Это было великолепно! Ограниченное лишь тенями далеких гор свободное пространство. Чистый холодный воздух. Небольшой морозец и сияющий на солнце ослепительно белый снег. Прозрачная вода небольшой горной речушки, журчавшей по черным круглым камням. Мохнатые, синеватые ветви рахов, спускавшиеся почти до самой земли. Бескрайнее, синее небо, с изредка проплывающими по нему перистыми облаками, похожими на перья диковинных птиц...

Вначале Рейши вел себя очень сдержанно, памятуя советы Хаджи и сам несколько стесняясь проявлять перед Хаггардом свои чувства. Но потом его скованность рассеялась сама собой, и восторг и удовольствие от прогулки пересилили необходимость соблюдать эмоциональную дистанцию и этикет. Буквально, через час он уже дышал полной грудью, говорил без умолку, делясь впечатлениями от увиденного, а изредка даже вскрикивал от восхищения, то и дело, привставая на стременах, не в силах справиться с эмоциями. Граф был настроен миролюбиво и, хотя не разделял его щенячьего восторга, часто улыбался в ответ на его реплики, и пару раз даже позволял себе засмеяться в ответ.

Сначала они покатались вдоль реки, уехав довольно далеко от замка, но, по замыслу Хаггарда, оставаясь пока на открытой местности. Потом, оставив лошадей внизу, поднялись немного вверх по еле заметной горной тропе на склон горы Арда, что в хребте Неро-Лантара была самой невысокой, а потому имела пологий склон и была наиболее доступна. Отсюда, с небольшой высоты, был хорошо виден их замок, на башне которого гордо развевался флаг Императорского дома — в чистом воздухе даже с такого расстояния можно было его разглядеть. Они стояли, глядя вдаль, и Рейши даже не заметил, что невольно прижимается к сильному плечу стоящего рядом с ним мужчины, почти опираясь на него — словно и не было между ними этих нескольких месяцев противостояния и молчаливой вражды, словно они были друзьями. Сейчас им было хорошо вместе, и все плохое ушло куда-то само собой.

— Здесь так красиво! — задумчиво произнес он.

— Необычно! — в тон ему подтвердил генерал. — Чувствуешь все как-то по-другому...

— Словно ты свободен...

— Да, свободен... Наверное, Вы правы!

Хаггард повернулся и внимательно посмотрел в глаза принца. Губы его дрогнули, словно он хотел что-то сказать, но в последний момент что-то удержало его, и он промолчал.

Спустившись вниз, они немного перекусили, а потом Хаггард сказал:

— Ну, что ж, принц! Думаю, наш с Вами первый выезд вполне удался. Как считаете?

Рейши, который в это время укладывал в седельную сумку немногочисленные вещи, повернулся и посмотрел на него. Его юное лицо раскраснелось на морозе, глаза горели восторгом и благодарностью.

— Да! — произнес он совсем по-детски. — Мне очень-очень понравилось!

Хаггард шагнул к нему, едва справляясь с внезапно вспыхнувшим, сумасшедшим желанием дотронуться до него, прикоснуться к его губам.

— И Вы не побоитесь поехать со мной еще раз? — спросил он севшим голосом.

Но мальчик смотрел на него ясным, доверчивым взглядом и, видимо, абсолютно не улавливал скрытого намека в его словах.

— Нет, — ответил он просто. — Чего мне бояться?

Граф усмехнулся:

— Ну, Вы же все-таки остаетесь один на один с этой дикой природой!

— Почему — один на один? Ведь рядом со мной — Вы!

— Вы настолько доверяете мне?

Рейши невольно отступил назад, в глазах его появилась смятение.

— Я не понимаю Вас, граф! — проговорил он растерянно.

Хаггард, заметив, что переусердствовал, произнес уже спокойнее:

— Не обращайте внимания! Переизбыток свежего воздуха дурно подействовал на меня. Садитесь в седло, пора ехать обратно.

Принц, все еще продолжая непонимающе хмуриться, легко поднялся в седло, и они, не спеша, тронулись в обратный путь.

Вернувшихся с прогулки Рейши и Хаггарда встречали практически все обитатели замка — всех без исключения терзал вопрос, как этим двоим удалось пробыть наедине друг с другом так долго. Было любопытно, с каким настроением они вернутся, и как теперь будут общаться друг с другом. Ожидали самого худшего. Больше всех извелся Хаджи, который переживал, что его оставленный без присмотра господин не сумеет сдержать свой вспыльчивый характер и все испортит. В тайне он надеялся, что задумка Хаггарда сможет примирить их, как-то сблизить, что проведенное наедине друг с другом время позволит, наконец, принцу увидеть то, чего он никак не хотел замечать. Но риск совершенно обратного эффекта от этого предприятия был так высок, что все эти несколько часов старик просто не находил себе места от волнения. Однако всех ожидало приятное удивление — Рейши был весел и доволен, а с его посвежевшего, светящегося лица не сходила улыбка. Хаггард же был спокоен, на удивление разговорчив и не выглядел суровым, неприступным и мрачным, как обычно. Оба они были вполне довольны собой и друг другом. Все вздохнули с облегчением и, не задерживаясь больше, чтобы не будить лиха, разошлись по своим делам.

С тех пор граф стал вывозить Рейши на прогулку несколько раз в неделю. Ему нравилось выезжать с мальчиком из замка — нравилось его веселье и смех, его плохо скрываемое ожидание, свет его глаз, когда перед ними открывали ворота, его звонкий голос, раздающийся в горах. Он любил, когда тот разговаривал с ним, рассказывал ему что-то. Здесь, на свободном от условностей пространстве они оба словно становились самыми обычными людьми — все наносное, ограничивающее человеческую жизнь (статус, социальные границы, чужой волей закрепленные за ними маски), уходило на второй план, обнажая простую и вечную истину жизни, хранимую величием этих древних гор. И здесь, то, что уже некоторое время тянуло, беспокоило Хаггарда, мешало ему есть, спать и находиться в гармонии с самим собой, становилось ясным, понятным и настоящим. Они словно очищались от накопившейся в их сердцах шелухи, и это на самом деле помогло им по-новому взглянуть не только друг на друга, но и внутрь самих себя. Они стали больше разговаривать, у них появились общие темы для обсуждения и новые, уже совместные планы, даже свои маленькие тайны.

И все было бы замечательно, если бы Рейши не был так наивен и не продолжал бы игнорировать не совсем дружеское, с каждым днем все больше углубляющееся, особое отношение графа к себе. Хаггард терпеливо ждал проявления хоть какого-нибудь отклика на свои чувства, хоть слабого намека на то, что принц замечает его порывы, но тот оставался слеп и глух к его страсти. В его поведении не было холодного равнодушия или показного безразличия, он на самом деле был уравновешен и спокоен к графу, простосердечно и абсолютно бессознательно доводя его до исступления, граничащего, порой, с самым настоящим бешенством. Хаггард сдерживался и невольно все время ждал момента, который помог бы ему все объяснить без необходимости вести тяжелый и неоднозначный разговор.

Это случилось через несколько недель.

Сначала преподнесла сюрприз непредсказуемая в любых горах погода. Светившее, когда они выезжали, совсем по-весеннему солнце внезапно скрылось за тяжелыми, низкими облаками, и пошел мокрый снег. Оголившаяся уже, было, земля, снова стала скользкой и размытой, в воздухе запахло сыростью, сразу похолодало, стало как-то неуютно, из-за чего до этого приподнятое настроение медленно, но верно поползло вниз. Однако сегодня их путь лежал на юг, в рощу рахов, в которую Рейши стремился попасть уже давно — по его собственным словам, он никогда не видел этих необычных, растущих только в северных горных районах деревьев, и мечтал поближе их разглядеть. А Хаггард, поскольку давно уже обещал ему побывать в этом месте, не захотел нарушать своего обещания. Тем более что все их предыдущие вылазки проходили без каких бы то ни было приключений, и эта относительная безопасность, да еще его внутренняя, непрекращающаяся борьба с самим собой, хотя и не усыпили его бдительности, все же несколько притупили ее. Тем не менее, когда они въехали в сумрачную тень рощи, его рука машинально легла на рукоять меча.

Поддавшись загадочной и немного мрачноватой атмосфере, царящей под густо усыпанными голубой хвоей ветвями, Рейши умолк и только смотрел по сторонам взволнованным взглядом.

— Это так необычно! — почему-то шепотом сказал он, обращаясь к графу.

— Что именно? — ответил тот, пытаясь разглядеть что-либо за плотной стеной деревьев.

— Как будто это — не лес, а какой-то таинственный храм! — ответил принц. — Словно мы попали в другой мир. Здесь даже снег по-другому идет.

— Да, здесь он реже — половина остается на ветках вверху.

— Над нашими головами?

— Да.

— Но он же может упасть оттуда?

— Может. Думаю, это неприятно.

— Почему?

— На лапах рахов иногда скапливаются целые сугробы, и если какая-нибудь белка будет не слишком осторожна, все это мокрое и довольно тяжелое великолепие может неожиданно оказаться на наших волосах.

Принц улыбнулся, а потом прислушался и тихо засмеялся:

— Скорее всего, нам повезло.

— С чего Вы так решили? — рассеянно спросил Хаггард, вглядываясь куда-то вдаль.

— Мне кажется, в этой роще нет белок! — ответил Рейши. — Здесь, наверное, вообще никого нет. Вокруг так тихо.

Граф, который давно уже заметил эту странную, совсем не понравившуюся ему особенность этой рощи, натянул поводья и уже серьезно проговорил:

— Держитесь-ка поближе ко мне, принц!

Но тот не придал его тону должного значения. Не замечая его встревоженного лица, он чуть пришпорил своего коня, удаляясь к растущим чуть поодаль особенно раскидистым деревьям. Животное под ним нервно всхрапывало и задирало морду, но он, не понимая этих явных признаков его беспокойства, продолжал направлять его вперед.

— Принц! — окликнул его уже суровее Хаггард.

Рейши обернулся к нему и непонимающе спросил:

— Что с Вами? Я ведь только хочу посмотреть!

Он остановил коня и, привстав на стременах, протянул руку к большой ветке, низко спускающейся над землей, собираясь то ли оторвать с нее несколько иголок, то ли просто приблизить к глазам, чтобы получше рассмотреть.

И в этот момент из-за деревьев, со всех сторон на них выскочили люди.

Одетые в какие-то невообразимые одежды, грязные, с перекошенными жестокостью и дикостью лицами, они мгновенно окружили их, наставив на них ощеренные стрелами луки.

От неожиданности конь Рейши шарахнулся в сторону, и не готовый к такому маневру, да еще неплотно сидящий в седле принц, не удержался и упал на землю, прямо под копыта испуганного животного.

— Рейши! — вскрикнул Хаггард и рванулся к нему, но приставленная прямо к его горлу длинная стрела не позволила ему продвинуться даже на дюйм.

— Замри, охотник! — раздался рядом с ним грубый голос. — Мы сами позаботимся о твоей "девочке"!

Скосив глаза, граф увидел рядом с собой сидящего на черном жеребце угрюмого мужика, который, видимо, был предводителем этой шайки, потому что был единственным, кто ехал верхом — у всех остальных лошадей не было. Рука Хаггарда, которую он так и не убрал с рукояти меча, сжалась, но мужик, мгновенно определив это наметанным глазом, предупреждающе покачал головой и произнес:

— Не стоит этого делать, у тебя нет шансов! К тому же твоей конфетке достанется по полной — сразу же, как только ты попытаешься начать со мной бой.

Хаггард промолчал, но руку от меча медленно убрал.

— Поднимите мальчишку! — приказал арданец (теперь Хаггард нисколько не сомневался, что им повезло встретиться с представителями именно этой замечательной нации).

Двое тут же бросились выполнять его указание. Рейши, из которого от удара о землю на мгновенье выбило дух, еще не пришел в себя до конца. Он смог только неловко отползти к дереву и прислониться к нему спиной, и теперь сидел, упираясь ладонями в снежную кашу, образовавшуюся среди огромных корней раха, и полными ужаса глазами смотрел на приближающихся к нему людей. Арданцы грубо схватили его за руки и подняли с земли.

— А он хорошенький, Бирно! — проговорил один из них, обращаясь к вожаку. Встряхнув мальчика, он приблизился к его испуганному лицу и осклабился: — Давай, заберем его с собой, а? Представляешь, какое можно будет устроить развлечение! На всех хватит!

Остальные одобрительно зашумели со всех сторон. Рейши побледнел и закусил губу.

— Заткнись, Го! — ответил мрачный мужик. — Достаточно будет и того, что мы сможем получить с них здесь и сейчас.

— А если захватить их и запросить выкуп? — не унимался тот, кого звали Го.

— Думай, что говоришь, тупица! — гаркнул Бирно. — Это же Райд! Заложники из другого государства — это уже не просто нападение, это — повод для войны. Тем более, эта парочка, явно, не из простых. Даже я со своим скудным умом могу это понять. Было бы полезно, если бы тоже иногда думал головой, а не только тем, что у тебя в штанах.

Го грязно выругался, но возражать не стал.

— Так что же нам с ним тогда делать? — спросил второй, держащий принца, арданец.

— Приглядите-ка за этим воякой! — ответил Бирно. — А я пока сам со всем разберусь.

К Хаггарду приблизились трое бандитов и, буквально, утыкали его оголенными стрелами. Убедившись, что граф под надежной охраной, Бирно грузно спустился со своего коня и медленно направился к Рейши. Мальчик рванулся из рук удерживающих его мужчин, но они только мерзко засмеялись в ответ на эту его слабую попытку. Хаггард, внимательно следил за происходящим, внутренне готовясь к тому моменту, когда представится шанс обнажить меч. Он не сомневался в исходе этой битвы — бандиты, даже при их превосходящей численности, были для него несерьезными соперниками. Реальную опасность мог представлять только Бирно — этот человек был, явно, умнее и ощутимо опытнее всех остальных, вместе взятых. К тому же теперь в непосредственной близости к нему был принц, а с этим нельзя было не считаться. Граф прищурился, рассчитывая силы и готовясь напасть.

Тем временем Бирно вплотную подошел к Рейши. Протянув руку, он коснулся его испачканного в снегу лица. Мальчик дернулся в сторону и выкрикнул:

— Не трогайте меня! Не смейте!

— Какой недотрога! — усмехнулся мужик. — От негодования, того гляди, закипит, прямо! Ты девственник, что ли?!!

Рейши густо покраснел, но глаза его тут же вспыхнули гневом.

— Ты — грязное животное! — выдавил он. — От тебя несет хлевом! Убери от меня свои мерзкие руки!

Бирно снова криво усмехнулся, а потом вдруг, неожиданно для Хаггарда, для мальчика, даже для тех, кто держал его, резко и с силой ударил его кулаком в живот. Рейши сдавленно охнул и согнулся — буквально, надломился пополам. Арданцы, не ожидавшие такой силы удара, по инерции отпустили его, и он упал на колени, прижимая к животу руки. Застывший от шока Хаггард увидел лишь, как смертельно побледнело его лицо, а глаза мгновенно наполнились слезами. Но последовавшего за этим секундного, но всеобщего оцепенения, хватило ему для того, чтобы его сдерживаемая до этого момента ярость перешла в наступление. Не обращая внимания на то, что стрелы, хотя и не глубоко, но вонзаются в его тело, он, почти невидимым по своей скорости движением, выхватил меч, и нанес несколько смертельных ударов тем арданцам, которые держали его на прицеле. Дарэл, снова оказавшийся на высоте, мгновенно сориентировался в ситуации и рванулся вперед, сминая под мощными копытами тех, кто оказывался на его пути.