Непокорное сердце

— Что это значит? — я недоуменно уставилась на помощницу, глупо хлопая ресницами. Кажется, Кристиан что-то подобное рассказывал, но я не вникла в суть.

— Магия вторжения предполагает проникновение в помещение извне при помощи телепортации, — начала объяснять Стеф.

— Ну? — мне не терпелось понять к чему она клонит.

— Это значит, что никто не может проникнуть во дворец, используя магию, так же, как и невозможно выйти из него аналогичным способом.

— Что же случится со мной, если я отважусь попробовать?

Стеф пожала плечами.

— Ничего особенного, разве что вас постигнет разочарование от неудачи.

Я сникла. Столько бессонных ночей, отданных на изучение сложнейшей магии, и все напрасно! Ну, ладно, может быть, вовсе и не напрасно, но это был отличный план, который, как оказалось, я строила впустую. А что, если Стеф нарочно пудрит мне мозги? Ведь я не запрещала ей хитрить и дурить меня, если только это не является приказом королевы.

Когда с платьем было покончено, я спустилась в столовую, где уже было накрыто к обеду, однако ни Готтона, ни Ее Величества за столом не было.

— Его Величество покинули дворец еще утром, а перед отъездом велели не накрывать на них, — поведала миссис Эейльсон на мой вопрос о том, почему сегодня я вынуждена обедать в одиночестве. — А Ее Величество приказали подать обед в покои.

Я промолчала, нарочно запихнув в рот большой кусок отбивной телятины. Что тут скажешь? И так ясно, что королева не желает оставаться со мной наедине. Вот только расценивать ее поступок? Банальная ли это неприязнь и стремление еще более унизить меня или же Ее Величеству некомфортно в моем обществе? Так или иначе, а без ненавистно мной королевской семейки и еда кажется куда вкуснее.

— М-м-м, очень вкусно. Передайте миссис Корхон, что сегодня ее кухня особенно вкусна.

Лицо миссис Эйельсон расцвело в улыбке, словно я похвалила лично ее.

— Ей будет приятно это слышно, Ваше Высочество, — благодарно сказала она.

Однако недолго мне выдалось насладиться приятным одиночеством — не успели подать мороженое, как на пороге нарисовалась леди эль-Лайен собственно персоной.

— Я специально спустилась к десерту, потому как не голодна, — официальным тоном сообщила она мне.

— Помнится, госпожа Лайен, вы отругали меня за проявление грубейшей бестактности, когда я отказалась спуститься к ужину, — напомнила я тот неприятный инцидент. Это было в первые дни моего пребывания во дворце — от стресса и переживаний у меня начисто пропал аппетит, к тому же, в добавок ко всем моим неприятностям, у меня приключилось расстройство желудка, но конечно же, в этом доме всем глубоко начихать на мое здоровье — нездоровый вид причислялся к и без того многочисленным недостаткам.

В ответ на мое замечание эльфийка надменно поджала губы.

— Тогда вы вовсе не явились к обеду, тем самым выказав свое неуважение к высокопочтенным хозяевам этого дома.

— Я ужасно себя чувствовала.

— Это не повод демонстрировать дурное воспитание. Вы леди, мисс Блейн, во всяком случае, вас таковой считают, а потому должны уметь терпеть и скрывать и нездоровье и дурное настроение.

— Правильно ли я понимаю, госпожа Лайен, что единственной уважительной причиной не почтить Их Сиятельные особы своим присутствием является смерть?

Эльфийка метнула в меня свирепый взгляд. Ее обычно холодное и бесстрастное лицо исказилось злобой — с него будто только что сорвали маску, которую до этого момента леди Лайен носила не снимая.

— Как вы смеете, — задыхаясь, прошипела она. — Как вы смеете? Грубая, невоспитанная девчонка!

Я растерялась. Ложка с мороженным, поднесенная ко рту, так и застыла в воздухе. На что она рассердилась? Будто я нанесла ей личное оскорбление!

Она продолжала.

— Как вы смеете?

— Смею что? — невинно поинтересовалась я.

— Смеете дерзить мне!

— Простите, если обидела вас, госпожа Лайен. Я вовсе этого не хотела.

— Да, вы просто слишком грубы, а потому даже не замечаете своей дерзости, — холодно отрезала она.

— Секунду, — ну все, я разозлилась. До каких пор я буду терпеть унижения? Мой голос был холоднее стали, когда я произнесла следующее: — Позвольте напомнить вам, госпожа эль — Лайен, что я являюсь невестой Его Величества и совсем скоро сама надену корону. Не советую вам забываться.

— Надень вы хоть десять корон, это не сделает вас достойной королевой, — отрезала эльфийка.

— Достойной ли я буду королевой или нет, это не вам решать. Но даже окажись вы правы, это не позволяет вам выказывать в отношение меня свое презрение. Держите свои чувства при себе. Это для вашего же блага.

Леди Лайен ничего на это не ответила. Резко поднявшись из-за стола, она пулей вылетела из столовой.

Вторую половину дня я провела над книгами, которые она велела прочесть днем ранее в целях моего образования. Я не хотела давать ей лишний повод для упрека, а потому усердно читала, стараясь запомнить все, что рассказывалось в учебниках. А рассказывалось в них много интересного, в частности это касалось королей и королев Дэйтии, а некоторые моменты и вовсе повергли меня в ужас. Так, например, история Клариции Верталиен, которая описывалась как мудрая, славившаяся острым умом и не менее острым языком, за который, собственно, и была наказана — королеву в прямом смысле лишили голоса с помощью сложнейшего проклятия обезгласывания. А проделал это с бедняжкой ее собственный муж — Его Величество Люциан Безжалостный отдал приказ лишить супругу голоса за то, что она имела неосторожность пошутить с ним за ужином. Шутка Люциану не понравилась, и он решил проучить благоверную таким вот жестоким способом. Вот уж воистину безжалостный. Не знала, что король может иметь такую власть над супругой. Это что же, выходит, что и Готтон может проделать нечто подобное со мной, если ему вдруг взбредет в голову?

Я почти завершила чтение главы, когда прямо перед моим носом возник шар — бледно розовая почти прозрачная сфера. Он маячил передо мной, пока я не протянула руку и не позволила опуститься на ладонь, после чего растворился, оставив в ней маленький листок, свернутый в трубочку — записку от Стефании. Помощница деликатно интересовалась, могу ли я принять ее сию минуту. Написав в записке ответное "да", свернула листок, и он тут же превратился обратно в шар. Покружив еще некоторое время в воздухе, он вдруг стал ярче, а потом беззвучно лопнул и пропал. Вскоре в библиотеку вошла Стеф.

— Ты хотела меня видеть? — я жестом предложила ей сесть напротив.

— Да, госпожа.

— Хорошо, я слушаю, — отстранив книгу, я подняла глаза и выжидательно уставилась на Стеф, давая понять, что готова выслушать. Лицо девушки расцвело в улыбке. В ответ я удивленно подняла брови. Чему это, интересно, она так радуется? Никак какой-нибудь граф замуж позвал? Эта мысль заставила меня прыснуть.

— Хорошая новость, госпожа! — радостно сообщила Стеф.

— Ну, так говори же скорее.

Стеф поелозила на стуле, расправляя складки на платье и явно думая, с чего начать, а я уже теряла терпение. Ненавижу, когда мямлят.

— Вы, наверное, еще не слышали, потому как всеми днями только и заняты чтением, а я только что случайно услышала, как Ее Величество обсуждали с графом Валлийенским одно событие, — Стеф кокетливо прочистила горло и игриво посмотрела на меня, но при этом не торопилась продолжать, явно играя с моим терпением. А я невольно скосила взгляд на толстенький томик "Истории магии в Дэйтии". Ей-богу, руки так и чесались взять книгу чтобы как следует приложить ею к голове этой невыносимой зануды.

— Долго ты меня томить будешь? — сердито прошипела ей.

— Так вы и сказать не даете! — возмутилась девица. — Хотите ближе к делу, пожалуйста. Только не жалуйтесь, что ничего не поняли! — сказав это, она вдруг заливисто засмеялась.

— Я тебя сейчас прибью, — пообещала я.

— Завтра в восемь в королевском театре состоится премьера спектакля: "Последние лепестки орхидеи". Его Величество получили два пригласительных билета! — Стеф так и сияла непонятной мне радостью. Вот только я не разделяла ее восторга. Права она была — я, действительно, ничего не поняла. Ну, спектакль, ну и что с того? Мне-то что за радость?

— И? Это и есть хорошая новость?

Улыбка Стеф несколько потускнела. Она неуверенно кивнула.

— Да, действительно, прекрасная новость. Я люблю театры, — буркнула я и потянулась к книге, чтобы вернуться к чтению.

— Вы что же, так ничего и не поняли? — разочарованно отозвалась Стеф.

— Что же я должна понять? Неужели в этой новости скрыто нечто сакральное?

— Ну, конечно! — Стеф воскликнула так звонко, что я вздрогнула и едва не выронила книгу, которую уже держала в руках.

— Завтра вы и Его Величество отправитесь в театр, понимаете?

— Понимаю, — кивнула я, листая страницы, в поисках нужной главы. — Вот только не понимаю причины твоего восторга.

— Как же так, госпожа? — Кажется, Стеф в конец разочаровалась. — Завтра вы ненадолго покинете дворец, понимаете? Это отличная возможность отправиться по своим делам.... — последнюю фразу она произнесла почти шепотом. Я вздохнула и покачала головой.

— Дело в том, что Его Величество не должен знать о том, что я куда-то отлучалась.

— Да я знаю, — Стефания нетерпеливо заерзала на стуле. — Его Величество ничего и не узнают. После спектакля скажете, что хотите посетить салон мадам Юильен, чтобы прикупить лент для волос. Будьте уверены, что он не захочет последовать за вами, а предпочтет вернуться во вдорец без вас.

— Как же он оставит меня? Это ведь неприлично.

— Так ведь не одну, а с фрейлинами!

— С фрейлинами? — эхом повторила я.

— Ну, да, с фрейлинами. Вам, как невесте Его Величества и будущей королеве положено иметь фрейлин, во всяком случае для сопровождения на всякие мероприятия вроде завтрашнего.

А с ними-то как быть?

— Сколько их будет?

— Две госпожа. Принцессам, обычно полагаются две фрейлины. Вам, я думаю, тоже.

У меня отлегло с души — хоть не четыре, как у Ее Величества.

— Но и две много, — задумавшись, произнесла я вслух. — Я люблю тишину и уединение.

Стеф снисходительно улыбнулась.

— Вы же понимаете, что став королевой, о покое придется забыть. Балы, светские приемы, званые вечера, поездки, дела королевской важности — все это утомляет куда больше чем общество фрейлин, пусть даже самых болтливых.

— И все же... И все же могу я отказаться от фрейлин? — Или же выбрать, скажем, одну?

— Не можете. По уставу не положено.

Я опустила глаза. Стало как-то совсем уж грустно: то нельзя, это не положено. Не жизнь, а тоска зеленая без надежды на перемены.

Утро следующего дня началось как обычно с прогулки, после которой следовал завтрак, а затем уроки истории, которую преподавал мистер Альберус. Обычно наши уроки проходят наедине, но сегодня зачем-то явилась леди эль-Лайен. Она вошла как раз, когда профессор рассказывал о великих правителях Дэйтии, среди которых был и Август Бесстрашный — прадед Кристиана и Готтона.

— Простите, мистер Альберус, что врываюсь во время ваших занятий с Ее Высочеством, — последние два слова были произнесены с легкой, но уловимой иронией. — Вчера я посоветовала леди Блейн одну занимательную книгу, очень полезную для нее.

— В самом деле? — отозвался профессор. Я прыснула в кулак, но тут же изобразила неправдоподобный кашель — мистер Альберус терпеть не мог леди Лайен и этим особенно нравился мне. Эльфийка, не обращая на него внимания, бесцеремонно прошла вперед. Бегло окинув взглядом кабинет, она остановилась на стене, украшенной всевозможными грамотами, медалями, похвальными листами, благодарственными письмами и наградами, и ее губы растянулись в счастливой улыбке.

— О, как прелестно! — воскликнула она. — Его Величество, мой славный крестник, рос удивительно способным мальчиком, не правда ли, господин Альберус?

Профессор, выглядевший озадаченным выходкой эльфийки, помолчал, после чего прочистил горло и произнес:

— Нисколько не умоляю способностей Его Величества, но, тем не менее, те награды, что привлекли ваше внимание, госпожа эль-Лайен, в большей мере принадлежат его отцу. Если помните, я учил еще покойного короля.

Улыбка сползла с лица эльфийки, а губы вытянулись в тонкую линию.

— Не помню, — холодно отрезала она. — Я слишком молода, чтобы помнить покойного короля в его юные годы.

— Простите, если обидел, — с виноватой улыбкой отозвался мистер Альберус. — А теперь, если позволите, я бы хотел продолжить урок.

— О, нет, боюсь, что не сегодня, господин Альберус. Сегодняшний урок истории я намерена провести сама. Как я уже сказала, ее Высочеству мной было рекомендовано к прочтению пара книг, и я бы хотела проверить, насколько госпожа Блейн усвоила материал.

Мистер Альберус как-то странно крякнул, прочистил горло, и я уж было решила, что он немедленно выставит нахалку, но он ничего не сказал. Подхватив портфель и сгребя в охапку книги, он кивнул мне, после чего удалился из кабинета. А я с трудом перевела взгляд на леди Лайен. Еще больших трудов мне стоила выдержка — я едва сумела побороть желание встать и выйти вслед за профессором. Какого черта эта мадам ведет себя так, будто занимает в этом доме главенствующее место? Прав Кристиан в своей нелюбви к эльфам. Теперь-то я его прекрасно понимаю!

— Ну, что ж, мисс Блейн. теперь, когда мы одни, ответьте мне, хорошо ли вы усвоили заданный мной вам урок?

Леди Лайен сверлила меня взглядом в то время, как я бестолково хлопала ресницами. О каком таком уроке она говорит? Что ей, черт возьми, вообще от меня нужно? Чего она ко мне прицепилась?

— Боюсь, что не понимаю, о чем вы говорите, госпожа Лайен, — максимально вежливо и отчаянно борясь с желанием от души послать ее в кримэльские леса, произнесла я. леди Лайен криво улыбнулась.

— стоило ли сомневаться, — холодно прокомментировала она. — Ее Величество весьма лестно отзывается о ваших умственных способностях, однако, я считаю, что она сильно преувеличивает.

Вот же нахалка, а. Я так крепко сжала зубы, что заболела челюсть.

— Вы считаете, что ее Величество не способна дать разумную оценку, госпожа Лайен? — процедила я сквозь стиснутые зубы. Эльфийка не осталась в долгу:

— Я склонна думать, что Ее Величество излишне добра и стремится видеть в людях только хорошее, даже если ничего хорошего в них и нет.

Я прыснула, но смех так и застрял у меня в горле — нечто странное появилось в лице эль-Лайен, когда она говорила это. Смеяться сразу же расхотелось.

— что касается вас, мисс Блейн, то увы, вы не слишком умны, чтобы понять одну простую истину — в вашем случае не стоит вести себя столько дерзко, столь самоуверенно. Вы пришли из мира, где, возможно, другая жизнь, другие порядки и правила, но не стоит думать, что и здесь вы можете быть на вершине успеха благодаря вашей раскрепощенности и наглости, не будучи при этом наказанной за это.

— О чем вы говорите? — почти шепотом спросила я. Как-то нехорошо звучали слова эльфийки. И даже если это было предостережение, все равно от ее слов становилось жутковато.