Дневники моего сна

Увидев, что я смирилась, он не ехидничал, а лишь удовлетворенно кивнул, протягивая мне ещё. Когда я утолила голод, то у меня возник закономерный вопрос, а почему он не ест? Ведь без ужина сегодня остались мы вдвоем. Мои терзания разрешили, сообщив, что теперь моя очередь его кормить.

Возмущенный блеск моих глаз погасили одним лишь словом: 'Наказание!'. Вынуждена признать, что после еды я подобрела, да и не каждый день меня такие красавцы с рук кормят. Рядом же со мной сидел голодный мужчина, и кажется, ему не только еды хотелось, иначе почему он на меня так плотоядно смотрел? Я решила, что в моих силах хоть один его голод утолить, да и безопаснее будет. Взяв кусочек мяса и протягивая ему, я задумалась о несправедливости жизни. Вот почему бы нам вчера так не поужинать, когда я еще зла на него не была? А то ведь доведут до белого каления, а потом ужины такие развратные устраивают.

Почему развратные? А как я должна была реагировать, когда он не сводя с меня глаз слизал сок, потекший по моим пальцам. И если я к его рукам не прикасалась, когда ела, то он себя не ограничивал. Удерживая мою руку хоть и нежно, но крепко, он начал посасывать мои пальцы.

Так, надо ему следующий кусок побольше дать, а то мужчина явно голодный.

Как бы я не язвила и не злилась внутри, но поневоле поддавалась очарованию происходящего, не в силах оставаться безучастной. И ведь даже не возмутишься, потому что он мой муж да и Повелитель к тому же.

'Мой муж', — хмыкнула я. — 'Да Рая, оказалась ты в другом мире и сбылась твоя мечта голубая о сильном мужчине рядом'. Только почему всё чаще наши мечты выходят нам боком?

Мечта в данный момент опять принялась за мои пальчики. Мёдом они ему что ли намазаны? Он вообще помнит, что его жена невинна?!

У меня закрались подозрения, что я его все же через чур сильно чашей с водой огрела, так как он по видимому об этом забыл. А как еще понимать, если в дальнейших планах на вечер стояло совместное омовение?! Я даже ушам не поверила, когда он мне это сказал.

Но нет, он действительно привёл меня в купальню с бассейном таких размеров, что он и в образе кентавра мог бы там спокойно поплескаться. Хочу сказать, что неплохо живется Повелителю, так как моя ванная комната гораздо скромнее. А я то наивная радовалась её размерам. Конечно, если сравнивать её с моей дома, то да — она производила впечатление, а вот на этом фоне совсем терялась.

— Я не буду с вами купаться! — заявила я.

— И не надо, я сам тебя искупаю, — 'успокоил' меня он. Мне ужасно захотелось его утопить. — Ты мне напомнила, что являешься моей женой, а я проявлял к тебе преступное невнимание. Сегодня я решил воспользоваться своими правами.

'Это почему же мне именно сегодня так повезло?!', — не могла понять я. И правда было странно, то он и пальцем лишний раз ко мне прикоснуться не хочет, а то искупать меня решил. Неужели на него так холодный душ за ужином подействовал?!

— Что значит воспользоваться правами?! Вы решили до дня рождения не ждать? — надо же уточнить этот аспект. Непонятно же к чему морально готовиться.

— Рия, я обещал до дня рождения тебя не брать как женщину, но ты моя жена и прикасаться я к тебе имею полное право.

'И не поспоришь!', — прикусила я язык.

Он развернул меня и стал расшнуровывать платье. Пришлось покориться. Вот что за жизнь? Вчера я об этом мечтала, а сегодня терплю. Может, надо было его вчера водой окатить, а не танцы перед ним танцевать? Так кто ж знал.

Он закончил и развернул меня к себе.

— Рия, о чём так серьёзно задумалась?

— Я Ауэрия, — уже по привычке поправила я.

— О, нет! — усмехнулся он. — Прежняя Ауэрия уже была бы в обмороке.

Действительно, я не она. Мне от вида его обнаженного торса в обморок падать не хотелось, а вот прикоснуться — да.

— Интересно, а как бы мне в обморок упасть? — озвучила я свои мысли. — Меня не покидает надежда, что если я потеряю сознание, то всё станет как прежде.

Я ойкнула, так как он крепко сжал мои плечи. Пришлось оторвать свой взгляд от груди, с которой я разговаривала до этого и возмущенно поднять его повыше на него.

— Я не хочу как прежде! — резко произнёс он.

— С чего бы это? — удивилась я. — Насколько я поняла, у вас была тихая покорная мышка, в невинности которой вам не приходило в голову сомневаться, и которая вам слова против не говорила. Мечта, а не женщина!

Что-то мои слова ему не очень понравились, и он рванул с меня платье, даже материя затрещала.

— Слушайте, вы вообще женщин раньше раздевали? — возмутилась я. — А то такое ощущение, что они сами из платьев выпрыгивали.

Он усмехнулся, и осторожно избавил меня от остатков платья. Когда его руки добрались до нижней рубашки, то я напряглась. Что-то я туплю сегодня, и у меня не сразу построилась логическая цепочка между словами омовение и обнаженная. Но не успела я и глазом моргнуть, как уже стояла перед ним в чем мать родила. Быстро же он избавил меня от белья. Хотя, чему я удивляюсь, с тремя сотнями наложниц практика должна быть огого!

Шерридан чуть отошел, и окинул меня медленным взглядом с головы до ног и в обратном направлении, задержавшись на груди. Под его взглядом соски напряглись, и я непроизвольно скрестила руки, вызвав его улыбку. Не отводя от меня глаз, он начал расстегивать брюки.

И тут как назло в мою голову полезли мысли на тему, носит он бельё или нет. Вот любопытство — чисто женская черта, которая чаще всего просыпается не вовремя. Не отводя глаз, я следила за его движениями. Оказалось, носит. Они были шелковые длиной до колен, типа кальсон. Привыкнув видеть на мужчинах современное белье, я не выдержала и захихикала. У Шерридана стало такое потрясённое выражение лица, что я не сдержалась и захохотала в голос. Не, это точно нервы сдали!

— Рия! — рявкнул он, отшвырнув брюки и подходя ко мне. Меня опять встряхнули. — Что смешного?

Взглянув на него, я поняла, что смерть моя близка.

— При виде меня обнаженным женщина впервые смеётся! Я могу узнать причину?

— Ваше белье, — выдавила я, пытаясь перестать смеяться, но всё еще давилась от смеха, — оно такое смешное!

— Что ж, тогда избавимся от него! — решительно сказал он и снял их.

Вот тут весь мой смех замер в горле, и я потрясенно уставилась на довольно внушительную часть тела. О-о-очень внушительную.

— Уже не смеешься? — хрипло спросил он. Нет, смеяться мне явно больше не хотелось, но и глаз оторвать я к своему стыду не могла.

Нет, я точно совсем заработалась, иначе почему просто глазами его поедаю?! Чего я там не видела...

'Вообще-то такого размера не видела', — вынуждена была признать я.

Мне стало жаль бедную девочку Ауэрию. Увидь это невинное создание такое богатство, то точно бы одним обмороком не отделалась. Да даже у меня возникли сомнения по поводу соответствия наших размеров. Сие же достоинство благодарно восприняло мое пристальное внимание и начало увеличиваться в размерах.

Выругавшись, Шерридан схватил меня на руки и прыгнул в бассейн.

— А-А-А, — возмущенно заорала я, выныривая и отфыркиваясь. Яростным взглядом я посмотрела на своего муженька. — Это называется искупать?! Больше на утопление похоже!

Он не выпускал меня из рук и я, вырвавшись, подплыла к бортику.

— Не надо было так смотреть! — заявил Шерридан, подплывая ко мне.

— Не надо было раздеваться, если не хотели, чтобы смотрела, — хмыкнула я.

— А тебя не учили не смеяться над мужчиной?

— Вообще-то я память потеряла, — решила уйти в несознанку я.

— Рия! — простонал он. Хочу сказать, что стонать надо было мне, так как я оказалась зажата между бортиком и его сильным телом, и до дна ногами не доставала. Затруднение добавляло то, что держаться за него я не хотела.

— Я могу поплавать? — решила спросить я. Всё что угодно, лишь бы избежать возникшей интимность между нами.

— Конечно, — отодвинулся он и я с облегчение ускользнула.

Я нырнула, и поплыла под водой. Один край бассейна был пологий, и намотав насколько кругов туда обратно, я подплыла к нему. Шерридан не мешал мне, и находился всё это время на прежнем месте.

Я оглянулась на него, спросив: — На сегодня омовение закончено?

— Ну что ты, оно только начинается, — многообещающе сказал он, подплывая ко мне.

Он не соврал. Мы вышли из бассейна. С сосредоточенным лицом он намыливал меня, ополаскивал, промывал волосы. Вариантов у меня не было, и я позволяла проделывать со мной все эти процедуры, втихаря посмеиваясь над его серьёзностью. Повелителя в горничных у меня еще не было. Вот странные они в этом мире. Если у них такие наказания, то это же прямое подстрекательство к неповиновению!

По завершению мне всучили в руки мочалку и сказали, что ждут ответных действий.

Вот это была наглость! Еще утром я обещала больше к нему не прикасаться, и если он забыл об этом, то я нет. Он все прекрасно понял, и со словами: — Ничего, значит, я сделаю это твоими руками. Налив на мочалку мыло, он положил мои руки себе на грудь и начал намыливать себя. В процессе мочалка ускользнула, но мы этого не заметили.

Это же форменное издевательство! Посмеиваться мне больше не хотелось. Хотелось взвыть от того, что какого черта я давала такие обещания! Утром мне это показалось хорошей идеей, а вот сейчас я локти себе кусала.

Если он меня действительно мыл, как это ни странно, то сейчас он ласкал себя моими руками. Шерридан направил одну мою руку вверх, она скользнула по его шее и легла ему на лицо. Не сводя с меня глаз, в котором горело сдерживаемое желание, он повернул голову и сначала потерся о неё щекой, а потом поцеловал мне ладонь.

Я не понимала что происходит. Меня сбивала столку его сдержанность и какая-то торжественная серьёзность.

Его губы целовали ранки на моей ладони, а под второй рукой бешено билось его сердце. Я шевельнула рукой на груди, и он дал мне свободу действий не прижимая её своей рукой, а уже следуя за моей.

Круговыми движениями моя ладонь скользила по его груди, поднявшись к плечам, чуть прошла по руке и вернулась на грудь. Опустив глаза, я коснулась кубиков пресса, который напрягся при моих прикосновениях. А чуть ниже...

Вздохнув, я послала к черту все свои обещания и принципы. Да я никогда в жизни себе не прощу, если не прикоснусь к нему. Моя ладонь легла на него, вызвав судорожный вздох у Шерридана.

— Рия! — я даже голос его не узнала, так он был напряжен.

— Ты же просил меня помыть тебя, — ответила чуть хрипло я, так как и у меня голос дрогнул. В этот момент моя рука скользнула сверху вниз, а потом опять вверх, оценивая его.

Он тут же перехватил мою ладонь и сжал её, останавливая. Вот только от этого он сам же и застонал и выругался сквозь стиснутые зубы.

— Рия, ты моя супруга! — с трудом произнёс он. — Кто я для тебя?

Вот как-то не вовремя он эту викторину затеял. Под моей рукой пульсировал его жезл, и мыслительные процессы мои на ответы настроены не были.

— Повелитель? — предположила я.

— Рия! — рыкнул он.

— Кентавр?

Судорога прошла по его лицу и было ясно, что ответ не верен. Да что он хочет?!

— Рия, ты моя СУПРУГА! — повторил он. — Кто я для тебя?

— Супруг?

— Назови по имени! — потребовал он.

— Шерридан.

— Дальше!

— Супруг?

— Рия, скажи вместе! — уже рычал он.

Да я ему что, попугай?!

— Шерридан супруг! — разозлилась я.

С облегчением он схватил меня на руки и мы опять прыгнули в бассейн!

Нет, ну я точно с ним с ума сойду!

Вынырнув, он отплыл от меня и вышел. Отжав волосы, он вытер их, а потом обернул вокруг бёдер полотенце.

Взяв большое полотенце, он подошел к краю бассейна, ожидая меня. Бросив на него недобрый взгляд, я нырнула, уходя под воду. В конце концов, мне надо успокоиться!

Покапризничав, я всё же вышла. Шерридан никак не прокомментировал мой заплыв. Он завернул меня в полотенце, подхватив на руки. Мы вернулись в комнату и он положил меня на постель.

— Я останусь сегодня здесь на ночь? — решила спросить я.

— Да.

— А ночь в Вашей постели тоже идет как часть наказания?

— Рия, я думал, что мы уже на 'ты'.

По справедливости, после того где бродили мои руки, это было бы естественно, но мне не хотелось так легко сдаваться.

Что-то после сегодняшнего утра у меня с этой постелью связаны не очень приятные воспоминания. Я начала выбираться из неё, но меня придавила его рука, и он поинтересовался куда это я. Пришлось озвучить свои мысли.

— Мы заменим их на приятные, — самоуверенно заявил он, и стал разворачивать моё полотенце.

'Ну, прям как обертку у подарка', — нервно подумала я.

— Что ты делаешь? — не нашла ничего умнее спросить я. Его руки по-хозяйски прошлись по моему телу.

— Приучаю тебя к своим прикосновениям.

— А разве ты не планировал подождать два месяца с этим?

— Рия, промурлыкал он, обещаю, что через два месяца ты будешь умолять меня об этом. Начнем тренироваться с сегодняшней ночи.

— Я никогда не буду тебя умолять! — мятежно заявила я.

Он засмеялся смехом мужчины, абсолютно уверенного в себе.

— Котёнок, не обещай того, чего не в силах исполнить. Он всего лишь на мгновение нежно коснулся моих губ и начал прокладывать дорожку поцелуев на шее, спускаясь к груди. У меня вырвался судорожный вздох, когда они сомкнулись на вершине.

От его действий и близости мысли начали путаться, но я никак не могла уяснить: значит, сегодня ничего не будет и он собирается просто дразнить меня? Упёршись в его плечи руками, я начала его отталкивать. Когда он поднял голову и взглянул на меня, я его об этом спросила.

— Рия, обещаю, через два месяца я буду брать тебя каждый день. Привыкай к этому.

— Что значит каждый день?! — не поняла я. — У тебя ж гарем из трехсот баб! Или тебя и на них хватать будет?!

Он не выдержал и засмеялся. А что смешного я сказала? Триста оголодавших женщин доведенных до крайности способны поднять бунт и смести не только одного мужчину, но и дворец вместе с ним. Я как-то заволновалась о собственной безопасности.

— Рия, ты доказала мне, что содержать его экономически не выгодно, — ответил отсмеявшись он.

— И куда ты его денешь?

— У меня много воинов, которых можно наградить.

— Что значит наградить?! — забеспокоилась я о женщинах. Может у меня женская солидарность проснулась? — А они что, права выбора не имеют?

— Вот ничего себе! Они тебя холили и лелеяли, а ты их собираешься раздать не понятно кому, не спросив их мнения.

— Чего ты хочешь?

— Почему бы тебе не устроить праздник и не дать им самим присмотреться к своим людям. Вдруг возникнут обоюдные симпатии?

— Решим, — отмахнулся он и вернулся к прерванному занятию, то есть к моей груди.

У меня же как назло мысли просто роились. Он решил отказаться от гарема?! Ничего себе! С одной стороны это было очень приятно и льстило мне как женщине, но с другой...

Вспомнив его размер и обещание о том, что это будет каждый день, я что-то забеспокоилась. Конечно, мужчины любят себе польстить. По их словам они на это способны в любой момент и хоть всю ночь, а на деле... в лучшем случае хватает на раз или два, а потом спи дорогая.