Непокорное сердце

ГЛАВА 1.

Таверна мистера Вильца была как никогда полна народу, и мне это не очень нравилось — не хотелось привлекать к себе внимание. Благо я догадалась нарядиться просто — штаны, темно-коричневый грубого пошива плащ с глубоким капюшоном и широкая сумка с длинным ремнем, делали меня больше похожей на мужчину. По крайней мере, мое появление не вызвало никакого интереса у посетителей. Я перехватила взгляд дяди Элазара и кивнула ему.

— Здравствуйте, — тихо поздоровалась я, когда он подошел.

— Привет, — беспафосно ответил он. — Пивка? — это, конечно, было шуткой, но я кивнула, улыбнувшись.

— Можно.

Он проводил меня за стол, который, не сомневаюсь, специально держал для меня. Здесь, в затемненном из-за непроникающего света углу, я могла спокойно поесть, не опасаясь, что меня могут узнать, или, чего доброго попытаться прихлопнуть. С тех пор, как мы с Кристианом покинули замок Вайза, облюбованный Лоркенсом, прошло три месяца, а Мелитта все еще не возвращалась. Благодаря Элазару я знала, что она жива и здорова. Вот и сегодня он должен был передать мне письмо от нее, для чего я и пришла в его таверну.

— Как поживаешь? — спросил он, пока расставлял на моем столе еду и питье. Пользуясь моментом, заодно передал конверт.

— У меня все хорошо. Лучше скажите, как Тэй? — я искренне переживала за друга — из-за меня у него возникли проблемы. — Мне жаль, что я не смогла быть на суде.

— Да кто ж тебя бы пустил? Ничего, он в порядке. Спасибо Амадеусу — благодаря ему мой сын ограничился лишь запретом на выезд из королевства. Даже место в Академии сохранилось.

Мужчина говорил без укора, но мне все равно стало стыдно. Я знала, что виновата перед Тэем. Конечно, я не просила его о помощи, вероятно и сам Элазар это понимал, потому-то и не держал на меня зла, но все же, именно из-за меня его сына судили. А все из-за того, что Тэй помог мне сбежать из здания суда, использовав для этого самое что ни на есть оружие массового поражения — огнедышащего дракона.

— Амадеус, это... это, — я пыталась вспомнить, где же слышала это имя. Оно явно принадлежало эльфу.

— Высший член Совета.

— Эль-Крэллари? — сама того, не желая, громко воскликнула я, за что дядя Элазар гневно шикнул на меня. — Не ожидала от него такой милости. Помнится, он хотел меня казнить.

— Его можно понять. Эльфы давно воюют с армией Лоркенса, — бесстрастно ответил дядя Элазар.

— Но я-то здесь причем?! Ну, да, я внучка самого темного мага, которого только помнит мир, но что из этого? Разве я виновата, что родилась не в той семье?

— Это ты расскажи семьям, чьи близкие погибли от рук твоего деда и его соратников. Я ничего не имею против тебя, Стейси, ты славная девушка, иначе бы мой сын с тобой не дружил, но кто знает об этом? Те, кто никогда не имел с тобой дела, уверены, что ты самое что ни на есть порождение зла. Сложно поверить, что в тебе мало от Лоркенсов.

— А вы верите? — затаив дыхание, спросила я. Сложно поверить в его расположение, когда он фактически поддерживает идею моей казни, но зачем же тогда он помогает мне? Только ли из-за Тэя?

— Я верю сыну. А он верит тебе, — уклончиво ответил он.

Я проводила его взглядом, после чего с тяжелым сердцем приступила к еде. Вообще-то я была так обижена на хозяина, что есть его стряпню пропало всякое желание. Конечно, он имеет право на свое мнение, и вовсе не обязан мне симпатизировать, и уж тем более быть на моей стороне, но сейчас, во время начинающейся смуты и зарождающейся войны, я остро нуждаюсь в союзниках. Сложнее всего определиться, кого я боюсь и ненавижу больше. Дело в том, что обе стороны одинаково опасны для меня: армия Тьмы, возглавляемая Лоркенсом готовится к скорому захвату. Власть уже негласно принадлежит Эдварду, но в числе его сторонников мне быть совершенно не хочется. Вот только все не так просто, как хотелось бы — мой горячо ненавистный мной дед, к сожалению, на данный момент является не только моим врагом, но волей злой шутницы-судьбы и моим защитником. Именно благодаря его покровительству я все еще жива. С другой стороны — эльфы, и все те, кто на их стороне. Эти ребята спят и видят, как бы уничтожить проклятое дитя. Меня, то есть. Вот и получается, что в этой войне я не отношусь ни к одной из сторон. Куда ни плюнь, всюду враги. Потому-то мне так необходимы союзники, друзья. Прав был Вайз, когда говорил, что настанет время определить, кто враг, а кто друг, и это будет не так просто. Какое счастье, что он все-таки вернулся в Академию на должность ректора — по возвращению к учебе мне будет с кем посоветоваться, поговорить. Его, как и Кристиана, посадили в башню почти сразу же после смерти Его Высочества, но ему удалось бежать, а позже, благодаря дружбе с королевой, его заочно оправдали и разрешили вернуться к работе и прежней жизни. Подозреваю, что не в королеве дело — как долго продержится сила ее власти? Очень недолго. Кристиан, рассказывал, что в случае смерти короля, власть переходит к сыну, ну, а сама королева остается во дворце, но уже не имея никакого веса в политических играх королевства.

Поев, я вышла. На улице стоял жаркий июнь, и в плаще было невообразимо жарко, но снять я его не могла: пока я официально не стану невестой наследника, надеяться на безопасность не приходится. Конечно, меня охраняла магия защиты, которая представляла собой щит из невидимого огня, окружавшего меня — стоило противнику попытаться напасть, как его атаки отражались огненными языками, но наложить ее самостоятельно я не могла, а потому приходилось полагаться на помощь любимого дедули. Естественно о моей вылазке в таверну мистера Вильца он не знал. По крайней мере, я на это надеюсь.

Я скорее почувствовала, чем услышала чужое присутствие позади себя. Правая рука сама собой метнулась в карман, отточенным многочисленными практиками движением вытащив палочку, после чего я резко повернулась, чтобы встретиться лицом к лицу с возможным противником. Первым, что увидела, был летящий в меня кинжал. Заклятие разрушения превратило его в мелкие осколки. Я не дала врагу опомниться и сразу же направила в него столп фиолетового пламени — парализующее заклятие, и тот свалился на спину. Подойдя к нему, пнула носком ботинка в бок, чтобы удостовериться, что он обездвижен. Лицо скрывала маска — наверняка надел ее, когда уже вышел из таверны. Одет же он был, как и все завсегдатаи этого заведения — в грязно-серую бесформенную рубаху, подпоясанную широким коричневым поясом из кожи, черные штаны и пыльные ботинки. Сняв с него маску, я обомлела — моим несостоявшимся убийцей был мальчишка лет пятнадцати, не старше. Симпатичный, с милым юношеским лицом и огромными зелеными глазами, которые стали еще больше, потому как парень был напуган. Ну, вот куда тогда лез, а?

Оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что поблизости нет его напарников, я склонилась над ним.

— Один?

Поморгав, он слегка кивнул. Ага, как же, скажет он правду.

— Зачем ты пытался убить меня?

Молчит, гад. Чтобы разговорить его, пришлась сжать ему горло.

— Заказали, — прохрипел он. Вот, уже что-то.

— Так ты наемник, что ли? — мое удивление возросло от такого открытия. Чего-чего, а пятнадцатилетних наемных убийц я никак не ожидала встретить даже в магическом мире. Когда тот кивнул, продолжила допрос. — Кто тебя послал ко мне?

Как я и ожидала, он наотрез отказался говорить. Оно и понятно — убьют. Эх, было бы под рукой зелье правды, тогда я бы все узнала, а так...пустая трата времени. Пожалуй, подумаю над тем, чтобы всегда носить его с собой, раз уж теперь на меня нападают.

— Если не скажешь, я тебя убью, — ласково сообщила я ему. Авось испугается и выложит все, как на духу. Надежда, конечно, слабая, но попытка не пытка.

Он странно улыбнулся.

— А мне без разницы. Не ты, так они убьют, если выдам.

— По крайней мере, сделаешь доброе дело, — привела, наверно не самый удачный аргумент, я. — Жизнь мне спасешь.

Он ничего не ответил — секунда, и его лицо стало каменеть, окрашиваясь в неприятный серый цвет. Он сильнее прежнего вытаращил глаза, уставившись куда-то в небо, и его взгляд остекленел. Заклятие тайны, фактически означающее умри, но не выдай. Черт. Мало того, что меня пытались убить, так я еще и не знаю, кто.

Все еще держа в руке палочку, направилась прочь от трактира — в местечко, где меня ожидал извозчик, которому я заплатила приличную сумму за простой.

— Трогай, — велела ему, и только когда карета взлетела в воздух, почувствовала себя в безопасности. Странно, но Беллингтон стал для меня настоящим домом — родным, уютным, безопасным. А ведь я всего-то прожила в нем три месяца. Наверно, дело не в доме, а в его хозяине — рядом с Кристианом я чувствовала себя самой счастливой. Не представляю, как смогу расстаться с ним. Чем ближе помолвка с Готтоном, тем сильнее я ненавижу своего будущего жениха, хотя, конечно, он не виноват. После того, как мы с Кристианом вернулись в графство, Готтон прислал мне письмо, в котором дал понять, что не слишком счастлив предстоящей женитьбой на мне. Какие интересы преследует он, я не знаю, да и для Кристиана планы брата не всегда понятны и предсказуемы. Вот и в этот раз он не смог сказать мне, чего добивается Готтон, соглашаясь на свадьбу.

Дорога в Беллингтон заняла не менее пяти часов. По пути нам то и дело приходилось останавливаться, так как лошади были старыми и не выдерживали долгого полета. Это бесило меня, ведь я рассчитывала прибыть еще до того, как Кристиан возвратиться домой с охоты, на которую он отправился еще до рассвета. Дело в том, что вампир запрещает мне путешествовать в одиночку, упрямо отказываясь понимать, что появиться в таверне мистера Вильца вдвоем мы никак не можем — сразу же привлечем к себе внимание.

Расставшись с извозчиком у крепости, я вошла в город, где наконец-то смогла нанять приличную карету.

Как и ожидалось, Кристиан был уже дома, о чем мне стало известно благодаря Лаэртасу — огромному молочного окраса псу, выбежавшему мне навстречу. Тот, как это обычно случалось после разлуки, кинулся на меня, принявшись любвеобильно покрывать меня слюной. Не удержав его далеко не самую легкую тушку, я упала, чему Лаэртас несказанно обрадовался — теперь он уже лизал мне лицо и уши.

— Правильно, Лэр, откуси ей голову — она ей все равно не нужна, — раздался над нами голос Кристиана. Услышав хозяина, пес оставил меня в покое. И тогда я увидела вампира. Он стоял, скрестив на груди руки, и с укором взирал на меня — распластанную на траве. Воспитание не позволяло ему игнорировать манеры, а потому, несмотря на злость, которую, он, без сомнений, сейчас испытывал, не помочь мне подняться, не мог.

— Почему это мне не нужна моя голова? — осведомилась я, отряхиваясь. Смотреть ему в глаза не решалась.

— Потому что в ней пусто, — холодно отозвался вампир. Нечасто можно услышать от него подобный тон, по крайней мере, по отношению ко мне, но сейчас он злился. И его можно понять -наверняка, вернувшись домой и не застав там меня, он взволновался, возможно, решив, что меня выкрали.

Я улыбнулась и погладила возлюбленного по щеке, но тот никак не отреагировал на ласку, продолжая хмурить брови и смотреть на меня как на злейшего врага.

— Ну, не злись, — уговаривала я его. Какой же все-таки сложный характер у этих вампиров — аристократов.

— Почему не сказала мне, что отправляешься к этому Вильцу?

— Потому что знала, что ты будешь против! — с жаром воскликнула я, и тут же осеклась. — Стой, а откуда тебе известно, что я была у него?

— Он сам мне и сообщил. Послал свою старую больную неркиду, мол, ваша дрожайшая подруга изволила рисковать своей жизнью, нанеся мне визит в полнейшем одиночестве. Просит принять воспитательные меры.

— Что еще за меры? Что значит "воспитательные"? — настороженно спросила я.

— Не знаю, что имел в виду мистер Вильц, но я подозреваю, что он говорил о порке, и, увы, должен признать, что в этот раз я с ним солидарен.

— Хочешь сказать, что прикажешь выпороть меня? — несмотря на то, что Кристиан все еще дулся, мне было смешно.

— В другой раз непременно, — проворчал он.

— Не имеешь права — я совершеннолетняя!

— По моим меркам ты еще младенец.

— Не ври. Я знаю, как быстро развиваются вампиры, — парировала я. Дело в том, что вампиры, действительно, развиваются быстрее обычных детей, но, достигнув определенного возраста, а это, по людским меркам, примерно семнадцать лет, их дальнейшее развитие замедляется. То есть, стареют они очень медленно. Чудесно, не правда ли? Хотя, конечно, как посмотреть — выходит, что детства у вампирят почти и нет.

— Ты не должна была отправляться в Наирру, — серьезно проговорил Кристиан. Его голос уже звучал спокойно. — Это опасно.

— Знаю, — вздохнула я. Рассказывать Кристиану о нападении не хотелось, но он имеет право знать. — Кстати, меня пытались убить, — последнее вышло у меня так, будто я говорила о чем-то естественном. Наверно, именно мой будничный тон и взбесил Кристиана, потому что он резко развернулся и зачем-то схватил меня за плечи.

— Кстати? Кстати?! Господи, Стейси, ты хоть понимаешь, о чем ты говоришь? Ты осознаешь, что происходит?

— Не ори. Все я понимаю не меньше тебя, — огрызнулась я.

— Кто он?

— Наемник. Юнец, который, наверняка и оружия-то в руках не держал.

Кристиан неодобрительно фыркнул.

— Надеюсь, ты не отпустила его с миром, взяв честное слово больше никогда так не поступать? — с сарказмом поинтересовался он. Ну, вот честно — иногда он бывает просто невыносим. Я снова вздохнула.

— Нет. Он умер, когда я пыталась выяснить, кто его нанял.

— Ты допрашивала его при помощи заклятий пыток? — с каким-то странным восхищением спросил вампир. Маньяк он, что ли?

— Нет. Он умер без моей помощи. Полагаю, что под воздействия заклинания тайны.

— Что ж, это ожидаемо, — согласился Кристиан.

Мы шли по тропинке в направлении дворца. Кристиан позволил взять его под руку, что говорило о том, что запал гнева у моего возлюбленного прошел.

— Как прошла охота? — решилась поинтересоваться я. Честно сказать, не совсем понимаю, зачем вампиру охотиться на дичь, если он все равно не питается ею. Наверно, все дело в том, что охота — излюбленное развлечение аристократов, другого объяснения у меня нет. А может быть, Кристиану просто нравится это.

Он пожал плечами.

— Как всегда. Ничего особенного.

— Зачем же ты ездишь?

— Чтобы не прослыть дикарем и домоседом, — он улыбнулся. — Охота это времяпровождение, не более, — ага, так я и знала. — К тому же сосед пригласил, граф Эльфлерс.

— Он эльф? — изумилась я, зная, что Кристиан терпеть не может эльфов.

— Боже упаси, — вампир вытаращил глаза, а затем, улыбнувшись, добавил: — Будь он эльфом, мы бы не разъезжали вместе на досуге, а враждовали в лютой ненависти друг к другу.

Я пожала плечами, мол, мне-то, провинциалке и попаданке из другого мира, откуда знать.

Оказавшись в своей комнате, я первым делом открыла конверт с письмом от Мелитты.

"Здравствуй, Стейси. Как поживаешь? Надеюсь, что хорошо. У меня все прекрасно. Как я уже писала ранее, друзья дяди Элазара оказались замечательными людьми — приняли нас с ребятами как родных, многому научили. Пожалуйста, не жди больше писем, потому что в конце августа я возвращаюсь в Академию. Мне столько всего нужно тебе рассказать! Но это при встрече. Люблю, скучаю, надеюсь на скорую встречу, Мелитта.

P.S. Передавай привет Кристиану! (Да-да, мне все известно)".

Я снова и снова пробегала глазами по строчкам, жадно вчитываясь в них. Коротенькое письмо лишь разжигало тоску по Мелитте и остальным ребятам. Но, по крайней мере, я знаю, что она жива и здорова, а главное — мы скоро встретимся. Кристиан как-то сказал, что мистер Вайз лично общается с Мелиттой, а потому могу быть спокойна — до Академии она доберется в полной безопасности, уж он об этом позаботится. Я хмыкнула над замечанием подруги — интересно, что именно ей известно? Слухи в королевстве ходят разные — самый распространенный говорит о том, что мы с Кристианом любовники. Вообще-то это не совсем так — в это сложно поверить, но у нас с ним еще ни разу не было. А все потому что мой будущий женишок наложил на меня заклятие верности — в случае, если я согрешу, меня ждет долгая и мучительная смерть. Гад. Думает, что таким образом сможет отвратить меня от Кристиана? Пожалуйста. Вот только и ему ничего не перепадет.

Переодевшись в повседневное платье, спустилась в столовую, где уже был накрыт стол к ужину. Сегодня, как обычно, я ела одна. Но не успела я доесть салат из консервированной фасоли, как раздался оглушительный вой. Не в силах выдержать этот звук, я крепко зажала ладонями уши. В столовую ворвался встревоженный Кристиан.

— Стейси, это он, — задыхаясь, прокричал вампир.

— Кто он? — крикнула я в ответ, стараясь перекричать надрывающуюся воплями сирену.

— Лоркенс.

— Что?? — я отняла ладони от ушей.

— Это на него сработала защитная магия. Как мне поступить? Активировать защиту? Или впустить его?

— Я думала, графство защищено от проникновения врагов, — разочарованно проговорила я.

— Так и есть. Потому и сработал сигнал.

— Кристиан, — мне в голову пришла идея. Только бы вампир согласился. — Ты можешь незаметно покинуть графство? Ну, используя портал перемещения, например.

Вампир пришел в замешательство.

— Да, Стейси, мы оба можем....

— Нет, Кристиан, я останусь и встречу его, выясню, что ему нужно, все равно не отвяжется, а ты...

— Не нужно, Стейси. Ты оскорбляешь меня. Неужели ты всерьез считаешь, что я оставлю тебя?

Я вздохнула, соглашаясь с его словами.

— Конечно, нет.

— Вот и не говори глупостей, — вытянув правую руку ладонью вверх, Кристиан проговорил какое-то заклинание, после которого на ладони возник темно-фиолетовый шар, напоминающий большой мыльный пузырь. Снова заклинание и шар лопнул, а оглушительный вой смолк.

— Жди в гостиной, а я встречу нашего дорогого гостя, — велел Кристиан.

— Или гостей, — поправила я его. Вампир кивнул, не сказав ни слова.

Я оказалась права — мой драгоценный дедуля явился в компании моего будущего муженька и

Ее Высочества королевы, пока еще действующей. Я, на тот момент уже сидевшая в гостиной как ни в чем ни бывало, согласно правилам этикета, встала, чтобы поприветствовать гостей. Отвесив легкий поклон королеве, осталась стоять, предоставив возможность гостям осветить цель их визита.

— Ваше Светлейшество, как понимать данный инцидент? — королева говорила спокойно, но с ясно ощутимым холодком. Понятно, ведь Кристиан не был ей сыном.

— Ваше Величество, — Кристиан склонил голову в коротком кивке, — данный, как вы изволили выразиться, инцидент является всего лишь защитой моих владений. Простите за неудобства, — вампир говорил серьезно, но в голосе явно угадывались смешинки. По крайней мере, это заметила я. То, что он не относился к королеве серьезно, мне стало понятно еще на балу, но общаясь с ним, я все больше убеждалась в этом. Повернувшись, к Лоркенсу, Кристиан смерил его долгим, пристальным взглядом. Тот заговорил первым.

— Ай-ай-ай. Установить защиту против своей же королевы! — издевательски воскликнул он.

— Ошибаетесь. Защита установлена против вас, — процедил сквозь сжатые зубы Кристиан. Я понимала его чувства. Можно только представлять, как он сейчас бесится.— Надеюсь, это нисколько не оскорбит вас?

— Да нет, я даже польщен.

— Позвольте предложить чаю? — вмешалась я, не столько ради дедули, сколько из-за королевы, ну и Готтона, конечно — как не как он будущий король.

— Не стоит, — с той же прохладой отказалась королева. — Мы ненадолго, — она повернулась к сыну, вероятно, передавая ему слово. Готтон, который все это время смотрел в пол, поднял глаза. Выглядел он то ли растерянным, то ли напуганным. Странно. Раньше он казался мне надменным и самоуверенным.

— Мисс Блейн, обратился он ко мне несколько излишне официальным тоном, но я, в отличие от Кристиана, не позволила себе ни прыснуть, ни даже улыбнуться. Заметив ухмылку брата, Готтон еще больше стушевался, но, взяв себя в руки, продолжил куда более уверенно. — Мисс Блейн, рад сообщить вам, что наша с вами предстоящая помолвка должна состояться в более ранние сроки, нежели было назначено.

Хихиканье Кристиана смолкло. Мне тоже было не до смеха. Что значит " в более ранние сроки"? Сегодня что ли? Да и почему? Что еще задумал мой дедуля?

— Мисс Блейн, надо заметить, так осчастливлена новостью, что прибывает в легком шоке, — все-таки съерничал Кристиан, но уже без улыбки. — Давай проще, братик. Объясни, что за спешка и какие события заставили сдвинуть сроки?

— Я не с тобой разговариваю, — моментально забыв о манерности, огрызнулся Готтон. Вот, это уже другое дело. Это уже тот самый говнюк Готтон, которого я знала. А то строил тут из себя пришибленного хомяка. — Не изволь забывать, что Стейси моя невеста.

Моя рука невольно потянулась к карману, где хранилась моя палочка. Так уж случилось, что эта секретная вещица всегда со мной, даже когда я в доме Кристиана, где казалось бы, мне ничего не угрожает. Я сверлила Готтона взглядом. Ишь как заговорил, подонок. Так и хотелось пульнуть в него особо болезненным проклятием.

— Еще не стала ею, — напомнил ему Кристиан. — И раз уж на то пошло, я отлично помню, кто кому и кем приходится, но и ты не забывай, что находишься в моем доме, где Стейси является гостьей.

— Это не позволяет тебе встревать в наш с ней разговор, — парировал Готтон. — Стейси в состоянии сама задавать интересующие ее вопросы.

Я перевела взгляд на Ее Величество, а затем на Эдварда. Оба наблюдали за происходящим с равнодушием и даже скукой.

— Будем считать, что я представляю ее интересы, — не отставал Кристиан.

— Кристиан, не надо, — тихо остановила я его, умоляюще глядя ему в глаза. Только скандала нам сейчас не хватает. — Так что за события заставляют ускорить помолвку? — спросила я Готтона. За него, неожиданно ответила королева.

— Мы думали, вы и сами все поймете, — то ли презрительно, то ли насмешливо сказала она. — Но вы, вероятно, были заняты другими вещами, — я чувствовала напряжение, исходившее от Кристиана, когда она произнесла эти слова, сквозившие откровенной пошлостью и унижением, но напрасно опасалась, что он вспылит — он знал, что даже при его статусе и силе хамить королеве это верное самоистребление. — Коронация нового правителя состоится в конце июля и к тому времени у него уже должна быть официальная невеста. Так меньше возни в будущем. Вас, мисс Блейн, мы пригласим, как невесту Готтона, и вы будете представлены как будущая королева Дэйтии. Церемония требует предварительной подготовки, репетиции, а потому, сами понимаете, ваше дальнейшее нахождение в этом доме не представляется возможным. Помолвка состоится через две недели. По случаю этого события решено дать бал, где мисс Блейн будет представлена честь показать себя во всей красе, — она издевательски улыбнулась мне. Фу. Мерзкая, однако, женщина, эта королева. Хотя при первой встрече кажется очень даже приятной. Не зря ведь говорят, что красота зачастую бывает обманчива. Она улыбнулась, и, развернувшись, гордо направилась к дверям. За ней последовал и Эдвард, обронив мне короткое:

— Без глупостей.

Готтон отчего-то мешкал. Зная, что мой поступок будет ему неприятен, а возможно и взбесит, я повернулась к Кристиану и обвила руками его лицо.

— Я люблю тебя, — плевав на присутствие чертового жениха, сказала ему.

— И я тебя, — с горечью ответил Кристиан. Я знала, что он хочет поцеловать меня на прощание, но лишь братская солидарность не позволяла ему этого, а потому, притянув его к себе, коснулась губами его губ. Поцелуй был коротким, робким, словно мы украли его, словно не имели на него никакого права. Да, наверно, так и есть, но какое до этого дела, если он, возможно, был последним в нашей жизни?

Отстранившись, я повернулась лицом к Готтону, но не глядя на него, прошла мимо — к парадным дверям. Я слышала позади себя его шаги, но не оборачивалась.

— Ты это сделала, чтобы насолить мне? — спросил он, когда мы вышли.

— Нет, я это сделала, потому что хотела запомнить вкус его губ, — чистосердечно ответила я.

— Тебе будет тяжело расстаться с ним? — сочувственно поинтересовался он, но в сострадание этого человека я не верила, особенно после только что нанесенного ему унижения.

— Переживу.

— Надеюсь. Потому как он-то уж точно утешится быстрее, чем на твоем пальце засияет обручальное кольцо, — злорадно парировал Готтон. Я понимала, что он просто хочет дать сдачи за нанесенное ему оскорбление, но что-то во мне шевельнулось от его слов. Впервые я задумалась над тем, что любовь Кристиана может оказаться не так крепка, как я себе представляла.

Что ж, Готтон может быть доволен — ему удалось сделать мне больно.

ГЛАВА 2.

Эта пытка длилась уже вторую неделю, и казалось, не закончится никогда: мои ноги гудели, голова шла кругом, в висках стучало, а желудок ныл от боли, потому как кормили меня крайне мало и всего-то два раза в день. Я, видите ли, не достаточно худа для благовоспитанной леди. Которой, если вспомнить на минуточку, я не являюсь. Да и вообще, по словам Ее Величества к балу я должна быть как можно бледнее, худее и все время изображать приступы приближающегося обморока. По мне, она просто издевается. Сама-то отчего же не изнуряет себя голодом и не пудрит лицо дабы казаться бледной и болезненной?

Я вздохнула, посмотрев на овальные часы, красовавшиеся на стене. Сегодня у нас по расписанию танцы, а после — уроки этикета.

Леди эль-Лайен, приглашенная самой королевой преподавать мне танцы, появилась в зале ровно в десять. Это была высокая, с длинными белокурыми волосами и выразительно распахнутыми сапфировыми глазами, эльфийка. Стоило ей только войти, зал будто озарился светом — прозрачно-голубым, нежным, невесомым. Да и вся она казалась нежной, невинной. Ровно до того момента, пока не открыла рот.

— Однако ваши манеры, мисс Блейн, вызывают куда больше печали, чем того ожидалось из рассказов Ее Величества, — заявила она мне еще в первый день нашего знакомства. А все из-за того, что я не потрудилась поприветствовать ее как подобает. "Как подобает" имеется ввиду легким реверансом. А если быть честной, я даже не поднялась со стула. Не из вредности — у меня попросту не было сил. Королева, присутствовавшая на каждом моем занятии, дабы контролировать процесс превращения, как она сама осмелилась выразиться "простушки в леди", была разъярена моей выходкой.

— Клянусь, мисс Блейн, — шипела она, когда занятия с эль-Лайен закончились, — еще раз вы позволите себе пренебречь уроками этикета, и вообще, всячески продемонстрировать ваш непокорный нрав, я пожалуюсь вашем деду. Уверена, уж он-то найдет на вас управу, если уж мне не удается.

— Но что я сделала? — я была крайне удивлена. Ведь и правда, не пыталась даже продемонстрировать свой характер, а наоборот — старалась изо всех сил!

Мой вопрос, кажется, взбесил ее еще больше. Лицо Ее Величества побледнело. А вот шея — наоборот, пошла красными пятнами.

— В том-то и дело, что ничего, — как-то по-змеиному шипела она. — Вы ничего не делаете, чтобы хоть на мизер расположить к себе. Или вы считаете, что вашего происхождения будет достаточно? Так вот вы ошибаетесь, мисс Блейн — огонь, пылающий в вашей крови, не поможет вам расположить к себе ни придворных, ни тем более народ королевства, которым вам придется управлять. Буду с вами откровенна — вы мне не нравитесь. Вы не заслуживаете чести быть женой правителя. В королевстве полно куда более подходящих претенденток — воспитанных, благородных, талантливых, но, увы, мой сын вынужден взять в жены именно вас. Вас — которая даже не ценит этого! Вы ходите по дворцу с таким видом, будто оказали нам честь своим присутствием.

Я была ошеломлена столь эмоциональным признанием. Было неприятно и даже обидно. Нет, я знала, что не вызываю у Ее Величества особой симпатии, как впрочем, и она у меня, но не думала, что она меня попросту ненавидит.

— Зачем же вы пошли на это? — тихо задала я вопрос.

— Не вашего ума дело, — огрызнулась королева. — Не я решаю судьбу королевства. Теперь уже не я. И вы, мисс Блейн, прекрасно знаете, в чьих руках будущее не только королевства, но и всего магического мира. Так что, будьте добры, закройте рот и не задавайте больше глупых вопросов, чтобы я, чего доброго, не усомнилась в вашем интеллекте. Потому что единственное, что мне в вас пока еще импонирует, так это ваш ум.

Таков был наш разговор с Ее Величеством больше недели назад. С того дня я старалась не провоцировать наших ссор и наши встречи вовремя моего обучения, как мне кажется, были вполне мирными. Только особо внимательный мог заметить холодок и едва уловимое потрескивание в воздухе от напряжения между нами, которое ни мне, ни Ее Величеству сдерживать не удавалось.

— Боже, ну и руки у вас, мисс Блейн, — сделала замечание леди эль-Лайен, презрительно оглядывая меня в то время, как я, по ее же велению кружила по залу в пышном нежно-кремовом платье, и при этом чувствовала себя самой настоящей идиоткой.

— Что же с ними не так? — устало спросила я, остановившись, хотя разрешения на это никто не давал.

— Они мускулисты! — с возмущением и одновременно удивлением воскликнула эльфийка. Впервые за все время нахождения во дворце мне захотелось смеяться. Конечно же, этого я себе не позволила, но мое настроение стало гораздо лучше. Мои достаточно тоненькие, но при этом сильные и упругие, благодаря тренировкам в зале, руки, здесь считаются мускулистыми! Ну, извините, не все же быть дряблыми и рыхлыми.

Я пожала плечами.

— Вы не согласны? — голос эль-Лайен зазвучал звонко и даже пронзительно.

— Увы, нет, — честно ответила я. — Я горжусь ими, — добавила, искоса бросив взгляд на Ее Величество. Нет, я не хочу ругаться, но и терпеть оскорбления больше не могу. Королева лишь поджала губы, но ничего не сказала. Она стояла возле длинной стены, увешанной картинами в золотых рамках, и наблюдала за мной, скрестив руки на пышной юбке. Понятно, разбор полетов меня ожидает после.

— Чем же вы горды, позвольте узнать? — эльфийка выгнула золотистую идеальной формы бровь.

— Работой над собой.

— Даже так? Что же эта за работа? Уж не имеете ли вы в виду физический труд? — эльфийка издевательски хихикнула. Я прямо-таки чувствовала, как закипала Ее Величество. Эх, не миновать мне люлей.

— Именно, — ай, ну и пусть. Гулять, так гулять.

— Леди Блейн хочет сказать, что много лет занималась боевыми искусствами, госпожа эль-Лайен, — вмешалась королева. Ага, не выдержала. Я так уж и быть, кивнула, мол, она совершенно права.

Рот эльфийки приоткрылся, и лицо вытянулось в тупом восхищении. Что? Неужели боевые искусства это так круто среди магов?

— Ох, надо же, как неожиданно, — заикаясь, пробормотала она. — Право, очень неожиданно. Ну, что ж, продолжим...

Еще полтора часа измывательств и я, наконец-то могла отдохнуть.

— Неплохо, — неожиданно похвалила Ее Величество. — Правда, держать язык за зубами вы так и не научились. Но чего ожидать от неотесанной провинциалки, да еще и не с нашего мира?

— Да, вы правы, — поддержала я. Ну, а что? Да, провинциалка, да, из простой семьи, и да — восемнадцать лет жизни понятия не имела о своих магических способностях, ну так и что с того? Я ни капли не стыжусь этого.

— И пожалуйста, не нужно так уж напрягаться — от вас никто и не ждет высоких манер, — продолжила королева, поморщившись.

— Это почему? — удивилась я.

— Все знают, что вы воспитывались в семье не-магов, а потому и выдающихся магических талантов от вас тоже никто ждать не будет. Так что церемонию смотрин мы тоже опустим.

— Что еще за смотрины?

— Демонстрация невестой ее магических способностей. Но как я уже сказала, в вашем случае придется поступиться данным правилом.

— Но я вовсе не бездарна! — протестующе воскликнула я.

— Разумеется, нет, — лениво согласилась королева. — Однако же ваших навыков недостаточно для выступления на королевском балу перед высокопочтенной публикой, тем более, когда этот бал организован в вашу честь.

— Почему вы все время хотите меня унизить? — не выдержав, прямо спросила я. — За что так ненавидите?

— А за что мне вас любить? — не уступала в прямоте Ее Величество. — Вы невоспитанная, неотесанная, неблагодарная девица, к тому же развратная и совершенно не умеющая пользоваться сложившейся ситуацией. Мы с вами могли бы подружиться, но, увы, вы даже не потрудились понравиться мне.

— Если для того, чтобы стать для вас другом нужно целовать вам ручки и ежеминутно плясать в реверансе, то увольте — меня этому не учили, — произнесла я срывающимся от обиды и злости голосом. Ну, и пусть, я, может быть, подписываю себе смертный приговор, но зато лебезить и унижаться не намерена! — Мои родители учили меня честности, доброте и порядочности.

— Ваши родители не научили вас благодарности и такту. Они не учили вас принимать подарки судьбы с благодарностью и покорностью. Вы развратны и невоспитанны, к тому же не знаете чести и достоинства.

— Не понимаю, о чем вы.

— О вашей связи с Его Высочеством. Вы весь год крутились вокруг него и даже не потрудились скрыть ваши чувства от посторонних глаз. Вы не заботились о вашей репутации, возможно, потому как еще не знали, кем вам предстоит стать в будущем. Но и когда вам была оказана честь стать женой наследника престола, вы продолжали пятнать себя порочной связью.

— С Кристианом мы дружили и только, — возразила я.

— О, прошу вас, мисс Блейн, не врите. Не заставляйте меня думать о вас, еще и как о лгунье. Вы и без того пали в моих глазах достаточно низко, что бы и вовсе не уважать вас. Вы влюблены в него. Вы питаете к нему непозволительную, порочную страсть.

— Чем же она порочна? Разве только тем, что в скором времени я буду помолвлена с Его Высочеством Наследником?

Королева покачала головой.

— Вы совсем ничего не понимаете, и я начинаю думать, что поспешила с выводами, считая вас умной девушкой. Вы глупы.

— Может быть, — тихо согласилась я. — Но не настолько, чтобы не понимать, что вы просто в отчаянии. Вы понимаете, что как только я займу ваше место, вас в лучшем случае оставят во дворце, но ведь могут и в монастырь отправить, верно? И много будет зависеть от моего решения. И вы еще смеетесь над моим скудоумием, когда сами ведете себя опрометчиво, руководствуясь лишь эмоциями. Но да бог с этим. Одного только не пойму — чем вам так насолил Кристиан? Почему и его вы ненавидите? Только лишь потому что он рожден от женщины, которую любил Его Величество?

— Не смейте! Кристиан вампир! Вампир! — неожиданно завизжала королева. — Дурная, грязная кровь! И знаете, что, мисс Блейн? Я не позволю Его Высочеству жениться на вас ранее, чем через полгода с вашей помолвки, потому как хочу быть уверенной, что вы не понесете от этого мерзкого кровососа!

Я плотно зажала ладонями уши. Щеки горели от унижения. Даже в Академии меня так не опускали, называя феппсом, а тут...сама королева... Не знала, что высокопочтенные леди на деле могут быть такими пахабными бабами.

— Я не хочу больше это слушать, — прерывисто произнесла я.

— Не придется, — королева смерила меня холодным, высокомерным взглядом, и, задрав голову, направилась к дверям, не забыв бросить напоследок: — Хорошего дня.

Остаток недели мы почти не пересекались, и даже уроки она посещала крайне редко, да и то уходила раньше, чем заканчивалось время. Думаю, она избегала меня. Возможно, на эмоциях наговорив лишнего, теперь она испытывала раскаяние и стыд. Могла бы и извиниться, я не против примирения. Хотя... О чем это я. Она ведь королева, а я...

"Ты будущая королева, — мысленно сказала я сама себе. — И хочет она того или нет, ей придется считаться с тобой".

Нет, мне все еще было сложно поверить в то, что меньше чем через год я стану королевой Дэйтии. В детстве, я, как и все девочки, мечтала стать принцессой, но льстила ли мне будущая перспектива? Привлекала ли? Нет. Не льстила. Не привлекала и не радовала. Было страшно и вместе с тем даже неприятно. Какой ценой достанется мне эта роль? Еще вчера я горевала по любви к Кристиану, о которой придется забыть, и не было для меня горя страшнее, но сегодня я поняла, что есть опасность куда хуже — это риск потерять себя.

В день бала меня разбудили еще на рассвете. Миновав завтрак, приступили к многочисленным процедурам: сначала горячая ванная, во время которой мои волосы были тщательно смазаны ароматизированными маслами, вымыты и снова сдобрены уже бальзамом, придающим интенсивный блеск — подобного я когда-то добивалась ламинированием; затем молоденькие служанки, приставленные ко мне Ее Величеством, нанесли на тело то ли крем, то ли очередное масло, тщательно втерев в кожу, после чего помогли одеться. Все это происходило, невзирая на мои активные протесты — мне было стыдно и унизительно красоваться перед служанками в неглиже, позволяя делать с собой все, что им вздумается. Но, в конце концов, я смирилась, решив, что в будущем все равно не отвертеться от подобных процедур — ведь всем известно, что королевам непристало обходиться без помощи даже в делах, касаемых гигиены. По мне так это средневековая дикость, но раз в мире магии подобное все еще считается нормой, придется смириться и принять как данность. "С благодарностью и покорностью", — как совсем недавно заявила Ее Величество, обвинив меня в невоспитанности.

После процедур омовения следовала работа над моим лицом и прической. Чтобы кожа лица сияла свежестью и здоровьем, на скулы и щеки, а так же зону под глазами были сделаны примочки из отвара трав, названия которых мне не удалось запомнить.

— О, госпожа, вы очень бледны, — сетовала одна из моих помощниц — так я решила называть их, слово "служанки" мне было категорически неприятно. Ага, будешь тут здоровой и румяной, когда с утра до ночи только и делаешь, что выплясываешь да разучиваешь правила этикета, стараясь угодить Ее Величеству, которой, кажется, нравилось издеваться, и она нарочно делала совершенно надуманные замечания. — Наверно, вы очень устали, готовясь к столь важному для вас событию.

— Да, ты права, Стефания, — согласилась я, тем не менее, не очень-то желая откровенничать, если речь зайдет о предстоящем замужестве. Несмотря на хорошее отношение к помощницам, обсуждать с ними личную жизнь это, по мне, уже как-то слишком. — Неделя была не из самых легких.

— Это все волнение, — продолжала болтать девушка. — Вот когда меня выдавали замуж, я от переживания глаз не могла сомкнуть, да в итоге сорвала свадьбу, — странно, но в ее голосе не было ни капли сожаления и грусти.

— И что же было потом? — затаив дыхание, поинтересовалась я.

— А ничего, — беспечно отозвалась Стеф, — свадьба не состоялась, и слава Богу.

— Чего так? Не любила?

— Да как же его полюбишь? Ведь он был оборотнем! — Стефания почти взвизгнула.

— Ну, и что? — выпалила я прежде, чем поняла, что поторопилась. — То есть... — я не могла подобрать слов, чтобы оправдаться.

Стефания понимающе улыбнулась. Только вот поняла она меня совсем неверно.

— Да, конечно, ваша светлость, девушкам без роду и племени не так уж и важен расовый статус избранника...

— Я вовсе не это хотела сказать, — произнесла я сквозь сжатые зубы.

— Ничего, я не в обиде.

— Но я правда не...

— Вот только запах у этих оборотней.... — девушка повела плечиком, изображая неприязнь.

— Какой же у них запах?

— Мерзкий. Отвратительный!

Я расхохоталась. М-да. Тэю, наверняка, будет интересно узнать, что он, оказывается, дико воняет.

— Честное слово! — поспешила меня заверить Стефания, решив вероятно, что я никогда и близко не стояла рядом с оборотнями.

— Может быть, просто твой несостоявшийся супруг был не очень чистоплотен? — высказала я ей свое предположение. За Тэя все-таки хотелось отыграться.

Девушка пожала плечами.

— Может быть. Но я, все же думаю, причина в его расовой принадлежности. Он оборотень, а потому и воняет.

Я ничего не ответила — доказывать глупой девице ее неправоту все равно, что объяснять свинье, что она свинья. Бесполезное и неблагодарное занятие.

Но любопытство, однако, взяло верх. Если с оборотнями все понятно, то с вампирами не совсем ясно — к ним относятся с тем же призрением, или, все же, более снисходительно, учитывая, что первый сын покойного короля является одним из них?

— А если бы тебя выдали, скажем, за вампира, — осторожно продолжила я нашу беседу. — А? Тоже бы упала в обморок прямо перед алтарем?

— Ой, — пискнула Стефания. — Вы, госпожа, верно, посмеяться надо мной решили.

— Отчего же? — искренне удивилась я.

— Сначала говорите, что оборотни не так уж и плохи, хотя сами-то наверняка не имели с ними дела. Теперь вот заставляете представлять себя невестой кровососа.

Я снова засмеялась.

— Допустим, красивого кровососа. Что скажешь? Смогла бы полюбить такого?

— Ну, если только он так же хорош собой, как Его Высочество, — краснея, ответила Стеф.

— Ага! И так же богат, надо думать.

— Ну, что вы, леди, это не так уж и важно, — моя помощница раскраснелась еще больше.

Да... Я бы многое отдала за то, чтобы Кристиан был простым смертным. Вот почему судьба свела нас в мире, где расовая принадлежность может стать помехой в любви? Где даже дружба может стать непозволительной роскошью, если человек оказался...э-э-э...не совсем человеком. А уж если сама ты внучка двинутого на голову мага, которому зачем-то вздумалось выдать тебя замуж за будущего правителя, то о праве выбора в любви и дружбе можно и вовсе забыть. Да, уж лучше бы Кристиан родился в мире не-магов. Вот только где бы мы с ним познакомились? Надо подумать... А собственно, какая разница? Ну, на том же кинофестивале! А что? С его харизмой и внешними данными, он вполне мог быть актером. Да. Или, увидев меня однажды по телевизору, выступающей на концерте, влюбился бы в меня без памяти и уже сам нашел бы способ встретиться...

Я так и размечталась, представляя, как Кристиан врывается в мою гримерку, расталкивая охрану, и, пав передо мной на коленях, дарит роскошный букет белых роз со словами: "Настя, будь моей..."

— Леди Блейн, — кто-то осторожно тронул меня за плечо. Открыв глаза, обнаружила себя сидящей в кресле — в том самом, в котором Стефани колдовала над моими волосами. — Вы уснули, — смущенно и немного боязливо заметила девушка.— Наверно, не стоило будить вас, да?

— Да нет, что ты. Все правильно сделала.

Это не были слова утешения — я, действительно, рада, что Стеф, разбудила меня, пока я, чего доброго, не сболтнула во сне лишнего. А может...может, я и говорила что-нибудь? Господи... остается только надеяться, что я не звала Кристиана по имени.

— Потерпите немного — скоро прическа будет готова, — сочувствующе отозвалась Стеф.

— Да, это утешает. Только теперь уж точно не поспишь, — я вздохнула.

— Что верно, то верно, — согласилась та.

Прическа и правда была завершена скоро. Глядя в зеркало, я мысленно хвалила Стефания — она постаралась на славу: мои длинные, отросшие почти до поясницы волосы были завиты в крупные спиралевидные кудри и сколоты на затылке таким образом, что оставались спадать на спину.

— Вы очень красивая, леди, — похвалила Стефания, поправляя мои локоны.

— Без твоего труда не обошлось, — вернула я комплимент.

— Благодарю, госпожа. Ну, а теперь одеваться! — Стефания позвонила в маленький колокольчик, и вскоре в моей спальне появилась вторая помощница — менее общительная, и даже неприветливая на вид девушка лет семнадцати. В руках она держала мое бальное платье — то самое, в котором эль -Лайен заставляла меня кружить по залу. Оно было нежно кремовым, длинным — почти до щиколоток и невероятно пышным. Последнее, правда, мне совсем не нравилось — я ощущала себя барышней времен восемнадцатого-девятнадцатого столетий. Да и кто знает — может быть, Ее Величество решила посмеяться надо мной, выставив меня разодетой идиоткой. Я решила, на всякий случай, проверить свое предположение.

— Ужасное платье, — капризно надула губы.

— Чем же оно вам не нравится, миледи? — с искренним непониманием поинтересовалась Стефания.

— Вот этим! — я схватила подол пышной юбки и почти с ненавистью потрясла им. — Сейчас такое не носят. Фасон давно не в моде!

— Конечно, не носят, — согласилась Стефания, а я насторожилась. — Ведь платье-то бальное! Да не для простого случая. Как часто можно встретить знатных особ, дающих балы по случаю помолвки, а?

Откуда мне знать?

Я вопросительно посмотрела на Стеф, но предпочла промолчать. Та восприняла это по-своему.

— Во-от, — удовлетворенно протянула она, как бы подтверждая собственные слова. — Это удовольствие для царских семей. Ой, что-то я разболталась. Вы уж простите меня, госпожа. И кстати, нравится вам или нет, но пора одеваться.

— Да, действительно, пора, — подавив вздох, согласилась я, и позволила нацепить на себя платье, которое предварительно забраковала.

Едва вторая помощница помогла застегнуть замок на спине, дверь в комнату с шумом распахнулась, и на пороге возникла Ее Величество. Ну, конечно, ей можно без стука. Ее Превосходительство не утруждает себя даже элементарными правилами приличия, хотя так старательно тычет их отсутствием в других.

— Свободны, — тихо, но холодно произнесла она, и моих помощниц как ветром сдуло. Подойдя ко мне, королева остановилась. — Недурно, — сказала она, и я понятия не имею, к чему именно это относилось. Взглянув на ее руки, я заметила маленькую коробочку с бархатной крышкой. — Вот, вы должны надеть это на безымянный палец вашей правой руки. Не сомневаюсь, что вы знали, но все же, — она усмехнулась.

— Благодарю, — растерянно пробормотала я, и приняла коробочку, не зная, стоит ли слушаться и надевать то, что дарит мне мой почти что враг. Открыв крышку, я обнаружила маленькое колечко, украшенное бриллиантовой россыпью. Преподнеси мне его кто другой, я, без сомнений, пришла бы в восторг — бриллианты я любила, но принимать от Ее Величества и покорно надевать на себя я, честно сказать, не решалась. А вдруг оно заколдованное?

Но могу ли я отказаться? Да и что, в конце концов, может произойти, если я все же его надену? Убивать меня королева не решится — в этом случае мой дедуля три шкуры с нее спустит, и она это прекрасно понимает. Колдовство лишит меня воли и заставит беспрекословно подчиняться? Но я и так подчиняюсь, и даже думать не думаю о побеге.

Поразмыслив недолго и решив, что ничего страшного, в конце концов, произойти не может, я надела кольцо.

И все же что-то произошло. Что-то внутри меня. Какие-то странные перемены, вот только природу этих перемен я понять не могла. Странная пустота образовалась в моей душе, моем сердце — там, где когда-то жила любовь к Кристиану.

Я непонимающе подняла взгляд на королеву. Ее Величество смотрела на меня как всегда надменно и холодно, но все же мне показалось, будто она изучает меня, наблюдает и вероятно ждет чего-то. Все дело в кольце, теперь уже нет сомнений.

Наверно, я изменилась в лице, потому как она, выгнув аккуратные брови, поинтересовалась:

— Все в порядке? Вам нехорошо?

Тварь. Какая же она тварь. Мне захотелось выкрикнуть ей в лицо все, что я о ней думаю, хотелось даже вцепиться ей в волосы и показать, что бывает с теми, кто смеет издеваться надо мной, но я не могла. Эмоции сейчас могут сыграть со мной злую шутку. Я попала в самое что ни есть змеиное логово, и с этими людьми нельзя позволять себе опрометчивых, необдуманных поступков. С ними нужно играть по их же правилам — с хитростью и хладнокровием. Тщательно маскируя и скрывая свои чувства и мысли. Да. С кольцом я разберусь позже, а пока я должна хорошо сыграть отведенную мне роль.

Улыбнувшись, пусть и не уверена, что искренне, я подняла голову и, глядя в глаза Ее Величеству, солгала:

— Нет. Все хорошо.

Легкая, едва уловимая тень удивления скользнула по холодному, но красивому лицу королевы, и я успела заметить, как дрогнула ее левая бровь, что говорило о том, что королева в растерянности, но эта женщина прекрасно умела владеть собой, а потому уже через доли секунды она смотрела на меня с привычным выражением, улыбаясь, как ни в чем ни бывало, разве что куда радужнее обычного.

— Что ж, я рада. Тогда велите пригласить к вам леди эль-Лайен, когда будете готовы спуститься. Она даст вам пару напутственных советов, прежде чем вы выйдете к гостям, некоторые из которых, кстати, уже прибыли и ждут — не дождутся, чтобы увидеть вас — будущую королеву, — Ее Величество улыбнулась — на этот раз мстительно, коварно. Она знала, что я ни капли не желаю занимать трон. Она знала, что я не люблю ее сына и никогда не буду с ним счастлива, так же, как и он со мной, и мы оба не хотим этого брака. Она все знала, но все равно мстила мне. Мстила за то, что заняла ее место, мстила за свое — наверняка, не самое радужное будущее, мстила за сына. Глупая озлобленная женщина, не знающая любви, вынужденная прожить в браке с нелюбимым мужчиной, так и не познав счастья в личной жизни, и ненавидящая теперь всех, кто готов бороться за свою любовь, даже когда надежды нет. Не потому ли она заколдовала мое кольцо, что завидовала?

— Хорошо, Ваше Величество, — я присела в легком реверансе, как подобает правилам дворцового этикета.

Стефания явилась с коробкой в руках.

— Ваши туфли, госпожа, — сказала она, открывая коробку.

— Спасибо, — коротко обронила я, и, не глядя на туфли, позволила моей помощнице обуть меня. Еще несколько минут назад я переживала за свой внешний вид: уместен ли будет мой наряд, подходит ли прическа для подобного торжества, но сейчас мне было абсолютно все равно — надень на меня мешок из под картошки, я и в нем бы вышла, ничуть не заботясь, как это будет смотреться в глазах гостей. Непривычная пустота в моей душе пугала меня — в груди будто зияла огромная дыра, сквозь которую сквозило холодом. Мне было зябко, неуютно, одиноко и грустно.

— Пригласи леди эль-Лайен, — тихо велела я Стеф. Та кивнула и вышла.

Воспользовавшись недолгим уединением, я сняла кольцо с пальца. Увы — ничего не произошло: ощущение пустоты не покидало меня. Что же это за колдовство-то такое?

Эльфийка вошла тихо, как обычно наполнив комнату особым — исходящим от ее волос и платья, светом.

— Боже, что у вас с лицом, мисс Блейн? — первым делом задала она мне вопрос. Ну, вот, нашла до чего докопаться в этот раз. То руки мои ее не устраивают, то лицо. Наверно все дело в самом факте моего существования — что леди эль-Лайен, что Ее Величество просто напросто бесит то, что я живу, дышу и даже смею иногда разговаривать. До недавнего времени я не знала, что они с королевой закадычные подружки.

— А что с ним не так? — устало задалась я встречным вопросом.

— Оно совершенно лишено радости! — воскликнула эльфийка и даже всплеснула длинными тоненькими ручками.

— Простите, я не умею изображать веселье.

— Изображать веселье! — эль-Лайен зацокала языком. — Изображать! — повторила она более громко, а затем обратилась к кому-то третьему — тому, кого я не видела. — В честь нее устраивают бал, а она не рада!

— Я рада, — попыталась исправить ошибку.

— Ее представляют свету как будущую королеву, а она, видите ли, не в состоянии изобразить улыбку на свое милом, хотя по мне — несколько вульгарном, личике! — продолжала беседовать сама с собой эльфийка. Терпеть не могу, когда обо мне говорят в третьем лице в моем же присутствии. — Она недовольна и несчастлива!

— Нет-нет, я довольна и счастлива, может быть, мы уже пойдем? — взмолилась я, теряя терпение.

— Не так быстро.

Эль-Лайен уверенно прошла в середину комнаты.

— Как только мы с вами спустимся, Мисс Блейн, — начала она напутствие, — первое, что вы должны сделать это...— она повернулась ко мне лицом. — Что? Я хочу знать, насколько вы готовы к сегодняшнему торжеству. Так будьте же любезны ответить на мой вопрос.

— Первым делом я должна поздороваться с гостями, — тихо выдала я свой ответ — первое, что пришло в голову. И почему меня не удивляет, что и в этот раз я оказалась неправа?

— Да, с каждым по очереди. А их будет, прошу заметить, не меньше сотни, — холодно прокомментировала эльфийка.

— Простите, я сказала глупость, — я стыдливо опустила голову.

— Это входит у вас в привычку. Нет, мисс Блейн, первым делом вы должны успокоиться и уяснить одно — все эти люди пришли исключительно ради вас. А потому вы должны вести себя так, будто любезно оказали им честь своим присутствием. Конечно, я не говорю о высокомерии и надменности. Боже упаси, если кто заподозрит вас в этом безобразии, но держаться вы должны достойно, с честью и благородством. Как будущая королева. Все эти люди, что пришли к вам сегодня — ваши будущие подданные, не забывайте об этом, а потому, прошу вас, не позволяйте себе кокетства, как впрочем, и излишней застенчивости. И улыбайтесь, мисс Блейн, улыбайтесь! Улыбка ни на секунду не должна покидать ваше лицо. Никто не должен заметить вас грустной или задумчивой, вы меня понимаете?

— Да, разумеется, но...

Я уже представляю себе картину — я, улыбающаяся, аки актриса какой-нибудь дешевой комедии, и то и дело кивающая каждому, кто перехватит мой взгляд. Как болванчик — вот как я буду выглядеть.

— Никаких но!

— И, тем не менее, — настояла я, проигнорировав строгое замечание. — Не могу ведь я улыбаться ежесекундно, не переставая.

— Коли не можете, то должны научиться, — было сказано ледяным тоном.

— Но это будет выглядеть глупо!

— Леди Блейн, ваши капризы крайне неуместны. Мне было велено научить вас манерам, помочь вам хоть немного адаптироваться к новым для вас условиям, чтобы вы, моя маленькая глупая девочка, не выставились смешной, неуклюжей провинциалкой и нескладехой. Но коль вам угодно упрямиться — извольте, только помните, что вам же хуже.

Я вздохнула. В голове начинала пульсировать боль.

— Что еще? — смиренно осведомилась. Эль-Лайен покачала головой, и, не сказав ни слова, указала рукой на дверь. Я поняла, что пора.

— Прошу вас, мисс Блейн, если вы все же решили внять моим замечаниям, извольте следовать им уже сейчас, — тихо сказала мне эльфийка, когда мы шли по длинному коридору. Мне не понадобилось переспрашивать, я и так поняла, что она имела ввиду улыбку. Вернее, ее отсутствие. Честно говоря, шла я, действительно, с кислым лицом, будто на собственные похороны.

Деваться некуда, пришлось послушно растянуть губы в слабом, неестественном подобие улыбки. Однако, судя по тому, как поджались губы моей наставницы, вытянувшись при этом в тоненькую ниточку, и в этот раз она осталась недовольна мной.

Мне не было весело ни когда мы спускались по широкой извилистой лестнице с позолоченными перилами и довольно скользкими ступенями, ни когда входили в торжественный зал, полный вынаряженных гостей, но, тем не менее, я улыбалась, как и учила меня эль-Лайен. Она слегка подтолкнула меня в спину, давая понять, что я должна идти впереди, а может быть хотела, чтобы я ускорила шаг. Последнее давалось мне не так просто — ноги едва передвигались, дрожа то ли от внезапно накатившей усталости, то ли от сильного волнения, с которым мне не удавалось справиться, как бы я ни старалась.

"Возьми себя в руки, — мысленно приказала я себе". Однако продолжала трястись в необъяснимом ознобе.

Гости расступились, давая мне возможность пройти в середину зала, заставляя терпеть любопытные, оценивающие взоры. Я шла к самой середине зала, где, выпрямившись и напоминая своей неподвижностью истукана, ждал меня Готтон. Он галантно подал мне руку, когда я приблизилась, и, наклонившись, поцеловал пальцы, которые, слава Богу, были облачены в перчатку, однако же совсем не смотрел мне в глаза.

Заиграла медленная музыка — наступило время первого нашего танца, танца жениха и невесты, которому меня так тщательно и с особым садистским упоением учила эль -Лайен на пару с миссис Грантон и Ее Величеством.

Встав к Готтону вполоборота и вытянув руку так, чтобы пальцы касались его плеча, я позволила ему взять себя за талию и повести в вальсе. Я не смотрела на своего жениха, предпочитая фокусировать взгляд на собственной руке, покоящейся на его плече. Но подняв глаза, я мимолетно уловила шевеление его губ. Он что-то говорил мне, причем, судя по всему, неоднократно повторяя.

"Улыбайся, — сумела я прочесть". В самом деле, я забыла о принужденной улыбке, о радости и счастье, которое должна излучать. Все еще не смотря на Готтона, я заставила себя улыбнуться.

Когда же танец, наконец, закончился, я почувствовала себя почти счастливой.

Стоило мне освободиться от компании Готтона, как ко мне тут же стали подходить и люди, и эльфы, поздравляя, говоря дежурные комплименты, но чаще всего желая познакомиться ближе и пообщаться с невестой будущего правителя и своей новой королевой, коей мне предстоит стать совсем скоро. Среди гостей была и Роза, однако она не торопилась подходить ко мне, и в этом я охотно понимала ее — всего каких-то четыре месяца назад мой сумасшедший дедуля убил ее отца за службу эльфам. Это случилось на моих глазах и произошедшее до сих пор стояло в памяти, будто это было вчера. Хорошо, что Роза этого не видела — хотя я и не любила ее, но искренне сострадала ее горю. Она стояла в компании своего брата — редкосного говнюка и отъявленного подонка Клаудиуса. Надеюсь, ему не хватит наглости подойти ко мне — после того, как в прошлом году он пытался изнасиловать меня, угрожая расправой, терпеть его присутствие рядом собой было выше моих сил. Он был мне омерзителен, еще гаже, чем Готтон.

Поборов внутренний протест, который явно буйствовал в ней, Роза все же направилась ко мне.

— Примите мои искренние поздравления, леди Блейн, — тихо и с явной издевкой в голосе сказала она. Но что поделать — она всегда была стервой и язвой. Мне осталось только улыбнуться ей.

— Благодарю, — выдавила я.

— Представляю, как вы счастливы, — это уже было сказано громче и с расчетом, что услышат остальные.

— Да, это правда. Очень счастлива, — стараясь, чтобы в голосе не было слышно сарказма, подтвердила я. Ну, зараза, я тебе еще задам, вот только вернусь в Академию. К моему неприятному удивлению Роза приблизилась, якобы целуя меня в щеку, и, пользуясь моментом, прошептала мне в ухо: — Теперь Кристиан будет моим.

Еще больше меня удивило то, что ее слова не произвели на меня никакого впечатления. Я не испытала злости или ревности. Мне было почти все равно. Неужели, я, в самом деле, разлюбила Кристиана?

ГЛАВА 3.

Чуть вспыхнувшее застенчивое пламя ласково лизнуло ладонь когда мое сердце едва не ушло в пятки — за дверью послышался шум и вздох боли. Ага, попалась. Не зря я установила у двери своей комнаты защиту, не позволяющую подслушивать и входить ко мне тогда, когда я этого не хочу. Например, как сейчас. Но кому это понадобилось шпионить за мной посреди ночи? Вообще жизнь во дворце сильно угнетала меня — я ни шагу ступить не могла без зоркого надзора королевы, и далеко не всегда она следила за мной лично — чаще всего эта миссия ложилась на плечи Стеф. То, что с виду простая и бесхитростная девчонка была приставлена ко мне для слежки, я поняла быстро, а потому не доверяла ей, но и старалась не слишком осторожничать, чтобы не вызвать подозрений. Я по возможности старалась быть искренней, и когда та спрашивала о моих чувствах, честно отвечала, что мне грустно и скучно. А задавать вопросы Стеф очень любила и даже о тех фактах, о которых, казалось бы, знать не должна. Например, о друзьях из Академии. Помощница пытала, кто были мои друзья, и общаюсь ли я с кем-нибудь из них сейчас. Я лгала, что нет, впрочем решив не утаивать того факта, что разлука с ними не очень-то радует меня.

— Почему бы вам не встретиться с ними, госпожа? — допытывалась Стефания. — Вы пока что еще не замужем и не обременены титулом королевы, а потому можете гулять и встречаться с кем пожелаете.

— "С кем пожелаете" не получится, — отозвалась я. — Увы, но теперь мы куда дальше друг от друга, и разделяют нас отнюдь не километры. Расстояние пустяк в сравнении со столь ощутимой разницей между нами.

— Они из простых? — "догадалась" Стеф.

— Да, — кивнула я, решив все же не говорить всей правды. Но зато со дня нашего со Стеф разговора Ее Величество стало куда мягче и терпимее ко мне, хотя по-прежнему не проявляла дружелюбности.

Я прислушалась. Кажется, ночной дозорщик по-тихому слинял. Подождала еще какое-то время, после чего снова раскрыла книгу и продолжила чтение. Пламя в моей ладони к этому моменту успело погаснуть.

В книге говорилось, что только редкие и очень сильные маги владеют одной из четырех стихий, и этот дар может быть полезен во многих сферах магии. К примеру огонь может исцелять раны, правда, понятное дело, процедура не из приятных; а так же служить подобием портала, и тем самым быть используемым для телепортации. Как это сделать я пока еще не разобралась, но выяснить принцип работы этой очень полезной для меня магии и научиться пользоваться ею мне крайне необходимо, причем в очень сжатые сроки.

Дело в том, что я собиралась навестить мистера Вильца, чтобы с помощью него отправить письмо Мелитте. Я знала, что подруга вернется в Академию в сентябре, но ждать нашей встречи почти три недели была не в силах. Мне так много нужно было рассказать ей! Новость о нашей с Готтоном помолвке и о недавней его коронации само собой донеслась и до нее, а потому я не хочу, чтобы она думала, будто наша скорая с Готтоном свадьба была мим желанием. Дело в том, что в письмах я ни о чем не рассказывала Мелитте, посчитав, что лучше сделать это при встрече. Но сегодня я торопилась послать ей письмо, в котором полночи описывала все, что со мной происходило напротяжении последнего времени. И о потерянной любви к Кристиану в том числе. Мне необходимо было с кем-то поделиться своими чувствами, я остро нуждалась в поддержке и понимании. К тому же Мелитта умная и весьма любознательная девушка, а потому наверняка отыщет необходимую литературу, в которой, возможно, будет сказано о колдовстве подобном тому, что проделала надо мной королева.

Отложив книгу, я вернулась к практике. В инструкции сказано, что первым делом необходимо пробудить в себе свою стихию, извлечь ее из своей крови, призвать служить сейчас и в будущем. Я, как и советовалось, мысленно воззвала к силе огня, представила, как пламя охватывает меня с ног до головы, поглощает, но при этом я совсем не ощущаю боли, только приятное тепло и поднимающуюся, возрождающуюся во мне силу. Я концентрировала ее в своей ладони, представляя, как пламя вспыхивает в ней, готовое служить мне сейчас и впредь. В этот раз все получилось гораздо быстрее — почти сразу же я почувствовала знакомые, ни на что не похожие ощущения — внутреннее тепло, которое разливалось по всему телу, нагреваясь и двигаясь по руке, к ладони. Пламя вспыхнуло и теперь, покачиваясь, играло в моей руке, даря приятное тепло и ощущение уверенности в себе, надежности. Я будто обрела нового друга. Стоило закрыть ладонь, как оно исчезало, но теперь призвать его было проще простого — нужно было лишь подумать о нем и мысленно произнести заклинание.

Решив, что на сегодняшнюю ночь достаточно практики, я спрятала книгу — ее мне еще предстоит незаметно вернуть в дворцовую библиотеку, и отправилась в постель. Завтра я должна выглядеть свежей и выспавшейся, ведь никто, а в особенности Стеф, не должен заподозрить, что ночами я бодрствую. И так вон устраивают слежки.

Но уснуть мне долго не удавалось — я вертелась, то и дело переворачиваясь на спину, и, открыв глаза, всматривалась в темноту. Восторг переполнял меня, а впечатления от проделанной работы были настолько яркими, что сон как рукой сняло. Энергия била во мне ключом — хотелось вскочить с кровати и пуститься в радостный пляс, но я знала, что завтра буду вялой, как переваренная морковь, а потому, перевернувшись на бок, закрыла глаза, и, стараясь ни о чем не думать, стала ждать, когда же сон завладеет мной.

Вопреки бытующему мнению, что принцессы спят вдоволь, зачастую начиная свой день ближе к полудню, я, как обычно, встала в девять. Дело в том, что в королевском дворце существует нерушимый распорядок дня, которому следуют все, за исключением слуг — эти и без того вынуждены подниматься ни свет ни заря, чтобы управиться с работой.

Приняв утренний душ (к счастью эта процедура обошлась без участия служанок), я самостоятельно оделась, причесалась, после чего отправилась на прогулку, которая была неотъемлемой частью моего режима. Обычно я гуляла со Стеф, но сегодня девушка заявила, что не сможет сопровождать меня, так как повредила ногу. После ночного визита ко мне ее правая лодыжка сильно распухла, и попытки наступать на ногу причиняли страдания. Конечно, обычные вывихи и ушибы легко лечились с помощью целебных трав и исцеляющих заклятий, но дело в том, что проклятие, которое я установила в качестве защиты своих покоев, не позволяли так быстро излечить поврежденные связки. Придется моей любопытной помощнице помучиться недельки две, не меньше.

Высказав Стеф свои не самые искренние сожаления о том, что она не сможет составить мне компанию, я отправилась в королевский сад. Получасовая прогулка наедине с собой могла бы послужить мне отличной возможностью осуществить задуманное, но к несчастью королевский сад нельзя назвать местом идеальным для уединения — я то и дело останавливалась, чтобы переброситься парой-тройкой дежурных фраз с прогуливающимися. Поразмыслив, я решила, что до обеда едва ли удастся осуществить вылазку — сразу после завтрака меня ждут уроки танцев, которые Ее Величество сочла для меня обязательными, решив, вероятно, лишний раз напомнить о том, кто я есть — неуклюжая, неотесанная провинциалка с сомнительной родословной.

— Ваше Высочество, вы выглядите уставшей. Граф Аливаре опять утомил вас своей светской болтовней? — сказала она мне за завтраком. Очередная провокация с ее стороны — попытка указать мне мое место.

— Нет, что вы, Ваше Величество, — отозвалась я в той же манере, что и она — с вежливостью, сквозящей притворством. — Светские беседы ничуть меня не утомляют. К тому же я нахожу графа Аливаре очень интересным собеседником.

— А по мне он глуп и малообразован, — парировала королева. М-да. Эта женщина не брезгует ничем, чтобы заткнуть меня за пояс. И она еще что-то говорит мне о манерах? Оскорблять и высмеивать человека за его спиной — едва ли допустимое поведение для высокостатусной особы.

Готтон, как обычно, в диалоге не участвовал. Он вообще редко говорил со мной, а уж в присутствии Ее Величества и вовсе рта не открывал, за исключением тех моментов, когда та обращалась к нему, и у меня сложилось мнение, что он боится свою мать. Не могу сказать, что понимаю его — да, эта женщина далеко не душка, но ведь и он уже не мальчик, чтобы бояться быть наказанным. Да и что она может сделать единственному наследнику, а теперь и правителю? Почему он ведет себя как побитая овца, когда жизнь целого королевства в его руках? Короче говоря, я сделала вывод, что Готтон Брук, нынешний король и мой будущий муж — тюфяк и тряпка. Вот только как же он будет править королевством, если из него правитель, как и лесного орка джентльмен? Одно хорошо — такой не станет настойчиво приставать, требуя выполнения супружеского долга.

После уроков, как обычно было время чая, после чего я могла заняться всем, чем захочу. Обычно, я попросту слонялась без дела, изучая дворец, любимым местом в котором была библиотека — здесь я проводила больше свободного времени. Сегодня же я планировала использовать дообеденное время для того, чтобы потренироваться с созданием портала, а если повезет, то и навестить дядю Элазара. Увы, и в этот раз моим планам не суждено было сбыться — как только я заперлась в комнате, в дверь тихо постучали. По стуку я узнала Стефанию и хотела было прогнать ее, на что, в общем-то имела право, но ведь та побежит к Ее Величеству с докладом, дескать, госпожа закрылась у себя и не впускает, значит, что-то замышляет.

— Чего тебе? — грубовато спросила я ее. Девушка покраснела и опустила глаза, но это не вызвало у меня раскаяния — я была слишком огорчена.

— Не сердитесь, госпожа, — миролюбиво произнесла она. — Но без вас очень уж скучно.

Скучно ей без меня, ага, как же.

— Делом займись, чтобы скучно не было, — проворчала я, тем не менее, впуская в комнату. Стеф широко улыбнулась.

— Каким же таким делом, госпожа? Ведь и ходить-то толком не могу. К вам вот еле доковыляла. Чем тут займешься? — возможно, мне всего лишь почудилось, но в голосе Стеф слышался упрек. Конечно, она не настолько глупа, чтобы ни о чем не догадаться. Наябедничает ее Величеству? Ну, так и пусть! Пусть знают, что я не так слаба и беспомощна, как они здесь все, возможно, думают. Может быть, хоть считаться со мной начнут.

— Макраме вяжи, — "посоветовала" я.

Щеки Стеф вспыхнули еще ярче.

— Макраме? — прерывисто повторила она, то ли с возмущением, то ли смутившись. — Вязать?

— Да, — кивнула я.

— Вы хотите сказать вручную?

— Ну, конечно, вручную, Стеф.

— Что вы, госпожа, — девушка покачала головой. Кажется, я ее чем-то обидела. — За феппса меня принимаете, что ли?

— Почему же за феппса? — моему удивлению не было предела.

— Потому что только феппсы работают руками! А я, между прочим, с отличием закончила высшую школу магических искусств!

— Ух, ты, — восхитилась, правда, не особо понимая, что это за школа такая.

— А давайте погадаем? — предложила она. — Я вот и руны принесла, — она помахала мешочком, который, оказывается, держала в руке, а я и не замечала.

— Руны? — эхом повторила я.

— Ну, да. Гадальные, — подтвердила Стеф таким тоном, будто речь шла о чем-то пустяшном. — Вы какие больше предпочитаете? Руны дэйтийских ведуний, кримэльских нимф или же эльфийские руны?

— Э-э-э, — невнятно протянула я. Что же сказать? Признаться, что я и слыхом не слышала ни о чем подобном, а о рунах так вообще знаю лишь из рассказов школьной подруги Лильки? — А какие ты принесла?

— Кримэльские, — Стеф как будто ждала, что я вот-вот начну смеяться над ней.

— Что ж, хорошо, — пробормотала я.

— Ну, мы ведь только побалуемся, это ведь не всерьез, — затараторила Стеф. Я промолчала, не зная, что на это ответить. Мне-то все равно. Главное, чтобы это баловство не вылилось в проблемы.

После моего приглашения, Стеф уселась на кровати и принялась трясти мешочек, перемешивая его содержимое. Мне стало любопытно, что же из себя представляют эти самые руны, а потому я внимательно следила за ее движениями.

— Мудрость агата, сила земли, Истину-правду узреть помогите, — бормотала девушка. Странное заклинание. Напоминает детскую считалку. А может, Стеф, потому и ждала, что я подниму ее на смех, что гадание это шуточное, несерьезное? Я вспомнила кримэльских фей, которых в прошлом году подарил мне Кристиан — от этих чертовок можно ждать чего угодно, только не серьезности. Если под нимфами подразумевается нечто схожее с феями, то и изобретения их не стоит воспринимать всерьез. — Придумали вопрос? — спросила она после того, как перестала трясти мешочек.

— Вопрос? — бестолково переспросила я.

— Ну, да, вопрос, — нетерпеливо отозвалась Стеф. — Ответ на который хотите узнать.

— Ах, вот что... Нет, еще не придумала.

— Ну, так думайте скорее. Руны не любят, чтобы их тревожили попусту.

Прям так и не любят. Может они еще и душой обладают, и думать умеют?

— Придумали?

Я кивнула, хотя в голову не шло ничего такого, что я могла бы доверить каким-то рунам, а тем более Стеф.

— Вопрос можно задать мысленно, но будет лучше, если произнести вслух. Хотя, конечно, вы не захотите....

Вот зараза, а. Пытается выведать, если у меня тайны, о которых еще не знает Ее Величество.

— Нет, что ты, — поспешила я возразить, лукаво наблюдая за удивлением на лице Стеф. — Каким будет второй учебный год в Академии? — уверенно произнесла я. Стеф, протянувшая уже было мне мешочек, одернула руку.

— Нет, вы не правильно задали вопрос, — заявила она мне.

— А как же нужно?

— Руны отвечают только "да" или "нет". На ваш же вопрос нельзя ответить однозначно.

— Понятно. Тогда так — Есть ли вероятность, что профессора Зегерса съест оборотень?

Стефания весело расхохоталась.

— Кто такой профессор Зегерс, госпожа, и почему вы желаете ему такой страшной участи? — сквозь слезы смеха спросила она. Ну, на это можно ответить честно.

— Потому что я его ненавижу. Он зануда и воображала.

Впрочем, я чуть-чуть слукавила — Зегерс меня слегка подбешивал, а по-настоящему я ненавидела только Дарна. Но Стеф о нем знать не обязательно.

— В этом году наверняка преподаватели будут куда благосклоннее к вам, — отозвалась она. Я пожала плечами. Сомневаюсь, что мое новое положение в обществе изменит ко мне уже сложившееся отношение. По мне, будь я всеми ненавистным феппсом, у меня было бы куда больше шансов завоевать симпатию преподов. По крайней мере, большинство считали меня вполне одаренной студенткой. Едва ли меня станут любить больше после разлетевшейся на все королевство новости о моем истинном происхождении. Меня будут ненавидеть, но тихо, украдкой и исключительно за спиной, в глаза же улыбаясь и беззастенчиво лицемеря. Я видела подобное, общаясь с Кристианом. Ему улыбались, перед ним робели (болван Тэй не в счет), ему льстили, и его презирали. Презирали за то, что он вампир. Презирали, но едва ли кто-то решился бы сказать ему это в глаза.

— Теперь ты, — сказала я Стеф, надеясь, что она забыла о том, что мой вопрос к рунам остался без ответа.

— А может, погадаем на книге будущего? — предложила девушка, и в ее глазах сверкнул огонек. Чувствую, что это куда серьезнее кримэльских рун.

— Давай, — зачем-то согласилась я.

— Велю Маранде принести книгу, — запустив руку в глубокий карман платья, Стеф извлекла небольшой листок, после чего написала на нем что-то, и произнесла заклинание, в результате которого листок исчез. Я не стала спрашивать, что это значит и как работает. Вскоре в дверь постучались. Это была Маранда — младшая служанка во дворце, в обязанности которой входили мелкие поручения. Проще говоря, Маранда была девочкой на побегушках. Я редко просила ее о чем-либо, но вот другие обитатели дворца, не исключая даже слуг, не щадили бедняжку.

Книга была старой, с потертой выцветшей обложкой бледно рыжего, когда-то коричневого цвета. Буквы давно стерлись, а потому я не смогла прочесть написанное.

— Где она ее взяла? — спросила я Стеф.

— Из библиотеки, конечно же, госпожа, — понизив голос, Стеф добавила: — Ее Величество когда-то частенько засиживалась с ней у себя в покоях. Оно и понятно — бедняжка не могла быть уверена в своем будущем, когда народ бунтовал.

— А чего он бунтовал? Не принимал ее, что ли?

Мой вопрос смутил Стеф. Вероятно, она поняла, что сболтнула лишнего.

— Их с покойным королем брак был настоящим скандалом, вы, наверно, знаете...

Я, на всякий случай, кивнула.

.... — Да, народ бунтовал, а в особенности клан кровососов. Те так вообще едва войну не развязали, но Его Величеству удалось все уладить. Хорошим он был правителем. Не знаю, как мы без него... Ой, простите, госпожа, — она покраснела. Я улыбнулась.

— Ты так хорошо знаешь историю королевской семьи. Давно при дворце?

-Десять лет.

Услышав это, я едва не проглотила собственный язык от удивления — на вид Стеф было не больше шестнадцати. Когда она успела заработать такой стаж?

— Десять? Ты шутишь!

Стеф удивленно посмотрела на меня.

— Что вы, Ваше Высочество, — испуганно пролепетала она, вероятно, решив, что я отругаю ее за ложь. — Мне было двенадцать, когда я пришла в услужение Ее Величеству. Тогда она еще не была королевой.

Что? Что я только что услышала? Стеф служила королеве?? Ну, теперь-то мне все окончательно ясно, и если до этого момента я еще сомневалась, что она шпионит за мной по приказу этой змеюки, то теперь никаких сомнений.

— Выглядишь юной, — машинально пробормотала я, хотя с языка готовы были сорваться совсем другие слова.

— Мне всего-то двадцать два, — пожала она плечами. — Ну, что, готовы? — спросила она так, будто давала мне возможность отказаться. Я снова пожала плечами, а затем неуверенно кивнула.

— Только в этот раз ты первая, — предупредила ее.

— Хорошо, — охотно согласилась Стеф. — Я не ошибусь, если предположу, что вы, госпожа, никогда не гадали при помощи книги будущего?

Вообще никогда не гадала. Разве что на ромашках в детстве.

— Ты права, — улыбнулась я.

— Боитесь своего будущего?

— Нет, не боюсь. Просто считаю, что всему свое время.

— Но ведь страсть как интересно узнать, что тебя ждет в будущем! — с жаром возразила Стефания.

— А смысл? Если все равно не сможешь ничего изменить.

— Иногда можно изменить.

— Есть вещи, которые не исправить. Например, смерть.

— Верно, — кивнула девушка. — Вот эта стерва, если уж кого поджидает у порога, встречи с ней не избежать.

— Вот именно, — осталась я удовлетворенной результатом нашей небольшой дискуссии. — Как это работает? — кивнула я на книгу. — Что нужно делать?

Стеф раскрыла книгу в середине. К моему удивлению, страницы ее были совершенно чисты — ни строчечки, ни единой записи.

— Нужно перо, — вместо ответа сказала Стеф.

— Перо? — недоуменно переспросила я.

— Ну, да, перо, — терпеливо подтвердила та. Затем, улыбнувшись, пояснила: — Просто вписываете свой вопрос и книга сама выдает вам ответ.

— Сама? — ахнула я. Стеф, кажется, едва сдерживала смех.

— Сама.

— Ладно.

Подав ей перо, я стала наблюдать за ее действиями. Какое-то время Стефания просто сидела, задумавшись, а затем принялась быстро заносить в книгу запись. Мне было страсть как любопытно, а потому я, забыв о приличиях, вытянула шею, чтобы увидеть, как она заносит пером вопрос. К моему изумлению, буквы растворились, будто бумага впитала их, поглотила в себя, но я успела прочесть: "Выйду ли я замуж в этом году?"

Мы вместе затаили дыхание — Стеф, ожидая ответа, а я от интереса, как же работает эта магия. Как Стеф и сказала, книга сама выдала ответ, который показался мне несколько сухим, словно книга отвечала нехотя, вероятно устав от многочисленных вопросов от желающих заглянуть в свое будущее.

"Нет", — вот, что было написано.

— Нет, — разочарованно повторила вслух Стефания, после чего быстро написала следующее: "Что же ждет меня тогда?".

— Может, не нужно было? — слабо произнесла я. Не люблю я все-таки эти гадания, заглядывания в будущее. Как выдаст что-нибудь неприглядное, ходи потом, мучайся. По мне, уж если и ждет что-то нехорошее, так лучше и не знать об этом. Я отвернулась, не став ждать ответа книги. Стеф как знает, а я не хочу ничего спрашивать о себе.

Стефания ничего не произнесла, и даже не шевельнулась, когда книга выдала ей ответ. Лишь вмиг побледневшее лицо говорило о том, что ответ был неприятным.

— Что там, Стеф? — осторожно спросила я. Она посмотрела на меня пустым, отрешенным взглядом, и я решилась сама заглянуть.

"СМЕРТЬ" — отчетливо и крупными буквами было написано.

Смерть. Согласно предсказанию книги будущего Стефания должна умереть в этом году. Глупости. Бред это все. Вранье!

Я и не заметила, что сказала это вслух.

— Нет, — слабо отозвалась Стеф.

— Что? — непонимающе переспросила я.

— Не вранье. Книга будущего никогда не ошибается.

— Ну...может быть она из вредности так сказала, — предположила я, все еще отказываясь верить.

— Из какой такой вредности?

— Ну, она, судя по ее виду, довольно старая...и вероятно ею довольно часто пользовались...Наверняка надоели... И в конце концов, это всего лишь книга!

Я схватила книгу и собиралась захлопнуть, чтобы потом отнести на место и никогда-никогда больше не брать ее в руки, но что-то странное произошло, что-то, чего быть не должно — это понимала даже я. Книга, вероятно, оскорбившись моими словами, сама выдала мне предсказание, о котором я даже не просила.

"Несчастья ждут тебя. Горе. Слезы"

— Может, и смерть тоже? — с сарказмом отозвалась я.

"И смерть. Но не твоя".

— Что там у вас случилось? — окликнула меня Стеф.

— Да вот твоя книга будущего решила сделать мне предсказание. О котором, я, между прочим, не просила.

— И что же?

— Ничего. Говорит, что мы все помрем. Но прежде я буду много плакать. Короче, трудный год намечается.

Стеф слабо улыбнулась, и даже бледные щеки покрылись легким румянцем.

— Спросите что-нибудь про свадьбу, — шепнула она.

— А чего спрашивать? Уже все решено, — сказала я это в сердцах, забыв об осторожности. — Ладно.

Взяв перо, я принялась быстро писать: "Выйду ли я замуж за Готтона?"

Книга выдала неутешительное: "Да".

"И долго ли мне с ним мучиться?" — хотела я спросить в следующем вопросе, но Стеф стояла у меня за спиной, заглядывая в книгу через мое плечо, а потому я написала так: "Долго ли мы будем счастливы?"

Ответ выдался странным и неоднозначным:

"Брачное ложе остыть не успеет, с рассветом уж станешь вдовой".

ГЛАВА 4.

В комнате повисла долгая тишина: ни я, ни Стеф, не решались высказать свои предположения касательно предсказания, а предположить здесь можно было только одно — Готтон умрет, едва мы с ним успеем пожениться. Наверное, это я его того — прибью, когда полезет ко мне в первую брачную ночь за исполнением супружеского долга. Надо будет заранее предупредить женишка, чтобы не рассчитывал, а еще лучше — взять с него слово не посягать на мою неприкосновенность.

— Что вы об этом думаете, госпожа? — тихо спросила Стеф, стоя позади меня. Оглянувшись, я увидела ужас, застывший в ее широко распахнутых глазах.

— Ты и так знаешь, что я думаю, — взяв себя в руки, ответила я ей. — Фуфло эти предсказания. То есть, я хочу сказать, что не верю гаданиям и этой книге.

— Она никогда не врет, — мрачно возразила Стеф.

— Возможно, она просто устала. Сколько ей? Старая, небось?

— Ей около пятисот лет, — кажется, Стеф, сейчас расплачется. — Говорю же, она хранит в себе древнюю ведическую силу.

— А по мне, она уже того, — я покрутила пальцем у виска, — бредит немного. Рано или поздно все выходит из строя. У этой книженции просто уже программа сбилась, понимаешь?

Глаза Стеф стали круглыми.

— Не понимаю, — пролепетала она. — Какая еще программа?

Я отмахнулась — долго объяснять.

— Не важно. Я только хочу сказать, что книга очень старая, а потому, наверняка страдает маразмом, — я улыбнулась, чтобы хоть немного развеселить Стеф. — Ну, или она просто ненавидит всю нашу королевскую семейку.

— Я не отношусь к королевской семье, — голос Стеф снова стал мрачным — она вспомнила о предсказании собственной смерти. Мне стало ее очень жалко. Да, я знаю, что она приставлена королевой шпионить за мной, и понимание этого заставляет меня почти что ненавидеть ее, но смерти я ей точно не желаю. Наверно, мы даже могли бы подружиться, не будь между нами королевы с ее погаными интригами.

— Значит, она всех ненавидит, — настаивала я. — И знаешь, я ее понимаю.

Стеф тихо засмеялась, но быстро смолкла, будто что-то ее одернуло.

— Вашу смерть она не увидела, — заметила она.

— Не рискнула шутить с будущей королевой, только и всего, — продолжала я отрицать.

Стеф грустно улыбнулась.

— Говорят, в мире, откуда вы пришли, не принято заглядывать в будущее.

Я пожала плечами.

— Просто никто не умеет этого делать.

— А может быть, боятся. В вашем прошлом мире боятся таких, как мы.

Я согласно кивнула.

— Да, когда-то ведьм сжигали на кострах.

— Говорят, от своей судьбы можно убежать, — пробормотала Стеф, задумчиво уставившись в пол. — Дэйтийцы в шутку говорят, что если хочешь изменить судьбу, измени мир, в котором живешь. Иными словами, чтобы изменить судьбу или избежать неминуемой участи нужно сбежать в другой мир.

Я недоуменно уставилась на нее, а потом засмеялась.

— Не хочешь ли ты сказать, что подумываешь податься в мир презренных не-магов?

В ответ Стеф пожала плечами.

— Вы думаете, это глупо, госпожа?

— Тебе будет сложно скрывать, кто ты есть.

— Если бы вы мне помогли, — в голосе девушки стояла почти что мольба.

— Чем же я могу тебе помочь? Разве что вещи собрать, — тоскливо отозвалась я. Мало мне проблем, так еще моя помощница хочет, чтобы я лично организовала ей побег со двора, да не куда-нибудь, а в параллельный мир! Но с другой стороны...это возможность избавиться от личной шпионки Ее Величества, по крайней мере, на какое-то время.

— Вещи я и сама соберу, — пробормотала Стеф, теребя пальцами ткань юбки. — Тем более, что у меня их не так уж и много.

— Больше половины из них тебе и не пригодятся, — добавила я.

Глаза Стефании загорелись азартом.

— А правда, госпожа, что в вашем мире, то есть, мире простолюдинов принято одеваться совсем-совсем отлично от нашего?

— Правда. Но не думаю, что тебе придется по вкусу. Слишком уж велика разница между тем, что модно у простолюдинов и тем, что принято носить здесь, — я невольно вздохнула, вспоминая свои излюбленные джинсы с рваными прорезями, футболки с сумасшедшими надписями, дерзкий макияж и волосы, выкрашенные в ярко-красное омбре. Да, моей прошлой — счастливой и беззаботной жизни, мне, определенно не хватает, но больше всего я скучаю по родителям.

В глазах защипало, и я поспешно отвернулась, чтобы скрыть от Стеф навернувшиеся слезы.

— Ну, так что, госпожа, поможете? — Стеф слегка покачивалась, стоя на одной ноге. Я засмеялась и толкнула ее на кровать.

— Возможно. Но только на данное тобой взамен обещание.

— Все, что угодно! — заверила та.

— Первое — я хочу знать правду.

— К-какую правду, госпожа? — Стеф сникла.

— Ты шпионишь за мной для Ее Величества?

Глаза помощницы стыдливо опустились. Едва заметно она кивнула головой, а затем тихо произнесла:

— Да.

— Отныне ты будешь передавать ей только то, что я тебе велю — вот мое условие.

Стеф рывком подняла голову.

— О, клянусь, госпожа, вы можете на меня рассчитывать! — горячо заверила она меня. Ага, так я и поверила обещаниям.

— Прости, но условной клятвы не достаточно для доверия, — мягко, но беспрекословно сказала я ей.

Глаза Стеф снова распахнулись в испуге.

— Вы...Вы хотите, чтобы я дала не...нерушимую к-клятву, госпожа? — заикаясь, пролепетала она.

— Именно.

Чего так испугалась-то?

— Но, разумеется, ты можешь отказаться, — с этими словами я отвернулась и принялась неспешно расхаживать по комнате, давая Стефании время обдумать ее решение.

— Нет. Нет, госпожа, я согласна, — тихо и как-то совсем уж обреченно произнесла она спустя некоторое время. Я резко развернулась, и, стараясь не слишком открыто демонстрировать свое ликование, подошла к кровати.

— Прекрасно. Не будем терять время. Ассентум, — прошипела я заклинание, и кожу на запястье полоснуло невидимым лезвием. — Теперь ты, — я нетерпеливо потопталась на месте в ожидании, когда Стеф проделает свою часть не самой приятной процедуры. Девушка медлила. Что на этот раз? Крови боится или передумала? — Ну? — поторопила я ее.

— Да. Я...

Раздраженно цокнув языком, я схватила запястье Стеф и произнесла заклинание. Вышло куда грубее и струйка крови потекла по бледной руке девушки. Надеюсь, она не слишком чувствительна и не хлопнется в обморок на манер барышень времен девятнадцатого века.

Стеф выстояла, а я продолжила уже знакомую мне процедуру.

— Я, Стейси Ребекка Блейн, обязую тебя, Стефания Аннабель Алгарийя, дать мне нерушимую клятву о верном служении мне отныне и впредь, и больше не быть на услужении ее Величества...

Суть клятвы состояла в том, что теперь Стеф будет шпионить не для Ее Величества, а для меня, докладывая мне все, о чем замышляют королева с ее сыночком. Отныне она мой союзник и агент. Справедливости ради и я дала взаимную клятву о том, что сделаю все от меня зависящее, чтобы помочь Стеф сбежать из магического мира.

Теперь нас связывала взаимная клятва, данная друг другу, нарушение которой грозит смертью для нас обеих. Можно ли придумать узы крепче и надежнее? По крайней мере, теперь я могу доверять Стеф и, отправляясь спать, не сооружать коварных ловушек у двери своей спальни.

Свое путешествие в Наир я решила отложить до вечера — теперь, когда дообеденное время было отдано Стеф, оставалось ждать наступления чайной минутки, длящейся во дворце с четырех до пяти, то есть, не больше, не меньше, шестьдесят минут. Целый час королевская семейка распивает чаи, беседуя о всякой ерунде вроде неудачного наряда леди Макбет на вчерашнем приеме у графа Алвена. Иногда на чай приглашались гости, среди которых, к моему удивлению никогда не бывает эльфов, а ведь, помнится, Кристиан говорил, что Готтон Брук старший, очень любил водить с ними дружбу.

Так вот, в промежутке с пяти до восьми вечера я, по моим расчетам, могу незаметно покинуть дворец, разумеется, не без помощи Стеф, задача которой прикрыть меня перед Ее Величеством, если той вздумается повидать меня.

— Сегодня мне понадобится твоя помощь, — сказала я Стеф, когда она шнуровала мне платье — к обеду я, согласно дворцовому этикету, должна спуститься в специальном — предназначенном для обеденной трапезы, наряде. Появиться в столовой в том же платье, что было надето за завтраком, является дурным тоном, о чем мне деликатно поведали кузины Готтона — племянницы покойного короля, гостившие у нас около недели. Ни Ее Величество, ни леди Лайен, отвечающая за мое образование, не потрудились сообщить мне об этой маленькой детали.

— Все, что угодно, госпожа, — поспешила заверить меня Стеф. — Хотите, чтобы я передала письмо за пределы дворца?

Я непонимающе посмотрела на нее в отражение зеркала. Что она имеет в виду? Уж не намекает ли она на нас с Кристианом? А может быть, ей известно о переписке с Мелиттой? Ведь если меня выследил наемник во время моего последнего визита в таверну, то, вполне возможно, и во дворце знают, что я навещаю мистера Вильца. За Мелитту я уже почти не переживаю — к счастью, Совет оставил в покое беглых феппсов, а потому подруга может спокойно вернуться в Наир и продолжить обучение в Академии, где о ее безопасности позаботится профессор Вайз.

— Нет, я хочу ненадолго покинуть дворец. Так, чтобы об этом никто кроме тебя не знал.

— Это будет непросто, госпожа. Вы знаете, о том, что дворец защищен от магии вторжения?

— Что это значит? — я недоуменно уставилась на помощницу, глупо хлопая ресницами. Кажется, Кристиан что-то подобное рассказывал, но я не вникла в суть.

— Магия вторжения предполагает проникновение в помещение извне при помощи телепортации, — начала объяснять Стеф.

— Ну? — мне не терпелось понять к чему она клонит.

— Это значит, что никто не может проникнуть во дворец, используя магию, так же, как и невозможно выйти из него аналогичным способом.

— Что же случится со мной, если я отважусь попробовать?

Стеф пожала плечами.

— Ничего особенного, разве что вас постигнет разочарование от неудачи.

Я сникла. Столько бессонных ночей, отданных на изучение сложнейшей магии, и все напрасно! Ну, ладно, может быть, вовсе и не напрасно, но это был отличный план, который, как оказалось, я строила впустую. А что, если Стеф нарочно пудрит мне мозги? Ведь я не запрещала ей хитрить и дурить меня, если только это не является приказом королевы.

Когда с платьем было покончено, я спустилась в столовую, где уже было накрыто к обеду, однако ни Готтона, ни Ее Величества за столом не было.

— Его Величество покинули дворец еще утром, а перед отъездом велели не накрывать на них, — поведала миссис Эейльсон на мой вопрос о том, почему сегодня я вынуждена обедать в одиночестве. — А Ее Величество приказали подать обед в покои.

Я промолчала, нарочно запихнув в рот большой кусок отбивной телятины. Что тут скажешь? И так ясно, что королева не желает оставаться со мной наедине. Вот только расценивать ее поступок? Банальная ли это неприязнь и стремление еще более унизить меня или же Ее Величеству некомфортно в моем обществе? Так или иначе, а без ненавистно мной королевской семейки и еда кажется куда вкуснее.

— М-м-м, очень вкусно. Передайте миссис Корхон, что сегодня ее кухня особенно вкусна.

Лицо миссис Эйельсон расцвело в улыбке, словно я похвалила лично ее.

— Ей будет приятно это слышно, Ваше Высочество, — благодарно сказала она.

Однако недолго мне выдалось насладиться приятным одиночеством — не успели подать мороженое, как на пороге нарисовалась леди эль-Лайен собственно персоной.

— Я специально спустилась к десерту, потому как не голодна, — официальным тоном сообщила она мне.

— Помнится, госпожа Лайен, вы отругали меня за проявление грубейшей бестактности, когда я отказалась спуститься к ужину, — напомнила я тот неприятный инцидент. Это было в первые дни моего пребывания во дворце — от стресса и переживаний у меня начисто пропал аппетит, к тому же, в добавок ко всем моим неприятностям, у меня приключилось расстройство желудка, но конечно же, в этом доме всем глубоко начихать на мое здоровье — нездоровый вид причислялся к и без того многочисленным недостаткам.

В ответ на мое замечание эльфийка надменно поджала губы.

— Тогда вы вовсе не явились к обеду, тем самым выказав свое неуважение к высокопочтенным хозяевам этого дома.

— Я ужасно себя чувствовала.

— Это не повод демонстрировать дурное воспитание. Вы леди, мисс Блейн, во всяком случае, вас таковой считают, а потому должны уметь терпеть и скрывать и нездоровье и дурное настроение.

— Правильно ли я понимаю, госпожа Лайен, что единственной уважительной причиной не почтить Их Сиятельные особы своим присутствием является смерть?

Эльфийка метнула в меня свирепый взгляд. Ее обычно холодное и бесстрастное лицо исказилось злобой — с него будто только что сорвали маску, которую до этого момента леди Лайен носила не снимая.

— Как вы смеете, — задыхаясь, прошипела она. — Как вы смеете? Грубая, невоспитанная девчонка!

Я растерялась. Ложка с мороженным, поднесенная ко рту, так и застыла в воздухе. На что она рассердилась? Будто я нанесла ей личное оскорбление!

Она продолжала.

— Как вы смеете?

— Смею что? — невинно поинтересовалась я.

— Смеете дерзить мне!

— Простите, если обидела вас, госпожа Лайен. Я вовсе этого не хотела.

— Да, вы просто слишком грубы, а потому даже не замечаете своей дерзости, — холодно отрезала она.

— Секунду, — ну все, я разозлилась. До каких пор я буду терпеть унижения? Мой голос был холоднее стали, когда я произнесла следующее: — Позвольте напомнить вам, госпожа эль — Лайен, что я являюсь невестой Его Величества и совсем скоро сама надену корону. Не советую вам забываться.

— Надень вы хоть десять корон, это не сделает вас достойной королевой, — отрезала эльфийка.

— Достойной ли я буду королевой или нет, это не вам решать. Но даже окажись вы правы, это не позволяет вам выказывать в отношение меня свое презрение. Держите свои чувства при себе. Это для вашего же блага.

Леди Лайен ничего на это не ответила. Резко поднявшись из-за стола, она пулей вылетела из столовой.

Вторую половину дня я провела над книгами, которые она велела прочесть днем ранее в целях моего образования. Я не хотела давать ей лишний повод для упрека, а потому усердно читала, стараясь запомнить все, что рассказывалось в учебниках. А рассказывалось в них много интересного, в частности это касалось королей и королев Дэйтии, а некоторые моменты и вовсе повергли меня в ужас. Так, например, история Клариции Верталиен, которая описывалась как мудрая, славившаяся острым умом и не менее острым языком, за который, собственно, и была наказана — королеву в прямом смысле лишили голоса с помощью сложнейшего проклятия обезгласывания. А проделал это с бедняжкой ее собственный муж — Его Величество Люциан Безжалостный отдал приказ лишить супругу голоса за то, что она имела неосторожность пошутить с ним за ужином. Шутка Люциану не понравилась, и он решил проучить благоверную таким вот жестоким способом. Вот уж воистину безжалостный. Не знала, что король может иметь такую власть над супругой. Это что же, выходит, что и Готтон может проделать нечто подобное со мной, если ему вдруг взбредет в голову?

Я почти завершила чтение главы, когда прямо перед моим носом возник шар — бледно розовая почти прозрачная сфера. Он маячил передо мной, пока я не протянула руку и не позволила опуститься на ладонь, после чего растворился, оставив в ней маленький листок, свернутый в трубочку — записку от Стефании. Помощница деликатно интересовалась, могу ли я принять ее сию минуту. Написав в записке ответное "да", свернула листок, и он тут же превратился обратно в шар. Покружив еще некоторое время в воздухе, он вдруг стал ярче, а потом беззвучно лопнул и пропал. Вскоре в библиотеку вошла Стеф.

— Ты хотела меня видеть? — я жестом предложила ей сесть напротив.

— Да, госпожа.

— Хорошо, я слушаю, — отстранив книгу, я подняла глаза и выжидательно уставилась на Стеф, давая понять, что готова выслушать. Лицо девушки расцвело в улыбке. В ответ я удивленно подняла брови. Чему это, интересно, она так радуется? Никак какой-нибудь граф замуж позвал? Эта мысль заставила меня прыснуть.

— Хорошая новость, госпожа! — радостно сообщила Стеф.

— Ну, так говори же скорее.

Стеф поелозила на стуле, расправляя складки на платье и явно думая, с чего начать, а я уже теряла терпение. Ненавижу, когда мямлят.

— Вы, наверное, еще не слышали, потому как всеми днями только и заняты чтением, а я только что случайно услышала, как Ее Величество обсуждали с графом Валлийенским одно событие, — Стеф кокетливо прочистила горло и игриво посмотрела на меня, но при этом не торопилась продолжать, явно играя с моим терпением. А я невольно скосила взгляд на толстенький томик "Истории магии в Дэйтии". Ей-богу, руки так и чесались взять книгу чтобы как следует приложить ею к голове этой невыносимой зануды.

— Долго ты меня томить будешь? — сердито прошипела ей.

— Так вы и сказать не даете! — возмутилась девица. — Хотите ближе к делу, пожалуйста. Только не жалуйтесь, что ничего не поняли! — сказав это, она вдруг заливисто засмеялась.

— Я тебя сейчас прибью, — пообещала я.

— Завтра в восемь в королевском театре состоится премьера спектакля: "Последние лепестки орхидеи". Его Величество получили два пригласительных билета! — Стеф так и сияла непонятной мне радостью. Вот только я не разделяла ее восторга. Права она была — я, действительно, ничего не поняла. Ну, спектакль, ну и что с того? Мне-то что за радость?

— И? Это и есть хорошая новость?

Улыбка Стеф несколько потускнела. Она неуверенно кивнула.

— Да, действительно, прекрасная новость. Я люблю театры, — буркнула я и потянулась к книге, чтобы вернуться к чтению.

— Вы что же, так ничего и не поняли? — разочарованно отозвалась Стеф.

— Что же я должна понять? Неужели в этой новости скрыто нечто сакральное?

— Ну, конечно! — Стеф воскликнула так звонко, что я вздрогнула и едва не выронила книгу, которую уже держала в руках.

— Завтра вы и Его Величество отправитесь в театр, понимаете?

— Понимаю, — кивнула я, листая страницы, в поисках нужной главы. — Вот только не понимаю причины твоего восторга.

— Как же так, госпожа? — Кажется, Стеф в конец разочаровалась. — Завтра вы ненадолго покинете дворец, понимаете? Это отличная возможность отправиться по своим делам.... — последнюю фразу она произнесла почти шепотом. Я вздохнула и покачала головой.

— Дело в том, что Его Величество не должен знать о том, что я куда-то отлучалась.

— Да я знаю, — Стефания нетерпеливо заерзала на стуле. — Его Величество ничего и не узнают. После спектакля скажете, что хотите посетить салон мадам Юильен, чтобы прикупить лент для волос. Будьте уверены, что он не захочет последовать за вами, а предпочтет вернуться во вдорец без вас.

— Как же он оставит меня? Это ведь неприлично.

— Так ведь не одну, а с фрейлинами!

— С фрейлинами? — эхом повторила я.

— Ну, да, с фрейлинами. Вам, как невесте Его Величества и будущей королеве положено иметь фрейлин, во всяком случае для сопровождения на всякие мероприятия вроде завтрашнего.

А с ними-то как быть?

— Сколько их будет?

— Две госпожа. Принцессам, обычно полагаются две фрейлины. Вам, я думаю, тоже.

У меня отлегло с души — хоть не четыре, как у Ее Величества.

— Но и две много, — задумавшись, произнесла я вслух. — Я люблю тишину и уединение.

Стеф снисходительно улыбнулась.

— Вы же понимаете, что став королевой, о покое придется забыть. Балы, светские приемы, званые вечера, поездки, дела королевской важности — все это утомляет куда больше чем общество фрейлин, пусть даже самых болтливых.

— И все же... И все же могу я отказаться от фрейлин? — Или же выбрать, скажем, одну?

— Не можете. По уставу не положено.

Я опустила глаза. Стало как-то совсем уж грустно: то нельзя, это не положено. Не жизнь, а тоска зеленая без надежды на перемены.

Утро следующего дня началось как обычно с прогулки, после которой следовал завтрак, а затем уроки истории, которую преподавал мистер Альберус. Обычно наши уроки проходят наедине, но сегодня зачем-то явилась леди эль-Лайен. Она вошла как раз, когда профессор рассказывал о великих правителях Дэйтии, среди которых был и Август Бесстрашный — прадед Кристиана и Готтона.

— Простите, мистер Альберус, что врываюсь во время ваших занятий с Ее Высочеством, — последние два слова были произнесены с легкой, но уловимой иронией. — Вчера я посоветовала леди Блейн одну занимательную книгу, очень полезную для нее.

— В самом деле? — отозвался профессор. Я прыснула в кулак, но тут же изобразила неправдоподобный кашель — мистер Альберус терпеть не мог леди Лайен и этим особенно нравился мне. Эльфийка, не обращая на него внимания, бесцеремонно прошла вперед. Бегло окинув взглядом кабинет, она остановилась на стене, украшенной всевозможными грамотами, медалями, похвальными листами, благодарственными письмами и наградами, и ее губы растянулись в счастливой улыбке.

— О, как прелестно! — воскликнула она. — Его Величество, мой славный крестник, рос удивительно способным мальчиком, не правда ли, господин Альберус?

Профессор, выглядевший озадаченным выходкой эльфийки, помолчал, после чего прочистил горло и произнес:

— Нисколько не умоляю способностей Его Величества, но, тем не менее, те награды, что привлекли ваше внимание, госпожа эль-Лайен, в большей мере принадлежат его отцу. Если помните, я учил еще покойного короля.

Улыбка сползла с лица эльфийки, а губы вытянулись в тонкую линию.

— Не помню, — холодно отрезала она. — Я слишком молода, чтобы помнить покойного короля в его юные годы.

— Простите, если обидел, — с виноватой улыбкой отозвался мистер Альберус. — А теперь, если позволите, я бы хотел продолжить урок.

— О, нет, боюсь, что не сегодня, господин Альберус. Сегодняшний урок истории я намерена провести сама. Как я уже сказала, ее Высочеству мной было рекомендовано к прочтению пара книг, и я бы хотела проверить, насколько госпожа Блейн усвоила материал.

Мистер Альберус как-то странно крякнул, прочистил горло, и я уж было решила, что он немедленно выставит нахалку, но он ничего не сказал. Подхватив портфель и сгребя в охапку книги, он кивнул мне, после чего удалился из кабинета. А я с трудом перевела взгляд на леди Лайен. Еще больших трудов мне стоила выдержка — я едва сумела побороть желание встать и выйти вслед за профессором. Какого черта эта мадам ведет себя так, будто занимает в этом доме главенствующее место? Прав Кристиан в своей нелюбви к эльфам. Теперь-то я его прекрасно понимаю!

— Ну, что ж, мисс Блейн. теперь, когда мы одни, ответьте мне, хорошо ли вы усвоили заданный мной вам урок?

Леди Лайен сверлила меня взглядом в то время, как я бестолково хлопала ресницами. О каком таком уроке она говорит? Что ей, черт возьми, вообще от меня нужно? Чего она ко мне прицепилась?

— Боюсь, что не понимаю, о чем вы говорите, госпожа Лайен, — максимально вежливо и отчаянно борясь с желанием от души послать ее в кримэльские леса, произнесла я. леди Лайен криво улыбнулась.

— стоило ли сомневаться, — холодно прокомментировала она. — Ее Величество весьма лестно отзывается о ваших умственных способностях, однако, я считаю, что она сильно преувеличивает.

Вот же нахалка, а. Я так крепко сжала зубы, что заболела челюсть.

— Вы считаете, что ее Величество не способна дать разумную оценку, госпожа Лайен? — процедила я сквозь стиснутые зубы. Эльфийка не осталась в долгу:

— Я склонна думать, что Ее Величество излишне добра и стремится видеть в людях только хорошее, даже если ничего хорошего в них и нет.

Я прыснула, но смех так и застрял у меня в горле — нечто странное появилось в лице эль-Лайен, когда она говорила это. Смеяться сразу же расхотелось.

— что касается вас, мисс Блейн, то увы, вы не слишком умны, чтобы понять одну простую истину — в вашем случае не стоит вести себя столько дерзко, столь самоуверенно. Вы пришли из мира, где, возможно, другая жизнь, другие порядки и правила, но не стоит думать, что и здесь вы можете быть на вершине успеха благодаря вашей раскрепощенности и наглости, не будучи при этом наказанной за это.

— О чем вы говорите? — почти шепотом спросила я. Как-то нехорошо звучали слова эльфийки. И даже если это было предостережение, все равно от ее слов становилось жутковато.

— О том, что вы можете поплатиться за свой длинный язык и непокорный нрав, моя милая. К примеру, вы можете запросто лишиться первого.

Я прыснула.

— Кто же посягнет на язык королевы?

— Вы читали те книги, которые я вам рекомендовала? — спросила она. Я кивнула.

— Да, госпожа, Лайен, — тут же добавила, зная, что в противном случае мне непременно будет сделано замечание о несоблюдении этикета.

— Тогда вы должны знать Историю Клариции Верталиен.

Вот тут я все поняла. Вот зачем она велела мне прочесть эту книгу. Припугнуть решила.

— Да, согласно сведениям книги, она была умной женщиной, — отозвалась я. посмотрим, какого мнения на этот счет придерживается госпожа "Я-легко-заткну-за-пояс-любого" Лайен.

— Вероятно, не очень, раз не умела держать язык за зубами, — парировала она.

— А вы считаете покладистость и молчаливость делом большого ума? — не отступала я.

— Да, если ваш муж может лишить вас голоса.

— Разве Люциан Безжалостный имел на это право? — вопрос не был вызовом, мне действительно было интересно. Должна ведь я знать, что может сделать со мной Готтон в случае нашей ссоры.

— О, да. Его Величество имеет право обращаться со своей супругой так, как ему заблагорассудится. Если, конечно, Ее Светлость не обладает магическими силами, превосходящими его собственные. Но в вашем случае, мисс Блейн, говорить об этом бессмысленно. Вы меня понимаете?

Я ответила честно:

— Не понимаю. О каком таком моем случае вы говорите?

Смех леди Лайен, казалось, разрезал воздух. Я невольно поморщилась.

— Я говорю о вашем происхождении, моя милочка, — едко улыбаясь, пояснила она.— Вы феппс, мисс Блейн, и всем это прекрасно известно. И как бы вы ни старались развить свои способности хотя бы до среднего уровня, как бы ни стремились ровняться на тех, кто значительно превосходит вас, вы всегда будете оставаться феппсом. Вам никогда не быть ровней Его Величеству — ни по происхождению, ни по магическому статусу. Моя челюсть против моей воли поползла вниз. Леди Лайен считает меня феппсом? Серьезно? Неужели во дворце ничего не известно о моем истинном происхождении? Нет, вообще-то это хорошо, но просто забавно — я-то думала, что меня ненавидят из-за моего "обожаемого" всем магическим миром дедули, а на самом деле меня, оказывается, попросту презирают, считая феппсом. Ну Ее Величество, конечно же, всё знает, и причина ее негативного отношения ко мне по-прежнему остается для меня вопросом открытым. Возможно, она попросту предвзятая свекровь и хочет видеть возле своего сына более достойную по ее мнению невесту, но выбирать не приходится, потому она и бесится. Но как остальные могли не знать правду, когда Совет давно уже в курсе дел? Что ж, если правда остается сокрытой от народ, так тем даже лучше для меня. Уж лучше пусть по-тихому недолюбливают, считая недостойной титула королевы, чем открыто ненавидят из-за человека, развязавшего самую кровавую войну за всю историю магического мира.

Видимо мое настроение отразилось на лице, так как леди Лайен смерила меня еще более надменным взглядом и завершила речь:

— Не будьте же и дальше столь глупы и неблагоразумны. Не повторите ошибки Клариции Верталиен, — сказав это, леди Лайен покинула кабинет, и только тогда я выдохнула. Да уж, замечательное вышло утро, ничего не скажешь. Да и дальше не лучше — впереди меня еще ожидает знакомство с фрейлинами, ну, а уж о совместном с Гоотоном походе в театре даже думать не хочется.

Подготовка к встрече заняла не менее часа — перед фрейлинами, я, по словам леди Лайен, должна предстать во всем своем великолепии, чтобы не дай Бог не выглядеть хуже, чем они, а потому над моим внешним видом трудились сразу три помощницы. Прическа, платье, украшения, макияж — все должно быть безупречным и на уровне, достойном будущей королевы.

Я едва подавила горестный вздох, когда спустя почти час, а может быть и дольше, последняя деталь моего образа была завершена, и я стояла нафуфыреная и уставшая, готовая к знакомству с фрейлинами.

Как только приготовления были завершены, в комнату вошла леди Лайен. Окинув меня беглым взглядом и не найдя повода для критики, она отвернулась, и как мне даже показалось, фыркнула.

— Вы войдете в зал в сопровождении ваших помощниц, — наставительно сказала она мне. — Кланяться и тем более приседать в книксене перед фрейлинами не нужно. Довольно будет сдержанной улыбки. Легкий кивок будет уместен, когда каждая из них представится вам. Все остальное вы уже знаете.

Я рассеянно кивнула. Утро казалось тянущимся бесконечно долго. За завтраком я совсем ничего не ела, и сейчас желудок сводило от голода, а голова кружилась от волнения и усталости. Не хотелось ни фрейлин, ни выезда в театр, ни тем более компании Готтона. Даже посещение таверны мистера Вильца, что еще вчера казалось делом повышенной важности, сегодня утратило свою значимость. Все, чего мне сейчас хотелось — забраться в постель и проспать долго-долго, возможно, всю жизнь. Что это со мной? Начинающаяся хандра? Депрессия? А быть может, ставшая уже хронической усталость?

— Да, — отозвалась я лишь спустя некоторое время. — Все понятно. Спасибо, госпожа Лайен.

Я сказала это механически, на автомате, но какова была реакция эльфийки! Ее безупречные брови взметнулись вверх, а и без того широко распахнутые глаза стали и вовсе круглыми, напоминая два сапфировых блюдца. Она с недоумением смотрела на меня, а после, прочистив горло, растерянно произнесла:

— Совершенно не стоит благодарности. Всегда к вашим услугам.

В зал я вошла, когда уже все собрались: Готтон, Ее Величество и две девушки. И если первую я не знала, то со второй была очень даже хорошо знакома — Роза МакКейн была моей одногруппницей и по совместительству главной врагиней в Академии. Поймав на себе мой взгляд, она улыбнулась, и эта улыбка не обещала ничего хорошего.

ГЛАВА 5.

— Ваша Светлость, — Роза присела в изящном реверансе. — Для меня огромная честь служить вам. Надеюсь, должность вашей фрейлины еще больше сблизит нас.

— Вы ведь учитесь вместе, не так ли? — вмешалась королева.

— О, да, Ваше Величество, в одной группе. Мы были почти подругами, не правда ли, Ваша Светлость?

Не правда.

Я сверлила Розу взглядом, всем сердцем мечтая придушить мерзавку. Увы, мои актерские таланты куда беднее, чем у этой стервы, а потому в отличие от нее, я не могла так нагло лицемерить и притворяться. Тем не менее, я все же заставила себя улыбнуться, пусть и холодно.

— Боюсь, что вы несколько преувеличиваете. Едва ли наши отношения можно назвать дружескими. У нас с вами слишком разные предпочтения в выборе друзей.

Теперь уже мои губы сами собой растянулись в мстительной, торжествующей улыбке — было приятно наблюдать, как высокомерная маска сползает с лица этой выскочки, уступая растерянности, а бледная кожа окрашивается в розовый. Вероятно, она ожидала, что я поддержу ее лживую игру, дабы не упасть лицом в грязь перед августейшим семейством. Откуда же ей было знать, что в этом доме меня и без того считают вздорной, невоспитанной грубиянкой, а потому не сильно удивятся очередной выходке? Ее Величество лишь едва заметно закатила глаза, Готтон — тот, как обычно выглядел отрешенным и далеким от происходящего, "завис в астрале" как сказала бы моя школьная подруга Лилька, и только леди Лайен поджала губы, отчего те стали похожи на две тоненькие ниточки. Бесспорно, меня ждет выговор, но это пустяки в сравнении с тем удовольствием, которое я получила взамен.

Но надо отдать должное Розе — она быстро взяла себя в руки. Выпрямив спину, она высоко задрала подбородок. Уголки ее губ слегка подрагивали, когда она улыбалась, что говорило о том, что ей было не просто сохранять самообладание, когда внутри все кипит от злости. Голос же не дрожал, когда она мягко, почти ласково, произнесла:

— В этом вы совершенно правы, Ваша Светлость. Я не общаюсь с оборотнями.

В зале повисла тишина. Леди Лайен тоненько пискнула и закрыла ладонью рот, бледное лицо ее Величества застыло в каменной маске. Кое-кому не сдобровать и это буду не я.

Я же выдержала нанесенное мне оскорбление, как учила меня тому леди Лайен — гордо подняв голову, не меняя выражения лица, но холодной, сдержанной улыбкой давая понять, что непозволительная дерзость обидчика будет наказана.

Мне очень хотелось ответить мерзавке, защитить честь Тэя, но я сочла разумным промолчать. Роза, несомненно, получит за свою дерзость, и пусть это будет моей маленькой победой в разгорающейся войне.

Поняв, что натворила, Роза густо покраснела. Опустив голову, она уже без былой грации вернулась на свое прежнее место.

Ее место заняла вторая девушка. Это была миловидная блондинка с мягкими спиралевидными локонами, отливающими роскошной платиной. Присев в изящном реверансе, она чуть задержалась, после чего выпрямилась и только тогда подняла голову, чтобы посмотреть мне в лицо.

— Ваше Высочество, — заговорила она тонким, но приятным голосом, — позвольте представиться — Эльмари-дель-Анхагар, полукровка...

Полукровка... К чему она это сказала? Разве меня должно волновать ее происхождение? Против своей воли я опустила глаза — из истории магии мне было известно о том, что приставка "д" давалась незаконнорожденным отпрыскам эльфов, вступивших в связь с представителем не их расы, но принявших дитя и решивших дать имя и титул. По мне уж лучше вовсе отказаться от титула, чем ходить с позорной приставкой к имени, буквально кричащей о том, кто ты. Хотя... Кристиан вон ходит и ничего... А ведь он тоже незаконнорожденный. Ладно, меня вот вообще все здесь считают феппсом, а это в мире магов считается куда хуже.

— Безмерно рада служить Вам...

Настало мое время выступить. Я должна поблагодарить фрейлин за приятное знакомство. И хотя в моем случае оно не совсем было таковым, я не могла позволить себе выдать своих чувств. Тем не менее, я имела право на замечание, чем и воспользовалась.

— Ваше Величество, — обратилась я к королеве, — не могу не отметить важности знакомства с будущими фрейлинами, которое, должна признаться, было куда более приятным, чем я того ожидала, хотя хочу надеяться, что впредь они будут более сдержаны в высказываниях.

— Я выражаю ту же надежду, Ваша Светлость, — сквозь зубы произнесла королева.

Оставшийся день я была занята приготовлениями к предстоящему вечеру. Поездка в театр в компании Розы мало радовала меня, но еще больше удручала необходимость играть роль влюбленной невесты. Уверена, что и Готтон не в восторге от моего общества, и это утешало меня. В конце концов, не одной мне ведь страдать?

Для первого нашего выхода в свет я выбрала наиболее понравившееся из семи предложенных платьев: сшитое из нежно-голубого атласа и достававшее до щиколоток, длинные рукава, расшитые тонким белоснежным кружевом придавали наряду особую нежность и утонченность. Несмотря на мои опасения, что цвет платья придется мне не к лицу, оно невероятно мне шло, и даже леди Лайен снизошла до комплимента, чего обычно от нее никогда не дождешься.

— Вы очень хорошенькая, мисс Блейн. Этот цвет подчеркивает вашу молодость, а рукава заставляют обратить внимание на ваши руки — у вас изящные кисти и на редкость красивые пальцы. Не зная вас, я бы решила, что вы пианистка.

Я прыснула, но тут же поспешила поблагодарить. На самом деле во дворце никто и не знает, что в своей прошлой жизни я серьезно занималась музыкой.

После обеда меня ожидал урок литературы с леди Лайен, который по ее желанию должен был пройти в библиотеке. Я как раз направлялась туда, когда благодаря неплотно затворенной двери одной из комнат услышала тихий, но вкрадчивый голос Ее Величества. Королева говорила холодно, надменно, как это, обычно бывало со мной, и ее тон свидетельствовал о том, что она была в ярости. Я невольно остановилась и прислушалась.

— Мисс МакКейн, я предупреждаю вас в первый, и учтите — последний раз. Ваше хамство в отношении Ее Высочества является непростительной дерзостью. Да, признаю, что у леди Блейн не самый приятный характер, а потому не удивлюсь, если у вас с ней были не самые дружеские отношения. И, тем не менее, госпожа МакКейн, будьте добры следить за тем, что говорите в обществе, не то последствия могут быть крайне неприятными для вас. Вы были приглашены ко двору не для того, чтобы распространять сплетни вокруг будущей супруги его Величества и уж тем более не стоит кричать о порочащих ее имя связях. И еще, — королева понизила голос, и мне пришлось ближе прильнуть к двери. Если вдруг кто-то застанет меня в таком положении, то без труда поймет, что я подслушиваю, — мне прекрасно известно о ваших чувствах к Его Высочеству. И я понимаю вас — Кристиан мог бы стать отличной партией для такой прекрасной девушки как вы, мисс МакКейн. Но ведь мы обе с вами понимаем, что Его Светлость никогда не женится на вас. Я не хочу обижать вас, Роза, но благодаря деяниям вашего легкомысленного брата, и связи вашего покойного отца с сами знаете кем, ваша репутация... ее нельзя назвать безупречной.

— Мой отец служил Совету и был верен ему, — голос Розы звучал звонче обычного и заметно дрожал. Кажется, она была близка к тому, чтобы разрыдаться.

— Я понимаю твои чувства, — фальшиво отозвалась королева. — И, тем не менее мне известна иная правда. Увы, как бы горько и отвратительно это не звучало, ваш отец был двойным агентом.

Роза ничего не ответила. Вероятно, ей и самой было известно это.

— Кстати говоря, — добавила ее Величество, — леди Блейн оставила свои чувства к Его Светлейшеству, отдав сердце будущему супругу. Советую вам последовать ее примеру.

— Вы советуете мне полюбить Его Величество? — мрачно пошутила Роза. А я-то считала ее хитрой. Но она, оказывается, немногим лучше меня — что в голове, то и на языке. Однако Ее Величество не упрекнула ее в наглости, как непременно поступила бы со мной, осмелься я заявить ей подобное. Вместо этого она звонко, хотя и несколько жестко рассмеялась.

— Нет же, дурочка моя! Я советую вам забыть Кристиана и полюбить вашего будущего супруга. Насколько мне известно, вы помолвлены?

— Да, Ваше Величество, я помолвлена с Эллеором-дель — Райном, и должна сообщить вам, что мое сердце принадлежит исключительно ему.

— Пустое, милочка моя, мне все прекрасно известно о ваших истинных чувствах, как и о том, что вы не намерены связывать себя узами брака с этим молодым человеком.

— Почему же вы так решили, ваше Величество? Уверяю вас, мы с Эллеором любим друг друга и обязательно поженимся, как только оба закончим Академию!

Королева снова рассмеялась.

— По мне так себе отговорка. Я бы посоветовала придумать лучше.

Шах и мат! М-да. Эта женщина способна резать без ножа — настолько остр ее язык.

Такая съест и не подавится.

— Ваше Величество, — Роза, привыкшая, что все вокруг восхищаются ею и верят каждому ее слову, была явно обескуражена столь жестким к ней отношением со стороны королевы.

— О, перестаньте, моя дорогая. Я-то понимаю, зачем вам столь долгая отсрочка. Кому из молодых девиц нравится ходить в невестах? Но вам приходиться терпеть и мириться с возможными насмешками общества, потому как замуж за господина эль — Райна вы вовсе не собираетесь — вам достаточно статуса его невесты. Признаюсь, ваш план довольно недурен — Эллеор завидный жених и к тому же занимает весьма высокое положение в обществе, хотя едва ли его можно назвать умным.

Стоя за дверью, я чуть не прыснула. Подумать только — Ее Величество рассуждает о чьих-то интеллектуальных способностях, тогда как ее собственный сын немногим умнее тролля!

Снова тишина, а после чего послышались шаги. Бегло оглядевшись, я поняла, что мне негде спрятаться, и я обязательно буду поймана за подслушиванием, если сиюминутно не придумаю, как быстренько выкрутиться из неловкой ситуации.

Тихонько отбежала на несколько шагов, после чего постаралась издать как можно больше шума, подходя к двери.

Войдя без стука, попыталась сделать вид, будто не ожидала увидеть здесь Розу и Ее Величество. Первая была настолько растеряна, что забыла выразить мне почтение положенным книксеном.

— Ваше Величество, — кивнула я королеве. — Леди Лайен просила принести для нее ее пудреницу, которую она оставила здесь, — выдала я первую пришедшую на ум ложь.

Королева ничего на это не ответила. Задержав на мне взгляд, она первой покинула комнату, оставив нас с Розой наедине друг с другом.

— Подслушивала? — почти сразу же набросилась на меня та.

— Не имею привычки, — подняв подбородок, ответила я. Привычки подслушивать у меня, действительно, никогда раньше не наблюдалось, тогда как во дворце шпионаж — обычное дело. Роза подошла ближе и я увидела, что ее глаза блестят не только от слез, но и от ярости.

— Можешь сколько угодно строить из себя невинную овцу, но мне-то понятно, кто ты на самом деле и чего добиваешься. К счастью, я не одна такая, кто не верит тебе, — прошипела она мне в лицо.

Помнится еще недавно именно овцой она меня и считала, а теперь делает из меня интриганку и авантюристку.

— Не понимаю, о чем ты, — спокойно ответила ей.

— Все ты понимаешь. Мой отец погиб, пытаясь разоблачить тебя.

— Не правда, — само собой вырвалось у меня. — Он доносил Совету и подлизывал задницы эльфам, в то время как служил Его Темнейшеству лорду Лоркенсу. Так что не нужно делать из него героя.

Едва я успела договорить это, как в комнате раздался оглушительный зон — это вдребезги разлетелось зеркало, осколки которого едва не порезали мне лицо и шею — я стояла рядом.

— Не смей говорить так о моем отце, ты, лживая самозванка, — прошипела Роза.

— В своем уме? — поинтересовалась я. — Ты могла ранить меня.

— И поделом тебе! — взвизгнула та.

— Ты забываешься, — я старалась сохранять хладнокровие. — Нападение на невесту Его Величества и будущую королеву чревато нешуточными последствиями вплоть до смертной казни. Или ты думаешь, что любая выходка сойдет тебе с рук?

Роза вызывающе засмеялась.

— А может быть и так!

— Тогда ты слишком высокого о себе мнения.

— Нет, это твое самомнение чрезмерно завышено! Возомнила себя будущей королевой? Считаешь себя достойной этой роли? Вот только не бывать тебе женой Его Величества!

— Кто же мне помешает? Не ты ли?

— Может быть и я. Иначе думаешь зачем я здесь?

Я снисходительно улыбнулась:

— Вынуждена огорчить — боюсь, что ничего у тебя не выйдет.

— Отчего же? — Роза сверлила меня взглядом, прищурив глаза. — Все думают, что ты феппс, но несмотря на это видят в тебе будущую королеву и достойную партию его Величеству. Простому люду импонирует тот факт, что будущей королевой может стать простушка, это вселяет в них оптимизм. Но что же будет, когда все они узнают, кто ты есть на самом деле? Будут ли они очарованы тобой так же, когда тайна твоего происхождения будет раскрыта?

Мне все сложнее было сохранять безразличие — слова Розы являлись серьезной угрозой.

— Не ты ли намерена взять ответственность за мое разоблачение? — сказала я после недолгого молчания. Сделав пасы руками, Роза при помощи магии вернула зеркало в прежнее состояние, после чего ухмыльнувшись мне, произнесла почти ласково:

— Ты недостойна быть моей королевой, и я сделаю все возможное, чтобы ты ею не стала.

Сказав это, моя злосчастная фрейлина, словно издеваясь, сделала глубокий поклон и первой вышла из комнаты.

Предстоящая поездка в театр удручала меня — не хотелось всю дорогу состязаться в остроумии с Розой, но к моей радости та не обмолвилась ни единым колким словечком. Возможно, разговор с Ее Величеством возымел положительное действие.

Как полагается согласно этикету карета Готтона уже ждала нас. Его Величество подал мне руку и самолично помог выйти, после чего легким касанием губ поцеловал пальцы, и всё это совершенно не глядя мне в глаза. Он избегал смотреть на меня так же, как и я на него. Мы испытывали друг к другу холодную неприязнь, но на публике должны были играть роль влюбленных, и похоже оба пока не справлялись.

Обхватив рукой внутренний изгиб локтя Готтона, я улыбнулась, и, дождавшись ответной улыбки (не менее фальшивой), позволила повести себя к дверям роскошного, помпезно возвышающегося на фоне одноэтажных зданий, дворца, называемого Королевским Театром.

Зал был уже полон, когда мы вошли, а потому всё внимание обратилось к нам. Я чувствовала на себе любопытные, пронизывающие насквозь взгляды, под которыми ощущала себя раздетой, выставленной напоказ, уязвимой и как никогда беззащитной.

Ложа, предназначавшаяся королевской семье, располагалась на самом высоком балконе и была отделена от других и, тем не менее, я могла наблюдать за остальными посетителями. Они за мной, к сожалению, тоже.

По правую руку от меня разместились фрейлины, а так же незамужние кузины Готтона, по левую же — сам Готтон и ее Величество. Опустив взгляд ярусом ниже, я обнаружила Кристиана в компании молодой и очень привлекательной женщины. Краем глаза заметила, как Роза с Эльмари рассматривают их и при этом шепчутся о чем-то. Я прислушалась, и вот что услышала:

— Говорят, эта леди известная в Ландрии куртизанка. Странно, что Его Высочество не брезгует ее обществом, да еще и выводит в свет, — бормотала Эльмари. Вы только послушайте! Она еще что-то говорит о брезгливости и положении в обществе! Да, не зря ведь говорят, что первое впечатление о человеке зачастую бывает обманчивым — при первой встрече эта девица казалась мне куда приятнее. Интересно, что же ответит на это Роза?

— Да, увы, его Высочество нельзя назвать избирательным, — отозвалась она. Я сделала вид будто приветствую графа Алексис с супругой в то время как мой слух был полностью обращен к двум сплетницам. Да уж, ну и змеюки меня окружают. Скорее бы вернуться в Академию, где у меня есть друзья: Мелитта, Тэй, Эрни и Уилл, Лиззи и Джози. Вот только примут ли они меня теперь? Не стану ли я для них чужой? Не возненавидят ли они меня?

Я постаралась не терзать себя мучительными сомнениями, а вновь вернулась к беседе своих фрейлин, которые вовсю продолжали полоскать косточки Кристиану и его, по словам Эльмари, пассии.

— Как знаете, Рози, а я убеждена, что его Высочество покровительствует ей, — трещала она.

— Вздор, — в голосе "Рози" отчетливо слышалось бешенство. — Его Высочество никогда не связывался со шлюхами!

— Вам-то откуда известно? — хихикнула Эльмари. Резонное замечание.

Роза ничего не ответила, так как поднялся занавес и начался первый акт.

Я вздрогнула, ощутив на виске дыхание Розы, когда она тихо произнесла:

— Выше Сиятельство, вы наверняка читали пьесу. Не будет ли вам скучно, когда все действия вы знаете наизусть?

Вот же зараза, а, не упустила возможность ущипнуть!

— Вовсе нет — всегда интересно наблюдать за визуализацией тех картинок, что возникают в голове при прочтении книги. К тому же я страстно люблю театры. Пожалуй, правда, чуть меньше, чем музыку, — сказав это, я поднесла монокль к глазам, тем самым давая понять, что полностью поглощена происходящим на сцене. Время от времени я все же убирала его, чтобы при помощи периферического зрения наблюдать за Кристианом. Пару раз он поворачивался ко мне, но в остальное же время был внимателен к постановке.

Тем временем на сцене разгорались нешуточные страсти: история рассказывала о трагической любви принца к простой девушке, трудившейся в лавке своего отца, продававшего травы. Как водится, влюбленные не могли быть вместе, но не желали мириться с судьбой и решили бежать. Вот только отец принца — суровый и жестокий король не намерен прощать выходки сына. В ярости он приказывает стражникам поймать беглецов, что и было сделано, после чего казнить нерадивого наследника престола.

Действие казни сопровождалось громкой, тяжелой музыкой. Сцена заполнилась множеством актеров, которые бегали, суетились, кричали, пели и стенали. Я не желала смотреть, как будет обыгран эпизод с обезглавливанием несчастного юноши и убрала монокль. Оглядевшись, обнаружила, что зал целиком поглощен спектаклем и даже Кристиан внимательно следит за происходящим на сцене. Правда, в силу своего сверхъестественного зрения, присущего всем вампирам, монокль ему не требовался.

Решив не возвращаться к просмотру мрачной сцены, я просто разглядывала зал: подняв глаза, устремила взгляд в высокий куполообразный потолок, разрисованный фреской, изображение которой я разглядеть не успела — мое внимание отвлекло странное свечение, исходившее со стороны третьего ряда двумя ярусами ниже. Привстав, чтобы рассмотреть получше, я тут же увидела яркую желтую вспышку, возникшую прямо из воздуха, будто кто-то невидимый активировал заклятие. Заклятие смерти. Просвистев в полете, она стремительной молнией направилась ко мне. Это произошло слишком быстро, что бы я успела отреагировать. Ощутив острую и вместе с тем жгучую боль в левой груди, я упала в кресло. Готтон, наконец, соизволил обратить на меня внимание — повернув голову, он посмотрел на меня странным, осоловелым взглядом, после чего будто пришел в себя и вскочил с места, попутно вытаскивая свою палочку, но тут же был поражен парализующем проклятием. Никто из присутствующих в зале не отреагировал. Все просто продолжали смотреть спектакль, будто происходящее на сцене гипнотизировало их. Даже Кристиан.

Грудь жгло невыносимой болью, но смерть все не торопилась приходить за мной, и это было странно — я знала, что заклятие, которым поразил меня невидимый враг, убивает почти мгновенно. Смерть неизбежна, и я почти ждала ее, смирившись, но мое сердце продолжало биться, и даже сознание не торопилось покидать меня.

Надежда — робкая, слабая, но дарующая спасительные силы, пришла откуда-то из глубины сознания, и я передумала умирать. По крайней мере, так просто я не сдамся. Не сейчас.

Собрав последние остатки сил и стараясь не обращать внимания на боль, терпеть которую было уже просто невыносимо, я поднялась на ноги. Тошнота незамедлительно подкатила к горлу, и я взмолила ко всем святым, чтобы не позволили мне потерять сознание.

В этот раз пламя было куда слабее, чем во время практик, и я не знала, будет ли этого достаточно для создания портала, но все же попыталась.

— Инфертум, — слабо произнесла заклинание активации, не будучи уверенно в успехе. Но отчаянно желая, чтобы это сработало.

И у меня получилось.

Теперь нужно представить место, в которое я бы хотела переместиться. Почти уже теряя сознание, я ощутила, как стихия подхватила меня и понесла по невидимому туннелю — в таверну мистера Вильца.

ГЛАВА 6.

Полет по порталу был малоприятным: меня кружило, отчего сфокусировать взгляд было почти невозможным. Но еще неприятнее было его завершение. Я не училась тормозить и правильно завершать телепортацию, а если честно — я даже не удосужилась изучить эту часть теории. Но наткнуться на невидимое препятствие, не позволяющее попасть в помещение магическим путем, я никак не ожидала. Стукнувшись о преграду, я навзничь рухнула на землю. Стон боли невольно вырвался из груди. Попыталась подняться, но силы, казалось, решили окончательно покинуть меня. Сквозь пелену болезненного забвения услышала знакомый голос, который на мое счастье принадлежал дяде Элазару:

— Господи ж ты, Боже мой, Стейси! Ранена! Ранена! — я услышала его тяжелые шаги, после чего мистер Вильц опустился рядом со мной. Горячие мозолистые пальцы мужчины принялись ощупывать запястье. — Жива, — облечено выдохнул он. Я, не открывая глаз, улыбнулась.

— Удивительно, правда? — пересохшими из-за сильной жажды губами произнесла. — Заклятие, вроде убивает моментально.

— Да тише ты, не болтай, не трать силы, — шикнул он на меня, после чего поднял на руки и внес в помещение. — Тэй, сынок, принеси чистой воды да одеяла теплого — кажись, знобит...

Меня и правда трясло. Наверно, это предсмертное...

Надо же и Тэй здесь. Хоть с ним попрощаюсь перед смертью, если с Кристианом и Мелиттой не удастся.

— Кто это, пап? — услышала я голос друга. — Это...Это...Стейси??

— Она-она, — мистер Вильц понес меня по лестнице. Тэй следовал позади.

— Но как она оказалась у нас? Что с ней случилось? Она ранена? На нее напали по дороге?

— Меньше вопросов задавай, я знаю не более тебя. А теперь не приставай, а делай, что было велено, — рыкнул на сына дядя Элазар. Тэй шумно, возмущенно вздохнул. После чего сбежал по ступенькам, а дядя Элазар внес меня в свободную комнату и бережно уложил на кровать. — Эх, серьезно ж тебя..., — сокрушительно произнес он, разглядывая мою рану — проклятие прожгло ткань платья и даже кожу, но мне казалось, что оно достало до самого сердца и удивительно, что я все еще жива.

— Сколько мне осталось? — спросила я, не зная, хочу ли услышать правду.

— По хорошему счету, ты давно уже должна быть... — он запнулся и, сплюнув, ударил себя по лбу. — Что я говорю? Сказал ведь такое!

Я улыбнулась — смеяться не было сил.

— Значит, может быть, есть шанс? Может, не все так плохо?

Дядя Элазар закивал мохнатой, с густой кудрявой шевелюрой головой.

— Да, да, наверное, есть. Конечно. А иначе... Постой-ка, а это что у тебя такое? — он указал пальцем на брошь, прикрепленную к платью — подарок леди Лайен. Я проследила взглядом за его рукой, после чего попыталась отстегнуть брошь, но пальцы не слушались и тогда дядя Элазар помог мне.

— Потемнела, — пробормотала я, удивленная увиденным — брошь, еще недавно сиявшая бриллиантовой белизной, потускнела и стала серой. — Потемнела. Странно.

— Вероятно, приняла на себя проклятье, — задумчиво произнес мистер Вильц, рассматривая вещь. — Откуда она у тебя? Ты нарочно надела ее? Знала о ее защите?

Я отрицательно покачала головой, не понимая, о чем он говорит.

— Это подарок.

— Ты в необъятном долгу перед тем, кто подарил тебе ее — этот человек спас тебе жизнь. Вернее, вряд ли его можно назвать человеком. Дело в том, что эта брошь пропитана особой силой — защитной. Она способна принимать на себя любое проклятие, даже смертельное. Изготовить подобный амулет могут только эльфы.

— Леди Лайен как раз из них, — отозвалась я, пораженная до глубины души поступком моей наставницы, которая, как я была всегда убеждена, ненавидела меня или же, как минимум презирала. Никогда бы не подумала, что она станет беспокоиться о моей защите. Ну и дела.

— Скажешь спасибо леди Лайен, когда увидишь. А это, — он повертел в руке брошь, — я пока заберу у тебя, если ты не против. Хочу показать ее профессору Вайзу. Он-то больше меня знает в таких делах.

— Он часто бывает у вас?

-Захаживает поужинать. Почти каждый день. Он, видишь ли, сейчас в Замке Академии живет.

— Отлично. Буду рада увидеть его. Мне о многом нужно с ним поговорить.

— Успеется, — дядя Элазар всплеснул руками. — Да где ж запропастился этот оболтус? Его только за смертью посылать! Ладно, лежи-ка пока, а я за целителем пошлю.

— Не надо. Обойдется, — слабо запротестовала я, испугавшись, что целитель может узнать меня. Дядя Элазар будто услышал мои мысли.

— Не беспокойся. В нашем захолустье никто и не знает тебя в лицо. Представлю тебя как племянницу своего давнего товарища.

— Что же вы ему скажете по поводу ранения?

— Скажу, что это не его дело. Семейные разборки. Отказала шибко настойчивому ухажеру, а тот вспылил.

— Ничего себе "вспылил", — хмыкнула я.

— Его Величество-то поди ручки целует, — грубовато отозвался он. — Умеют они, аристократы, ухаживать, — в голосе мужчины слышалась откровенная неприязнь.

— Может и целует. Но только не мне, — ответила я с улыбкой. — Мы, знаете ли, не общаемся. Совсем.

— Это как так? — удивился дядя Элазар. — Отчего же?

— Отсутствие симпатии друг к другу, — хихикнула я. Боль в груди почти затихла, и мое настроение стало заметно улучшаться. Да и умирать как-то передумалось.

Дядя Элазар понимающе кивнул.

— Он, поди, тоже не рад предстоящей свадьбе. Наверняка и невеста по сердцу у него уже имелась.

— По поводу дамы сердца не знаю, — отозвалась я, мысленно добавив, что сомневаюсь в способности Готтона вообще кого-либо любить — слишком уж он какой-то замороженный. — А то, что свадьбе не рад не меньше меня, так это уж точно.

Дядя Элазар шумно вздохнул и, велев мне отдыхать, вышел из комнаты. Вернулся он уже в компании лекаря. Я с интересом рассматривала посетителя — мне было любопытно посмотреть на целителя-мага. Деликатно отодвинув отворот платья, он, как обычный доктор, осмотрел рану, после чего заявил, что моей жизни ничто не угрожает.

— Брошь, которая была на вас, все сделала сама. Она, можно сказать, приняла удар.

— Что же прикажете делать? — спросил дядя Элазар.

— Отдыхать, восстанавливать силы. Лечения, как такового не требуется. Только отдых, здоровое питание и хороший сон — вот лучшее лекарство, — лекарь улыбнулся, и, под тихое ворчание мистера Вильца удалился. Вскоре послышались громкие шаги и в комнату вбежали двое — Тэй и Мелитта. Увидев последнюю, я взвизгнула на радостях.

— Мы-то думали, что ты тут помираешь. Пришли, знаешь, попрощаться, а она, гляди-ка — жива и здорова, да еще и улыбается! — как всегда, в своей привычной ему манере, пошутил Тэй, и тут же получил локтем в бок от Мелитты.

— Думай, что болтаешь, — рыкнула она на него. Не выдержав, я расхохоталась.

— Боже мой, Стейси, мы и правда думали, что ты умираешь, — простонала Мелитта.

— Я тоже так думала, — все еще давясь смехом, сказала я — когда рядом друзья, быть серьезной трудно. Впервые за долгое время мне хотелось смеяться, шутить и радоваться жизни.

— Что же с тобой случилось?

— Напали.

— Кто? Ты видела, кто это был?

— Очевидно же, что нет, Мелитта, — отозвался Тэй, но подруга проигнорировала его замечание.

— Как это случилось? — продолжала она расспрос.

— Это было в театре, на спектакле...

— "Последние лепестки орхидеи", — в один голос со мной сказал Тэй, при этом закатив глаза.

— Да, верно, — несколько растерянно подтвердила я, не понимая раздражение друга. — Между прочим, спектакль вполне себе ничего, если бы мне еще удалось его досмотреть...

— Вот видишь! — воскликнула Мелитта, обращаясь к Тэю. — Стейси он тоже понравился! О, — это уже мне, — ты не представляешь, как мне понравилась пьеса. Я всю ночь не спала — рыдала взахлеб, читая!

— И утром встала опухшая, невыспавшаяся и злая, — мрачно добавил Тэй.

— Невыспавшаяся, да, но не злая! — огрызнулась подруга. Я улыбнулась — меня всегда забавляли препирания этих двоих. Как бы мне хотелось видеть их парой... хотя... Пожалуй, это просто невозможно. Они же поубивают друг друга!

— И все равно я не собираюсь смотреть эту сопливую муть, — упрямо заявил Тэй, и тут я поняла, что между этими двумя все-таки что-то происходит. Вон и Мелитта перестала краснеть, когда Тэй обращается к ней, как это бывало раньше.

— Не придется, — успокоила я друга. — После случившегося, думаю, королевский театр еще долго не будет принимать гостей.

Тэй театрально поднял руки вверх, будто воздавая благодарность небесам, Мелитта же, горестно вздохнув, опустила глаза.

— Давно ты здесь? — обратилась я к ней. — Как вообще у вас дела? Жизнь во дворце оторвала меня от мира, от вас... — я запнулась, чувствуя неловкость. Я ведь все еще не знаю, как относятся друзья к нашей с Готтоном помолвке, а в особенности к открывшейся тайне моего происхождения. Наверняка они уже обо всем знают, и если честно — вправе ненавидеть меня.

Мелитта кивнула.

— Почти месяц. Мистер Вайз решил, что мне уже можно вернуться, а дядя Элазар добродушно приютил меня.

— Ему просто нужна бесплатная рабочая сила. В таверне много работы, в особенности вечерами, — отозвался Тэй, на что Мелитта укоризненно посмотрела на него, но в этот раз ее взгляд был полон нежности. Да, эти двое явно спелись за последнее время, и если мои предположения окажутся правдой, это будет по-настоящему хорошей новостью.

— А где остальные? Джози, Лиззи, Эрни, Уилл...

— Эрни и Уилл работают в госпитале, и снимают на двоих небольшую комнату. А Джози и Лиззи... — Мелитта не договорила — в комнату вошел мистер Вильц.

— Тэй, сбегай к мадам Флоренс, купи трав, — он протянул сыну листок. Я поняла, что это для меня и попыталась запротестовать — отец Тэя был небогатым человеком, хоть и держал таверну, а потому не хотелось стеснять их еще больше.

— Не нужно, мистер Вильц, — сказала я ему. — Вы ведь слышали, что говорил доктор — лечение не требуется.

Дядя Элазар улыбнулся.

— Ты невнимательно слушала. Доктор еще говорил о восстановлении сил и укреплении иммунитета. И вообще, не указывай мне, что нужно, а что нет. Ты пока еще не королева, — последнее было сказано несколько грубовато, но я не обиделась, так как знала, что за суровым видом и низким баритоном скрывается невероятно добрый и отзывчивый человек. Я улыбнулась, а Тэй, вероятно, опасаясь моих возражений, вскочил с кровати, на которой они с Мелиттой расселись по обеим сторонам от меня, и, буквально выхватив листок из рук отца, вышел из комнаты. Следом за ним комнату покинул и дядя Элазар, оставив нас с Мелиттой вдвоем.

— Скажи честно, — принялась я допытывать подругу, — между вами что-то происходит?

Мелитта, опустив глаза, покраснела.

— Это так заметно, да?

— Только слепой не заметит, — подтвердила я.

Мелитта улыбнулась.

— Мы часто переписывались, пока я жила у друзей дяди Элазара, а потом за мной лично прибыл профессор Вайз и сообщил, что я могу вернуться и не бояться больше за свою жизнь. Он сказал, что правила Академии не позволяют принимать студентов, которым, как в моем случае, некуда идти, а студенческих общежитий здесь не бывает. Остается только хостел, в котором, по словам профессора, обитают в основном больные да бомжи.

— Интересное дело получается, — пробормотала я, в который раз пораженная отношением в этом мире к феппсам. — Выходит, что феппсам просто напросто некуда идти во время летних каникул? Как так получается?

Мелитта снисходительно и в то же время грустно улыбнулась.

— Ты забыла о том, что феппсы, в большинстве своем не доживали до летних каникул.

— А как же братья Ньютоны? — я с силой хлопнула по постели. — А Джози с Лиззи?

Мелитта пожала плечами.

— Они вроде гостили у друзей, да и дядя Вильц их частенько принимал у себя — Тэй как-то рассказывал.

— Это несправедливо, — упрямо произнесла я, насупившись. В ответ Мелитта рассмеялась.

— Ну, вот станешь королевой и изменишь здешние порядки! — воскликнула она, но тут же осеклась, наверно, увидев мое настроение, которое мгновенно изменилось, как только речь зашла о предстоящем браке с Готтоном и восхождении на престол. — Извини. Тебя наверно не очень-то радует перспектива стать женой Его Величества.

— Да уж конечно, не очень, — проворчала я.

— К тому же ты любишь Кристиана. Представляю, каково вам обоим.

Я сглотнула. Настало время рассказать Мелитте о злополучном кольце, благодаря которому во мне почти не осталось прежних чувств к Кристиану.

— Мелитта... — я перевела дыхание. — Я хотела тебе кое-что рассказать, посоветоваться... — порывшись в сумочке, которую я прихватила с собой, когда собиралась на спектакль с Готтоном, извлекла письмо, приготовленное для Мелитты, в котором я поделилась с подругой своими переживаниями. Я намеревалась тайком, как и советовала Стеф, исчезнуть из поля зрения Готтона, и, при помощи телепортации, пробраться в таверну, чтобы через дядю Элазара передать конверт. — Вот, — я протянула подруге письмо. — Здесь все написано. Ты поймешь.

Мелитта недоуменно посмотрела на конверт, и нерешительно взяла его в руки.

— Открой, — велела я.

— Ты хочешь, чтобы я прочла? — удивленно спросила она. Я кивнула.

— Оно было написано тебе.

Все еще неуверенно Мелитта раскрыла конверт, откуда вытащила письмо, и так же медленно развернула листок. Воровато посмотрев на меня и заручившись молчаливой поддержкой, она принялась читать. Ее глаза неторопливо скользили по строчкам. Спустя время она посмотрела на меня.

— Где оно? — спросила она первым делом.

— Ты о кольце? — я вытянула правую руку, на безымянном пальце которой блестело подаренное Ее Величеством кольцо. — Вот оно.

— Почему ты все еще его носишь? — озадачено и с нотками осуждения спросила подруга. Я пожала плечами.

— Потому что ношу я его или нет — один черт, проклятие продолжает на меня действовать!

— Наверно, это очень сильная магия, — Мелитта протянула руку, но, едва коснувшись пальцем кольца, боязливо одернула ее. Я засмеялась.

— Боишься, что его чары подействуют и на тебя тоже? Боишься охладеть к Тэю, едва разглядев в нем мужчину?

Подруга незамедлительно залилась краской.

— Прекрати, — шикнула она на меня, отчего я засмеялась еще звонче.

— А если честно, дело дрянь, — сказала я, отсмеявшись.— Не представляю, как теперь смотреть в глаза Кристиану. Как сказать ему?

Мелитта испуганно посмотрела на меня.

— И это все, о чем ты беспокоишься? — ахнула она. Я растерянно пожала плечами. — Неужели, ты совсем-совсем не любишь Кристиана? — последнее она сказала так громко, что вошедший без стука Тэй все услышал. Со свойственной ему бесцеремонностью он хмыкнул и незамедлительно прокомментировал услышанное:

— Наконец-то отправила в отставку своего кровососа, да, Стейси?

— Заткнись, Тэй, — в один голос рыкнули мы с Мелиттой. Тот, ничуть не обидевшись, пожал плечами.

— Ладно, как скажете. Не буду вмешиваться в ваши дамские разговоры.

— Вот именно, — добавила Мелитта.

— Я просто зашел сказать, что отец готовит тебе отвар.

— Все нормально, Тэй. Ты нам не мешаешь, — отозвалась я, потому как он собрался уйти. Он кисло улыбнулся.

— Наверно, нам всем стоит теперь называть тебя "Ваше Величество", да, Стейси?

— Ваше Высочество — величеством я пока еще не стала, — машинально поправила я, хотя и уловила нотки издевки в шутке друга.

— Тэй, ты что... — шепотом произнесла Мелитта, но тот проигнорировал ее.

— Зачем ты это сделала?

— Зачем согласилась на брак? — я приподняла одну бровь, как всегда делала, когда хотела придать лицу надменное безразличие.

— Именно.

— Ты ничего не знаешь, Тэй. Меня вынудили.

— Кто же?

Вопрос удивил меня.

— Неужели и правда ничего не знаете?

Мелитта с Тэем переглянулись и пожали плечами.

— Нам известно только то, что Готтон Брук младший, будучи еще наследником короны, решил взять в жены девушку из феппсов, дабы продемонстрировать толерантность будущей власти ко всем расам, а так же равенство между членами магического общества вне зависимости от их магического статуса и положения в обществе.

Я едва не проглотила собственный язык от удивления.

— Скажи, Стейси, это правда, что ты и есть то самое "проклятое дитя"? — заговорческим шепотом произнес Тэй. — Отец как-то обронил, что ты внучка самого Эдварда Лоркенса, но я только посмеялся. Не может это быть правдой.

Я опустила глаза. Ну вот, настал час икс.

— Увы, это правда.

И я рассказала все, начиная с того, как подслушала разговор профессора Вайза с Дарном, и заканчивая встречей с Лоркенсом в фамильном замке ректора. Теперь мне оставалось только надеяться, что после открывшейся правды друзья не отвернутся от меня.

Молчание, которым венчался мой рассказ, угнетало, заставляя переживать и нервничать — что же теперь дальше?

Первой заговорила Мелитта.

— Это ничего не значит, — неопределенно сказала она.

— Что ты имеешь в виду? — в один голос спросили мы с Тэем.

— Я хочу сказать, что твое происхождение не имеет никакого значения, и не важно, кто там твой дед. Ты не похожа на него, и уж тем более не должна отвечать за его злодеяния.

Тэй громко фыркнул:

— Ты это остроухим скажи. Они спят и видят, чтобы вздернуть Стейси!

— Да, это правда, — подтвердила я слова друга. — Они уже пытались казнить меня, тогда меня спасли Тэй с Джози, — поведала я Мелитте историю, которую, она, наверняка, и без того уже знала.

— Не думаю, что они так просто остановятся, — добавил Тэй.

— Последние два нападения только подтверждают это, — кивнула я.

— Два? — ахнула Мелитта. Я снова кивнула.

— Первое случилось в начале июня. Недалеко от таверны, — последнее я произнесла тихо, так как чувствовала себя неловко. Мне было стыдно, что вот уже в который раз доставляю неудобства дяде Элазару. В конце концов, из-за меня у него могут начаться серьезные проблемы. — Это был наемник — неизвестный мне юноша, молодой — совсем мальчишка лет пятнадцати, не больше. Он отказался сказать, кто подослал его.

— Обычно эльфы не пользуются столь низким, по их мнению, приемом,— задумчиво произнес Тэй. — Они любят показные казни с предъявлением обвинения и исполнением последней воли приговоренного. Частенько, кстати, милуют, если решат, что тот искренне раскаялся.

— Стоя на эшафоте, невольно раскаешься, — хмыкнула я.

— И не только в своих грехах, — поддакнула Мелитта, и мы вместе залились смехом.

— Не скажите, — возразил Тэй. — Эльфов не обмануть, а искренне раскаяться и решить свернуть с выбранного пути готов далеко не каждый из тех, кого Совет приговорил к высшей мере. Дело в том, что эльфы не казнят кого попало. В основном тех, кто практикует черную магию, испытывая ее на людях. Согласитесь, среди этих товарищей мало попадется тех, кто попробовал запрещенную магию только лишь из интереса.

Я невольно опустила глаза, успев заметить, как Мелитта вперилась в меня взглядом — она-то знала о палочке, которую достал для меня Чарльз.

— И, тем не менее, они охотятся за мной, — сказала я. — Хотя ни в одном из тяжких преступлений я пока еще замечена не была.

— Они боятся тебя, — заявил Тэй. — Боятся, что можешь унаследовать силу и способности своего рода.

— Но что же в этом плохого? — удивилась я. — Разве меня можно считать опасной только из-за того, что у меня способностей к магии больше? Чего, я, кстати, совершенно в себе не замечаю. По-моему, я вполне себе посредственная, так что магический мир вообще может спать спокойно — если и ждать угрозы, то явно не от меня.

— Мы это понимаем, — Тэй мягко улыбнулся, что делало его лицо куда симпатичнее, чем когда он ухмылялся в привычной ему манере. — Не стоит бесконечно оправдываться.

Я не успела ответить, так как в дверь постучали, и после некоторого времени в комнату вошел дядя Элазар. На его левом плече сидела роскошная птица, в которой, присмотревшись, я узнала Златку — неркиду профессора Вайза.

— Прошу извинить если помешал, — виновато произнес он.

— Ну что вы, дядя Элазар. Вам не за что извиняться! — первой заверила я его.

— Понимаю, как вам хочется наговориться, — не слушая, продолжал он. — Когда теперь удастся вот так вот поболтать по душам? Тебе, Стейси, теперь только с августейшими особами беседы вести.

Слова мистера Вильца заставили меня стыдливо опустить глаза. Он он прав, хотя и жесток, говоря мне в лицо правду, которую я и так знаю. Моя будущая жизнь предполагает невозможность дальнейшего общения ни с Мелиттой, ни тем более Тэем, но это не значит, что они перестанут быть моими друзьями. Я всегда буду помнить о них, и так или иначе принимать участие в их жизни.

— Стейси совсем не радует подобная перспектива, отец. Так что не трави ей душу, — сухо отозвался Тэй. Дядя Элазар, вероятно смутившись замечанием сына потупил взгляд, и, прочистив горло, вытащил из клюва Златки конверт и протянул его мне.

— Профессор Вайз прислал письмо. Он уже знает о случившемся.

Тэй, Мелитта и я молчаливо переглянулись. Мелитта взяла конверт и передала его мне. Я улыбнулась, вспомнив о любопытстве подруги. Готова поклясться чем угодно, что и сейчас ей страсть как интересно узнать, что же написал мне профессор. Бегло пробежав глазами, я решила зачитать вслух:

" Здравствуй, дорогая Стейси. Весть о случившемся в театре уже дошла до меня и должен сказать, что я очень обеспокоен. Как и прошлым летом, предлагаю свою помощь. В Академии тебе будет безопаснее, чем во дворце, ведь, как показала практика, даже королевские стражники не могут обеспечить достойной защиты. В Замке я лично беру ответственность за твою безопасность. Знаю, что в твоем нынешнем положении принять решение будет непросто, но мне нужно только твое слово, а дальнейшие переговоры с Его Величеством я беру на себя. Напиши " да" или "нет" и отправь вместе с Златкой, тогда я сразу же прибуду. С уважением и надеждой на скорую встречу, Ф.Д. Вайз".

Закончив чтение, я выжидательно уставилась на друзей.

— Зачем ему твое разрешение? Разве ты не должна вернуться в Академию, чтобы продолжить обучение? — первой нарушила тишину Мелитта. За меня ей ответил Тэй:

— Мелитта, Стейси выходит замуж, и не за кого-нибудь, а за короля. Какая здесь может быть академия?

— И что, она теперь должна прервать обучение? — с возмущением отозвалась подруга. — Не знала, что в королевстве Дэйтии правят неучи!

Я засмеялась, а вот Тэю шутка не показалась смешной — он даже не улыбнулся.

— Нет, представители королевских семей обучаются во дворце. Фицбрука это не касается потому как он все равно что отстранен от королевской семьи, — добавил он, бросив на меня многозначительный взгляд. Я отвернулась — едкие шутки Тэя в отношнии Кристина, а уж тем более касающиеся его происхождения, начинали меня раздражать. И откуда только взялся этот снобизм в таком простом и добром парне? Подобное можно ожидать от Розы, но только не от Тэйлириаса.

— Что же ты решила? — спросила меня Мелитта. Я пожала плечами.

— От меня мало что зависит, мои желания отныне не учитываются.

— Но в письме говорится, что профессор уладит этот вопрос. Вероятно, имеется в виду, что он договорится с Его Величеством! — горячо возразила подруга. Я прыснула.

— Кто станет его слушать?

— Ты не права, — поддержал Мелитту Тэй. — Вайз достаточно авторитетен в обществе.

— Не на столько, чтобы указывать королю, — возразила я, не став сообщать о том, что авторитет профессора значительно пошатнулся тогда, когда Совету стало известно о том, что он сохранил жизнь проклятому дитя вместо того, чтобы отдать смерти. Конечно, не каждый член магического общества знает об этом, ведь даже мое происхождение тщательно скрывается, но то, что после смерти Готтона старшего профессор Вайз стал на голову ниже, это мне четко ясно.

— Покойный король был его другом, — почти в один голос заявили друзья.

— Наверняка и Его Величество в хороших отношениях с профессором... — Мелитта не договорила, так как мое терпение лопнуло, и я взорвалась:

— Его Величество совершенно не похож на своего покойного отца!

— А говорят, как будущий правитель он внушает оптимизм, — растерянно пробормотал Тэй.

— Наверно говорят те, кто и отдаленно не знаком с ним? — усмехнулась я. — Разумеется, он производит то впечатление, которое наиболее выгодно для него.

— Он настолько плох, да? — прошептала Мелитта.

— Не знаю. Он странный. Я не могу его понять. Чаще всего он производит впечатление бесхребетного маменькиного сыночка, не способного на собственные решения и целиком подчиняющегося Ее Величеству, которая управляет им как хочет. Но я думаю, что он еще проявит себя. Остается только надеяться, что это не слишком шокирует меня, — я криво улыбнулась, вспомнив историю Клариции Верталиен.

— Он не посмеет вредить тебе — все-таки ты будущая королева, не только его супруга, — прокомментировала Мелитта без особой уверенности. Тэй слабо покивал. М-да, моим друзьям явно не хватает уроков истории, желательно с преподаванием леди Лайен — та в миг сняла бы розовые очки с их глаз, заставив посмотреть на реальность трезво.

— Ладно, — я хлопнула ладонями по постели, — нужно написать ответ профессору. Он ждет, — обведя взглядом комнату, я только сейчас обнаружила, что дяди Элазара с нами нет. Я и не заметила, как он вышел. Златка же гордо восседала на плече у Мелитты, которая, кажется, даже забыла дышать то ли от восторга, то ли опасаясь спугнуть строптивую птицу. — Мне нужно перо.

Коротко кивнув, Мелитта вышла из комнаты и вскоре вернулась с пером и чистым листом бумаги.

— Спасибо, — поблагодарила я и принялась писать ответ профессору.

Написав короткое письмо, я свернула листок и подозвала неркиду. Та неохотно расправила крылья и, издавая странные для птицы звуки, похожие на ворчание, подлетела ко мне. Я аккуратно всунула письмо ей в клюв со словами:

— Это профессору Вайзу.

Стрельнув в меня возмущенным взглядом, в котором можно было прочесть что-то вроде: " разберусь сама", она взлетела, после чего покружила в воздухе, дожидаясь, когда Тэй откроет ей дверь, и исчезла, буквально растворившись. Ни для меня, ни тем более для Тэя подобный маневр не был в диковинку, чего нельзя сказать о Мелитте — она завороженно смотрела туда, где несколькими секундами назад скрылась Златка.

Вскоре в комнату вернулся дядя Элазар, а за ним следом вошел и профессор Вайз. Последний выглядел не очень: с последней нашей встречи он похудел и даже как будто прибавил себе добрый десяток лет.

— Здравствуйте, профессор Вайз, — в три голоса поздоровались мы с ректором. Он улыбнулся.

— Добрый вечер. Надеюсь, что теперь, когда ты, Стейси, в безопасности, да еще и в компании друзей, он, действительно, добрый.

Я ответила улыбкой.

— Так и есть, — заверила я его.

— Но долго находиться здесь тебе нельзя. В таверне слишком уж людно.

— Знаю. Я согласна вернуться в Академию, и буду благодарна, если вы позволите мне это сделать.

Брови Вайза взметнулись вверх.

— Как же я могу не позволить, когда сам предложил тебе это? — он коротко хохотнул. — Но как ты себя чувствуешь? Сможешь ли перенести полет? Мистер Вильц крайне недоволен моим сегодняшним визитом, говорит, что отпустит тебя не раньше завтрашнего вечера.

Я, улыбаясь, покачала головой. Но дядя Элазар прав — я не была уверена, что смогу лететь сегодня.

— Вообще-то я с ним согласен, — неожиданно добавил ректор. — А сюда явился только затем, чтобы увидеть тебя, и сказать мисс Фэйбер, что она тоже может собирать свои вещи — думаю, было бы неплохо, если бы она сопровождала тебя, — профессор мягко улыбнулся Мелитте. Глаза подруги тут же загорелись восторгом. Видимо, работа в таверне не слишком вдохновляла ее.

— А что насчет меня, профессор? — подал голос Тэй. — Отчего же мне не позволено сопровождать Стейси?

— Тэй, — тихо одернула его Мелитта, но ее замечание, как всегда осталось незамеченным.

Мистер Вайз развел руками.

— Увы, мистер Вильц, ваш отец считает, что без вашей помощи в таверне ему будет крайне сложно.

— Понятно, — мрачно буркнул Тэй. Он выглядел разочарованным.

Ректор перевел взгляд на меня.

— Что ж, мне пора идти. Завтра я буду ждать от тебя весточки, Стейси. Дай знать, как только сможешь отправиться в путь.

Я кивнула.

— Конечно, профессор. Надеюсь, что это произойдет не позднее утра. Только скажите — вы говорили с Готт... с Его Величеством?

Профессор задумчиво помолчал.

— Да. Как ни странно, королевское семейство совсем не выразило недовольства моим предложением, скорее даже наоборот — как будто обрадовались. Понимаю, это звучит абсурдно, но мне так показалось.

Я хмыкнула.

— Да нет, профессор, отчего же абсурдно? Вполне возможно, вы правы. Могу предположить, что их обрадовала возможность избавиться от меня. Видите ли, во дворце не очень рады мне.

Вайз внимательно, пристально на меня посмотрел.

— Тебе сейчас очень нелегко приходится, — выдал он после некоторого молчания.

— Королева ненавидит меня.

— Думаешь?

— Она почти не скрывает этого.

Профессор Вайз понимающе покивал головой.

— Да, Ее Величество сильно изменилась со смертью мужа.

— Возможно, она просто хорошо притворялась, — возразила я, не веря, что смерть короля превратила ее из милой женщины в самую настоящую стерву.

— Все может быть, все может быть, — неопределенно ответил ректор. — Ну, уже поздно и мне пора. Надеюсь, завтра увидеть тебя в Замке, — он улыбнулся, и, кивнул на прощание Тэю с Мелиттой, покинул комнату.

— Мы тоже пойдем. Тебе нужно отдохнуть и как следует выспаться, — сказала Мелитта, вставая. Тэй неохотно последовал ее примеру.

— Вы нисколько не утомили меня, наоборот — общение с вами и есть лучший отдых, — возразила я. К сожалению, как назло, в это время меня приспичило зевнуть, я просто не смогла удержаться. Мелитта понимающе улыбнулась.

— Спокойной ночи, Стейси, — сказала она, и они с Тэем оставили меня одну.

Сон наступил сразу же, стоило мне закрыть глаза, а потому я не успела как следует поразмыслить о сегодняшнем вечере. Кто совершил это нападение? Кто же вот уже второй раз отчаянно пытается меня убить? Одно известно — этот кто-то хорошо все продумал, тщательно спланировал и отлично подготовился. Этот кто-то хитер и опасен. И если он попытается убить меня в третий раз, то, боюсь, что у него это получится. А значит, я должна выяснить кто он прежде, чем он спланирует третье нападение.

Проснулась я на рассвете и чувствовала себя совершенно здоровой, только сильно мучила жаждала, и я решила спуститься вниз, чтобы найти попить. Мистер Вильц уже вовсю работал на кухне. Увидев меня, он всплеснул руками.

— Стейси! Додумалась явиться в таком виде! А если бы тебя кто из чужих увидел? А?

Я растерянно окинула себя взглядом, не понимая, что такого в моем внешнем виде. Ну, да, возможно, я немного растрепана, и выгляжу не так аккуратно и ухоженно, но так и контингент заведения не настолько чувствителен, чтобы оскорбляться непотребным видом девушки. Уж здесь, я думала, мне можно расслабиться, ан нет, как видно, ошиблась.

— Что не так с моим видом? — насупившись, буркнула я.

— Тебя могут узнать!

— Узнать? Разве не вы еще вчера говорили, что здесь никто не знает меня в лицо? — я машинально пыталась разгладить складки платья.

— Да мало ли, что я говорил. Теперь ни на что нельзя надеяться. И верить никому нельзя. Мистер Вайз вчера рассказал мне, что в театре, когда произошло это...ну, ты понимаешь...

— Ага, когда меня пытались убить, — "добродушно" подсказала я. Дядя Элазар кивнул.

— Так вот, когда это произошло, гости были словно под гипнозом.

— Да, я это тоже заметила.

— А всё актеры! Вот скажи, как — как в королевском театре могли играть засланные наемники? А? Как такое может быть вообще возможно?

Я застыла, перестав мучить нежелающие выпрямляться складки на ткани.

— Как вы сказали? Засланные наемники? Но о чем это вы, дядя Элазар? Не совсем понимаю...

— Вот и я не понимаю, что происходит.

— Но постойте... Вы хотите сказать, что актеры...они...они замешаны?

Взгляд, которым посмотрел на меня мистер Вильц, говорил о том, что мужчина засомневался в моих умственных способностях.

— А ты еще сомневаешься? — рявкнул он, но, запнувшись, смешно хрюкнул, и хлопнул себя по бедрам: — Ах, да, прости, совсем забыл, ты же феппс...

— Вообще-то нет, — деликатно поправила я его.

— Ну, да, но воспитывалась в семье иномирцев. Так вот, ты, наверняка не знаешь об особом виде магии, которой владеют очень немногие, и которая запрещена не только в Дэйтии, но и во всем магическом обществе. Это магия гипноза, подчинения, подавления воли. С помощью определенных действий, а в нашем случае это была игра на сцене, благодаря которой зритель целиком и полностью поглощен игрой, так вот с помощью определенных действий жертва вводится в транс, подавляется ее внимание, бдительность, а затем и воля. Бедолага становится сам не свой и, опомнившись, совершенно ничего не помнит.

Сказанное дядей Элазаром казалось мне абсурдным и невероятным. Сдавив ладонями виски, я покачала головой.

— В голове не укладывается. Как такое возможно?

Мистер Вильц пожал широкими плечами.

— Вот и мне неясно.

Продолжить разговор нам не удалось, так как в кухню вошли Тэй и Мелитта.

— Зачем так встала так рано? — обеспокоенно спросила подруга.

— Позволю себе высказать слабую надежду на то, что Стейси захотелось поработать с нами, — ответил за меня Тэй.

— Вообще-то мне захотелось пить, — я посмотрела на него взглядом, который мог бы без слов сказать, что я о нем сейчас думаю. — Но если нужна моя помощь, то я с радостью помогу.

— Работа в таверне не для белоручек.

— Я никогда не была белоручкой, — огрызнулась я.

— Что с тобой такое, Тэй? — спросила его Мелитта. Оборотень молчал. А мне и без его ответов все ясно — просто он всей своей волчьей душой ненавидит аристократов, и, несмотря на нашу с ним дружбу, меня он теперь презирает вдвойне — сначала Тэя бесили наши с Кристианом отношения, а теперь — предстоящее замужество с Готтоном. И если в первом случае я еще могла его понять. То в последнем было обидно. Неужели он считает, будто мне нравится мое положение? Или он думает, что у меня есть выбор? Да будь у меня хоть малейший шанс избежать этого брака, я бы незамедлительно им воспользовалась! Конечно, ни Тэй, ни Мелитта не знают всей истории, им неведомо, что я дала нерушимую клятву выйти замуж, чтобы спасти Кристиану жизнь. Наверняка и Мелитта не понимает, возможно, даже осуждает, хотя и не высказывает это вслух. Я обязательно ей все расскажу когда мы будем в Академии, а вот Тэй...а Тэй пусть идет в... куда подальше!

— Ничего, — буркнул он и принялся с какой-то маниакальной агрессией натирать и без того чистые стаканы.

— Оставь их в покое, — сделал ему замечание дядя Элазар, который так же, как и Мелитта смотрел на него с недоумением.

— Что, Тэйлириас, не решаешься сказать мне это в лицо? — едко произнесла я в спину другу. Он обернулся.

— Что именно?

— Сказать мне, что презираешь меня, — процедила я сквозь зубы. Слова давались мне нелегко. Наверно, я боялась, что Тэй подтвердит мои слова. Я боялась того, что он скажет, что ненавидит меня и не желает больше видеть.

— Стейси, что ты такое говоришь? — встревожено прошептала Мелитта.

— Он презирает меня, Мелитта, потому как причисляет к знати, которую, если вспомнить, на дух не переносит, ответила я ей, смотря при этом не на нее, а на Тэя. Тот тоже сверлил меня взглядом.

— Простите, Ваше Благородие, — почти ласково произнес он, отчего мне хотелось дать ему в лоб, помешало лишь присутствие дяди Элазара, — что не целую вам ручки и не оказываю должного почтения...

— Тэй, замолчи, — Мелитта, как всегда безрезультатно пыталась его одернуть. А сейчас он и вовсе ее не слышал.

— Не смей так со мной разговаривать, — сказала я. если этот засранец продолжит в той же манере, я поколочу его.

Тэй театрально, низко поклонился.

— Еще раз прошу простить меня, Ваше Сиятельство. Спешу заверить, что больше не заговорю с вами, дабы случайно не оскорбить вас и тем самым не впасть в немилость, — сказав это, он с громким топотом вышел из кухни.

— Это все звериная кровь, — прокомментировал дядя Элазар. — Раньше он не был таким. Я поговорю с ним, обещаю.

— Не нужно, — устало ответила я. — Я сама с ним разберусь. То есть, я хотела сказать, что поговорю с ним, и уверена, мы обязательно помиримся. Кстати, сегодня я чувствую себя хорошо и готова хоть сейчас отправиться в дорогу. Думаю, мне стоит прямо сейчас отправить письмо профессору.

Дядя Элазар о чем-то задумался, поле чего кивнул.

— Хорошо, как скажешь. Если хочешь, я могу сам отправить письмо.

— Спасибо, — поблагодарила я и мы с Мелиттой, переглянувшись, направились к двери.

— Только вот что, Стейси, — окликнул меня мистер Вильц. — Тебе бы переодеться.

— Но мне не во что.

— О, я дам тебе что-нибудь свое, не волнуйся, — отозвалась Мелитта.

— Спасибо, — я улыбнулась, чтобы не расстраивать ее, хотя настроение у меня в этот момент было паршивее некуда — мучила жажда, ведь попить мне так и не удалось.

Мелитта повела меня в свою комнату.

— Ты уверена, что у тебя найдется подходящая одежда? — осторожно, чтобы не обидеть, спросила я ее. Помнится, на первом году обучения мы обе испытывали острую нехватку самых элементарных и необходимых нам в учебе и быту вещей, в том числе и одежды. Наш гардероб ограничивался формой, которую было принято носить в Академии — у каждого факультета своя, отличительная по цвету и крою. Дело в том, что манера одеваться в магическом мире несколько отличается от той, что принята в мире не-магов. И вообще, иногда мне кажется, что я переместилась не в параллельный мир, а в прошлое — века так на два назад.

— Более чем, — сухо ответила Мелитта. — Друзья дяди Элазара помогли мне с работой, благодаря которой я смогла купить одежду и даже скопить кое-какую сумму.

Порывшись в чемодане, она извлекла из него молочного цвета блузу и длинную — почти в пол, юбку цвета спелой оливы.

Одежда неожиданно оказалась мне велика, и это удивило нас обеих, учитывая, что на первом курсе Мелитта была чуть худее меня.

— Во дворце принято питаться салатными листиками? — хмыкнула она, скептически осматривая меня, облаченную в наряд, который сидел на мне чуть мешковато.

— Почти угадала.

Кормили во дворце вполне прилично, вот только аппетит у меня совсем не было, да и напряженная обстановка, в которой я прибывала практически ежедневно, сделала свое дело.

— Ничего, в Академии отъешься. Ты теперь будешь жить в первом секторе...

И снова я ощутила неловкость и нечто, напоминавшее укол совести — будто была виновато в том, что мне выпала участь стать женой короля, получив вместе с заботами и проблемами и некоторые привилегии, тогда как мои друзья остаются на своих местах.

— Я буду приглашать тебя так часто, как только смогу, — пообещала я. Мелитта криво улыбнулась:

— Спасибо. Но не волнуйся, я не намерена долго оставаться лачуге для феппсов — профессор Вайз как-то сказал мне, что после первого же семестра я могу претендовать на переселение в первый корпус, если окончу с отличием. Так что, возможно, мы с тобой будем жить по соседству.

А вот это, действительно, хорошая новость.

— Отличный стимул для того, чтобы преуспеть в учебе, — попыталась я подбодрить подругу.

— Да, валять дурака точно не придется. Карета Вайза прибыла быстро, вот только я никак не ожидала, что она привезет Кристиана — вампир решил лично сопроводить меня в Замок.

— Доброе утро, — поздоровался он, входя в кухню, когда мы втроем завтракали. Я опасливо посмотрела на Тэя, ожидая, что он скажет нечто вроде: " Оно было добрым, пока не явился ты", но он продолжал есть, молча смотря в свою тарелку, и даже взгляда не поднял. Что ж, пусть лучше так, чем очередная ругань — я до сих пор помню, как эти двое сцепились вначале первого курса. Тогда я думала, дело кончится смертью одного из них.

Я улыбнулась, но по-моему, получилось натужно и неискренне после того, как заколдованное Ее Величеством кольцо отняло у меня любовь к Кристиану, я не знаю, как теперь и в дальнейшем смотреть ему в глаза. Понимаю, что стоит как можно скорее рассказать ему, объяснить, возможно, он поймет и даже сможет помочь, но я не знала, как это сделать, где взять решительность, чтобы нанести удар некогда любимому человеку. Помнится, еще год назад точно так же я чувствовала себя, когда собиралась сообщить Нику о том, что разрываю с ним. Тогда мне не удалось поговорить с ним, так как его убили люди Лоркенса. Я не успела причинить ему боль и он умер счастливым. Быть может, и сейчас не стоит торопиться? Быть может, я еще найжу способ снять проклятие?

— Здравствуй, Кристиан, — поздоровалась Мелитта. Она сочувственно посмотрела на меня, а я опустила взгляд, притворяясь, что разделываю кусок яичницы. — Как провел лето? — подруга как могла старалась заполнить неловкую тишину, возникшую с появлением на пороге вампира. Тэй громко фыркнул, чем привлек внимание всех троих, а сам продолжил как ни в чем ни бывало ковырять в тарелке.

— Э-э, неплохо, — растерянно ответил Кристиан. Очередное фырканье Тэя прикончило вампирское терпение Кристиана:

— Ты что-то хочешь сказать мне, Вильц? — холодно поинтересовался он у него. Тэй лениво поднял глаза.

— Какое тебе дело до того, чего я хочу? Или с каких-то пор тебя стали волновать желания челяди?

— Заткнись, Тэй. Уже тошно это слушать, — не выдержала я. Тэй метнул в меня уничтожающий взгляд.

— Стейси права. Ты всех достал, — добавила Мелитта. Тэй горько усмехнулся.

— Даже так? Ну что ж, раз такое дело... — он встал. Мелитта последовала за ним.

— Тэй, постой. Прости, если обидела, — она обвела его плечи, но Тэй убрал ее руки.

— Не нужно, — тихо сказал он. — Увидимся в Академии, — он перевел взгляд на меня, и мне показалось, будто он хотел что-то сказать мне, но он, не обронив больше ни слова, покинул кухню.

Повисла тишина, которую нарушил лишь вошедший дядя Элазар. По его помрачневшему виду было ясно, что он не рад видеть Кристиана.

— Не откажетесь от стаканчика, Ваше Сиятельство? — нарочито вежливо обратился он к нему. — К сожалению, свежей не держу, только замороженная. Не знаю, жалуете ли вы такую.

До меня не сразу дошло, что дядя Элазар предлагает Кристиану кровь. Было ли это издевкой или в таверне мистера Вильца в самом деле подавалась кровь, я не знала, и как на зло, спросить у Тэя теперь не имелось возможности.

— Нет, спасибо, — с присущей ему деликатностью отказался вампир.

— Как знаете, — в тон ему ответил мистер Вильц. — Вы поели? — это уже нам. Мы с Мелиттой, как приказу, вскочили из за стола.

— Да, спасибо, дядя Элазар, — поблагодарила я.

— Спасибо, — эхом повторила Мелитта. — Пойду, возьму вещи к отъезду.

— Я помогу, — тут же отозвалась я, не желая оставаться с Кристианом наедине.

— Нет, что ты, совсем не... — Мелитта осеклась, и, кивнув, добавила: — Да, конечно.

— Буду ждать вас в карете, — сказал Кристиан, и, отвесив короткий поклон, открыл дверь, чтобы пропустить нас вперед. Поравнявшись с ним, я невольно приостановилась. Посмотрев на вампира, я только сейчас заметила странную грусть в его глазах. Он смотрел с тоской и задумчивостью, причину которых я не знала и могла бы списать на что угодно, но я решила быть честной с собой — Кристиан обо всем знал.

ГЛАВА 7.

Как только дверь в комнату закрылась за мной, Мелитта крепко схватила меня за руку.

— Что же ты теперь будешь делать? У тебя ведь на лице все написано! — громко зашептала она.

— Прямо-таки написано? — хмыкнула я.

— Он не дурак, Стейси, и обо всем догадается.

— Да, Кристиан не лишен сообразительности, — я тяжело вздохнула. — И мне кажется, что он уже догадался.

— Тогда тем более ты должна поговорить с ним как можно скорее, — рассудительно сказала подруга.

— Легко тебе советовать. Я не знаю, как в глаза ему смотреть, а ты предлагаешь открыто заявить, что мои прежние чувства к нему куда-то волшебным образом исчезли!

Мелитта оставалась непоколебимой.

— Да, именно это я и предлагаю сказать ему, — уверенно заявила она. — Это лучше, чем молчать — в конце концов, не хочешь ведь ты, чтобы за тебя ему рассказали другие.

Я вопросительно посмотрела на подругу.

— О чем ты? Кого ты имеешь в виду, говоря "другие"?

Мелитта отвела взгляд.

— Сама знаешь. Я говорю о Его Величестве.

Я тряхнула головой, отгоняя всплывший перед глазами образ Готтона, с издевательской улыбкой рассказывающего Кристиану о том, что моя любовь к нему была недолгой. А ведь он мог бы... Я все еще помнила, с какой ненавистью смотрел на меня мой будущий муж, когда я имела наглость на его глазах поцеловать Кристиана. А с каким садистским наслаждением он говорил мне, что Кристиан очень скоро утешится! Ему явно доставляло удовольствие причинять мне боль. Да, он мог бы... Если бы только знал о проделках своей матери, а она, как мне думается, далеко не всегда считает нужным посвящать его в свои дела.

— Проклятое кольцо дал мне не Готтон, а Ее Величество, — поведала я подруге. — Не уверена, что Готтон вообще в курсе, что происходит между мной и его матерью.

Мелитта удивленно посмотрела на меня, после чего прыснула.

— Вот ведь история! — воскликнула она. — Мамочка все решает за сына, несмотря на то, что тот правит королевством?

Я вздохнула, в который раз вспомнив о том, какого тюфяка мне придется называть своим мужем.

— Да, именно так. Можно сказать, что не он, а она правит королевством...

— Совсем скоро ее место займешь ты, — задумчиво произнесла Мелитта. — Представляю, как ей не хочется терять насиженное место.

— Очень не хочется, — подтвердила я.

Мелитта покачала головой, отчего ее серьги с темно-синими камушками качнувшись, блеснули в полумраке комнаты.

— Не понимаю, зачем тогда Ее Величеству понадобилось разлучать тебя с Кристианом? По-моему, она, как раз совсем наоборот, должна препятствовать твоему союзу с Его Величеством.

Я пожала плечами — подруга озвучила мысль, которая вот уже несколько недель не дает мне покоя. И правда, почему королева не препятствует нашему с Готтоном браку, несмотря на то, что противится ему? Это, пожалуй, риторический вопрос, на который у меня нет ответа.

— Поверь, Мелитта, я понимаю не больше тебя.

В дверь громко постучали, после чего раздался голос дяди Элазара:

— Скоро вы там, балаболки? Его Сиятельство уже заждались!

Мелитта, которая успела упаковать последнюю вещь, подхватила чемодан и торопливо направилась к двери.

— Уже идем, — сказала она мистеру Вильцу. Тот перехватил у нее чемодан и помог донести до самой кареты.

— Вы уж не обижайтесь на Тэя, — сказал он нам, когда мы обе уселись рядом с Кристианом, который, отвернувшись, смотрел в окно. — Не знаю, что на него нашло... Даже попрощаться не вышел. Но я обещаю, что поговорю с ним. Будет он еще...

— Дядя Элазар, я ведь просила вас, не надо, — перебила я его. — Мы сами поговорим с ним. Будьте уверены, все наладится, — я ободряюще улыбнулась, хотя плохо представляла, каким образом наши с Тэем отношения могут наладиться, когда он сам только и делает, что провоцирует новые ссоры.

— Ну, если так, то... — дядя Элазар прочистил горло. — Хотя я мог бы...

— Нет, прошу вас, — мягко возразила я, теряя терпение.

— Ладно. Нет так нет, — мистер Вильц отошел от кареты и махнул нам рукой. — Счастливо добраться. Пришлите весточку, как будете в Замке.

— Обязательно, — пообещала Мелитта. — Спасибо вам за всё!

— Заглядывайте как-нибудь в выходные, — отозвался мужчина. Мы с Мелиттой единогласно пообещали сделать это в ближайшее время, после чего закрыли дверь, и карета сама собой взмыла в воздух.

— Никак не привыкну к этому, — пробормотала подруга. Я улыбнулась, прекрасно понимая ее.

— Да, мне тоже непросто привыкнуть к летающим каретам.

Кристиан молчал. Я украдкой наблюдала за ним — вампир выглядел неважно: его лицо было бледнее обычного, губы приоткрыты, а вот глаза еле моргали, как будто он не спал по меньшей мере сутки. Наверно именно об том я бы и подумала, решив, что причина вялости Кристиана заключается в чересчур бурной ночной жизни, если бы не знала, что представители его расы обладают колоссальным запасом жизненной энергии и завидной выносливостью, позволяющей обходиться без сна по несколько суток и при этом не походить на переваренную морковь. С ним явно что-то не так и это тоже странно, ведь вампиры почти никогда не болеют, если только его не напоили ландманкой эльфийской.

— Кристиан, — тихо позвала я его, но он не откликнулся. — Кристиан, — повторила я снова и положила ладонь поверх его руки, покоившейся на колене. Его реакция неприятно удивила меня — Кристиан дернулся, и, остекленело посмотрев на меня, одернул руку, будто мое прикосновение обожгло его.

Нет, скорее всего, оно было ему неприятным.

— Что с тобой? — испуганно спросила я его. И пусть в моем сердце сквозила непривычная пустота, образовавшаяся после того, как королева дала мне проклятое ею кольцо, я все же переживала за него. И что бы там ни задумала Ее Величество, Кристиан не был мне безразличен — я любила его как любят брата или друга.

Сухие, бледные губы вампира едва шевелились, когда он произнес:

— Ничего. Прости.

— И все же, — настаивала я. — Я вижу, что ты не в порядке. Скажи, что с тобой? Ты болен?

— Ничего серьезного, — Кристиан говорил не глядя на меня и явно хотел отделаться от моих расспросов.

Толчок в правый бок заставил меня отвернуться от него — Мелитта смотрела на меня с осуждением.

— Оставь его, — одними губами произнесла она.

— Что? — шепотом переспросила я, забыв, что у Кристиана великолепный слух. — Почему?

— Потом, — отмахнулась подруга. — Потом, — повторила она, так как я продолжала выжидательно смотреть на нее, желая пояснений.

Остаток пути мы провели молча.

У ворот нас встретила Пуговица — комендантша феппского общежития, в котором мы с Мелиттой прожили первый год обучения в Академии, и если мне посчастливилось съехать с этого убогого сарая, то подруге предстоит остаться здесь как минимум до января, и это если еще повезет.

Мадам Пуговица, чье имя всегда казалось мне прозвищем, была неестественно низкого роста, полноватого — нескладного телосложения, имела некрасивые, непропорциональные черты лица и скверный характер, вдобавок к тому же являлась гоблином.

— Чего так рано-то? Учеба только через две недели, — недовольно проворчала она, закрыв за нами ворота. Никто из нашей троицы не потрудился ей ответить.

Пуговица обвела нас взглядом, и ее маленькие пристальные глазки остановились на мне. гоблиниха странно дернулась, будто вспомнила о чем-то, ее губы плотно поджались, а затем она сдавленно и явно пересиливая себя, произнесла:

— Ваше Высочество...

Я едва не прыснула, вообразив, как эта коротышка приседает в реверансе. Да, это было бы весьма забавное зрелище. Видимо Пуговица решила так же, потому как ограничилась жеманным скупым кивком.

— Ваше Сиятельство, — обратилась она к Кристиану с большим почтением в голосе, чем ко мне. Кристиан, который всегда отличался тактичностью, в этот раз даже не кивнул. Взяв у Мелитты чемодан, вампир извлек из кармана свою палочку и направил на него со словами незнакомого мне заклинания. Тот взмыл вверх и медленно поплыл в направлении к Замку.

— Ох, надо же, — восхищенно выдохнула подруга. — Спасибо.

Кристиан слабо улыбнулся.

— Всегда к вашим услугам, мадмуазель, — пошутил он. Коротко кивнув, вампир решительно направился к Замку. Мы трое последовали за ним. Мелитта неодобрительно взглянула на Пуговицу, которая ни на шаг не отставала от нас.

— Поговоришь с ним позже, — шепнула она мне.

— Не думаю, что он захочет говорить со мной, — так же шепотом ответила я.

— Но ты должна! — воскликнула Мелитта, но тут же вспомнив о присутствии рядом посторонних ушей, осеклась. — Ты должна, — тихо повторила она.

— Я попробую, — пообещала я, и мы, не говоря больше ни слова, добрались до Замка, где наши дороги разошлись: Мелитта, пообещав как-нибудь заглянуть ко мне в гости, последовала за своим чемоданом, медленно плывущем в воздухе к общежитию, а мне предстояло поселиться в апартаментах для "элиты".

— Мелитта, — окликнула я подругу. — Я поговорю с профессором Вайзом, может быть он разрешит тебе пожить со мной эти две недели.

— Не положено, — встряла стоявшая за спиной Пуговица. — Не думаю, что он откажет, — не обращая на нее внимания, продолжила я. Мелитта с улыбкой кивнула, и, не сказав ни слова, зашагала по дороге.

Пуговица издала невнятный звук, и, передвигая коротенькими ногами, последовала за ней.

А я поплелась к башне комфортабельного общежития, которое уже не казалось мне таким привлекательным, как прежде. В чем удовольствие жить как королева если рядом не будет друзей? Сейчас, подумав об этом, я поймала себя на мысли, что без сожалений променяла бы комфорт на феппский сарай, если по соседству со мной будут жить Мелитта, Джози с Лиззи и братья Ньютоны.

Башня элитного корпуса внушала восхищение своим великолепием: огороженная высокими позолоченными воротами, не позволяющими разглядеть ее извне, внутри двора она раскрывалась во всей своей красоте. Можно было подумать, что это не учебный корпус, а замок какого-нибудь знатного лорда. Интересно, как много студентов нашей Академии проживают здесь? Ну, эльфы-то точно — среди представителей этой расы, которая, если вспомнить, считается наивысшей, из всех ступеней расовой касты, не бывает простолюдинов и бедняков.

Во дворе зеленела лужайка, а не большой, но аккуратный сад пестрел яркими красками цветов, среди которых особенно выделялись розы. Увы, красные.

По правую сторону от башни раскинулся самый настоящий водопад. Нет, конечно, настоящим он не был — я прекрасно понимала, что это великолепие было предметом магического искусства, но выглядел он совсем как настоящий. Кристально чистая, отдающая голубизной вода стремительно падала с камней вниз и разливалась, образуя бассейн, но при этом не растекаясь за его пределы.

— Осторожнее, он имеет способность гипнотизировать — засмотришься и уже глаз не оторвать, — обернувшись на голос, я увидела рядом с собой Кристиана. — Я тоже люблю подолгу любоваться им.

— Он великолепен, — пробормотала я в ответ, обрадовавшись тому, что Кристиан соизволил заговорить со мной, тогда как я думала, что он станет избегать меня.

— Думаю, я должен поздравить тебя с новосельем.

— Да, спасибо.

Наверно в моем голосе не было должного энтузиазма, потому как вампир спросил:

— Мне кажется или ты не очень рада?

Я помолчала. Наверно, правда может обидеть его, но я решила быть честной:

— Не знаю. Мне будет не хватать друзей, в особенности Мелитты. Одиночество в роскошных апартаментах не слишком вдохновляет меня.

Кристиан грустно улыбнулся.

— Теперь ты как никто другой понимаешь меня.

Я посмотрела на него с удивлением, словно мне открылось в нем нечто новое, то, чего я раньше не знала. Я и не задумывалась о том, что Кристиан может страдать от одиночества. Мне казалось, что он всегда окружен внимание, порой даже чрезмерным, и мне даже в голову не приходило, что при этом он может чувствовать себя одиноким.

— Наверно, тебе всегда не хватало друзей, — с пониманием произнесла я.

— Увы, в нашем с тобой положении не приходится выбирать с кем дружить. Как и тех, кому отдавать свое сердце.

Я опустила глаза.

— Мне известно о кольце, Стейси, — мягко сказал Кристиан. — Я это говорю затем, чтобы ты не мучилась. Готтон, в отличие от тебя не слишком обеспокоен моими чувствами, а потому рассказал мне все.

— Сомневаюсь, что его вообще что-либо беспокоит в этой жизни, — мрачно пробормотала я, разглядывая носы своих туфель, любезно одолженных мне Мелиттой. — Не понимаю, зачем он это сделал. Зачем рассказал?

— Полагаю, чтобы уберечь от мучительной смерти, которой подвергнет меня проклятие кольца. Эта магия рассчитана на то, что мне нельзя находиться рядом с тобой, Стейси. Это очень темная магия.

— И запрещенная, надо полагать, — фыркнула я, поборов желание топнуть ногой. Накопившаяся злость вот-вот выльется наружу, и тогда, видит Бог, никому не сдобровать, даже Ее Величеству. А уж ей в особенности. Не понимаю, о чем она только думает? Я сошлю ее в ссылку за одно только использование запрещенной магии и пусть еще скажет спасибо, что это будет не казнь.

— Да, разумеется, темная магия запрещена в королевстве.

— Но Ее Величество не гнушается переступать через закон, когда речь идет о достижении личных интересов!

— Ее Величество в отчаянии и готова на все — даже на преступление закона.

— Тогда почему бы ей просто не убить меня? Зачем разлучать нас?

— Полагаю, она хочет ослабить тебя, сломать, чтобы затем с легкостью устранить. Лишив тебя поддержки, оставив одну — наедине с навалившимися проблемами это будет нетрудно.

— Спасибо, теперь я спокойна. Остается только пожелать ей удачи, — едко прокомментировала я, обидевшись на то, с каким спокойствием Кристиан говорит об этом.

Вампир улыбнулся.

— Я не сказал, что ей это удастся.

Какое-то время мы оба молча смотрели на водопад. Мне вдруг вспомнились кримэльские феи, подаренные Кристианом, наша совместная ночь, проведенная на постоялом дворе одинокого старика, когда мы поклялись друг другу, что всегда будем вместе, несмотря ни на что. Как легко тогда дались нам эти обещания. Мне казалось, что любовь — единственное, в чем я могу быть уверена. Разве могла я подумать, что кто-то вот так просто отберет ее у меня? Что же это за любовь тогда, если она не пережила проклятия?

— Не вини себя, — голос Кристиана звучал откуда-то издалека. Взглянув на вампира, я обнаружила, что он внимательно смотрит на меня. Я не знала, что сказать ему. Было странно вот так стоять рядом с ним и обсуждать свои утраченные к нему чувства. Странно, нелепо и стыдно.

— Неужели ничего нельзя изменить?

Кристиан отвернулся.

— Кольцо поражено мощным проклятием. Как я уже сказал, это очень сильная магия, разрушить которую способна только магия, превосходящая по силе. Увы, я не вожу дружбу с теми, кто мог бы помочь.

— Что же ты предлагаешь? Смириться? — при этих словах в моем голосе зазвенел металл — равнодушие Кристиана раздражало меня. Почему он так холоден и безразличен? Неужели ему все равно? Быть может, магия кольца подействовала и на него тоже, да только признаться в этом духу не хватает?

В ответ Кристиан улыбнулся, и эта улыбка не понравилась мне.

— А разве ты не смирилась? — спросил он с оттенком, которого прежде я никогда не замечала.

— Нет, — твердо сказала я. — Я собираюсь бороться. Я не хочу становиться марионеткой в чьих-либо руках. И если ты сложил руки и сдался, то я нет, — сказав это, я стремительным шагом направилась к башне.

Парадные двери распахнулись, стоило мне приблизиться к ним.

Войдя, я оказалась в просторном, светлом зале, и тут же столкнулась с препятствием в виде огромного бассейна, раскинувшегося по всему периметру зала — так, что обойти его было невозможно. Оставалось только лезть в воду. Ну, или можно было пролететь по воздуху, будь у меня крылья или летающая метла. Так как ни того, ни другого у меня не имелось, то я осталась растерянно стоять на месте.

— Просто войди в него, — подсказал Кристиан, словно подкравшаяся к добыче пантера, неслышно оказавшийся за моей спиной.

— Войти? — недоуменно переспросила я, решив, что вампир шутит. Кристиан улыбнулся, и, пройдя вперед, бесстрашно шагнул в воду, которая, к моему изумлению, стала расступаться вместо того, чтобы намочить его. Пройдя немного, он остановился и обернулся.

— Ну, же, смелее, — подбадривающее сказал он мне. Я пожала плечами, и медленно, крайне сомневаясь в том, что мне удастся с успехом повторить подобный фокус, вошла в воду...

... Которая, как и в случае Кристиана, отступила от мои ног. Взглянув вниз, я обнаружила, что стою на совершенно сухом полу, а мои туфли, как ни странно, ничуть не намокли.

— Бассейн наполнен водой, взятой из Источника Истины, расположенного на севере Кримэльского графства. Воды этого источника нельзя обмануть, прикинувшись кем-то другим. Твое имя вписано в журнал студентов, проживающих в этом корпусе, как впрочем, и мое тоже. Таким образом, никто из посторонних не может пробраться сюда. За исключением приглашенных гостей, — Кристиан снова улыбнулся мне и протянул руку, но тут же одернул ее, а уголки губ при этом дрогнули, отчего улыбка стала натянутой, неестественной. Прочистив горло, он продолжил: — Так что, если захочешь пригласить Мелитту, советую выслать ей приглашение. Как это сделать, я научу тебя позже.

— Что же станет с тем, кто попытается проникнуть в корпус? Он что, утонет в бассейне?

— За время моего обучения не было попыток несанкционированного проникновения. Полагаю, после случая с одним бедолагой — он был феппсом вроде. Так вот история гласит, что этот несчастный влюбился в эльфийку-второкурсницу, и однажды ночью попытался проникнуть в башню, уж не знаю, с какими намерениями...

— Не трудно догадаться, — хмыкнула я.

— Может быть, он хотел объясниться в любви? — шутливо отозвался вампир. — Во всяком случае ему не удалось осуществить задуманное — как только он ступил в воду, та тут же стала нагреваться, становясь все горячее и горячее...

— Что же случилось с ним? — шепотом спросила я. — Он...Он...сварился?

— К счастью нет. Ему удалось выбраться, но ноги сильно пострадали.

— Ужасно, — я помотала головой, пытаясь отогнать возникшую перед глазами нелицеприятную картину — я всегда была впечатлительной и подобные истории будоражили мое воображение.

Кристиан пожал плечами.

— А по мне он сам виноват.

Мы шли по широким пустынным коридорам, пока не вышли к парадной лестнице.

— Твой этаж последний, — сообщил мне Кристиан и тут же отвернулся, но я успела заметить струйку крови из его носа.

— Кристиан, у тебя кровь, — испуганно сказала я, и едва успела коснуться его плеча, как он резко отпрянул, и, пошатнулся, чуть не упав. — Тебе хуже?

— Нет. Нет, я в порядке. Иди. Тебе нужно отдохнуть, — ловким движением Кристиан извлек из кармана платок и зажал им нос.

— Тебе необходимо в больничное крыло. Или хочешь я позову мадам Кхорк?

— Вряд ли она уже вышла из отпуска, — Кристиан поднялся на ступеньку, я последовала за ним, и лестница, подобно эскалатору, двинулась вверх. Кристиан крепко сжимал поручни. На втором этаже он сошел. Тоже самое сделала и я.

— Тогда, быть может, стоит сообщить профессору Вайзу? — не отставала я от него.

— Не надо.

— Но...

Резким рывком Кристиан развернулся ко мне. Его глаза заставили меня отпрянуть в испуге — они были черными. Черными, как у демона.

— Просто оставь меня в покое, ладно? — прорычал вампир.

Какое-то время я продолжала стоять на месте, не шевелясь и не веря тому, что видят мои глаза — искаженное злостью лицо Кристиана, глаза, налитые чернью, приоткрытые губы, обнажающие удлинившиеся клыки, готовые вонзиться в плоть. Это не был тот Кристиан, которого я знала. Вместо него передо мной стояло чудовище, готовое разорвать меня, стоит только шевельнуться, монстр, жаждущий моей крови. Неужели в нем всегда жили две сущности и до сей поры я была знакома только с одной из них?

Вампир хрипло дышал, и его дыхание больше походило на звериный рык.

— Уходи, — сдавленно произнес он, а затем резко развернулся и скрылся из виду быстрее, чем я успела моргнуть.

Не помня себя, я шагнула к лестнице и та понесла меня наверх.

Поднявшись, я ожидала увидеть коридоры и двери с комнатами, одну из которых предстояло занять мне, но меня ожидал приятный сюрприз: это были роскошные, двухъярусные апартаменты, предназначавшиеся для меня одной. В последнем, правда я все же усомнилась, когда обнаружила четыре спальни и столько же ванных комнат. Интересно, кого же ко мне подселят? Наверняка это будут эльфийки — дочери каких-нибудь советников. Я попыталась вспомнить всех известных мне членов Совета, но у тех в большинстве своем были сыновья, а дочери или уже замужем или же слишком малы для учебы в Академии.

Что ж, по крайней мере, пока я здесь одна и могу хозяйничать вволю.

Первым дело я решила выбрать себе комнату — саму просторную и светлую, но как оказалась, выбор был уже сделан за меня, хотя и совпадал с моим собственным — войдя в понравившуюся мне спальню, я обнаружила в шкафах свои вещи, аккуратно уложенные и, кажется, даже выглаженные.

Пока я размышляла, кто же обо мне так позаботился и главное — когда успел это сделать, в дверь моей комнаты тихо постучали. Зная из рассказа Кристиана о том, что посторонние сюда войти не могут, я настороженно прислушалась. Стук повторился, только это не было похоже на стук пальцев — казалось, будто стучат карандашом.

Похлопав ладонью по карману платья, в котором у меня лежала палочка и заручившись от нее молчаливой поддержкой, я открыла дверь.

На пороге сидела Златка. Неркида держала в клюве конверт с письмом от Вайза и выглядела как всегда недовольной.

— Спасибо, Златочка, — ласково поблагодарила я ее, принимая из клюва письмо, но та лишь неодобрительно фыркнула в ответ, и, гордо расправив крылья, взлетела вверх.

Проводив ее взглядом, я торопливо раскрыла конверт.

"Дорогая Стейси, рад, что ты приняла мое предложение. Хотел бы кое-что обсудить с тобо, а потому жду тебя в своем кабинете, желательно до обеда.

С уважением, профессор Вайз".

Понятия не имею, о чем со мной хочет поговорить ректор, но раз он просил навестить его еще до обеда, то отправлюсь-ка я к нему прямо сейчас.

Свернув письмо, я машинально сунула его в карман и отправилась в башню учебного корпуса.

Подходя к дверям Парадного Зала, я улыбнулась — как вчера помню свой первый день в Академии. Тогда все здесь казалось мне мрачным, чужим и даже пугающим. Казалось, что я никогда не привыкну и не полюблю это место. Но именно здесь я встретила настоящих друзей и...Кристиана.

При воспоминании о вампире мое мечтательное настроение моментально улетучилось и к кабинету ректора я подошла мрачнее тучи.

Прежде чем постучать, я услышала голоса.

— Не понимаю, профессор, почему вы поддерживаете решение комиссии об отмене расследования? Даже мой братец, который, как известно, является редким болваном, считает его необходимым, — Кристиан, как обычно говорил спокойно, но в его голосе все же слышалось раздражение. Я прислушалась. Кажется, они обсуждают вчерашнее нападение.

Вайз ответил не сразу.

— Я всегда считал вас умным молодым человеком и к тому же на редкость рассудительным, — заговорил он.

— Простите, если разочаровал, — едко отозвался вампир.

— Вовсе нет. Да речь и не об этом. Мое мнение о вас остается крайне положительным и по сей день. Однако сейчас в вас говорят ваши чувства к мисс Блейн, и я понимаю вас, но тем не менее не стоит позволять им заглушать голос разума.

— Я бы хотел оставить мои чувства и впредь больше не возвращаться к их обсуждению, — холодно ответил Кристиан. Услышав это, я вздрогнула — его слова, адресованные ректору, для меня звучали как пощечина.

— Воля ваша, — миролюбиво сказал Вайз. — И тем не менее, именно они заставляют вас рассуждать опрометчиво и неразумно. Вы боитесь за Стейси и жаждете как можно быстрее найти того, кто пытался нанести ей вред. Вы хотите найти его и наказать.

— Из ваших слов, профессор, я склонен думать, что вы предлагаете мне простить его и отпустить с миром.

— Нет. Конечно, нет. Но посудите сами — никто из гостей не видел того, кто это был. Никто не сможет описать его...

— Или их, — поправил Кристиан. — Ведь преступник мог быть не один.

— Я думаю, он все же был один, — возразил ректор. — Иначе бы Стейси не удалось выжить, а тем более сбежать. Нападавший был один, и никто, я повторюсь — никто, не видел его. даже Стейси.

— Стейси рано о чем-либо спрашивать — она пережила сильный стресс. Понятно, почему она не может вспомнить того, кто на нее напал. Но я уверен, что она оправится и обязательно что-нибудь вспомнит.

— Что-нибудь, — эхом повторил Вайз. — Но нам нужно не что-нибудь, а только то, что поможет найти преступника.

— И именно поэтому было решено ничего не предпринимать, — снова съязвил Кристиан.

— Было решено выждать время, — поправил его ректор.

— Чтобы дать ему возможность затаиться, — не унимался вампир.

— Только лишь для того, чтобы усыпить его бдительность! — кажется, профессор терял терпение. Диалог становился все более напряженным.

— Усыпить бдительность инкогнито? Не вы ли сами только что уверяли меня в том, что Стейси не сможет опознать нападавшего? Так чью бдительность вы собрались усыплять?

— Вы забыли, что не я принял решение об отмене расследования, — холодно отозвался Вайз.

— Вы были одним из тех, от кого это решение зависело! — рявкнул Кристиан. — И я подозреваю, в чем дело.

— Вот как? Могу я услышать ваши подозрения?

— Мне известно о том, что Совет ищет способ добраться до Стейси. Эльфы спят и видят, чтобы убить ее. И, кажется, вы... — Кристиан запнулся.

— Ну, же, Кристиан, озвучьте вашу мысль, — почти ласково призвал его Вайз.

— Вы потакаете им.

— Вы бредите, мой мальчик. Я не заинтересован в смерти Стейси. Более того, когда-то я спас ей жизнь.

— Да, и кто знает — может быть, вы пожалели об этом? Вас отлучили от Совета, преследовали и лишили голоса, и только сейчас вы восстанавливаете утраченный авторитет. Вопрос — каким образом?

— Стейси!

Я вздрогнула от неожиданности и едва не вскрикнула, тем самым выдав бы себя.

— Стейси, что ты делаешь?

— Мелитта, черт возьми, как ты меня напугала, — я приложила ладонь к левой груди — сердце билось так сильно, что казалось еще чуть-чуть и меня поразит инфаркт.

Подруга улыбнулась.

— Нечего было подслушивать.

— Вот и не проси тогда, чтобы я тебе рассказала, — проворчала я в ответ, зная, что Мелитта умрет от любопытства, если я откажусь ей рассказать о том, что мне удалось услышать в кабинете ректора.

— Ну, ладно, не дуйся. Что-нибудь интересное?

— Ага, не представляешь, насколько. А ты, кстати, что здесь делаешь?

— Профессор прислал мне письмо с просьбой зайти к нему.

— Хм. Интересно, что же он от нас хочет? — задумчиво пробормотала я. Мелитта не успела ответить, так как дверь широко распахнулась, заставив нас обеих с визгом отскочить.

— Первым дело профессор хочет, чтобы вы все-таки вошли в кабинет, а не топтались за дверью, — с мягким укором сказал нам ректор. Мы с Мелиттой молча переглянулись. Наверно, она думает о том же, о чем и я — и Кристиан, и профессор, наверняка, слышали наше шушуканье.

Так или иначе мы послушно вошли в кабинет, сделав вид, что неожиданное разоблачение вовсе не застало нас врасплох.

— Вы хотели о чем-то поговорить с нами, профессор, — первой начала я.

— Да-да, — кивнул Вайз. — Кристиан...

— Конечно, не буду мешать, — моментально среагировал тот, и, даже не взглянув в мою сторону, буквально бегом бросился к двери, словно только и ждал момента. Неужели ему настолько невыносимо находиться рядом со мной?

— Мы могли бы продолжить позже, — запоздало добавил профессор, когда дверь за вампиром уже захлопнулась. — Он сегодня не в настроении, — улыбнувшись, поведал ректор, глядя, почему-то, на меня. Я кивнула.

— Я это тоже заметила.

— Я вот зачем вас пригласил, — профессор открыл лежавшую перед ним папку и извлек из нее два свитка, которые протянул нам. — Я с немалым трудом уговорил преподавателей закончить их отпуск раньше.

— Но что это, профессор? — ничего не понимала я.

— Наше расписание, — трагическим голосом ответила за него Мелитта.

— Все верно, мисс Фэйбер, — кивнул ректор. — Это ваше расписание на ближайшие две недели.

— Но профессор, сейчас ведь каникулы... — мой голос звучал слабо и почти отчаянно. Я беспомощно посмотрела на подругу. Мелитта, как и я не выглядела воодушевленной новостью. Она с непониманием смотрела на ректора. Я тоже перевела взгляд на него, ожидая пояснений. Он что, издевается над нами? Если это наказание, то когда же мы успели провиниться?

— Да, каникулы. По мне, это наиболее подходящее время для дополнительных занятий, — невозмутимо ответил Вайз.

— Дополнительных? — эхом отозвались мы с Мелиттой.

— Дополнительных. А как иначе вы собираетесь нагонять упущенную программу? Помнится, вы так и не окончили курс, и если мисс Фэйбер набиралась практического опыта, помогая мистеру Логану в деревенском госпитале, то у вас, мисс Блейн, значительные прорехи даже в теоретических знаниях, что недопустимо для будущей королевы.

— И вы туда же, — буркнула я, не сумев удержать язык за зубами. И не надоело им все понукать меня? Еще чуть-чуть и мое терпение лопнет, в результате чего я откажусь выходить замуж за Готтона и будь, что будет. — Поверьте, профессор, я ни на минуту не забываю о предстоящей мне роли. И прекрасно осознаю, какая это ответственность и все такое...

— Не сердись, — мягко перебил меня ректор. — Я только лишь хотел пояснить необходимость дополнительных занятий.

— Мы все прекрасно понимаем, профессор, и очень благодарны за предоставленную возможность догнать наших сокурсников, — вмешалась Мелитта. — Вот только будет ли достаточно двух недель?

— Полагаю более чем, — ответила я за ректора, изучая расписание, где указывалось время занятий, а это с восьми утра и до девяти вечера, с перерывами разве что на обед. — Уверена, что с таким графиком мы обязательно освоим всю недостающую программу... Если, конечно, не сойдем с ума.

— Стейси, — по-отцовски мягко произнес Вайз. — Знаю, тебе не понравится то, что я скажу, но тебе не хватает усердности и терпения — важнейших качеств для будущей королевы.

Я опустила голову. Почему-то от его слов, а может быть от тона голоса, которым он это говорил, мне стало стыдно. Я будто глупое непослушное дитя, с которым все носятся и пытаются что-то внушить, объяснить, только это бестолку.

— Не стоило этого говорить, — пробормотала я, не отрывая взгляда от пола. — Я и сама знаю, что недостойна выпавшей мне роли. Вот только я, знаете ли, не выбирала.

— Я знаю, — кивнул Вайз. — Потому и хочу помочь. Не будь же и ты столь упрямой. Ах, чуть не забыл, — он встал и, медленно передвигая ногами, будто старик в довольно преклонном возрасте, зашагал к шкафу, откуда вытащил небольшой сосуд с жидкостью бледно-зеленого цвета. Взяв палочку, он макнул ее кончик в жидкость, после чего взмахнул ею и прямо на наших глазах из капли получился прозрачный нежно-бирюзового цвета шар, который он тут же поймал другой рукой и протянул Мелитте, которая завороженно следила за магическими манипуляциями.

— Мне? — удивленно спросила она, принимая в руки сферу. Вайз кивнул.

— Достаточно опустить в бассейн — мисс Блейн объяснит вам о чем идет речь, — он с заговорческой улыбкой посмотрел на меня, вероятно, решив, что я понимаю о чем он говорит. Вот только я не понимала. — Внутри этой сферы мое разрешение на ваши визиты во второй корпус, мисс Фэйбер.

Ах, вот оно что. Теперь Мелитта сможет приходить ко мне в гости, и, возможно даже, оставаться ночевать. Это же здорово! Вот за это я, действительно, благодарна профессору.

— Спасибо, профессор, — первой поблагодарила я, тогда как Мелитта все еще непонимающе, с глуповатой улыбкой на лице, что совершенно несвойственно ей, смотрела то на шар, то на ректора.

— Я тебе потом все объясню, — шепнула я ей.

— Да, мисс Блейн, окажите любезность, — кивнул Вайз. — На этом у меня все. Не вижу надобности задерживать вас. Вы обе можете идти.

Торопливо промямлив "спасибо, профессор" мы с Мелиттой вышли за дверь коридора.

— Тс-с, — подруга приложила к губам палец, призывая меня помолчать. Я догадалась, что она хочет отойти как можно дальше от кабинета прежде чем начать разговор. И только когда мы спускались по лестнице, она заговорила.

— Что это с Кристианом? Ты заметила его состояние? Он сам не свой...

— Это все действие кольца — оно отталкивает его от меня, — я машинально дернула головой, прогоняя возникший образ Кристиана, больше похожего на монстра из фильма ужасов, чем на самого себя. Интересно, смогу ли я когда-нибудь смотреть на него, не вспоминая тот случай у лестницы?

— Так что ты слышала, когда мистер Вайз и Кристиан говорили за дверью? Что они обсуждали? — сказав это, Мелитта воровато огляделась по сторонам.

— Они говорили обо мне, вернее, о вчерашнем нападении на меня. Оказывается, уже собиралась комиссия по этому делу, и представь себе, Вайз был одним из тех, кто решил, что расследование стоит прекратить!

— Прекратить? — эхом повторила подруга, удивленная новостью не меньше меня. — Но почему? Я думала, что мистер Вайз заботится о тебе и желает уберечь от опасности.

— Я тоже так думала. Сама не понимаю, почему он так поступил.

— Наверно, если он принял такое решение, значит, на то есть причины, — рассудительно сказала она.

— Причины-то, конечно, есть, — отрешенно пробормотала я, вспоминая слова Кристиана о том, что Вайзу, возможно, выгодна моя смерть. Думать о том, что это может быть правдой, совсем не хотелось. До сих пор я безоговорочно доверяла этому человеку и даже помыслить не могла, что он может желать мне вреда.

— А что Кристиан? Он согласен с профессором? — вопрос Мелитты отвлек меня от размышлений.

— А? Нет, конечно, нет. Он возмущен. Знаешь, они даже ругались, — я улыбнулась, вспомнив, как защищал меня Кристиан. Приятное тепло разлилось внутри груди, спускаясь к животу. Ощущения как будто выпила горячего какао после несколько часов на морозе, только в разы приятнее.

— Он тебя любит, — задумчиво произнесла Мелитта. Я медленно кивнула. Тепло тут же куда-то исчезло и его место заняло скользкое, холодное чувство вины. — Так, посмотрим, что у нас здесь, — подруга развернула свой свиток и ахнула.

— Вот-вот, — хохотнула я. — А я-то надеялась отдохнуть, — воспользовавшись тем, что мы здесь одни, я поддалась желанию зевнуть. И не расслышала, что в этот момент говорила мне Мелитта.

— Ты слышишь меня, нет? — с легким раздражением окликнула она меня.

— Ага. Ты, кажется, что-то сказала?

— Я сказала, что в списке студентов, кому предстоит начать учебный год раньше положенного, помимо нас числятся еще трое. К сожалению, их имена не указаны. Вот, — она протянула мне пергамент.

— Ну-ка ну-ка, посмотрим, что там еще за студенты...

— Я ведь сказала, что здесь не указаны их имена.

Я пожала плечами, возвращая подруге ее список. Честно говоря, мне было фиолетово на то, что за бедолаги будут париться вместе с нами. Все, чего я сейчас хотела, это поесть и отдохнуть.

— Вот завтра и познакомимся с ними. А сейчас я не хочу ни о чем думать. Кстати, ты идешь со мной, — я указала пальцем на сферу, которую подруга держала в руках.

— Честно сказать, я все еще не поняла, для чего это и как оно работает, — поведала мне Мелитта.

— Поймешь, когда все увидишь своими глазами.

Не проронив больше ни слова, мы торопливо зашагали к воротам башни элитного корпуса.

Благодаря магическому шару, данному Мелитте мистером Вайзом, который она, по моему совету опустила в воду бассейна, подруга беспрепятственно прошла к парадным дверям.

— Покруче любого фейс-контроля, — восхищенно сказала она после.

— Это еще что. Ты не видела комнату, в которой мне предстоит жить — вот это действительно восторг, — заверила я ее.

Смеясь, мы поднялись на самый последний этаж. Вот только восторга от увиденной красоты Мелитта совсем не испытала. Впрочем мое развеселое настроение тоже улетучилось — в гостиной, развалившись в одном из кресел, сидела Роза. По ее ехидному выражению лица было видно, что она довольна произведенным на нас впечатлением. Рядом с ней суетилась Стеф, расставляя на журнальном столике чашки и вазочки с конфетами.

— Вы обе...что вы здесь делаете? — заикаясь от слишком сильного и что греха таить — неприятного удивления, спросила я. Мелитта же так и осталась стоять с приоткрытым от изумления ртом.

— Рот захлопни, не то словишь шангарских демониц* — помрешь со смеху, — грубо сказала ей Роза. — Я, Ваше Высочество, — это уже мне. Я поморщилась от того, каким приторным голоском обращалась ко мне моя фрейлина. Эта стерва явно издевалась и получала от этого наслаждение, -приставлена к вам Его Величеством как ваша фрейлина. К тому же мне предстоит начать обучение раньше — профессор Вайз, кажется, говорил о каких-то курсах.

— Этого нам только не хватало, — пробормотала Мелитта. Я перевела взгляд на Стеф, которая все еще возилась с чаем.

— Ну а ты, Стефания? Тебя тоже прислал Его Величество?

Услышав, что я обращаюсь к ней, моя служанка резко выпрямилась, встав чуть ли не по стойке смирно. Не помню, чтобы она вела себя так раньше. Или это ее Роза так нашпыняла? Эта может...

— Ваше Высочество...госпожа... да, Его Величество отправил меня вместе с госпожой Розой, чтобы я служила вам обеим.

— Ваше Высочество, вы ведь не можете обходиться без личной служанки, правда? — сладко отозвалась Роза. — Ну, а теперь, чтобы подсластить кислое личико кое-кого из присутствующих здесь, я предлагаю полакомиться сладостями. Итак, как насчет чая?

Примечания:

*Шангарские демоницы — мифические существа, по народному поверью обитающие на востоке королевства. Согласно легендам демоницы способны вызывать приступы безудержного хохота, приводящего к смерти.

ГЛАВА 8.

— Так значит, Его Величество прислал тебя шпионить за мной? — спросила я после долгой паузы, которая повисла между нами. Стеф растерянно стояла за спиной Розы, Мелитта не сводила глаз с нашей общей врагини, я тоже смотрела на свою фрейлину не самым дружелюбным взглядом.

Роза лицемерно улыбнулась.

— Ваше Высочество, не стоит так дурно отзываться о Его Величестве. Как я уже объяснила, Его Величество приказал мне служить вам в качестве вашей действующей фрейлины.

— Ума не приложу, в чем ты могла бы пригодиться мне вне стенах дворца, — съязвила я. — Разве что чай подавать или чулки штопать, когда Стеф занята другой работой.

Щеки Розы вспыхнули алым румянцем. Ее пальцы крепко сжали дорогую ткань юбки. Думаю, не ошибусь, если предположу, что она мечтает сомкнуть их на моей шее.

— Как прикажете, Ваше Высочество, — процедила она сквозь стиснутые зубы.

— Роза, а что за курсы, о которых ты упомянула? — вмешалась в разговор Мелитта.

— Я знаю не больше тебя Фэйбер, — огрызнулась та. — К тому же вы, кажется, только что были у профессора. Разве он ничего не объяснил? Или твои мозги настолько скудны, что любая информация проскальзывает мимо?

— Роза, я бы попросила тебя не говорить в таком тоне с моими друзьями, — повысив голос, чего обычно не делаю, сказала я ей. Понятно, почему она сорвалась на Мелитте — только ей она может безнаказанно хамить, так как мне, вероятно, уже не решается.

— Простите, Ваше Высочество, но я все еще не могу смириться с тем, что вы общаетесь с людьми, недостойными вашего общества, — лицемерно отозвалась нахалка. Удивляюсь, как ей только от самой себя не тошно.

Набрав в грудь воздуха, я выдала:

— Тогда я приказываю тебе держать свое мнение при себе.

Некоторое время Роза молча хлопала глазами. Ее лицо выражало удивление и непонимание происходящего, затем, поведя плечом, будто отгоняя непрошеные мысли или же борясь с собой, она опустила глаза, и, присев в легком книксене, тихо произнесла:

— Слушаюсь, Ваше Высочество.

Честно сказать, такого я никак не ожидала. Что это с ней? Где дерзость и бунтарство? Где гордость и былое презрение?

Пользуясь коротким мгновением, в течение которого взгляд Розы был опущен, мы с Мелиттой недоуменно переглянулись. Подругу явно веселила ситуация, а вот меня перемены в поведении Розы настораживали. От этой пакостницы добра не жди.

— Прекрасно, теперь можно и чаю попить, — сказала я, улыбнувшись Мелитте.

Это было очень странно — сидеть за одним столом с лучшей подругой и злейшей врагиней. Но, похоже, Роза была единственной, кто чувствовал себя комфортно и уверенно. Она неспешно попивала чай, держа фарфоровую чашку тремя пальчиками так изящно, как у меня, наверно, никогда не получится, сколько бы ни учила меня этому леди Лайен. Мелитта же и вовсе выглядела сконфуженной и растерянной.

— Утащим пирожные в мою комнату и там уже вдоволь напьемся чаю, — шепнула я ей, когда Роза встала, чтобы прочесть пришедшее ей письмо.

— Что происходит? — зашептала она в ответ. — Что здесь делает эта выдра?

— Эта выдра теперь моя фрейлина, — все тем же шепотом ответила я, после чего осеклась и огляделась, чтобы убедиться, что Стеф не греет уши, стоя поблизости. Но ее рядом не было.

— А кто та девица, что явилась с ней? — продолжала расспросы подруга.

— Моя служанка. Когда-то она служила Ее Величеству, теперь мне. Я обязательно расскажу тебе о ней, но чуть позже.

— Да уж, теперь особо не посекретничаешь, — сокрушительно вздохнула Мелитта. — Когда за тобой будет всюду таскаться эта... — Мелитта не договорила, так как за ее спиной тут же возникла Роза.

— Вы слышали о том, что завтра в Замок прибывает новый преподаватель? — сладким голосом обратилась она к нам, будто мы трое были давними подружками. Примазывается, зараза. Мы с Мелиттой ничего не ответили, что, понятно, говорило о том, что мы ничего не слышали об этой новости.

— Ну, и что? — равнодушно отозвалась Мелитта.

— А то, простушка ты моя ненаглядная, что говорят, будто он молод и хорош собой! — не смогла ущипнуть эта стерва. А ведь я ей приказывала не трогать моих друзей!

— Тебе-то что с того? — не оставалась в долгу подруга, за что я стала все больше и больше уважать ее. — У тебя ведь в женихах сын главного советника, разве нет? Благородный Эллеор-дель-Райн — кажется, так его зовут, — Мелитта посмотрела на меня, словно была не уверена в правильности озвученного имени. Я кивнула, едва сдерживая мех. Ну, Мелитта. Браво, что тут можно сказать. Этому она, наверняка, у Тэя научилась. Вот только я думаю, не стоит слишком уж драконить Розу — неизвестно, во что это может вылиться — от этой мадам можно чего угодно ожидать, любой мести.

— Так и есть, — Роза гордо задрала голову. — Мы помолвлены и в скором времени должны пожениться. Я думаю, свадьба состоится не позднее зимы, — она странно улыбнулась. — Как ваша с Его Величеством. Говорят, зима в этом году будет богатой на браки.

— Не слышала, что бы кто-то еще собирался жениться, — ответила я, отвернувшись.

— Это потому что вы, Ваше Высочество, не интересуетесь светскими хрониками. Газеты, понятное дело, вам читать не пристало, так значит, новости вам узнавать только из сплетен, да ведь окружение у вас не то...

— Роза, я, кажется, просила...

— Нет-нет, я вовсе не хотела оскорбить кого-либо из ваших друзей. Я это сказала просто так...

— Просто так? — эхом отозвалась я. — Не думала, что ко всем имеющимся недостаткам, которых, надо заметить, у тебя немало, можно еще отнести и пустословие. И кстати, ты слышала о проклятие обезгласывания? Им когда-то наказывали своих слуг. Вот думаю ходатайствовать перед Его Величеством о возвращении данной меры в отношении подчиненных.

Рука Мелитты, державшая пирожное, застыла на полпути ко рту. Роза же и вовсе смотрела на меня во все глаза, ее длинные ресницы подрагивали.

— Но...ведь это...запрещенная магия, Ваше... Высочество... — пролепетала она с несвойственной ей робостью.

Я пожала плечами.

— Видимо не такая уж и запрещенная, раз ее активно практиковали предшественники короля.

Роза тряхнула головой.

— О, нет-нет, не думаю, что ваше предложение одобрит Совет, — уже более уверенно заявила она.

— Полагаешь?

— Да, я почти уверена в этом.

— Что ж, жаль, но не критично. Став королевой я найду другой способ заткнуть рты чересчур болтливым поданным, — с этими словами я поднялась, и, улыбнувшись Розе, предложила Мелитте отправиться в мою спальную комнату, на что она с радостью согласилась.

— Что еще за проклятие обезгласывания? — спросила меня Мелитта, когда мы закрылись в моей комнате. Я заметила, что без присутствия рядом Розы подруга ведет себя гораздо свободнее.

— Почитай историю Клариции Верталиен, — посоветовала я, удивленная тем, что Мелитта, всегда любившая книги, не знает об этой истории. — Ее благоверный лишил ее голоса в наказание за непокорный нрав.

— С ума сойти, — Мелитта покачала головой. — Надеюсь, это было давно.

— Да, примерно три века назад, — кивнула я.

— А все-таки интересно, что же за загадочный преподаватель придет к нам завтра, — Мелитта мечтательно вздохнула.

— Кажется, Роза ничего не говорила о его загадочности, — хмыкнула я. — Не нужно напускать на него излишней таинственности.

— Роза сказала, что он хорош собой, а это уже интрига, — Мелитта зевнула.

— Посмотрим завтра. Кстати, сегодня ты будешь ночевать у меня.

— Да нет, наверно мне будет лучше вернуться в общежитие...

— Нечего тебе там клопов кормить.

Мелитта сморщила нос.

— Роза не обрадуется моему присутствию.

Я фыркнула.

— Кого интересует эта выскочка? И с чего ты так опасаешься ее неодобрения, если она ничего здесь не решает? Или, быть может, ты забыла, кто здесь главный?

В ответ Мелитта звонко рассмеялась.

— Как же быстро ты входишь в роль! Может быть, мне тоже стоит звать тебя Ваше Высочество?

— Ха-ха. Можешь, но тогда и изволь присесть в почтительном книксене.

— Ой, — Мелитта покачала головой. — Это не ко мне — Льюис всегда говорил мне, что я хожу так, будто ношу на спине мешок с картошкой. А уж если танцую, — подруга махнула рукой.

— Он просто дразнил тебя. Уверена, в действительности все совсем не так ужасно, — заверила я ее.

— Да, Льюис любил посмеяться надо мной, порой доводя до слез, за что хорошо получал от папы, чем, кстати, подленько пользовалась я, подставляя его в отместку за его издевательства, — Мелитта засмеялась, но в ее глазах стояли слезы. Она встала, явно не желая, чтобы я видела, как она плачет, а может быть, не хотела, чтобы я утешала ее. По себе знаю — стоит только растрогаться и поток слез уже сложно будет остановить. — Ну, раз уж ты приглашаешь меня погостить, то, пожалуй, пойду соберу необходимые вещи.

Я кивнула, понимая, что ей, скорее всего, хочется побыть наедине с собой.

— Возвращайся скорее — будем обедать вместе.

Мелитта ушла. Выйдя из комнаты, я обнаружила, что и Роза, и Стеф тоже куда-то подевались. Последняя, правда, нагнала меня у лестницы, когда я собиралась в библиотеку — в списке, данном нам с Мелиттой профессором Вайзом, указаны необходимые пособия, которые следует принести с собой на лекцию по ядологии.

— Госпожа, — шепотом окликнула она меня. — Вижу, что вы куда-то спешите, но...это очень важно, и сейчас самый подходящий момент. Боюсь, другого не представится.

Я недоуменно посмотрела на служанку. Не понимаю, о чем она говорит. И что только за манера мямлить, будто нельзя объясниться внятно, по-человечески?

— Не совсем понимаю тебя, Стеф. Чего ты хочешь? Или, быть может, что-то случилось?

Лицо девушки расцвело в счастливой улыбке:

— Ничего плохого, госпожа Стейси! Ничего плохого. Наоборот! — она вдруг погрустнела. — Или вы забыли о нашем уговоре?

Уговоре? Уговоре?? Я попыталась вспомнить, что же такого могла наобещать своей служанке. Как же! Как я могла забыть о нерушимой клятве, которую мы дали друг другу и о том, что я поклялась помочь Стеф сбежать из этого мира? Господи! Ну, вот чем я только думала, когда соглашалась на эту авантюру?!

Прочистив горло, чтобы выдержать паузу, я медленно и неуверенно произнесла:

— Ты...Ты хочешь сделать это...прямо сейчас?

В глазах Стефании снова блеснули искры.

— Да, да, госпожа Стейси, сейчас! Сейчас или никогда...

— Хорошо, — с еще меньшей уверенностью произнесла я, сомневаясь, что поступаю правильно. Да и что скажет Мелитта, когда не застанет меня здесь? Или Роза, которая сразу же заподозрит неладное и чего доброго, начнет вынюхивать. Страшно подумать, что будет, если эта змея узнает о том, что помогала служанке сбежать в параллельный мир — мир, который маги презирают и считают местом, едва ли не хуже самой преисподней. Самовольное пересечение границы считается преступлением, и, между прочим, чревато, если не казнью, то очень большими неприятностями. Заключение в тюремную башню — одна из них.— Я помогу тебе, но только в том случае, если ты скажешь мне, отчего или от кого бежишь.

Уголки губ Стеф слегка дрогнули в слабой улыбке.

— Вы поможете мне в любом случае, госпожа. Вы дали клятву, которую нарушить нельзя.

— Можно, — холодно возразила я. — Ценой собственной жизни. Вот только на тот свет мы отправимся вдвоем, будь в этом уверена.

Глаза девушки наполнились слезами.

— Меня-то там и без того уже заждались. Потому-то я и хочу бежать! Я не хочу умирать. Не хочу, понимаете?

Чего уж тут непонятного? Еще год назад я, чтобы избежать возможной смерти, согласилась на странное предложение не менее странного человека, в результате которого оказалась здесь — в чужом, незнакомом мне мире. Я поступила почти так же, как Стеф. И если у меня есть защитник в лице профессора, то у этой бедной девушки нет никого. В таком случае кто, если не я может ей помочь?

— Ну, ну, хватит. Конечно, я помогу тебе, я ведь обещала. Я всего лишь хочу знать правду, и я имею на это право.

— Да, госпожа, вы все верно говорите. Но я не могу вам сказать...не могу.

— Почему же?

— Не могу, — словно попугай заладила Стеф.

— В этом замешаны высокие люди. Кто-то влиятельный?

Стеф кивнула.

— Это от него ты спасаешься бегством?

Снова кивок.

И тут меня осенило. Ну, конечно! Как же я сразу не догадалась?

— Это от Ее Величества ты бежишь? Ее ты боишься?

Глаза Стефании расширились в испуге. Она отрицательно замотала головой, но тут же опустила глаза.

— Прошу вас, госпожа Стейси, не заставляйте меня...

И не придется — и так все ясно.

— Понятно. Думаю, нет смысла спрашивать, почему ты боишься ее. И все же я бы хотела знать. Кто знает — если она так опасна, то может быть, и мне стоит составить тебе компанию?

Служанка кисло улыбнулась.

— Смешная вы, госпожа. Но вам не стоит бояться королевы. Вы сильная и смелая, вы скоро займете место на престоле, и к тому же... Ее Величество сама боится вас.

— Боится меня? — эхом повторила я, удивленная неожиданным открытием. — Вот уж глупости ты говоришь, Стефания. По-моему, Ее Величество не боится никого, а уж меня тем более.

Стеф не ответила. Вместо этого она попросила меня поторопиться, сказав, что у нас мало времени, и в этом я была с ней согласна — если уж я решила помочь ей в этом нелегком и откровенно опасном деле, то нам, в самом деле, стоит поторопиться.

— Как же я покину Замок, если мне велено оставаться здесь и не покидать его пределы без сопровождения? — озадачено спросила я Стеф после того, как отправила Мелитте письмо с просьбой подождать моего возвращения, и если нужно, то обедать без меня. Хотя я и понятия не имела, где здесь обедает "элита".

— Я знаю, что вам запрещено покидать Замок, а потому я пойду одна — она помахала небольшой сумкой, которую обычно всегда брала с собой, когда отправлялась за покупками.

— А меня, надо думать, возьмешь с собой в этой сумке? — съязвила она, не понимая намеков своей служанки. Стеф засмеялась.

— Нет, конечно, госпожа! Неужели вы не догадались?

Ну, не отличаюсь я сообразительность, что поделать.

— Нет. Может, ты все-таки нормально объяснишь, что задумала?

— Для вас я приготовила вот это, — она извлекла из сумки небольшой пузырек с сомнительной консистенцией, на вид напоминавший жидкий шампунь бледно розового цвета. Надеюсь, она не заставит меня это принять. — Эликсир невидимости, — пояснила она, потому как я не торопилась выражать восторга. — Только выпить его нужно когда выйдем из башни — не то могут возникнуть проблемы при переходе через Воды Истины.

— И как же он действует, эликсир этот твой? — опасливо спросила я.

— Ах, госпожа, сразу видно, что вы росли в благородной семье и шалости вам неизвестны.

Ну, да, конечно. В благородной... Ну, а уж про шалости и говорить нечего. Думаю, не стоит рассказывать Стеф о детстве, проведенном на даче, когда мы с соседскими ребятишками вместе собирали колорадских жуков, после чего дружно топили их в ведре, наполненном водой.

— Его нужно принять, после чего вы на некоторое время перестанете быть видимой.

— Здорово-то как, — "восхитилась" я.

— Еще бы! — не поняла моего злорадства девушка. — Но это совсем ненадолго.

— Какая жалость...

Вот тут Стеф стало все ясно.

— Шутите, да? — с укором в голосе сказала она.

— Что мне еще остается, когда ты пытаешься втянуть меня не понятно во что. Мне, между прочим, страшно. Ты даже не удосужилась сказать, куда мы идем.

— Ой, госпожа, — пискнула Стеф, и я поняла, что лучше уж мне и не спрашивать, дабы не нагонять себе еще больше страху.

— Так вот вы примите это, и...

— Не хочу я это пить. Где ты его взяла, только честно? Купила в какой-нибудь лавке?

— Ну, да, — как ни в чем ни бывало, ответила Стеф. Ей-богу, словно речь идет о чем-то совсем пустяшном. Не знаю, конечно, может у них здесь и принято баловаться подобными вещами, может быть, это совсем и не опасно, но я вот боюсь — кто, знает, что за дрянь налили в эту бутылочку? Мне как-то не хочется на всю жизнь остаться полтергейстом, а то и вовсе, чего хуже — кони двинуть. — У хорошо знакомого мне человека. Вернее, гоблина.

— Гоблина?? Этого мне только не хватало.

— Я тоже не особо им доверяю, но этот совсем не... В общем, ему верить можно.

— Правда? — неуверенно переспросила я, опасливо косясь на злополучную жидкость. В конце концов, выбора-то у меня особо и нет. — Ну, раз ты так говоришь, то... — Я протянула руку. — До дна? — спросила, поднося бутыль к губам. Стеф энергично затрясла головой.

— Нет, что вы! Только два глоточка! Нам ведь на два часа нужно. Больше вам отсутствовать нельзя, не то хватятся.

Как и было велено, я сделала два глотка — горло обволокло нечто скользкое и как будто холодное. Меня замутило.

— Дышите глубже, сейчас это пройдет, — тут же посоветовала Стеф. — Да, вкус у эликсира не из приятных.

— Что ж ты сразу не предупредила? — сдавленно выругалась я, чувствуя, как глаза застилают слезы.

Эликсир подействовал моментально — мое тело стало "исчезать" буквально на глазах. Ума не приложу, какая от меня может быть помощь, если меня даже будто и нет вовсе. Но Стеф, наверно, виднее.

Договорившись, что я буду следовать рядом, держа Стеф за руку, мы отправились в путь. На душе у меня вовсю скребли кошки — я чувствовала, что эта затея с побегом не приведет ни к чему хорошему.

Осторожно, стараясь ни с кем не сталкиваться, мы вышли из Замка и заспешили к воротам. Было странно шагать по дороге, но совсем не видеть своих ног. Странно и неприятно — казалось, что у меня нет тела и я всего лишь на всего дух, призрак. Надеюсь, что этот эликсир не имеет побочек и изготовлен правильно. Страшно подумать, что будет в противном случае.

— Не дергайте меня так сильно за руку, госпожа, не то прохожие заметят неладное, — тихо сказала мне Стеф, когда мы шли по одной из улиц, ведущей в деревушку. Когда же мы подошли к таверне мистера Вильц, я едва не выдала себя, но вовремя спохватилась и не поздоровалась, сообразив, что дядя Элазар меня не видит, потому и не обращает никакого внимания.

— Добрый день, — поздоровалась Стеф с ним.

— Добрый, — в своей несколько грубоватой манере отозвался тот. — Чего изволите?

— Мне бы упряжку, если можно. Двух крылатых будет достаточно — мне недалеко.

— В аренду?

— Э-э, н-нет.

— Купить, значит, желаете? — дядя Элазар оглядел Стефанию — одевалась она хорошо, и было видно, что деньгами моя служанка обделена не была. Так что же тогда смутило мужчину? Почему он смотрит на нее с подозрением?

— Далеко ли собралась? — по-отечески мягко спросил он.

— Не очень, — уклончиво ответила Стеф, но, видимо решив, что с хозяином лошадей, которых она собирается приобрести, лучше быть более откровенной, добавила: — На рынок. Ну, вы понимаете...

— На ры-ынок? — протянул мужчина. — И что же там понадобилось столь юной девице? Уж не яду ли вздумала приобрести, чтобы соперницу извести?

— Нет-нет, что вы, — горячо возразила Стеф. Ой, кажется, влипли мы в историю. Может, мне стоит вмешаться и попытаться поговорить с дядей Элазаром? — Наоборот. Понимаете, вот... — она задрала рукав и обнажила левую руку, на которой зияла воспаленная рана.

— Укус водяного дьявола? Где ж это тебя? В запретных прудах плескалась что ли?

— Ага, — сокрушительно вздохнула Стеф. А правда, если это, действительно, укус какого-то там дьявола, то где она могла его получить? Уж точно не в королевском пруду.

— Да, дело плохо. Эта дрянь лечится только слюной самого дьявола, и продается она исключительно на черном рынке, — горестно прокомментировал мистер Вильц. Было видно, что он поверил девушке и искренне проникся сочувствием. Но что это за рынок такой и почему мистер Вильц назвал его черным? Нелегальный что ли? Неужели там продают нечто опасное и запретное? Если Стеф и впрямь туда собирается, то я пас. Зачем мне это нужно? И главное — зачем это нужно ей? Что эта небесхитростная девчонка задумала?

— Я знаю, — несколько раздраженно отозвалась Стеф и я ее понимала — разговор с дядей Элазаром отнимал у нас драгоценное время. Я тоже начинала нервничать. — Именно поэтому я туда и отправляюсь.

— Одна, — добавил мистер Вильц с укором в голосе.

— Одна. Потому как не могу взять сопровождающих. Братьев и сестер у меня нет, как и матери, а отец велит меня выпороть, если узнает, что я... В общем, пожалуйста, если можете, продайте мне лошадей, а если нет, то и не задерживайте — для меня каждая минута сейчас на счету, сами понимаете.

Я знала, что мистер Вильц сейчас не видит меня, но все равно стыдливо опустила глаза — мне было неловко обманывать этого человека. Я знала, что у него доброе, открытое сердце. Помолчав некоторое время, он произнес:

— Ладно, я дам тебе лошадей, и даже денег за них не возьму, так как отправляю тебя навстречу неприятностям. Сам не знаю, зачем это делаю. Ты это...на обратном-то пути загляни, чтоб я знал, что ты жива-здорова.

— Обещаю, — просияла Стеф. Ага, обещает она. Лгунья. Дядя Элазар, между прочим, не просто так попросил об этом — он будет переживать, винить себя в случае чего! Да еще и лошадей подарил, а ведь мог продать их кому-нибудь другому и выручить за них хорошие деньги, в которых он и его сын нуждаются!

Как же сложно стоять и ничего не делать, не иметь возможности вмешаться. Сейчас меня как никогда бесила собственная беспомощность. Нет, деньги я однозначно верну, пусть и не знаю, под каким предлогом, но мне все равно было неловко и стыдно перед этим добрым человеком.

— Большое вам спасибо, — продолжала заливаться Стефания. — Только мне, пожалуйста, двухместку. Понимаете... я хотела приобрести кое-какую зверушку. Ничего криминального, будьте уверены.

Услышав это, дядя Элазар встал, как вкопанный. Наверняка он пожалел, что согласился помочь. Но вместо того, чтобы забрать свои слова обратно и отказать незнакомке, он молча махнул рукой и отправился в стойло.

— Я сяду, а вы, госпожа, следуйте за мной. Как только я отъеду немного, то остановлюсь и подберу вас, хорошо? — зашептала мне Стеф в его отсутствие.

— Подберу, — передразнила я. — Я чувствую себя пустым местом, словно меня и нет вовсе.

— Но, госпожа Стейси, вы ведь понимаете, что вас никто не должен узнать, а потому другого выхода не было.

Спустя некоторое время мистер Вильц вывел двух крылатых, запряженных в скромненькую карету.

— Спасибо, большое вам спасибо! — радостно воскликнула Стефания. — Но... может, я все же заплачу?

Дядя Элазар не ответил. Снова махнув рукой, на этот раз с каким-то отчаянием, он развернулся и зашагал к таверне. Когда он скрылся из виду, я шепнула Стеф:

— Погоди, я полезу первая. Открой мне дверь и замешкайся, будто платье поправляешь, только посторонись при этом, чтобы я тебя не толкнула.

— Хорошо, — тихо ответила та.

Так и было сделано. Карета взмыла вверх, и мы отправились в странное и, судя по словам дяди Элазара, не самое приветливое к молодым девушкам, место, под названием черный рынок. И вскоре я поняла, почему мистер Вильц так волновался.

Это было шумное, очень людное и не менее грязное место. Пахло отвратительно, и я, и Стефания зажали носы, борясь с приступами тошноты. Меня так уж точно воротило — того гляди стошнит. Стоял невообразимый шум — люди галдели, кричали, и даже ругались. Я теснее прижалась к Стефании, чтобы меня ненароком никто не задел. И все же меня буквально сшиб какой-то здоровяк.

— Посторонись, мелочь. Слепая, что ли, не видишь, куда идешь? — зарычал он на Стеф.

— Простите, — пискнула та. Я инстинктивно сжала в кармане свою палочку. Понятно теперь, почему Стефания взяла меня — ей просто было страшно идти сюда одной.

Мы шли мимо торговцев, на прилавках которых можно было увидеть черные палочки, различное оружие, какие-то снадобья, разлитые в не самые чистые бутылки и наверняка очень ядовитые, а так же зверей, которых я видела впервые: пернатые, мохнатые, чешуйчатые, а у некоторых и вовсе вместо всего этого имелись длиннющие шипы и иглы. Мое внимание привлекло яйцо, которое продавал какой-то дядечка не самой приятной наружности. Но каково же было мое изумление, когда к нему подошел никто иной, как Руддиус — тот самый анимаг, что превращается в серого грязного кота, и тот самый подонок, что спихнул Чарльзу палочку, едва не убившую его. Я крепче сжала в руке свое тайное оружие, которое так и соблазняло меня, подначивало сделать это...отомстить за Чарльза. А ведь и правда, я могу убить этого ублюдка и никто никогда не узнает, кто это сделал. Мое желание стало почти непреодолимым и видит Бог, я бы сделала это, если бы не голос Стеф:

— Госпожа, нам сюда.

Она слегка дернула меня за руку, и мне пришлось, скрипя зубами, пойти за ней, не только оставив мысль о возмездии, но и упустив из виду Руддиуса. Ах, как был велик соблазн оставить Стеф и последовать за Рудди! И лишь клятва, данная мной, не позволяла мне подчиниться слепому желанию.

— Мы пришли, — сказала она, когда мы подошли к человеку, одетому в черную куртку, напоминавшую те, что в моем мире носят байкеры. Ха-ха, у него даже цепи имелись, а на пальце я заметила перстень с камнем в виде черепа! Может быть, он не маг вовсе? Может быть, он некто вроде проводника? Теперь я уже ничему не удивлюсь.

— Здравствуйте, — пролепетала Стеф. Мужчина глянул на нее свысока, и меня передернуло от презрения в его взгляде. Так и хотелось сбить с него спесь...э-м, ударом между ног, к примеру.

— Чего тебе? — прочавкал он, лениво двигая челюстями, будто жевал что-то. Ха — жвачку, что ли? Теперь еще раз ха, только трижды — этот тип, в самом деле жевал жвачку. В этом я убедилась после того, как он надул большущий розовый шар. Фу, мерзость.

— Я... Мы переписывались с вами... Вы занимаетесь транспортировкой...переходами...

— Заткнись, — рыкнул на нее мужик. — Чего разоралась-то?

— Я не...я тихонько, — от испуга голос Стефании сделался тоненьким-тоненьким.

— Деньги есть? — перебив ее, поинтересовался незнакомец, и в его глазах блеснул огонь алчности.

— Д-да, вот, — Стеф хотела было порыться в сумке, но мужик остановил ее.

— Не здесь же, дура. Пошли, — он дернул головой в сторону какой-то будки, стоявшей позади него.

— Только имейте в виду, я не одна, — не очень убедительно предупредила Стеф. Ха, она что, собирается угрожать этому верзиле мной?

— Мы договаривались, что ты будешь одна. На твоего хахаля мы не рассчитывали, так и знай, — запротестовал тот.

— Нет-нет, вы не так поняли. Просто меня сопровождает моя...кое-кто.

— Кое-кто-о-о? Подруга что ли? Или быть может, сестра? — губы незнакомца скривились в пахабной улыбке, обнажив при этом не самые белые зубы. — Познакомишь?

— Нет, — голос Стефании дрожал сильнее. Мужик заржал и к моему ужасу двинулся ко мне, вытянув руки. Еще чуть-чуть и его лапы легли бы на мою грудь. Я стремительно вытащила палочку и ткнула ею в незнакомца.

— Полегче, не так пылко, не то дыру прожгу, — сказала я ему. Мужик отстранился.

— Ладно-ладно, я только пошутил, — примирительно сказал он. — Ну так что, вы еще в деле, мадмуазель? — вежливо, насколько только умел, обратился он к Стеф.

— Конечно, — решительно заявила та. Конечно, блин! Сумасшедшая, что ли? Не хватало еще, чтобы нас в этом вагоне изнасиловали! О чем она только думает? Куда собирается идти? Не пора ли мне поступиться своим благородством и стремлением всегда и во всем помогать, если в этом нуждаются, и свалить отсюда нафиг, оставив эту дуру разбираться самой? Ну, не хочу я себе неприятностей! Мало мне, что ли?

— Тогда прошу, — широко улыбнувшись, незнакомец обнял за плечи Стеф и повел за собой, а я осталась стоять, глядя им в след и не решаясь сделать шаг — ни вперед, ни назад. Как мне поступить?

Нет, ну разве я могу оставить ее одну, в опасности? А если с ней что случится? Как я смогу жить с этим, зная, что отпустила, бросила, не попыталась помочь?

Я решительно шагнула вперед, и тут раздался странный шум, заглушающий гул и крики людей. Задрав голову, я увидела в небе летающих лошадей, оседланных наездниками в формах. Это были королевские стражники, и они пришли сюда по чью-то душу.

— Просьба не оказывать сопротивление, — крикнул один из них. Незнакомец, обнимавший Стеф, оттолкнул ее и бросился бежать, но его тут же поразили заклятием смерти. Стеф осталась стоять на месте.

— Бегите, — сказала она, не глядя на меня, но я поняла, что обращается она именно ко мне.

Стражники пускали лучи, безжалостно поражая всякого, кто пытался бежать или же оказать сопротивление. Одно из смертельных проклятий пролетело в полуметре от меня. Я нагнулась, а когда выпрямилась, увидела, что Стеф связана и ее уводит один из стражников. Но тут он обернулся и к моему ужасу уставился на меня.

— Ее пособница! — заорал он товарищам. — Схватить ее, живо!

Взглянув на свои руки, я поняла, что время действия эликсира истекло и теперь меня может узнать кто угодно. Нельзя, чтобы стража схватила меня. Нужно бежать со всех ног. Но как только я сдвинусь с места, меня тут же, наверняка, убьют. Что же делать? Решение пришло моментально, вместе с приятным жаром в левой ладони.

— Инфертум, — прошептала я и, охваченная пламенем, скрылась с того места, где только что стояла.

Совсем скоро я поняла, что что-то пошло не так: не успела я придумать, куда отправлюсь, как действие магии телепорта закончилось и я, неготовая к такому раскладу, прокатилась по земле приличные несколько метров, ободрав при этом локти и ноги, прежде чем остановиться.

Что случилось? Почему мне не удалось телепортировать, тогда как в первый раз я удачно справилась с этим, убегая от убийцы? Не понимаю...

Но время на размышления у меня совсем не было — я должна была бежать, бежать со всех ног. Оглядевшись, я поняла, что все еще нахожусь на рынке, но стражников поблизости не было. Да и вообще здесь было как-то пустынно и безжизненно: повсюду стояли пустые прилавки, а двери вагончиков и лавочных были закрыты.

И тут я услышала сдавленные крики — было похоже на то, словно кому-то зажали рот, не давая и пикнуть. Сама не зная, зачем, я последовала на звуки. Завернув за угол какого-то грязного трейлера, вокруг которого валялись различные бутылки и пустые коробки с остатками чешуи (даже знать не хочу, кому она принадлежала), я увидела такую картину: здоровый верзила стискивал в объятиях несчастную девушку, локтем закрывая ей рот, так, что она могла лишь мычать. Второй негодяй пытался задрать подол ее платья. Боже... Эти подонки пытаются изнасиловать бедняжку!

Недолго думая, я достала свою палочку, в силе и верности которой нисколько не сомневалась — сколько раз она выручала меня, и, направив на того, кто пытался первым надругаться над несчастной, пальнула в него парализующим проклятием. Увидев, что его товарищ поражен, верзила отпустил девушку и та, словно только того и ждала, лягнула подлеца в пах, да так ловко, что тот согнулся от боли. И зря: девушка, оказавшаяся непромах, ударила обидчика кулаком в лицо.

— Посторонитесь, — велела я ей, и когда моя просьба была выполнена, оглушила и этого. — Так надежнее, — улыбнулась я спасенной.

Лицо девушки скрывал глубокий капюшон, зачем-то накинутый на голову, а потому я не могла видеть ее, но каково же было мое изумление, когда незнакомка сняла его, и оказалась вовсе не незнакомкой.

— Роза? — ахнула я. — Что ты здесь делаешь?

— Тоже самое я хочу с-с-просить у-у вас, В-ваше Ввыс-с-очество, — дрожащим от пережитого страха, отозвалась моя фрейлина.

Что она здесь делает? Как оказалась в руках негодяев?

Внезапно меня осенила мысль.

— Это...ты... — задыхаясь от злости, проговорила я. — Это ты доложила... Это из-за тебя...Стеф...схватили...

— Нет, — спокойно перебила меня Роза. — О том, что на черных перевозчиков готовится облава, мне стало известно еще три дня назад. О том, что Стеф хочет бежать я тоже знала. Как и Ее Величество. И когда Фэйбер сказала мне, что вы ушли, я поняла, что вы с ней, вы помогаете ей и вы в опасности. Я пошла за вами, чтобы предупредить.

Роза хотела спасти меня? Что-то мне как-то не верится. Благородство этой девицы кажется слишком невероятным, чтобы поверить.

— Почему ты это сделала? Почему хотела предупредить меня?

Рискуя собой, между прочим. Как-то не похоже это на Розу.

— Если бы вас поймали, позор бы лег на всю королевскую семью, а этого я допустить не могла. Я приставлена к вам не за тем, чтобы шпионить за вами и докладывать Его Величеству о каждом вашем шаге...не только за тем... Как ваша фрейлина я должна, в первую очередь уметь защитить вашу жизнь и вашу честь, если того потребуется.

— Даже так? — удивилась я. Ну не знаю я, чем раньше занимались фрейлины при правящих королевах, и тем более не знаю, для чего они нужны мне. Вообще-то я думала, чтобы веер поднять, когда я случайно оброню его. А вон оказывается что! Роль фрейлин куда серьезнее. Если, конечно, Роза не врет. Наврать с три короба ей ничего не стоит.

— Нужно найти место, где мы могли бы затаиться, а там подумаем, как выбраться отсюда, — сказала Роза.

— Почему меня подвел телепорт? Почему я не смогла телепортировать, хотя умею это делать?

Ответ Розы меня убил:

— Потому что здешний портал закрыт стражниками, чтобы никто из преступников и подозреваемых не мог скрыться. Это же так просто, — Роза развела руками.

— Тогда мы пропали, — обреченно прокомментировала я.

— Придется выбираться самим, пешком, — Роза говорила спокойно и хотела казаться безмятежной, но ее голос выдавал отчаяние.

— А как ты добралась сюда? — спросила я с надеждой.

Роза пожала плечами, давая понять, что мой вопрос кажется ей нелепым.

— Телепортацией, конечно. Еще час назад это было возможно.

— А-а-а, — разочарованно протянула я. Мы шли между пустыми прилавками, мимо грудов мусора, мимо зловонных баков с отходами. — Стой, — я крепко стиснула запястье Розы, даже не заметив, как та поморщилась. — Я, кажется, знаю, как нам отсюда выбраться. Стеф оставила карету с упряжкой. Нужно найти ее, быть может, нам удастся воспользоваться ею.

Роза кисло хмыкнула:

— Думаешь, никто ею не воспользовался до нас?

— Стоит попробовать. Другого выхода у нас все равно нет.

— Можно затаиться и подождать.

— Подождать чего? Когда нас схватят? — раздраженно съязвила я.

— Нет.

— Тогда чего же? Помощи? Но от кого? Кстати, неужели ты никому не сказала куда идешь? — с сомнением спросила я. Роза покачала головой. Ой, как это странно. Нужно будет потом расспросить Мелитту — может быть, они с Розой подрались в мое отсутствие, и подруга стукнула ту по голове, что бедняжка повредилась рассудком и теперь сама не своя?

Найти оставленную карету было непросто, и я шла наугад, шагая впереди, в то время как Роза волочилась позади меня. Прошло не меньше часа, прежде чем нервы моей спутницы начали сдавать.

— Боже, мне кажется, мы никогда не придем, — простонала она. Я крепче стиснула зубы, чтобы не огрызнуться в ответ. Можно подумать, я ее заставляла тащиться за мной. Словно услышав мои мысли, Роза злобно произнесла:

— Какого только черта я потащилась за тобой!

Я остановилась, да так внезапно, что Роза едва не наткнулась на меня.

— Вот именно! — прошипела я ей в лицо.

Роза было открыла рот, чтобы ответить что-нибудь колкое, да не успела — прямо над нашими головами со свистом пролетели проклятия. Мы обе одновременно вытащили свои палочки — Роза белую, а я черную. И очень кстати, потому как тут же появились стражники. Их было трое.

Не дав им опомниться, мы выпустили свои заклятия — я парализующее, а Роза оглушающее. Нам удалось сбить двоих, а вот третий оказался ловчее своих товарищей — я успела лишь вскрикнуть, когда сильный удар отбросил меня в сторону и я ударилась о кирпичную стену полуразрушенного здания, за которым мы с Розой прятались. То ли от удара, то ли от действия незнакомого мне проклятия, все вокруг погрузилось в темноту...