поглядела на открытый вход в крипту: как будто бы, оттуда никто не спешил внутрь.

      И мгновенно перекинулась в обычный облик пышной блондинки — разве что с кошачьими ушками.

      — Мне плевать на синегривую. Я не хочу, чтобы меня ненавидела Акаме.

* * *

*

      Акаме приблизилась к месту схватки. Сэрью опиралась лопатками на каменную кладку здания таможни. Вокруг потным полукольцом толпились местные помощнички; под удар “Единорога” никто из них не торопился. Двух смельчаков оперативница развалила почти пополам.

      Лаббок вытянулся за каменной стенкой коновязи, куда повстанцам хватило ума его убрать, чтобы не затоптали в схватке. Акаме присела, коснулась пальцами шеи товарища: жилка пульсировала.

      — Ты! И ты! — приказала красноглазая. — Зажечь два факела, сделать вот здесь такой знак огнем... Сейчас прилетит скат. Еще раненые имеются?

      Помощнички замялись. Наконец, вытолкнули самого смелого — или кого не жалко — тот поклонился:

      — Так это... Госпожа... А зверь... Того?

      Акаме выпрямилась, махнула Первым Проклятым Клинком:

      — Зверь совершенно точно... Того!

      — Так вот кто убил Коро... — прохрипела окруженная. — Назовись!

      — Я Акаме из “Ночного Рейда”.

      — Я Сэрью, последняя из дома Юбикитас. Без сомнения, достойный противник для вас... — сыщица двинула плечами; Акаме заметила, что кисти противника болтаются, как тряпочные. — Но возможности драться у меня уже нет.

      Крайний в полукольце оборванцев оскалился:

      — Га! Это та сука из суда! Пошли, вставим ей... Справедливости во все дырки.

      И кто-то (всегда находится этот сучий “кто-то”!) крикнул из последних рядов:

      — А она не з-з-з... Здохнет, как та коровка?

      “Остановить их!” — двинулась было Акаме — “Защитить...”

      И тут же внутренний голос возмутился: “Это кого ты собралась защищать, убийцу Шерри?”

      “Мы вроде как должны защищать простой народ...” — заколебалась красноглазая. — ”А простой народ, оказывается, такие же мародеры и насильники, когда их больше! Сэрью воин и враг, но я уважаю ее больше, чем этих говнопахарей!”

      Как там Енот говорил: “Солдат презирает колониста. Но ведь солдат затем и воевал, чтобы на захваченных землях утвердился колонист!”

      Акаме даже остановилась.

      То есть, Лаббок получил дырку в животе — вот за этих вот?

      — Отойди, начальница, — заметив колебания, вожак селян тотчас растерял все подобострастие. — А то и тебя... Припахают. Мы слишком долго терпели. Слишком. Не хотела слышать слова, услышит действия...

      Много, много позже, сидя в уютной гостиной семьи Александровых, обсуждая очередную серию “Исторического боевика “Ночной Рейд”, Акаме грустно покачала головой:

      — Это на экране я обещала хорошее обращение и лечение отказавших рук... А на деле, наши бравые повстанцы, услышав имя-фамилию ненавистной судейской крысы, кинулись с х**ми наперевес вкачать ей справедливости... Сэрью ухмыльнулась: “Меня учитель как раз на такой случай снабдил...” Что меня заставило поверх Лаббока за каменный борт нырнуть — сама не понимаю, инстинкт наверно. Потом бабах! Звон в ушах, по глазам цветные круги, стекла сыплются, а я и не слышу ничего... Вылезаю: всех этих ебунов на мелкий фарш, рыжую тоже в фарш, осколки за двести шагов в домах находили... Лаббок после той операции и обратился, чтобы ему тоже вшили в тело ликвидатор.

* * *

*

      — Ликвидатор сработал! — в полном отчаянии прокричал черный рыцарь. — Сэрью накрылась!

      И поехал по мозаичному полу, отброшенный пинком противника.

      Эсдес круговым движением шпаги выстроила ледяной щит, куда тотчас врезались алебарда высокого рейдовца и клинок белого рыцаря. Клинок застрял; Эсдес нанесла удар по раскрывшейся фигуре — но шпага заскрежетала о вовремя подставленную алебарду высокого. В начале боя генерал еще успела хлестнуть белого рыцаря облаком ледяных игл — тому пришлось уворачиваться, и Вал использовал момент, подойдя вплотную. Казалось, еще миг — и белый доспех рейдовца не спасет; но тут откуда-то справа вылетел здоровенный вояка с алебардой. Лезвия на обоих концах алебарды чуть светились; глаза нового противника не имели зрачков совсем — Эсдес поняла, что видит воина-тейгу, биологический артефакт. Значит, где-то здесь и его хозяин...