Танцующая со зверем: Предсказание

Мой голос сел от долгих рыданий и испытавшего ужаса, и из-за этого мне было тяжело говорить, но молчать я тоже не могла, иначе с ума сойду.

— А ты не поняла? — как-то горько усмехнулся незнакомец. — Вампир. К чему скрывать это теперь?!

Я попятилась к стене, не отрывая взгляда от парня. Моя голова снова начинала кружиться, а по телу побежал противный липкий озноб.

— Но такого не бывает! — прошептала я. — Нет-нет, вампиров выдумали писатели в моменты своих длительных запоев... Нет-нет, это ложь. Вампиров нет, я знаю!

— Можешь считать меня плодом твоей больной фантазии. Мне все равно.

Парень отвернулся от меня, уставившись задумчивым взглядом в светлую полоску выхода из пещеры. Волна ужаса снова захлестнула меня, но я закрыла глаза и стала часто дышать. Страшный вопрос повис на моем языке, но я боялась его задать, боялась услышать утвердительный ответ. Но лучше узнать, чем жить в страхе!

— Ты меня убьешь? — прошептала я, не открывая глаз. Господи, помоги мне!

— Ага, — рассмеялся он. — Тащил тебя почти на самую вершину Карпат только для этого.

От его смеха мне вдруг стало легче на душе. Я медленно села, почувствовав, как пронзило огненной стрелой больное колено. Привалившись к холодной стене пещеры, я принялась растирать ногу.

— Разреши мне осмотреть твою ногу, — попросил он.

Я смотрела на парня и находилась в искреннем замешательстве. С одной стороны, мне хотелось принять его помощь, но с другой стороны, он был совершенно непонятным существом. Как мне доверять ему, когда он рвал на куски тех бедных людей и пил их кровь! А сколько было таких несчастных до этого дня? Нет, лучше не думать об этом!

— Я же сказал, что не причиню тебе зла, — устало выдохнул тот. — Позволь осмотреть твою ногу. Там может быть что-то серьезное.

Я неуверенно пододвинулась к нему, молясь, чтобы он не услышал, как отчаянно колотится мое сердце. Закатав брючину, я уставилась в стену, замерев в напряженном ожидании. Теплые руки коснулись моей кожи, и я вздрогнула.

— Не думал, что от меня бьет током, — поддел он.

Я закусила губу и украдкой стала рассматривать его ровное красивое лицо. Сейчас он был очень похож на человека, но все-таки он им не был. И я не должна об этом забывать. Он кровопийца, который никогда не будет человеком, и как бы он не старался уверить в своем добром отношении ко мне, доверять ему нельзя.

Парень вдруг резко поднялся и отошел к выходу из пещеры, будто я его чем-то обидела. Отвернувшись от меня он, видимо, рассматривал долину.

— С твоей ногой все хорошо, — холодно отозвался он.

— Ясно, — промямлила я.

— И ты права, — сказал парень.

— В чем? — спросила я.

Он посмотрел на меня и проговорил с каким-то ехидным злорадством:

— Я кровопийца, который никогда не будет человеком, и как бы я не старался уверить в своем добром отношении к тебе, доверять мне нельзя. Не забывай об этом, будь так любезна.

По спине пробежал противный холодок. Он слово в слово воспроизвел мои мысли.

— Откуда ты узнал... Откуда ты узнал, что я так подумала? — Мой голос предательски дрогнул.

— Я много чего знаю! — усмехнулся он. — И, подозреваю, что следующим твоим вопрос будет, как я узнал, что ты подумала, правильно?

Я молчала, не спуская с него глаз. Пусть скажет сам, я не хочу думать об этом.

— Почему же?— снова усмехнулся парень. — Сложно произнести?

Его красивое лицо исказилось злобой. Я действительно начинала его бояться.

— Да, я читаю мысли! — Развел руками он. — Теперь скажешь, что такого тоже не бывает?

— Нет, в это я верю.

Парень неопределенно хмыкнул и привалился плечом к каменной стене. Сложив руки на груди, он всматривался куда-то вниз.

— И давно ты читаешь мысли? — снова спросила я.

— С осени 1865 года, — ответил он, даже не взглянув в мою сторону.

— Я не это имела... С 1865?! — Я не знала удивляться мне или испугаться. — Тебе... тебе... сто с лишним лет?

— Сто сорок четыре, если быть точным, — снова усмехнулся он, обращая свой усталый взор ко мне. — Прекрасно сохранился, правда?

Несколько секунд парень просто смотрела на меня, а затем подошел и присел на корточки, заглядывая в лицо.

— Я знаю каждую твою мысль, даже самую махонькую и никчемную, — тихо заговорил он. — Я знаю каждую твою мечту, каждую оплошность... С первой же встречи знал. И я хочу тебе сказать, что ты самое безрассудное существо на свете. Ты цепляешься за достигнутое зубами, не замечая мира вокруг себя. А он меняется! И пока ты бежишь за чем-то недостижимым, все, что действительно тебе нужно проходит мимо и достается другим. Неужели ты этого не понимаешь, Катарина!

Он оказался на удивление прав, но мне не хотелось признавать его превосходство. Было досадно и обидно, ведь он знал меня лучше родной матери, даже лучше меня самой!

— Ты и имя мое знаешь ...

Его взгляд скользнул по стене обратно к выходу. Он никак не отреагировал на мою реплику.

— Тогда, может, скажешь, как зовут тебя? — спросила я снова.

— Влад, — сухо отозвался тот и поднялся на ноги.

— Можно было бы догадаться, — пробормотала я, а потом спросила:

— У вас в стране дефицит имен? Каждый второй либо Влад, либо Михай, либо Стефан.

Парень встал ко мне спиной, засунув руки в карманы брюк.

— Моего брата звали Иштван. — Неужели в его голосе я слышу улыбку?!

— Это уже лучше, — хмыкнула я.

Повисло неловкое молчание. Вечерний свет незаметно сменяла ночь, и мне снова становилась страшно. Я не знала, чего мне ждать, но и спрашивать этого боялась.

— Я тебе помогу, — вдруг сказал Влад, видимо, снова прочитав мои мысли.

— И как? — отозвалась я, решив проигнорировать эту его уникальную способность. Нужно теперь думать осторожнее, Кэт!

— Пока не знаю, но скажу одно: возвращаться в профилакторий тебе нельзя. Моя семья тебя найдет и ... — Он многозначительно посмотрел на меня. — Думаю, ты понимаешь, что они сделают.

— Убьют? — выдохнула я. — Но это... глупо! Зачем им я?

— Ты ненужный свидетель, — бесстрастно отозвался тот. — По закону вампиров тебя надо убить. — Его внимательный взгляд окинул меня с ног до головы. — Или обратить.

— Ну уж нет! — всполошилась я. — Это бред! Какие законы вампиров? У вас что, личное государство? Я же никому не скажу, мне это не надо. Да и никто не поверит. Вы слишком высоко себя цените!

— Ты ошибаешься. Есть те, которые этого только и ждут. Ты ничего не знаешь, Катарина, а хочешь казаться умудренной жизнью и опытом. Это и сыграло с тобой такую злую шутку. Ты слишком самоуверенна. И любопытна!

— Я пришла, не из любопытства, — огрызнулась я, — а чтобы вернуть тебе это. — Вынув из заднего кармана джинсов серебряную цепочку, я протянула ее Владу.

Сколько разнообразных эмоций отразилось на его лице в один миг! Страдание, радость, нескончаемая боль и мука, трудно было назвать все это одним словом.

Шипя, он выхватил из моей руки вещицу и устремился к дальней стене. Отвернувшись, он, видимо, надевал цепочку на руку. Мне стало неуютно, словно я подглядывала за чем-то очень важным.

— Спасибо, — наконец, проговорил он хрипло.

— Пожалуйста, — просто отозвалась я. — Теперь ты возьмешь свои слова обратно, на счет моего любопытства?!

— Когда ты пришла на склон второй раз, это была не просто прогулка, и не надо отрицать, — вдруг повеселел он. — Ты та еще сумасбродная особа! И я чувствую, что еще с тобой намучаюсь.

— Тогда, зачем ты меня спас? — обиделась я.

— Это не твое дело, — отрезал он.

— Еще как мое! — Я вскочила на ноги. — Эти твари хотят меня убить...

— Эти твари такие же, как я, — безапелляционно заявил он, направляясь ко мне. — Я не человек. Запомни! — Его рука накрыла мое горло. — Я буду повторять тебе это каждую секунду, чтобы ты поняла, что со мной так нельзя. Страстей, которых вы, люди, так любите, мне не надо. И если я тебя спас, это еще не значит, что ты не можешь быть моей едой. Просто во второй раз это будет уже катастрофой.

— Я не понимаю о чем ты, — еле слышно произнесла я, чувствуя, как сердце своими мощными ударами норовит пробить грудную клетку.

— А тебе и не нужно ничего понимать. Просто не лезь не в свое дело, и я обещаю, что и пальцем тебя не трону. Но, если ты...— Он перешел на зловещий шепот. — Если ты будешь действовать мне на нервы, клянусь святым Марком....

Он резко отвернулся и отошел к стене.

— Просто не высовывайся, когда я тебя не прошу, хорошо? — уже спокойно проговорил он.

— Хорошо. Но мне надоели твои загадки. Я хочу знать правду...обо всем!

— Ну, что тебе еще нужно?

— Ты сказал, что есть люди, которые только и ищут повода вас найти. Кто они?

— Тебе этого знать не нужно, — ответил Влад, глядя мне прямо в глаза. — Я отправлю тебя домой в самое ближайшее время, ты уедешь и забудешь обо всем, что здесь с тобой было, как о страшном сне. Моя семья тебя не найдет, и все будут счастливы!

Я не знала, что возразить. Нервно покусывая губы, я обхватила себя руками и судорожно соображала. О чем? Да черт его знает! Мысли бежали потоком, перебивая друг друга. У меня явно начинала ехать крыша, и напряженное молчание точно не пойдет мне на пользу.

— Почему ты говоришь "моя семья"? — спросила я первое, что пришло мне в голову. — Вы все родственники?

Он усмехнулся.

— Боюсь, это было бы ужасно, обратить всю семью. Нет, Катарина, мы родственники во крови, что-то вроде братства, если тебе так удобнее. Или, нашел лучшее определение из этого времени, фан-клуб, сообщество любителей крови. Неплохо, правда?

Его веселого настроения я не разделяла. На мой взгляд, все было до омерзения ужасно.

— Конечно, — ухмыльнулся он, — у вас у людей все романтично, превосходно!

— Снова мои мысли, — уныло проговорила я. — Может, не стоит комментировать каждую?!

— Это чтобы ты думала осторожнее, — ответил он, а потом добавил. — Лучше поспи, ты еле держишься. Не хватало еще тебе упасть без сознания.

Я обиженно отошла к стене и опустилась на каменный пол, зажав голову между колен. В моей голове был полный кавардак, и я этому радовалась. Может быть, сейчас Влад все-таки не сможет прочесть ни одной моей мысли из-за их полного сумбура.

Глава 5

Прошло несколько долгих минут, когда я почувствовала, как кто-то опустился на пол рядом со мной. Подняв голову, я увидела рядом с собой Влада.

— Это всего лишь я, — как-то даже ласково проговорил он. — Странно все-таки сидеть рядом с человеком, который знает, кто ты. Странно и печально!..

Влад некоторое время смотрел на меня, а потом с тяжким вздохом поднялся на ноги.

— Ладно, я пойду, — проговорил он. — Буду снаружи, если что.

Я сразу запаниковала и инстинктивно ухватила его за брючину.

— Нет, не уходи. Мне одной жутко.

— А плечом к плечу с вампиром — самое то!

— Я не буду об этом думать. К тому же, спать совсем не хочется.

Всеми способами мне хотелось заставить его остаться со мной. И, видимо, он снова прочел мои мысли, потому что, удрученно покачав головой, он опять опустился на каменный пол. Привалившись к холодной стене, Влад устремил взгляд вверх. Он явно не собирался ни о чем разговаривать, но мне же тишина просто резала уши. Я пыталась рассмотреть его лицо в сгущающих сумерках пещеры, чтобы найти явные признаки того, что он вампир. Мне всегда казалось, что эти фантастические существа отличаются от людей, что их легко узнать, но теперь выходило, что все намного сложнее. Не приди я сегодня на склон, то в следующую нашу, вполне обычную встречу, даже и не подумала бы о том, что Влад не человек. До сих пор это не укладывалось у меня в голове.

— А каково это, быть вампиром? — решила спросить я.

В пещере стало совсем темно, и это было мне на руку. Так становилось легче разговаривать.

Влад усмехнулся, но долго не давал мне ответа. Я уже подумала, что мой новый знакомый просто проигнорирует, но тут он вдруг заговорил:

— Я никогда не задумывался о своем существовании. — По его голосу стало понятно, что этой темы он предпочел бы не касаться. — Я помню, что не хотел этого, но от меня ничего не зависело. Я попался, как ты, на своем любопытстве, а моему Создателю нужен был ученик. Вот и все.

— И ты никогда не жалел о том, что потерял? — снова спросила я, пытаясь размять затекшую шею. Господи, как же хотелось привалиться к его плечу и расслабиться.

— Если тебе так станет легче, я не буду возражать, — проговорил Влад.

— Слушай, прекрати ковыряться в моей голове, — прикрикнула я. — Неужели тебе не стыдно?

— Боюсь, это чувство мне неведомо, — усмехнулся он. — Оно умерло во мне в ту ночь, когда меня обратили.

— И как это понимать?

— Когда происходит перерождение в крови, то все, что в этот момент не жило в твоей душе, умирает, — терпеливо начал объяснять Влад. — Если в свой последний миг в мучительном ожидании смерти ты любил, страдал, сочувствовал или злился — все это остается и обостряется. Неважно, были ли эти чувства в совокупности или просто поселились в твоем сердце, но они словно стали привычными. Именно поэтому большинство вампиров озлобленны, как звери. Ведь это чувство тревожило их в последние минуты смертной жизни. Да, все люди негодуют, когда что-то оказывается выше их сил. Страшнее всего, когда это чувство затмевает все остальное и живет в бессмертном теле без соседей. Понимаешь? Ненависть и злость делают из нас существ тупых и опасных, в тысячу раз опаснее, чем дикие звери.

Я почувствовала, как его рука просунулась между мной и стеной. Приобняв меня за плечо, Влад осторожно привлек меня к себе. Такое действие не вполне меня устроило, но, с другой стороны, это было намного лучше, чем ощущать пронизывающий холод каменной глыбы.

— А что осталось от человека в тебе? — спросила я, удобно устраивая голову на его широкой груди. Отчего-то в моей душе зарождалось странное спокойствие и даже некая расслабленность.

Он некоторое время помолчал, а потом тихо ответил:

— Ненависть во мне живет, — серьезно ответил Влад, — но есть и сочувствие...

— А любовь? — допытывалась я. — Неужели ты перерождался, не нося в сердце любви? Хотя бы к своей семье?

— Много мы думаем о своей семье, когда умираем? — хмыкнул тот. — Скажи, Катарина, когда ты стояла на краю обрыва и хотела спрыгнуть вниз, ты думала, что будет с твоей семьей? Думала о том, как любишь их? Как они будут страдать? Ведь твоя смерть убила бы и их тоже, медленно, но наверняка.

Я молчала. Влад был прав, я думаю только о себе, не понимая, что для мамы и папы жизнь обернулась бы настоящим кошмаром.

— Вот именно, что нет, — продолжал тем временем Влад. — Люди эгоисты, но я не решусь сказать плохо это или хорошо. Я уже давно забыл, каково быть человеком. Есть и пить, веселиться, смеяться, быть влюбленным и взволнованным... Мне это чуждо. Но одно я знаю: нелепо кончать с жизнью из-за того, что у тебя сильно болит нога, а твоя труппа разорвала с тобой контракт. Жизнь намного ценнее всех этих неурядиц, которые, к тому же, легко разрешимы.