Путь вампира. Птенец

Ветер развевал остатки его некогда прекрасной одежды, грязные и спутавшиеся волосы, утратившие свой обычный лоск, струились на прохладном ветру. Ожоги страшно щипали, но землянин заставлял себя не думать о плохом.

"Думай о хорошем, плохого не существует. — программировал себя попаданец. — Ты выжил в столкновении с магом, это хорошо." — " Стакан всегда наполовину полный, всегда." — поддакнул Лоэ.

Лошадь упала спустя три часа бешенной скачки, от которой у непривычного к езде эльфа болела задница. Успев вынуть ноги из стремени, он отскочил от лошадки. Беглого взгляда хватило, чтобы понять — она умерла в тот момент, когда начала падать. Из пасти текла кровавая пена.

Вздохнув, Эол осушил второй допинговое зелье, и припустил в сторон города спринтом.

Он бежал и бежал, а ночь все не кончалась и не кончалась. Вампир не запомнил, сколько он преодолел миль, просто в какой-то момент он увидел в вдалеке высокие стены города с алым клинком на стяге и из последних сил побежал к воротам.

Стражники, увидев его, сперва направили на пришельца копья, но когда потенциальная угроза свалилась в дорожную пыль у их ног, пуская пену, принялись поднимать.

— Кочевники... Бруваоз... кочевники... Бруваоз... — он как заведенный повторял только эти два слова, но мужики смогли понять, что с ним. Они увидели ожоги, покрывавшие тело путник, растерзанную одежду и его жуткую утомленность. Поэтому когда тот потерял сознание, забывшись беспокойным сном, один из них понес его внутрь города.

3. Выбирая суть.

В душе человека всегда ведут борьбу два волка. Побеждает тот, кого ты больше кормишь.

Он бродил по странному острову, окруженному блестящей водой, словно волк в окружении стаи безумных псов. Туман, струящийся над водой, клубился под легким ветерком, но странным образом не рассеивался.

Над островом тоже висел туман, не давая разглядеть что-то дальше несколько метров. Эолу потребовалось несколько минут, чтобы обойти весь клочок земли по периметру, настолько он был мал, и даже тень страха не сковывала его размеренный шаг.

Ведь Эол спал и видел сон. Никакой опасности быть не может, ведь так?

Его пальцы утопали в прохладном песочке, лежащем на берегу.

Здесь он был ребенком, каким мог бы быть, если бы родился эльфом. Маленькие, слегка заостренные ушки, миловидное лицо. Одежды на нем не было, вот только прохладно было одним лишь щиколоткам, касающимся речного песка, мелкого и мягкого. Ветерок легко колыхал волосы, превращая их в золотую струящуюся волну.

Испытав моментный позыв жажды, вампир опустился на колени перед тихой гладью воды. Темной. Словно дна нет.

В отражении у него не было клыков. Идеально ровные зубы, без всяких дефектов в виде орудия убийства, способного и стальной воротник прокусить при нужде. Просто улыбка эльфа.

Напившись кристально чистой воды, он, с удивлением, отметил, что жажда ушла, как никогда не бывало раньше. Теперь же это была просто жажда, какая известна каждому, а не та Жажда, чашу которой дано испить избранным. Отмеченным тьмой. И никак иначе, никогда Свет, лишь в тенях лежит путь покусившегося на бессмертие души в угоду алчного увлечения идеей бессмертия.

Они пошли за иллюзией. Вампиры умирают с завидной частотой, а всю не-жизнь свою влачат в страхе перед серебром, водой, молитвой и светом.

... отчего же я не такой...

С центра острова раздается каркающий смех. Смех, переходящий в самозабвенный хохот, какой есть привилегия безумцев.

Кто же это? Почему его не оставят одного? И разве тут, вне царства яви он не должен быть одинок?

Одни вопросы. Ответы сами не придут, их нужно добыть.

Поднявшись с колен, он пошел на утихающие отголоски чудовищного звука. Вначале была трава, игриво щекочущая его кожу. Ее шелест был нежен и предостерегал.

"Не иди туда, глупец." — вопль разума оказался, как и всегда, бессилен против любопытства.

Кто-то ждал его там. В его сне, посторонний.

Или... не посторонний?

Он сидел под единственным деревом на этом островке посреди сна, ветвистым и могучим. Листья были окрашены в золото и багрянец, примерно поровну.

Неизвестный сидел, обняв колени и прислонившись широкой спиной к коричневой коре.

Смутно знакомый незнакомец был, без сомнения, стар. Морщинистое лицо, некогда привлекавшее женщин, сейчас было изуродовано возрастом. Глаза, выцветшие, но сохранившие немного отраженного кусочка неба. Седые волосы, коротко стрижиные, небрежно расчесаны, тонкие губы бледны. Кожа на руках обвисла.

Он улыбнулся Эолу, блеснув неожиданно белой улыбкой вампира.

— Здравствуй, Эол. — с хрипотцой в голосе поприветствовал его старик.

— Где мы могли встречаться раньше? — вопрос сам сорвался с уст ребенка.

— Давно. И никогда. — с грустью ответил загадкой человек. Точнее, он был рожден от человека и зачат человеком, а когда получил поцелуй ночи, было открыто лишь ему.

Эльф вглядывался в его черты. И, с ужасом, находил знакомые ему с детства.

— Ты — это я. Так? — прошептал он.

— Сложно сказать. — вздохнул старик. — Так бы ты выглядел, проживи на Земле достаточный срок для столь характерных... изменений, вызванных годами.

— А клыки? — вздернул золотистые брови Перворожденный. — Я не был особенным тогда. — легкая улыбка Эола словила один из слоев невидимого льда, стоящего между ними.

— Оказавшись в Лимбиоре, ты попал в тело эльфа. Они не только живут, но и уходят на перерождение дольше, чем иные расы, и когда путешественник между мирами вселился в попавшееся ему тело, то душа ребенка звезд втянулась в твою. Произошло объединение необъеденимого. В принципе. Твоя смертная душа стремилась во тьму, но обернулась в свет. Ваши духовные тела слились воедино. — ветер сорвал несколько листьев и, закружив их, унес в туман.

— Объясни мне все. — попросил мальчик, устраиваясь на мягкой траве рядом со своим собеседником, облокотившись на его плече.

— Та душа уже собиралась нырнуть в круг вечной реинкарнации вновь, и потому ты, покусившийся на его плоть, поглотил уже пустую оболочку. Без личности. Знаний. Желаний.

Знаешь, когда ты, Эол, начал общаться сам с собой, как ты думал, то пробудил еще не до конца поглощенную тобой часть.

— Ты? — ожидаемый вопрос.

— Не все так просто. — и уклончивый ответ. — Ты породил не просто шизофрению, о нет! — воскликнул мужчина, впервые повысив голос. — Частичка твоего"я" нашла себе укромный закоулок на остатках чужой души и тем самым стала чем-то большим. И дабы она и дальше оставалась только временным психическим дефектом тебе надлежит сделать Выбор. — последнее слово выделено голосом так, как молодые послушники "Аминь!" говорят. Со священным пиитом.

— Выбор? — слова имею власть над нами большую, чем многие мыслят себе.

— Да, Выбор. Странным образом вышло так, что твое сознание прижилось больше на эльфийской половине, а частичка закрепилась на человеческой. Чудеса под небом не перестают удивлять. — тот поскреб пальцем белую щетину, ненадолго уйдя в себя. — И сейчас у тебя есть два варианта — стать полноценным вампиром, вобрав их слабости и сильные стороны, или же... стать эльфом.

— Уж не хочешь ли ты сказать... — догадка больно кольнула сердце. Эол сорвал травинку и начале ее грызть.

— Именно, что хочу. — вот оно. Возможность вечно жить и развивать свои магические возможности. Шанс, который получают лишь любимцы Судьбы и Фортуны.

— То есть, мне нужно выбирать между вечной жизни и... вечной жизни! — безудержный хохот разодрал глотку ребенку, но он просто не мог остановиться.

Эол самым бессовестным образом хохотал, даже хмурый собеседник выдавил из себя быструю улыбку.

— Разница есть, хоть с этой стороны вопроса все ровно и там, и там. Выбрав Тьму, твое тело, проживи ты сотни лет, будет обладать невероятными возможностями. Сила, скорость и выживаемость старых детей Ночи превышает все мыслимые и немыслимые границы. Вот только... — тут его кустистые брови сошлись на переносице. — лишь древнейшие не-мертвые могут без вреда бродить под лучами Реса, и у них есть свои слабости, которые тебе уже отлично известны.

— А выбери я судьбу ребенка звезд, что меня ждет?

— Рес. Магия. Какую выберешь, а не некромантия и крови, если ты пойдешь по пути охотника, крадущегося за жертвами. Мощь тех, кто веками развивает и оттачивает свои оккультные способности поистине ужасает. Этот мир давненько не видывал истинных архимагов, которые, преимущественно, были среди вечноживущих.

В тишине окружающего мира они просидели еще очень долго, вслушиваясь в шелест травы, делая вид, что слушают свои мысли. Но ничто не вечно, окончились и эти тяжкие раздумья.

— А сейчас что со мной? — животрепещущий вопрос, как не посмотри.

— Природа двух начальных сил слишком противоположна, они мешают развиваться друг-другу.

Листик упал на нос к молодому эльфу, пощекотав ему нос.

— Кажется, я понимаю... — задумчиво протянул он, потерев нос. В мыслях у него уже складывались пространственные теории о таких фундаментальных вещах, как первосилы. И еще он представлял пятнышка света и тьмы, смешивая их образы в голове для забавы.

— Ни гоблина лысого ты не понимаешь! — скрипнул своими зубами визави. А так как зубки у него были необычные, то и звук вышел совсем уж пугающим. — То, что ты днем начал гулять говорит не о силе вампира, а свидетельствует лишь о укреплении изначально слабой эльфийской половинки, глупец! — он сделал небольшую паузу, дабы отдышаться.— Через некоторое время она станет равна темной части тебя и тогда уж все.

— Гейм овер? — опечаленно воскликнул тот, что принял обличие ребенка.

— М-м, не угадал. — хмуро буркнул мужик, уже расчесавший себе кожу до красноты. — Произойдет смешение. О, не стоит корчить такого лица! Это совсем не больно, быстро и даже незаметно произойдет, и после того твоя сущность окончательно должна стать... беспрецедентной. Если проще, то ты будишь способен к манипулированию как магией, светлой и темной, так и сохранишь вампирские силы без слабостей. Круто, да? — дождавшись неуверенного кивка, он взревел. — Нихера не круто, мать твою! Могучие маги могут с успехом манипулировать разными типами энергий. Это редкость, такие мастера наперечет но они есть... были раньше. Но вот вампиров, владеющих магией, отличной от их природы не может быть. Их, кстати, скорее всего в Лимбиоре и нету, ты первый. — усмехнулся ошарашенному лицу разнервничавшийся собеседник. — А проблема, дорогуша, в том, что после того как к этому телу привяжется такая аура, то все. — вновь повторил он. — Очень медленное развитие способностей. Очень. Очень. Еще раз повторю, на всякий случай для особо ушастых, — очень. Это относиться и к телесным, и к магическим силам. Если через сотню лет ты бы был уже стремительным пьющим кровь, или серьезным магом, то дабы развиться до такого... ты угадай, какое будет соотношение к нормальному развитию?

— Эм, ну даже и не знаю... один к двум? — широко открыл блестящие глаза эльф.

— Ути-пути, маленький оптимист! — старик скорчил козу пальцами и подразнил попаданца. — Один к десяти, не хотел? — он будто пропел это медовым голосом. — Прожив тысячу лет, а это много и крайне маловероятно без особых способностей это пережить, ты будешь на уровне столетнего вампира и мага, пусть и слитых воедино. Но этот больной тендем соснет перед тысячелетними кровососом или, тем паще, мессиром архимагом. Дико соснет, адддски. Так что делай выбор.

Эол думал долго, взвешивал все варианты и сравнивал возможности с такой дотошностью к мелочам, что любой адвокат удавился бы от осознания собственной ничтожности на ниве анализа.

Все же, не смотря на плюсы и минусы, оба варианта были разбиты на целые схемы возможных умений, воздвигнутые в голове землянина, главным решающим фактором стала любовь погреться в лучах Реса.

— Выбрал уже? — поинтересовался вновь растерявший весь свой пыл вампир.— Определившись, твое подсознание начнет работу с телом и аурой, и когда очнешься то уже станешь нормальным эльфом. — с грустью в глазах и усмешкой на губах разъяснила проекция вампирского начала.

— Подожди! А что с тобой будет? — воскликнул встревоженный внезапной догадкой Артем. Артем на секунду пробился сквозь личину того, кем стал за прошедшее со смерти время, и этот крик души никак не мог принадлежать Эолу.

— Исчезну. Как и твоя шиза, придется новую заводить. — сделал вялую попытку пошутить вампир. Он скоро должен был погибнуть из-за своей гордости, но все же пытался пошутить. Ведь он вполне себе мог заболтать парня и обманом принять вампирскую природу, вот только не сделал он этого. Правду, для себя смертельную, сказал. — Мне уже можно проводить самоубийство?

— Постой. — вдруг остановил собирающегося подняться мужчину вскочивший мальчик, гневно встряхнув волосами. — Ты не исчезнешь!

— Выбираешь путь охотника? — с сарказмом спросил старик, иронично изогнув кустистую бровь. — Разжалобил тебя, что ли? Ладно, без лоха и жизнь плоха, будем тебя сейчас убивать и ко мне пересаживать. — радостно потер грубые мозолистые руки вампир, блеснув синевой глаз ярче, чем мог бы клыками.

— И снова ты не понял. — теперь настала очередь ухмыляться уже эльфенка. — Я за хардкор! Давай объединяемся, или этот процесс только сам собой только произойдет?! — с бравадой в голосе говорил Арт... нет, уже вновь Эол! Он подскочил к собеседнику и вперил в него требовательный взгляд.

— Больной. — тихо прошептал старик, устраиваясь поудобнее на земле, но не делая попытки встать. Против его желания, в его тоне внимательный человек уловил бы тень восторга.

Рука, взвившись атакующей змеей, ткнула нечеловечески острым ногтем в центр лба попаданца, вздрогнувшего от удивления. Другим ногтем он полоснул по вытянутой руке и обмакнул палец в нехотя выступившую влагу темно карсного цвета, даже бардового. Подцепив капельку, выступившую на лбу, он поднес ее к другому. Капли замерли в непосредственной близости.

Время во сне, если это был сон, теперь было ощущаемо как никогда. Реальность приобрела насыщенные цвета, сметя остатки дремы с кончиков ресниц.

Удивительное зрелище двух капель крови, собирающихся слиться, захватило единственного зрителя.

— Уверен? — в последний раз, это чувствовалось, спросило альтернативное "я".

— Начинай, Лоэ! — тепло улыбнулся удивленному выражению лица своего единственного друга в Лимбиоре. — Уж не думал ли ты, что я тебе брошу?! — улыбнулся он, блеснув глазами, перед тем как провалиться в сон.

Сон внутри сна? Или просто пробуждение?

Кровь смешалась, вокруг завыл ветер и в единый миг туман заполнил собой все.

* * *

Прекрасная погода располагала к пикнику на какой-то лужайке, с бокалом легкого вина в одной хваталке, и шампуром сочного шашлычка в другой. Да с годным визави, в идиале — девушкой божественной красоты. Хотя, ну ее, эту красоту! Уж лучше не столь блистательную, а просто симпатичную, но женственную до крайности. И день прошел бы с пользой.

— Чего размечтался, сучьи потроха?! — прервал поток радужных мыслей рядового Эола десятник Дварг. — Хватит жаться, аки баба, кто стрелять-то будет?! — сам Дварг высовываться совсем не спешил, держа свою тощую задницу за зубцами стены.