Столпы Вечности

Теперь она уже не та полубезумная бродяжка, которая навязалась им в попутчики, как только уловила в его сознании намек на связь Таоса с пусторожденными. Однако нужно отдать ей должное, даже в том состоянии поводов пожалеть о решении ее принять Скорбящая Мать не давала.

— Сейчас, когда мы все ближе к краю... я хочу спросить, какую судьбу ты уготовил тому, что было украдено? — Ее мысль была окрашена беспокойством.

— Не знаю, — тяжело вздохнув, ответил Сареф. Он хорошо понимал, что для нее эта тема очень важна, но до сих пор плохо представлял свои варианты. — За годы буйства чумы пусторожденных, там должно было накопиться множество душ. Наверное, сотни тысяч! Совершенно не представляю, что делать с таким потоком. Или как его применить. Не знаю, как это провернули эгвитанцы и зачем им это понадобилось, но сейчас подобное вне возможностей смертных. Единственная надежда, что мое прошлое что-то знало о работе этих механизмов и решение найдется на месте, — он немного помолчал. — А богам до этого, похоже, мало дела. Ну, да это ты и сама знаешь, ведь в Храме Тэйр-Эврон мы были вместе.

Когда он просил у богов помощи в путешествии через Суд Грешников, который можно пройти, только обладая их благословением, никто из ответивших на молитвы не был особо заинтересован в том, чтобы поддержать их. Точнее, каждый посчитал своим долгом потребовать от него платы в виде исполнения задания, каждое из которых само по себе тянуло на самоубийство. К счастью, Галавэйн требовал всего лишь разобраться с затянувшимся конфликтом между жрецами его главного храма в Эйр-Гланфате, который находился как раз по соседству. Огромный шаг вперед по сравнению с предложением поохотиться на взрослого дракона или убить предводителей двух друидских культов, у которых тысячи последователей, а сами они уже живут по несколько лишних столетий, если не тысячелетий.

После выполнения задания бог охоты подтвердил, что окажет помощь, и предложил ему принести клятву развеять украденные души над землями Дирвуда, чтобы их сущность подпитала местное население, а взамен получить невероятную силу прямиком из рук бога. По правде говоря, предложение было заманчивым, но Сареф откровенно опасался сковывать себя подобными обязательствами. Хотя теперь может статься, что ему придется сделать именно это и совершенно бесплатно.

— Мне нужно рассказать тебе... о еще одном... варианте, — с какой-то натугой передала Скорбящая Мать. — Когда мы во второй раз пришли в Тэйр-Эврон, со мной заговорила Хайлия[39]. Она сказала, что если ты обратишь поток душ вспять, то они вернутся туда, откуда были украдены.

Сареф на мгновение замер, лихорадочно размышляя о ее словах. Почему-то ему совсем не верилось, что Королева Птиц сама озаботится приведением тел в порядок или хотя бы их проверкой, да и само предложение очень расплывчато. Вот просто возьмут и вернутся?

— Похоже, тебе это предложение не очень нравится, — мысленно пробормотал Сареф, перебирая в голове всевозможные плохие последствия такой попытки.

— Конечно! — в ментальном голосе Скорбящей Матери появились истеричные переливы. — Куда... куда они должны вернуться? Таос крал детей по всему Дирвуду и половине Эйр-Гланфата более десятилетия! За эти годы десятки тысяч тел были убиты собственными родителями или погибли из-за случайностей. В десятки тысяч попытались подсадить звериные души, и теперь они бродят по лесам дикими стаями. Большинство остальных лишились даже тех невеликих телесных сил, что были у них после рождения. И теперь в эти искалеченные повзрослевшие тела вернутся ни в чем не повинные дети?! Шансы оправиться и прожить эти жизни будут только у тех, кто родился в последние пару лет. Но их немного. Я достаточно бродила по этим землям, чтобы знать, с каким затаенным страхом люди говорят даже о попытке завести ребенка, — после последней мысли из женщины словно выдернули стержень. Даже ее душа стала казаться какой-то далекой и блеклой. — Каждый раз, встречая тех, кого коснулось проклятье, я ощущала их невыносимое отчаянье. И та пустота, что заняла место здорового дитя... та ужасная высасывающая пустота... до сих пор мне снятся кошмары о том, как меня поглощает жадная черная пропасть на месте того первого мертвого-живого малыша, которого я видела. Рождению которого помогала.

Сареф расширил свое духовное тело и коснулся ее сознания, передавая ей свое сочувствие и поддержку. Но только ментально. На материальном уровне они все так же шли через заросшие развалины. Мать не выпустила за пределы духовного плана даже искры этого эмоционального взрыва. Правильный поступок. Сейчас остальным незачем копаться в ее состоянии. Или в грязной истории, к которой привело последнее упомянутое событие.

Задолго до их знакомства Скорбящая Мать, которую в то время наверняка называли иначе, жила в глухом уголке Эйр-Гланфата. Это было лесистое плато на котором возвышалась удивительная постройки энгвитанцев в виде башни с адровым колоколом на вершине, который начинал звонить каждый раз, как неподалеку от него происходило рождение ребенка. Этим и было прославлено то место среди близлежащих селений. Этому и посвятила свою жизнь Скорбящая Мать, много лет подряд принимая роды в домике рядом с колоколом.

Так сложилось, что этот уголок был настолько глух, что там даже не знали, что из себя представляют сайферы, и поэтому ее принимали за Хранителя, истории о которых были более распространены, даже несмотря на то, что сайферы давно и прочно занимали важное место в культуре Эйр-Гланфата. Более того, будучи самоучкой, Скорбящая Мать и сама считала себя таковой. Из-за этого к ней приходили не только ради рождения ребенка под звуки священного колокола, но и для того, чтобы узнать прошлое новорожденного, сильна ли его сущность... и решить, стоит ли отправить неугодную душу обратно в колесо.

Традиции бывают очень жестоки.

Но для Скорбящей это было неприемлемо, ведь благодаря своим способностям, она невероятно глубоко чувствовала каждого малыша, которого приводила в мир. Какая разница, если прошлая жизнь души не соответствовала каким-то стандартам, тем более, что в прошлое она и не могла заглянуть? Какая разница, если сущность новорожденного ощущается слабее, чем у других? Какая разница, если случилось так, что душа матери, переполненная ненавистью к отцу своего дитя, начинает ненавидеть и ребенка? Все это неважно. Дети должны жить, расти и радоваться своим новым жизням.

С таким кредо она и жила, прилагая все силы для его воплощения, и силы эти были немалыми. Каждый раз, принимая роды, она говорила о силе новорожденного, одновременно подпитывая ту связь, что всегда есть между матерью и ребенком, часто подавляя мелкие ростки неприязни, что бывали заметны в душах рожениц. А иногда и вовсе безжалостно перекраивала чужой разум, когда ей попадались те, для кого собственные дети по каким-то причинам были совершенно неугодны.

Так продолжалось до появления первого пусторожденного. Ужас от события был для нее настолько велик, что она бездумно воздействовала на мать, заставив ее не замечать, что она заботится о практически мертвом ребенке, а затем и на всех других, кто мог что-то заметить. Скорбящая Мать даже заставила их остаться в небольшой деревеньке неподалеку, чтобы убедиться, что никто ничего не замечает. Ведь если картина реальности сильно не соответствует навязываемому образу, то без постоянного обновления этот образ в конце концов разобьется.

Прежде ей никогда не доводилось такого делать, ведь даже в самых серьезных случаях было достаточно вывести образ ребенка за скобки ненависти, немного притупив ее, и связать с любовью. Всего один раз, а дальше сознание цели само выстраивало чуть подправленную картину восприятия без участия Скорбящей. Теперь же ей постоянно приходилось следить за несколькими людьми.

Она была сильна, а ужас, настигающий ее при каждом контакте с пустым телом, подстегивал продолжать тот спектакль в тщетной надежде, что кошмар как-нибудь закончится.

Вот только он не кончался, а разрастался. Рождалось больше пустых детей, и количество людей, которых необходимо было контролировать, увеличивалось. С каждым днем ее все больше наполняла усталость. Она начала ошибаться.

И в конце концов вся эта пирамида, склеенная нитями сайферской силы, рухнула, погребя под собой и ее саму, и всех невольных жертв ее страха.

Когда безумная вакханалия, поглотившая деревеньку у адрового колокола, схлынула, чудом выжившая Скорбящая Мать оставила пепелище и бездумно побрела вдаль, столь глубоко запрятав в себе все произошедшее, что даже толком не могла сказать, кто же она такая и откуда идет. Так она и бродила по дорогам, прячась от самой себя и от окружающих за ментальными барьерами, пока не повстречала Сарефа, чей взгляд легко прошел мимо ее скорлупы.

Жуткая история. Жуткая и печальная, как для виновницы, так и для всех остальных. Когда это все вышло на поверхность, Скорбящая Мать просила его стереть ее воспоминания или вообще отправить в Колесо, но он отказался. Сареф не считал себя вправе судить ее, ему было откровенно жаль эту женщину, но он не хотел помогать повторному бегству. Ведь кому как не ему знать, к чему приводят неожиданные приветы из прошлой жизни. Лучше уж пусть она переживёт это сейчас, чем подвергать опасности следующие воплощения.

Возможно, когда с Наследием будет покончено, время сможет залечить ее искалеченное сознание, а пока оставалось только направлять ее к цели, стараясь удерживать в стороне от пучины отчаянья. Благо, виновника появления чумы она была готова рвать даже собственными зубами.

— Зачем ты мне об этом рассказала, если тебе так не нравится эта идея? — протелепатировал Сареф, когда заметил, что ее душа начала успокаиваться.

— Как я могла удержать слова своей богини? — В ответном послании чувствовалась усталость и горечь. — Может быть, сейчас в моей душе и властвует Владычица Скорбей, но, как и любая повитуха, я всю жизнь служила Хайлии. Мне остается лишь сожалеть о том, что со мной заговорил самый ветреный аспект Королевы Птиц, и совсем не тогда, когда я истово молила ее о помощи. — Она немного помолчала. — Но я все равно хочу попросить тебя ни в коем случае не выбирать этот путь. Пусть лучше эти души станут пищей для живущих, как желает Галавэйн, или просто раскрошатся в пыль волей Римганда. Только не это "возвращение".

Сареф согласно кивнул. Он вполне мог понять ее нежелание видеть последствия подобного варианта.

Путь продолжился в тишине на обоих уровнях бытия. Окружающий лес жил своей жизнью. Чирикали редкие птички, шебуршали мелкие животные, шелестела листва высоких деревьев. Пару раз Сареф краем глаза замечал, как идущий впереди Хиравиас принюхивается к воздуху и по-особому подергивает своим единственным ухом. Видимо, в такие моменты они пересекали тропы оленей или иных травоядных, а внутренний кот орлана рвался поохотиться. Знакомая картина, но не судьба. Сегодня коту придется удовлетвориться менее вкусной добычей. С другой стороны, впереди точно будет что-то двуногое и мясное, а чем по сути разумный гуманоид отличается от того же оленя? Для штельгара точно ничем, да и для многих гланфатанцев тоже, если уж на то пошло.

К месту вышли неожиданно. Вот они еще продираются через глухой лес с разбросанными тут и там неказистыми останками древних построек, следуя каким-то указателям, понятным лишь следопытам, а в следующий миг вековечные сосны и громадные лиственницы вежливо расступаются, выпуская их на открытое место, с другого края которого находится цель их путешествия.

У отвесной скалы, уходящей резко вверх на высоту самых высоких деревьев, находился небольшой закуток, обнесенный хорошо сохранившейся стеной из серого камня с заметными вкраплениями кусков мертвой адры. В центре обнесённого участка располагался арочный проход с полуразрушенной аркой, ведущий внутрь территории.

Рядом с проходом стояла пара воинов Каэд Нуа, выполняющих роль дозорных.

— Мой сейн, — с коротким поклоном произнес правый, когда Сареф приблизился к ним. Левый просто молча повторил его жест.

— Ангус, Горан, — кивнул им Хранитель. — Как у вас тут дела?

— Все тихо, господин, — подал голос Ангус. — Капитан Эрн решил обустроить здесь временный лагерь.

— Это правильно, — сказал Сареф, оглядываясь по сторонам. — Место тут хорошее, а корабль придет только завтра, так что нечего тащить раненого на берег. Кстати, как там Хеодан?

— Жив, но без сознания. Адмес залил его своими зельями, так что у него чуть ли из ушей не течет, поэтому сейчас он только иногда бормочет что-то несуразное, — ответил Горан.

— Понятно, — произнес Хранитель и повернулся к своей команде. — Стоик, сходи глянь парня, может, сможешь его немного подлатать, все польза будет.

— Да-да, схожу, — рассеяно буркнул священник и сразу прошел через арку. Он так напряженно о чем-то размышлял, что даже не стал препираться.

Сареф, проводив его взглядом и удивленно покачав головой, повернулся обратно к остальным. Судя по тому, как они уставились в сторону прохода, необычная покладистость Стоика удивила не его одного.

— Хм... ладно, давайте передохнём, а потом отправимся к храму. Чувствую, после этой остановки у нас такой возможности еще долго не будет, — пробормотал он, направившись вслед за Стоиком. Остальные что-то согласно прогудели и тоже двинулись внутрь.

Стараниями подчинённых Гаррета пространство за стеной уже начало приобретать обжитый вид. В расчищенном центре площадки весело трещал костер, ставились палатки, рубились дрова.

Чуть в стороне от костра, на развернутом лежаке, метался в бреду Хеодан, а рядом с ним уже присел Стоик, который теперь водил руками над телом и что-то бубнил себе под нос. Когда он повышал голос, костерок вспыхивал сильнее, выстреливая снопы искорок в сторону жреца.

Вокруг сновали бойцы отряда, занятые своими делами.

Сам капитан нашелся около самой скалы, в которой и был пробит тот путь, про который он сообщал через артефакт. Широкий темный проем с ровными гранями и вычурной резьбой по краям был хорошо заметен даже издалека.

Подойдя ближе, Хранитель почувствовал, как к его сущности прильнул невидимый поток духовной энергии. Он закружился на краю его ауры, словно луны вокруг Эоры. Напрягшись в первый момент, Сареф быстро расслабился, поняв, что чужая сущность вполне контролируется его волей и не пытается воздействовать на духовное тело. Видимо, это была одна из тех душ, чью помощь обещал ему Галавэйн. Ну что ж, посмотрим, какой с них будет прок.

— Лорд Сареф, — поприветствовал его Гаррет, когда заметил своего сюзерена.

— Гаррет, — кивнул в ответ Сареф. — Ты уже разведал этот путь?

— Да, Ёрги прошла его до самого конца и сообщила, что он выходит почти к главному зданию комплекса. Сам туннель практически цел. Есть пара завалов, но по большей части камень держится крепко. Хотя все равно нужно соблюдать осторожность.

— Отлично. Тогда сейчас закончим ставить лагерь. Немного передохнём и через пару часов выдвинемся к храму, — Хранитель задумчиво посмотрел во тьму туннеля. — Вперед отправим Хиравиаса. Думаю, его талантов работы с землей и растениями хватит, чтобы найти слабые места и немного их укрепить.