Обещание полночной звезды 2. Родные незнакомые звёзды.

Так и шли до самых сумерек. Естественно, дом впереди так и не показался. Мы заблудились. Окончательно. Одно утешение — ливень, наконец, закончился, сменившись едва заметной моросью.

Я ног почти не чувствовал, двигался лишь на голом упрямстве, пока не запнулся за какую-то корягу. Стоило упасть на землю, как неожиданно выяснилось, что сил у меня больше нет, и в боку вдруг остро стрельнуло болью.

— Габриэль, ты чего? — забеспокоился мой спутник.

— Ничего. Просто устал, — незачем его зазря волновать... да и помочь он мне ничем не сможет.

— Ты белый совсем... на снежника похож.

— На кого?

— На духа, что в морозницу приходит. Говорят, снижники эти — дети ледяной стужи, и забирают каждого, кто в ту пору, когда она наступает, из дому выйти осмелиться.

Очень поэтичное сравнение, на деле же означает, что в гроб краше кладут. Прекрасно. Только на фоне общей плачевности нашего незавидного положения мой бледный вид не самая большая наша проблема... да вообще не проблема, а вот то, что скоро ночь, а мы непонятно где, очень даже.

— Можем отдохнуть, но придётся на дерево лезть.

Обрадовал, ничего не скажешь.

— Зачем? — вдруг всё-таки можно без этого обойтись. Я сейчас на чудеса ловкости неспособен.

— Хищники кругом бродят. Яким сказал, что на деревьях надёжнее. Можно ещё костром отпугнуть, только огонь в такую сырость нипочём не развести.

Нда, не поспоришь. Даже если бы из нас двоих и нашёлся бы такой умелец (что вряд ли), дождь не дал бы костру разгореться. И стоять на стрёме после такого насыщенного дня не получится. Пришлось искать подходящее дерево, на которое я смог бы забраться. Непростая оказалась задача. Наконец, не без помощи Коэна, постоянно оскальзываясь на мокрых ветках, мне удалось забраться на достаточно безопасную высоту. Кое-как устроившись, я привалился к мощному стволу и забылся чутким тяжёлым сном.

Утром дождь опять усилился, но в целом картина не сильно изменилась — всё то же небо без единого просвета, всё тот же лес и всё та же угнетающая неизвестность. Как назло заурчал пустой желудок. Спустившись на землю и внимательно исследовав содержимое мешка Коэна, пришлось с прискорбием заключить, что ничего даже отдалённо похожего на еду в нём нет. Зато есть запасной нож, моток верёвки, пустая фляга и два булыжника, которыми он рассчитывал высечь искру для розжига. У меня же и вовсе только лук со стрелами.

Делать нечего, опять двинулись в путь, надеясь хоть сегодня добраться до места. Набрели на небольшой ручей, утолили жажду, наполнили флягу. Запас воды лишним не бывает. Я припомнил кое-что из единственного урока Лешего про травы и ягоды. Черника, голубика, водянистые луковицы дикой рябницы, кислые листья стельника — этого, конечно, мало, чтобы ощутить даже иллюзию сытости, но всё же лучше, чем совсем ничего. Можно было бы попробовать поохотиться, только там ведь тоже всё непросто — добычу разделать надо, да и поджарить хоть немного... не сырое же есть. Неосуществимо. Увы.

День тянулся невообразимо долго и закончился снова на дереве. Я, вроде, стёр ноги. Печально. Холод, как выяснилось, может быть полезным. Пока так холодно, не так больно.

Следующий рассвет опять не порадовал. Я чувствовал себя абсолютно разбитым, почти больным. Ныла спина, периодически от голода кружилась голова, и ожидаемо запершило в горле. У моего спутника дела шли немногим лучше, но держался он молодцом — ни одной жалобы.

— А это правда, что ты скоро ребёночка родишь? — видимо, этот вопрос мучил его давно, только задать его стеснялся.

— Да, — чего уж там, надо будущего брата, морально подготовить.

— А я тоже рожу, когда вырасту?

Сколько неподдельного страха в глазах. Забавно.

— Нет. Детей рожать тебе жена будет.

— А почему?

— Что почему?

— Почему я не могу?

Вот как объяснить все тонкости южных изощрений нормальному северному мальчику?

— Ну, это могут не все мужчины... я, можно сказать, редкое исключение.

— А потрогать можно? Мама разрешала... только я сестрёнку так и не увидел. Папа сказал, что они к богам ушли.

Точно Нейлин умерла, когда была беременна. Интересно, сколько лет с тех пор прошло? Ладно, пусть Элисар сам расскажет... если захочет. Коэну же я просто кивнул, разрешая.

Он тихонько подошёл ближе и осторожно опустил ладонь на мой обтянутый мокрой тканью живот. Лёгкое сомнение на его лице сменилось тревогой.

— Ты ведь не заболеешь?

— Надеюсь, что нет.

— И не умрёшь, как мама?

— Не хотелось бы.

— Лучше бы дождались Якима. Тогда бы ничего не случилось.

Здравая мысль, только безнадёжно запоздавшая. Я ободряюще похлопал мальчика по плечу и предложил продолжить путь. Несерьёзно как-то упрекать его во всех наших злоключениях. Видно же, что и так чувствует себя виноватым.

На третий день деревья начали редеть, пока внезапно совсем не закончились. Перед нами раскинулось огромное пространство с чахлой растительностью. Мох, клочки бурой травы, редкие кустики и скрюченные хиленькие деревца. Даже невзрачные белые цветы не могли скрасить общую унылость.

— Надо поворачивать назад, — обозрев печальный пейзаж, заключил я.

— Может проверить, что за этим полем? — предложил пасынок.

— Сомневаюсь, что это поле...

— Да я быстро. Только туда и обратно.

Он отважно ринулся вперёд. Я не успел его удержать, поэтому пришлось шагать следом. Только далеко уйти мы не успели. Коэн вдруг резко упал. Не просто упал — по пояс провалился. Я сначала не понял, что произошло, только оторопело смотрел, как мальчик безуспешно пытается выбраться, при этом увязая всё больше.

Болота. Кикиморы. Мелькнули в памяти рассказы Лешего. Будто очнувшись, я опустился на колени и пополз к коварной трясине.

— Не подходи, — прохрипел Коэн, — тоже провалишься.

Проигнорировав его предупреждение и леденящий страх, я подобрался ещё ближе. Конечно, было бы гораздо удобнее лечь на живот, но сейчас об этом не могло быть и речи, пришлось ложиться на бок, максимально вытянув руки с подвернувшейся иссохшей палкой. Искать что-то ещё некогда. Только бы выдержала, не сломалась.

— Давай, цепляйся, постараюсь тебя вытащить.

Коэн судорожно ухватился за палку. Чёрная вода уже была ему по грудь и не спешила отдавать свою жертву. Собрав все свои оставшиеся силы, я потянул его на себя. О мелкие сучки ободрал до крови ладони, удвоил усилия и вскоре смог дотянуться до его рук. Я знал только одно, если сдамся, совсем скоро болотная топь проглотит мальчика, сыто причмокнув напоследок. Хорошо хоть ребёнок — не взрослый человек, иначе я бы не справился. Ещё несколько изнуряющих минут борьбы и Коэн, тяжело дыша, уже лежал рядом со мной.

— Это Гремучие болота. За ними дальняя граница, — поделился я своими выводами.

— Не может быть, чтобы мы зашли так далеко, — ужаснулся несостоявшийся утопленник.

— У тебя есть другие идеи?

— Нет.

— То-то же. Пора выбираться отсюда.

— А дальше?

— Куда-нибудь...

Если я прав и это действительно Гремучие болота — плохи наши дела. До Белогорья очень далеко. Не представляю, как выдержать обратную дорогу, на мне и так живого места не осталось, а проклятый дождь и не думает заканчиваться.

Коэн оторвал несколько лоскутков от своей туники, чтобы перевязать мои израненные руки и вызвался нести моё оружие. Я согласился, мне ведь ещё предстояло прощупывать болото. Так и выбирались — сначала палка, следом я, за мной мальчик.

Следующий день прошёл для меня будто в тумане. Я и не заметил, как мы оказались на широкой поляне с явно нежилым мрачным каменным строением. Серый угрюмый монумент... то ли памятник, то ли склеп. Небольшая лестница в три ступеньки, внутри мрак, едва развеянный проникающим через узкие проёмы светом, и возвышение по центру. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что мы всё-таки попали в склеп — на возвышении лежала плита с изображением человека с мёчом и в полном военном облачении.

— Что это за место? — хотя бы для сведения, надо разобраться, куда нас опять занесло.

— Наверно, Ничейные земли, — совсем погрустнел Коэн.

— Я их на карте не видел.

— Так земли-то — всего одна поляна. Это усыпальница Даргрима. Бабушка рассказывала, что в последнем сражении павших было очень много, пришлось их земле отдавать. У нас так непринято, обычно мы воде отдаём, только океан уж больно далёко. Даргрим завещал после смерти похоронить его здесь, не хотел своих воинов без надзора оставлять.

Ну да, а после никто не захотел жить на кладбище. Понимаю. Надо же, если бы не эта усыпальница, я и не заподозрил бы ничего. Столько крови, столько слёз пролилось — всё травой заросло.

— Стойте там, где стоите и бросьте оружие, — вдруг прозвучал за спиной лаконичный приказ.

Повинуясь инстинкту, я выхватил у Коэна свой лук, заложил стрелу и только тогда повернулся.

========== Глава 12. Ближайшие соседи. ==========

Их было четверо, по крайней мере, именно столько я насчитал в полумраке склепа. Без сомнения, все при оружии — у двоих точно луки, про остальных пока неясно. Не самый обнадёживающий расклад, даже если принять во внимание Коэна с его кинжалом.

— Бросьте оружие и мы сохраним вам жизнь, — настойчиво повторил тот, что стоял ближе всех.

— На каком основании вы нам приказываете и тем более угрожаете? — призвав всё своё оставшееся хладнокровие, осведомился я.

— Вы нарушили границы земель нашего клана.

— Разве? Насколько мне известно, данная усыпальница находится на нейтральной территории. К тому же вы забыли представиться.

— Да что ты с ними церемонишься, Озган, — возмутился один из лучников, — пристрелить шпионов и дело с концом!

— Шпионов? — недоверчиво переспросил Коэн.

— Вы пришли с дальней границы, — веско заметил Озган, — за ней наших кланов нет, только тёмные племена, и на воинов из охраны вы не похожи.

Значит, с выводами я не ошибся. Что ж хоть какая-то определённость. Осталось ещё вспомнить, какие кланы ближе всего к Белым соболям. Так что там у нас? Гремучие болота, реку мы никакую не видели, следовательно, до Нерги не дошли, таким образом, остаются Излучин бор, а если не прямо, а налево, то Туманная лощина. Только я понятия не имею, куда мы вчера шли, а усыпальница на карте никак не отмечена, будто про это место старались забыть. И всё равно вариантов всего два — передо мной представители Рыжих куниц или Серых рысей. Ни с теми, ни с другими мы, вроде, не враждуем. Пожалуй, можно рискнуть.

— Мы из Белогорья, просто заблудились, — обозначать наше положение в клане всё-таки пока не стоило.

— И чем же вы докажете? — усмехнулся тот, что тенью маячил в проходе, загораживая свет.

— А разве мы на темняков похожи?

Вот уж вряд ли. Я ещё в детстве зачитывался историями о славных сражениях, в том числе, не обошёл вниманием и ту самую далёкую великую северную войну. Там ещё иллюстрации были. Так вот темняков изображали исключительно смуглыми, черноволосыми, с раскосыми глазами. Их поселения находятся в Краю нетающих льдов, вероятно, в этом и кроется причина столь экзотичной внешности.

— Хорошо, — неохотно буркнул Озган, — если вы из мирного клана опустите оружие.

— Только после вас, — непреклонно отрезал я.

— Но нас же всё равно больше.

— Если я пущу стрелу в твою голову, вряд ли для тебя это будет иметь значение.

Поколебавшись немного, он опустил лук. Остальные незамедлительно последовали его примеру. Я тоже с немалым облегчением передал своё оружие пасынку. Напряжение постепенно уходило, отнимая силы. Опять навалилась неподъёмная усталость. Ушли бы они уже поскорее, я бы немного отдохнул. Здесь, конечно, холодно, но хотя бы сухо.

— Будет лучше, если вы пойдёте с нами.

— Куда?

— К нашему яраму. Будете гостями, давненько у нас их не бывало. Потом я лично провожу вас в ваше Белогорье... если вы не солгали, разумеется. Сами-то вряд ли дорогу найдёте.

Тут он прав. Дорогу мы с Коэном не найдём. И думать нечего. Сразу нас не убили, так что теперь вряд ли соберутся. Следовательно, принимая приглашение, мы ничем не рискуем.

Как только мы с Коэном вышли из усыпальницы, нас взяли в плотное кольцо. Обступили со всех сторон, но оружие всё-таки так и не достали. Озган, возглавляющий отряд из семи воинов, всю дорогу расспрашивал нас о Белогорье, то ли проверял, то ли пытался что-то выведать. Не разобрать. Поэтому мы с мальчиком, не сговариваясь, по возможности отделывались односложными ответами и вообще старались больше слушать, чем говорить.

Лес вокруг потихоньку менялся. Привычные заросли сменились белым мхом и короткой изумрудной травкой. Всё чаще встречались какие-то незнакомые деревья, очень высокие с мощными светлыми стволами и большими серебристыми листьями. Вскоре показались и первые дома. Прямо на этих деревьях. Некоторые располагались на нижних ветках, некоторые — под самой кроной, чуть позже стали попадаться и такие, которые занимали сразу несколько деревьев. Странно и непривычно.

Подобное могло быть только в одном клане. Мы у Серых рысей в их знаменитой Свелеснице. Ярам у них Бордей Яростный — сложная неприятная личность с весьма буйным нравом. Что ж, такого главное не злить, а дальше по обстоятельствам.

Широкая тропа вывела к огромному озеру с островом посередине. Деревья на этом острове росли поистине гигантские, и именно на них зиждился... Дворец? Замок? Не дом же, в самом деле... скорее небольшой город или... ну да, некое подобие крепости.

— Ждите здесь, — бросил Озган, ступая на один из многочисленных узеньких мостиков.

Правда, скоро он вернулся с известием, что нас готовы принять. Пока были на мосту, я заметил, что вода в озере очень чистая и прозрачная. Песчаное дно казалось обманчиво-близким. На самом же деле, не сомневаюсь, — здесь очень глубоко. Великолепная природная защита. В случае нападения вполне можно скрыться на острове и отрезать все пути к "большой земле", максимально усложнив врагам задачу. Умно.

Взобравшись по крепкой винтовой лестнице, опоясывающей древесный ствол, миновав несколько комнат и цепь навесных мостиков, мы, наконец, оказались в просторном помещении, которое было практически точной копией нашего зала заседаний. Только трон на возвышении занимала женщина.

На вид ей было около сорока. Высокая, стройная, пепельная блондинка с огромными карими миндалевидными глазами на истинно аристократическом лице. Пронзительная, холодная, гордая красота. Это определённо порода, сродни той, что всегда отличала мою мать.

— Итак, Озган, эти дети и есть твои шпионы? — её тонкие губы тронула лёгкая насмешливая улыбка.

— Не мне, светлая ярна, рассказывать тебе о тёмном коварстве, — с поклоном, ответил он.

— Перестань. Я и так вижу, что к темнякам они не имеют никакого отношения. Ты правильно поступил, что привёл их к нам, как гостей. Как гостей мы их и примем. Прикажи Яринии о них позаботиться, я подойду позже.

Озган ещё раз поклонился и жестом велел следовать за собой. Мы опять куда-то шли, пока нас с Коэном с рук на руки не передали невысокой сухонькой пожилой женщине. Нам выделили маленькую комнатку с круглым окном и двумя кроватями, только сев на одну из них, я позволил себе опустить плечи. Спина ныла, про ноги даже вспоминать было страшно.