Проклятый дар

— Как я слышала, некоторое время назад вы пережили крупные неприятности.

Женщина внимательно протерла пенсне шишковатыми пальцами, при взгляде на которые сразу становился очевиден ее преклонный возраст, и водрузила линзы обратно на нос. Внимательно через них уставилась на меня.

— И преодолели их с похвальными для юной девушки стойкостью и выдержкой. Помню вашу маму примерно в таком же возрасте, только немного старше. Вы очень на нее похожи.

Чем больше говорила госпожа тер-Вирей, тем в более глубокое недоумение я погружалась, хотя и скрывала это за благожелательным выражением лица. К чему она ведет? Я понимаю, перед разговором о деле нужно обсудить погоду и моду, но в дебри-то зачем лезть?

Пожилая, но все еще крепкая владелица виноградника разглядывала меня, по-птичьи склонив голову набок.

— Да, как же я не подумала — простите мне, старой бабушке, такое упущение — о том, что у вас теперь особы обстоятельства.

О чем она?

Тер-Вирей поправила пенсне на носу привычным жестом.

— У моей Тис свадьба, и я хотела бы сделать из этого скромного семейного праздника настоящую феерию, в чем, как я надеюсь, вы мне поможете. Вам ведь это так близко!

Видя, что я совершенно ничего не понимаю, женщина удовлетворенно кивнула. И переполошилась:

— Ох, что же это я, совсем забыла о приличиях! Вы предпочитаете зеленый с жасмином, так же, как и Кинара, верно?

Вообще-то нет, но я на всякий случай кивнула.

Тер-Вирей проплыла к двери, высунулась наружу, хотя вполне могла позвонить в колокольчик. Из приемной послышались звуки оживленной беседы и смех. Гийльрей как всегда в своем репертуаре, ну кто бы сомневался.

Как только хозяйка кабинета показалась в дверях, смех тут же стих.

— Ильира, будь добра нам с госпожой Мормори по чашке чаю, как обычно.

Тер-Вирей обернулась в кабинет, нашла меня взглядом и заботливо прояснила ситуацию:

— Не волнуйтесь, Риса, конечно же я пришлю вам два приглашения на свадьбу, чтобы вы могли лично наблюдать результаты своих трудов и держать ситуацию под контролем. И подготовить молодого человека к его будущему. Ильира, принеси еще к чаю каких-нибудь булочек и печений. Я слышала, с кухни утром доносился прекрасный арома

т.

Пока я ловила упавшую челюсть, фигурально выражаясь конечно, на самом деле я всего лишь впала в ступор, секретарша успела принести сервированный поднос с фарфоровым аккуратным чайником, сливками, сахаром и парой кружек на блюдцах. Следом она прикатила трехъярусный столик со всевозможными сладостями, кислостями и горькостями — в общем, всем, что только можно было употреблять к чаю. Человек так на десять голодных мужиков, а не двух приличных дам.

Госпожа тер-Вирей оглядела все это богатство, сняла верхний ярус и вручила его пораженной в самое сердце секретарше.

— Возьми, попейте с...

Вопросительный взгляд на меня.

— Водителем, — автоматически проговорила, пытаясь переварить мысль о том, что если слухи о нашей мифической свадьбе с Сигидом Гийльреем докатились даже сюда, то что же твориться в самой Уннидбе? Или меня не за него замуж выдают? А за кого тогда?

— ...водителем госпожи Мормори чаю, — договорила хозяйка кабинета и совершенно по-свойски подмигнула Ильире. Дерзай мол, дорогая, не упусти шанс.

Я вторично окостенела.

Мама меня к такому не готовила, великий Свет. Надо как-то приходить в себя. Травки что ли успокаивающие попить. А то меня так легко выбить из колеи, что аж страшно.

Долго ли коротко ли, но после второй кружки чая, когда госпожа тер-Вирей перестала ставить на мне какие-то непонятные эксперименты и следить за моей реакцией на то или иное "откровение", мы перешли наконец к деловой беседе.

Хозяйка земель собиралась устроить не свадьбу, нет, а целое представление. С натянутыми шатрами, гимнастами, симфоническим оркестром и несколькими зонами развлечений. И цветами. Куда же без них.

От меня требовалось "немного". Оформить участок земли размером со столичную рыночную площадь ровным ковром шелковой травы. По задумке госпожи тер-Вирей, гости должны были разгуливать по мягким дорожкам или прямо по растительности в специальных мягких тапочках или босиком (а как же шикарные каблуки дам и не менее фантастические скрытые каблуки низкорослых кавалеров?).

— Не вижу в этом никакой проблемы, — пожала плечами я. — Да, шелковине неуютно в этом климате, но устроить ей нормальные условия, чтобы радовала глаза и, хм, ноги пару недель могут и ваши садовники. Отборные семена с почти стопроцентной всхожестью могу предоставить. Например, редкую разновидность с двумя поперечными полосками на стеблях.

Владелица виноградника и будущая чья-то злобная теща сложила пальцы в замок.

— Все дело в том, что моя шелковина должна цвести.

Я опустила чашку на блюдце и нахмурилась. Шелковина, соответствуя своему названию, на ощупь подобна мягкой пуховой перине. Она длинная, ложится на землю, слегка волнуется на ветру, словно по зеленому морю проходят серебристые волны, и распрямляется, если ее активно примяли. Но цвести? Это злак, цветки у него как у подорожника, только колючие, цепляются за шерсть животных, поэтому шелковину стригут по необходимости. В нашем климате она если и растет, то размножается корневищами, то есть под землей.

— Цвести как роза? — спросила с усмешкой, почти уверенная, что это шутка такая.

— Нет, — серьезно ответила госпожа тер-Вирей. — Как ирисы. Я бы, конечно, предпочла пионы, ну, или что-то похожее, но Тис обожает ирисы, так что пусть будет так, как она хочет.

Я даже не стала спрашивать какие именно ирисы она имеет в виду, ведь это разные даже не виды, а растения, объединенные по схожести одним названием. Я погрузилась в раздумья.

Нет, это не то, что я предполагала. Тер-Вирей превзошла саму себя, придумав такую работенку, чтобы я точно в кирпичную стену, огораживающую ее поместье, с разбегу лбом саданулась. Это не букеты и не горшки. И даже не клумбы. Это новый вид, гибрид, нежизнеспособный в природе, существующий до тех пор, пока я неусыпно надзираю и контролирую развитие. Шелковина не терпит соседства и, несмотря на свой нежный и уступчивый фасон, безжалостно выживает соседей, выделяя в землю ядовитые для большинства растений вещества. Или погибает сама. Так что соседство в этом случае не вариант, хотя можно попробовать вариант искусственного симбиоза, но вряд ли, вряд ли... Природу не так уж легко перебороть. А если ничего не совмещать? Взять какое-нибудь другое растение, помудрить со структурой биологической памяти, придать нужный вид, что-то добавить, что-то убавить... Сложно, сложно... это месяцы работы, да нет, годы исследований.

Так как на вопросы я отвечать перестала, Нинга тер-Вирей отправила меня отдыхать с дороги и осматривать фронт работ. Велела предоставить мне опочивальню для отдыха с дороги, предложила остаться на ночь, чтобы отправиться в Уннидбу завтра с новыми силами. Я планировала вернуться к вечеру, но сообщать госпоже тер-Вирей не стала об этом. Я вообще ее почти не слушала и не понимала, что она там вещает.

Из кабинета вышла, витая в облаках, и чуть не врезалась в секретаршу, бегавшую обновить чай. Та недовольно поджала хомячьи щеки и холодно посмотрела на меня сверху вниз. Ма-а-ама догорая, это ж сколько в ней роста? Никогда не считала себя миниатюрной, а теперь что-то засомневалась.

Щеки Ильиры раздулись еще больше, а потом пошли пятнами. Видимо, она собиралась сказать что-то вроде "чего под ногами путаешься?", но опомнилась и с трудом затолкала рвущиеся наружу слова обратно. Сдулась, как та жаба, которую надули в прямом смысле и отпустили в свободный полет.

Кажется, последнее я произнесла вслух. А может и все предыдущее. Я же совсем не понимала где я и что, так поразили меня запросы госпожи тер-Вирей. Глаза секретарши загорелись, и я поняла, что меня будут убивать. Возможно, прямо здесь.

Попятилась, и наткнулась на Гийльрея. Тот, смеясь, придержал меня руками за плечи.

— Благодарю за угощение и интересную беседу, обязательно заскочу как-нибудь в гости.

Внимание Ильиры таким образом вернулось к волшебнику (то есть водителю). Они прощебетали прощальные фразы, и Гиль все так же за плечи развернул меня к двери. В коридоре, при ярком солнечном свете, от которого я поморщилась и наверняка скорчила не очень приятное выражение, он что-то разглядел на моем лице. И, все еще пузырясь от хорошего настроения, пояснил причину веселья:

— Что ж вы так о бедной Ильире, Риса. То воробей, то хомяк, а потом вообще жаба. Чем вам бедная женщина не угодила?

Я недовольно передернула плечами, сбрасывая руки, которые Гийльрей и не думал убирать — ну жарко же! — и скрывая смущение.

Взяла вот так вот нагло на моего соседа глаз положила, дамочка-секретарша — чернослив засахаренный этакий, глазом этим своим поелозила, что только дырки не протерла от усердия, а он еще спрашивает, чем она мне не угодила. И вообще, раз волшебник выставил себя водителем, то по легенде он — наемный рабочий. А приставать к моему рабочему в служебное время — это некрасиво. Мало того, что сама ерундой страдает вместо этого своего бумагоперебирания и чаяналивания, так еще и Гийльрея с пути истинного сбивает. Ну, сбивала бы, если бы он действительно был моим водителем.

В общем, я не стала поддерживать шутку и сворачивать мозги в морской узел, пытаясь придумать остроумные слова. А волшебнику будто и не требовался ответ. Он спрятал еще одну улыбку за прокашливанием и спросил уже серьезней:

— Ну как переговоры?

Отвратительно, дурно, ужасно — ни один синоним не мог передать глубину той ямы, в которую погружался мой мозг в попытках решить задачку, запутываясь в дебрях формул и лабораторных экспериментов. А ведь это не тот вариант, где нужно выеживаться и представлять какое-то высокотехнологичное решение, чтобы поразить умы коллег, нет. Здесь достаточно было бы просто красивой обертки.

— Паршиво, — все-таки озвучила самый на мой взгляд объемный вариант.

Волшебник взглядом попросил продолжать. Я безнадежно отмахнулась, но все-таки пересказала свои мысли по поводу заказа. Думала, Гиль начнет нести стандартную пургу по поводу соотношения воды в стакане для оптимиста и пессимиста, будет увещевать и просить не сдаваться, поверить в свои силы. Заранее приготовилась отбиваться и приводить контраргументы.

— Хм, ну а что насчет иллюзии?

Идея была хороша, но, увы, нежизнеспособна.

— Вы, маги и колдуны, — начала едко, — повсюду устраиваете эти свои магазинчики со всякой магической дребеденью вроде амулетиков для наведения иллюзий и для того, чтобы видеть сквозь иллюзии. А такие люди, как семейство Вирей и их гости, наверняка обладают не последними моделями таких, еще и инкрустированными драгоценными камнями и с именной гравировкой.

— Не обобщайте, Риса, иллюзия иллюзии рознь.

Волшебник усмехнулся, подавая мне руку на лестнице.

— Так что имейте в виду этот вариант и то, что я готов содействовать в любом эксперименте, если моя помощь понадобится. Ну и не сдавайтесь, конечно!

Сказано последнее было с такой иронией, а в голубых глазах смешинки прыгали настолько зажигательно, что я не выдержала и хихикнула тоже. И правда, нечего унывать, мама никогда не унывала, а просто брала и делала.

— Вы еще не придумали, чем будете заниматься в Уннидбе?

— Пока я акклиматизируюсь, — был мне смешливый ответ.

Ну действительно, зачем работать, если можно этого не делать. Я бы тоже так хотела.

— А-а... — глубокомысленно потянула и вернулась к раздумьям.

Все тот же скучающий, но услужливый и крайне молчаливый лакей проводил меня в гостевую комнату. Именно что меня, ибо с Гилем вышла заминка. Водитель? Значит в общежитии для прислуги и рабочих ему самое место. Но Гийльрей совершенно уверенно топал рядом со мной, держал под руку, и мы иногда перекидывались парой слов. Вставал вопрос: а если не просто водитель? Что, если у нас с ним шуры-муры под видом деловой поездки. Тогда желает ли дама скрыть сие обстоятельство и отправить-таки водителя в общежитие, или в полной мере объявить, пусть и неофициально, о своих отношениях? Или поселить со слугами, а потом под покровом ночи, тайком проводить... И спросить такое как-то неудобно.

Но лакей был сед, усат и опытен. Он стрельнул глазами в волшебника и спросил, обращаясь исключительно ко мне:

— У нас есть несколько свободных гостевых покоев с полутораспальными и двуспальными кроватями. Что предпочитаете?

— Однозначно двуспальную! — заявила. Воцарюсь на огромной площади поперек и буду спать, раскидав конечности как мне угодно. И подушками, подушками обложусь со всех сторон. — А его проводите в мужское общежитие. А то, знаете, большой уж охотник до женского полу!

— У нас смешанное проживание, — чопорно произнес лакей.

— У вас дочери есть?

— Да, две, — не понижая градуса величественности.

Я всплеснула руками. И, надев самое трагикомическое выражение лица, на которое была способна, выдала:

— Я бы своих дочерей отправила к бабушке в гости, пока этот обольститель не скроется за горизонтом!

Усы лакея походили туда-сюда в сомнении, словно он что-то жевал.

— Одной два года, другой пять лет.

— Это совершенно не меняет дело! — почти взвыла и нырнула за дверь, ведь за разговором мы пришли к моим апартаментам.

Закрылась на замок и даже цепочку сверху навесила, хотя для мага эта цепочка что надпись "проход запрещен" для разъяренного секача. Не думаю, что Гиль стал бы как-то высказывать мне при лакее, но натыкаться на него мне все равно не хотелось. В общем, напроказничала и осталась довольна собой.

Через пол часа, умытая и натертая благоухающим лавандой молочком для тела, обнаруженным в приготовленных для меня туалетных принадлежностях, я повалилась на кровать с блокнотом и карандашом. Обдумать предстояло многое. Нет, решать задачку прямо сейчас я не собиралась. Стоял вопрос целесообразности вообще попытки хвататься за то, с чем не уверена, что справлюсь. Да и больно хитро вывернуться придется... То есть ни над чем другим я работать не смогу. И сам договор... Наверняка тер-Вирей уже составила его, посмотреть бы для начала.

Однако, если откажусь, то все дальнейшее сотрудничество под вопросом.

В общем и хочется, и колется.

Легкий треск привлек мое внимание. Я замерла, прислушиваясь. И прямо на моих глазах в стекло окна ударился камешек покрупнее. Я вскочила, распахнула створки и сразу сдвинулась в сторону, мало ли еще один в полет отправился и сейчас движется по траектории мне в лоб.

— Кому там горшок с геранью на голову надеть? — громко прошептала.

Собственно, можно было не спрашивать.

— Мне! — тем же шепотом из кустов под окном.

Я осторожно высунула любопытный нос.

Гийльрей стоял на садовой дорожке, высыпанной белыми морскими камушками. Один из них волшебник подкидывал и ловко ловил, задрав голову и щурясь на меня. Ишь какой воспитанной, газоны хозяйские не топчет. Угу, зато булыжниками в окна швыряется.

Немедленной попытки отомстить не последовало, так что я расслабилась и крикнула в окно "Сейчас спущусь!", подпрыгивая к двери на одной ноге, при этом пытаясь нацепить туфлю на другую и одновременно закручивая волосы в прическу, которую мама называла "ленивый крендель".