За час мальчишки принесли мне с десяток синих колючих веников. За это время мы с девочкой сделали из простыней привидений. Я объяснила им план и строго приказала делать ноги сразу же как только я уеду. Они сначала испугалась, но поняв что я хочу сделать, стали активно помогать. Мы привязывали к простыням веревки разной длины превращая их в огромных марионеток. Внутрь каждой марионетки я подвешивала веник смертовки. Простынёй вояк не напугать, но если от ее прикосновения умирают люди, это должно быть страшно.
По той же бельевой веревке старший из мальчишек перебрался на противоположную сторону, унося с собой половину веревок от наших призраков. Когда все были готовы я подала знак и стала прокручивать веревку на блоке со всей возможной скоростью. Фантомы хаотичным строем поплыли по площади. Я услышала пару удивленных возгласов и смех. Ну что ж, наш кукольный театр начинает свое выступление.
Я, "выпустив" всех призраков, хаотично стала передергивать веревку вперед-назад, а парни тянули за те, которые были привязаны к самим призракам, раскачивая их в стороны и прицельно набрасывая на бандитов. Сначала замолк смех. Я услышала звук доставаемого оружия и пару арбалетных выстрелов.
— Эй, хряк! Ты чего разлегся? В ответ тишина.
— Аааа, парни! Они мертвые! — Заорал кто-то и понеслось!
Чем больше крика было на площади, тем активнее становились жуткие белые тени. В ночной тьме они набрасывались на людей и те падали замертво. Арбалетные болты летели уже со всех сторон, но ни один не находил цели, прошивая на сквозь бесплотные тела. В какой-то момент стрелы кончились и я поняла что пора.
Я подозвала девочку и передала ей управление, а сама сняла с пояса кошель полный мелких монет и положила перед ней. Этих денег им хватит как минимум на месяц. Она кивнула и принялась с остервенением передергивать веревку. Я выскочила в окно и со всей возможной скоростью понеслась к Награде, рискуя свалиться с крыши.
Не сбавляя хода взлетела в седло. Награда тронула сама, но я все равно сжала пятками ее бока и она понеслась вперед. Топота копыт никто не слышал, они все еще обмотаны замшей, поэтому наше появление становится полной неожиданностью. Лишь когда мы минули половину площади, бандиты приходят в себя и забывают о привидениях. Впереди маячат спасительные стены узкой улочки, но нам преграждает дорогу мужчина с копьем на перевес. Я похолодела. Если сейчас он заклинит пятку копья в камнях мостовой Награде конец. Слишком быстро она несется, а отвернуть в сторону уже не хватит места. Голову лучника накрывает бесплотное изорванное тело фантома и он падает вместе с копьем. Чуть струхнувшая Награда уже поднимает корпус, чтобы перепрыгнуть тело, но в этот момент перед нами выскакивает бородатый тип с рыжей шевелюрой и огромным двуручным мечом на перевес. Замах и я чувствую как Награда по до мной разозлилась. Она не передумала прыгать, как сделала бы любая другая лошадь. Она сильнее отталкивается задними ногами и обрушивается передними копытами на грудь бородатого. Меч отлетает со звоном в сторону, а мы влетаем в спасительный переулок. Я уже выдохнула с облегчением и снова начала подгонять Награду, когда далеко за спиной тренькнула тетива арбалета и сознание заволокла пелена боли.
Глава 6. Морской дракон.
Я уже говорила, что в неприятности влипаю исключительно по крупному? Этот раз не стал исключением.
Арбалетный болт впился куда-то под лопатку, левее позвоночника. Я с трудом направляла Награду в сторону порта часто дыша, но воздух уходил куда-то не туда и я постепенно начала задыхаться. От боли перед глазами все плясало. Похоже мне пробили легкое, но вроде бы промахнулись мимо сердца.
Звуки орущей толпы преследователей не замолкали. Кажется у них тоже были лошади.
С каждым вдохом внутри хлюпало все сильнее и сильнее. Я закашлялась и на губы выступила кровь. Угадала. Левое легкое. Руки тряслись не то от боли, не то от нахлынувшей паники. Неужели я попалась? Стоит сейчас выпасть из седла и, вне зависимости от того, смертельна моя рана или нет, меня прикончат. Конечно, скорее всего, я умру сама от такой раны. Но боюсь, что с принца станется вылечить меня, чтобы потом долго, очень долго измываться над своей добычей.
До порта осталось уже совсем немного, но сил было еще меньше. Я выронила повод и судорожно вцепилась в луку седла, сконцентрировавшись только на том, чтобы не потерять равновесие. Школа 'Изящных искусств' учила своих учеников не сдаваться и я боролась. Награда не сбавляла скорости, чувствуя погоню.
Тонкий мелодичный пересвист показался мне чем-то потусторонним в темном грязном переулке. Награда навострила уши. Резкая высокая нота и она сворачивает на пристань. Легкая мелодичная трель и снова поворот на нужный нам пирс. И снова свист. Награда отвечает громким протяжным ржанием — крик о помощи — понимаю я и погружаюсь в черную пучину боли.
Меня нет и нет моих эмоций. Штиль и полное спокойствие. Тишина... Она не абсолютна. Где-то далеко-далеко шелестит море. Но море ли это. Я прислушалась.
Ссссссоедени разсссссссбитые сссссссссердца.
Люби как ессссссссссть не глядючи на озззззззззззз...т
Пусть ...н .....шшшшшшшш ссссссстанет ...осссссссссым и тогда
Мы обретем покой и ссссссссссстанет все возможшшшшшно!
Тихо-тохо до меня доносилось шипение. Оно было продолжением того свиста на пристани. Но слишком тихо и я не поняла даже половины слов. Тишина... спокойствие ... и мне нет ни до чего дела.
— Ты с ума сошел? Опять? — приятный, но возмущенный голос молодой женщины.
— Чем быстрее она поправится, тем лучше. — мужской глубокий баритон.
— А если она проснется? — женщина обеспокоенно подошла поближе.
— Нияра, солнышко! Ты точно меня ревнуешь! — произнес мужчина хитро и самодовольно.
Звук шлепка. Какой-то шелест.
— Прекрати! — женский шепот. — Я вообще-то о девочке беспокоюсь.
— Как только она очнется сразу и прекращу. Снова шелест.
— Вообще-то уже. — голосом незнакомки можно было воду замораживать.
— Ведьма. — вздохнул мужчина, но в голосе его слышна была улыбка.
Женщина присела на край кровати и я почувствовала ее ладонь у себя на лбу.
— Девочка моя, все хорошо. Ты в безопасности на борту 'Морского дракона'. Постарайся не шевелиться, чтобы компресс не спал. А сейчас пока отдыхай.
Все мои тщетные попытки открыть глаза не увенчались успехом и я предпочла воспользоваться советом женщины. Не станет же она меня убивать, если взялась лечить.
В следующий раз я проснулась от боли. Я ожидала адских болей в спине, но болела совсем не она. Меня сложило пополам. Я схватилась за живот, ловя ртом воздух. Открыла глаза на этот раз легко. Белоснежная простыня, взбитое дыбом одеяло, край подушки. Видимо я лежала на животе. Меня посадили в кровати и почти силком влили в рот какую-то белую жидкость. На вид как молоко, но на вкус больше похоже на воду с содой. В тот же момент от корня языка и до желудка все онемело и боль прошла.
— Ну вот так-то лучше.
Я подняла затуманенную еще голову.
Рядом со мной сидела женщина редкой красоты. Златокудрая блондинка с большими глазами цвета моря. Пышная грива волос спускалась ниже талии. Высокие скулы и чуть курносый нос. Уже давно не девочка, но красота ее и не думала увядать. Наоборот, она привлекала своей зрелостью, словно сочный плод на ветке. Она улыбалась мне доброй и искренней улыбкой.
— Вы такая красивая! — выдала я против своего желания и прикусила язык, чтобы еще чего не ляпнуть. В голове царил полный хаос вперемежку с туманом. Никак не получалось сконцентрироваться на какой-то одной мысли. Она захихикала.
— Ты еще такая сонная. Но за комплимент спасибо. Не переживай. Через три-четыре дня оклемаешься. Я специально поила тебя отваром бордисты, чтобы ты не просыпалась от боли.
Ууууу, да с отвара бордисты я еще неделю соображать нормально не смогу. А судя по тому, что я непроизвольно говорю то, о чем думаю, влили его в меня уже очень много. Но хотя бы дыры в спине не чувствую.
— Постарайся не уснуть. Я сейчас принесу еды.
Овсянка на воде не самое вкусное блюдо, но половину чашки я слопала с жадностью оголодавшего бродяги.
— Когда ты ела в последний раз?
— В тот день, когда попала на корабль.
— А до этого? Я задумалась, прикидывая.
— Наверно дня за три до этого... или четыре. Не помню. Она покачала головой.
— Ты себе желудок испортила. Ну допустим, это я и без нее уже поняла.
— Мне было немного не до этого.
— Дело не в отсутствии денег, да? Она вопрошающе подняла брови.
— Да. — решила я приоткрыть завесу тайны. — За мной больше недели гонялся один псих. Есть было просто некогда.
— И что ты ему такого сделала?
— Отказалась выйти замуж.
— А те, что всадили в тебя стрелу, тоже от него? Я кивнула.
— Влиятельный же у тебя жених, если на него работают гончие короны. В каюту вошел мужчина.
— Ну они знаешь ли тоже продажная контора. — Возразила ему женщина.
Ого, а они не плохо осведомлены о положении дел у меня на родине, в империи Саринг. И это было печально. Каким может быть государство, если его старый и немощный король уже практически не занимается делами и полностью подвержен влиянию своего младшего брата — садиста, извращенца и мошенника, Карнира ди Мальерта. Молодые принцы, сыновья короля, по возможности пытались улучшить жизнь граждан империи, но последнее слово всегда оставалось за их отцом и все их попытки, как правило, заканчивались неудачей.
Из всей правящей верхушки нашей империи я была уверена в честности только этих двух близнецов-шалопаев, знакомых мне с детства и, возможно, еще в честности двух их двоюродных сестер, дочерей принца Карнира, пропавших без вести еще когда я была совсем маленькой. Все говорили, что они сбежали от садиста отца, но правда ли это никто не знал. Все остальные давно погрязли во взятках, интригах и лжи.
— Держи сувенир. — мужчина протянул мне арбалетный болт.
Металлическая болванка длиной в две трети нира с ромбовидным наконечником и металлическими перьями холодом обожгла ладонь.
— По самые перья. — вздохнула Нияра.
Меня вдруг подбросило.
— Где Награда?
— Кобылка? С ней все нормально. — Махнул рукой куда-то в сторону мужчина. — Резвится на палубе. Только она почему-то цвет меняет — с каждым днем светлеет. — Озадаченно закончил он.
Я откинулась на подушки успокоившись. Меня вдруг разобрал смех. Краска травы хранияры лучше всего смывается солью, вот моя рыжая бестия под градом соленых брызг и начала обесцвечиваться. Хохот уже стал истерическим, когда сквозь него прорвались рыдания. Напряжение последних дней сказывалось на мне не лучшим образом. Нияра обняла меня и прижала к груди, как маленькую девочку.
— Все хорошо! Шептала она и гладила меня по голове. Так я и рыдала, пока не уснула.
Еще почти неделю я не смогла встать с постели. Тело отказывалось слушаться, а одежда висела словно на вешалке. Ничего жирнее каши на молоке мое тело не усваивало. Все остальное вызывало во мне острый приступ морской болезни. Как ни странно, но это было моей основной проблемой. Перебинтованная спина меня совершенно не беспокоила, более того, я уже почти забыла, что меня едва не насквозь прошило острой железякой.
Нияра возилась со мной как с маленьким ребенком. Она сама готовилась для меня еду и постоянно пыталась накормить с ложечки. Ела я конечно сама, но подобная забота ложилась бальзамом на мою изголодавшуюся по ласке душу. С момента развода родителей я не знала материнской заботы.
Через неделю я все же выползла из темной каюты на светлую палубу. Почти изабелловая Награда радовала ярко рыжей гривой и хвостом. Я в темпе пьяной улитки пыталась выполнить самые элементарные упражнения и растяжки.
— Леди, а вы не слишком торопитесь?
Ко мне подошел капитан. Смуглую от загара кожу оттеняла белоснежная улыбка. Темно русые кудри свисали до плеч. Сегодня он не стал собирать их в хвост. Усы и узкая полоска бороды под нижней губой придавали ему вид отчаянного пирата. Он был едва ли старше своей жены.
— Нет, — пропыхтела я, чувствуя себя деревянной негнущейся чуркой. — Самое время приводить себя в порядок. Кстати, капитан, вы деретесь на клинках или шпагах?
— Предпочитаю длинные кинжалы. Я расплылась в лисьей зубастой улыбке. Наши вкусы совпадали.
— Тогда чуть позже предлагаю устроить небольшой учебный бой.
— И когда же настанет это время? — Заинтересовался он.
— Когда я с легкостью смогу взобраться на ту мачту. — указала я на самую высокую из них.
— Идет! Только я надеюсь вы не будете откладывать это до момента нашего прибытия?
— А сколько нам плыть?
— Мы в пути уже почти месяц. Быстрее Морского дракона судна нет, так что у лунных берегов будем через пару месяцев.
— Так быстро? — поразилась я. — Мне рассказывали, что путь туда занимает полгода.
— Ну, если вы плывете на корыте и гребете помелом, то да, это долго. Мой зверь за это время успевает достичь Подлунной империи и вернуться на исходную. Капитан любовно погладил серебристый бок одного из драконов.
Кстати драконы действительно оказались вырезаны из пробкового дерева. Древесина была серебристой от природы, редчайшее явление. Это были своего рода альбиносы в растительном мире. Все тросы и снасти на корабле были свиты из канатов, в плетении которых были добавлены волокна этого же дерева. Это и придавало кораблю необычный вид в темноте.
Фигуры двух драконов матросы очень любили и уважали. Я ни разу не видела, чтобы кто-то втыкал нож в мягкую древесину или просто облокотил на них швабру. О драконах всегда говорили как о живых существах и как о защитниках. Не зная с чем это было связано, но я старалась не нарушать местных правил.
К собственному удивлению я восстанавливалась очень быстро. Мне казалось, что после ранения, которое чуть не лишило меня жизни, я буду месяцами упражняться, чтобы вернуть прежнюю силу своему телу, но верхушку мачты я оседлала всего через неделю. А через две капитан начал тренировочные бои.
Начало было обескураживающим. Пять раз за полчаса меня раскатывали по палубе. Как команда не пыталась сделать вид, что ничего не происходит, к концу поединка почти все собралась поболеть за сражающихся.
Ставили по большей части на капитана, но поддерживали исключительно меня.
— Врежь ему! Так держать, леди! Молодец девка! Давай! Капитана на мыло! — разносилось со всех сторон.
Меня в очередной раз обезоружили и аккуратно уложили лопатками на палубу. Толпа разочарованно вздохнула. А дальше было представление. Капитан подмигнул мне и с гортанным воплем победителя кинулся на меня с клинком. Толпа ахнула и затихла. Острие кинжала впилось в доски палубы рядом с моей шеей. Я удивленно подняла брови вопрошая что он задумал.
— Капитана на мыло? Расцениваю это как бунт! — взревел капитан.
Команда дружно обернулась к тому, кто кричал.
Молодой парень лет пятнадцати был пригвожден к мачте дюжиной метательных ножей, однако ни один из них даже не поцарапал его. Пригвождена была только одежда. Парень побледнел, а капитан с видом голодного хищника подошел и приставил к горлу парня острие кинжала.
