Overlady_part.8

— Ну-с, — начал Маггат, глядя на небо. — Это огромная светящаяся и крутящаяся штука в небе — это разлом в мире, и это точно.

— О да, — согласился Макси. — Я даю восемь из десяти, это точно. У него есть правильное зловещее свечение и всё такое.

За его спиной Скил пытался выяснить, сколько это — восемь и десять, но сдался.

— Это не лучший из тех, что я видел раньше, — влез он в разговор. — Блестючие небесные штуки раньше были лучше.

— Да, в этом нет крутящихся обломков или большой злой штуки, торчащей из середины, — согласился Маггат.

— А еще он должен быть красным, — добавил Чар.

— Нет, зелёным! — возразила Феттид, уже готовая отстаивать свою точку зрения ножом.

Луиза вздрогнула. Небо и правда было очень Злым, и у неё не было времени для критики миньонов, и всё это была реально существующая угроза. Однако намного более реальным и более существенным было то, что её одежда совершенно не подходила для вьюг, особенно для такой, которую можно было с чистой совестью назвать страшной и зловещей. Она плотнее запахнулась в плащ и про себя прокляла ту браваду, которая заставила её попросить более-низкий-чем-обычно вырез. Теперь туда забивался снег. И она очень, очень надеялась, что чем бы ни была та адская ткань, которую использовала Джессика для этого одеяния, она не впитывает воду, потому что подол её платья тащился по снегу.

С этого дня она собиралась делать так, чтобы её доспех был готов всегда, вне зависимости от того, куда она собиралась. Вне зависимости от того, чем она там собирается заниматься!

— Лу! Лу! Ты меня слышишь? — сквозь помехи пробился в её ухе голос Джессики.

— Да, — булькнула она. Воздух пах горячим металлом, и вой ветра не был метафорическим. Это было плохим местом.

— Слава всему злому! Я не была уверена, что будет междумировое покрытие! И не волнуйся насчёт счетов за роуминг, потому что это чрезвычайная ситуация! Что происходит?

— Тут огромный столб света, и я весьма уверена, что он пытается пробиться в Бездну или что-то вроде! — заорала Луиза в ответ.

— А, старые злобные времена и вечеринка с огромным светящимся разломом в небе, — сказала Джессика. — Лично мне кажется, что Баелоджи нужно больше тёмной силы, чтобы завершить свою трансформацию! Так что она прорывает дыру в Бездну, чтобы получить энергию! Я рекомендую разнести всё её дерьмо!

— Это в общем смысле или?...

— Я в том смысле, что там, наверное, есть что-то, что она использует как якорь для врат. Ты эту штуку разбей, и тогда ты, наверное, сможешь помешать её вознесению. Хотя есть и плохие новости: если она не может стать полноценной Темной Богиней, даже пожрав Ате, то либо они оба истратили большую часть своих сил друг на друга, либо Ате был не так крут, как рассказывал.

— Спасибо. — Крохотная искра надежды загорелась в её груди. Может, ей это и удастся. И так уж получилось, что она знала несколько важных для мадам де Монтеспан мест — следовало сказать, что это были места, где эта женщина проводила кучу времени. Может, именно там она всё это готовила.

— Без проблем! Я постараюсь отправить Катт, и Генри, и столько миньонов, сколько получится, через портал, хотя сейчас порталы забиты, и мы очень низко в списке приоритетов! Тебе придётся сделать всё возможное с тем, что есть!

Луиза двинулась через снег.

— У меня есть идея, — сказала она. — Джессика, можешь выяснить, где в Бездне открывается разлом?

— ... ты же не всерьёз думаешь отправить их через него? Это же верная смерть!

— Да ладно, — ответила Луиза, слушая, как хрустит под ногами лёд. — Когда это всего лишь верная смерть останавливала миньонов?

...

Леди Магдалена выглянула из-за ставен, глянув на проклятое небо. Одну руку она держала на своем округлившемся животе. Это явно не слишком полезный опыт, мрачно подумала она. Последнее время проблем с беременностью не было, вот только... мало что могло сделать этот день ещё хуже, но преждевременные роды были первыми в списке.

— Маг, а что нам делать? — спросила Жаклин. Она прижимала к себе своего младшенького. — Мы и раньше попадали в переделки, когда мы что-то неправильно делали в ритуалах, но не думаю, что когда-либо было так плохо, как сейчас.

Магдалена вздохнула.

— Нет, не думаю, что было хуже, — согласилась она. Огни свечей бросали длинные тени на её лицо. — Но мы пережили несколько случаев, от которых волосы дыбом вставали.

— Вроде того случая, когда скальп Марии был одержим демоном, — задумчиво уточнила Жаклин.

— Среди прочих случаев, да, — Магдалена расправила плечи. — А происходящее скоро станет ещё опаснее.

— О боже. Это гигантский монстр, покрытый чешуей и с огромным количеством очень больших зубов, придёт за нами?

— Хуже, — мрачно сообщила Магдалена, с яростью глядя на тонкую фигурку с черными крыльями, приближающуюся к ним. — Это Марципан.

— О. Ну, я тогда приготовлю чаю для нас. Кажется, у нас закончились маленькие бисквиты, но думаю, что я обойдусь и без них.

— Нет, я думаю, мы сделаем вид, что нас тут нет.

Жаклин, вздохнув, поникла.

— Знаешь, мне её немного жаль. У неё никогда не было друзей с тех пор, как мы её выбросили из культа. Ведь тот факт, что она ужасная личность, не помешал бы нам общаться, если бы мы не потеряли связи. — Она ненадолго задумалась. — В конце концов, ты мне нравишься, а ты ужасная и грубая.

— Жаклин, это был язвительный комментарий? — переспросила приятно удивленная Магдалена. — Отличная работа!

Тут в её ухе раздался шипящий треск.

— Алло? — Это была повелительница. — Магдалена, ты в порядке?

Маг отвернулась, одним пальцем прикоснувшись к серьге.

— Да. Где ты? Тебя плохо слышно.

— Я в Амстрелдамме! Мадам де Монтеспан...

— Да, да, светящийся портал в небе, скорее всего, поглотила тёмного бога, угроза или опасность. Я пока в безопасности — я на святой земле. А ты?

— Я думаю, что знаю, как остановить её и закрыть разлом, — пропыхтела задыхающаяся Луиза. — Мне нужно время.

Магдалена сжала переносицу.

— Ты думаешь? Или ты знаешь? — уточнила она. Ей не слишком нравилось направление, которое принимала беседа.

— Я знаю, как вломиться к ней в дом, и я знаю, что там есть потайное место, закрытое от наблюдения оберегами, в котором она проводила массу времени, — объяснила Луиза.

Будь оно всё проклято. Магдалена чувствовала, как проклятие её рода зашевелилось в ней. Де ла Вальер чего-то хотели от неё. Она хотела повиноваться. Правда хотела. Старый Герцог был умным, он не просто принуждал выполнять приказы. Её проклятие вызывало желание быть полезной. И что хуже всего, похоже, что в данный момент это была их единственная ниточка.

И лучше бы это не был голос проклятия. Иначе она станет призраком и будет до посинения доставать Луизу, если закрытое место окажется пустышкой и её убьют.

— Может я смогу отвлечь её, — неохотно согласилась она. — Я ненадолго привлеку её внимание к себе. Но за это ты мне будешь очень должна.

Повелительница молчала.

— Не делай ничего глупого и не рискуй без нужды, — наконец, приказала она. — И не умирай.

Магдалена с облегчением выдохнула.

— Спасибо, — поблагодарила она, поскольку прямой приказ убрал тяжесть с её разума. Если на то пошло, существовали гораздо менее тактичные и внимательные к другим люди, которым она могла бы служить. — Ты тоже. — Она покосилась на Жаклин, стоящую рядом и явно пытающуюся подслушать. — Повелительница думает, что у неё есть что-то, что может остановить её. Но ей нужно время.

Жаклин, обняв своего ребёнка, катала его на ноге.

— Боже. Я думаю, что тогда все мы захотим выпить чаю. И чашечку для тёмной богини?

— Думаю, не помешает.

— Мне отравить его? — поинтересовалась Жаклин будничным тоном человека, спрашивающего о крепости заварки.

Магдалена остановилась, на её лице появилась улыбка, которую можно было описать только как де ла Вальерскую.

— Строго говоря — нет, — ответила она.

...

Возможно, Луиза получила слишком уж много удовольствия, отправляя миньонов выбивать двери в доме Франсуазы-Афинаиды. Покрытая льдом дверь сломалась с весьма удовлетворительным треском.

— Грабьте, но всякий, кто сожжёт что-либо без моего прямого приказа, будет убит навсегда, — рявкнула она под одобрительный хор обрадованных такому приказу миньонов.

— Viva la revolution! Время рушить! — провыл Чар, повалив напольные часы.

Перестав обращать внимание на шум разрушения, Луиза задумалась. Если бы она была злодеем-мегаломаньяком, устроившим заговор, чтобы захватить город подлым и предательским способом, где бы она держала свои тайные планы и магические якоря? Наверное, в потайном подвале, хотя... нет, уровень грунтовых вод в Амстрелдамме был слишком высок для этого. Как нелепо. Она ничего бы не смогла там хранить. Оно там промокнет!

Тогда это будет за ложной стеной её спальни!

После уместной осторожности в виде использования миньонов для обнаружения ловушек, Луиза драматично ворвалась в покои де Монтеспан.

— Тут очень много всяких штук с рюшиками, — с видом ценителя отметил Макси. — Гляньте на все эти платья, висящие на ненастоящих женщинах в ожидании, чтобы их надели. Их зовут Манни Кинами, чтоб вы себе знали. Названы в честь изобретателя. Его звали Монсеньором Кином.

— О-о-о, лар-лар, это ледин буду-ар, и это я точна знаю, — заявила Феттид, украв себе изукрашенный веер и немедленно начав им обмахиваться. — Эй, повелительница, это всё так ра-финн-нированно. Почему бы вам не взять такой же?

— Заткнись! — рефлекторно ответила Луиза, разглядывая помещение широко раскрытыми глазами. О. О. Тут были даже картины, которые нравились Луизе. Эта комната была похожа на ту, которую она получила бы через год или два нормальной жизни, после поступления в университет. Комната того типа, в которой могла жить приличная благородная девушка, с набором личных увлечений и с кроватью — о, как непристойно! — которая была достаточно большой для двоих. Даже несмотря на наличие миньонов, эта комната отражала вкус и хорошие манеры. Лучшая спальня Луизы в её крепости создавала впечатление того, что она была создана для кого-то изрядно повыше, чем её нынешняя обитательница.

Она вытерла глаза рукавом. Она ведь не завидует. Просто она иногда хотела одежду, которая не включает в себя стальной доспех. Нет, постойте, поправила она себя. Она хотела жизнь, в которой ей не нужно было постоянно носить доспех для собственной безопасности.

Ну и ладно. У неё потом будет время для жалоб и нытья, когда она вобьет своим посохом зубы Монтеспан ей в глотку и сожжет её дурацкое лицо. Присев, она принялась обстукивать стены в поисках фальшивых панелей.

Миньоны в изумлении таращились на неё.

— Она пытается в музыку? — спросил Чар у Макси.

— Не-а.

— Ну, по крайней мере, в этом есть смысл, потому что революционные песни не так звучат.

— Может, она хочет что-то послушать перед тем, как она дёрнет спрятанный в книжном шкафу рычаг, который опустит люстру, которая на самом деле секретный лифт, — предположил Скил.

Повелительница поднялась в высокомерной и только слегка пристыженной манере, отряхивая с себя пыль.

— Я была почти права, — пробормотала она себе под нос, начав выдёргивать книги. Она выяснила, что нашла нужную, когда люстра рухнула на голову Феттид, раздавив её череп, а сверху открылся люк. Пока Скил занимался воскрешением дохлой зеленой, Луиза изучала основание люстры.

— Нашел блестяшки! — сообщил ей Маггат с надеждой в голосе.

— Давай-ка посмотрим, что там, — пробормотала она, становясь на люстру. — А теперь как бы заставить эту штуку ра-ааа!

— Я думаю, она от давления срабатывает, — подсказал Макси, когда Луиза с испуганным визгом исчезла в люке.

...

Раздался раскат грома. Ноги Баелоджи не касались земли. Поддерживаемая полночно-чёрными крыльями, которые она выпустила из тела своего носителя, она скользила к университетскому залу. И всё же земля восставала против её присутствия и раскалывалась там, где она пролетала. Снег мгновенно превращался в пар в горячей дымке вокруг неё.

Перед ней был Главный Зал. Она могла чувствовать внутри присутствие святости. Кто-то освятил здание и сделал это, чтобы натравить на неё Ате. Признаком её темного величия было то, что она была готова к его предательству и предала его первой. Де Монтеспан была очень полезна в этом деле. С оберегами можно было сотворить настоящие чудеса, если заранее подготовиться.

Так что она выяснит, кто в ответе за это, и продолжит действовать, исходя из полученного знания.

Ответ на вопрос был дан, когда двери распахнулись, явив бледные лица членов культа Магдалены. Большинство из них выглядели нервничающими, словно дети, которых застали за чем-то, чего они делать не должны.

— Старые друзья, — произнесла Баелоджи, улыбаясь слишком уж широко.

Единственное исключение стояло с безмятежным лицом, скрестив руки на груди. Она была на позднем сроке беременности, однако это не мешало ей разглядывать новорожденную тёмную богиню.

— Тёмное приветствие тебе, Баелоджи, — произнесла Магдалена. — И что привело тебя сюда в этот зимний вечер?

— Так ты знаешь, кто я? — спросила богиня, слегка удивленная дерзостью смертной, испортившей ей раскрытие секрета своей личности.

— Я изучала Бездну и темный пантеон. Ты знаешь об этом, — сообщила женщина, выпятив челюсть. — Твоё присутствие и одержимость Франсуазы-Афинаиды оставили небольшие, но определённые отметины на мире, которые я смогла прочесть. И несколько более заметных знаков.

Баелоджи надула губы.

— Ну и ну. Ты интересный маленький червь. И раздражающий. Я не простила тебя за то, что ты обманула меня.

— Я тебя не обманывала. Я добуквенно следовала контракту.

— Но ты нарушила дух.

Магдалена закатила глаза.

— Силы Бездны жалуются на это только тогда, когда кто-то умудряется поиметь их. Ты бы проделала то же самое и ещё худшее со мной, если бы лучше умела составлять контракты и не подписывала то, что предоставила я.

— И?

— Так чего ты хотела, тёмная? — Над их головами прогремел гром

— О. Ну. Сразу к делу, как я вижу, — проговорила Баелоджи. — Вашу веру, ваши души и вашу службу. Я вам больше не тёмный ангел. Я настоящая тёмная богиня. Я поглотила Ате и забрала всю его силу себе. Те, кто преклонятся предо мной, получат благословение и превзойдут ограничения своих немощных смертных тел. Те, кто отвергнут меня, станут мясом для моей великой работы. — Она шагнула вперёд, ощущая обжигающий жар освященной земли перед собой. — Возлюбите меня и следуйте за мной — либо умрите.

— Не желаешь чашечку чаю?

— ...прошу прощения? — Баелоджи удивленно моргнула. Почему она это спросила?

— Чашечку чая, — улыбнулась ей Магдалена. — Мы тут горяченьким балуемся, потому что холодно. — Она приняла две чашки от Жаклин и отхлебнула из одной. — Я пролевитирую её к тебе наружу, если хочешь.

Баелоджи уставилась на предложенную чашку, ощущая её яркое свечение своими магическими чувствами.