Из Терний

Терилун закрыла книгу, двумя пальцами затушила свечу, повернулась на бок. Поправила подушку, так-сяк устроилась под тонким одеялом, легла на другой бок. Опустила книгу на пол. Подвернула локоть под голову. Убрала. Снова завозилась с одеялом. Вот зараза.

Последняя история на сегодня была явно лишней. У Терилун перед глазами так и стояло гниющее тело несчастной возлюбленной, а внутри точно тёмная воронка тянула куда-то, на тот свет. Как теперь засыпать? Сказки про волшебный сад и крылатых людей Терилун понравились больше, но теперь в голове вертелась только эта, жуткая, как будто других и не было никогда.

А за окном светало. Чёрные углы комнаты с каждой минутой серели, а в щели бамбуковых штор пробивались первые отблески утра. Ещё полчаса в не пугающем, но каком-то душном мраке — и снаружи зашевелились: заскрипел ворот колодца, захлопали двери, заскрёб уличную пыль дворник. Терилун ещё раз попыталась спрятаться от нарождающегося дня под одеялом, а потом разлепила бессонные глаза и села.

Второе путешествие сквозь Тернии она перенесла намного лучше первого — весь путь прошла своими ногами, хотя идти пришлось в ночи, сквозь вновь пришедшую ниоткуда снежную бурю. Под конец казалось, что на каждом следующем шаге всё закончится, оборвётся в усталом мраке. Но лишь только они с Ласом вышли к окраине деревни, так похожей на её собственную, тяжесть пошла на убыль. Их приняли в одном из домов — явно не на постоялом дворе — и сразу развели по разным комнатам. Терилун помнила, всё ещё сквозь муть усталости, как старуха в чёрном платье молча застелила постель и ушла, а потом настала эта темнота с влюблёнными, отчимами и мертвецами. И кому пришло в голову оставить на столе свечу и огниво?.. Хотя, конечно, удобно винить других, а не себя... Просто не надо было сегодня трогать эту книгу, и вообще...

Размышления Терилун прервал душераздирающий крик. Короткий, пронзительный женский вопль, перешедший в такую же громкую тишину. Терилун подскочила на месте и села обратно, вцепившись ногтями в одеяло. За дверью послышались шаги. Слева направо, затихли, хлопнула дверь. Потом другие, ближе, ближе...

— ...а-А-а-а-а!..

В комнату вошёл... нет, всего лишь Лас. Но Терилун всё равно сначала с криком отпрыгнула прочь от входа, а потом присмотрелась внимательней: да вот же он.

— Зачем так громко? Но хорошо, что ты не спишь. Собирайся, нам пора. — Лас повернулся обратно к двери. — В этой деревне, кажется, завелись призраки.

Тело лежало шагах в тридцати от дома, прямо в дорожной пыли. Не было видно ни лица, ни ран — только запутанное в собственную одежду серое нечто. Сам дом — почерневшая от времени приземистая избушка, которую Терилун в прошлый раз, впотьмах, не рассмотрела — снова стоял без звука, бессонный и безликий. Да и кричали — странно — не в нём.

— Хорошо, староста. Приведите её в себя — я постараюсь во всём разобраться.

Уже добрая четверть часа прошла, а она всё сидела на одном месте — та самая старуха в чёрной юбке, на деле оказавшаяся женщиной лет пятидесяти с плотной косой тёмных волос и большими, будто вылезающими немножко наружу глазами. Уже не в панике, а скорее в каком-то тупом забытьи, она сидела на дороге, вяло перебирая крупицы пыли на ладони. Деревенский староста был там же — сухонький, бойкого вида старичок с длинной козлиной бородой и очками в стальной оправе, свисающими с бечёвки на грудь.

— Да это-то да, конечно... Но вы бы, это... милсдарь...

Лас без лишних слов повернулся к телу.

— Да будет с вами бог, милсдарь... Я уж тут... Что ж это творится-то...

Под удивлённым взглядом перепуганного старосты Терилун вслед за Ласом подошла к трупу. После этих слов про призраков снова словно что-то щёлкнуло внутри — словно слишком много стало вокруг чертовщины — и в конце концов разом смело всё: сон, страх, недоумение... Всего два перехода через эти "Тернии" — и вот всё, что было до них, отлетело в памяти на неделю, месяц вдаль. А теперь вот так: идти всю ночь непонятно куда — ничего странного, обыскивать мертвеца на улице средь бела дня — ничего необычного...

— Стой.

Терилун вздрогнула и помотала головой, как будто не расслышала, но покорно остановилась в пяти шагах от трупа. Лас уже сидел на корточках рядом, разглядывая лежащее навзничь тело.

— Не подходи ближе. Посмотри под ноги.

— ...Пыль?..

— Присмотрись. Следы. Слева.

Терилун присмотрелась — и действительно: слегка левее на нетронутой густой подушке пыли отпечатались свежие следы подошв.

— Твои выводы?

Терилун нахмурилась. Это Лас был "визитором Высочайшего по особым поручениям", он тут отвечал за выводы, а не она. Но в то же время...

— Один след... Заканчивается у тела. Хм... Значит, она шла одна... за ней никто не следил? Но...

...это было так интересно! Глаза Терилун жадно забегали по земле в поисках новых деталей, новых зацепок — а в голове всё это уже вертелось-варилось-мешалось вовсю: узнать, собрать, догадаться!

— ...но с другой стороны... если след всего один, то что произошло? Кто убийца? Она шла одна, по открытой улице...

Точь в точь как в прошлое утро на площади, Терилун как будто вмиг перевоплотилась, перестала быть самой собой, а вместо этого ступила в жизнь этой мёртвой женщины, которую ещё даже не успела толком рассмотреть.

— ...никуда не торопясь — след чистый, песок из-под подошв не летел. В такой ранний час, и налегке, без котомки, корзинки — наверное, работать: в поле, в хлев...

Повторяя её шаги, её движения, казалось, и мысли тоже — секунда за секундой приближаясь к моменту происшествия.

— И вдруг — неожиданно, так, что даже... не успела испугаться — что-то случилось. И она падает, прямо на спину, от сильного толчка. Это... да, это выстрел! Стрела!..

Терилун остановилась в полушаге от тела и тогда только пришла в себя. Лас, всё ещё сидевший на корточках неподалёку, обернулся, поднял голову к ней.

— Хорошо.

И отвернулся обратно. Терилун перевела взгляд с него на тело — и очередной вдох замер и заглох где-то посередине. По лицу женщины проходили три глубоких кровавых пореза, рассекая правый глаз, ухо, нос... Такие же следы виднелись на левой стороне туловища, среди разодранного белого с коричневым платья, в багровом месиве груди, рёбер и как будто содранной по живому кожи. Лицо — или то, что от него осталось — застыло в гримасе ужаса.

— А теперь подумаем, кто мог сделать это.

— Демон... как пить дать, демон!

Теперь Райну было не унять. Лишь только Лас сел напротив неё за стол и при помощи старосты вытянул из неё первые слова, былой ступор будто разом прорвало потоком бессвязных слов.

— Да ж говорю — на крыльях... Белый... бледный, як смерть, да летает, да...

Лас отставил пустую кружку в сторону и повернулся к женщине боком.

— Спасибо. Мы этим займёмся. Поверенные Высочайшего для того и нужны. Разумеется.

Ещё раз повернувшись на стуле, он вполне явно кивнул старосте. Тот сначала не понял, а потом вздохнул и поднялся на ноги.

— Пойдём, Райна, пускай царёв человек разбирается. Думает ужо, не видишь?

Райна завращала глазами.

— Но... оно ведь... Прямо на неё накинулось, налетело, прозрачное... и след простыл! Что же это...

— Идём, идём, болезная... Сейчас рюмочку своей старой, из подпола, выпьешь, и всё срастётся... Идём.

Старик вытолкал Райну наружу, обернулся, заговорщицки полуподмигнул, полупоклонился Ласу и закрыл за собой дверь.

— Мм. Теперь всё понятно.

Терилун внимала. Её уже давно не было понятно ровным счётом ничего, и она постепенно привыкала просто следовать за Ласом, единственным проводником в открывшемся ей два дня назад назад новом странном мире.

— Хм-м... Хотя нет... Наверное, не так...

Что бы он ни хотел сказать прежде, теперь всё потерялось в задумчивом бормотании и хаотичном мелькании пальцев на столе. Терилун вдруг подумала, что впервые видит Ласа за работой — бесстрашного чиновника-сыщика, как в сказке.

— Лас...

— ...Да?

Лас смотрел прямо, бездумно, будто ещё не вышел из своих размышлений. Терилун замялась.

— Я правда не знаю, что здесь произошло, но... почему мы должны этим заниматься? Вы... ты говорил, что мы... едва успеваем идти по следу Тёмного Прохожего, что нам надо торопиться, идти ночь и день... зачем?..

Терилун умолкла и замерла, ожидая ответа. Лас сначала нахмурился, а потом привычно улыбнулся и поднялся со стула.

— Ты права, мы спешим. Мы должны были срезать путь, пройдя через эту деревню... надеюсь, Прохожий направляется туда, куда я думаю. И всё равно мы не успеваем.

Лас шагал из одного угла узкой комнаты в другой, жестикулируя при каждой фразе, взволнованный, не такой, как обычно.

— Сейчас нам, конечно, лучше всего было бы выйти с заднего хода и предоставить жителям самим разбираться со своими призраками. Однако... — и тут он остановился, — ... в этом деле есть кое-что интересное. Возможно, важное для нас. Выйдем к месту происшествия, я покажу. Только посмотри, пожалуйста, чтобы там никого не было. Особенно тех двоих.

Терилун открыла дверь и выглянула на улицу.

— Никого нет.

— Тогда пойдём. — Лас надел сандалии и вышел следом. Снаружи, казалось, ничего не изменилось, даже утренний серый цвет остался, перейдя в дневную пасмурную хмурь. И тело — тело лежало на том же месте, вопреки заверениям старосты, что он всё уладит и распорядится. Бурый комок ткани в растекающейся вокруг головы луже крови.

— Я впервые заметил это как раз тогда, когда попросил тебя описать произошедшее. Прости, что сразу не рассказал всего — мне нужно было время, чтобы сосредоточиться и всё привести в порядок. Но мой вопрос...

Не доходя двадцати шагов до тела, Лас резко остановился.

— ...не был лишён смысла.

Теперь Терилун видела — Лас смотрел вовсе не на тело, а на землю вокруг и на маячащую вдалеке белёсую завесу — границу Терний.

— Ты совершенно правильно заметила, что рядом с жертвой видны только её собственные следы. Но факт этот говорит больше, чем ты думала вначале. Присмотрись ещё раз.

Терилун присмотрелась — к уже знакомому следу на ровном слое пилы добавились чёткие отпечатки сандалий Ласа и смазанные, шаркающие — её собственных сапожек.

— Значит... Райна говорила правду? Если больше следов нет, стрел, дротиков, копий тоже нет... значит, действительно кто-то убил её... так... и улетел?

— Ещё глубже. И ближе. У тебя под ногами.

Терилун опустила глаза.

— Что видишь?

— С-следы...

Терилун зажмурилась, потом снова посмотрела на тело.

— Правильно.

В двух шагах от того места, где стоял сейчас Лас, проходила почти незаметная глазу граница. За ней широкая дорога была усыпана вереницами старых следов — люди, лошади, подкованные и не подкованные, телеги... В трёх шагах от границы натоптано — там стоял, переминаясь с ноги на ногу, староста. В пяти шагах — странное большое пятно, как будто овца или поросёнок повалялся — там сидела осоловевшая от страха Райна. По другую сторону границы суетливый хаос следов кончался. Деревянные башмаки убитой женщины, сандалии Ласа, кожаные сапоги Терилун. И всё.

— Они... не ходят туда. — Терилун прикусила губу. — Просто не ходят. Целый кусок дороги... нет, кусок деревни — как будто был, а теперь его нет. И туда не ходят. — Терилун вдруг вспомнила, с каким ужасом смотрел на неё староста, когда она шла к телу вслед за Ласом. — Боятся ходить.

Деревня за спиной, пусть маленькая, пусть глухая, просыпалась и начинала жить: слышался скрип тележного колеса, молот кузнеца, чей-то хриплый кашель. Перед Ласом и Терилун деревня как будто обрывалась, а вместе с ней — и жизнь. Словно...

— Словно остров Терний в черте города. Город в Терниях...

И, как будто в такт, очередной звонкий удар кузнечного молота эхом отдался в пустоте над покинутой людьми дорогой.

— Что там?..

— А вот это — правильный вопрос.

Этот его взгляд. Терилун за эти дни уже почти привыкла к нему. Лас сам всё знал заранее. И ничего ей не говорил. Но... это было так интересно.

— Узнаем?

Тернии покалывали ноздри, опутывали невесомыми нитями щиколотки, летели мелкой пылью в глаза.

— А мы... это безопасно? Идти туда, прямо так?

Лас крепче сжал ладонь Терилун, но не замедлил шаг.

— Ничего особенного не изменилось — мы всё так же идём в Тернии, я всё так же рядом. Тем более, рядом город. Возможно, ты не замечала, но чем ближе подходишь к свободной от Терний земле, тем слабее они становятся. Сама граница между Терниями и нашим миром — условность, и... стой.

Терилун остановилась. Прохладный молочный туман окутал уже её всю, но под звук ровного, спокойного голоса Ласа было не так страшно и странно, как в первые два раза.

— Кажется, мы на месте. Видишь?

Впереди, шагах в десяти, или больше, едва вырисовывались очертания голой стены дома без окон. Терилун пригляделась — и из тумана выплыл весь дом, и соседний, и тот, что напротив... Целая улица нетронутых, будто новых, опутанных мёртвой дымкой домов. "Город в Терниях"...

— Да... Я вижу.

— Теперь тише. Присматривайся и прислушивайся. Они должны быть где-то рядом.

Терилун хотела спросить, кто такие эти "они", но Лас продолжал, почти шёпотом:

— Места, где Тернии были с самого начала, чаще всего пусты. Мы много ходили по этим пустошам в последние дни. Но там, где раньше жили люди, нередко появляются новые обитатели. Смотри в оба.

Терилун смотрела, смотрела по сторонам, шаг за шагом продвигаясь вперёд по улице, но ничего не видела. И от этого было ещё страшнее.

— Иные среди них просто желают, чтобы их оставили в покое — но почти все, кого я встречал, были весьма недружелюбны.

Вопрос о том, безопасно ли сюда идти, кажется, слегка запоздал. Стало холодно. Невыносимо. На границе "живой" и "мёртвой" деревень лишь слегка веяло неуютной прохладой — теперь же мороз нападал, обступал вокруг, горел под одеждой. Терилун уже после первого путешествия почему-то поняла: одеваться теплее бесполезно — это другой холод.

— Значит... Лас... значит, ты думаешь, один из этих "жильцов" убил ту женщину?..

— Я не знаю. Вернее, я знаю не больше, чем ты. Для этого мы здесь — попробуем разобраться. Смотри внимательней.

— Да куда, куда смотреть??.. Что мы ищем?

От крика Терилун туман Терний будто пришёл в движение, рванулся, вихрясь, в разные стороны, а потом, заполняя освободившуюся пустоту, волнами набежал обратно. Холод стал словно вдвое сильнее. Терилун тут же пришла в себя и опустила глаза.

— Звуки. Знаки. Эхо. Чьих бы рук ни было это убийство, след его всё ещё где-то здесь.

Терилун больше не смотрела по сторонам — просто шагала прямо, к окутанному дымкой горизонту улицы.

— Тернии ничего не забывают. Всегда остаётся след. Всегда. И, пока он ещё свежий, мы можем...

— Я вижу...

Это было сродни уколу. Маленькой горячей игле, легко проходящей сквозь кожу и плоть. Сначала в левом глазу, оттуда — в голову, глубже, глубже, до плотной жгучей точки на затылке. Как на площади перед канцелярией. Как в ту, самую первую ночь в Терниях. Как тогда. Но на этот раз...