Путь вампира. Птенец

Пролог

— Да-а-а, детка!! — вопль вырывался из моих, искривленных в экстазе, уст. А я еще пуще зажимал педаль газа своей тачки. Новенькое авто выжало уже двести тридцать, но я не собирался останавливаться на достигнутом. Только не сегодня!

Машинка, подарок отца на восемнадцатилетние, оказалась на диво хороша. Артем вопил от радости, его глаза с восторгом смотрели в освещаемый фарами пятачок дороги. Сегодня был день, когда он стал совершеннолетним, день, с которого начнется жизнь без всяких ограничений. Больше нет правил!! Нет ограничений!!!

Артем был крайне точен в своих мыслях. Ведь разве может быть человек более свободный, чем мертвец?

Внезапно какая-та тень мелькнула, когда машина резко завернула за угол. Парень крутанул руль, в надежде избежать трагедии, но было уже слишком поздно — машина, развернувшаяся боком на приличной скорости, все равно сбила неудачника, оказавшегося сегодня не за тем углом.

— Кх! — кашлянул кровью Тема. Машину, вместе с телом пешехода, протащило несколько метров до ближайшего дерева. И этот день вполне мог окончиться тем, что Артем, матюкаясь и дрожа, начал бы рыть могилу для трупа, попутно вспоминая все советы, что когда-то вычитал на этот случай в интернете, из праздного любопытства. Но, видимо, на небе сидят правильные ребята, так что у этого конкретного дерева была длинная и толстая ветка, направленная в сторону дороги. В данный момент, ее конец торчал в шее парня, пройдя перед этим препятствие в виде груди несчастного пешехода. Да, теперь не составляло труда понять, что вот-вот отошедшему в лучший мир человеку не больше двадцати пяти, тоже еще жить и жить. Но не судьба.

— Э-э-у... — выдохнул Артем последний воздух из агонизирующего организма, который будто сошел с ума от страха, что вот-вот наступит конец. Организм осознавал эту истину понимал отчетливо, лишь глупый мозг все еще надеялся, не верил в такой глупый конец.

Взгляды молодых людей скрестились. С какой лютой ненавистью они вглядывались в затухающие глаза того, кто испортил вечер. С точки зрения пешехода, это, конечно же, был наглый водитель. С точки зрения самого водителя — "Нефиг из-за угла выскакивать!".

И каждому из них грозила неминуемая смерть через пару мгновений. Самое время для чуда, да?

"Не хочу умирать так рано! Не хочу-у!!" — мысленно вопил затухающий разум именинника. Как вдруг, когда его молодая и распутная душа уже наполовину покинула покореженную оболочку, он почувствовал нечто. Да, по другому это сложно было объяснить. Позже, он бы охарактеризовал свои ощущения как появившаяся дыра в пространстве, которую он ощутил краешком своей сущности.

Но, что за наглость!

"Посмертный портал" затягивал только одного — того парня! У него слабо светилась какая-то вещь, вроде амулета, но ее было не разглядеть из-за одежды.

Этой наглости Артем стерпеть не мог, так как его ум был крайне быстр, то он, сплетя ощущения с интуицией, сделал неожиданно правильный вывод, что эта аномалия не типична для мертвых душ, а значит — нужно туда забраться. Парень увлекался мистикой и фентези, поэтому его воспаленный и умирающий ум бросил все силы на то, чтобы отправиться в последнее путешествие именно этим странным разрывом в пространстве.

Несмотря на то, что тело уже совсем не ощущалось, а он мыслил уже находясь в духовной форме, то сдвинуться хоть на сантиметр не удавалось. Счет был на секунды, и у любителя скорости просто сдали нервы и он начал тянутся к начинающемуся сворачиваться порталу всеми фибрами своего астрального тела.

И, когда надежда уже почти иссякла, то он почувствовал тонкую нить, по которой рванул к своей цели. Этой "нитью" была соединившаяся на дереве кровь двух людей.

Он успел.

А дальше был водоворот из листьев разных форм и расцветки. Зеленый, желтый и красные цвета доминировали в этом хаосе.

Глаз у парней уже, разумеется, не было, поэтому их постиг жуткий шок от исчезновения привычных рецепторов познавания мира, и появления новых. Поэтому они перестали осознавать происходящее, и потом никогда не могли вспомнить, что же тогда происходило в этом проходе между... чем? Мирами? Вселенными? Реальностями?

Не нужно было глупых слов, чтобы понять, что его не желали видеть. Он был лишним. Поэтому парень почти не удивился, когда какая-то необоримая сила вытолкнула его из туннеля, и он начал падать.

Его попутчика несло дальше, в то место, откуда и потянулись таинственные щупальца, выхватившие его, и убийцу заодно, из лап костлявой.

Пребывая в шоке, Тема начал тянуться к листьям, но его будто не пускали, и тогда он вновь попытался проскочить через кровь. Все ресурсы воли были вновь брошены на это действие весь запас. Пребывая в отчаянии, неудавшийся член общества планеты Земля сплел воедино эти два "вкуса", и — вдруг! Листья и кровь вытянули его из странного мира, который можно было бы прозвать Астралом, в небо над привычной глазу землей.

Ощущения блекли с каждым мгновением, силы утекали с такой же скоростью, как кровь из разорванной артерии. Артем почувствовал внизу нечто отдаленной подходящее под его запрос, и устремился к цели.

Чувство падения.

Мир кружится.

Падения. Удар. Тьма.

И вот момент, когда под метровой насыпью земли заворочался маленький скелет, на другом конце мира набирал в рот воздух младенец, чтобы испустить свой первый крик.

1. Польза питания.

Мы то, что мы едим.

Эльфийское кладбище, суверенное княжество Нерас. Ночь.

Первое, что я почувствовал, было два главных зверя, потом терзавших меня всю мою не-жизнь — Голод и Холод.

Тело ощущалось крайне плохо и почти совсем не слушалось. Мысли текли вяло. С большим трудом я начал ползти вверх, так как было ощущение, что меня засыпало землей. Глаз или не было, или они были серьезно повреждены, точно было сложно сказать на тот момент. Выкопавшись, всего метр-то, я потерял всякую волю к жизни. Просто стал лежать. Холод — вот все, что я точно ощущал. Конечности чувствовались как тело робота, такие же безжизненные.

В тот жуткий момент Артем располагал только белесым костяком и, как следствие, думать ему было нечем. Хотя, как он двигался, если мышц не было? Тогда это не имело никакого значения. Была только жажда жизни. Яростная, всепоглощающая жажда, которая заставила немного отступить ужасающий Холод.

Но даже мертвяк осознавал, на уровне инстинктов, что его не-жизнь продлится крайне мало. Может быть, если очень повезет, то первые солнечные лучи выкинут из этой оболочки израненную и несчастную душу землянина. Что будет дальше с ним, не вызывало сомнений.

Труп без сил распластался на траве.

И тут, наверное, и закончилась бы эта странная история, так и не успев начаться. Но боги дали тень шанса наглецу, избежавшего смерти в своем мире.

Так вышло, что недалеко от Эльфских Курганов располагалась деревня Грустный Хряк.

Такое странное название она получила на заре своего основания, когда появились солдаты короля и забрали добрую половину продовольствия для нужд войны. И так сталось, что у местного старосты забрали свинью, и после ее ухода хряк Пот начал сильно грустить. И, с чьей-то легкой руки, прижилось такое милое название.

Местные жители, недалекий народ, но стабильно выплачивающий десятину своему сеньеру, совсем не верили ни в каких эльфов, почитая их за выдумку. Но вот в чем они были точно уверены, так это в том, что на Эльфских Курганах росли такие цветочки, прозванные в народе Ржуны. Опытные чародеи принимают их для повышения концентрации во время плетения вязи каких-то особо громоздких заклинаний, и крайне ценили это редкое растение, которое вырастало только на могилах Перворожденных. А некоторые селяне, слухам не слышавшие о ее редкости, приходили и срывали раскрывающийся в полнолуние синеватый цветочек. Позже они шустро жевали лепестки и уходили в себя. Но уж совсем не для чародейства, а для того, чтобы забыться в наркоманском бреде.

И в это полнолуние старик(сорок лет как стукнуло уже) лесник по кличке Брог, а имя свое он почему-то никому упорно не открывал из односельчан, хотя уж как десять лет жил среди них, решил потешить себя Ржуном.

Он шел развязано, так как уже успел сжевать один найденный цветочек, и жаждал больше удовольствия, чтобы хоть на время забыть все то, через что ему пришлось пройти во время отчаянного дезертирства, окончившегося позорной жизнью под новым именем в деревне в самой заднице Княжества.

Он нагнулся проверить высокую траву на предмет ожидаемого Ржуна, как вдруг его сапог схватила маленькая рука в белой перчатке и резко дернула на себя. Вне себя от страха, Брог шарахнулся, споткнулся и упал, да так неудачно, что разбил голову об острый камень, выглядывающий из травы.

Леснику сильно не повезло. Ведь он, фактически, убил сам себя! Слабая нежить не могла навредить здоровому мужику, отслужившему неполный срок контракта, но наркоман под дозой слишком сильно испугался, и конец неминуемо наступил. Но, как говорится, когда одному не везет, второго госпожа Удача буквально насиловать начинает.

Тема чисто из упрямства дополз до начавшего остывать тела и замер в недоумении. Как бы плохо он не соображал сейчас, но он не мог понять, как продлить свое существование за чужой счет. Он не некромант, чтобы использовать энергию смерти, и не гуля, чтобы съесть труп. Артем маленький, безобидный скелетик, без нижней челюсти к тому же.

"Если нет зубов, то буду отмякать!" — пронеслось в воспаленном разуме. Его костлявые руки, ошибочно принятые Броном за перчатку, начали наносить кучу ран по всему телу этого тучного мужчины. После того тот стал походить на истекающий кровью бифштекс, нежить перекатила его на себя и принялась ждать, преисполненная надежды.

... жуткий холод, вымораживающий жалкие ошметки души и заставляющий покореженное сознание испуганно жаться в уголке разума...

Так, под трупом Артем переждал свой первый день в новом мире, прячась от ужасного солнца. А когда звезды вновь высыпали на небосклон, то из под трупа поднялся уже не совсем скелет. То есть, это был все еще скелет, но он весь был покрыт кровяной коркой. Пошатываясь, Артем начал отрывать куски кожи и прилеплять к своему костяку. Вместе с мышцами. И, как заправский маньяк, он нащупал глазные яблоки трупа, которые неумело вырвал и запихал вместе с нервами в пустые глазницы. Когда через несколько часов он закончил, то выглядел еще ужаснее!

Все тот же скелет, но уже более плотный, с прилипшими к нему обрывками мяса.

"Определенно, я чувствую себя лучше! Мое тело само получает силу из крови. Нужно поспешить найти еще" — этот парень, ранее и не помышлявший о такой судьбе, даже не испытывал и тени сожалений о убитом мужчине! Впрочем, смерть и вселение в труп не прошли для его головы бесследно, отнюдь.

Шустро закопав труп и закидав землицей следы крови, землянин поплелся в сторону леса.

Точнее, ему казалось, что это лес, так как видел он прескверно, все было как в тумане. Нужно было только восхищаться своей удачливости, так как засунутые в ранее пустые глазницы глазные яблоки неудачного наркомана, по непонятым обстоятельствам все же функционировали, хоть и из рук вон плохо. Но парень и этому был счастлив.

Скелет плелся, поскрипывая костями и шмякая обрывками мышц, по лесу почти всю ночь, пока не нащупал пропасть под ногами. Он ввалился в какую-то странного вида пещеру, и поплелся внутрь. Там оказалась волчица с волчатами. Этот могучий зверь, почуяв мертвое тело, с яростью вцепился в мертвеца, начав грызть его хрупкие шейные позвонки. С непонятно откуда взявшейся яростью нежить продавила своими костлявыми пальцами глазницы волчицы, чем вызвал у той жуткий вой, который быстро оборвался из-за продолжения нажима мертвеца.

... жажда, испепеляющая то, что не выморозила ледяная буря...

Схватив два поскуливающих комочка шерсти за загривок, скелет жестоко разбил их головы о стены невысокого свода. Отмякая в крови трех зверей он прождал целую ночь и день, набираясь сил. Затуманенных мозгов, которых он, кстати, сейчас и не имел, Темы хватило на то, чтобы не высовываться на свет. Все матера фентези, кроме одной женщины, естественно, твердили, что для мертвецов на свету лучше не появляться.

Сила от крови могучих животных помогла, даже слишком.

Поэтому когда волк-самец, объятый яростью, явился к нему на следующий день, он нашел в себе силы расправиться с ним, разорвав пасть. В нем непонятно откуда появились нечеловеческие силы, которых трудно ожидать от такой оболочки. Переждав этот день, он отправился на ночную охоту. Глазам явно пошла на пользу кровяная ванночка, теперь они позволяли без особых проблем рассматривать окружающий мир на двадцать метров. Костяк теперь уже на вид больше напоминал паршиво выглядящего, выкопавшегося зомби, настолько много на нем было мяса.

"Нужно больше крови." — колоколом звучала мысль в все еще пустой черепушке, а глаза яростно поблескивали красными огоньками в тени пещеры, куда забилась алчная до живых нежить.

Каждую ночь на протяжении двух месяцев Артем днем жил в пещере в глубине леса, а по ночам выходил на охоту. Почти каждый день ему удавалось ввязаться в бой — даже олени, которые легко могли бы убежать от с трудом ковыляющего к ним не-мертвого, часто отделялись от стада и нападали на труп с необъяснимой яростью. Но недюжинная живучесть и сила помогали выходить победителем даже из самых тяжелый сражений с лесными царями. Хорошо хоть обычно нападал только один самец, а остальные наблюдали издалека за странным существом, и после смерти собрата разбегались.

... "Внутри человека всегда борются два волка. Побеждает тот, кого ты больше всего кормишь"... внутри меня ведут непрекращающиеся сражения Холод и Жажда... и как только один из них одержит победу — другой уйдет навеки...

Теперь никто не опознал бы в этом существе скелета, о нет! От постоянных отмяканий в крови, мышцы, ранее бывшие прилипшими лоскутками, уже были настоящими! Да, они были мертвыми, но хорошо имитировали настоящие и прибавляли силы удару. Зрение вся так же было ужасным, не более двадцати метров и все как в тумане. Но изменения были на лицо, как говорится.

"Для трупа я слишком хорошо выгляжу." — думал попаданец. — "Эх, ну вот почему скелет? Не младенец, не зверь, на худой конец?" — грустно мелькали мысли в его пустой голове, но быстро переключались на обычный мотив. — "Кровь, нужно найти кровь."

И в конце концов, удача вновь ему улыбнулась.

Когда он, в очередной раз выйдя на ночную охоту, шел по лесу, то его слабые глаза увидали светлое пятно.

"Костер!" — пронеслась в его голове. Где костер, там и человек, знал парень. А человек — это жизнь!

Разумеется, что несмотря на то, что животные сами искали с ним сражения он все же овладел азами тихого шага в лесу(поскрипывать он давно перестал, и довольно шустро передвигался, хоть на бег срываться все еще не выходило). И именно благодаря такому отличному навыку, он оказался на расстоянии шести метров от парня возле костра.

Ему было на вид не больше пятнадцати, но он был не один. Еще один мужик лет тридцати с хвостиком, и... девочка лет тринадцати. Мужик спал не производя храпа, а девушка была связанна и явно бодрствовала! Да, мое зрение стало уже достаточно хорошим, для таких деталей, только с расстоянием была беда.

Не секунды не колеблясь над моральной стороной вопроса, парня больше занимала практическая. Поразмыслив немного, он решил рискнуть. Ведь он отлично помнил, НАСКОЛЬКО сильнее восстанавливала силы человеческая кровь, чем зверей.

Камень, размером с кулак взрослого мужчины, сильно брошенный с расстояния в пять метров попал в затылок и паренек молча упал лицом вниз, всего лишь в метре от пламени костра. Судя по характерному хрусту, он был покойник. Но старший его компаньон начал было шевелиться, поэтому я подбежал к нему и начал бить по голове камнем, зажатым во второй руке. Тот, не успев толком очнуться от плена сна, отправился в вечный плен костлявой.

... чувства, эмоции... все обман! Есть только Я и вертящиеся вокруг этого столпа Желания...

И вот, я замер в нерешительности. Девчонка, что с ней делать? Все таки, остатки человечности у меня все еще оставались, хоть и были изрядно задвинуты в сторону доброй долей безумия. Немного поколебавшись, решил ее развязать.

Та явно боялась, я буквально ощущал ее страх своей кожей, но виду не показывала. Она тихонько стояла, смотря на меня своими каштановыми глазами. На вид она была, пожалуй, не красавица, но хорошенькая. Одета так же, как и остальные селяне. Убить ее, что ли?

И, когда моя уверенность в том, что сегодня меня ждет три мешка с кровью, а не два, почти окрепла, она заговорила.

— Гвах дью миил? — и смотрит в мои глаза, давно потерявшие свой цвет.

... весь мир поддернут поволокой тумана. Фигово обладать ужасным зрением! Хуже только то, когда твои глаза горят алыми угольками, вытащенными из самых глубин Ада...

"Точно. Это же новый мир, так? Да, а значит, если я хочу жить тут, то должен уметь говорить. Сука, и как мне вообще говорить, если языка нет?! Спокойно, спокойно — с каждым днем тело все больше начинает напоминать живое, а отсюда простой вывод — язык надо учить. Заткнись! Блять, уже сам-с-собой разговариваю, а это на меня все смотрит. Ладно, рискну. Молодец. Заткнись!"

Жестами показал ей на небо. Потом сделал пальцем круг. Показал пальцами год, и ткнул на землю. Та, медленно кивнула и, с дрожью в коленках, начала шустро уходить.

"Идиот я, сдаст она. Не-а, мы умные, а она была связанна, так что может мы ей жизнь спасли. Да и храбрая она. Резон есть... ну почему я говори с тобой? Тьфу ты, с собой!! Хахах! Заткнись!!"

Повернувшись к дум уже начавшим остывать телам, я задумался. В голову пришла интересная мысль. Может быть, со временем, тело и придет в норму, но это не факт. Нужно действовать.

Как говорил мой папочка, хочешь что-то — сделай сам.

Кстати, мой костяк явно принадлежал когда-то ребенку лет пятнадцати, максимум. Кости тонкие, маленькие. Поэтому я подошел сначала к парню.

Вытащив из ножен на его поясе нож, и отложив его в сторону, неудачный попаданец шустро принялся раздевать обоих жертв. После окончания процедуры, критично взглянул на себя, перед этим капнув в глазницы кровью, отчего зрение немного прояснилось.

Кожа плотно обтягивало бесполое и костлявое тело. Ну, хоть мышцы есть. Но кожа, что логично, нездорового цвета. Волос на теле нет. Челюстью двигать немного могу, но толку-то? Зубов нет, внутренних органов тоже... только неделю назад срослась кожа между ребрами.

Шустро распоров тело парня от грудины до паха, Артем положил его на землю, принялся за мужика. Ему же просто нанес побольше ран. Проблема работы с телами в том, что кровь нужна как можно более свежая.

"Кожа и кости,

Сердце и почки!

Отрезать, приделать

Кровинкой скрепить!"

Не медля, чтобы в голову не заползли логичные сомнения, я повторил себе операцию, которую минуту назад провел на лежащем подо мною парне. Вид ран давно меня не пугал, а боли я не чувствовал уже как пару месяцев. Только холод.

Я начал запихивать в себя сердце, печень, кишки и другие органы несчастного. Внутри меня они свалились еще немного шевелящейся кучкой, но это было несущественно. В худшем случае, вытащу обратно, если безумный план не сработает.

Улегшись на землю, закрыл свое тощее тельце трупом мужика, позволив его живительной влаге втекать в рану на моем мертвом теле. Вскоре, я откинул его и "дожал" парня. Встав, весь мокрый от крови и придерживал сросшиеся края чудовищной раны, чувствуя, как внутри все бултыхается. Потом я, окрыленный энтузиазмом, отрезал у парня: скальп(крайне криво), нос, язык вырвал, ногти с руки и ног, веки, уши — даже зубы повыбивал и губы откромсал. Все, в общем, что приличный человек иметь обязан.

"Боль для себя,

Боль для врага!

Всем по кусочку

Сего пирога!"

"Ну я ебанутый! — с уважением подумал убийца. — Да, мы такие." — поддакнул внутренний голос, единственный собеседник землянина. И Тема, впервые за все время, решил его не отдергивать. Ну шиза, и что? Вообще-то, папка с мамой его даже в каком-то классе водили к тетке в больнице, которая с умной мордой констатировала "возможные осложнения" в будущем.

"Как по мне, это даже круто. Ну где мне еще найти такого умного и обаятельного собеседника?" — задорно думал нежить, прилепляя к себе нужные органы. — "Благодарю, мне приятно. Восемнадцать лет молчать — это, знаешь ли, не просто. Кстати, а перчик ты не забыл?"

В удивлении завращав глазами, труп бросился отрезать гениталии парня. К тому времени кровь и пришлось выжимать из сердца мужика, заодно и полил кровью все прилипшие части тела. Через час кожа на груди окончательно соглась, хоть внутри и все булькало при каждом шаге. Но это не помешало попаданцу-милашке схватить одежду и оружие, у них были луки с парой колчанами со стрелами, и двинуться в свое логово.

"Выше колен,

Ниже пупка,

Отрезать, пришить

Для себя-шалуна!"

Труп поспешил в свою пещерку, где он проспал, к своему удивлению, не только день, но часть ночи. Зато, когда он поднялся, то с наслаждением понял, что внутри ничего не трясется, а языком можно двигать. И даже то, что до жизни ему было как до неба, не особо его расстроило.

Немаловажный факт — с каждым днем его мысли все меньше путались, а моменты просветлений случались все чаще. Кроме того, если это не было самовнушением, Артем чувствовал некоторое ворошение внутри черепа.

Следующие несколько дней он провел в непрерывной охоте, к которой теперь приходилось применять больше сил, так как звери начали сторониться его территории. К своей радости он понял, что теперь кровью можно было не только обмазываться, но и глотать этот напиток богов. Первые три дня внутри было ужасное чувство... неправильности? Но потом все нормализировалось и процесс восстановления пошел реще.

За оставшийся год тело, подгоняемое лечебной кровью, сильно изменилось. Он еще был мертв, но уже ничем не напоминал скелет. Он выглядел как уродливый зомби, но зомби почти не разложившийся! Этот был невиданный прогресс!! А все благодаря тому, что землянин разбавил свой скудный кровяной рацион мясом. Да, благодаря своей гениальности этот сукин сын начал усваивать куски тел. Правда это вылилось и в необходимости раз в неделю "сбросить груз", так сказать. Какая же неописуемая радость накрыла Артема, когда из него вывалился подарочек. И да, пока что он совсем не контролировал процесс. Просто его наполняло ощущение правильности того пути, что он выбрал.

Перед встречей с той странной девочкой, Тема, как настоящий джентльмен, тщательно вымылся в водоеме, чем, безусловно, попортил экологию, но его это не волновало. Выпив кровь нескольких бобров и съев несколько насыщенных кровью кусков, он повторно сполоснулся. После этого, попаданец нашел несколько кустов где проросли цветы и тщательно начал втирать их в свою желтоватую кожу. Он потратил на это дело туеву кучу цветов и несколько часов. И это при том, что он до сих пор обоняние и вкусовые рецепторы не работали. Но он впервые в этом мире решил, что нужно создать впечатление вменяемого существа. Хоть он и догадывался, что от него дико разит трупом, но надеялся, что какофония запахов цветов собьет его. После этого самый сексуальный зомби в этом мирке одел одежду паренька, которую предусмотрительно отнес в свою пещеру, и предварительно отстирал от крови. Да, его зрение почти дошло до отметки "Нормально"! И он мог различать такие вещи, как цвета. Более того — как всякая уважающая себя нежить, он так же хорошо видел ночью, как и днем. Даже лучше! Но землянин все еще не рисковал показывать на дневной свет — высунутая, эксперимента ради, фаланга пальца заметно сморщилась за ту минуту, что была на свету. И потом месяц не возвращалась в норму, целый месяц! Нет, солнце определенно не для Темы.

Поэтому в условленное место он явился в кожаных штанах, сапогах, тканевой рубашке(ее он взял с тела мужика, так как та выглядела лучше, а размер он замаскировал заправив в штаны) и жилет. Весь наряд, разумеется, крайне ужасного качества, как на взгляд ребенка двадцать первого века. На поясе в ножнах висел кинжал. Ох и намучался Тема, прежде чем понял, как его закрепить. Лезвие и само по себе было плохое, а уж после того, как его месяц с собой таскал везде нежить и вовсе покрылся ржавчиной. Но в ножнах-то не видно, верно? И довершала образ кривовато замотанная на лысую черепушку бондана, сделанная из рубашки младшей жертвы. Взглянув на себя в озеро парень остался доволен. Как для трупа, он шикарен.

* * *

Девочка пришла на место встречи. И, что более странно, пришла одна. Может она тупая?

Но она была не глупая, а крайне любопытная и амбициозная, как он выяснил позже. Может, чуть-чуть неумна. В общем, обычная женщина.

Увидев его, она с удивлением округлила глаза, а Тема, внезапно для себя, подмигнул ей, чем вызвал у той ядовитую усмешку.

— Дуа лкури цил? — и такой взгляд, типа "Как я тебя подъебала!". Но языка я не знаю. Впрочем, сейчас и будем учиться.

Долго ли коротко ли, но смог показать, что не понимаю, но хочу учиться. Она кивнула, условились встречаться раз в неделю. Я был только рад. Сразу же началась учеба.

Мой интеллект всегда был острый, поэтому, в условиях когда кроме охоты и заняться нечем, я начал ударными темпами осваивать язык. Как оказалось, Одра, так звали девушку, была ученицей колдуньи села Грустный Хряк. Та обладала скверным характером, и отказалась отдавать свою единственную внучку и ученицу сыну охотника. Тот вместе с отцом решили отомстить и незаметно выкрали Одру, когда та собирала травы для снадобий. По их словам, они собирались отдать ее в жертву Жнецу, которому они, как выяснилось, тайно поклонялись. Но тут заявился я и убил злодеев, попутно освободив истомившуюся девицу. Та приняла меня за слугу Жнеца. Этим она объяснила себе тот факт, что их я убил, а ее отпустил.

"Глупышка, — подумал землянин. — если бы я действительно был послан этим вашим Жнецом, то уж точно не стал бы убивать верных верующих и освобождать жертву." — но Одре он этого, конечно же, не сказал.

В таком темпе прошел год.

За этот промежуток времени ничего особо и не поменялось для Артема, он все так же продолжал неумолимо изменяться. Мертвец уже немного освоил разговорный язык и знал что-то об окружающем мире, но крайне мало. Одра была смышленой, но все же выросла в дыре и полагаться на ее знания нельзя было даже в малости.

Когда со дня их знакомства прошел почти год, а у девочки окончательно сформировались округлости, присущие девушкам, то она запросила цену за учебу.

— Послушай, — обратилась она ко мне во время очередного урока. Язык, к слову, довольно простой и грубый. Английский сложнее, о русском и речи не идет вообще. Вот а счет письменности пока ничего точно говорить не могу. — Я помогла тебе с языком, хотя и не понимаю, как можно не знать таких простых вещей, но все же — помогла! Теперь и ты мне помоги. — с упрямым выражением на мордашке потребовала девушка.

— Твоя жизнь есть спасибо моя доброта. — криво выразился Артем. — Я помогать, но ты мне платить.

— Что ты хочешь? — с сомнением изогнула бровь Одра. — Гм, не золото же и серебро?

— Сначала твой желаний. — отрезал я.

— Я... я... — на глазах девушки, что уже год в тайне обучала языку нежить начали блестеть слезы. — Моя бабка хочет выдать меня за этого урода Лорса, а я люблю Деста! И он меня! Но Лорс, он, понимаешь, сын старосты, а мой Дест — обычный фермер и бабка не хочет меня отдавать ему. Она уже все решила без меня... мы обвенчаемся через десятину... — Тема терпеливо выслушивал всхлипывания своего единственного информатора в этом мире. — Убей ее. — решившись, выдохнула молодка.

— Почему не сама?

— Как?! Она травница — ее отравить не получиться, мне, по крайней мере. А супротив опасностей всяких у нее амулеты имеется, она же не шарлатанка, а всамдешняя ведьма, хоть и слабая дюже. — начала упрашивать чертовка. Как по мне, она просто боится в крови замараться.

— Ладно, моя пробовать. Ты приносить нужный одежда, зелья и деньги. — в моей темной голове начал формироваться дерзкий план. Моя милая и домашняя шиза радостно захихикала, прочтя Темины мысли.

— Хорошо. — после этого мы обговорили детали.

Суть нашего плана была в наглости — Одра ведет бабку ко мне, уверяя, что тут нужна ее магическая помощь или еще какой-то бред, это ее часть работы. А дальше мне нужно только подобраться к ней, дальше все вроде как просто.

Через неделю мои вещи уже были у меня. Добротные штаны, рубашка с длинными рукавами и куртка с высоким воротником. На счет воротника была заминка — такое здесь не носили, поэтому злая на "глупого Жнеца" Одра сделала отдельный заказ. И хорошего качества сапоги. Под мой размер, почти не жмут! Еще пару перчаток да очень широкополую соломенную шляпу. Другой не нашлось, но эта на вид была крепка. Все, собственно, на заказ. Поэтому денег мне компаньон оставил довольно мало. Но она и сама не слишком богата, так что и так сойдет.

Тем более, что зелье всяких я получил вдосталь. Тут десяток общеукрепляющих, парочка от болезней, дюжина для улучшения пищеварения. И целый набор, что на старушке Земле назывался бы "Уход за собой". Настойки для кожи, ногтей и волос. Даже для глаз одно взял, но оно уже как раз лечебного характера.

Может мне тут-то и стоило рвать когти, но для этого все еще не было смысла — я мертв.

Как только все нужное было схоронено в пещере, нежить сразу же поспешил на нужное место. Улегся по правдоподобней. Смотрю на луну. Она, кстати, тут зовется Леди. И больше нашей раза в два... Красиво. Под ней бы в любви признаваться, а не козни строить...

Вдруг! Шаги и разговор, постепенно приближающиеся, я поспешил закрыть глаза.

— ...ыть! Говорю тебе, поганка, что неоткуда тут трупу степняка взяться! — дребезжащий голос явно принадлежал моей цели. Но когда они подошли поближе, то раздался не один "ох!", а два.

Поняв, что пора брать быка за рога, Тема резко схватил ногу старухи и дернул на себя, отчего та с воплем ужаса упала на землю, наверняка сломав себе что-то об камень, торчащий из травы — не зря же место выбирали!

Но даже ведьма пребывающая в шоке не выпустила зачарованного посоха.

— Браа!!! — с яростным рыком я навалился на бабку, глядя в ее мутные глаза, и пытался вырвать посох. Она была странно сильной, для своих возраста, пола и комплекции. Впрочем, я тоже мелкий, но сильный. Магия, скорее всего.

Чародейка что-то забубнила и мои руки, держащие посох, окутались пламенем. Вот тут уже я заверещал от дикой боли как девчонка. — А-а-а-а-а-а-а!!

Боль придала мне недостающих сил, и я вырвал этот пламенеющий посох, и уже было замахнулся, чтобы пробить артефактом защиту чародейки, которая поблескивала синеватым цветом вокруг кожи, как ей помогли.

— Издохни, падаль!! — какой-то охреневший от происходящего на его глазах пиздеца мужик, который вообще не должен был сюда приходить, огрел меня по горбу сраной лопатой, мать ее. Они что, закапывать меня пришел?!

Пошатнувшись, Артем упал лицом на заверещавшую магичку, выронив драгоценный посох. Увы, он не обладал крепкой хваткой, да и ожоги на руках не способствовали крепости пальцев. Посох, пламенея, упал на траву, отчего та начала заниматься. Что странно, сам посох, хоть и горел уже довольно долго, не сгорал.

В этот грустный момент, когда иностранную нежить уже собирались забить, в бой вступил Одра. Она, не мешкая ни секунды, как заправский убийца ударила ножом прямо под мышку уже занесшего для повторного удара лопату детину. Тот сразу как-то уменьшился визуально, что ли, и с тихим вскриком повалился набок.

— ...шиииаоль вбедуоар! — первое, что услышал после недолгой отключки нежить были завершающие слова заклинания. Получив в свое, полное праведного возмущения от такого отношения к честным попаданцам, лицо сгусток молний, он подлетел на метр, и упал на землю, сломав ребра о щедро раскинутые тут камни, и начал бодро откатываться как можно дальше от всяких читерских бабенций.

"Херовая идея, поручать тебе выбирать место для битвы, нужно запомнить." — с запозданием раздался голос в сознании гомункула. — "Вот сука..." — пронеслось в голове у парня. Ожоги были хоть и значительно слабее, чем от огня, но пострадали глаза, все теперь было как в старые-добрые времена — в тумане.

Все было очень плохо. Одра явно пребывала в шоке, с удивлением смотря на окровавленные руки(нож она, видимо, выронила). Артем был один-на-один с входящей во вкус чародейкой.

Та поймала его взгляд и усмехнулась, чем заставила бы пропустить удар сердца у парня, если бы оно билось. Но оно не билось уже давно. Да и землянин уже давно был немного, а может и много, будем честны, больной на голову, поэтому вместо того чтобы побежать, не зная себя от страха, он рванул на старуху.

Бывают такие моменты просветления в сражении, которые не всякому бойцу знакомы. Это не те мысли вялотекущие в голове, из-за которых ты неминуемо получишь по голове, так как в бою нужно не думать, а действовать на рефлексах. О нет, речь совсем о других моментах! Когда ты совсем не анализируешь, но, внезапно, — хоп! — идея уже в твоей голове. Как так, когда ты ее придумал, что к тебе в черепушку она попадает уже полностью оформившейся, прошедшей вся стадии шлифовки сознанием? Непонятно, но факт есть факт — такое случается. Иногда.

Между ним и противником, уже поднявшимся на ноги, держащим посох и кричавшим слова заклятия, восемь метров. Мало. Но в тоже время и чудовищно много.

Артем знал, какой путь имеет шанс на успех. И он не размышлял, а действовал.

— One. — доносится хрип из горла.

Рывок в сторону трупа и стоящей над ним девушки. Кувырок, и ожог на заднице, от пролетевшей буквально впритирку стрелы пламени. Левой рукой подхватить лопату, правой — сверкнувший в траве нож. Неумело кинуть нож, наблюдая картину, как он просто рикошетит от поблескующего под светом Леди щита. Уклониться от стрелы молнии.

— Two! — Тема ловит взгляд ведьмы, и теперь уже сам усмехается. В его исполнении это выходит мощнее, чем у ведьмы, и у той начинает дергаться правое веко.

Боль в плече — молния все же задела — скорость у нее почему-то на порядок выше, чем у пламени. Правой рукой схватить завопившую девчонку, и, прикрываясь ей, побежать в сторону врага. До нее уже шесть метров.

Через секунду в спину Одры попадает мощная молния, отчего та закатывает глаза.

"Жива, скорее всего. — решил Тема. — "Или нет". — сменил свое мнение нежить, когда через две секунды спину его компаньона пробило острие пламени. С рыком кинув пламенееющее тело на щит, он вильнул вправо, преодолев последний метр до цели.

— Fuck you!! — с воплем ярости попаданец с силой бьет лопатой по ногам лопатой. Та, с громким хрустом, ломается о щит. Но ведьма, все же, не была особо могучей, поэтому ее защита не сдержала силу инерции удара, и она вновь повалилась на землю, выставив перед собой посох.

Только вот Артем больше не собирался хватать подлую деревяшку. Парень начал пинать ногами и вкладывать всю злобу и накопившуюся боль в удары кулаков. В лучших традициях улиц, от месил магический щит как какой-то босота, избивающий до кровавой каши домашнего мальчика, который походя оскорбил его.

... шаг от смерти, шаг до жизни... как не оступиться ненароком?

И будь эта конкретная ведьма немного более опытной, то смогла бы сконцентрироваться на двух делах одновременно — поддержания защиты и молниеносной атаке. На счастье Темы, это была обычная деревенская ведьма.

Вскоре землянину пришлось уклоняться от посоха, которым старуха начала в истерике отмахиваться. Переборов себя, он с шипением вырвал пылающие оружие из ее рук, и замахнулся им.

— TO HELL!!! — защита не выдержала, как и голова чародейки. Она лопнул, как перезрелая дыня. Голова то есть, а защита просто рассыпалась с легким звоном.

Воткнув гадское оружие в землю, землянин кинулся к ведьме. Он склонился над ней, как чуткий влюбленный склоняется над своей звездочкой. Наклонившись к шее, нежить сделала первый глоток.

Артем давно заметил, что человеческая кровь действует на несколько порядков эффективнее, чем у животных. А уж кровь той, кто повелевает стихиями! О, она должна сотворить невозможное — вдохнуть жизнь в подобие гомункула.

Он пил с зажмуренными глазами, чего раньше никогда не делал. Глоток за глотком. Иногда гомункул делала паузу и перекатывала на языке алую влагу, пытаясь ощутить тот особый привкус. И когда все было кончено, нежить умерла, простите за каламбур, и родился... кто? Еще было непонятно, ясно было одно — в этом теле забилось сердце.

Да, оно билось! Неуклюже, и будто стесняясь своей неловкости, но билось.

Ему приходилось вдыхать в легкие воздух! Раньше он делал это только ради того, чтобы звуки издавать, не более. Но теперь его грудь снова ходила ходуном!

Каждая клеточка тела начала испытывать просто адскую боль. Ведь организм сейчас борол саму Смерть! И эта битва была очень тяжелой...

Но попаданец всегда найдет как получить свое! Уж жизнь-то он не упустит, не в этот раз.

Артем дополз до тела Одры и выпил ее до дна. Почувствовав себя лучше, он поплелся к телу мужчины и повторил произошедшее действо, вздыхая над каждой пролитой, из раны под мышкой, на землю крови. Некоторой частью он обмазался, от головы до пят. После этого недавно родившееся существо скинуло с себя всю одежду, уже давно превратившуюся в жуткие лохмотья.

Не помня себя от сковавшей его тело боли, он добрался до своей пещеры. Быстро расчистив местечко от накопившегося мусора и осушив одно из общеукрепляющих зелий, парень наложил на поврежденные в битве глаза лечебную мазь. После этого он забылся тревожным сном.

И только очнувшись, он понял, насколько же счастлив. Ведь он не спал все это время, что пробыл нежитью, а теперь — спал, и видел сны! Боги, что это были за сны — мишки, играя на балалайках, гонялись за ним, а он, смеясь как умалишенный, бросал им под ноги жвачки. Короче говоря, очнулся Тема с улыбкой.

Которая длилась не слишком долго — боль вновь и вновь хлестала организм раскаленной дотла плеткой.

За следующий месяц парень вновь вспомнил, что такое счастье. Жизнь била ключем в новом теле. Первые десять дней были самые тяжелые — охота почти не помогала отогнать болезненные ощущения, да и большая часть физической силы нежити исчезла. Его спасло знания мест где проживают мелкие зверьки вроде бобров, зайцев и прочей мелочи.

Но, то ли зелья помогли, то ли еще что, но когда второй десяток подошел к концу, боль ушла. В голове прояснилось, там явно был мозг. Зрение было даже лучше, чем в старом теле, да и способность видеть ночью сохранилась. Нюх и слух вернулись, и очень острые!

Поедая сырое мясо, его разрывало на части желания вырвать от отвращения и светлое счастье от самого ощущение вкуса. Походы в туалет, который заменяло каждое дерево, приобрели регулярность здорового человека. Как небольшой минус следует прибавить необходимость мытье в озере.

Когда прошло еще дней сорок, парень понял странную вещь.

Он сидел голышом на берегу маленького лесного пруда, и смотрел на свое отражение в серебряном свете Леди.

Средства для кожи и ногтей помогли — те были в совершенном состоянии

Теперь уже никто и в шутку не мог сказать, что нос, допустим, пришит. Черты лица смотрелись органично, да что там органично! — очень красивое лицо, черты просто идеальные, даже слишком. Глаза за это время приобрели насыщенный цвет изумруда. Пробивающиеся брови и волосы были окрашены в золото. Росточка я был небольшого, как у ребенка лет четырнадцати, и лицо еще сохранило детскую миловидность и некоторую пухлощекость. Впечатлило?

Тогда еще большее впечатление должны произвести мои уши — они за прошедшие двадцать дней приобрели заостренную форму.

Впечатление немного испортилось, когда Артем усмехнулся отражению, блеснув двумя белыми клыками.

"Епта, да я же гребаный эльф-вампир! Интересно, а такие вообще бывают? Глупости говорю, я же есть, значит — бывают." — размышлял о жизни вампир. Скорее, даже не вампир, а вампиренок... беззащитный, словно впервые вылетевший из гнезда птенец.

Да, несмотря на вернувшуюся жизнь, он чувствовал, что без алой влаги вновь вернется в жалкое подобие существования. Отныне он вампир и ему придется жить за счет других...

Но каковы возможности! Вечная жизнь в вечно молодом и прекрасном теле — да за такое многие его друзья душу бы продали, не колеблясь не мгновения. Отныне меня ждут нескончаемые захватывающие приключения и искушения любыми наслаждениями, какие я могу только вообразить. Определенно, ему будет чем заняться ближайшую вечность.

— Встречай меня, мир. — прошептал парень. Хм, а ведь ему нужно новое имя! Одра считала его слугой Жнеца, а им имена им не полагаются как бы, а я и не настаивал. Как же назваться?

Тут его будто вновь пронзила молнию колдуньи. Имя само выскользнуло из пухлых алых губ маленького эльфа, чей путь лежал во тьме. — Я Эол.

В тот миг среди прекрасного звездного неба, чье расположение совсем не совпадало с его родным миром, упала звезда.

"Нужно загадать желание. — отстраненно подумал попаданец, направив свой взор на падающий комочек света. — Согласен." — поддержал его внутренний голос.

Вокруг шелестели листьями деревья, в бледном свете Леди весело плескались рыбы, сверкая чешуей. Несмотря на холод ночного леса, эльфу было тепло. Это тепло исходило не только от тела, по которому бежала краденная кровь, но и из самого внутреннего, что есть у каждого живого существа. Эол нежился в самом себе, тепле счастливой души.

— Пусть мир никогда не меняться. — прошептал вампир, счастливыми глазами осматривая окружающую его красоту. — "И никогда не меняет нас!" — со смехом поддержал его единственный в этом мире друг.

Звезда падала.

Клыки беззвучно смеющегося эльфа таинственно блестели в отблесках звезд.

2. Алхимик Бруваоза.

"Алхимия — наука безруких, не могущих творить чудо своей собственной, а не заемной, силой."

Общее мнение мага об алхимике.

Солнце стояло в зените, радуя своим светом изнывающих вод литрами пота путешественников. Караванщики страстно ловили малейшие дуновения ветра, алчно не желая отпускать моментную свежесть.

Над стенами города гордо развивался флаг с красным мечем. Подразумевалось, что он соткан из языков пламени, но неизвестный художник изобразил его просто красным.

— Бывай. — буркнул охранник каравана, протирая загрубелой ладонью пот с исщребренного морщинами лба. — Давай уж, не пропади тут.

— Как пропасть, дядька? — голос донесся из под широкополой шляпы. — Удачного пути.

Глядя в спину парня, платящего за вход в славный город Бруваос, бывалый путешественник и охранник караванов Луказ чувствовал смутное опасение, словно он что-то упускает из виду, что-то донельзя очевидное.

Не придя в согласие с самим собой, Луказ смачно сплюнул.

Он был на нервах, ведь за тот месяц, что караван был в пути, пропало пятнадцать человек из различных каст. И парочка охранников, и несколько торговцев и один служка. Трупы находили полностью обескровленные! Люди грешили на таинственного монстра, преследующего колонну повозок, но он, Луказ, не дурак. Тут явно постаралась темная магия, а значиться — нужно передать во все города и деревушки, что б маги внимательно осмотрели груз. Кажется, какой-то торговец тайком перевозит темный артефакт какой...

Шумно вдохнув, мужчина поморщился, но теперь от остатка запаха цветов. Этот малец, Эол кажись, постоянно таскал с собой букеты самых разных цветов, какие только мог найти. Благо, была весна и это не вызывало у него затруднений. Все это он объяснял тем, что хочет стать алхимиком, вот и тренируется.

Немного постояв, Луказ навсегда выкинул из головы странного паренька с золотистыми бровями.

Между тем, этот самый парень уже узнал где располагается дом достопочтимого мастера алхимика и бодрым шагом двигался в этом направлении.

Он размышлял, с каким трудом ему пришлось скрывать свою природу от этих недалеких людей! Ведь когда он вышел из леса и попросился в первый попавшийся караван сопровождающим, то даже не подумал, чем будет питаться. Ведь мясо и вода не могла утолить гложущую его Жажду. А он не смог удержаться свои желания в узде, видит бог, не смог. Человеческая жизнь, имеющая вид алого рубина, оказалась слишком... слаще, чем жалкая кровь зверей. Если сравнивать их, то кровь людей — легкое вино, а животных — плохо перегнанный спирт, растворенный в томатном соку. Никакого сравнения! Обстоятельства буквально не оставляли ему выбора, кроме как пустить клыки в дело.

Бруваоз был крупным городом, один из крупнейших в княжестве. Только вот не слишком денежный, да и стоящий на границе с беспокойными соседями — кочевниками, горячими ребятами с минимумов мозгов и с абсолютным отсутствием чувства самосохранения.

Тут люди собой походили на итальянцев — чернявые, улыбчивые и с горячим нравом.

Народ вокруг, стоило им повести носом, удивленно провожали его взглядом. Хоть вампир и не пах мертвечиной и был вполне себе живым, но животные буквально теряли голову, стоило ему приблизиться к ним. Поэтому пришлось прибегнуть к крайним мерам — стать ходячей клумбой.

Стоит заметить, что Эол не соврал своим спутникам — он и вправду планировал стать алхимиком. Ведь пока что парень совсем не чувствовал в себе никаких фантастических магических сил, если они вообще были, а сила физическая его теперь не превышала параметры тренированного мужчины. Разве что реакция и органы чувств были обострены, но тоже все в пределах нормы.

"По логике, силы вампиров растут с возрастом. Но до этого надо как-то дожить, да с комфортом, желательно! Плюс навык этот крайне полезный и перспективный, а главное — магический запас сил тут совсем не обязателен, хоть и желателен. Достаточно просто чувствовать магию, а уж это парень немного умел. Магия ощущалась как различные вкусовые ощущения, но особо чутко различать оттенки "вкуса" выходило ночью. Впрочем, ночью несколько возрастали все характеристики землянина.

Положительным моментом было то, что пока эльф размышлял о жизни, то на него никто не вылил помои из окна, а могли ведь. Средневековье, мать его. Это у аристократов магия помогает блюсти комфорт и чистоту, а районы черни зависли в эпохе жуткой антисанитарии.

Вызнав у попрошаек, где находится дом алхимика без подмастерья, вампир кинул им мелкую монетку.

Архитектура откровенно не впечатляла — серые одноэтажные здания, близко стоящие друг к другу. Вдалеке виднелись строения повыше, но и они были где-то трехэтажные и явно элитные. Город был негласно, но крепко, поделен на Трущебы, Торговый, то же что Ремесленый, и Благородный. С Благородным и Трущебами было все как бы понятно, оба варианта — мимо. Мой путь лежал в Торговый-Ремесленый квартал, где располагалась моя цель визита этого славного города.

Найдя нужный дом с большим дымоходом, вампир тактично постучал в дверь. А потом еще раз, и еще. Короче, открыли ему только через час, когда он уже даже не стучал, а стоял понурив голову, позволяя каплям начавшегося двадцать минут назад дождя стекать с краев шляпы.

Вдруг, дверь открылась и на пороге появился колоритный такой старик. Ну, старик по понятиям этого мира — ему было шестьдесят на вид, или около того. Одет он был в длиннополую мантию, всю покрытую пятнами и ожогами, а рукой пытался пригладить всполошившуюся бороду сильно прореженную сединой.

— Чего надобно? — ворчливо спросил алхимик, а это был именно он.

— Достопочтимый мастер, я нижайше прошу взять меня, недостойного, в уче... — но эта наглая старческая морда попыталась захлопнуть дверь, даже не дослушав тщательно отрепетированной речи! На пути его коварного замысла встала нога, просунутая в щель между дверью и косяком.

— Мне нахлебники и неучи не нужны! — алхимик начал бороться с упрямым наглецом, с удивлением отметив неожиданную силу того.

— Меня вы возьмете! — прорычал парень.

Старик от такой наглости даже отступил в дом, чем сразу же воспользовался кровопийца. Быстро войдя внутрь и захлопнув за собой дверь, он снял шляпу, открыв миру череп, покрытый короткими золотистыми волосам.

— Я эльф, достопочтимый мастер. Прошу, может пересмотрите свое решение? — задал вопрос Эол, скорчив просящую рожицу. — Мой народ нуждается в ваших знаниях.

Аластор стоял с открытым ртом.

"Гляди-ка, настоящий Перворожденный! Да они ж вроде как повымирали давно... но этот жив. Гм, да кто ж откажется, это какой же авторитет он заимеет, коли продемонстрирует его Совету мастеров, и гордо заявит "сам научил"! О, этот эльфенок прославит его добро имя." — примерно такие мысли сновали в черепушке Аластора, и его можно было понять. Ведь всем профессиям эльфы и другие магические народы обучили людей, а те испокон веков могли только пытаться за свой короткий век достичь тех высот, откуда на их свысока смотрели Перворожденные. А теперь к нему просится представитель этого древнего народа — да после того, как весь мир узнает, что ЭЛЬФ учился у ЧЕЛОВЕКА, того признают всамдешним мастером.

Аластор был посредственным алхимиком, так как не обладал магическим даром, а людей такого типа заочно держали ниже в иерархии. Да и умом алхимик не блистал, зато был честолюбив. Идеальная цель для хитроумного землянина.

— Гм, да... ты это... того, правда ко мне в ученики хочешь? Или шутки со мною шутишь?! — настороженно вперил в него взгляд своих по-молодому ярких синих глаз старик.

— Что вы, как можно?! — увидев облегчение на лице своего наставника, Эол поспешил добавить, — Только учитель, я хочу сохранить в тайне свою расовую принадлежность, и продемонстрирую ее только на экзамене на мастера. — увидев печально опустившиеся кустистые брови, парень решил объясниться, — Такова моя высокая миссия. Мне сказали, чтобы я нашел величайшего алхимика на земле и впитал все его знания, только после этого смогу раскрыть я личность свою.

Аластор не мог противиться искушению, поэтому они ударили по рукам.

Человек обязывался кормить ученика, предоставить ему кресло для сна в гостиной, и обучить всем премудростям своего ремесла. Ах да, еще выходной раз в десять дней, и даже денег за это меценатство он с Эола не берет, добрая душа.

Так началось его ученичество.

Каждое утро, кроме выходного, парень просыпался с первыми лучами, недовольно морщась, одевал свои перчатки и шляпу, да начинал пахать. По другому и сказать-то сложно — Аластор с энтузиазмом принялся за обучение своего первого и единственного ученика, и, нужно признать, получалось у него отлично. Он совсем не зажимал знаний, и легко раскрывал возможные варианты применения некоторых специфических зелий, обучал умению правильно отличать нужные растения и срывать их. В мире Лимбиора их оказалось даже больше, чем на Земле.

Теперь у Эола был достаточно надежный источник знаний, дабы составить свое мнение о мире.

Во-первых, был известен только один материк, но какой! По сути, Лимбиор был крупнее родной планеты землянина в три раза, или около того. Поэтому на этом самом одном известном материке, зовущимся так же как и сам мир, места хватила бы всем, но мы же говорим не о зверях, а о тварях наделенных разумом — поэтому за каждый клочек земли ведется, и велись, кровавые баталии. Остроты им добавлял часто факт расовой принадлежности воюющих.

Нужно начать с того, что эльфов уже давным-давно никто не видел. По известным данным, их тупо завалили трупами быстрее плодящаяся народы, в особенности — люди, но о них несколько позднее.

Так вот, эльфы, по преданиям, решили на прощание громко хлопнуть дверью — и, видит Создатель, хлопнули от души. Эти остроухие мастера магии "вдарили рок в этой дыре", если сравнивать музыку с магией. Короче, что-то страшнючее намагичили, отчего по Лимбиору прокатились всякие природные катастрофы, которые уменьшили разросшуюся было популяцию рода людского, основных виновников краха Перворожденных, до одной двадцатой. Остальным магическим народам тоже досталось неслабо, ведь они и до того тоже были сильно прорежены изматывающими конфликтами. Только вот после такой впечатляющей хреновины, родина эльфов, славный Лимб, по нему остальные народы и стали называть весь мир, испарился нахрен. Вместе со всеми собравшимися там остатками некогда великой расы. В то время их владения были крайне смехотворными, но испарилась вся область Лимба, которую они когда-то занимали. В итоге, минус одна десятая суши. Я уже говорил, что материк тут очень большой? На этом месте теперь Серп. Это так прозвали море, которое теперь в этом полумесяце, и, кстати, там самый центр бандитов и пиратов со всего Лимбиора! Сделал себе заметку, обязательно когда-то съездить туда, ведь в этом месте, если не расстаться с жизнью по неосторожности, можно добыть что угодно. Так что, я один из горстки выживших носителей удлиненного слухового аппарата под местным солнцем. Ах да, нужно называть его Рес, чтобы привыкнуть быстрее.

Минус эльфы, к моей великой печали. Эх, с кем же вечность коротать, а?

В итоге, после Катаклизма немного повоевав для приличия, орки уступили место под солнцем людям, правда, несколько смешавшись с ними, отчего образовался народ Степняков — ускоглазых людей с сероватой кожей, но на этом сходства и заканчивались. Кроме наглости, алчности и тупости, но это уже как бы не внешность.

То есть, минус орки.

У гномов ситуация сложилась немногим лучше — они не исчезли, но носа со своих гор казать ссутся, и крепко сидят на экономическом крючке. Ну да, в горах пищи особо нет, закупать нужно. Гномы просто поставщики элитных видов оружия и брони, но кроме этого им абсолютно нечем похвастаться. Дыра.

Остальные магические народцы исчезли, или жутко деградировали, отчего их теперь положено при случайной встрече убивать. Но это так, к слову, ибо этих самые встречи встречаются крайне редко, если вообще возможны в наше время. Если подвести итог, в этом мире уверенно победили люди. И победу свою они добыли, преимущественно, в постели, рожая кучу детей. Миленько...

А, да, совсем забыли о главном — драконы... ну, их тоже люди извели.

Когда Эол услышал об этом впервые, то сильно зауважал свой народ... ну, по духу, в смысле. Хотя и грустно это все... то есть хорошо, что мир проще стал, но и грустно как-то... сказку убили.

"Кровавую сказку." — хмуро отдернул себя эльфенок. — "С людьми все же легче ужиться такому как я, чем с каким-то магическим народом."

Вот что действительно разочаровало попаданца, так это магия. Не было тут никаких Академий, Темных и Светлых Цитаделей, Хогварца, да прочих магических тюрем, куда заходят милые дети, а выходят ходячие боевые установки залпового огня. Обучение происходило у какого-то авторитетного мага, по его собственной программе. Обычно вместе обучалось не более трех молодых магов, исключения есть только среди жрецов, но их маги крайне херового качества, и узконаправленного, так что их не считаем.

И из-за такой запущенности образовательной системы маги были совсем не патриотичны, более того — они старались не воевать между собой, а захватывать власть и договариваться с товарищами по цеху, эгоистичные ребята. Школ магии как таковых и не было, кроме стихийной. Да-да-да, тут не было некромантов, демонологов и других юзеров темной стороны магического искусства!! Кака-а-я прелесть.

"Первопроходцам — бонус!" — ухмыльнулся Эол, сидя в своем излюбленном кресле и заучивая рецепты зелий. Благо на память никогда не жаловался.

Долго увлекаться радужными мыслями не было времени, каждая минутка была расписана.

Впитывая знания словно губка, ведь его ум был острым, и проводя эксперименты, так как ум этот был тронут безумием, вампир как-то не заметил, как пролетели восемь лет.

Восемь лет! Для человека — целый период жизни. К счастью, Эол был настроен на тысячелетия жизни, поэтому для него теперь время роли не играло никакой. Поток великой реки несся мимо него, лишь обдавая сверкающими брызгами. Иногда песок времени подхватывал его нес, словно завтра не будет, но гораздо чаще он просто не замечал как пролетают дни. Однажды он всмотрелся в свое отражение и отметил, к своему удовольствию, что он ни капельки не изменился. Все так же юн, прекрасен и по-детски пухлощек.

Волосы парень теперь отпустил до плеч — теперь прическа скрывала уши, способные выдать своего владельца. Все же, многие знатные господа захотят себе личного раба-эльфа, поэтому рисковать не стоит. Но понимание необходимости не отменяло недовольства из-за длины волос — во-первых, землянин раньше был привычен к коротким прическам, во-вторых, их приходилось часто мыть и расчесывать. Совершая это действо, парень был зол, и Аластор старался в такие моменты особо не нагружать его.

Подведя итоги, в первую очередь нужно сказать, что вампир научился чувствовать и прятать ауру. За эти годы горожане стали запуганными, ведь умерла тьма-тьмущая народу, и обращались к магам для поиска темной твари. Увы, Эол не догадался скрыть в первый год, что от мертвых ему нужна была кровь, поэтому хоть потом он и начал маскировать следы нападений, но было слишком поздно. Он и наносил ножевые ранения, и подкидывал трупы в дома, и другими способами маскировал свою деятельность, однако — напрасно. Здешние маги были некудышнеми сенсорами, и Эол сократил свои выходы в мир по минимуму, но вечно же везти не может. Поэтому он, как разумное существо, решил научиться маскировать свою ауру. Если быть скрупулезно точным, то благодаря силе воли поддерживал кончики ауры в цвете обычного человека. На более глубокую процедуру его концентрации не хватала, да и опасно это было, так он предполагал.

Даже на такое действо он был бы не способен в движении, но на помощь пришла ручная шиза — он, как воспитанный мальчик, решил помочь своему единственному собеседнику в этом мире и взялся поддерживать маскировку. К телу Лоэ, как прозвался его друг, доступа не имел, как бы ему не хотелось, но вот тонкие материи ему подчинялись.

Маскировку можно описать как... это было словно гнилой фрукт, с виду свеж, но стоит только прокусить тонкую оболочку, как потечет гной. Вся суть защиты была ориентирована на магов, ощущающих мир с помощью сенсорства, а не, к примеру, зрением. Хорошо развитый магический взор легко проникнет сквозь маскировку. Его, по крайней мере, точно. Но таким приемом заторачивались только редкие птахи — маги-артефакторы.

Медитируя после каждой выпитой жертвы, Эол старался минимизировать потерю сил, увеличить количество времени, проходящего между приемами... пищи. Определенные успехи были! Теперь он выходил на охоту раз в шесть дней.

По поводу влияния возраста вампиров книги не соврали, попаданец ощущал себя крепче, чем, скажем, восемь лет назад. Физическими упражнениями парень не занимался, но растяжку старался держать всегда в идеальном состоянии, да и оттачивал паркур, который неслабо выручал во время погони за жертвой.

Бруваоз был крупным городом, по здешним меркам, — тридцать тысяч жителей, или около того. За свое пребывание здесь Эол вылакал ровно двести пять человеческих жизней. Выбирал себе жертву землянин тщательно — попрошайки, воришки и прочая шваль.

Почему так мало? О, он научился оставлять жертвам жизнь. Ударить по голове, выпить сколько нужно, и остановить кровотечение — вот три этапа, которые он теперь соблюдал. Его слюна, как он выяснил абсолютно случайно, обладала кровесворачивающим свойством. Возможно, даже регенеративным!

Если уж быть совсем-совсем открытыми перед читателем, то нифига не случайно обнаружилось это полезнейшее свойство... помог случай, спровоцированный актом жажды кровопийцы, который неожиданно приобрел сексуальный подтекст.

Дело было так.

Эол прятался в грязном переулке Трущеб, куда не выходили редкие тут окна. В его руках лежала потерявшая сознание от клыкастой улыбки молодая девушка. Каштановые волосы, неровно обстриженные, смешными кудряшками струились по плечам, мило вздернутый носик и длинные ресницы, скрывающие черные, как бездонное озеро, глаза.

Исключительной красоты проститутка!

В Лимбиоре были часто совершенно противоположные взгляды на красоту, а конкретно в Княжестве были в почете девушки объемных форм. Эола воротило от толстух, да и сексуальные позывы он испытывал исключительно в мартовские ночи*. Видимо, эльфийская и вампирская природы создали такой любопытный эффект. Попаданец даже был этому рад, так как ничего не отвлекало от учебы. При желании, он мог вызвать в себе похоть, но не имея предмета воздыхания, не торопился воплощать намерения в жизнь. Нужно сказать, что в этом мире он все еще не испытал близости с женщиной.

* здесь и потом, кроме редких исключений, автор будет автоматически переводить данные местного мира на привычные читателю !!!двоеточие!!! величину, ранг, название и т.п. кроме тех случаев, когда аналогов в нашем мире не существует. И автор не ленивый, чтобы это все придумывать! Просто по собственному опыту знаю, насколько утомляет ненужное нагромождение новых слов.

Эта конкретная потаскушка была, по меркам местных, худой шваброй, поэтому и обиталась в Трущебах с такими красивыми данными.

Вампир был очарован.

Медленно наклонившись к ее шее, вампир сначала легко коснулся ее губами, будто нежный любовник, и, оставив капельки блестящей слюны, только после этого вонзил зубы в нежную плоть.

Девушка издала тихий стон, вместо ожидаемого крика боли. Внезапно для себя испытавший необоримое желание землянин облизнул две аккуратные ранки и прошелся по нежной коже дальше, до мочки уха. Губы он целовать не спешил, так как в Княжестве оральные ласки были в почете, а это проститутка, как никак.

Позже он был очень удивлен, что девушка не очнулась и была вполне себе жива. Его слюна была еще, кроме всего перечисленного, отличным обезболивающим. С той ночи его жертвы перестали умирать, если не замечали ночного охотника. А так как тень — это его стихия, то замечали они крайне редко. Лишь иногда отблеск факела вылавливал из тьмы ускользающий за угол кончик золотых волос, принося своему обладателю неминуемую гибель.

Ту девушку, он все таки убил.

Горожане по ночам были настороже, но он тщательно выбирал жертв среди всяких отбросов, поэтому до сих пор не попался рьяным стражникам

Нужно отметить, что Эол заставил себя приобрести акцент аристократов, когда уже досконально знал герил(так назывался язык, распространенный на Центральной части материка), так как рассудил, что это пригодиться. Научился он и писать-читать, хоть это было и нелегко. Еще он подучил три языка, но весьма паршиво, так как учителями были приезжие торговцы, а они быстро меняют свою дислокацию. Главным разочарованием на лингвистическом поприще была невозможность изучения эльфийского языка, но чего нет, того нет.

Эол стал отлично разбираться в травах и зельях, даже лучше Аластора. На сегодняшний момент он умел изготавливать зелья таких типов: лечебные/восстановительные, допинговые и особые.

В состав лечебных и восстановительных вампир включил особым образом обработанную и законсервированную кровь, и эффект превзошел все ожидания — раны, нанесенные себе-любимому, заживали буквально на глазах. Минусом была крайняя сложность приготовления, так как не имея магического дара, Эолу приходилось обрабатывать кровь различными эссенциями, дабы сохранить ее могучую суть.

Допинговые помогали на время усилить различные характеристики тела, но их минусом была необходимость долго восстанавливаться после принятия.

Особые — отдельная тема. В первую очередь следует выделить мазь, которая при нанесении на кожу длительное время защищает вампира от коварного Реса, это зелье от смог создать только на шестой год обучения. Правда говоря, актуальность мази была уже не такая большая, атласная кожа вампира начала стойко выносить случайные лучи Реса, тогда как восемь лет назад это действие могло бы стать причиной волдыря. Также парень выудил состав Коктейля Молотова из своей памяти, и смог воспроизвести из подручных компонентов, сделав его пламя еще ядренее за счет магии. Последним в списки идет зелья "Молодого Таланта". Суть такова — его принимают дети аристократов, у которых нашли магический дар. Считается, что это зелье способствует укреплению ауры. Что ж, вампир, когда под рукой были нужные компоненты, витая в сомнениях варил себе эту гадость, которую ему приходилось выпивать. За все пять лет, что он принимал его, в ударной концентрации, никаких изменений в себе не почувствовал, кроме усиления чутья на магию. Но это мог быть результат "возраста", так что Эол был в сомнениях. Но все же принимал.

Запас зелий, выученный за все эти годы кажется смехотворно малым, но для выживания в большом и страшном Лимбиоре для маленького попаданца — самое то!

И он еще умел готовить довольно много чего, но таскать с собой, к примеру, яд или кислоту не было смысла, как считал даже кровожадный Лоэ.

И вот, по пришествию восьми лет, ученик готовился стать мастером. Увы, как часто бывает не только в магических мирах, Аластор не дождался своего триумфа буквально несколько дней. Сердечный приступ, ничего не попишешь — возраст.

Эол был крайне опечален, так как за это время сумел привязаться к ворчливому старику, и пустил слезу, когда того хоронили. На душе вампира был груз многих загубленных жизней, о которых он даже и не думал, но судьба алхимика затронула его больное скверной сердце.

Позже он выкупил у дальнего родича, проживающего в столице, умершего дом, в котором отлично провел долгий срок, и решил прожить в этом славном городишке еще весьма и весьма долгое время. Он бы коротал время за экспериментами, но это вряд ли заинтересовало бы читателя.

— Что?! — потрясенно выдавил из себя вампир, и поправил свою извечную шляпу, к которой он привязался и решил не менять имидж, оставшись верен высокому воротнику, широкополой соломенной шляпе и высоким перчаткам. — Это точно?!

— Да. — устало ответил стражник, который сообщил эту новость уже туевой куче народа. — На Княжество напали Степняки, проклятые твари, что б им всем пусто было! Бруваоз вот-вот штурмом брать будут, дети кобыл. Нужно продержаться до прихода армии могучего князя Твуруса, иначе нас просто убьют или уведут в рабство, а город разграбят и сожгут то, что не смогут унести. — нужно сказать, что буквально минуту назад парень вернулся от конторы, где выкупил этот дом у мужика, живущего в другом конце страны. Договаривались и торговались они по почте, что заняло месяц времени. За приличную кучу денег.

— Блеа-а-адь. — протянул вампир.

Кстати, он всегда забирал с трупов своих жертв, или с валяющихся в безсознанке, суть одна, все их деньги. Что, кстати, немного успокоило жителей Бруваоза, решивших, что это просто вор. Пусть с отвратительными наклонностями, но это дело знакомое и даже привычное. Эльф владел солидными средствами, но не слишком впечатляющими, ведь его жертвами были бедняки.

— Ты, паря, это, звыняй, но мастерскую на время войны у тебя заберем, в ней городские алхимики работать будут. После войны вернут, значится. — глядя в обреченные глаза, поблескующие цветом молодых листьев, стражник решил его добить. — И это... ты ж вроде как уже мужик, — тут он с сомнением взглянул на внешность и фигуру эльфенка. — так что лучше вступай в оборону города, значиться.

Эол за все проведенное в Лимбиоре время не сподобился выучиться хоть какому-то виду владения оружием, чувствовал себя как... гм, "лошара" подойдет лучше всего.

— Не-а, я ж слабак. — сострил честные глаза вампир.

— Тогда ладно. — с пониманием кивнул молодой еще парень в амуниции стража города. Веснушки на его загорелом лице особенно сильно выделялись. — Только ты это, еды закупи. А то завра же приоритет будет солдатам, значиться. — доверительно прошептал алхимику парень, поправив съехавший на глаза шлем. После этого стражник повернулся и пошел к следующему дому.

Эол, не теряя драгоценного даже для него сейчас времени, бросился внутрь своего теперь, увы не надолго, дома. Парень знал, что нужно делать в таких ситуациях, он уже неплохо разбирался в местной истории и знал, что город отбиться не сумеет. Нужно сваливать, да поживее. Домишка был не большой, поэтому эльфу потребовалось не более десяти минут, чтобы собрать все, что нужно для выживания. Книги он, скрипя сердцем, начал скидывать в центр комнаты. Вампир отлично запомнил их содержимое, но жалко было неимоверно.

Потом он быстро разорил все свои заначки, и еще раз пересчитал деньги. Восемь золотых, тридцать серебряников и кучка меди, которую он брать не стал. С денежной системой в Лимбиоре явно не мудрили, так как один золотой стоил ста серебряников, а тот, в свою очередь, был равен сотни меди. Деньги здесь стоили много, за десять медяшек можно было снять комнату на ночь в средней руки трактире и еще плотно покушать там же.

Денег было мало. За все эти годы он, как порядочный попаданец, уже должен был давать ссуды императорам и гномским банкам, но как-то не до того было, чтобы заработком маяться. Тем более, львиная часть денег была в реагентах, мебели и самом доме. Тот обошелся Эолу в восемьдесят три золотых. Насмешка богов, не иначе!

За удобную котомку из качественной кожи, сделанную на заказ, попаданец отвалил три золотых, целое состояние для многих и многих, но та их стоила. Длинной в локоть, на вид похожая на пузатый кошель, в нее вмещались все нужные зелья. Эол уложил в нее три регенерации, два для общей обостренности рецепторов, и три Шпиона, как он прозвал мазь для кожи. "Молодой Талант" был безжалостно откинут в сторону, он не играл важное место в вопросе выживания.

Эол быстро скинул одежду и принялся переодеваться в недавно как купленный костюм, который он планировал одеть на экзамене на мастера-алхимика. Увы и ах, придется ему теперь ходить без подтверждающей его умения бумажки. Ну и ладно, не очень-то и хотелось...

В этом мире не было нижнего белья, поэтому эльф заказал себе пару элитных портков, которые любила носить знать. Выбрав самые удобные, он сразу же начал одевать штаны из мягчайшей кожи, обвязавшись поясом из кожи черной кобры, потом натянул через голову рубашку из черного шелка. Все это великолепие было отличного качества и прилично стоило. А куртка! Чудо, а не куртка — крепкая и изящная, со стоячим и высоким воротником до носа, все как он и заказывал. Натянув высокие сапоги до колен, в тайник на каждом из низ запихав все свои деньги, Эол натянул также высокие перчатки, до локтя. И сапоги и перчатки был и сделаны максимально удобными и красивыми на вид, но скрывали в себе небольшие сюрпризы — тоненькие слой зачарованного на электрический заряд металла. В области костяшек перчаток, носков и пяток сапог, срабатывали только при очень сильном ударе. Запас маны в небольших артефактах был невелик, где-то на десять добрых ударов от души, а вот урон не впечатлял — средней силы разряд.

Все вместе ему обошлось не дешево — пятьдесят золотых, из них тридцать пришлось отдать за эти самые тонкие и маленькие полоски металла. Чародей и кузнец драли цену так, будто Эол выпил кровь у всей их родни, а они об этом давно знали и только ждали момента, чтобы парень заглянул к ним в лавку. Собаки, сколько денег из честного кровосаса выпили!

Оглядев себя со стороны, так как зеркало тут стоило слишком много, да и были сомнения по поводу своего отражения, эльф довольно хмыкнул. Оставался последний штрих.

Аккуратно и любяще сняв с головы износившуюся за эти годы старую сельскую шляпу, землянин положил ее на спинку своего любимого кресла. Потом он свалил все зелья и реагенты в одну кучу на полу, со слезами на глазах понимая, что собрался сделать.

Эол присел на минуточку в кресло и прикрыл глаза, вспоминая все те отличные деньки, которые он тут провел. Вспоминал бессонные ночи, полные охоты и зубрежки, дни, забитые экспериментами. Впечатывал память блеск в глазах Аластора, когда они варили какое-то особо сложно и многосоставное зелье. Свой радостный смех, когда взорвавшееся зелье обрызгало его с ног до головы противно пахнущей жижей цвета плесени. Много чего приятного связывало Эола с этим местом.

Возможно, он был склонен к сентиментальности.

В любом случае, время которое он отвел себе на прошлое ушло. поднявшись, Эол открыл сундук где хранил запас Коктейля Молотова, его магический аналог. Со вздохом сожаления, он начал расставлять по углам дома эти небольшие флакончики, которые детонировали при нарушении стеклянной оболочки, в которой они принимали вид безопасный для человека непросветленного в его скрытую силу.

После этого эльф пристегнул к поясу длинный кинжал в изящных ножнах. Сталь у него была отличного качества! Вещь осталась от Аластора, о ней не знали его родичи, а эльф рассудил, что ему она будет полезнее, чем им. Оказалось, в молодости Аластор походил военным алхимиком в наемниках. Неожиданно, но в тихом омуте черти водятся.

Остался последний штрих. Надев на себя котомку, вампир достал из шкафа доставленную пару дней назад шляпу. Широкополая, отделанная черным бархатом, эта вещь вызывала уважение. На ней золотой нитью был вышит странный для местных орнамент — шипастая лоза вилась через черепа. Эол долго работал над дизайном, и был счастлив получить все таким, каким и представлял.

Пятьдесят золотых тратить на наряд — это, может быть, и жуткое расточительство, но вампир решил себя побаловать впервые за свое пребывание в Лимбиоре красивыми вещами. Он еще на Земле был из очень обеспеченной семьи, поэтому остро переносил то, что его статус под светом Реса был крайне низок, по меркам Эола. Скорее всего, поэтому он стремился хоть одеждой, манерами и акцентом походить на местную "золотую молодежь".

Взяв в каждую руку по взрывоопасному зелью, вампир вышел на порог.

— Прощайте, Аластор. — грустно улыбнувшись, вампир блеснул клыками из-под тени шляпы.

Размахнувшись, землянин швырнул правой рукой свое творение, не имеющее пока классификации в Лимбиоре. Сам землянин прозвал это боевой алхимией. Развернувшись, он побрел в сторону богатой части города.

"Крутые. Парни. Никогда. Не оборачиваются. На взрыв." — думал Эол, оставляя за спиной полыхающий дом, который он был категорически не намерен оставлять на поживу кочевникам и городским чинушам. Золотистые пряди волос, выбившиеся изнутри воротника, ловили отблески пламени и причудливо отражали их.

Парень знал, что перед ним стоит серьезная задача — прорваться через пока еще тонкий слой орды кочевников и спешно валить как можно дальше от княжества Нерас, которого уже охватило пламя войны. И это самое вечно жадное пламя слизнет его жизнь, если он не поспешит.

* * *

— Милсдарь, милсдарь, подождите! — шу Рвао Линг, в этот самый момент проверяющий как сидит сбруя на коне, окрасом подобном ночи, поэтому недовольно оглянулся на спешно шагающего к нему франта. Молодой человек был одет весьма импозантно, и, как мигом оценил наметанный взгляд аристократа, достаточно прилично. Его говор бы без изъянов, но чувствовался легкое растягивание гласных на конце слов, характерное для жителей столицы, славного города Килур. В общем, впечатление этот малый производил весьма благотворное.

— Простите, мы спешим. — постарался придать голосу строгости Линг.

— Милсдарь, возьмите меня с собой. — выпалил молодой человек.

— Уважаемый, мы собираемся прорваться через строй врагов, а потом уходить под ливнем стрел в сторону княжеской армии. Тут не место энтузиастам. — вспомнив, что парень не из бедных, возможно благородных кровей, поспешил добавить уважительное обращение. — Фэс.

— Фэс, не оставляйте меня на погибель, мои добрый дедушка сляжет с сердечной хворью, если узнает, что его единственный наследник вот так закончит... Кому же достанется замок, рабы, золото?! — он чувственно всхлипнул. Видя, что шу Рвао начал колебаться, поспешил его дожать. — А еще я мастер-алхимик, неделю назад сдал, вот! Помогу, значится, чем смогу.

Шу Рвао задумался всерьез. У его отряда, в который собрались некоторые отчаянные аристократы с охранниками, были только крепкие мужчины закованные в броню. И у них, ясен хрен, были деньги на лучшие зелья, и сейчас у каждого был нужный ему запас с собой. Но вот лучше, если обрабатывать ими раны будет тот, кто на этом собаку съел, тогда эффект будет лучше.

— Хорошо. Но за вашу жизнь я ответственности не несу! — поспешил сбить улыбку с этого мальца Линг.

Выяснив, что Эол, так он представился, плохо ездит на лошадях, версия о благородном происхождении в глазах отряда решительно пошатнулась, но отступать было уже поздно. Его посадили за спину какому-то закованному в сталь воину, явно наемнику. Все благородные были в центре отряда, окруженного скорлупой наемников. Всего в отряде было сотня человек, или около того, и один нелюдь, но об этом никому знать было не обязательно. В отряде был один только маг, и это был сам Линг, расположившийся в центре колонны. Они проскакали до ворот под проклятия жителей, до которых уже дошла новость о кочевниках. Эолу было плевать, что какая-то старуха плюнула под копыта коня его и Длуса, так звали наемника, к кому его подсадили, ведь сам Эол вытащил лотерейный белет, а она -нет. И даже если ему скоро надлежит встретить свою смерть — плевать на все, он барахтался как мог.

Сунув КМ себе в зубы, освободив тем самым вторую руку, эльф как можно сильнее обхватил бронированную спину Длуса. Лошади, несмотря на исходящий от него цветочный запах духов, все равно относились к нему с большим подозрением и всегда норовили укусить или лягнуть без всякого с его стороны на это подлое действие повода. Худощавый вампир имел в себе тридцать восемь килограмм веса, с вещами — сорок пять. Поэтому он не слишком нагрузил крупного жеребца в яблоках.

Секрет шанса был в двух факторах — маг, могущий отвести стрелы порывами ветра или еще как, и быстрые жеребцы.

Когда их отряд выехал из Бруваоза, за ними спешно закрыли ворота, дабы враги не попробовали прорваться внутрь. Они помчались в сторону леса, ведь степняки и их быстроногие лошади неуверенно чувствуют себя в лесных пущах, где по тракту можно проскакать буквально до следующего крупного города.

На их пути стали хмурые и грязные на вид парни, вооруженные маленькими луками и кривыми саблями. И их было очень много.

В них, наверняка, летели стрелы, но попаданец решил не смотреть на это, а покрепче прижавшись к своему живому щиту, да отодвинув шляпу на затылок, чтобы не мешала. Он располагался не на острие атаки, а на левом фланге, ближе к безопасному центру.

До леса и защищавших его воителей было около трех сотен метров, но не успели беглецы отмахать и одной третей этого отрезка, как среди них начали вонзаться в землю острые посланцы смерти. Маг был не всесилен.

Они вибрировали еще несколько мгновений, когда поражали землю... или людей. Смотря в бок, эльф увидел как один усач словил стрелу в глаз и вывалился из седла, да только его нога застряла в стремени, поэтому лошадь продолжала бежать, волоча труп за собой.

Вампир множество раз дарил смерть всяким оборванцам и бостоте, но угрозу своей собственной жизни все так же воспринимал крайне болезненно. Скорее всего, тут сыграли свою роль такие вещи, как смерть и последующие существование в виде низшей нежити. После того как землянин уже один раз умер, он не хотел повторять этот сомнительный опыт еще когда-либо, а уж тем более — имея совершенное тело. Поэтому сейчас его бешено бьющееся сердце будто сжала чья-то когтистая лапа, и не отпускала.

Вздрагивая на каждом подскоке, и силясь не выпустить из сжатых челюстей свой шедевр боевой алхимии, Эол встрепенулся лишь тогда, когда Длус вдруг вскрикнул и обвис на шее коня безжизненной кучей железа. К этому времени до столкновения оставались какие-то десятки метров, и кочевники, сделав несколько залпов почти в упор, спешно вытягивали из ножен оружие и погоняли лошадей нам навстречу.

Быстрый осмотр помог понять, что его живой щит был все еще жив, но буквально утыкан стрелами как ежик и из многочисленных ран капала кровь. Что было еще хуже, для кровопийцы, конечно, так это то, что в лошадь тоже попало несколько стрел, благо артерия была не задета. Но долго и она не продержится, из крупа торчит целых две стрелы.

Лошадь начала сбавлять темп.

"Плохо дело. — замелькали мысли в его ушастой голове. Нужно было что-то срочно предпринять.

Решение было простым и жестоким.

"Прости Длус, но моя шкура подороже твоей будет." — без всяких сожалений, Эол напряг все свои силы и выкинул из седла своего невольного компаньона, который удивленно хрюкнул, когда ударился об землю. Но удивление длилось не долго, копыта какого-то другого скакуна прошлись по упавшему, оборвав его нить жизни.

Окружающие могли увидеть, что он сделал, но это маловероятно в царящем хаосе смерти и криков боли и боевой ярости.

Вампир плохо сидел на коне, но его умения хватило на то, чтобы подъехать к центру отряда поближе. А в следующий момент произошло столкновение.

Кинжалом, выхваченным в последний момент, Эол принялся истерично размахивать во все стороны. Проскочивший сбоку кочевник нанес ему рваную рану на ноге своей странной саблей с зубьями, а следующий за ним и вовсе на голову позарился.

Хоть солнце еще светило, но оно уже почти село, поэтому силы попаданца были на взлете, а боль способствовала выбросу адреналина в краденную кровь. С сдавленным мычанием через флакон, вампир увернулся от быстрого удара и воткнул в горло противника свое оружие. Увы, он был не знаком с конными боями, поэтому не успел вытащить кинжал, оставив его в агонизирующем теле.

Кровавые брызги попали на лицо и уста Эола. С губ алую влагу тот с наслаждением слизнул. Пригнувшись как можно сильнее к шее скакуна, он с силой бил по бокам несчастного животного, выжимая из него все соки.

Каким-то чудом они пробились к лесному тракту и выскочили на него, словив в спину прощальный выстрел обозленных узкоглазых налетчиков. Последним, что почувствовал плохой наездник перед тем как отключиться от болевого шока, была острая боль в спине, в нескольких местах сразу.

— ...ебе, бросать все нужно и валить в чащу, там мо... — обрывки чьего-то разговора ускользали от парня. Он был один на один с болью. Если бы на его месте был человек, или, скажем, Перворожденный, то тот бы уже скончался не столько от многочисленных ран, сколько от сильного кровотечения.

Чужая кровь упорно не желала покидать это бренное тело, это свойство кровосос обнаружил уже давно. Даже больше, иногда ему казалось, что кровь у него постоянно одна и та же, а новая лишь всасывалась этой самой первичной, которая обладала какой-то... насыщенностью? Силой?

"Из ран вытекло совсем мало алой влаги, но если не принять меры прямо сейчас, все примет летальный исход." — отчетливо понял раненый, в котором засело две стрелы. Одна попала в левое легкое, а другая, сверкая обагренным кровью оперением, торчала где-то между ребер. Обе вестницы погибели причиняли своим присутствием в теле жуткую боль.

С того момента, как он потерял сознание прошло уже немало времени, если судить по звездам на небосклоне. Леди своим мягким светом укутывала вампира, даруя ему немного сил.

На счастье, его лошадь неслась вместе с остальными, и он не отстал. Сейчас отряд остановился на ночлег на полене, расположенной неподалеку от тракта. Им бы скакать всю ночь на пролет, но многие истекали кровью, а здоровая лошадь была только у мэтра мага, не иначе чародейством защитил.

От сотни осталось одно название, сейчас на поляне тихо лежали помирающие три человека, и еще двое перебинтовывали друг-другу раны. Помирающие были из простых ребят наемников, и никто не спешил тратить на них целительное заклятие или драгоценные элексиры. Когда пришлось обнажить клинки, дворяне рубились как проклятые, но и их не спасли фамильные амулеты или добрая броня — кочевников оказалось слишком много, даже передового отряда, через который они прорвались. Один маг был целехонек, вот только лицо было как при недельном недосыпе. Все же, он старался отвести стрелы от всего отряда, и если бы не он — хрен бы что выгорело.

Его конь уже помер, а его положили рядом с тремя медленно угасающими. Лучше бы добили, милосерднее...

Котомки на месте не оказалось. Сейчас в ней шарились двое потрепанных фэсов.

"Ясно, свои закончились, а меня в жмура записали. — разъяренно подумал Эол. Тут его взгляд зацепился за единственного здорового, хоть и уставшего, скакуны среди них всех. — Золотой против медяшки, что погоня скоро появится. Нужно рвать когти, иначе клыков своих не унесу! Нужно кончать мага и забрать лошадь, это единственный шанс... в лесу я не уйду от кочевников."

В зубах обнаружился КМ. Сегодня вампир был просто обоблызан Фортуной!

Зажав левой рукой обслюнявленный флакон, вампир прополз метр до ближайшего смертника и вонзил клыки в его покрытую смертным потом шею. Как только он смог выпить его, то почувствовал некоторое облегчение. По ноге забегали мурашки, сигнализируя о начале регенерации, и он уже чувствовал что сделал пару-тройку шагов в сторону от обрыва смерти.

Сжав зубы, чтобы не закричать, эльф вырвал из своей продырявленной тушки стелы, вызвав тем спазмы боли и слабые ручейки черной крови. Присосавшись ко второму, он начал восстанавливаться.

Однажды землянин задумался, как в него столько влазит? Ведь желудок этого маленького тела явно не способен вместить в себя такое количество литров крови, никак не может! Поразмыслив над этой проблемой, попаданец решил, что его организм за считанные секунды преобразует выпитую жизнь других в нужную организму энергию. Может он был и не прав, но по другому объяснить себе это не смог. С пищей такой финт не прокатывал.

Когда он уже заканчивал с третьей жертвой, это наконец заметили окружающие.

— Твою мать, Эол! — воскликнул Линг, с непониманием глядя на сидящего на земле парня, обнимающего свои колени. Из под шляпы выглядывали золотистые волосы, сейчас испачканные кровью, а изумруд очей в свете Леди выглядел каким-то... темным?

— Мою котомку. — не двигаясь, потребовали парень. Линг уже хотел было спросить, какого хрена он только что загрыз троих своих товарищей, но не успел.

— Это ты. — прошептал шу Пняз. Перевязь на коленке у него уже успела окраситься в бардовый цвет. — Все восемь лет ты!! — с ревом ярости фэр выхватил свой палаш и, прихрамывая, пошел в сторону алхимика. Его младший брат поспешил за ним, держа меч левой рукой, так как рабочая лишилась большей части пальцев.

Линг замер, озаренный внезапной догадкой. Кинув взгляд на трупы товарищей, с побелевшей кожей и ранками на шее, и на окровавленные губы он осознал кого взял в отряд. В момент потери сознания Эол перестал удерживать маскировку, и теперь ощущался для мага как что-то темное и страшное. Подчиняясь какому-то наитию, он прошептал заклинания Щита, и приготовился оказать огневую помощь шу Пнязам, если потребуется.

— Ты убил ее. Убил. Ее. — старший фэс бросился на сидящего монстра, но тот, словно сжатая до поры пружина, отскочил в бок с траектории удара, и хлестко нанес удар носком изящного сапожка по закрытому броней паху. Внезапно почувствовав неожиданно сильную боль в причинном месте, мужик неосмотрительно согнулся, отчего заработал зубодробильный апперкот. Перед тем как потерять сознание, шу Пням, кажется, заметил ветвистые молнии, показавшиеся на мгновение.

Увидев упавшего брата, воин издал вопль ярости и нанес секущий удар по горизонтали, нанеся порез недостаточно резво отскочившему врагу. Эол с тихим шипением бросился в нападение, уклонившись от повторного удара буквально на одних инстинктах хищника, обострившихся в этот момент.

Сейчас он словно погрузился в транс, воображая себе, что это просто он вновь на ночной охоте в Бруваозе, а против него стоит не умеющий держаться за клинок рыцарь, хоть и ослабленный ранами, а лишь крестьянин с плохо заточенным тесаком для мяса.

Крутанув резкую вертушку, ведь у него была абсолютная растяжка, Эол зарядил пяткой в висок шу Пняза, заставив только пошатнуться от разряда электричества. Собравшийся уже кончать второго противника вампир с трудом увернулся от крупной сосульки, прилетевшей со стороны мэтра мага.

И когда торжествующая улыбка уже выползла на его лицо, сосулька взорвалась градом секущих осколков. На счастье темного эльфа, его шляпа здорово помогла защитить лицо, но вот рыцарю повезло куда как меньше — одна из острых ледышек торчала из глазного яблока.

Молниеносно приняв решение, попаданец схватил одной рукой за кисть, удерживающую меч, а второй, вновь запихав в клыкастый рот флакон, взялся за горло. Сделав пару неразличимых для глаза шагов, он оказался за рыцарем, закрывающем своей массивной фигурой его от мага.

Напрягшись, парень побежал на растерявшегося Линга, толкая перед собой шу Пняза, с успехом повторив прием использованный когда-то против деревенской ведьмы, имя которой он даже не удосужился узнать. С усилием швырнув того на щит, Эол ушел перекатом от шара пламени, прилетевшим по его душу. Шар взорвался, окатив окружающее пространство мощью пламени.

Рыцарь слишком сильно ударился в магическую защиту, имеющую вид сферы, поэтому повалился на молодую траву, хлестая кровью из пробитого черепа.

Выплюнув в руку Коктейль Молотова, Эол швырнул его в шу Рвао, уже формирующего второй шар.

Шу Рвао был на несколько порядков могущественнее убитой давным-давно ведьмы из села Грустный Хряк, он спокойно делал два дела — держал Щит и молниеносно формировал атакующие заклинания. Он был уже крайне истощен, и только поэтому не кинул во врага нечто бьющее по площадям, а ограничивался точечными плетениями. Он не заметил или не придал значения летящему в него флакону, поэтому его защита на секунду открылась в одном месте, чтобы выпустить шар пламени. Флакон столкнулся с заклинанием в этот исчезающе малый момент.

Откинутый мощнейшим взрывом вампир отлетел до ближайшего дерева, смешно дрыгая ногами в полете, который окончился ударом еще не до конца регенерировавшей спины о ствол молодого деревца. Тополя, кажется.

Дерево обиделось и скинуло несколько веток на голову наглого вредителя зеленых насаждений Лимбиора.

Зрение Эолу спасла его шляпа, от которой сейчас осталась тлеющая тряпочка, скинутая в кусты. Вся его одежда была в подпалинах, а сам он — в ожогах! Доковыляв до своей котомки, алхимик залпом выпил два исцеляющих зелья, а третьим пропитал раны. Двух фэсов он тоже осушил, и только тогда почувствовал себя здоровым вампиром.

"Эх, вот теперь мы уже никогда не узнаем, в кого из проживающих в Трущебах втюрился этот увалень." — подал голос очнувшийся Лоэ, спешно воздвигающий защиту обратно.

Ожоги на нем всегда заживали туго, а теперь он был весь покрыт ими. На половину лица был безобразный ожог, немного не доходящий до глаза и брови. Оставалась надежда, что такое количество эликсиров и свежайшей крови поможет организму быстрее справиться с повреждениями.

Не глядя на тлеющие остатки Линга, более похожие на зверски растерзанную саламандру эльф побрел в сторону его лошади, уже давно убежавшей бы в любую сторону света, если бы не повод, которым она была привязана к дереву. Понимая, что враги будут с минуты на минуты, эльф заставил лошадь вылакать допинговое зелье. У вампира имелись серьезные сомнения по поводу его безопасности для лошадиного здоровья, но уж подействовать должно было в любом случае. Вскочив на странно дрожащего жеребца, покрытого светлыми пятнами, выделяющимися на коричневой расцветке, он начал погонять его в сторону от погони.

Ветер развевал остатки его некогда прекрасной одежды, грязные и спутавшиеся волосы, утратившие свой обычный лоск, струились на прохладном ветру. Ожоги страшно щипали, но землянин заставлял себя не думать о плохом.

"Думай о хорошем, плохого не существует. — программировал себя попаданец. — Ты выжил в столкновении с магом, это хорошо." — " Стакан всегда наполовину полный, всегда." — поддакнул Лоэ.

Лошадь упала спустя три часа бешенной скачки, от которой у непривычного к езде эльфа болела задница. Успев вынуть ноги из стремени, он отскочил от лошадки. Беглого взгляда хватило, чтобы понять — она умерла в тот момент, когда начала падать. Из пасти текла кровавая пена.

Вздохнув, Эол осушил второй допинговое зелье, и припустил в сторон города спринтом.

Он бежал и бежал, а ночь все не кончалась и не кончалась. Вампир не запомнил, сколько он преодолел миль, просто в какой-то момент он увидел в вдалеке высокие стены города с алым клинком на стяге и из последних сил побежал к воротам.

Стражники, увидев его, сперва направили на пришельца копья, но когда потенциальная угроза свалилась в дорожную пыль у их ног, пуская пену, принялись поднимать.

— Кочевники... Бруваоз... кочевники... Бруваоз... — он как заведенный повторял только эти два слова, но мужики смогли понять, что с ним. Они увидели ожоги, покрывавшие тело путник, растерзанную одежду и его жуткую утомленность. Поэтому когда тот потерял сознание, забывшись беспокойным сном, один из них понес его внутрь города.

3. Выбирая суть.

В душе человека всегда ведут борьбу два волка. Побеждает тот, кого ты больше кормишь.

Он бродил по странному острову, окруженному блестящей водой, словно волк в окружении стаи безумных псов. Туман, струящийся над водой, клубился под легким ветерком, но странным образом не рассеивался.

Над островом тоже висел туман, не давая разглядеть что-то дальше несколько метров. Эолу потребовалось несколько минут, чтобы обойти весь клочок земли по периметру, настолько он был мал, и даже тень страха не сковывала его размеренный шаг.

Ведь Эол спал и видел сон. Никакой опасности быть не может, ведь так?

Его пальцы утопали в прохладном песочке, лежащем на берегу.

Здесь он был ребенком, каким мог бы быть, если бы родился эльфом. Маленькие, слегка заостренные ушки, миловидное лицо. Одежды на нем не было, вот только прохладно было одним лишь щиколоткам, касающимся речного песка, мелкого и мягкого. Ветерок легко колыхал волосы, превращая их в золотую струящуюся волну.

Испытав моментный позыв жажды, вампир опустился на колени перед тихой гладью воды. Темной. Словно дна нет.

В отражении у него не было клыков. Идеально ровные зубы, без всяких дефектов в виде орудия убийства, способного и стальной воротник прокусить при нужде. Просто улыбка эльфа.

Напившись кристально чистой воды, он, с удивлением, отметил, что жажда ушла, как никогда не бывало раньше. Теперь же это была просто жажда, какая известна каждому, а не та Жажда, чашу которой дано испить избранным. Отмеченным тьмой. И никак иначе, никогда Свет, лишь в тенях лежит путь покусившегося на бессмертие души в угоду алчного увлечения идеей бессмертия.

Они пошли за иллюзией. Вампиры умирают с завидной частотой, а всю не-жизнь свою влачат в страхе перед серебром, водой, молитвой и светом.

... отчего же я не такой...

С центра острова раздается каркающий смех. Смех, переходящий в самозабвенный хохот, какой есть привилегия безумцев.

Кто же это? Почему его не оставят одного? И разве тут, вне царства яви он не должен быть одинок?

Одни вопросы. Ответы сами не придут, их нужно добыть.

Поднявшись с колен, он пошел на утихающие отголоски чудовищного звука. Вначале была трава, игриво щекочущая его кожу. Ее шелест был нежен и предостерегал.

"Не иди туда, глупец." — вопль разума оказался, как и всегда, бессилен против любопытства.

Кто-то ждал его там. В его сне, посторонний.

Или... не посторонний?

Он сидел под единственным деревом на этом островке посреди сна, ветвистым и могучим. Листья были окрашены в золото и багрянец, примерно поровну.

Неизвестный сидел, обняв колени и прислонившись широкой спиной к коричневой коре.

Смутно знакомый незнакомец был, без сомнения, стар. Морщинистое лицо, некогда привлекавшее женщин, сейчас было изуродовано возрастом. Глаза, выцветшие, но сохранившие немного отраженного кусочка неба. Седые волосы, коротко стрижиные, небрежно расчесаны, тонкие губы бледны. Кожа на руках обвисла.

Он улыбнулся Эолу, блеснув неожиданно белой улыбкой вампира.

— Здравствуй, Эол. — с хрипотцой в голосе поприветствовал его старик.

— Где мы могли встречаться раньше? — вопрос сам сорвался с уст ребенка.

— Давно. И никогда. — с грустью ответил загадкой человек. Точнее, он был рожден от человека и зачат человеком, а когда получил поцелуй ночи, было открыто лишь ему.

Эльф вглядывался в его черты. И, с ужасом, находил знакомые ему с детства.

— Ты — это я. Так? — прошептал он.

— Сложно сказать. — вздохнул старик. — Так бы ты выглядел, проживи на Земле достаточный срок для столь характерных... изменений, вызванных годами.

— А клыки? — вздернул золотистые брови Перворожденный. — Я не был особенным тогда. — легкая улыбка Эола словила один из слоев невидимого льда, стоящего между ними.

— Оказавшись в Лимбиоре, ты попал в тело эльфа. Они не только живут, но и уходят на перерождение дольше, чем иные расы, и когда путешественник между мирами вселился в попавшееся ему тело, то душа ребенка звезд втянулась в твою. Произошло объединение необъеденимого. В принципе. Твоя смертная душа стремилась во тьму, но обернулась в свет. Ваши духовные тела слились воедино. — ветер сорвал несколько листьев и, закружив их, унес в туман.

— Объясни мне все. — попросил мальчик, устраиваясь на мягкой траве рядом со своим собеседником, облокотившись на его плече.

— Та душа уже собиралась нырнуть в круг вечной реинкарнации вновь, и потому ты, покусившийся на его плоть, поглотил уже пустую оболочку. Без личности. Знаний. Желаний.

Знаешь, когда ты, Эол, начал общаться сам с собой, как ты думал, то пробудил еще не до конца поглощенную тобой часть.

— Ты? — ожидаемый вопрос.

— Не все так просто. — и уклончивый ответ. — Ты породил не просто шизофрению, о нет! — воскликнул мужчина, впервые повысив голос. — Частичка твоего"я" нашла себе укромный закоулок на остатках чужой души и тем самым стала чем-то большим. И дабы она и дальше оставалась только временным психическим дефектом тебе надлежит сделать Выбор. — последнее слово выделено голосом так, как молодые послушники "Аминь!" говорят. Со священным пиитом.

— Выбор? — слова имею власть над нами большую, чем многие мыслят себе.

— Да, Выбор. Странным образом вышло так, что твое сознание прижилось больше на эльфийской половине, а частичка закрепилась на человеческой. Чудеса под небом не перестают удивлять. — тот поскреб пальцем белую щетину, ненадолго уйдя в себя. — И сейчас у тебя есть два варианта — стать полноценным вампиром, вобрав их слабости и сильные стороны, или же... стать эльфом.

— Уж не хочешь ли ты сказать... — догадка больно кольнула сердце. Эол сорвал травинку и начале ее грызть.

— Именно, что хочу. — вот оно. Возможность вечно жить и развивать свои магические возможности. Шанс, который получают лишь любимцы Судьбы и Фортуны.

— То есть, мне нужно выбирать между вечной жизни и... вечной жизни! — безудержный хохот разодрал глотку ребенку, но он просто не мог остановиться.

Эол самым бессовестным образом хохотал, даже хмурый собеседник выдавил из себя быструю улыбку.

— Разница есть, хоть с этой стороны вопроса все ровно и там, и там. Выбрав Тьму, твое тело, проживи ты сотни лет, будет обладать невероятными возможностями. Сила, скорость и выживаемость старых детей Ночи превышает все мыслимые и немыслимые границы. Вот только... — тут его кустистые брови сошлись на переносице. — лишь древнейшие не-мертвые могут без вреда бродить под лучами Реса, и у них есть свои слабости, которые тебе уже отлично известны.

— А выбери я судьбу ребенка звезд, что меня ждет?

— Рес. Магия. Какую выберешь, а не некромантия и крови, если ты пойдешь по пути охотника, крадущегося за жертвами. Мощь тех, кто веками развивает и оттачивает свои оккультные способности поистине ужасает. Этот мир давненько не видывал истинных архимагов, которые, преимущественно, были среди вечноживущих.

В тишине окружающего мира они просидели еще очень долго, вслушиваясь в шелест травы, делая вид, что слушают свои мысли. Но ничто не вечно, окончились и эти тяжкие раздумья.

— А сейчас что со мной? — животрепещущий вопрос, как не посмотри.

— Природа двух начальных сил слишком противоположна, они мешают развиваться друг-другу.

Листик упал на нос к молодому эльфу, пощекотав ему нос.

— Кажется, я понимаю... — задумчиво протянул он, потерев нос. В мыслях у него уже складывались пространственные теории о таких фундаментальных вещах, как первосилы. И еще он представлял пятнышка света и тьмы, смешивая их образы в голове для забавы.

— Ни гоблина лысого ты не понимаешь! — скрипнул своими зубами визави. А так как зубки у него были необычные, то и звук вышел совсем уж пугающим. — То, что ты днем начал гулять говорит не о силе вампира, а свидетельствует лишь о укреплении изначально слабой эльфийской половинки, глупец! — он сделал небольшую паузу, дабы отдышаться.— Через некоторое время она станет равна темной части тебя и тогда уж все.

— Гейм овер? — опечаленно воскликнул тот, что принял обличие ребенка.

— М-м, не угадал. — хмуро буркнул мужик, уже расчесавший себе кожу до красноты. — Произойдет смешение. О, не стоит корчить такого лица! Это совсем не больно, быстро и даже незаметно произойдет, и после того твоя сущность окончательно должна стать... беспрецедентной. Если проще, то ты будишь способен к манипулированию как магией, светлой и темной, так и сохранишь вампирские силы без слабостей. Круто, да? — дождавшись неуверенного кивка, он взревел. — Нихера не круто, мать твою! Могучие маги могут с успехом манипулировать разными типами энергий. Это редкость, такие мастера наперечет но они есть... были раньше. Но вот вампиров, владеющих магией, отличной от их природы не может быть. Их, кстати, скорее всего в Лимбиоре и нету, ты первый. — усмехнулся ошарашенному лицу разнервничавшийся собеседник. — А проблема, дорогуша, в том, что после того как к этому телу привяжется такая аура, то все. — вновь повторил он. — Очень медленное развитие способностей. Очень. Очень. Еще раз повторю, на всякий случай для особо ушастых, — очень. Это относиться и к телесным, и к магическим силам. Если через сотню лет ты бы был уже стремительным пьющим кровь, или серьезным магом, то дабы развиться до такого... ты угадай, какое будет соотношение к нормальному развитию?

— Эм, ну даже и не знаю... один к двум? — широко открыл блестящие глаза эльф.

— Ути-пути, маленький оптимист! — старик скорчил козу пальцами и подразнил попаданца. — Один к десяти, не хотел? — он будто пропел это медовым голосом. — Прожив тысячу лет, а это много и крайне маловероятно без особых способностей это пережить, ты будешь на уровне столетнего вампира и мага, пусть и слитых воедино. Но этот больной тендем соснет перед тысячелетними кровососом или, тем паще, мессиром архимагом. Дико соснет, адддски. Так что делай выбор.

Эол думал долго, взвешивал все варианты и сравнивал возможности с такой дотошностью к мелочам, что любой адвокат удавился бы от осознания собственной ничтожности на ниве анализа.

Все же, не смотря на плюсы и минусы, оба варианта были разбиты на целые схемы возможных умений, воздвигнутые в голове землянина, главным решающим фактором стала любовь погреться в лучах Реса.

— Выбрал уже? — поинтересовался вновь растерявший весь свой пыл вампир.— Определившись, твое подсознание начнет работу с телом и аурой, и когда очнешься то уже станешь нормальным эльфом. — с грустью в глазах и усмешкой на губах разъяснила проекция вампирского начала.

— Подожди! А что с тобой будет? — воскликнул встревоженный внезапной догадкой Артем. Артем на секунду пробился сквозь личину того, кем стал за прошедшее со смерти время, и этот крик души никак не мог принадлежать Эолу.

— Исчезну. Как и твоя шиза, придется новую заводить. — сделал вялую попытку пошутить вампир. Он скоро должен был погибнуть из-за своей гордости, но все же пытался пошутить. Ведь он вполне себе мог заболтать парня и обманом принять вампирскую природу, вот только не сделал он этого. Правду, для себя смертельную, сказал. — Мне уже можно проводить самоубийство?

— Постой. — вдруг остановил собирающегося подняться мужчину вскочивший мальчик, гневно встряхнув волосами. — Ты не исчезнешь!

— Выбираешь путь охотника? — с сарказмом спросил старик, иронично изогнув кустистую бровь. — Разжалобил тебя, что ли? Ладно, без лоха и жизнь плоха, будем тебя сейчас убивать и ко мне пересаживать. — радостно потер грубые мозолистые руки вампир, блеснув синевой глаз ярче, чем мог бы клыками.

— И снова ты не понял. — теперь настала очередь ухмыляться уже эльфенка. — Я за хардкор! Давай объединяемся, или этот процесс только сам собой только произойдет?! — с бравадой в голосе говорил Арт... нет, уже вновь Эол! Он подскочил к собеседнику и вперил в него требовательный взгляд.

— Больной. — тихо прошептал старик, устраиваясь поудобнее на земле, но не делая попытки встать. Против его желания, в его тоне внимательный человек уловил бы тень восторга.

Рука, взвившись атакующей змеей, ткнула нечеловечески острым ногтем в центр лба попаданца, вздрогнувшего от удивления. Другим ногтем он полоснул по вытянутой руке и обмакнул палец в нехотя выступившую влагу темно карсного цвета, даже бардового. Подцепив капельку, выступившую на лбу, он поднес ее к другому. Капли замерли в непосредственной близости.

Время во сне, если это был сон, теперь было ощущаемо как никогда. Реальность приобрела насыщенные цвета, сметя остатки дремы с кончиков ресниц.

Удивительное зрелище двух капель крови, собирающихся слиться, захватило единственного зрителя.

— Уверен? — в последний раз, это чувствовалось, спросило альтернативное "я".

— Начинай, Лоэ! — тепло улыбнулся удивленному выражению лица своего единственного друга в Лимбиоре. — Уж не думал ли ты, что я тебе брошу?! — улыбнулся он, блеснув глазами, перед тем как провалиться в сон.

Сон внутри сна? Или просто пробуждение?

Кровь смешалась, вокруг завыл ветер и в единый миг туман заполнил собой все.

* * *

Прекрасная погода располагала к пикнику на какой-то лужайке, с бокалом легкого вина в одной хваталке, и шампуром сочного шашлычка в другой. Да с годным визави, в идиале — девушкой божественной красоты. Хотя, ну ее, эту красоту! Уж лучше не столь блистательную, а просто симпатичную, но женственную до крайности. И день прошел бы с пользой.

— Чего размечтался, сучьи потроха?! — прервал поток радужных мыслей рядового Эола десятник Дварг. — Хватит жаться, аки баба, кто стрелять-то будет?! — сам Дварг высовываться совсем не спешил, держа свою тощую задницу за зубцами стены.

Вампир поправил свою широкополую шляпу, реквизированную у какого-то крестьянина, грустно бросил быстрый взгляд на палку, которая в народе лук зовется, вытащил из почти полного колчана стрелу и быстро поднялся в полный рост. Правда, его полный рост был небольшой величиной, и он рисковал несколько меньше своих невольных товарищей.

Натягивая тетиву с уже вложенной стрелой, попаданец окинул беглым взором картину сражения.

На стенах кипела мясорубка, не прекращающаяся уже четвертый день и ночь. Кочевники лезли не щадя не врагов, не себя. Все в крови. И кишках. Воняет страшно.

Эти обезьяны настругали быстренько себе самодельных лестниц, и теперь пару раз в день предпринимали попытки взять крепостные стены. Ров уже давно был завален трупами их лошадей и вояк, поэтому его считай что и не было уже, только название одно. Но это еще ничего так огорчение, если сравнивать его с тем, что боевых магов сюда не выделили почти, в армии князя почти все, готовятся разгромить основные силы врага. А сюда направили жрецов культа Матери, которые только лечить горазды, да магов горстку. Этой горстки хватало только на связывание боем магов противника, которые у степняков, оказывается, все же были. И рубилось подкрепление в виде Одиннадцатого Легиона с поддержкой городской стражи супротив Левого Скакуна. Левый Скакун. Ахренеть названьице для военного соединения, у них еще есть Правый Скакун и Главный Скакун, которые скоро встретятся с княжеской армией, где решиться судьба этого военного конфликта. Тут же так, пограбить пришли молодцы, Бруваоз и еще пару городов в пепелища напополам с некропосами превратили. Тут уперлись рогом, но шансы есть, так как их тупо больше.

Как только Эол очнулся, то был автоматически зачислен в стрелковый отряд, ведь каждого здорового мужика в городе отправили на бойню. Ему еще повезло, что не, к примеру, в пращником запихали, могли ведь. И эльфу пришлось экспромтом учиться обращаться с новым для него видом оружия. За такой короткий промежуток времени, по его скромной оценке, результат был ошеломляющим — с его-то нечеловеческой силой, глазомером и выносливостью. Но объективно он оставался зеленым новобранцем, и его зачислили новобранцев на восточную башню в десяток Дварга, скверного типа и неплохого стрелка.

Стрела нашла свою цель, отправив еще одного противника в Вечную Скачку по бескрайним лугам, столь любимыми этим диковатым народцем. Эльф шустро юркнул обратно в укрытие, почти грациозно уклонившись от ответного обстрела.

— Куда! — хрюкнул десятник, когда рядом с ним примостился Эол, натянув шляпу по самые уши. Это оказалось ближайшим безопасным местом, поэтому выбора не было. — А ну иди стрелять, сволочь!! — проорал в ухо парню его непосредственное начальство, все так же боящееся голову высунуть.

Эльф окинул задумчивым взглядом выживших под обстрелом на этом участке. Три перепуганных новобранца, такие же как он, и один помирающий профессиональный стрелок. Еще он и заебавший уже всех трусливая мразь Дварг.

Схватив за воротник служебной одежды эту еще дышащую проблему, Эол рывком встал, заставляя Дварга повторить этот маневр, закрыв своего подопечного от случайной стрелы.

"Лети, порхая крылышками." — буркнул недовольный постоянной необходимостью держать маскировку Лоэ.

Лучник громко вопил, пока учился летать, но он быстро заткнулся по причине смерти, а в бою всем было плевать на какие-то там крики.

— Он упал, вы все видели. — взгляд вампира, казалось, мог заморозить небольшое озеро. Новобранцы испуганно закивали.

Тут сбоку раздался достаточно громкий боевой клич, чтобы обратить на себя внимание вяло тратящих запас лучников. Недалеко от них не смогли удержать участок стены, и он сейчас активно заполнялся шустро лезущими по приставленной ворожинами лестнице. Защитники этого участка имели наглость быстро помереть, из-за чего у всех их соседей теперь крупные неприятности.

— Стреляем в тех, что на правом фланге укрепляются! — надрывал горло землянин, проверяющий вой запас стрел в колчане. Семь, не густо. — Ясно, гордые дети Нераса?

— Д-да. — неуверенный ответ достиг моих ушей.

— Я не слышу вас. — потребовал немного разбирающийся в психологии землянин.

— Да! — уже более уверенный ответ вырвался из их молодых глоток.

— Ну-ка, еще разочек! — вошедший во вкус парень воображал себя каким-то древним воином. Или, на худой конец, Бред Питом, играющим эту волнительную роль

— Да ты охуел, они сейчас пойдут город захватывать! — выразил общую мысль гордых детей Нераса парень лет восемнадцати с ярко выделявшейся на бледном лице молодой порослью, пытающиеся сымитировать бородку.

— Здраво. — хмыкнул Эол, уже прицеливаясь.

Увы, он успел выпустить всего пару стрел, хоть каждая и несла погибель, как брошенная снизу глыба льда разлетелась в непосредственной близости от его тушки, и его спину, задницу и ляшки посекло осколками. С громким вскриком он потерял сознание.

Когда он открыл глаза, то понял, что лежит лицом вниз на каменной глыбе, грубо отесанной и холодной. Вроде перевязан...

"Нужно глянуть." — решил осмотреться эльф-вампир, доверив Лоэ восстанавливать уже почти привычную маскировку.

Повернув голову, он начал осматривать лазарет. Мда, явно монашки культа Матери здесь поднимают на ноги особо пострадавших воинов, вон их знак на стенах висит — бледный цветок.

Вокруг стояла дикая вонь из смеси пота, смарда смерти и вони испражнений. Множество раненных расположились вокруг, и только монашки, вооруженные чудовищного вида инструментами снуют вокруг.

— Так, теперь ты. — отвлек его голос с другой стороны. Немного напрягшись, попаданец повернул голову в другую сторону.

"Вах!"— ахнул Лоэ.

— Э-э-э... — проблеял Эол, пялясь на Богиню, стоящую перед ним. Тонкий стан, нетипичный для княжества и нормальный для служительницы, и немалые формы были скрыты серой рясой, но все равно очертания давали отличную тему для перессудов, черные волосы были неровно острижены и напоминали мужскую прическу. Тонкие черты лица, нежный овал лица, пленительно жестокие и бессердечные серые глаза...

— Да он же обречен! — возмутилось совершенство на чью-то просьбу подготовиться к зашиванию ран.

— В-вы прекрасны... — выдохнул вампир, влюбившийся в девушку, руки которой были, в буквальном и переносных смыслах, по локоть в крови.

"Видимо в каком-то пациенте запачкалась." — подтвердил восхищенный Лоэ, с восторгом наблюдающий за капающей с девушки крови.

Теперь мой друг мог наблюдать все "онлайн", а не считывать из памяти, как было раньше. После пробуждение один глаз сменил цвет изумруда на сапфир, словно перебежчик сменивший цвета своего сеньора.

Темный эльф не унывал по этому поводу, хотя впечатление теперь производил еще более странное, но это даже прибавило его красоте дополнительную изюминку.

Красота, да... ожоги не зажили, и теперь половина его лица была изуродована. Обнадеживает уверенность, что не навсегда.

— Вроде в затылок осколок же не попал. — заволновалась царица Реса и Леди. — Ладно, сестра Грона, неси нож, иглу и нитки. — воплощенная красота имела неосторожность подойти к пациенту слишком близко, и тот, к ее шоку, облизал ее ладонь, окрашенную в алый. — И лучше обезболить. — добавила опасливо отдернула руку принцесса красоты. Ее чудные очи излучали настороженность.

"Ах, серые озера!" — взвыл его друг.

"Слушай, а разве тут есть маг, могущий обеспечить анестезию?" — мелькнула мысль, но тут же была погребена под образом истинного совершенства.

Поэтому когда подошедший сзади упитанный детина аккуратно, почти любя, опустил ему на голову маленькую дубину с подозрительной коркой на ней, то Эол вырубился, будучи самым счастливым кровопивцем в Лимбиоре.